Текст книги "85 субъектов. Часть 1"

Мыс Птичий

На Сахалине до сих пор нет единого мнения по отношению к японскому периоду. Кто-то говорит, что это большое зло, поскольку остров использовался как колония и японцы планомерно и методично выкачивали отсюда ресурсы, снабжая свою метрополию. Кто-то относится нейтрально. Но вот тот факт, что дорога, по которой мы ехали, вернее, её остатки, была построена еще при японцах, остаётся фактом. В те времена Япония здесь добывала лес и ловила рыбу. Дорога была рабочей. Сейчас же, чтобы сюда добраться, нужна хорошо подготовленная полноприводная машина.

Поехать можно двумя путями в зависимости от времени и предпочтений. Длинный путь – это через Корсаков и Озерский. Дольше, дальше, но невероятным плюсом будет посещение озера Буссе, либо озера Тобути, как когда-то его называли японцы. Начиная с 1977 года это памятник природы, а сейчас и вовсе имеет статус природного парка. Озеро уникально по своему составу флоры и фауны. Трепанг, устрица, чилим, морские звезды, морские ежи, трубачи и всего по списку 258 видов животных. Добавьте сюда водоросль анфельцию, из которой делают загадочный на слух агар-агар, возможность попробовать свежих моллюсков, морепродукты, и думаю, что вам тоже сюда захочется завернуть. Кстати, Буссе – это не какой-то загадочный вид морского жителя. Николай Васильевич Буссе – участник экспедиции адмирала Невельского и первый начальник острова Сахалин. Озеро названо в честь него.

Если все же хочется побыстрее, то тогда нужно ехать через Охотское. От Южно-Сахалинска сюда приблизительно 50 километров. Село небольшое. С одной стороны, современная деревянная набережная. С другой – при въезде какое-то невероятное количество рыбаков всех возрастов, выстроившихся в линию и сосредоточенно ловящих что-то. Иногда в эти места заплывают корабли Тихоокеанского флота, и если стоит ясная погода, с берега их хорошо видно.

От Охотского асфальт заканчивается, начинается грунтовка, а потом и вовсе едем по песчаному берегу-пляжу. «Три вида асфальта, – шутит водитель, – федеральный, сахалинский и курильский». Федеральный – это асфальт, сахалинский – грунтовка, а курильский – это песчаный берег-пляж. Пешком тоже можно, но хлопотно. Как минимум нужно располагать временем, ведь идти придется порядка 40 километров в одну сторону. После пляжа сворачиваем на старую японскую дорогу, и начинается путь через ухабы, лужи и перевалы. Дорога утомительна, но остановка возле озера Тунайча приподнимает настроение. Озеро красивое. Большое и соленое. Уже в конце, любуясь, вспоминаю, что где-то на его побережье похоронили штабс-капитана Бронислава Владиславовича Гротто-Слепиковского и солдат его партизанского отряда, которые геройски погибли здесь в июле 1905 года, сражаясь с японским десантом, защищая Сахалин.

Любая дорога рано или поздно заканчивается. Но все ее трудности, ухабы и перевалы моментально забываются, когда приезжаешь сюда. Ведь это место определенно того стоит. Мыс Птичий и мыс Великан. Сейчас это природоохраняемая территория и одна из точек притяжения как для туристов, так и для местных жителей. А когда-то здесь стояли корабли Крузенштерна, которые возвращались из кругосветного плавания. Как и сейчас, их встречали криками сотни встревоженных чаек. Ведь они гнездятся здесь с незапамятных времен, и скалы каменная Арка и Птичий замок давно стали их любимыми местами. На человека они мало обращают внимания, если не сказать совсем). Они высоко и им хорошо. Здесь нет сотовой связи, и сюда едут, чтобы побыть вдали от городской суеты, послушать крики тех самых чаек и шум вечно холодного Охотского моря. Полюбоваться на каменные скалы-останцы – кекуры. Они выветриваются, они разрушаются и образуют причудливые фигуры. Они нравятся птицам. Нравятся человеку. Можно идти вдоль берега, слушать волну, находить крошечные крабовые панцири или гигантские ленты морской капусты. А можно подняться наверх, где с высоты открывается незабываемый вид на береговую линию. Снова и снова тебя посещают мысли о том, что ты не здесь, на Сахалине, а где-то на берегу Адриатики или Средиземноморья, среди моря ярких цветов и травы.

Идя по тропинке, ты не перестаешь удивляться зарослям папоротника, причудливым растениям, которые не встречались тебе на материке, и думать о нескончаемом разнообразии природы. Здесь хочется поставить палатку, переночевать и вместе с морем и с этими скалами встретить рассвет.

От Охотского до мыса Великан почти 40 километров. И нужна ли сюда полноценная асфальтовая дорога, для местных это тоже пункт разногласия, как и весь японский период Карафуто в целом. Одни говорят: нужна. Туристы. Инфраструктура. Дополнительный денежный поток для региона. Другие говорят: нет. Не нужна. Место потеряет свой вид. Первозданную красоту. И здесь уже не получится побыть наедине с собой и прочувствовать всю силу и мощь этих берегов. Кто прав, покажет время. Но мне все-таки кажется, что нужна. Ведь чем больше людей узнают и увидят, как много у нас красивых уголков в стране, тем, наверно, мы будем больше ее любить. Любить и заботиться, строить и развивать. Ведь в этом, наверно, и есть одно из предназначений человека, ощущающего себя гражданином страны, в которой живет.

Клоковский водопад

На Сахалине есть все. Море, солнце. Нефть и газ. Крабы, сивучи, касатки. Живописнейшие дороги. Зеленые сопки. И даже водопады высотой в 49 метров) Чему я был, признаться, немало удивлен. Водопад хорош, красив и действительно заслуживает того, чтобы его посетить, особенно если вы двигаетесь на север Сахалина. Однозначной версии, в честь кого водопад так назван, мне услышать не удалось. Официальная – это название от находящегося неподалеку мыса Клокова и одноименной горы. Но вот кто такой Клоков, в честь которого назвали мыс, к своему стыду, я так и не нашел. Впервые Интернет оказался не всемогущ, и, возможно, нужно было покопаться в бумажных морских справочниках. Как бы то ни было, по версии местных жителей, водопад назван в честь В. С. Клокова, начальника Южно-Сахалинской железной дороги в 50–60-е годы прошлого века. В развитие железной дороги на острове он вложил много сил, она проходит здесь же, по пути к водопаду ее надо пересекать, соответственно, водопад и был назван в честь его.

До водопада проще всего добраться на машине по трассе, которая идет из Южно-Сахалинска на север острова, в город Оху.

На удивление, но каких-то указателей или автобусных остановок здесь почему-то нет. Хотя место достаточно известно среди туристов. Ближайшая остановка находится в селе Гребенское, но отсюда придется идти порядка пятикилометров пешком. Если ехать на машине, то нужно остановиться на 193-м километре. Перейти дорогу и спуститься вниз к железной. Перейти ее, и вот только там вы увидите те самые указатели. Сразу за ними начинается пешая тропа. Тропинка глинистая, подъем несложный, но с ощутимым уклоном вверх. Если пройдет дождь, что в этих местах часто, ноги будут скользить и ехать вниз. Но надо отметить, что на пути к водопаду по мере движения вверх есть скамеечки, где можно присесть и передохнуть.

Пеший путь много времени не займет, а вот стоять и любоваться самим водопадом можно долго. Вначале ты слышишь только его шум. По мере того как ты подходишь, этот шум становится сильнее. А потом, как водится в путешествиях, какой-то нырок, поворот, ты выходишь на площадку и замираешь от удивления. Базальтовая скала и каскады воды, льющиеся откуда-то сверху. Водопад шумит, ты чувствуешь свежесть, но не замечаешь движения. Словно не вода, а потоки какой-то застывшей слюды или лавы раскинулись перед тобой. И, только немного придя в себя, подойдя еще ближе, ты понимаешь: это действительно водопад. Узкий ручеек, выбегающий откуда-то сверху, быстро превращается в широкую штору воды, пенящуюся внизу и убегающую куда-то в лес. Лес, кстати, окружает тебя здесь повсюду, и встретить тут медведя вполне вероятно. Медведь хоть и не любит шума, но уважает свежесть и прохладу, поэтому ходить все же нужно с оглядкой. Водопад доступен. Можно спуститься к подножию, можно полюбоваться с площадки. Можно ли залезть наверх, не знаю, не пробовал. На вид нелегко. У воды чувствуется легкий запах сероводорода, и одновременно с ним ты чувствуешь, как вместе с потоками шумящей воды убегает твоя усталость от проделанной дороги. Ты понимаешь, что, несмотря на миллионы лет эволюции, человек остается человеком с неистребимой тягой к природе внутри. Будь-то водопад, лес или бескрайняя степь.

Бухта Тихая

Сюда тянутся, чтобы послушать нескончаемое Охотское море. Крики беспокойных чаек и шелест густой травы, доходящей до пояса. Посмотреть на тяжелые свинцовые волны. Белые шапочки все тех же неугомонных чаек и красивые нарядные зеленые сопки. Сам того не замечая, ты постепенно сливаешься с природой и незаметно уходишь в поток первобытных мыслей и чувств. Тебе кажется, что бродил бы здесь вечно, а устав, присаживался бы на пригорок. Смотрел и слушал. Слушал и смотрел бы до бесконечности. А потом опять вставал и бродил… Когда-то здесь жили айны – коренные жители Южного Сахалина. Они жили здесь с незапамятных времен, задолго до прихода русских. Их поселение, Тикахэросинай, было небольшим. Но именно сюда пристали корабли адмирала Крузенштерна, спасаясь от жестокого шторма. Эта бухта помогла переждать беду. Высокие волны разбивались о каменный мыс, который, словно волнорез, гасил жестокую силу их удара. А пик Смелый с одной стороны и отроги горного хребта Жданко – с другой не давали разгуляться злому ветру. В открытом море бушевала стихия, но здесь на удивление было тихо, и корабли, и люди были в безопасности. Когда шторм закончился и матросы высадились на берег, их встретили айны. На своем, неизвестном для нас языке они сумеют объясниться, а матросы понять, кто они такие. Корабли пополнят запасы пресной воды, и Крузенштерн поплывет дальше, где будет продолжать работу по описанию и исследованию берегов Сахалина и чуть позже – может, в память о том жестоком шторме, а может, по созвучию айнского поселения – назовет эту бухту Тихой.

Бухта и правда хороша. И что немаловажно, это одно из красивых мест, куда на Сахалине можно добраться самостоятельно на общественном транспорте. До станции Тихая на поезде или до одноименного села на автобусе. В том и другом случае останется пройти пешком четыре километра по отвороту-грунтовке. На машине ваш путь будет идти через город Долинск, село Стародубское и поселок Взморье. Если есть время, можно заехать и туда.

При царе на месте Долинска стояло село Галкино-Врасское (по имени начальника тюрьмы), и Антон Павлович Чехов успел в нем побывать. При японцах оно стало поселком Отиай, а во времена СССР село выросло и стало городом Долинск. Здесь располагался один из самых больших целлюлозно-бумажных комбинатов в стране и варили «Жигулевское» пиво, которое часто побеждало на местных выставках. Сейчас у Долинска очень красивый герб: зелёно-лазоревое (синее, голубое) поле скошено справа серебряной чешуйчатой нитью. В зелёном поле три серебряные садовые лилии на стеблях с листьями (две слева, одна справа), сопровождаемые справа вверху серебряной перевязью; в лазоревом поле – серебряный, обращенный влево с воздетыми крыльями орёл, держащий в когтях золотую рыбу головой вправо. Есть дендрарий, но больше нет бумзавода, и люди постепенно отсюда уезжают в поисках заработка и лучшей жизни.

В Стародубском есть пляж, куда часто после штормов выбрасывает янтарь. Почти как в Калининграде. Только не такой светлый, а темный. Можно походить самому, а можно прицениться у местных. Еще здесь есть заброшенная линия береговой обороны – шесть танковых башен от Т-54. Башни ржавеют, смотрятся внушительно, и думаю, что для тех, кто рискнул бы здесь высадиться, они бы стали большой неожиданностью.

Еще на пути будет поселок Взморье. Сирарока – при царе. Сираура – при японцах. Как и у многих здешних мест, три названия здесь не в диковинку. В поселке Взморье кроме стихийного рынка морепродуктов, где можно купить свежих и сочных крабов, сохранились остатки японского наследия. Школьный павильон хоандэн, где хранились обязательные реликвии согласно японской культуре тех времен. Бетонный ковш-гавань на берегу. И главный – ворота Тории, важный символ в японской мифологии, о котором можно сказать несколько слов.

Храм Хигаси Сираура Дзиндзя

Ворота Тории в японской мифологии символизируют границу между миром обычным и миром сакральным. Через них приходит солнце и через них уходят души умерших. А птицы, часто сидящие на них, помогают душам добраться в загробный мир. Об их возникновении есть несколько легенд, но наиболее частая о том, как богиня солнца Аматэрасу разгневалась на своего брата, бога ветра и бурь Сусаноо, за то, что он уничтожил её рисовые поля и посевы. Богиня закрыла вход в свое небесное жилище огромным камнем и отказалась выходить наружу. Кромешная тьма окутала землю, и мир и человечество оказались на краю гибели. Люди танцевали, молились, приносили дары, но богиня наотрез отказалась выходить. Тогда люди пошли на хитрость и решили выманить ее с помощью самых голосистых и красивых петухов. Они построили гигантский насест, посадили туда множество птиц, а напротив входа поставили огромное зеркало. Петухи стали настолько громко кричать, что Аматэрасу не выдержала и выглянула наружу, а увидев свое отражение в зеркале, улыбнулась и озарила светом весь мир, людей, которые её ждали, и с тех пор солнце вернулось на землю. Петухи стали священными птицами, а ворота Тории – символом удачи и благоденствия. Строить их могли не все, а только зажиточные люди, и если к тебе в какой-то момент приходил успех, то ты должен был построить такие ворота согласно традициям синтоизма. При этом сами японцы называют свою религию синтоизм «Яоерезуно Ками», дословно – восемь миллионов божеств, и не случайно, что таких храмов историки на Сахалине в период Карафуто насчитывают порядка двухсот, но до нашей поры эти храмы не сохранились. Максимум остатки развалин. Отчасти из-за того, что постройки были деревянные, отчасти из-за того, что поменялась власть.

Конкретно эти ворота были построены в 1940 году из камня и мрамора, а сам храм был разрушен с приходом советской власти как символ иноземной оккупации. Хотя, если побродить вокруг, в траве еще можно найти немало связанных с ним японских символов – чаша для омовения, какие-то камни с иероглифами. К воротам на взморье сейчас проложена удобная лестница, смотрятся они органично, и, на мой взгляд, сюда точно стоит завернуть, если вы собрались на бухту Тихую.

Мыс Евстафия

Сахалин – это сопки, мысы и чайки. Земля ветров, дождей и туманов. Здесь нужно много ходить и не бояться иногда шагать в гору. Хотя бы потому, что всякий раз в конце пути тебя обязательно будет ждать награда. Бесчисленные бухты, длинные песчаные отмели, пристанища чаек или красивые цветы на скалах. Местность такой, какая она была и 100, и 200, и 1000 лет назад. Такой какой её видели адмирал Крузенштерн и древние айны до него. Мыс Евстафия, на котором я оказался в этот раз, по праву считается одним из красивейших мест на острове. Это имя дала ему все та же экспедиция. Хотя единства в этом вопросе нет до сих пор. По одной версии, Крузенштерн назвал этот мыс в честь святого Евстафия Плакиды, покровителя охотников, почитаемого как в православной, так и в католической церкви. И здесь вероятно, что он хотел тем самым оберечь земли айнов, для которых охота была основой всего. Ну а по другой, это имя было дано в честь экипажа русского корабля «Святой Евстафий», который геройски погиб в победоносном для нас сражении в Хиосском проливе между берегами Малой Азии и греческим островом Хиос в 1770 году. В момент, когда наша линия кораблей дрогнула против турецкого флота, «Святой Евстафий» пошел на абордаж, сцепился с турецким кораблем и взорвался. Взорвался сам и взорвал турецкий корабль. Сам турецкий адмирал едва успел спастись и выпрыгнул за борт. Наш экипаж, почти все 600 человек, погиб, спасти удалось только 58, но это стало одним из переломных моментов сражения, после чего турки дрогнули и отступили, а мы одержали полную и безоговорочную победу. Какая версия верная, увы, но документов на этот счет не сохранилось. Поэтому вполне возможно, что одна дополняет другую. С обеих сторон мыс Евстафия омывает одно и то же Охотское море, но разная величина глубин, как следствие – чуть разные температуры и разные микроорганизмы создают неповторимый эффект цвета светлой бирюзы с одной стороны залива и темного свинца – с другой. Что заставляет часами любоваться на то, как играют и переливаются эти волны. Добавьте сюда свежий ветер, зеленый ковер из нежно-зеленой травы, черный песок, переменчивое небо, и мы снова, в который раз убедимся, что природа – это лучший художник.

Бирюзовые озера

На обратном пути от мыса Евстафия нужно непременно повернуть к Бирюзовым озерам – еще одной яркой и притягательной точке острова Сахалин. Когда-то японцы ловили здесь рыбу и занимались сельским хозяйством, но в 1931 году обнаружили в окрестностях бурый уголь, поставили шахту и стали успешно добывать и разрабатывать. В 1945 году, после окончания войны с Японией, Сахалин снова стал нашим и разработки угля продолжились. Но в 1964 году на месторождениях угля были обнаружены залежи руды, которые содержали германий (Ge), достаточно редкий полуметалл-полупроводник, который до сих используется в химической и оптоволоконной промышленности, в электронике при создании транзисторов и в ядерной физике. Благодаря этому поселок Новиково, близ которого находятся озера, получил новый виток развития, ведь в разные годы добываемый здесь германий практически на 80 % закрывал потребности страны в этом материале. Но к началу ХХI века германий стал ощутимо проигрывать по своим свойствам другому полупроводнику – кремнию, свойства которого выше. С одной стороны, это, а с другой – постепенное истощение запасов привело к тому, что в 2005 году предприятие по добыче угля и германия было закрыто, а карьеры заброшены. Буквально за несколько лет карьеры заполнились грунтовыми водами, но при этом постепенно, по мере заполнения и по мере растворения солей и сульфитов, лежащих на дне, они приобрели восхитительный и неповторимый оттенок воды. Таких озер в окрестностях Новикова сейчас порядка 20 штук, и пять из них самых больших и глубоких имеют свои собственные названия: Мертвое, Черное, Серое, Синее и Бирюзовое. В некоторых местах глубина озера-карьера достигает 80 и 100 метров, но купаться в них, несмотря на всю красоту, строго не рекомендуется во избежание нежелательных последствий для организма из-за текущего состава воды. Но вот посидеть на берегу в жаркий день, полюбоваться неповторимым цветом воды или просто послушать тишину не запрещается в любое время года. Тем более что из-за своего необычного химического состава вода здесь не замерзает вплоть до позднего декабря.

Если вы собираетесь посетить маяк Аниву, мыс Евстафия или Бирюзовые озера, то ваш путь будет пролегать через поселок Новиково – единственный крупный населенный пункт в этой округе с населением плюс-минус 600 человек. Сюда ведет единственная дорога из Корсакова, мимо его проехать невозможно, и сейчас это в какой-то мере конечный опорный пункт перед последним броском вперед. Такой своеобразный базовый лагерь на пути к Эвересту. В годы Японии это было бойкое место. Поселок Яман. Рыба, уголь. Работала большая электростанция. Для удобства японцы построили бетонный ковш-гавань. Провели дороги. И даже построили маленькую железную. Чтобы было удобнее доставлять уголь на берег для последующей транспортировки морем.

С приходом СССР добыча не остановилась, а продолжила развиваться. Вдобавок к углю нашли германий. Поселок переименовали в честь геройского крейсера «Новик», и в 1965 году ему установили маленький обелиск, который и поныне стоит в центре поселка. И хотя свой последний бой «Новик» принял не здесь, а на рейде Корсакова, он напоминает нам о нем. Ведь крейсер был действительно геройский. Находясь с первых дней Русско-японской войны в заблокированном Порт-Артуре, он под командой капитана Эссена не раз и не два отличился в боях с японской эскадрой. 28 июля 1904 года во время сражения нашей эскадры с японцами в Желтом море он прорвал блокаду и направился на соединение с кораблями во Владивостоке. Учитывая полное превосходство Японии на море, этот план казался невыполнимым. Но «Новик» почти сумел. Обойдя острова Японии с востока, 7 августа крейсер подошел к Корсакову, чтобы пополнить запасы угля. До Владивостока оставалось подать рукой. Но к этому времени он уже был замечен японскими кораблями. Пополнить запасы не получилось. Крейсеру пришлось принять встречный бой с японским крейсером «Цусима». Ожесточенная перестрелка длилась более часа. И «Новик», и «Цусима» получили повреждения. Японцы были вынуждены выйти из боя и отступить для исправления повреждений. Но и «Новик» уже не мог продолжить плавание. Услышав через радиоперехват, что им на помощь идет еще один тяжеловооруженный японский корабль, капитан Шульц приказал затопить крейсер. Часть команды во главе с мичманом Максимовым осталась здесь. Оборудовали береговую батарею и потом позже вступили в первый партизанский отряд на Сахалине. Так же, как и корабль, геройски сражались, погибли и были похоронены здесь. А основная часть команды ушла на север. Прошла пешком более 500 километров до Александровск-Сахалинска и потом была переправлена во Владивосток.

Уже после войны японцы откачали воду и подняли крейсер. Винить в этом команду или капитана нельзя. Ведь они до последнего верили в то, что Россия победит, «Новик» поднимут и он будет еще долго ходить под русским флагом. Но увы. До 1913 года он ходил под флагом Японии, а потом был продан на металлолом. Корабля не стало, но память о нем, как и могила с захоронениями русских моряков в Корсакове, осталась.