Текст книги "Капитал: от раннего христианства до коммунизма"

Глава третья
СОЦИАЛЬНАЯ БОРЬБА ПЕРВЫХ ХРИСТИАН: ПОРАЖЕНИЕ ИЛИ ПОБЕДА?

Стремление к коммунизму, потребность в нём проистекают, правда, и теперь из того же источника, что и раньше, из бедности. И пока социализм оставался только социализмом чувства, только выражением этой потребности, он и в современном рабочем движении выражался порой в тех же стремлениях, что и в эпоху первоначального христианства.

К. Каутский[49]49
  Происхождение христианства. М.: Политиздат, 1990. С. 433.


[Закрыть]

А что же представляли собой в начале первого тысячелетия христианские общины? Ведь без уяснения этого вопроса сложно будет понять ход моих рассуждений о втором пришествии. Первые, пока ещё весьма малочисленные объединения последователей нового учения о Царствии Божием стали постепенно возникать в отдельных местах Римской империи приблизительно во второй половине I века. Местом появления первых христианских общин было преимущественно побережье Средиземного моря, особенно его восточная и северная части. И это вполне закономерно. Ведь именно там проживало большое количество прозелитов,[50]50
  Прозелит (с греческого «пришелец») – имеет два значения 1) иудей не израильского происхождения, проживающий за пределами Земли обетованной; 2) человек, принявший какую-либо новую религию, новообращённый.


[Закрыть] у которых имели возможность останавливаться путешествующие апостолы. Собрание верующих евреев, на которое они собирались для чтения Священного Писания, называлось синагогой. Сразу стоить подчеркнуть, что Иисус не учредил ни одного нового религиозного обряда и ритуала, тем более он не делал обязательным ни один из обрядов ранее существовавших в иудаизме. «Бог видит сердце, к чему же эти очищения, эти обряды, касающиеся только тела». (Мф., XV, 11 и след., Мк., VII, 6 и след.). Но зато он проповедовал совершенно другое отношение к молитве, нежели это было принято у иудеев. Молитва в его учении занимала важное место. По мнению самого Иисуса, её следовало творить не напоказ, а внутри себя, в самом сердце. Он часто говорил, что, разговаривая в душе с Богом, нельзя обращаться к нему с просьбами и жалобами, ибо Господь и сам прекрасно знает, что человеку надо: «И когда молишься, не будь как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, молись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своём будут услышаны; не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чём вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него» (Мф., VI, 5–8).

Так как Иисус не оставил после своей смерти ни одного религиозного обряда, вполне естественно, что его последователи взяли на вооружение обряды и церемонии, которые существовали и были им знакомы. А поскольку все апостолы были евреями, практически все обряды и церемонии в новую веру были привнесены из иудаизма. Поэтому вполне ответственно можно констатировать, что христианство на первом этапе своего развития являлось обычной сектой, возникшей в недрах еврейской религии – иудаизма. Однако на побережье Средиземного моря было сильно влияние греческой культуры и греческого языка. Видимо, по этой причине собрания последователей новой веры вначале назывались «эклессия», а спустя некоторое время – «церковь».

К великому сожалению, практически не имеется свиде-тельствований о том, как происходило становление христианской церкви в первые годы после смерти её основателя.

«Иисус и первобытная иерусалимская церковь похожи на образы далёкого рая, окутанные таинственным туманом» – так написал во введении к книге «Апостол Павел» Эрнест Ренан. И действительно, чем занимались апостолы после смерти Иисуса? Как они погибли? Об этом этапе их жизни практически не осталось никаких документов и рукописей, кроме одного произведения, вошедшего в Новый Завет под названием «Деяния святых апостолов». Однако сведения о судьбе многих учеников Христа, изложенные там, опять же очень незначительны, а про некоторых вообще ничего не говорится. Хотя вполне можно допустить, что каждый апостол имел каких-то последователей, учеников, сторонников, перед которыми он выступал и среди которых проповедовал.

Как известно, у Иисуса имелось двенадцать самых близких учеников: Пётр, Андрей, Иаков (Зеведеев), Иоанн, Филипп, Варфоломей, Фома, Матфей (евангелист), Иаков Алфе-ев, Левий (Фадей), Симон Кананит, Иуда Искариот (после смерти на его место был избран другой человек, по имени Мат-фий). Все они по характеру, темпераменту, по своим взглядам на какие-то проблемы были довольно разными людьми. Как известно, ещё при жизни Иисуса между апостолами возникали споры о главенстве, которые приходилось решать самому учителю. «…И когда был в доме, спросил их: о чём дорогою вы рассуждали между собою? Они молчали; потому что дорогою рассуждали между собою, кто больше. И сев, призвал двенадцать и сказал им: кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою» (Мк., IX, 33–37). Что же говорить, когда Иисус умер. Люди всегда остаются людьми со всеми своими страстями, переживаниями, амбициями и устремлениями. Можно только предположить, какие споры и тяжбы начались после смерти учителя среди учеников, чтобы стать первым среди всех. Особенно жёсткие схватки возникали на протяжении всей жизни между Павлом и Иаковом, братом Иисуса, который весьма нелицеприятно отзывался об объявившемся новом сподвижнике, называвшем его не иначе как «самозванцем», «лжебратом», «лжеапостолом» (Ренан Э. Апостол Павел. СПб., 1907. С. 124). Павел также отвечал на эти обвинения довольно резко и жёстко: «И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо, для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лицо человека» (Гал., II, 6).[51]51
  Гал. – принятое в Новом Завете сокращение от «Послания апостола Павла к Галатам».


[Закрыть] Но тем не менее, несмотря на взаимную неприязнь многих учеников Иисуса друг к другу, христианство всё-таки состоялось. Почему? Да по очень простой причине! Невзирая на личные разногласия этих людей, звавшихся апостолами, их объединяла общая любовь к своему учителю и одна вера, краеугольным камнем которой была общность догматических представлений, обрядов и канонических принципов. Поэтому создаваемые ими христианские общины, где бы они ни находились, жили на основе трёх связывающих их в единое целое элементов:

1) твёрдое убеждение, что Иисус воскрес,

2) вера в Иисуса, как неразрывная связь с Богом,

3) ожидание второго пришествия, обещанного самим Иисусом.

Социальный состав первых христианских общин можно определить только приблизительно, так как каких-либо достоверных исторических источников и документов по данной проблеме не имеется. Однако, на основании того, что вопрос вступления в общину рабов апостолами обсуждался, вполне вероятно, что первобытную церковь составляли люди низшего и самого бесправного сословия. Но не только обездоленные входили в общину, в ней были и зажиточные люди, хотя преобладали всё-таки неимущие. Труд для всех членов нового религиозного образования был первостепенной обязанностью, каждый должен был заниматься ремеслом, а если кто-то не знал ремесла, община поручала ему другую посильную работу. Эта особенность внутреннего быта первых христианских общин нашла своё отражение в некоторых посланиях апостолов. В частности, апостол Павел в одном из своих посланий наставляет вновь обращённых следующими словами: «Завещаем же вам, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас, ибо вы сами знаете, как должны вы подражать нам; ибо мы не бесчинствовали у вас, ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою ночь и день, чтобы не обременять кого из вас, – не потому, чтобы не имели власти, но чтобы себя самих дать вам в образец для подражания нам. Ибо когда мы были у вас, то завещали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь. Но слышим, что некоторые у вас поступают бесчинно, ничего не делают, а суетятся; таковых увещеваем и убеждаем господом нашим Иисусом Христом, чтобы они, работая в безмолвии, ели свой хлеб» (II Фес.,[52]52
  I и II Фес. – принятое в Новом Завете сокращение от «Первого (Второго) послания апостола Павла к фессалоникийцам».


[Закрыть] III, 6–12).

Итак, главный вопрос: существовала ли у ранних христиан общность имущества? Вполне вероятно, что первые христианские общины в I и II веках, исходя из требования Иисуса жить вместе и объединять своё имущество или продавать его и деньги вносить в общую кассу, старались жить по заповедям Христа, а посему производили впечатление коммунистической секты. По крайней мере, они старались жить по принципам имущественного равенства. Такие известные историки религии, как Э. Ренан, Д. Штраус,[53]53
  Штраус Давид Фридрих (1808–1874) – немецкий философ, историк христианства, исследователь учения Христа и текстов Нового Завета; автор произведений «Жизнь Иисуса» (1835), «Старая и новая вера» (1872). Пришёл к выводу об исторической недостоверности и мифическом характере большинства сообщений Евангелий.


[Закрыть] А. Гарнак,[54]54
  Гарнак Адольф (1851–1930) – немецкий протестантский теолог, историк христианства и церкви, считал религию основной частью культуры, противник догматического христианства.


[Закрыть] Э. фон Добшюц, А. Юлихер, Э. Генан, Э. Гэтч, Ю. Велльгаузен и многие другие, отмечали эту характерную черту социальной жизни общины и характеризовали первобытное христианство, как ассоциацию бедных, в основу которой положена благородная идея, что каждый имеет право лишь на самое необходимое и излишек принадлежит неимущим. К тому же в «Деяниях» даже конкретно указывается: «Все же верующие были вместе и имели всё общее. И продавали имения и всякую собственность и разделяли всем, смотря по нужде каждого» (Деян., II, 44–45). В другой главе этого произведения даже рассказывается история неких Анании и Сапфиры, которые утаили от единоверцев часть денег за проданное имущество, и потому были жестоко наказаны (Деян., V, 1–11). Эти свидетельства относятся к Иерусалимской церкви, которая должна была стать образцом для других христианских общин. В «Деяниях» также имеется конкретный пример бескорыстного пожертвования одного из членов общины по имени Иосия и по прозвищу Варнава, который продал свою землю и деньги отдал апостолам: «Так Иосия, прозванный от Апостолов Варнавою, что значит – сын утешения, левит, родом Кипря-нин, у которого была своя земля, продав её, принёс деньги и положил к ногам апостолов» (Деян., IV, 36–37).

Иисус при жизни часто говорил о покорности и терпении, но это относилось в первую очередь к тем, кто собирался войти в новое общество. А для этого нужно было много и терпеливо работать на общее дело. Именно поэтому принцип равноправия всех перед всеми, обличения богатства и справедливое распределения проходит красной нитью через послание апостола Иакова к собратьям по вере. «Ибо, если в собрание наше войдёт человек с золотым перстнем, в богатой одежде, войдёт же и бедный в скудной одежде, и вы, смотря на одетого в богатую одежду, скажете ему: тебе хорошо сесть здесь, а бедному скажете: стань там или садись здесь, у ног моих, – то не пересуживаете ли вы в себе и не становитесь ли судьями с худыми мыслями?.. не бедных ли мира избрал Бог быть богатыми верою и наследниками Царствия, которое Он обещал любящим Его? А вы презрели бедного. Не богатые ли притесняют вас и не они ли влекут вас в суды? Не они ли бесславят доброе имя, которым вы называетесь?..» (Иак., II, 2–9).

В одиннадцатой проповеди (гомилии) по поводу «Деяний апостолов» св. Иоанн, прозванный Хризостомом, что значит Златоустом, написал о первоначальном коммунизме первых христиан следующие слова: «Благоволение было между ними, ибо никто не терпел нужды: каждый давал так охотно, что никто не оставался бедным. Они отдавали только часть, а другую оставляли себе, они не передавали своё имущество, как свою собственность. Они отменили у себя неравенство и жили в большом изобилии, и они делали это самым достойным образом. Они не осмеливались отдавать свои приношения прямо в руки бедным и не дарили их с высокомерным снисхождением. Нет, они всё сложили к ногам апостолов и делали их господами и распределителями всех даров. И всё, что нужно было, брали из запасов общины, а не из частного имущества отдельных лиц…

Поступай мы так теперь, мы жили бы гораздо счастливее, бедные так же, как и богатые; и бедные не станут вследствие этого счастливее, чем богатые… ибо дающие не только становились бедней, но и бедных делали богатыми.

Разделение имущества вызывает большие издержки, и отсюда происходит бедность… Разделение имущества ведёт всегда к расточительности, соединение, напротив, – к сбережению его… Умирал ли тогда кто-нибудь с голоду? Разве не кормились все в избытке? И всё же людей такое устройство пугает больше, чем прыжок в открытое море. Как хорошо было бы, если бы мы сделали такой опыт и смело взялись бы за дело! Как велико было бы тогда благословение Господне над нами! Ведь если тогда, когда число верующих было так ничтожно, всего три или пять тысяч, если тогда, когда весь мир относился к нам враждебно, когда ниоткуда не видно было утешения, – если тогда наши предшественники так смело пошли по этому пути, то во сколько раз должны быть смелее мы теперь, когда милостию Божией так много верующих!» (Каутский К.[55]55
  Каутский Карл (1854–1938) – немецкий историк и экономист, один из лидеров и теоретиков германской социал-демократии и II Интернационала, идеолог центризма. Большое внимание в трудах уделял вопросам религии и атеизма.


[Закрыть] Происхождение христианства. С. 311–312).

А известный апологет христианства и религиозный философ Тертуллиан в своих знаменитых «Apologeticus», отмечая коммунистические принципы жизни первых общин, писал, что «если у нас имеется своего рода касса, то она оставляется не из вознаграждений за принятие в члены общины, так как это означало бы торговлю религией, но каждый вносит умеренный дар в определённый день месяца или когда и сколько ему угодно, ибо никто к этому не принуждается, но каждый даёт добровольно свой взнос. Собранные деньги идут на дела благочестия. Из них ничего не тратится на пиршество, или попойки, или бесполезное обжорство, но все они употребляются на поддержание и погребение бедных, на оказание помощи оставшимся без призора бедным сиротам, мальчикам и девочкам, старикам, которые не могут уже выходить их дому, людям, потерпевшим кораблекрушение и всем, сосланным в рудники, на острова или сидящим в тюрьмах, поскольку причиной их наказания является принадлежность к христианской общине, так как они имеют право на пособие вследствие исповедания своей веры… Мы связаны с другом телом и душой, признаём общность имущества: всё у нас общее, за исключением женщин. Только тут прекращается у нас общность, которая у других практикуется и в этом отношении».[56]56
  Цитата взята из книги К. Каутского «Происхождение христианства» (С. 389).


[Закрыть]

Хотя, конечно же, коммунизм первоначальной церкви не был всеобщим, как хотел показать, например, автор Деяний, но коммунистический принцип справедливости внутри общины существовал. И это было действительно так! Первые христианские общины, куда, конечно же, вошли те самые романтики социальной борьбы и мечтатели о Царстве Божьем, которые жили мыслями о грядущей встрече с Иисусом, по своей внутренней организации походили на самые обычные коммуны, по крайней мере, они старались жить по завету своего учителя. Они так же, как и некогда их учитель, мечтали через свою нищету и голодранство осчастливить всё человечество, жертвуя собой ради этой высокой идеи. Именно из-за неё пошёл на казнь один из последователей учения Иисуса по имени Стефан. Это его иудеи побили под стенами Иерусалима камнями. «Жестоковыйные! Люди с необрезанными сердцами и ушами! Вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы. Кого из пророков не гнали отцы ваши?.. и побивали камнями Стефана, который молился и говорил: Господи Иисусе! При-ими дух мой» (Деян., VII, 51–60). Нужно сказать, что убийство Стефана было не единичным. Репрессии обрушились со стороны иудейского священства при непосредственной поддержке римских властей на представителей нового учения с новой силой не только в Иерусалиме. Погромы и казни христиан прошли по всей империи.

И вообще нужно сказать, что в первые десятилетия и даже века распространения христианства враждебные действия против нового религиозного учения часто были результатом недоверия и стихийных действий окружающего населения. Например, в «Деяниях святых апостолов» и практически во всех посланиях Петра, Павла и других упоминаются недоброжелательные действия толпы или отдельных людей по отношению к сторонникам Иисуса. Так, в частности, апостола Павла и Петра неоднократно арестовывали и заточали в темницу, их пытались убить, против проповедей Павла во время его миссионерских путешествий выступали иудеи в Фессалониках, над ним потешались греки в Афинах, в Эфесе он вместе со своими спутниками был схвачен почитателями культа Артемиды, был бунт в Коринфской церкви.

Особенно массовые казни были в Риме при императоре Нероне.[57]57
  Нерон Клавдий Цезарь – римский император, правил с 54 по 68 год. Согласно источникам, жестокий, самовлюблённый и развратный тиран. Проводил политику массовых репрессий, чем восстановил против себя различные слои римского общества. С именем Нерона связано первое в истории массовое гонение на христиан, обвинённых в поджоге Рима в 64 году.


[Закрыть] Христиан тогда под надуманным предлогом обвинили в организации пожара 64 года, в котором сгорело полгорода. Об этом в своих произведениях («Анналы» и «История») довольно подробно рассказал римский историк Тацит,[58]58
  Тацит (ок. 58 – ок. 117) – римский историк; главные труды посвящены истории Рима и Римской империи в 14–68 («Анналы») и в 69–96 годах («История» в 14 книгах, от которых до нашего времени дошли 1–4-я и начало 5-й), а также религии, общественному устройству и быту древних германцев (очерк «Германия»).


[Закрыть] который называл христианство «зловредным суеверием». Его свидетельствования о репрессиях, дошедшие до нашего времени, приводят в ужас. Тацит говорит о лютых казнях и издевательствах над приверженцами учения Иисуса. Женщин и детей пытали прямо на арене Колизея на глазах огромной толпы, под хохот и улюлюканье римских граждан, которые буквально наслаждалась несказанными унижениями ни в чём не повинных людей. В таких жестоких условиях выстоять могли только те общины, где существовало жёсткое единоначалие, требовавшее от единоверцев соблюдения беспрекословной дисциплины. Но эти гонения не поколебали преданности апостолов и новообращённых христиан в справедливости заповедей, оставленных Иисусом. Даже, напротив, они укрепляли дух и силу этих борцов за светлое будущее. И чем сильнее были притеснения, тем больше людей обращалось к новой вере.

А вот, например, какие наставления давал император Траян[59]59
  Траян (53–117) – римский император с 98 года, из династии Антонионов; в результате его завоеваний империя достигла максимальных границ.


[Закрыть] своему представителю в малоазийской провинции Вифи-нии и Понт Плинию:[60]60
  Плиний Младший (61 или 62 – ок. 114) – римский писатель, историк, консул; автор сборника писем в 10 книгах и похвальной речи «Панегирик» императору Траяну.


[Закрыть] «Выискивать их незачем; если на них поступит донос и они будут изобличены, их следует наказать, но тех, кто отречётся, что они христиане, и докажет это на деле, то есть помолится нашим богам, следует за раскаяние помиловать, хотя бы в прошлом они и вызывали подозрения» (Свен-цицкая И.С. Тайные писания первых христиан. М.: Политиздат, 1980. С. 64). Многие ли христиане отреклись от своей новой веры – нам неизвестно. Конечно, такие были, но большинство осталось верным Иисусовым идеям. Если бы было по-другому, то не существовало бы сейчас христианства. Но вернёмся к внутреннему устройству первобытных христианских общин.

Итак, на основе анализа текста «Деяний святых апостолов» и посланий апостола Павла можно сделать вывод, что в первых христианских общинах существовал принцип социальной справедливости, во всяком случае по нему старались жить. Каждый получал из общей кассы не пропорционально своему вкладу, а соответственно своим нуждам. Конечно, это было благородно, романтично, прекрасно, однако существовало одно небольшое «но». Община с таким организационным устройством способна была держаться только на чувстве высочайшей восторженности, самоотречения и на пылкой искренней вере в религиозные идеалы Иисуса.

Нужно подчеркнуть, что необычный общинный быт христиан по типу коммуны был кратковременным эпизодом в истории великой религии. Ему были присущи некоторые черты демократизма и даже своеобразного, преломившегося в религиозном сознании утопического коммунизма. Суровые условия выживания потребовали от христианских общин крепкой дисциплины, общего труда и солидарности в борьбе за существование, итогом которой стали «братства». Преданность идеям, экзальтированная восторженность, непосредственная наивность, дух братства, взаимная любовь не могли бесконечно долго царить в первобытной христианской церкви, в чём, кстати, и заключалась трагедия самого христианства.

Организация, основанная на принципах общности имущества, не могла существовать вечно. И время показало, что люди в большинстве своем оставались меркантильными и эгоистичными, не способными пойти даже на столь малую жертву, как отказ от личной собственности. Стало быть, жадность победила, что же тогда говорить о более высоких идеях и целях.

Не всё просто и гладко складывалось в христианских общинах. По мере продвижения учения Иисуса за пределы Иудеи вдоль северного побережья Средиземного моря постепенно изменялся и социальный состав общин. И это было вполне закономерным явлением. В христианские общины стали вступать купцы, зажиточные ремесленники и просто богатые люди. Так в общинах появились группы людей, чьи личные имущественные интересы были выше общественных. Они уже могли позволить себе не работать наравне со всеми, а выполнять лишь богослужебные функции, обязанность же трудиться была возложена на рядовых мирян. Факт расслоения христианского братства на богатых и бедных даже нашёл своё отражение в первом послании апостола Павла к коринфянам, в котором он выговаривает общине, что во время собраний «всякий поспешает прежде других есть свою пищу, так что иной бывает голоден, а иной упивается». Даже по этой короткой фразе можно судить о том, что среди новообращённых уже существовало социальное неравенство. Справится ли с этим пороком церковь, следуя завету своего основателя об общности имущества? Ответ на данный вопрос будет дан несколько позже, а сейчас мы поговорим на другую, не менее важную тему.

Когда раннехристианские демократические общины постепенно начали распадаться в силу вполне объективных причин, их место заняла церковь, построенная по жёсткому иерархическому принципу. О первоначальной организационной структуре первобытной церкви известно крайне мало. По всей видимости, при отсутствии в общинах чёткой экономической организации и сложной обрядности не требовалось какого-либо управленческого аппарата.

На начальном этапе становления деятельностью общин предположительно руководили сами апостолы, затем люди, уполномоченные ими, то есть так называемые учителя и пророки. В посланиях Павла довольно часто упоминаются некие апостолы, которые переходили из общины в общину с целью проповедования нового учения. Вообще термин «апостол» дословно означает «вестник», «посол». По-видимому, в те давние времена так именовались все люди, распространявшие слово Иисуса. Позже апостолами стали называть исключительно тех, кто своими глазами видел Иисуса Христа и непосредственно являлся его учеником, а таких, как известно, было всего двенадцать.

Необходимо сразу сказать, что религиозная деятельность первых церквей ограничивалась обычно общими сборами верующих и совместными трапезами, на которых председательствовали сами апостолы, как видевшие Иисуса. Новообращённые христиане на таких собраниях воспевали Христа, клятвенно обязывались воздерживаться от всяких пороков: воровства, прелюбодеяния, сквернословия и т. д. Про такие собрания христиан упоминает в своих произведениях Плиний Младший. Вечерние общие трапезы, как правило, имели мистический смысл, так как именно на последнем своём ужине Иисус, преломляя хлеб и наливая своим ученикам вина, объявил о том, что все, кто будет в будущем вкушать хлеб и вино, станут его сотрапезниками и последователями его Нового Завета. «И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив его, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Моё. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из неё все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф., XXVI, 26–29; Мк., XIV, 22–25; Лк., XXII, 19–20).

Правда, в «Деяниях», когда речь идёт об иерусалимской общине, наряду с термином «апостол» уже появляется и термин «пресвитер». В чём заключались его обязанности? Точно не известно. По-видимому, апостолы решили, что им необходимо заниматься своим прямым делом, то есть пропагандировать новое учение, обращать в христианскую веру других, за пределами Иудеи, людей. Поэтому обязанности сбора финансовых средств, их распределения и раздачи пищи во время трапезы необходимо было возложить на специально избранных для этого людей. Кстати, к сведению читателей, слово «diakons», от которого ведёт своё происхождение русское слово «диакон», с греческого языка переводится и как «служитель», и, преимущественно, как «прислужник за столом». Очевидно, помогать апостолам в проведении трапезы первоначально составляло главную обязанность диаконов, точно так же как общая трапеза была главной формой осуществления раннего христианского коммунизма. «Тогда двенадцать Апостолов, созвав множество учеников, сказали: нехорошо нам, оставив слово Божие, пещись о столах. Итак, братия, выберите из среды себя семь человек изведанных, исполненных Святого Духа и мудрости; их поставим на эту службу» (Деян., VI, 1–3).

Вначале вместо апостолов прислуживать, то есть надзирать за распределением продуктов, стали диаконы. Сбор пожертвований также, по всей видимости, был поручен диаконам, однако понятно, что столь ответственная работа требует постоянного контроля, поэтому над ними был поставлен предстоятель (управитель). По мере роста численности христианских общин и увеличения их богатств потребовалось, чтобы целый ряд функций, таких как организация общей трапезы, обслуживание её участников, закупка и хранение запасов, распоряжение денежными средствами общины, возлагался бы на определённый штат должностных лиц, которые и управляли бы всеми делами общины.

В Новом Завете даже изредка встречается слово «блюститель» в значении «пастырь» (I Пет.,[61]61
  I Пет. – принятое в Новом завете сокращение от «Первого послания апостола Петра».


[Закрыть] II, 25; Деян., XX, 28). Скорее всего, это были люди, обязанные контролировать своевременное соблюдение членами общины немногочисленных обрядов, например общее моление, трапезы и др.

Если прочитать книгу Эдвина Хатча[62]62
  Хатч Эдвин (1835–1889) – английский теолог; автор сочинений «Организация раннехристианской церкви», «Влияние идей и обычаев греков на христианскую церковь» и др.


[Закрыть] «Организация раннехристианской церкви», в которой он довольно подробно проследил эволюцию становления епископства в христианстве, там можно найти слова римского юриста Харизия[63]63
  Харизий Аврелий Аркадий – римский юрист, живший в IV веке, автор сочинений по юриспруденции; некоторые отрывки были включены в «Дигесты», то есть часть Кодификации Юстиниана, представлявшую собой сборник отрывков из сочинений римских классических юристов, в основном по вопросам частного права.


[Закрыть] о том, что «епископы – это люди, надзирающие за торговлей хлебом и другими покупными припасами, которые служат городскому населению для ежедневного пропитания». Из этого отрывка можно сделать вывод о том, что в римских провинциях Малой Азии для обозначения некоторых должностных и административных лиц применялись названия «эпимелет» или «епископ». Следовательно, епископ в римской администрации входил в городскую власть и обязан был блюсти правильное снабжение города съестными припасами. Отсюда легко понять, почему настоятель христианской общины получил такое же название.

В общине должность епископа была хлопотной и ответственной, но и давала большую власть. Какое-то время спустя члены общин начинают называть «старейшин» «блюстителями», то есть «епископами», в обязанность которым вменяется управление церквами. Хотя вся полнота власти всё ещё принадлежала собранию верующих, что было очень демократично и в апостольских традициях, но постепенно все организационные вопросы начинали переходить в руки епископов.

Постепенно они захватили главенствующее положение. Вначале старосты («старейшины»), то есть пресвитеры, стали выдвигаться на первый план и из простых управляющих превратились в толкователей учения. Вслед за ними и дьяконы, в обязанности которых входило только следить за соблюдением трапезы и прочих административных мероприятий, стали заниматься отправлением религиозных обрядов. Епископские посты, как правило, занимали люди наиболее образованные и опытные в области управления. По мере роста численности общины епископы стали освобождаться от каких-либо посторонних работ, им начали поручать заниматься исключительно общинными делами. Причём чем дольше оставался на своём посту епископ, тем больше возрастали его значение и власть. Вокруг них, по личному усмотрению и отбору епископов, стала формироваться коллегия пресвитеров и диаконов. Так сложилась общинная бюрократия с епископом во главе, становившаяся всё более самостоятельной и могущественной.

Наиболее полное описание христианской общины даётся в новозаветном апокрифе «Дидахе»,[64]64
  Дидахе (с греч. – поучение) – один из древних памятников (нач. II века нашей эры) христианской литературы неизвестного автора; считается апокрифом.


[Закрыть] полное название которого «Учение двенадцати апостолам». Это произведение состоит из 3 основных частей, причём в нём отсутствуют какие-либо свидетельства земной жизни Иисуса, о котором говорится лишь как об «отроке Божьем», пришествие коего ещё только предстоит. В главах 1–6 даются нравственные нормы поведения христиан и правила поведения членов общины, например довольно чётко определено строгое предписание о необходимости помогать всем нуждающимся, не спрашивая о том, что кому принадлежит. Главы 7–10 посвящены описанию (впервые в христианской литературе) обрядов и молитв. А в главах 11–16 содержатся наставления об отношении христианских общин к странствующим проповедникам (апостолам и пророкам) и даются указания о выборе должностных лиц (епископов и дьяконов). Необходимо сразу сказать, что должности епископов и дьяконов на рубеже I–II веков были новыми, и люди, их занимавшие, пользовались гораздо меньшим авторитетом у новообращённых христиан, нежели пророки, учителя или апостолы. Правда, в «Дидахе» имеется прямой призыв к единоверцам не игнорировать деятельность епископов и дьяконов, так как они «ваши почтенные, наряду с пророками и учителями».

Весьма интересное описание устройства христианской общины даётся в посланиях апостола Павла. У него был свой, отличный от других апостолов, взгляд на организацию церкви. Будучи самым образованным среди своих коллег, к тому же, по всей видимости, в прошлом военный человек, Павел первым среди всех апостолов понял значение административного ресурса, дабы не только сохранить церковь в условиях гонений, но и поставить под жёсткий контроль всю её мощь в будущем. Он прекрасно понимал, что без железной дисциплины его единомышленников, централизации, единоначалия, чётко выстроенной вертикали власти христианским общинам, разбросанным по всей империи, молодой и неокрепшей религии просто не выжить в тяжелейшей обстановке давления и притеснений со стороны как римского государства, так и зак-лятейшего врага – иудаизма.

У читателя здесь может возникнуть один вопрос, почему я вдруг решил, что Павлу была знакома военная служба. Да по многим его оговоркам, выражениям и вообще по стилю его посланий. Обращаясь к некоему Тимофею, которого называл сыном и считал лучшим своим учеником, он говорил: «Преподаю тебе, сын мой Тимофей, сообразно с бывшими о тебе пророчествами, такое завещание, чтобы ты воинствовал согласно с ними, как добрый воин, имея веру и добрую совесть…» (1 Тим.,[65]65
  1 и 2 Тим. – принятое в Новом Завете сокращение от «Первого (Второго) послания апостола Павла к Тимофею».


[Закрыть] I, 18). «Итак, переноси страдания, как добрый воин Иисуса Христа. Никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтобы угодить военачальнику» (2 Тим., II, 3–4). Да и стиль всех посланий апостола далек от пиитического и возвышенного, скорее он напоминает воинский устав, наставление старшего начальника своим подчинённым: строгий, лаконичный, конкретный, немногословный. Послания апостола Павла – это руководство к действию, инструкции по организации общинной жизни в рамках воинского порядка. Вполне очевидно, что для Павла не было вопроса: «Кем существует церковь – народом, клиром[66]66
  Клир – в христианской церкви совокупность священнослужителей и церковнослужителей, духовенство.


[Закрыть] или теми, кто получил откровения?» Ясный ответ имелся у него всегда, ибо Павел никогда не сомневался в том, что апостольское право превыше всего, а право народа – ничто. А посему первенство в общине принадлежит не мирянам, но иерарху, то есть епископу, рукоположенному на духовную власть апостолами. Поэтому, наверное, в церквах, которые он патронировал, начала выстраиваться строгая и жёсткая иерархия. Правда, в начале своей апостольской деятельности Павел говорил о главенстве только апостолов, пророков и учителей: «И иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями…» (1 Кор.,[67]67
  1 Кор. – принятое в Новом Завете сокращение от «Первого послания святого апостола Павла Коринфянам».


[Закрыть] XII, 28). Среди всех членов общины выделяется группа самых деятельных и преданных апостолу людей, которые наделяются определёнными полномочиями и пользуются особым почётом: «Просим же вас, братия, уважать трудящихся у вас, и предстоятелей ваших в Господе, и вразумляющих вас, и почитать их преимущество с любовью за дело их» (1 Фес., V, 12–13). Таких избранных апостолом людей было принято называть «старейшинами». Чаще всего они назначались апостолами, но иногда выбирались всеми членами общины. «С ним послали мы также брата, во всех церквах похваляемого за благовествование, и притом избранного от церквей сопутствовать нам для сего благотворения…» (2 Кор., VIII, 18–19).