Текст книги "Древние цивилизации"

Вспомним, как об этом сказано в Библии… И было слово Господне к Ионе вторично: «Встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в ней, что Я повелел тебе». Начал ходить Иона по городу, говоря: через 40 дней Ниневия будет разрушена! Жители поверили Богу, и объявили пост, и оделись во вретища, от малого до большого. Это же сделал и сам царь Ниневии.

Известно, что едва ли не все народы Древнего мира обращались к войне и разбою как к важному, а то и основному источнику обогащения, подвергая пленных тяжким мукам и унижениям. Говоря о миграции племен, уходивших с Ближнего Востока на территории к северу от Кавказа, что продолжалось, видимо, немало столетий, один автор писал: «Уходили, унося с собой огромные богатства: «Нельзя было и предполагать о тех богатствах, что были накоплены антскими вождями шестого и седьмого веков, до того, как были обнаружены сокровищницы в Перещепине и Судже, а обе были найдены совсем недавно, первая в 1911 г., а вторая в 1927 г.» (Г. Вернадский). Важно понять, что эти сокровища не были накоплены антскими вождями и их соплеменниками на территории современной Украины, а были принесены ими в период переселения с Ближнего Востока. Количество богатств, унесенных с Ближнего Востока, было огромным». Выходит, что и наши предки, возможно, некогда приложили руку к разделу богатств Ниневии, Вавилона.

Все властители тогдашнего мира были вероломны и жестоки. Однако многие из них сами становились жертвами ненависти тех, кого они угнетали, пленяли и убивали. В случае неудачи ждать снисхождения не приходилось. Пророк Наум (в VII в. до н. э.), узнавши о гибели египетской столицы Но-Амона от рук ассирийских владык, предрек ту же участь Ниневии: «И будет, что всякий, видящий тебя, отпрянет от тебя и скажет: «Разорена Ниневия!» Кто пожалеет ее? Откуда найду я утешителей для тебя? Поступала ли ты лучше Амона, живущего при потоках (Нила)?» Он сравнил судьбу Ниневии с египетской столицей Фивами. Хотя море служило ей валом, озеро стеной, а на стороне Фив сражались египтяне, ливийцы, нубийцы и воины Эфиопии, ничто уже не могло помочь этому городу-тирану: «его младенцы были избиты на перекрестках улиц», его жители попали в плен, а его вельможи оказались в рабстве и были закованы в цепи. Чаша зол была испита до дна!

Отзвуки событий тех лет находят отражение в иных современных оценках древних цивилизаций шумер и ассирийцев. Ю. Каныгин в «Пути ариев» писал: «Несомненно, роль шумеров в развитии человеческой культуры огромна, как и Египта. Особенно если говорить об их интеллектуальном вкладе. В смысле же духовности, моральных основ нашего бытия шумерская культура представляет собой своеобразную «тьму», которая противостоит свету митраизма и христианства. И не случайно шумерская «протобиблия» найдена, как и многие другие клинописи, в древнем городе Ниневии, построенном библейским царем Нимродом, в образе которого зашифровано имя сатаны».

Вид реконструированной Ниневии в VII　в. до н. э.

Причиной краха Ассирии стала не только гордыня (царь Асархаддон хвастливо заявлял: «Я могуч и всесилен, я герой, я отважен, я страшен, я почтенен, я великолепен, я не знаю равных среди всех царей, я – царь Вселенной»), и, конечно, не сатана, а перекос развития страны в сторону военно-бюрократической деспотии. Соперники, переняв ее достижения, сумели договориться о союзе. Против Ассирии объединились вавилоняне, мидийцы и скифы. В 626 году от Ассирии отпала Вавилония. Мидия, восстановив в 625 году независимость от скифов, соединилась с Вавилоном и обрушилась на противника. Ассирия стала терпеть одно поражение за другим. В 614 году до н. э. был взят и разрушен Ашшур. Затем в 612 году до н. э. пала Ниневия, город льва, львицы и львенка, блестящий, «как само солнце». Город разрушили, а всех жителей вырезали. Всюду слышались разъяренные крики победителей, жаждущих мщения: «Горе городу кровей! Весь он полон обмана и преступлений».

О степени ненависти к Ассирии говорит и то, что победители хватали за ноги младенцев и разбивали им головы о стены. Царь Ниневии Син-шарру-ишкун зажег дворец и погиб в пламени. В 609 году до н. э., когда были разбиты последние ассирийские отряды в битве при Харране, могущественнейшая держава Древнего Востока прекратила свое существование. Э. Церен в «Библейских холмах» отмечал, что культура ассирийцев была окончательно похоронена в конце VII века до н. э. Все города, все поселки, все дворцы и храмы Ассирии – решительно все в этой стране было ограблено, разрушено и сожжено. «Враги Ассирии сторицей отплатили ей за те удары, которые она когда-либо наносила. Тишина опустилась на огромную территорию верхнего Тигра». Мертвая тишина…

Как же, о боги, скоротечна мирская слава! И ведь подумать только: пройдет всего-то пара веков, и историк Ксенофонт, будучи на землях бывшей ассирийской державы, видя обломки стен, даже не сможет себе представить, что тут когда-то находилась великая ассирийская держава. Он даже не знал имен таких городов как Ниневия и Калах. В таком же неведении был Александр Македонский, что сражался в тех местах и победил Дария. Зачем тогда кровавые жертвы, если всё тлен и прах?!

Такая же судьба ожидала Вавилон, который, как моровая язва, губил всех, даже победителей. В Библии пророк вещал: «И Вавилон, краса царств, гордость халдеев, будет ниспровержен Богом, как Содом и Гоморра, не заселится никогда, и в роды родов не будет жителей в нем; не раскинет аравитянин шатра своего, и пастухи со стадами не будут отдыхать там. Не будут обитать в нем звери пустыни, и дома наполнятся филинами, и страусы поселятся, и косматые будут скакать там. Шакалы будут выть в чертогах их, и гиены – в увеселительных домах». Все это произойдет гораздо позже. Курций Руф писал, как Александр Македонский взял сей город без боя. Жители устилали цветами путь его войску, жгли фимиам и другие благовония (на серебряных алтарях). Хранитель крепости и царской казны Багофан распорядился выдать богатые подарки, имущество Дария и деньги. Но вскоре войско покорителя мира стало жертвой царивших тут мерзких пороков.

П. Рубенс. Вакханалия

Курций Руф довольно красочно описал вакханалию на улицах Вавилона: «Царь (Александр Македонский) задержался в этом городе дольше, чем где-либо, но ни в каком другом месте он не причинил большего вреда военной дисциплине. Нет другого города с такими испорченными нравами, со столькими соблазнами, возбуждающими неудержимые страсти. Родители и мужья разрешают здесь своим дочерям и женам вступать в связь с пришельцами, лишь бы им заплатили за их позор. Пиршества и забавы по душе царям и их придворным во всей Персиде; вавилоняне же особенно преданы вину и всему, что следует за опьянением. При начале пиршества вид у женщин, участвующих в нем, бывает скромный, потом снимается верхняя одежда, понемногу обнажается и стыд, а под конец – не знаешь как и сказать – они сбрасывают с себя и нижние одежды. И этот позор в обычае не только у распутниц, но у матрон и девушек; предоставление своего тела считается у них любезностью. Войско, покорившее Азию, пробыв среди такого распутства в течение 34 дней, конечно, оказалось бы расслабленным для предстоящих ему еще испытаний, если бы перед ним был настоящий враг». Но финал трагедии Вавилонского царства был отнесен на время волею судеб…

А. А. Иванов. Эскиз. Разряженные женщины ходят, обольщая взорами

Объяснять все синдромом мести не стоит. Другое объяснение дают евреи, говоря, что Вавилон согрешил против Яхве и за это был наказан. Пророк призвал другие народы воздать по заслугам преступному граду. Грозные пророчества в адрес Вавилона возникли задолго до уничтожения Иерусалима в 587 году до н. э. (Исайя и др.). В философском плане неплохо поразмышлять над пророчеством Иеремии. Благодаря им в дальнейшем в литературе образ Вавилона из губителя народов превратился в символ противления Богу, а затем и вовсе стал врагом par excellence. Хотя крах города имел в основе экономические и политические причины. Слишком он был богат и вызывающ. Сцена гибели халдейского царя Валтасара вошла в Библию (у пророка Даниила) как поучительный пример осуждения тех, кто вел роскошную, беспутную и безнравственную жизнь. Согласно легенде, во время царского пира невидимая рука начертала на стенах дворца царя таинственные письмена – «мене, мене, текел, упарсин», что по-арамейски значило: исчислен, взвешен и разделен; исчислено время, и будет разделено твое царство. Так, собственно, и произошло с Вавилоном.

Иные трактуют эти слова в духе крылатого еврейского выражения: мол, царство Валтасара должно было рухнуть, поскольку его цари присвоили под видом держаний многие обширные государственные владения и сдавали их в аренду ростовщикам-евреям. Царь (как и Ельцин в России) не только дал им возможность свободно заниматься спекуляциями, но ввел их в свою администрацию. Естественно, вся страна его возненавидела. Царством его овладел Дарий Мидянин, а сам Валтасар был зверски убит, о чем и говорится у Гейне:

 
Полночный час уж наступал;
Весь Вавилон во мраке спал.
Дворец один сиял в огнях,
И шум не молк в его стенах.
Чертог царя горел как жар:
В нем пировал царь Валтасар…
И царь схватил святой сосуд.
«Вина!» Вино до края льют.
Его до дна он осушил
И с пеной у рта возгласил:
«Во прах, Иегова, твой алтарь!
Я в Вавилоне бог и царь!»
Лишь с уст сорвался дерзкий крик,
Вдруг трепет в грудь царя проник.
Кругом угас немолчный смех,
И страх и холод обнял всех.
В глуби чертога на стене
Рука явилась – вся в огне…
И пишет, пишет. Под перстом
Слова текут живым огнем.
Взор у царя и туп и дик,
Дрожат колени, бледен лик.
И нем, недвижим пышный круг
Блестящих златом царских слуг.
Призвали магов; но не мог
Никто прочесть горящих строк.
В ту ночь, как теплилась заря,
Рабы зарезали царя…
 

Тема гибели царя привлекала внимание и русских поэтов… Известно, что поэт А. Н. Майков посвятил гибели царя Валтасара стихотворение «Мани – факел – фарес». Однажды в ответ на многочисленные похвалы (а среди почитателей Майкова был и великий князь Константин Романов, пописывавший стихи, считавший старого поэта своим учителем) Майков заметил: «Без мысли о нашем веке что ж было писать о Валтасаре…» Версию гибели Вавилонского царства предложил историк Л. Гумилев, в работе «Этногенез и биосфера Земли» высказав мысль, что причиной трагедии был не только экономико-политический, а и этнический фактор. Навуходоносор женился на чужеземной царице-египтянке. В результате его страна подпала под иго пришельцев.

Г. Доре. Пир царя Валтасара

Вдобавок в политику активно вмешалась «семья» (как в России). Жена привлекала к реализации программы перестройки друзей семьи, считая их людьми преданными. Чиновники-чужеземцы исходили из собственных интересов, а не из интересов страны. Ученый пишет: «Но неужели только одна капризная царица могла погубить огромный город и процветающую страну? Очевидно, ее роль была не решающей. Ведь если бы царем в Вавилоне был местный житель, то он бы либо понял сам, какие губительные последствия несет непродуманная мелиорация, либо посоветовался с земляками, а уже среди тех нашлись бы толковые люди. Но царь был халдей, его войско составляли арабы, советники были евреи, и все они даже не задумывались над вопросами географии покоренной и обескровленной страны». Тут есть резон. В нынешней России многое делалось в угоду «семье» и чужеземцам. В таких условиях никто не знает, кем будет следующий «Валтасар»!

Историческая достоверность вышеописанных событий не высока. Как заметил Веллард, рассказ о «царе Валтасаре» и о письменах на стене скорее всего следует считать сказкой, ибо Валтасар был сыном не Навуходоносора, а Набонида, не царем, а царевичем. И убили его не в Вавилоне, а на западном берегу Тигра во время сражения с персом Киром. И он вовсе не уступил свое царство «мидянину» Дарию. Так же и пророчество Иеремии о том, что Вавилон станет местом запустения и дикости, в конечном итоге исполнилось не потому, что Яхве решил наказать обидчиков евреев, а вследствие продолжительных войн и завоеваний, опустошавших эту землю на протяжении столетий. Замечание справедливо, но воля богов более впечатляет.

Цари Ассирии, Вавилона, как и цари Израиля, пытались поведать людям о своих добрых деяниях и подвигах. Но, видимо, грехов было больше… Безжалостное время не пощадило и ассирийскую державу… С ней произошло то же, что со многими другими странами-кровопийцами. Ассирийцы сделали из войн ремесло и из грабежей – самую прибыльную работу. Воинственный народ считал более выгодным не занятия земледелием, торговлей и промышленностью, а вел войны. «Война их кормит, их одевает, избавляет от заботы заниматься ремеслом, война заменяет им торговлю, или, лучше сказать, война для них не что иное, как торговая операция». Они воевали против всех (Халдеи, Сирии, Элама, Армении, Египта, Мидии), сражались с кем угодно и когда угодно, лишь бы наполнить все новыми и новыми сокровищами сундуки и увеличить казну государя, заполучив богатства всего мира.

Когда Александр Великий перенес сюда столицу империи, Вавилон представлял собой великолепный город. Приход греков в величайшую из восточных столиц означал попытку соединить западную и восточную культуру в пределах древнейшего центра Востока. Вавилон и раньше принимал в себя различные этносы и культуры, но здесь столкнулись две мощные и уже устоявшиеся силы. Вавилоняне с интересом взирали на эллинов, пытаясь воспринять их культуру. Вавилонянин Берос, основываясь на древних текстах, пишет историю страны на греческом (конец IV—начало III в. до н. э.). В то же время вавилоняне сохраняли свою веру, дух, язык и архитектуру. Видимо, массовой эллинизации города все же не произошло. К тому же Александр умер тут при загадочных обстоятельствах в 323 году до н. э., на пороге своего 33?летия.

Монеты с изображением Александра Македонского

Впрочем, это запустение было относительным. Дело в том, что Вавилония сначала стала частью парфянского царства, а затем испытала и большое влияние греческой культуры. Греческих городов на территории Месопотамии было не менее тридцати (т. е. в два-три раза больше, чем в других областях империи Селевкидов). Этнический состав региона в этот период был крайне пестрым (вавилоняне, персы, греки, сирийцы, евреи, арабы). В стране процветала торговля, царило самоуправление, нечто среднее между греческим полисом и вавилонской общиной. В эпоху эллинизма полисы устраивали греческие игры и праздники, тут функционировали гимнасии, работали ученые и т. д.

Но и в эпоху упадка, когда лучшие годы Вавилонии остались позади, край превосходил в экономическом отношении многих. Вавилония выплачивала персидскому царю 1000 талантов. Это более чем в полтора раза превышало дань любой другой области Передней Азии. Показательно и то, что в селевкидский период крупнейший город эллинистического мира – Селевкия на Тигре – поднялся именно на территории Вавилонии. Видимо, Селевку долго не удавалось полностью «исчерпать» Вавилон, как однажды выразился Плиний Старший. Но даже Крёз не вечен… Постепенно Вавилон пустел, став добычей парфян (129 г. до н. э.).

Развалины Вавилона

По сравнению с эпохой своего былого могущества Вавилон напоминал бледную тень той славы. Борьба диадохов и переселение части жителей в Селевкию на Тигре доконали его. Один из парфянских наместников (Гимер) сжег в Вавилоне агору, ряд храмовых построек и вообще «все лучшее» в городе. Приложили руку к развалу и поселенцы-евреи. Флавий поведал историю о возглавляемой двумя братьями-иудеями разбойничьей шайке, что 15 лет держала Вавилонию в страхе, взимая дань с населения и разоряя деревни. Плюс вечные междоусобицы и восстания. Писатели позднеэллинистического времени напишут, что город превратился в пустыню (Страбон), зарос полынью (Филострат), превращен в пахотную землю (Диодор, Курций). Часть жителей погибла, часть разбежалась, продав детей в рабство. В начале новой эры Вавилон был малым поселением, культура забыта.

И уже к началу новой эры от города фактически оставались лишь жалкие руины, он являл собой тень былого величия. Ныне от Вавилона остались легенды, скудные строения и отголоски былой ненависти, которые подпитываются священным гневом к деяниям нового агрессора.

Литература и культура Двуречья

Первая литература Двуречья, бесспорно, принадлежит шумерам. Хотя, как отмечают, основное количество шумерских литературных памятников дошло от периода между 2000 и 1800 годами до н. э., когда язык шумер перестал быть разговорным. Основная масса аккадских (семитских) литературных текстов, включая эпос о Гильгамеше, явилась после 1800–1740 годов до н. э. Жители Двуречья свободно владели двумя языками. Переплетение языков, героев, богов, литератур, как и смешение народов, характерно для этого региона.

Рельеф с фигурой Гильгамеша

Важнейшим литературным произведением Месопотамии, написанным на аккадском языке, является «Эпос о Гильгамеше». Это литературная «библия» Шумера и Вавилонии. В 1872 году Дж. Смит, изучая клинописные тексты Ниневии, нашел на одной из табличек отрывки поэмы о Гильгамеше. Большая часть сказаний о нем зародилась в Шумере. Гильгамеша считают пятым царем Урука, жившим уже после потопа (тексты шумер древнее вавилонских). Есть несколько версий. Поздняя – из библиотеки Ашшурбанипала. О нем знали меньше, чем об «Эпосе об Эрре». Между образами шумерской и вавилонской истории немало связующих нитей. Таким же образом шумерский царь-мудрец Зиусудра станет предтечей будущих вавилонских героев – Атрахиса и Утнапиштима. Другой прославленный вавилонский герой – Этана – упомянут как полулегендарный шумерский царь в так называемом «царском списке» (III династия Ура). Герой Адапа, как и Гильгамеш, принадлежал к списку шумерских «семи мудрецов». А вавилонская богиня подземного царства Эрешкигаль и ее супруг бог Нергал, владыка подземного мира, носят шумерские имена (В. Афанасьева). И таких примеров масса. Ученик ассириолога Ф. Делича сказал: строки эпоса о Гильгамеше ценнее сотен нововавилонских документов. Но и там не было пророка в своем отечестве. Прошло время, прежде чем «Эпос о Гильгамеше» стал популярен и за пределами Месопотамии. На него ссылаются и Ветхий Завет, и греческая мифология. В апреле 2003 года мир облетела сенсационная весть: в устье Тигра и Евфрата, там, где некогда находилась столица Урука, археологи обнаружили могилу Гильгамеша.

Подвиг Гильгамеша и Энкиду. Оттиск с печати

Сюжет поэмы напоминает гомеровскую «Одиссею»… Герой отправился на поиски предка Ут-Напишти, «вавилонского Ноя». Приключения его удивительны. Цель путешествия героя – попытка обретения им бессмертия. Эпос записан из уст заклинателя Синлеке-уннинни. Некоторые тексты диктует конь (чему не стоит удивляться: иные сегодняшние законы пишутся ослами). Шумерский эпос более похож на волшебную сказку, схожую в чем-то с русскими былинами. Есть две версии Гильгамеша – шумерская и вавилонская. Хотя шумерская более древняя, нежели вавилонская, но последняя, по мнению Афанасьевой, динамичнее и художественнее. Герой тут напоминает то ли Давида Сасунского, то ли Добрыню Никитича. Оба они, случалось, калечили сверстников, не всегда соразмеряя свои силы. Гильгамешу (на две трети он бог и лишь на одну треть – человек) суждено было пережить смерть друга, Энкиду, разочарование в любви и отказ от всех добыть цветок вечной молодости. Интересны размышления героя, шумеро-вавилонского Байрона, а также художественные сцены, описывающие его жизненные пути и приключения.

Гильгамеш, поящий быков. Оттиск с печати

Когда выясняется, что враги не могут с ними справиться ни с помощью силы, ни с помощью хитрости, к ним ведут блудницу Шамхат. Ее и познал сначала варвар Энкиду. После общения с нею «ослабели мышцы, остановились ноги», а кроме того, «не стал он умней, разуменьем глубже». Таков удел всех мужчин. Ведь девы эти «красотою славны: сладострастьем полны, – сулят отраду – они с ложа ночного великих уводят». Уводят нас со стези разума. Вы скажете: «Да кто же из нас не становился жертвой женщины!» Но Энкиду, по сути, дикий человек, «порожденье полуночи», что «ни людей, ни мира не ведал», «человек-дикарь», без всяких там образований и столичных воспитаний. Не о том должен думать тот, кто хочет на века остаться в памяти народной как герой. Гильгамеш после гибели Энкиду (который стал ему за время их приключений другом, с ним он совершил немало героических деяний) делится мыслями с корабельщиком:

 
Гильгамеш ему вещает,
корабельщику Уршанаби:
«Уршанаби, цветок тот —
цветок знаменитый,
Ибо им человек достигает жизни.
Принесу его я в Урук огражденный,
Накормлю народ мой, цветок испытаю:
Если старый от него человек молодеет,
Я поем от него —
возвратится моя юность».
 

Особый интерес представляет противопоставление двух героев – Гильгамеша и Энкиду. Оба созданы по тому же божественному образцу («образ Ана»). Разница в том лишь, что они являются носителями двух противоположных начал и стихий. В эпосе (как и в шумерских песнях) покровителем Гильгамеша является бог дневного света Уту-Шамаш. А вот жизнь Энкиду направляет мрачный и страшный бог ночи и Подземного мира Нергал. Любопытно и распределение мест «надзора и контроля» за людьми между этими богами. Бог света Уту-Шамаш творит суд в гороссде, а бог тьмы Нергал распоряжается судьбами людей в степи (в пустынных или нежилых местах). Отсюда и неизбежное соперничество между героями, которыми руководят столь противоположные и полярные силы. Темнота и невежество Энкиду таким образом вполне объяснимы (дурное влияние среды). Не так ли сегодня у нас говорят, когда хотят показать чью-то дикость: «Ты что – с большой дороги, что ли?!» Критическая линия шумерско-вавилонского эпоса прослеживается и в иных сюжетах.

А. Исачев. Блудница Шамхат

Такова критика в адрес одного из героев, Acaкa, самодовольного дикаря, не почитающего своих родителей, не пробовавшего материнской груди, живущего вне традиций, страстно желающего взойти на престол («возводящий себя на престол»). Этот дикарь напоминает иных невежественных политиков, место которых в лучшем случае у стойла или в хлеву. Правда, у шумеров блудница Шамхат, которую в течение недели познает Энкиду, все же сумела очеловечить дикаря, передав ему основные представления о граде и мире. К несчастью, после этого он скончался от страшной болезни. Не слишком ли большая цена за усвоенные знания? Не превращается ли и наша столица в «великую блудницу», в град без совести и морали?

Гений Древа Жизни

Ассиро-вавилонская, шумерская культуры прочно вошли в сокровищницу человеческих знаний. И не только Гильгамеш, но и образ свирепой Лилит, перешедший из вавилонской поэзии в Библию, в апокрифы Древней Руси, в «Вальпургиеву ночь» Гёте. Ее использовал А. Франс в новелле «Дочь Лилит». Неудивительно, что К. Бецольд поставил тексты Месопотамии по своему значению вровень с китайскими летописями и книгами Ветхого Завета. По мнению Дж. Смита, история Утнапиштима – прародителя вселенского потопа стала предвосхищением библейского сказания о Ное и другом великом потопе.

Бехистунская скала

Надпись Дария на Бехистунской скале

Когда в 1160 году еврейский путешественник Вениамин Тудельский (рабби Вениамин), покинув Испанию, решил взглянуть на Вавилон, город предков, он кораблем добрался до Константинополя, а затем до Мосула, откуда спустился вниз по рек Тигр к Багдаду. Там обнаружил двадцатитысячную еврейскую колонию и поблизости, в Хиллахе, еще одну, 10?тысячную общину. Некоторые жители уверяли, что можно увидеть дворец Навуходоносора – «печь, раскаленную огнем» и даже «Башню рассеянного поколения» (Вавилонскую башню). Видимо, его ввели в заблуждение. Город Вавилон находился ниже. Но кто смог бы разобрать среди множества безымянных холмов именно тот, где некогда возвышалась древняя столица, ставшая ныне «грудою развалин, жилищем шакалов, ужасом и посмеянием»?! К 400 году до н. э. сохранялись лишь стены древнего города. Но и они обрушились после ухода римлян. Миссионер Кроче посетил Месопотамию в 1290 году и подробно описал развалины Ниневии («город значительный»). Установил и место – город Мосул. Позже Л. Роволф скажет: «На этом месте и вокруг некогда находился могучий город Ниневия, какое-то время являвшийся столицей Ассирии».

Первое научное изыскание земель Месопотамии провел итальянский путешественник Пьетро делла Валле, обнаруживший в южной части страны безвестный холм, названный позднее Мукайяр (1625). Оказалось, что под ним скрывались остатки библейского города Ура. Он первым из европейцев «воткнул лопату в песок», скрывавший руины самого древнего шумерского города – Ура (Мукайяра), привез в Италию кирпичи из Вавилона и Ура, на которых были начертаны неизвестные письмена. Он же первым стал говорить, что знаки, увиденные им ранее в руинах Персеполя, следует читать слева направо. Так купец, бродяга и авантюрист, отправившийся на Восток в 1616 году с целью заглушить любовные муки (его невесту выдали замуж за другого), «впервые доставил ученым клинообразные письмена, тем самым положив начало двухсотлетней истории их прочтения!» В те годы исследования Месопотамии лишь начинались. Европейцы практически ничего не знали о ней. Э. Кьера писал: «По моему мнению, европейские ученые в эти годы оставались далеко позади «невежественных» мусульман. В Коране упоминаются «обожженные в аду и исписанные демонами кирпичи»; у меня нет сомнений в том, что это замечание относится к многочисленным покрытым надписями кирпичам, которые можно найти повсюду в Месопотамии. Объяснение происхождения …кирпичей, данное Мухаммедом, пусть не совсем правильно, но он хоть знал, что они покрыты письменами». Впереди была эра открытий…

Царский дворец в Хорсабаде

В XVIII веке король Дании отправил датского ученого Карстен Нибура исследовать Египет, Аравию, Сирию. Тот обнаружил близ Хиллаха на Евфрате немало кирпичей с надписями. Так вот и нашли место, где ранее находилась Ниневия. Его «Описание путешествий в Аравию и соседние страны» (1778) стало для других ученых чем-то вроде энциклопедии знаний о Месопотамии. Он привез тщательно выполненные копии клинообразных надписей из дворца в Персеполе. Нибур сумел четко разграничить надписи на три колонки, назвав их тремя видами клинописи (каждый из классов письмен – это иной язык). Француз Ж. Бошан обнаружил холм под названием Эль-Каср (Замок), а затем посетил холм Хиллаха (1771). Пионером исследований в Месопотамии считают англичанина Клавдия Рича (1787–1820), резидента Ост-Индской компании. Тот являлся проконсулом Британии и, как говорили, был «самым могущественным человеком Багдада». Учитель классических языков в Геттингене Г. Гротефенд, побившись о заклад в трактире (1802), в итоге прочел имена персидских царей – Гистаспа, Дария, Ксеркса. Решив «головоломку из Персеполя», он нашел и рычаг, с помощью которого установил имена царей династии Ахеменидов, что в дальнейшем позволило определить звуковое значение 12 знаков древнеперсидской клинописи. Р. Портер, художник, срисовав руины на раскопках холма Аль-Ухаймир, приоткрыл и тайну шумерского города Киша (1818).

Генри Роулинсон

Весомый вклад в дешифровку надписей внес Г. Роулинсон (1810–1895). В трехъязычной надписи царя Дария I на Бехистунской скале он сумел из 600 знаков вавилонской части надписи дешифровать 250 знаков. Роулинсон был солдатом в Афганистане, политическим агентом в Багдаде, послом в Персии, членом парламента и правления Британского музея. Его расшифровка «трилингвы», надписи на знаменитой Бехистунской скале (ученые окрестят ее «Розеттским камнем ассириологии»), принесла заслуженную славу. Персидский царь Дарий оставил на высоте надпись на трех языках (эламском, древнеперсидском и вавилонском). В ней царь описал, как пришел к власти, победив и казнив десятерых соперников: «Я, Дарий, великий царь, царь царей, царь Персии, царь сатрапий, сын Гистаспа, внук Арсама, Ахеменид… из древности мы происходим, издревле наш род был царским…» и так далее. Надписи сопровождались изображениями Дария, его помощников, самозванцев и бога Ахурамазды. Так как все три используемых языка исчезли из обращения к началу нашей эры, стали мертвыми языками, такое соседство в надписях давало ключ к расшифровке эламского и ассиро-вавилонского языков. Где-то тут, рядом с горами Бехистуна, некогда проходили караваны из древней Экбатаны (Хамадан), столицы Персии, в столицу Месопотамии – Вавилон. Здесь же били ключи родниковой воды. Место удачное в географическом и житейском смысле.

Правитель Лагаша Гудеа. Диорит. XXII　в. до н. э.

Неудивительно, что оно давно привлекало внимание историков и путешественников… Диодор писал, что рельефное изображение сделано царицей Семирамидой, приказавшей высечь на скале свой портрет с изображением сотни стражников. Другие полагали, что там высечен крест с двенадцатью апостолами или геральдическое украшение. Чтобы скопировать надписи, Роулинсону пришлось проявить мужество и качества альпиниста. Он с огромным трудом скопировал персидский текст, забравшись на лестницу, но для копирования текста на эламском языке пришлось бы перебраться через обрыв. Выше находился вавилонский текст. Тут пришлось бы выполнять практически смертельные трюки. Местные верхолазы не соглашались лезть на такую высоту. Наконец, нашелся все же некий курдский мальчишка, совершивший столь рискованное восхождение. Он и сделал на бумаге копию вавилонского перевода записей Дария. Так Роулинсон, позабыв о дипломатической карьере и обо «всех удобствах цивилизации», движимый жаждой научных открытий, получил в руки ключ к разгадке грамматики аккадского языка, языка, имевшего два диалекта – вавилонский и ассирийский. Приступили к расшифровке…

Портал в Хорсабаде

Последовала догадка: вавилонская письменность основана на письменности еще более древнего языка, который все называли по-разному – скифским, туранийским, хаммитским, протохалдейским, аккадским языком. Таким образом, «открытие языка шумеров», сделанное Опертом и Роулинсоном, привело историков к открытию, как иные считали, самой древней или, по крайней мере, одной из древнейших культур мира, к земле Шумер (Дж. Веллард). К 1850 году загадка ассиро-вавилонского языка была почти решена.

Во второй половине XIX века французский археолог-любитель Э. де Сарзек нашел древний шумерский город Лагаш в местечке Телло (1877–1900). В руинах дворца им обнаружены фрагменты каменной плиты – «Стелы коршунов», голова огромной статуи правителя Гудеа, семь его скульптурных портретов, множество статуэток и фигурок. Он раскопал немало храмов, жилых домов, и главное, нашел «архивы», где хранились десятки тысяч табличек. Именно благодаря этим надписям ученые смогли в дальнейшем доказать существование языка шумеров. Хинкс в своем труде «О надписях из Хорсабада» утверждал, что язык этот похож на семитский, но форма его являлась индоевропейской по происхождению. Несемитским считал язык шумеров и Роулинсон. Библия упоминала о халдейском городе Уре, но в ней нет ни слова о шумерах! И вот в 1869 году французский лингвист Ж. Оперт на заседании Французского общества нумизматики и археологии заявил: языком табличек из Месопотамии является шумерский язык. А это значит, что должен был существовать и шумерский народ! Таким образом, «не историки и археологи первыми четко сформулировали доказательство существования Шумера. Это «вычислили» и доказали лингвисты» (М. Белицкий). Конечно же, не без помощи все тех же археологов и историков.