Текст книги "Быт и нравы членистоногих"

Насекомые смогли покорить все стихии, приспособившись к разным биотопам, но некоторые из них так и остались жить на зыбкой границе, будто не найдя места ни в воде, ни в воздухе. И одними из таких «неприкаянных» оказались клопы. В настоящее время трудно судить о том, что побудило их занять столь эфемерную среду, но, определенно, самой важной из причин было спасение от каких-то хищников, истреблявших клопов не только на суше, но и под водой. Пришлось древним клопам обосноваться на поверхностной пленке воды, и именно они были предками современных клопов-водомерок.

Повстречать водомерку можно всюду: на поверхности мутных лесных луж скользят небольшие (длиной 1 см) клопы – прудовые водомерки (Gerris lacustris), а на водном зеркале прудов и рек вы найдете гораздо более крупную водомерку болотную (Gerris paludum). Первая пара конечностей водомерок заметно короче двух других – она лишь немного касается воды; этими ножками клоп хватает упавших на воду насекомых и подносит их к своему хоботку, которым и высасывает соки тела жертвы. Остальные четыре конечности, покрытые водоотталкивающим секретом, поддерживают водомерку на поверхностной пленке воды – несмотря на кажущуюся тонкость, эта пленка с легкостью выдерживает не только вес водомерки, но и куда более массивных пауков-доломедесов и улиток-прудовиков. Все свободное время водомерка проводит неспешно скользя по водной глади и оглядывая свои владения круглыми фасеточными глазами. Стоит ей только заметить расходящиеся круги от упавшего в воду насекомого, как она резкими толчками спешит к желанной добыче. Быстро схватив жертву передними лапками, клоп удаляется в прибрежные заросли.

С наступлением сумерек водомерки устраиваются для ночевки в гуще ряски или на «пришвартованном» к берегу листике.

Особое оживление в водном мирке начинается, когда поднимается ветер и разыгрывается небольшой шторм – набегающие волны одна за другой так и норовят захлестнуть маленького клопа, которому то и дело приходится заскакивать на гребень очередной волны. Но вот одно неверное движение, и клоп исчезает в пучине вод… И тут же пробкой выныривает на поверхность в нескольких десятках сантиметров. Спасает водомерку застрявший между волосками на брюшке воздух, серебристым спасательным жилетом окутывающий клопа под водой. Так же порой водомерки прячутся от приближающейся опасности – ныряют и замирают у дна, прицепившись длинными ножками к растениям. Но такая «непотопляемость» недолговечна – стоит только волне еще раз-другой накрыть клопа, как его волоски промокают, теряя способность удерживать воздух, тяжелеют от воды и утягивают насекомое на дно. Как только шторм уляжется, вымокшие клопы собираются на плавучем ковре ряски и чистят длинными ножками свое мохнатое брюшко, стараясь избавиться от тяготящих их капелек.

Водомерки – клопы не сезонные. После выхода из зимовки уже в июне на мелководье появляются их миниатюрные личинки, которые через пару месяцев сами обзаводятся потомством. Так и происходит в середине лета смешение поколений – маленькие личинки только пытаются плавать, делая неуверенные рывки, старшие личинки охотятся, а вот взрослые клопы уже предаются брачным играм. Ухаживания у водомерок просты и незамысловаты – самец выплывает перед самкой и делает резкие выпады в ее сторону, поднимаясь на длинных нескладных ногах. Дама, кажется, не замечает кавалера, и вскоре за ней начинают ухаживать другие претенденты. Порой на редкость несговорчивая и холодная особа оказывается буквально в осаде, окруженная живым кольцом поклонников. Но и тогда непокорная самка и не думает сдавать своих позиций – ловким прыжком она перепрыгивает это кольцо и отправляется восвояси, оставляя недоумевающих самцов в чисто мужской компании.

С наступлением осени водомерки выбираются на берег и, найдя подходящее место для зимовки – слой опавшей листвы или гостеприимную мышиную норку, впадают в спячку. А весной, пробудившись от сна, клопы вновь соскальзывают в воду и начинают вести привычную для себя жизнь. Случается, что лужа, которую облюбовали насекомые, пересыхает и тогда приходится им улетать в поисках другого водоема. Если прудовым водомеркам для воздушного старта необходимо забраться на ковер ряски или плавучий листик, то долговязая болотная водомерка может стартовать и с поверхности воды – приподнимется на своих длинных ножках, раскроет крылья – и была такова. Эта особенность строения помогает болотным водомеркам схватить добычу и на нависшем над водой листике. Откатившись (иначе и не скажешь) назад, она несколькими рывками набирает скорость и подпрыгивает в воздух. Оказавшись на уровне насекомого, водомерка старается сбить его на поверхность воды, а там уже легко расправляется с беспомощной жертвой. Если с первого раза хитрый маневр клопу не удается, то он повторяет попытки снова и снова, и очень часто труд его бывает вознагражден – охотник получает сытный обед.

Есть еще один взлетающий с поверхности воды клоп – это корикса штриховатая (Sigara striata). Длина его едва достигает 1 см, а коричневое продолговатое тело с парой выдающихся, опушенных гребных ног удивительно напоминает внешний вид плавунцов. Но корикса – представитель отряда клопов, а плавунец – жесткокрылых. И такое сходство самых разных групп животных, обитающих в одних и тех же условиях, получило название конвергенции.

Этот клоп, в отличие от хищных водомерок, на редкость мирный – весь день он роется в придонных отложениях ила, питаясь гниющими остатками. Если ему требуется перелететь в другой водоем, то корикса всплывает к поверхности воды, высовывает кончик брюшка, приоткрывает надкрылья, набирая большую порцию воздуха, и складывает их. Получившийся воздушный баллон буквально выталкивает тело кориксы на поверхностную пленку, где клоп раскидывает свои длинные ножки, создавая устойчивую опору, раскрывает крылья и поднимается в воздух.

Так что даже такая эфемерная грань, созданная волей двух стихий – воды и воздуха, дала приют удивительным насекомым – клопам.

В речушках с заиленным дном на мелководье поселяются уже другие клопы – водяные скорпионы, или непы (Nepa cinerea). Тело этого совсем не мелкого насекомого превышает 2 см в длину и сильно уплощено. Непропорционально маленькую голову венчает короткий толстый хоботок – непа вовсе не мирный вегетарианец. Но особого внимания заслуживают немного плоские, с острыми коготками, направленными внутрь, передние хватательные лапки. На конце брюшка этого клопа располагается длинная дыхательная трубка – выставив ее на поверхность, водяной скорпион цепляется четырьмя ходильными ножками к подводному растению, разводит в стороны передние конечности и замирает. В такой позе, не двигаясь и ничем не выдавая своего присутствия, клоп может долгие часы поджидать добычу – неосторожную личинку стрекозы или маленькую кориксу.

Стоит только зазевавшемуся насекомому подплыть поближе, как ножки скорпиона смыкаются на теле жертвы. Быстрый укус – и охотник уже высасывает его соки. Затем клоп разжимает лапки, и течение уносит пустую кутикулу. За несколько дней тело живущего на отмели хищника обрастает бурыми водорослями, которые делают его практически невидимым на фоне илистого дна. И под прикрытием такого камуфляжа клоп будет продолжать свою хитрую охоту. Если на самого скорпиона нападет голодная рыба, то он выбирает одну из двух защитных стратегий: или отпустит опору и притворится водорослью, сплавляясь на глазах удивленного животного по течению, или же, наоборот, еще сильнее прижмется к коряге. Очень редко клоп пускает в ход свои конечности и острый хоботок для защиты – не воин он, а охотник!

Нередко на корягу может пожаловать и второй скорпион – и тогда драки не избежать: противники сплетаются хватательными ножками и стараются нанести друг другу укол смертоносным хоботком. Исход боя зависит не только от силы соперника, но и от качества опоры – чем лучше сцепление с грунтом, тем больше возможности оторвать врага от земли, лишив координации. Выигравший гладиаторский поединок клоп поедает побежденного!

Если на корягу к самке наведается самец, ему тоже надо быть осторожным, чтобы не попасть под острые ножки своей возлюбленной. Но у кавалера и на этот случай есть хитрая стратегия: замерев в отдалении, он ждет, когда его избранница схватит дичь. И вот в ее цепких ножках бьется малек верховодки. Наш самец тихонько забирается на спину дамы и замирает. Теперь он вне досягаемости от ее острых коготков и хоботка (тело клопа настолько широкое, что он просто не в состоянии достать до своей спины) – можно и передохнуть. Но даже после спаривания кавалер боится покинуть спину супруги и терпеливо поджидает, когда она отвлечется еще на одного малька. Наконец осторожный ухажер уходит с участка самки, а она начинает активно питаться, пока не придет время дать жизнь новому поколению.

Для кладки будущая мать находит растения с мягкими листьями и помещает яйца в их ткани. Каждое яичко, как и сам скорпион, имеет дыхательную трубочку, посредством которой осуществляется воздухообмен между яичком, заключенным внутри растения, и водой. С наступлением зимы многие листья отомрут и опустятся на дно, вместе с ними в ил уйдут и кладки неп. А весной маленькие личинки покинут свои зимние квартиры и начнут охотиться. Их более округлое тело не снабжено дыхательной трубкой, отчего и вынуждены они плавать прямо у поверхности воды. В отличие от взрослых скорпионов личинки в качестве корма предпочитают не подводных обитателей, а более доступных наземных насекомых, упавших на водную гладь. Вот и приходится им конкурировать с пронырливыми водомерками. И только в августе клопы достигнут половозрелости и опустятся поглубже, насколько им позволит дыхательная трубка.

В заключение несколько слов о тропических клопах. Я не буду останавливаться на самых ярких и крупных представителях полужесткокрылых, а расскажу о ядовитых: и наиболее известный из них – клоп-платимерус (Platymeris biguttatus). Этот черный клоп с двумя белыми пятнами на надкрыльях достигает 3 см в длину. Его грудь несет несколько шиповатых выростов, а загнутый короткий хоботок похож на острый клюв хищной птицы. Охотится платимерус подобно редувиолу – быстрым наскоком подминает под себя добычу и острым хоботком впрыскивает пищеварительный секрет. Питаются эти клопы уже не миниатюрными мотыльками, а крупными насекомыми, размеры которых порой вдвое превосходят мрачных охотников. Ядовитый секрет представлен мощными пищеварительными ферментами, в считанные минуты превращающими ткани жертвы в питательный бульон. Яд этот опасен для человека – стоит прижать клопа или взять в пальцы, как он не медля пустит в ход свое грозное оружие. На месте укуса через несколько дней под воздействием мощнейших пищеварительных ферментов и инфекционных микробов с хоботка насекомого образуется большая язва с отмершими тканями внутри нее. Описаны случаи, когда этот клоп прыскал из своего страшного «клюва» ядовитым секретом на расстояние нескольких десятков сантиметров! Попадание яда на слизистую глаза может вызвать ожог роговицы, а в дальнейшем и слепоту. Поэтому, отдыхая в тропиках или обзаведясь такими «домашними животными», проявите уважение к ним и осторожность – ошибка будет дорого вам стоить!

Получается, не все клопы обходятся пассивной защитой и пускают в ход ароматы – некоторые могут за себя и постоять. Пожалуй, на этом мы и расстанемся с клопами, чтобы познакомиться с отрядом прямокрылых.

Прямокрылые

Медленно клонится к закату солнце, отбрасывая длинные тени и покрывая позолотой кусты и бархатистые шапки далеких ив. Вечные странники – стрижи, готовясь ко сну, кружат возле высоких сводов старого монастыря. Наступает время ночных песен – и громкая мелодичная трель, то набирая обороты, то стихая, наполняет собой прохладу вечера. Кажется, воздух сам производит этот чистый звук. Если попытаться найти его источник и подкрасться к ближайшему кусту или зарослям трав, то внезапно трель стихает. А отступив на шаг назад, вы вновь услышите мелодичное пение. Чтобы увидеть этого таинственного певца, надо замереть около кустарника, ждать и внимательно всматриваться. И очень скоро вы наткнетесь взглядом на крупного (около 3 см) изумрудно-зеленого кузнечика. Приподняв надкрылья, он быстро-быстро потирает ими друг о друга, издавая звонкую трель. Стоит вам сделать неловкое движение, как кузнечик, недовольно шевельнув своим длиннющим усом, вновь замолчит и, оттолкнувшись долговязыми ножками от листика, упадет в густую траву. Там, замерев у самых корней трав, он переждет, пока минует опасность, и только тогда вернется на свой облюбованный куст. Сомнений не остается – перед нами самый лучший солист европейских лугов и рощ – кузнечик певчий (Tettigonia cantans). Именно его серенады с середины лета услаждают наш слух.

Этот представитель отряда прямокрылых – насекомое территориальное. Каждый самец охраняет небольшую территорию, на выбранном им ранее кусте. Такое владение нужно нашему музыканту не только как место его постоянного проживания, но и как кормовая база. Вопреки распространенному мнению кузнечик «одной травкой» питаться не желает, промышляет он охотой на мелких кобылок или мух, а порой отваживается нападать и на более крупных скачков. Стратегия кузнечика проста: идет наш долговязый герой неспешным шагом, ощупывая путь длиннющими усами, и стоит ему дотронуться до маленькой кобылки, как он на мгновение замирает. Затем еще раз касается своей добычи кончиком усика, определяя расстояние до нее, и коротким прыжком настигает жертву, подминая под себя и нанося беспорядочные укусы сильными челюстями. И только потом, удерживая кобылку передней парой ножек, не спеша поедает.

Охотится кузнечик лишь в полуденные часы, а утро отводит для принятия солнечных ванн: лежа на боку, он всем телом впитывает животворное тепло светила. Прогревшись и поохотившись, усатый маэстро начинает разминаться, готовясь к вечернему солированию. Тогда же активизируются другие кузнечики и в надежде расширить свои участки могут прийти к нашему певцу. Хозяин тяжело реагирует на вторжение: он издает короткую воинственную трель, не сулящую нарушителю ничего хорошего, и поворачивается боком к противнику, продолжая оглушать его громкими отрывистыми звуками. Сосед, не долго думая, прыгает на владельца территории – кузнечики наносят друг другу удары шипастыми прыгательными ногами и кусаются что есть мочи. Вдруг один кузнечик мощным толчком задней ноги отбрасывает другого и, развернувшись, короткими прыжками убегает. Наш герой не спешит нагонять соперника – его боевой дух и так сломлен! – и лишь посылает короткие отрывистые воинственные кличи ему вслед: теперь нахал уж точно не посмеет вернуться.

Быстро приведя себя в порядок: почистив помятые надкрылья и укушенное бедро, кузнечик решил было заняться вечерним музицированием, как в его поле зрения появилась самка. Смятение, овладевшее нашим поющим усачом, вновь отразилось на его песне – вместо звонкой вечерней трели, кузнечик запел хрипловатую журчащую серенаду, преисполненную чувства, но, увы, лишенную мелодичности и чистоты. Самка, кажется, не реагирует на ухаживания самца – тот уже вплотную подошел к ней и старательно выводит тихие скрипучие аккорды. Для достижения большего эффекта кавалер приподнимается на ногах и подрагивает всем телом – такой танец не может оставить равнодушным ни одну крылатую особу. И вот она, тяжело неся свой мечевидный яйцеклад, уже уходит с широкой ладошки листика в сопровождении ухажера. После спаривания самка активно охотится и набирает вес. Затем она находит подходящий участок луга или прогретый склон холма, где погружает яйцеклад в землю и делает кладки. Там яйца будут покоиться до следующей весны, защищенные и от высыхания и от мороза.

А самцы, уже позаботившись о продолжении рода, продолжают свои серенады, радуясь последним денькам уходящего лета. На заросших высокими травами опушках лесов и рощ они обосновываются поодиночке на кустарнике или дереве – так и территорию защищать легче и охотиться. Но если кузнечики живут в поле, то обязательно выбирают какое-то высокое место, вроде старой ветлы или малинника и там уже поселяются компаниями. Обитая на одном кусте, они поют не все сразу, а сменяя друг друга, и строгая очередность, как это ни удивительно, определяется не чем иным, как… длиной усов! В своих стычках кузнечики стараются не только ранить соперника, но и обкусать ему усы, и самый последний в иерархии – самый короткоусый.

В течение одного месяца я наблюдал жизнь троих таких певцов на одном кусте. Первым начинал выводить трели длинноусый, когда он уставал, его подменял кузнечик со средними по длине усами, а уже потом подхватывал почти безусый. Причем ни один из них не мешал соседу – когда подходила очередь петь безусому, то даже «глава» этого кустарника покорно ждал, когда тот устанет, и лишь потом запевал сам. Но если кто-то иногда перебивал усатого, тот немедленно покидал любимое место и устраивал нарушителю жестокую взбучку. Возникает закономерный вопрос – зачем же кузнечикам с низким статусом терпеть притеснения от усачей, если можно поселиться свободно в поле? Оказывается, такая скученность в местах с низкой плотностью популяции кузнечиков – не что иное, как способ привлечения самок. Три самца поют без устали почти сутки напролет, создавая для представительниц слабого пола, обитающих в поле, непрерывный звуковой сигнал. Самое интересное, что даже когда я перенес трио в свой домашний садок, они и там поддерживали иерархию и порядок пения.

Меня увлекла еще одна особенность взаимоотношения кузнечиков – это длина их усов. И вот я пересаживаю безусого кузнечика в садок к его более мелкому усатому собрату. За день насекомые успокаиваются, и вечером я приступаю к наблюдениям. Стоило только запеть новичку, как его тут же атакует длинноусый, заставляя умолкнуть. Тогда я меняю ситуацию и подсаживаю в садок, где обжился безусый кузнечик, длинноусого новичка – и вновь завязывается потасовка, в результате которой хозяин садка испуганно затихает. Никак кузнечик не может отстоять свои права – обкусанные усы, словно клеймо раба, заставляют его гнуться перед другими, даже уступающими ему в силе самцами.

С наступлением осени меняется песня певчего кузнечика – она становится хриплой, нет в ней уже той летней легкости и звонкого звучания. И причиной тому – холодные ночи и старость, подсушившие крылья и покровы тела насекомого. Кажется, что дитя лета увядает вместе с пожелтевшей листвой. В этот период меняется и рацион кузнечиков – с трудом переставляя непослушные ноги, они уже не могут гоняться за подвижной дичью и довольствуются самым скромным обедом из листьев кустарника, на котором доживают свой век.

Ранней весной пробудятся от сна кладки кузнечиков. Личинки длиной всего несколько миллиметров уже будут носить прекрасные усы – предмет гордости и украшение самцов. Самки уже на четвертой линьке обзаведутся хорошо различимыми, укороченными яйцекладами. А с середины лета вновь зазвучит звенящая трель, наполняя собой вечера и даруя покой множеству ее слушателей.

Стоит только отправиться летом в лес, как вы оказываетесь приглашенными на удивительный музыкальный концерт, за который с вас не возьмут никакой платы, а сами певцы будут изо всех стараться порадовать своих гостей. Конечно же, все догадались, что мы продолжаем знакомство с самыми разными исполнителями песен. На болотистых лугах, поросших влаголюбивыми злаками и гусиной лапчаткой, поселяется скачок короткокрылый (Metrioptera brachyptera). Его тихая звенящая песня известна каждому – она столь привычна, что стала непременным фоном для выступления других, более громкоголосых солистов, как, например, кузнечик серый (Decticus verrucivorus). Это крупное насекомое длиной до 3 см издает громкие короткие немелодичные трели – его голос лишен нежности и изящества певчего кузнечика. Если упомянутых певцов можно услышать утром или в жаркий полдень, то фолидоптера (Pholidoptera griseoptera) музицирует только с наступлением предвечерней прохлады. Его отрывистые короткие песни – самые незамысловатые в репертуаре наших кузнечиков.

Мы уже познакомились со множеством кузнечиков и их музыкой и выяснили, что трели они издают с помощью своих надкрылий, но еще не знаем, как же устроен музыкальный инструмент усатого исполнителя? Левое надкрылье, прикрывающее сверху правое, около основания имеет продольный, немного изогнутый валик веретенообразной формы с рядом зубцов, проходящих по всей его длине, – смычок. Правое надкрылье оснащено зеркальцем – тонкой округлой перепоночкой, которая и является источником прекрасного звука. С перепоночкой связана небольшая продолговатая складка – так называемая терка. Именно посредством трения смычком о терку и осуществляется передача колебания на перепоночку. А выглядит это как быстрое-быстрое трение надкрыльев одно о другое. Именно так и рождается пение кузнечиков.

Короткокрылый скачок – один из самых мелких отечественных кузнечиков, его длина не превышает 2 см. У самцов надкрылья значительно укорочены, а у самок – почти отсутствуют. Особого внимания заслуживает яйцеклад этого кузнечика: он короткий и ятаганом загнут вверх – им и кладку-то не сделать. Но обо всем по порядку. Поселяется скачок на лугах среди трав, которыми и питается. В отличие от хищных и более крупных собратьев все скачки – вегетарианцы. Не могут они своей песенкой, как певчие кузнечики, выражать настроение: и поют для души, и ухаживают – все с одной тихой трелью. Живут, можно сказать, тихо, никого не трогают и стараются сами никому на обед не попадаться. Но наступает разгар лета, и приходит время кладки яиц – тут-то и раскрывается секрет «сабли» скачка.

Накануне самка теряет покой – меньше ест, все больше лазает среди трав, подыскивая место для кладки. Чаще всего она тяготеет к одному растению – горцу птичьему, обычному для наших широт. Найдя кустик постарее, самка начинает грызть стебель. В образовавшуюся небольшую дырку будущая мать вводит яйцеклад и откладывает одно или два яичка, затем поднимается немного выше и проделывает следующее отверстие. Кто видел это растение, представляет, что стебель его покрыт тугими «перевязками». Так вот, самка прогрызает норку обязательно на 1 см выше перемычки, таким образом, чтобы получилась маленькая естественная колыбель из стенок и дна «перевязи». Таких кладок она делает за лето множество. Если вы в августе пойдете на луг и нарвете букетик горца птичьего, то заметите, что почти все стебли изгрызены скачками. Аккуратно вскрыв стебель, можно обнаружить темное яичко, покоящееся в его недрах. С наступлением холодов растение замерзает, но по прежнему хранит в себе яички скачка, которые проснутся весной.

Серый кузнечик не только крупнее скачка, но и гораздо ярче окрашен – его серое или зеленое тело и узкие крылья испещрены коричневыми рисунками. Как и у богомолов, у серых кузнечиков выраженный полиморфизм (разнообразие) окраски, но самое удивительное, что каждый кузнечик тяготеет к своему биотопу: серый прячется в сухостое луговых трав, а зеленый – в зарослях молодых злаков. Таким образом природа позаботилась о сохранении и приумножении потомства в самых разных условиях.

Серый кузнечик ведет совсем иной образ жизни, нежели известный нам усатый певец. Более массивный, не может он поселиться среди листвы, поэтому облюбовал луга и лесные поляны, поросшие невысокой травой, где и спрятаться сподручно, и передвигаться легко. Ранним утром эти кузнечики, как и их певчие собратья, принимают солнечные ванны – ложатся на бок и вытягивают свои долговязые ножки и лишь потом приступают к охоте. Нападают они на мелких саранчовых, но при случае могут и певчим кузнечиком поживиться. Их мощные челюсти легко прокусывают не только хитин насекомого, но и палец человека, поэтому брать их в руки следует с особой осторожностью. Несмотря на хищный нрав, этим кузнечикам необходима постоянная подкормка жесткой зеленью злаковых трав, тут-то и пригождаются им мощные челюсти.

Поселяются серые кузнечики небольшими обоеполыми группами, причем самцы не конфликтуют, а по очереди ухаживают за самками, неспешно охотятся и греются на солнышке. Но стоит одному кузнечику по неосторожности или специально задеть другого, как вспыхивает ссора – самцы, раскрыв свои грозные челюсти, кидаются друг на друга. Правда, стычки эти быстро затихают, и насекомые вновь предаются своим неспешным делам.

Когда приходит время делать кладку, самка ищет подходящее место, прогретое солнцем. В отличие от певчих кузнечиков, выбирающих сухие склоны холмов, серые кузнечики предпочитают влажные болотные торфяники. Самка подгибает под себя загнутый немного вверх яйцеклад, погружает его в землю и, разгибая брюшко, заглубляет. Весь процесс кладки занимает чуть менее десяти минут – сильному серому кузнечику не составляет труда справиться с мягким болотистым грунтом. Завершив свое дело, самка удаляется на покой, чтобы вернуться через несколько дней и повторить все снова от начала до конца.

Обитая в низкорослых травах, серый кузнечик выработал особую тактику защиты: будучи испуганным, он не спешит укрыться в гуще трав, а оттолкнувшись мощными ногами, распускает крылья и летит несколько десятков метров, чтобы потом сложить их и камнем рухнуть на землю. Затерявшись в пышном разнотравье, он уже не рискует быть найденным и, переждав опасность, покидает спасительные заросли.

Иной нрав у фолидоптеры. Услышать этого кузнечика можно часто, а вот увидеть его – невероятная удача. Примостившись на сухом листике около стебля растения, он совершенно сливается с ним. Самая интересная черта в облике фолидоптеры – бескрылость. Причем у самок крылья отсутствуют полностью, а у самцов остался лишь маленький аппарат для стридуляции (пения) – потеряв способность к полету, кузнечик с дорогой его сердцу музыкой расстаться не смог! Несмотря на свои длинные прыгательные ноги, кузнечик особой страсти к дальним прыжкам не испытывает и рекорды ставить не собирается – испуганный, он просто камнем падает в траву, где его и не найдешь. Развитие фолидоптеры самое позднее, и взрослые насекомые появляются только в середине, а то и в конце августа – тогда и зазвучит по лесным опушкам его нехитрое отрывистое пение. Стихнут и мелодичные трели певчего кузнечика, и громкое чириканье серого, а пение фолидоптеры еще долго будет разноситься в покрытом осенней позолотой лесу.

Но кузнечики – не единственные признанные певцы, и сейчас мы познакомимся с их более крупными «коллегами».