Текст книги "Темперамент в структуре индивидуальности человека. Дифференциально-психофизиологические и психологические исследования"

Еще раз подчеркну, что свойства различных уровней индивидуальности, о которых говорилось выше, в эмпирических исследованиях являются чисто статистическими величинами, усредненными баллами, которые мы получаем в результате применения различных тестов. Индивидуальность здесь представлена как профиль свойств конкретного человека, по сравнению с обобщенными свойствами определенной популяции, в которой производится сравнение данной индивидуальности. В различных популяциях этот профиль может быть совершенно разным.

Есть ли выход? Можно ли объективно измерить индивидуальность как уникальную систему свойств, отличную от других индивидуальностей? Я считаю, что можно. Нами разработан специальный метод оценки свойств различных уровней индивидуальности – на всех ее уровнях – объективными, надежными и валидными методами. Результаты этой разработки используются нами уже более десяти лет в практической работе. Суть метода заключается в следующем. Конкретный человек сравнивает имплицитно свои свойства (смыслы, ценности, отношения, свойства интеллекта, характера, темперамента и т. д.) не со свойствами других людей, а с собственными свойствами. Сравнивая попарно на экране компьютера свойства того или иного уровня индивидуальности, конкретный человек должен решить, какое из предъявленных свойств (смыслов, ценностей, свойств интеллекта, характера и т. д.) является для него в настоящее время более ценным, более важным, более значимым, более выраженным, и выбрать эти предпочитаемые свойства. В результате этих выборов выстраивается иерархизированная пирамида субъектно-содержательных свойств (например, ценностей), пирамида динамико-содержательных личностных свойств (интеллекта, характера), пирамида темпераментальных свойств и т. д. Регистрация времени реакции выбора свойств, которая обязательно включена в процедуру измерения, позволяет уточнить иерархию свойств индивидуальности в пирамиде в случае равного числа выборов. Естественно, что данный метод может быть реализован только в компьютерном варианте. Многократные повторные исследования пирамиды свойств отдельных испытуемых (отдельных индивидуальностей) показывают высокую устойчивость структуры внутренних свойств. Тест-ретестовая корреляция, полученная в повторных исследованиях через 2–4 недели, имеет значение не менее 0,8. Успешное решение ряда практических задач свидетельствует о высокой валидности метода.

Таким образом, в современной психологии грань между общей и дифференциальной психологией фактически стирается. Разработанный нами метод позволит в дальнейшем ответить на вопросы о времени созревания отдельной индивидуальности как единого целого. А пока можно лишь высказать предположение, что индивидуальность, связанная с уникальностью, самобытностью, созревает, достигает своего устойчивого апогея, довольно в позднем возрасте – примерно к 35–50 годам.

Еще раз хочу отметить, что до тех пор, пока мы не выработаем единую систему представлений о том, что такое субъект, индивидуальность, личность, и куда относить, к какой категории, например, эмоциональные или интеллектуальные свойства, нравственные или социальные свойства, вряд ли мы сможем решить «острые» проблемы развития человека (Сергиенко, 1990). Единая система представлений поможет нам понять те условия, при которых достигается зрелость тех или иных характеристик человека. Прежде всего, мы должны определиться, какую зрелость имеем в виду – дефинитивную или акмеологическую. Дефинитивная зрелость после прохождения своего плато начинает с возрастом постепенно снижаться. Акмеологическая же зрелость, наоборот, после достижения вершины (акме) продолжает увеличиваться, достигать новых вершин, по-видимому, за счет системных реорганизаций психических свойств. Противоположное направление векторов движения дефинитивной и акмеологической зрелости, в конце концов, приводит к тому, что физически беспомощный человек преклонного возраста нередко являет собой образец одухотворенной, просветленной личности (индивидуальности, субъекта). Не в этом ли лежит одна из причин глубокого нарастающего внутреннего конфликта (или, скорее, трагедии) у пожилых людей?

В представленной работе были названы лишь некоторые из характеристик зрелости человека. Я бы «разбросал» их следующим образом по условным шкалам зрелости. Базальные эмоциональные свойства (страх, гнев, печаль, радость) – это свойства темперамента. Такие свойства созревают (становятся устойчивыми в дефинитивном смысле) к 12–20 годам. Темпераментальные и биологические (индивидные свойства) характеризуются зрелостью только в дефинитивном смысле и созревают (достигают плато) примерно к этим же годам.

Эмоциональность как внутренний мир тонких мировоззренческих чувств, по-видимому, необходимо отнести, если исходить из представлений С. Л. Рубинштейна, к субъектным свойствам (Рубинштейн, 2003). Эти ценностно-смысловые эмоциональные характеристики созревают только в акмеологическом смысле. Происходит такое созревание значительно позднее – примерно к 35–55 годам или позже.

Нравственные свойства – это тоже свойства субъекта. Созревают в акмеологическом смысле также довольно поздно, примерно в те же годы, что и характеристики «мировоззренческой» эмоциональности, а при отсутствии адекватных условий социальной среды – никогда.

Субъектно-содержательные личностные свойства (смыслы, цели, самоотношения, самооценки) созревают в акмеологическом смысле к 35–50 годам. А вот динамико-содержательные свойства личности – интеллект, характер – отличаются двумя типами зрелости: и дефинитивной, и акмеологической. В дефинитивном смысле зрелость интеллекта и характера наступает в среднем к 12–20 годам, в акмеологическом смысле – к 25–45 годам.

В заключение хотелось бы подчеркнуть, что высказанные мною предположения о временных рамках дефинитивной и акмеологической зрелости для различных психических свойств и образований (в частности, для субъекта, индивидуальности, личности) носят явно умозрительный характер. Необходимы специальные эмпирические исследования, которые позволили бы в дальнейшем решить эту острейшую ключевую проблему психологии.

Проблемы индивидуальности в становлении профессионала[6]6
  Использован материал статьи В. М. Русалова «Проблемы индивидуальности в становлении профессионала» // Психологические исследования проблемы формирования личности профессионала. М., 1991.


[Закрыть]

Что такое профессионал? Это – специалист особого класса, специалист, способный достигать высочайшего мастерства в результате реализации своего природного потенциала, благодаря гармонизации своих индивидуально-психофизиологических врожденных возможностей с требованиями, предъявляемыми самой осваиваемой профессией. Профессионал выступает как некоторый конечный продукт взаимодействия природных предпосылок, или задатков в самом широком смысле этого слова, с системой обучения, построенной на строгом учете этих природных предпосылок.

Изучая процесс становления профессионала и роль психофизиологических характеристик человека в становлении профессионала, К. М. Гуревич выделяет, по крайней мере, три этапа (Гуревич, 1970–1974).

Первый – этап отбора возможных кандидатов с определенными индивидуально-психологическими способностями для усвоения будущей профессии.

Второй – этап обучения, построенный также на учете индивидуально-психологических особенностей обучаемых.

Третий этап – это этап доведения профессиональных навыков и умений до совершенства путем упражнения и практики, также построенный с учетом природных особенностей человека-профессионала.

В многочисленных исследованиях было установлено, что индивидуальные различия между людьми могут быть настолько значительными, что некоторые индивиды, несмотря на достаточное здоровье и активное стремление овладеть определенной деятельностью, фактически не могут достигнуть необходимого минимума профессионального мастерства (Гуревич, 1970–1974; Климов, 1969; Небылицын, 1969–1976).

Опыт показывает, что лица, не обладающие достаточными способностями к определенной деятельности, не только значительно дольше других и с большими трудностями овладевают определенной профессией, но и работают хуже других, чаще допускают ошибки и просчеты, являются виновниками аварий и в целом обладают меньшей надежностью в работе (Небылицын, 1969).

В задачу настоящей работы не входит подробный анализ самой системы профессионального отбора, анализ методов педагогического воздействия или использования той или иной системы тренажеров или других методов обучения, включая интенсивные методы обучения. Это специальные проблемы. Нам хотелось бы в этой связи только отметить, что на любом этапе становления профессионала, особенно на этапе профессионального отбора и этапе обучения, знание индивидуально-психологических особенностей является ключевым условием для будущего профессионала.

Как отмечал Б. М. Теплов, знание индивидуальных различий людей становится важнейшей задачей психологии, поскольку психологическая наука поставила перед собой цель стать наукой полезной для практики (Теплов, 1985).

Итак, что же такое индивидуальность человека, что такое индивидуально-психологические особенности, которые необходимо знать при подготовке профессионала. Необходимо сразу же отметить, что не существует до сих пор единой общепринятой концепции индивидуальности человека. Можно наметить, помимо общефилософских подходов, по крайней мере, четыре различных психологических направления, которые имеют практическую направленность.

Первое, наиболее общее направление к оценке индивидуальности человека сформулировано Б. Ф. Ломовым. Согласно Ломову, индивидуальность человека – это система многомерных и многоуровневых связей, охватывающих все совокупности условий и устойчивость факторов индивидуального развитая человека (Ломов, 1984). Во взглядах Ломова не указывается какое-то ограниченное количество условий, уровней или устойчивых факторов индивидуальности. Здесь дана лишь самая общая картина строения индивидуальности человека.

Второе направление, предложенное В. С. Мерлиным, является уже более конкретным и нацелено на вычленение определенных уровней в индивидуальности человека (Мерлин, 1986). В. С. Мерлин рассматривает индивидуальность человека как иерархически упорядоченную систему интегральных свойств всех уровней развития материи – физических, биохимических, физиологических и т. д., вплоть до групповых и общественно-исторических уровней. В своих исследованиях В. С. Мерлин выделяет, по крайней мере, семь уровней индивидуальности человека.

Третий подход к индивидуальности человека сформулирован Б. Г. Ананьевым (Ананьев, 1977). В концепции индивидуальности Б. Г. Ананьева число уровней значительно меньше. Вместо семи здесь выделяются уже три более конкретных уровня, или пространства индивидуальных свойств человека. Первый уровень охватывает свойства индивида, или организма, второй – психические свойства субъекта деятельности, а третий – свойства личности.

Рассмотрим эту концепцию более подробно. Индивидными свойствами, согласно Б. Г. Ананьеву, являются биохимические свойства организма, определяющие его реактивность, особенности обмена эндокринно-гуморальной регуляции, приводящей к разным морфологическим конституциям. Сюда же Ананьев относит нейродинамические свойства, включающие свойства активированности, вегетативный баланс, а также традиционные свойства нервной системы – силу, динамичность, лабильность, подвижность нервных процессов по возбуждению и торможению, уравновешенность по каждому из свойств. В этот список можно было бы включить также особенности общемозговой интеграции нервных процессов, особенности синхронизации, когерентности ЭЭГ-процессов и другие параметры, выступающие в качестве возможных индикаторов общих свойств нервной системы. Б. Г. Ананьев причислил к этому классу свойств также сенсорные функции разных модальностей в их пороговых величинах, образующие сенсорную организацию человека.

Вторую категорию свойств, или второе пространство индивидуальных свойств, согласно Б. Г. Ананьеву, образуют психологические параметры, характеризующие человека как субъекта действия и познания. Здесь, прежде всего, выделяются индивидуальные особенности темперамента и особенности психического регулирования моторики разной степени произвольности, характеризуемые по разным параметрам движений. Важную область индивидуальных особенностей в этом пространстве составляют речевые характеристики человека – высота и тембр голоса, спектр голоса. Среди свойств, характеризующих человека как субъекта познания, выделяются особенности восприятия внимания, а также характеристики мнемической функции, особенности интеллекта (вербального, логического, наглядного, невербального).

Третья категория свойств индивидуальности человека охватывает сугубо личностные характеристики человека, такие как структуру мотивов, уровень притязаний, самооценку, а также уровень личностной тревожности, фрустрированности, доминирующий социальный статус и др.

Кроме трех указанных главных категорий индивидуальных свойств человека, согласно Б. Г. Ананьеву, существует еще одна фундаментальная координата индивидуальности, которая пронизывает все вышеперечисленные свойства, а именно координата возрастнополовой изменчивости.

Среди концепций индивидуальности человека концепция индивидуальности Б. Г. Ананьева, с нашей точки зрения, является наиболее удачной для решения научно-практических задач, стоящих перед психологией. Тем не менее, необходимо отметить, что, как и в концепции Б. Г. Ананьева, не говоря уже о концепциях В. С. Мерлина и Б. Ф. Ломова, отсутствует один важнейший аспект анализа проблемы индивидуальности. А именно: какие из уровней индивидуальности человека или, точнее, какие свойства индивидуальности возникают и формируются в результате влияния устойчивых, генетически детерминированных биологических факторов человека, а какие являются продуктом воспитания, обучения, социального воздействия и т. д.?

В вышеперечисленных концепциях индивидуальности проблема роли биологических факторов, или задатков в самом широком смысле этого слова, в детерминации индивидуально-психологических особенностей, фактически не рассматривается.

Для решения этой проблемы нами предложена специальная теория индивидуальности человека, которая, в отличие от общей теории интегральной индивидуальности Б. Г. Ломова, В. С Мерлина. и Б. Г. Ананьева, содержит положения, раскрывающие специфику и закономерности формирования индивидуально-психологических различий под влиянием устойчивых биологических факторов (Русалов, 1979–1989). В настоящее время намечены лишь некоторые контуры такой специальной теории. Центром этой теории является представление о двух аспектах индивидуальной психики, – формальном и содержательном. Суть этой теории заключается в том, что не все индивидуально-психологические свойства человека, а лишь определенный класс так называемых формальных свойств детерминируется биологическими факторами. В отличие от формальных свойств существует огромное разнообразие содержательных свойств психики, которые определяются социально-историческими, социально-культурологическими и другими искусственными факторами.

В наиболее общем виде соотношение биологических особенностей человека и формальных свойств его психики мы представляем следующим образом. Биологические особенности – это элементы более низкой системы. Они включаются в качестве компонентов в систему более высокого порядка, а именно в систему формальных, или, другими словами, темпераментальных свойств человека. Индивидуально-биологические свойства человека изначально, т. е. от рождения, организованы в определенную метафункциональную систему. «Внутреннее», на которое действует «внешнее», выступает не только в виде условий, но и структур, и программ, и факторов, и причин индивидуального поведения. Это означает, что благодаря врожденным программам после рождения, а возможно, и во внутриутробный период, социальные факторы падают не на аморфную биологию человека, а на специфическую человеческую биологию, т. е. человек рождается с определенной, генетически закрепленной зачаточной иерархией потребностей, сенсомоторными и интеллектуальными возможностями, эмоциональными предпочтениями и т. д. И следовательно, процесс социализации человека начинается не с нуля, а с определенной индивидуально-различной величины, обусловленной индивидуальной структурой задатков (Русалов, 1990).

Человек потому и смог подняться на столь высокий уровень социального развития и продолжает подниматься еще выше, что от рождения он получает такую биологическую организацию, в которой виртуально содержатся индивидуализированные возможности его универсального социально-деятельного функционального развития. Индивидуальное поведение человека потому и индивидуально, что оно в своей топологии тождественно самому себе. Причем тождественность индивидуального поведения обусловлена не столько структурно и функционально, сколько генетически.

Мы выделяем три основных уровня в развитии врожденных программ индивидуального поведения человека.

Первый уровень свойственен человеку на самых ранних этапах онтогенеза. Метамотив, метаплан и метасхема поведения здесь первично обобщены. Все внешние объекты, в том числе и другие люди, представлены еще не в сознании, но и не во внешнем мире, а в узкой наружной сфере деятельности. Предметное содержание и формально-динамические особенности индивидуального поведения здесь практически слиты. В дальнейшем, однако, начинает постепенно оформляться, но еще не выделяться в качестве самостоятельной сущности предметное содержание поведения, как совокупность диффузных установок.

Вычленение, хотя и частичное, содержания от формального аспекта поведения начинается только на втором уровне развития задатков. Этот уровень связан с идентификацией во внешнем, мире отдельных объектов (вначале ближайших родственников), отличающихся разными структурными и функциональными характеристиками. На втором начинается дифференциация мотивов, планов и схем поведения.

Отход содержания от формально-динамических особенностей поведения наиболее отчетливо начинает проявляться лишь на третьем этапе развития, или этапе обобщения, когда мотивы, программы и исполнительные механизмы, с одной стороны, а формальнодинамические особенности, с другой, начинают группироваться, обобщаться по определенным законам.

По нашему мнению, существуют два относительно независимых типа законов. В результате действия одних законов формируются предметно-содержательные характеристики психики: мотивы, интеллект, направленность и т. д. В результате действия других – формальные характеристики индивидуального поведения. В различии этих законов скрыта, по-видимому, основная причина расхождения содержательных и формальных поведенческих характеристик человека. Дело в том, что содержательные характеристики обобщаются по логике предмета деятельности, познания и общения, в то время как поведенческие формальные характеристики – по логике тела, или общей биологической конституции человека.

В рамках развиваемой нами специальной теории индивидуальности единицей анализа поведения выступает не генетическая, а более широко – конституциональная врожденная программа. В настоящее время признается существование целого ряда таких врожденных программ у человека. Индивидуальные особенности общих врожденных конституциональных программ, связанных с особенностями размножения, с особенностями роста, с особенностями питания в дальнейшем, с моей точки зрения, будут оцениваться не только с помощью морфологических характеристик, но и с помощью психометрически корректных поведенческих: характеристик (Бунак, 1940; Малиновский, 1945; Рогинский, 1937; Rushton, 1988; Wilson, 1977). Надеюсь, что это дело ближайшего будущего.

Наиболее изученными и доказанными генетически врожденными программами являются более частные программы, которые связаны с половым диморфизмом. ВА. Геодакян дает наиболее общее правило половой дифференциации, согласно которому мужское поведение в целом направлено преимущественно на освоение новых сфер обитания, является как бы носителем эволюции, в то время как женские формы поведения связаны с сохранением и накоплением приобретенного социально и биологически целесообразного опыта (Мерлин, 1986).

Нейроандрогенетические исследования в области полового диморфизма раскрывают более подробно действие конкретных механизмов, каким образом достигается проявление мужского или женского типов поведения. В многочисленных исследованиях, накопленных к настоящему времени, показано существование, по крайней мере, 12 врожденных программ, по которым наблюдаются отчетливые различия между мужчинами и женщинами. Характерной особенностью этих исследований является их многоплановость и комплексность (Ellis, 1990). Показано, что андрогены, или половые гормоны, изменяя функционирование головного мозга, оказывают существенное влияние на поведение. Однако следует сказать, что в рамках развиваемой нами концепции индивидуальности, половые гормоны как таковые не являются прямым источником поведения. Они являются лишь частью, триггером, запускающим ту или иную врожденную программу. Единицей анализа поведения является врожденная программа. Врожденные программы начинают действовать еще в период внутриутробного развития. В каждой клетке мозга, в каждом нейроне закладываются специальные зоны, чувствительные к половым гормонам, которые будут продуцироваться у взрослого человека. И, когда в 11 или 13 лет начинается функционирование гормональной сферы, в мозгу уже существуют приемные элементы, приемные системы для того, чтобы усилить или ослабить ту или иную форму полового поведения. В этой связи, очевидно, что само количество гормонов как таковых у взрослого человека не является прямым показателем половой активности, поскольку гормонов может быть мало, а чувствительных элементов могло быть заложено много и наоборот.

О наличии устойчивых половых различий, связанных с глубинными биологическими факторами, свидетельствуют и данные, полученные в наших исследованиях (Русалов, 1993). Так, нами было показано, что темпераментальный профиль у женщин и мужчин имеет четкие различия. Оказывается, что мужчины обладают более высокой эргичностью. У мужчин наблюдается более высокий уровень предметной и социальной пластичности. Они имеют более высокие характеристики индивидуальной скорости. Женщины характеризуются более высокими эмоциональными характеристиками, как в предметной, так ив социальной сфере, а также более выраженными характеристиками социальной пластичности.

Отметим, что изучение врожденных программ человека находится на самом начальном этапе развития наук о человеке. Изучается наследуемость только отдельных изолированных признаков. На уровне морфологии исследуются рост и вес, на уровне биохимии – гормоны и липиды, на уровне нейрофизиологии – ЭЭГ и ВП, на уровне психологии – темперамент и интеллект.

Многочисленные исследования показывают, что чем ниже признак по своей организации, тем более высок уровень генетического контроля. Так, морфологические признаки наследуются приблизительно на 80–90 %, биохимические признаки наследуются уже несколько ниже. ЭЭГ, ВП, темперамент, интеллект наследуются еще ниже – 50–60 % (Булаева, 1984; Проблемы психофизиологии…, 1978; Роль среды., 1988; Buss, Plomin, 1975; Gill et al., 1985; Holden, 1987; Plomin, Ray, 1978).

Естественно, что здесь важную роль играет не факт принадлежности признака к уровню – морфологическому, биохимическому или поведенческому, а факт принадлежности признака к той или иной врожденной программе, поскольку наследуется не признак как таковой, a программа, в которую включен этот признак. Если признак – поведенческий, биохимический, морфологический – включен в программу, имеющую важное биологическое эволюционное приспособительное значение, то он может иметь значительно больший генетический контроль, чем признак, не включенный в систему прогрессивной эволюции.

Существование врожденных программ, кроме тех, которые названы выше, отмечается в настоящее время многими исследователями. Например, А. Томас, С. Чесс и Г. Бирч говорят о существовании, по крайней мере, 9 врожденных тенденций, которые имеются у каждого человека от рождения и которые могут рассматриваться как базовая матрица темперамента для будущей личности (Thomas et al., 1968). Это:

1) уровень и степень моторной активности;

2) ритмичность действий;

3) приближение или избегание нового человека или объекта;

4) адаптивность к изменяющимся условиям среды;

5) чувствительность к стимулам;

6) интенсивность реакции;

7) общее настроение;

8) отвлекаемость;

9) настойчивость.

С точки зрения развиваемой нами специальной теории индивидуальности, наибольший интерес для практики должны иметь именно те признаки, которые отражают врожденные программы поведения, а не отдельные морфологические, биохимические, нейрофизиологические или поведенческие признаки, взятые сами по себе. В этой связи мы должны быть нацелены не на поиск отдельных, высоко наследуемых признаков, а на поиск наследуемых программ.

Мы полагаем, что изучение наследования формальных признаков психики, другими словами темперамента, имеет для нас большее значение, чем изучение наследования какого-то отдельного морфологического или нейрофизиологического признака, поскольку, как мы установили ранее, темперамент включает в себя все нижележащие биологические свойства. Темперамент – это не просто отдельный признак, это – обобщенный признак, это – сложная психобиологическая категория, куда включаются и морфологические, и биохимические, и нейрофизиологические особенности. Именно поэтому доказательство наследуемости темперамента является для нас более весомым и более важным.

Отметим, что в настоящее время существует огромное количество работ, доказывающих высокую наследуемость тех или иных черт темперамента. В частности, в исследованиях, проведенных в нашей лаборатории, показана высокая наследуемость пластичности темперамента. В работах Басса и Пломина установлена высокая наследуемость активности, экстравертированности и эмоциональности (Buss, Plomin, 1975).

Говоря о врожденных программах поведения человека, мы понимаем условный характер этого названия. Реально же мы, как и другие исследователи, оперируем не программами, а теми или иными отдельными признаками, теми или иными свойствами, теми или иными характеристиками. В системе природно обусловленных свойств индивидуальности особое место в школе Теплова-Небылицына продолжают занимать свойства нервной системы.

Кратко рассмотрим, в каком состоянии находится сейчас сама теория свойств нервной системы и методический аппарат, направленный на измерения свойств нервной системы (Русалов, 1979–1989). Дело в том, что три исходных свойства нервной системы, которые были предложены И. П. Павловым, – сила, подвижность, уравновешенность – в результате многочисленных исследований, проведенных в школе Теплова-Небылицына, были продифференцированы, по крайней мере, до 15 свойств нервной системы. Было показано существование силы нервной системы как по возбуждению, так и по торможению; подвижности как по возбуждению, так и по торможению; лабильности, динамичности, концентрированности по возбуждению и по торможению, а также существование баланса по каждому из этих свойств. Более того, был открыт ряд свойств, например активированность (Голубева, 1980).

В дальнейшем проблема свойств нервной системы еще более усложнилась тем, что было показано, что свойства нервной системы, измеряемые с помощью существующего методического аппарата, сильно отличаются в различных анализаторах мозга человека. Например, сила возбуждения в зрительном анализаторе может совершенно не коррелировать с силой в слуховом анализаторе и т. д.

Возникшая проблема парциальности была решена нами следующим образом. Было высказано предположение о существовании трех уровней свойств нервной системы. Первый охватывает свойства отдельных нервных элементов. Стали говорить о силе, лабильности, концентрированности и т. д. отдельного нейрона в той или иной мозговой структуре. Второй уровень описывает свойства больших или малых структур мозга – свойства лобного отдела, свойства зрительной коры, свойства полушарий и т. д. Третий уровень охватывает свойства всего мозга в целом, так называемые интегральные свойства нервной системы.

В результате исследований было открыто существование, по крайней мере, четырех интегральных свойств:

1) пространственно-временной синхронизации ЭЭГ-процессов;

2) неспецифической активированности, выраженной в медленных ритмах ЭЭГ;

3) стохастичности нейронных сетей мозга, выраженной в вариабельности вызванных потенциалов;

4) неспецифической активированности, проявляемой в бета-2-активности.

Нами уже хорошо изучены конкретные характеристики этих свойств, показана их связь с теми или иными поведенческими проявлениями. В качестве примера назову лишь связь свойства синхронизации ЭЭГ-активности со скоростью психических процессов. Чем выше синхронизация, тем быстрее наблюдается извлечение информации из памяти, тем более высокий индивидуальный темп поведения отмечается у человека. Более высокий уровень стохастичности нейронных сетей мозга (по вариабельности вызванных потенциалов) сочетается с более выраженной пластичностью поведения (Русалов, Калашников, 1988).

К сожалению, в этих исследованиях мы оперируем отдельными, хотя и сложными, признаками или свойствами, а не программами поведения. Нам предстоит еще сделать переход к программному описанию природных характеристик человека. Так, анализируя ЭЭГ, мы пытаемся уже использовать не отдельные характеристики (частоту альфа-ритма, амплитуду, альфа-индекс и т. д.), а их совокупность, составляющую целую программу. Смысл нашей процедуры заключается в том, что все многообразие биоэлектрической активности мозга мы пытаемся свести с помощью современных математических методов сегментации к определенному количеству первичных элементов, за которыми стоят определенные нейрофизиологические программы. Каждый такой первичный элемент представляет собой как бы букву индивидуального алфавита биоэлектрической активности. Показано, что в популяции человека существует от 2 до 6 таких «букв», или нейрофункциональных программ. У конкретного человека их может быть две, три, четыре, пять или даже шесть. Причем у каждого человека существует строго заданное, свойственное только ему количество таких нейрофункциональных программ, и, какой бы деятельностью человек ни занимался, у него не возникают новые программы, а происходит переключение, перекомбинация уже существующих программ. Показано, что чем больше у человека врожденных программ ЭЭГ, тем более выражена у него пластичность как черта темперамента (Бодунов, 1985).