Текст книги "Запах легких денег"

Глава 5
«Спальный вагон»

Когда легкие деньги сами плывут в руки, то лучше всего сначала оглянуться вокруг себя в поисках спасательного круга, потому как они могут легко утащить за собой на дно. Не стоит также сразу хватать их руками, они могут пахнуть и очень дурно, так что потом вся репутация будет с душком. Подходя к легким деньгам, надо сначала подумать, в какое место их можно засунуть, чтобы никто не видел, и если подходящего места не найдется, то лучше всего пройти мимо. Если все же пришла охота схватить легкие деньги, которые плохо лежат, то лучше всего брать их в перчатках, а при отсутствии перчаток палкой или каким-то другим предметом, чтобы потом на деньгах не осталось отпечатков пальцев. Если, при несоблюдении всех этих условий, легкие деньги каким-то образом попали в руки, то не стоит их долго разглядывать, лучше сразу уносить ноги и побыстрей, пока кому-то ещё не придет охота их схватить. Или схватить того, у кого они оказались в руках. Так что лучше их сразу спрятать и подальше, а после этого постараться забыть место тайника. А если все же легкие деньги проплыли мимо, то не стоит расстраиваться из-за такого пустяка. Хотя это и не каждому удается…

Лева Меченый метался по кабинету в крайнем раздражении и, размахивая руками, выкрикивал всевозможные ругательства. Делал он это мастерски, наверное, научился, когда служил в спорткомитете. Причем, матерных ругательств он практически не употреблял, что говорит о высочайшем мастерстве ругани. Ведь матом ругаться всякий может, а взгреть подчиненных в приличных выражениях удается не каждому руководителю.

Друзья сидели в креслах и, опустив головы, слушали его ругань.

– Врет он все, паскуда позорная! Понимаете? Врет, гнида зловонная! Этот сучий потрох вечно накалывал всех, кто с ним по дури связывался. У меня есть абсолютно точные сведения, что эта козлина безрогая взяла кредит на очень приличную сумму. Не меньше пятисот тысяч! Искать надо было лучше, орлы залетные! Искать! Спрятал мерзавец где-то бабки! Спрятал, скотский прихвостень! Надо было всю его контору перевернуть вверх дном и найти!

– Да мы все обыскали! – проговорил Макс виноватым тоном. – Все гробы перевернули! Все углы обшарили! Ничего не нашли!

– Значит, не все! – гаркнул Лева так, что одна из фотографий, на которой он был изображен в обнимку с известным всей стране футболистом, упала со стены. – Полы надо было вскрыть, стены раскурочить!

– А может быть, он их не в конторе держит, а в банке? – высказал предположение Жорик. Где ещё может держать человек крупную сумму денег, если не на работе? Дома, что ли, в бачке унитаза? Не настолько же Киселевич наивен, чтобы держать такую сумму где придется!

Лева остановился посреди кабинета и посмотрел на Жору тяжелым взглядом убийцы. Тот вжал голову в плечи, как будто ожидал от шефа увесистого подзатыльника.

– Если бы он бабки в банке держал, я бы об этом знал! Я с этим гробокопателем пять лет дело имею и за каждым его шагом слежу. И могу, как на суде, рассказать, кого и когда этот толстопузый бегемот кинул и на сколько! И мне ли не знать, сколько у него на счету денег и в каком банке!

И тут вдруг у Левы звякнул мобильник. Тревожно так, нервно звякнул. Так что все собравшиеся даже вздрогнули. Просто не вовремя он растрезвонился, совсем не вовремя. Но оказалось, что не только вовремя, а даже с небольшим опозданием.

Лева включил трубку, послушал немного и закричал:

– Что!? Не может быть! Черт возьми! Вот склизкая глиста! Ну, поймаю его, яйца оторву!

Он швырнул мобилу на стол. Телефон жалобно пискнул, и, по-видимому, прекратил свое существование. Лева не обратил на это внимания. Он был таким возбужденным и расстроенным, каким его никогда ещё не видели друзья. Авторитет подошел вплотную к сидящей троице и прошипел прямо в лицо Максу, как ответственному за порученное дело. У Макса даже похолодела спина и отнялись кисти рук.

– Все! Плакали наши денежки! Понятно!

– Нет… – еле слышно прошептал Макс, тяжело глотая застрявшую в горле слюну.

– Вашего Киселевича только что видели на вокзале! Он покупал билет на поезд! В Москву собрался ехать, гнида паскудная! И у него в руке было что?

– Что? – удивленно пробормотал Жорик.

– Ди-пло-мат! – с расстановкой сказал Лева. – Кейс! Саквояж! Ясно! В котором лежали бабки!

– Почему ты думаешь, что в дипломате лежали бабки? – уточнил Макс, преодолевая желание сползти под стол и вылезти где-нибудь в другом, каком-нибудь сказочном месте, где нет ни авторитетов, ни гробовщиков, ни вообще денег.

– Потому что в отпуск едут с чемоданом! – отрезал Лева. – А в кейсе перевозят бабки! Тут и думать нечего! Эта свиная отбивная, этот ходячий окорок взял кредит и решил бросить здесь все, а деньги положить в какой-нибудь московский банк под хороший процент. Теперь будет жить припеваючи и в ус не дуть! Ясно как дважды два! Это же легкие деньги!

– И что теперь делать? – поинтересовался Боря.

– Бежать за ним! Бежать! Догонять! Отнимать! – Лева чуть не сказал «мочить», но вовремя сдержался. А то ведь подчиненные могут понять его слова буквально! И замочат директора до того, как он вернет деньги. Вот когда вернет, тогда можно будет и приголубить. Так приголубить, чтоб другим должникам не повадно было задерживать выплаты.

Он выдвинул ящик стола, достал оттуда нераспечатанную пачку сотенных рублевых купюр и швырнул на стол перед Максом.

– Вот вам десять штук на непредвиденные расходы! И чтоб мне Киселя живым или мертвым… Но только с бабками! Если не достанете, я тогда вас собственными руками… Все его гробы на вас пущу! Ясно!

– Есть! – гаркнул Макс, подхватил деньги, выскочил из кресла и поскакал к двери. Жорик с Борей тоже снялись со своих мест и увязались следом за ним.

Через минуту они уже запрыгнули в машину.

Вокзал города Карячина был построен в пятидесятых годах по типовому проекту, разработанному типовой мастерской одного из типовых институтов. Выкрашенный типовой красной краской кирпичный фасад с типовыми белыми наличниками и резным карнизом – такой вокзал можно увидеть в любом типовом городишке. Поменялись бы только буквы на фронтоне, составляющие название, да размер основного здания. Для больших городков вокзал строился пошире, для небольших – поуже. Вот и вся разница. Вокзал города Карячина был маленьким, как и сам городок, и поезда, проезжавшие мимо, иногда даже не останавливались. Зато был один единственный поезд, который отправлялся один раз в два дня до Москвы. Обратного поезда из Москвы в Карячин не было совсем, так что жители городка спрыгивали на платформу с проходящих мимо поездов.

Привокзальная жизнь была такой же типовой, как и везде. Тот же тесный зал ожидания, те же измученные пассажиры, тот же пьяный милиционер, те же грязные попрошайки. Единственным отличием карячинского вокзала в этот вечер от других похожих вокзалов было то, что один из пассажиров вез с собой страшную сумму наликом – пятьсот тысяч долларов. Правда, об этом никто не знал, иначе пассажиру устроили бы пышные проводы в дальний путь с оркестром и канканом голоногих девиц. Или скромные проводы в последний путь в компании пьяных могильщиков. Смотря, кто первый узнал бы о его багаже.

Ровно в двадцать один ноль пять с карячинского вокзала отходил московский поезд. Время было летнее, и поэтому пассажиров хватало в избытке. Кто-то ехал в отпуск на юг, а, как известно, чтобы двинуться на юг, надо обязательно проехать транзитом через столицу. Кто-то ехал по делам, то есть в надежде завязать деловые отношения со столичными фирмами. Кто-то ехал поступать в институт, кто-то к родственникам, кто-то от родственников. Понятно, что без веской причины ни один нормальный человек не сдвинется с места и не поедет черти куда, за тридевять земель.

По перрону вдоль состава шли отъезжающие вместе с провожающими. Они тащили с собой чемоданы, портфели, сумки, котомки и саквояжи. Иногда носильщик прокатывал тележку с огромной кучей всевозможных коробок с импортными надписями по бокам. Атмосфера была напряженная – кричали носильщики, мамаши гонялись за убежавшими детьми, бежали опаздывающие, толкая зазевавшихся любопытных, в общем, царила полная неразбериха. Несмотря на вечернее время, было ещё светло, как днем – в середине лета сумерки сгущаются позже.

А этот странный пассажир шел себе налегке с одним только пластиковым кейсом, покачивая его вперед-назад и изредка озираясь по сторонам. Он шел вдоль вагона номер «восемь», очень дорогого спального вагона, единственного такого вагона во всем поезде, в котором имелись только двухместные купе. Подошел к открытой двери, достал из кармана пиджака билет и, не выпуская из руки кейса, предъявил проводнице. При этом нервно оглянулся по сторонам, словно боялся слежки. Пока проводница проверяла билет, он быстро окинул взглядом перрон и, похоже, ничего подозрительного не заметил. Да и не мог заметить. Даже если бы слежка была, вряд ли ему удалось бы её увидеть в такой толчее. Значит, он остался уверен, что никто так и не знает о содержимом его кейса и о том, что он уезжает из Карячина, может быть навсегда.

– Через сколько отъезжаем? – спросил он.

– Через десять минут, – ответила проводница и вернула ему билет.

Пассажир скоренько забрался в вагон и пошел искать свое купе.

Рядом с вагонной дверью стоял паренек лет восемнадцати, с волосами ежиком, пустым взглядом и глупой ухмылкой на губах. Пассажир с кейсом только на мгновение привлек его внимание, и паренек тут же обернулся к своей мамаше, которая провожала его в дальний путь. Ее любимый сынок уезжал в столицу поступать в институт. По идее, мамаше самой надо было поехать с ним, чтобы своим энергичным напором воздействовать на приемную комиссию, да дела задержали в Карячине, и мамаша решила рискнуть отправить ребенка одного. Уж лучше бы она поехала с ним, с ребенком-то всякое может произойти! Тем более с таким безалаберным, как её сынок.

Однако её заботы явно раздражали сына, он пренебрежительно слушал наставления мамаши и все время смотрел по сторонам.

– Так ты все понял, Витенька? – режущим слух писклявым голосом говорила она. – Как приедешь в Москву, сразу отправляйся в институт, не гуляй. Адрес я тебе написала.

– Ну, понял, понял… – нехотя отвечал оболтус Витя.

– И проси место в общежитии, – верещала мамаша. – А то может не хватить!

– Да хватит…

– И не забудь сдать документы в приемную комиссию.

– Не забуду…

– И, прошу тебя, не ввязывайся ни в какие истории.

– Не ввяжусь…

Тут он загляделся на двух юных девушек, которые садились в вагон, сдав билеты на проверку проводнице. Девушки весело болтали о чем-то своем и даже хихикнули, увидев великовозрастного сынка в объятиях его мамаши. Они получили назад свои билеты и упорхнули в вагон, помахав Вите платьицами. Витек совсем приуныл.

– Ну все, садись, а то сейчас поезд поедет! – заторопила сынка мамаша.

Она поцеловала его на прощанье в щеку и пожелала счастливого пути. Витя подхватил свой чемодан и быстренько забрался в вагон, искренне радуясь, что отделался от назойливой опеки. Собственно, он для этого и ехал поступать в институт, чтобы отдохнуть немного от нее, а все это образование ему было до фени, потому как он прекрасно понимал, что образование на хлеб не намажешь, а престижную работу в какой-нибудь торговой фирме можно найти и вообще без всякого образования.

Мамаша проследовала к середине вагона, чтобы помахать ему через окно, а проводница уже собралась было залезть на подножку, поскольку поезд должен был вот-вот тронуться, как к вагону подбежали парень с девушкой. Молодой человек, довольно симпатичной наружности, тащил два чемодана, а девушка бежала следом, стараясь от него не отстать. Он закинул чемоданы в тамбур и начал искать по карманам билеты. Повытаскивал все, что там было, но билетов так и не нашел.

– Алиса, билеты у тебя?! – нервно спросил он и дернул девушку за локоть.

– У меня их нет! – испуганно проговорила она. – Ты же положил их себе в карман!

– Как это нет!? – посерьезнел парень. – Как нет! Это ты держала их в руках!

– Роман, я их не брала! – чуть не заплакала девушка.

– Посмотри в карманах! Быстро!

– Поторапливайтесь! – равнодушным голосом изрекла проводница. – Сейчас поезд тронется!

– Это я сейчас тронусь! – пообещал парень и толкнул подругу в бок. – Ищи быстрей!

Алиса испуганно сунула руку в передний карман джинсов, потом в задний и, конечно, достала оттуда две розовые бумажки.

– Ой, они у меня!

– Ну что ж ты такая размазня! – раздраженно проговорил Роман, поднялся по ступенькам в тамбур, схватил чемоданы и потащил их по проходу.

Алиса предъявила билеты проводнице, запрыгнула в вагон и побежала следом за ним.

Проводница поднялась в тамбур и закрыла дверь. И как только она это сделала, поезд действительно тронулся и стал медленно отползать от перрона, постепенно ускоряя ход. Провожающие спешно замахали руками на прощанье, двигаясь вместе с поездом, пока тот не разогнался, как следует. И тогда они отстали и остановились, все так же махая руками.

И когда последний вагон уже подъезжал к краю платформы, на перрон выбежали наши друзья-мошенники. Впереди несся более спортивный Жорик, ловко маневрируя между стоящими людьми, следом за ним бежал Макс, с трудом увертываясь от столкновения с зеваками, а последним еле-еле поспевал Боря. Ему-то, видно, такая беготня была не по силам, потому как он спотыкался на бегу и даже сбил с ног кого-то из провожающих. И услышал в свой адрес парочку крепких выражений.

Но поезда они все-таки не догнали. Жорик ухватился за поручень последнего вагона, пробежал несколько шагов, но так и не смог запрыгнуть на подножку – все силы ушли на бег. Сделав ещё шагов десять, Жорик отцепился от поручня и остановился, на него тут же налетел Макс, чуть не сбив с ног, и последним в них воткнулся Боря, завалив обоих на землю. Чертыхаясь и матерясь, они с трудом поднялись на ноги и посмотрели вслед исчезающему в вечерних сумерках поезду. Но тот уже безвозвратно ушел вдаль, и только долетел откуда-то издалека его протяжный свисток.

– Ушел! – крикнул Макс, отталкивая от себя Борю. – Ушел, забодай его комар!

– Не успели, твою мать! – тяжело дыша, ругнулся Жорик. – Выскользнул между пальцев, червяк!

– Все, теперь не догнать! – подвел черту Боря. – Ни за что не догнать!

Макс, как всегда, был самым сообразительным. Он принимал решения мгновенно, особенно когда они касались лично его. А сейчас была поставлена на карту его профессиональная честь и, может быть, даже жизнь. Кто знает, что сделает с ними Лева Меченый, если они провалят такую легкую операцию по отъему денег у должника. Хотя за последние часы она все меньше и меньше казалась им легкой.

– Быстро в машину! – крикнул он. – Первая остановка в Рогулькино! Успеем!

Друзья развернулись на сто восемьдесят и побежали обратно. Впереди всех несся Жорик, рассекая толпу, за ним в кильватере держался Макс, и последним поспешал Боря, который опять умудрился сбить с ног того же самого человека. Тот разразился такой бурной матерной руганью, которую не услышишь и в пивной. Но его уже никто не слушал.

Трое непутевых выбивателей долгов выскочили на привокзальную площадь, подбежали к стоящему невдалеке на стоянке бориному «фольксвагену», запрыгнули в него и хлопнули дверцами.

Машина сорвалась с места, круто развернулась практически на одном месте и унеслась прочь.

По иронии судьбы начинающий абитуриент Витя Метелкин ехал в одном купе с тем самым толстопузым пассажиром с кейсом. Пассажир оказался спокойный, не болтал, не приставал с расспросами и не предлагал выпить. Симпатичный такой мужик с неторопливыми движениями и вежливым обхождением. Витя расслабился и решил почитать на ночь учебник высшей математики. Мамаша наказала ему выучить все формулы до одной, но поскольку Витя ни одной и не помнил, то он решил запомнить хотя бы две – вдруг именно они и попадутся в билете. Но от формул рябило в глазах, строчки наскакивали одна на другую, зубы сводило от скуки. Лучшего снотворного, чем учебник высшей математики, просто не найти, и Витю уже клонило в сон. Однако он держался, поскольку время ещё было детское, а из детства Витя давно вырос. Так ему самому казалось, в отличие от его мамашки.

Сосед смотрел в окно на мелькающие пейзажи, он был спокоен, расслаблен и даже ленив. Это и понятно. Ему не от кого было больше бежать и прятаться. Пачки баксов спокойно лежали в дипломате и не требовали к себе особого внимания. При посадке на поезд он не обнаружил хвоста, и, значит, покинул город незамеченным, увозя в кейсе не просто пачки долларов, а гораздо большее, чем деньги. Он увозил с собой надежду на свое будущее безбедное существование в столице, где, конечно, найти его будет практически невозможно. Леву Меченого со своими недотепами-рэкетирами он оставил с большим носом, чему был несказанно рад, и даже такая небольшая неприятность, как полчаса, проведенные в темном заколоченном гробу, постепенно забылась и ушла в прошлое. Впереди его ждала красивая жизнь!

Киселевич довольно хмыкнул, развалился на сиденье и решил познакомиться со своим молодым соседом. Он внимательно посмотрел на парня с учебником, заметил, как тот вдумчиво читает книжку, держа её открытой на одной странице по полчаса, и понял, что тот наивен, как козленок.

– В институт поступаешь, приятель? – спросил он для завязки разговора.

Витя с удовольствием оторвался от книжки. Если бы сосед не отвлек его от чтения, он, пожалуй, так сидя и заснул бы, потому как глаза уже слипались до невозможности. Самое забавное было то, что Витя не понимал ни слова. Все эти математические термины и формулы казались ему японскими иероглифами, хотя и были написаны русскими и латинскими буквами.

– Ага, на экономический факультет, дядя, – зевнул он.

– Хочешь стать бизнесменом? – усмехнулся Киселевич.

– Ага! Именно этим самым. Бизнесменом.

– И зачем же тебе это? – поинтересовался директор, вспомнив, какая непростая жизнь у отечественного бизнесмена.

– Чтобы заработать лимон и жить безбедно, – самодовольно высказался Витя, как будто точно знал, как и когда он получит свой первый миллион.

– Что, вот так сразу миллион? – наигранно удивился директор. В глубине души ему льстило заявление мальца. Он был чрезвычайно доволен собой – ведь свой миллион он уже заработал. Если перевести сумму, которая лежала в его кейсе, в рубли, то будет не один миллион, а больше десятка миллионов. Но парню он, конечно, об этом говорить ни за что не станет. Тот хоть и наивен, но не до такой же степени, чтобы оставаться равнодушным к подобной сумме. А за неё даже этот недоумок может пойти на крайнюю меру и пристукнуть его чем-нибудь ночью во сне.

– Не сразу, конечно, дядя! – важно изрек Витек. – Но думаю, за год-полтора управлюсь. Это первые десять тысяч заработать трудно, а потом пойдет как по маслу!

– Ну, парень, для того, чтобы стать миллионером, одного института мало, – протянул директор, в душе насмехаясь над наивными мечтами пацана. – Для этого надо пахать, как папа Карло. По шестнадцать часов в сутки. И иметь штат сотрудников. Чем больше сотрудников на тебя пашет, тем больше тебе капает. Вот так-то!

Витя широко зевнул и махнул рукой на советы «дяди» так же, как он только что махнул на высшую математику. Вся эта наука для умников, а он пойдет другим путем – быстрым и прибыльным. Как что повыгодней продать, это он соображает, надо только найти подходящий товар, и вперед!

– Главное, дядя, заработать первоначальный капитал, вложить его в какое-нибудь прибыльное дело и пойдет. Только стриги купоны!

– И как же ты хочешь его заработать? – поинтересовался Киселевич. – Если не секрет…

– Элементарно! – сходу брякнул Витек. – Нанимаешь грузовик, едешь за границу, берешь партию шмоток, здесь сдаешь в десять раз дороже и по новой. Вот только на грузовик надо деньги найти.

Киселевич откровенно засмеялся, до чего примитивной казалась ему логика этого начинающего бизнесмена. Он-то сам пообтрепался в бизнесе за несколько лет, понял что к чему и какая «сладкая» жизнь у отечественного бизнесмена, которому надо воевать со всеми, начиная с местных хулиганов, которые бьют витрину, и кончая приезжими бандюками, которые обычно витрину не трогают, а бьют сразу по лицу.

– Это не бизнес, парень. Это примитивная коммерция. Для того чтобы шмотками торговать, института тем более не надо. Чтобы стать настоящим миллионером, надо открыть частный банк или на худой конец организовать рентабельное производство.

– Какое производство? – не понял Витя.

– Рентабельное, – повторил Киселевич. – Найти такой товар, который пользуется спросом, построить фабрику по производству, выйти на оптовиков, наладить сбыт и все такое прочее. Понял? Столько проблем, что такому пацану, как ты, ни в жизть не справиться.

Теперь засмеялся Витек. Весело так засмеялся, беззаботно. До всех этих проблем бизнеса ему было так же далеко, как до луны, которая уже выплыла из-за облаков и торчала в окне, неотвязно преследуя поезд.

– Не, дядя, я горбатиться не хочу. Хлопотное это дело – производство. Нам бы чего-нибудь попроще. Купил там, продал здесь.

– Понятно… – усмехнулся гробовщик. Больше ему с новоявленным бизнесменом разговаривать было не о чем. А преподавать в детском саду основы бизнеса он не нанимался. – Ладно, парень, пойду в ресторан поужинаю. Через полчасика вернусь. Только прошу тебя, как человека, купе не покидай пока. Мало ли кто свой нос сунет. Здесь все-таки вещи! Усек?

– Ясное дело! – согласился Витя. – Я пригляжу за вещичками. Мне все равно идти некуда. Мамашка мне с собой жратвы положила во! – Он махнул ладонью по горлу. – Сейчас перекушу и на боковую.

– Ну, то-то!

Киселевич вышел из купе и задвинул за собой дверь. Прошел в купе проводницы, узнал у нее, в каком вагоне находится ресторан, и отправился искать легких приключений, которых в любом поезде можно найти предостаточно. Стоит только выйти из купе.

Витя посидел немного, делая вид, что читает учебник. Но на самом деле он смотрел в одну точку – туда, где только что сидел его сосед. Есть как раз ему не хотелось. Его мучил не голод, его разбирало обычное любопытство. Так и вертелся в голове неудовлетворенный интерес к личности соседа. Уж больно умно говорил тот про бизнес! Как пить дать крутой бизнесмен! А если это так, то деньжат при себе имеет. Тем более, просил приглядеть за вещичками. Похоже, дело пахнет жареным! Начальным капиталом, никак не меньше!

Наконец, Вите надоела застывшая поза, он отложил книгу, поднялся, отодвинул дверь и выглянул в коридор. Там не было никого. Какая-то женщина в халате выпорхнула из туалета в другом конце коридора и зашла в свое купе. И все, больше ни души. Видно, все готовились ко сну и предпочитали по коридору не шастать. Витя задвинул дверь, повернул ручку защелки. Присел на корточки, приподнял сиденье, на котором отдыхал сосед, достал из багажного отделения его кейс. Осмотрел со всех сторон. Кейс был достаточно прочным для желающих его вскрыть без ключа. Толстые пластиковые стенки, металлический обод, соединяющий обе половинки, прочные замки с секретом, твердая черная ручка. Но один желающий его вскрыть все же был, и это грозило кейсу большими неприятностями.

Витя попробовал открыть замки, но они были закрыты с помощью шифра. Взломать такой замок сложновато, но при желании можно. Витя и не такие замки открывал, когда развлекался с дружками взламыванием сараев и гаражей. Конечно, взламывали их не ради барахла, которое в них хранилось, а ради спортивного интереса. Бедная мамочка и думать не думала, что её любимый сыночек занимается такими грязными делишками. А узнала бы, упала бы в обморок. Так что он маманьку свою оберегал от стрессов. Зачем ей лишняя нервотрепка?

Сначала он попробовал подобрать шифр, покрутив колесики с цифрами в разные стороны. У него, конечно, ничего не получилось. Тогда он достал из кармана перочинный нож, вытащил самое большое лезвие и попытался открыть замок, просунув лезвие между створками кейса. Изрядно повозившись, он все же отжал язычок одного замка, потом другого и откинул крышку. В кейсе лежали аккуратно сложенные сорочки, брюки, трусы, носки и прочая ерунда. Впрочем, всего этого было не так много, буквально на одну смену одежды.

Витя разочарованно хмыкнул и хотел было закрыть крышку, но любопытство, будь оно неладно, пересилило лень, и он засунул руку под тряпье. Нащупал там что-то непонятное и откинул одежду в сторону. Под брюками, сорочками и трусами ровными рядами лежали запечатанные пачки долларов. Причем, их было очень много, так много, что на первый взгляд и не сосчитаешь. Витя вытаращил глаза и удивленно присвистнул.

– Вот это да!! – сказал он самому себе.

Борин «фольксваген» летел под сто двадцать по асфальтовому шоссе, параллельному железной дороге, надеясь догнать поезд, увозивший в Москву пятьсот тысяч долларов. Хотя поезд шел примерно с такой же скоростью, его даже не было видно вдали. Если бы Боря ехал быстрее, может быть, он и нагнал бы поезд через полчаса. Но он ехал по шоссе не один, впереди и сзади от них мчались десятки машин, которые надо было как-то обходить с риском влететь в чей-нибудь зад. Боря же не был асом вождения, он ездил за рулем лет пять, не больше, и вообще, откровенно говоря, был трусоват. Да и не каждый уважающий себя водила, а тем более водила иномарки, позволит безнаказанно обойти себя какому-то чайнику. Скорее всего, он подрежет лихача, идущего сзади, лишь бы не уступать ему дорогу. Таково одно из неписаных правил езды по дорогам, и оно соблюдаются практически везде в отличие от правил дорожного движения. Подрезать у нас ох как любят!

– Боря, крути педали! – орал Макс, подгоняя водилу. – Чего ты плетешься в хвосте!

– Отстань! – огрызался Боря. – Сам садись за руль и гони, как хочешь! Если ты такой лихой наездник!

– Если бы я умел водить, я бы показал тебе, как это надо делать! – отвечал Макс, жалея, что в свое время недоучился на водительских курсах по причине того, что своей машины ему не светило. Все накопленные на неё деньги сгорели в огне экономических реформ.

– Не подпускай! – подсказывал Жорик. – Обходи его по встречной!

– Ишь ты, какой смелый! – ворчал водила. – Сам обходи, если хочешь!

В общем, Боря не отличался лихостью вождения, что, конечно, вызывало массу нареканий у пассажиров, которые за неимением личных машин либо вообще не умели ездить, либо ездили со скрипом. И, вдоволь наоравшись, они наконец замолчали, понимая, что Борю лучше не отвлекать от дороги, пока он не заехал куда-нибудь в кювет. Но долго молчать не было никаких сил.

– Один знакомый мужик мне рассказывал, как он на джипе влетел в крутой «мерс», – начал свою очередную байку Жорик. – Выходит, смотрит, его джип целехонький, а «мерс» в гармошку. Вылезает из «мерса» крутой мужик, ужасается. Да, говорит мой знакомый, не повезло тебе, мужик! Когда я на старом «мерсе» ездил, в меня только «жигули» влетали. Прикинь, говорит, моему-то «мерсу» ничего, а «жигуль» в гармошку. Но платить-то приходилось им, и по самому максимуму. Так я на джип и скопил.

– Не говори под руку, – отмахнулся Боря, чувствуя, как начинает закипать от злости. Тут только и смотри, как бы не влететь, а этот ещё такие истории рассказывает.

Впереди них как раз торчал зад какого-то «мерседеса», водила которого, видно, не особенно торопился и ехал со средней скоростью восемьдесят километров в час, но, тем не менее, уступать дорогу какому-то старому потрепанному «фольку» не собирался.

Макс понял, что такими темпами не только поезд, грозовую тучу не обгонишь, и, состроив зверскую рожу, рявкнул, что было сил:

– Обходи его, Боря! Это приказ! Не выполнишь, расстреляю!

Боря испуганно кивнул и добавил газку. Как дисциплинированный сотрудник, приказы он привык всегда исполнять, не задумываясь о том, от кого они исходят и касаются ли лично его. Впрочем, таких исполнительных у нас большинство. Нажав звуковой сигнал, он дождался просвета на встречной полосе, и по касательной обошел «мерседес», шедший впереди них. Тот ответил им пронзительным обиженным писком. Но как бы он не пищал, Боря все же оставил его позади. И такой маневр ему понравился. Это была первая маленькая победа, которая, как известно, только подогревает азарт.

– Этого сделали! – радостно сказал он и посмотрел в зеркало заднего вида. – Ну что, морда ленивая, отстал?

Через ветровое стекло «мерса» было видно, что водила ругался почем зря. Хорошо еще, что ни одного слова нельзя было разобрать, а то пришлось бы друзьям отвечать ему тем же. А времени на это уже не было.

Боря вернул внимание на дорогу и похолодел, как один из клиентов гробовщика Киселевича. Он даже забыл, что едет по встречной полосе. Он увидел, как им навстречу несется на всех парах груженый «Камаз». Грузовик засветил дальним светом и отчаянно взвыл сигналом. Боря буквально в последнюю минуту вывернул руль вправо, ушел на свою полосу и подрезал какой-то «жигуленок», ползущий за самосвалом. Тот залился тоскливым воем и резко отлетел назад, сбавив скорость.

– Черт возьми! – ругнулся Боря. – Еще один такой маневр, и меня хватит инфаркт.

– Я тебе обещаю инфаркт, если ты не догонишь поезд, – внятно сказал Макс, и Боря вжал голову в плечи.

Он с испугу ещё раз обошел по встречной полосе самосвал, и перед ним открылся оперативный простор. Метров сто шоссе были свободны, так что оставалось только развить реактивную скорость.

– Гони, Боря, гони! – прикрикнул Жорик. – Успеть на поезд или умереть! Твой выбор невелик!

Боря вжал педаль газа до упора в пол, и старичок «фольксваген» пошел на взлет. Может быть, он бы летел и побыстрее, если бы не два нервных пассажира, которые мешали водиле своими дилетантскими советами и нагружали лишним грузом. Один Жорик весил под сто килограмм, не считая Макса. А лишний груз нежной иномарке был большой помехой.

И, как бы они не гнали, поезда впереди даже не наблюдалось. Словно по железной дороге вообще не ходили поезда. Шоссе проходило всего в сотне метров от нее, но она была пуста, как заброшенная узкоколейка. До первой остановки в Рогулькино по всем расчетам оставалось меньше получаса, и надежды на поимку убежавшего поезда таяли с каждой минутой. Вот если в Рогулькино он простоит минут десять, то ещё оставалась какая-то жалкая надежда ухватиться за поручень последнего вагона. И Боря выжимал из своего железного коня последние капли бензина.