Текст книги "Гибель «Харькова». Роковой день Черноморского флота"

Во втором котельном отделении матросами во главе с главным старшиной Селятенко была заведена прокладка на муфте нефтемагистрали, заделаны повреждения в санитарной и пожарной магистралях. Котельное отделение было подготовлено к подъему пара. В третьем котельном отделении спустя некоторое время тоже сумели поднять пар до 25 килограммов на метр и сообщили его в главную эксплуатационную магистраль. В четвертом котельном отделении заделали трубы охлаждения масла. Котел ввели в строй уже через шестнадцать минут. Во втором машинном отделении устранили повреждения и ввели в строй машину.

Историк ВМФ капитан 1-го ранга А.В. Платонов: «Способный» избежал прямых попаданий, однако получил повреждения от разрывов авиабомб в 5–6 м от правого борта в районе носовой надстройки, в 9–10 м по левому борту у второго торпедного аппарата и в кормовой части. От сотрясений корпуса произошел ряд поломок механизмов в котельных и машинных отделениях, приведших к потере хода на 20–25 минут».

Хроника событий 6 октября из рукописи истории эскадры ЧФ: «В 14 часов 10 минут вновь налетели пикировщики. 36 самолетов атаковали корабли. «Способный» отдал буксир, но от близких разрывов бомб на 25 минут лишился хода. В котельном отделении возник пожар. Личный состав самоотверженно боролся за жизнь корабля и сделал все, чтобы дать ход».

Из протокола допроса 3 ноября 1943 года в качестве свидетеля помощника командира эсминца «Способный» капитан-лейтенанта И.Г. Фролова: «Отошли 2–3 кабельтовых. Произошел третий налет авиации противника, в результате которого «Харьков» и «Беспощадный» получили по второму попаданию. «Способный», по инициативе командира Горшенина, отдал буксиры и шел полным ходом, уклоняясь от атак авиации, и получил контузию механизмов. Корабль застопорил ход. Минут 40 ремонтировали машины «Способного» в это время «Беспощадный» перевернулся на левый борт, затем встал вертикально на корму и затонул».

На удачу «Способного», немцы, ко времени потери им хода, уже отбомбились и улетели. В течение сорока минут после поражения бомбами основные повреждения на «Способном» были исправлены. Корабль дал полный ход.

Об этих сорока минутах пишет в своем донесении и капитан 2-го ранга Г.П. Негода. Что касается политдонесения, то там указывается, что «Способный» дал ход уже через двадцать пять минут. Учитывая тот факт, что сам Н.П. Негода в это время уже сам находился в воде и не имел ни малейшего представления о том, что происходит на «Способном», информация о последнем, изложенная в политдонесении, кажется предпочтительнее.

Текст политдонесения оставил нам имена героев «Способного», тех, кто, жертвуя собой, спасал родной корабль: «Благодаря выдержке, энергичным усилиям и большому мастерству личного состава боевых постов и аварийных партий удалось быстро, за 25 минут, ликвидировать все повреждения корабля, полученные в результате контузии. Корабль дал полный ход. При ликвидации повреждений корабля проявили стойкость, энергию и смелость, а также большое знание своего дела командир БЧ-5 старший техник-лейтенант Павлов, член ВКП(б), старший техник-лейтенант Сорокин, зам парторга, инженер капитан-лейтенант Александров, старшина 1-й статьи Запевалов, старшина 1-й статьи Кадыгроб, старшина 1-й статьи Кочеров, старший краснофлотец Степанов, старший краснофлотец Струкинов, главстаршина Селятенко, старший краснофлотец Борышев, старший краснофлотец Быков, старший краснофлотец Герасимов, старший краснофлотец Павлин, главстаршина Сысоев, старшина 1-й статьи Кулыдин, старшина 1-й статьи Болотный, старший краснофлотец Акиньшин (комсорг). Мичман Анитин, старший краснофлотец Ситников, старший краснофлотец Курский, старший краснофлотец Портянин, старший краснофлотец Леонтьев, краснофлотец Родин, старшина 1-й статьи Кадыкров, старший краснофлотец Строкинов, находясь в котельном отделении, были облиты кипящим мазутом. Несмотря на это, находясь по грудь в воде, продолжали работать над введением в строй котла. Погибли вместе с кораблем».

Во втором томе военно-исторического очерка «Военно-морской флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» написано об этой атаке так: «Между 14 часов 10 минут и 14 часов 50 минут 5 Ю-87 под прикрытием 12 Ме-109 последовательно атаковали корабли отряда. С обнаружением самолетов эскадренный миноносец «Беспощадный» тотчас же отдал швартовы, и «Способный» полным ходом отошел от «Беспощадного», ведя интенсивный огонь по вражеским самолетам. В неподвижно стоявший краснознаменный эскадренный миноносец «Беспощадный», личный состав которого стоически отражал атаки, попало несколько бомб. В 14 час. 25 мин. корабль затонул. От близких разрывов бомб эскадренный миноносец «Способный» получил повреждения и на некоторое время лишился хода. Командир эскадренного миноносца «Способный» после тяжелого повреждения лидера «Харьков» и эскадренного миноносца «Беспощадный» направил в адрес ФКП штаба Черноморского флота радиограмму следующего содержания: «Если хотите сохранить миноносцы, вышлите истребительный полк, лидер «Харьков» и эсминец «Беспощадный» подбиты». Однако эта радиограмма в адрес не поступила, так как работа радиостанции «Способного» береговыми станциями не обнаруживалась».

Немцы улетели, но все оставшиеся в живых понимали, что они будут возвращаться вновь и вновь, пока не уничтожат всех.

Глава десятая. Четвертая атака. Гибель «Харькова»

И они вернулись, хотя и не сразу…

В 14.00 на лидере ввели в строй третий котел, и корабль смог дать ход до 10 узлов под одной машиной. В 15 часов 43 минуты в небе показалась новая группа самолетов. Теперь, после гибели «Беспощадного», удару подвергся «Харьков». Лидер атаковали сразу 20–25 Ю-87. Из политдонесения: «Командир лидера «Харьков» капитан 2-го ранга П.И. Шевченко спокойно стоял на мостике и курил трубку, твердым командирским голосом управлял кораблем».

Во время второй атаки в полубак «Харькова» попали сразу две бомбы, а еще четыре разорвались в воде у борта. Носовые отсеки, третье котельное и кормовое машинное отделения мгновенно затопило водой. Лидер окончательно потерял ход. Все носовые помещения до 75-го шпангоута оказались затоплены, от сильного сотрясения корпуса вышли из строя вспомогательные механизмы единственного оставшегося под парами кормового (третьего) котла. Лидер стал погружаться носом с креном на правый борт. При этом никакой паники на корабле не было. Весь личный состав до последнего момента находился на своих боевых постах и покинул их только по приказу командира. Каких-либо существенных мероприятий по борьбе за живучесть на «Харькове» провести не успели, т. к. новые повреждения оказались смертельными для израненного корабля.

Командир лидера капитан 2-го ранга Петр Ильич Шевченко, понимая, что положение корабля стало безнадежным, приказал личному составу покинуть корабль. Стоя на мостике, он кричал в мегафон, чтобы матросы и офицеры не забывали надевать на себя спасательные пояса, чтобы прыгали с левого борта и как можно быстрее отплывали от тонущего корабля. Удивительно, но, несмотря на все происходившее вокруг, Шевченко сохранил трезвость рассудка, предусмотрев даже спасение секретной документации корабля, поручив исполнение этого задания секретчику старшему краснофлотцу Мацевичу. Согласно политдонесению, отдав приказ команде спасаться, Шевченко вызвал к себе секретчика краснофлотца Гусевича и ему приказал доставить секретную документацию на берег на единственной уцелевшей шлюпке, во что бы то ни стало. По другим источникам, это приказание Шевченко отдал боцману корабля старшине 1-й статьи Феоктисту Романовичу Штепину. Как бы то ни было, но в шлюпке оказались трое – боцман Штепин и два секретчика Гусевич и Мацевич. Шлюпку чудом спустили с уже погружавшегося корабля. Туда прыгнули Штепин, Гусевич и Мацевич с мешками секретной документации. Забегая вперед, отметим, что им удалось выполнить приказ командира.

Экипаж «Харькова» проявил в этом бою массовый героизм. Находившиеся в котельном отделении курсанты-стажеры Кадыгроб и Строкинов попали под горячий мазут, получили обширные ожоги и, несмотря на это, продолжали работать по введению котла в строй. Они погибли вместе с кораблем, не выходя из котельного отделения. Насмерть стояли на своих боевых постах артиллеристы. Когда взрывной волной был разрушен зенитный мостик, командир зенитной батареи лейтенант А.М. Резонтов, управлявший огнем батареи, приказал не отходить от смещенных с мест автоматов и в таких условиях продолжал вести огонь. В последний раз лейтенанта Резонтова видели при погружении «Харькова» на том же зенитном мостике, где он вел заградительный огонь из зенитного пулемета по вражеским самолетам…

Сам командир оставался на ходовом мостике. Год назад он вот так же стоял на мостике гибнущего под бомбами корабля. Тогда это был эсминец «Свободный», и вот теперь все повторилось вновь… Как и год назад в Севастополе, капитан 2-го ранга Шевченко покинул корабль последним, когда корабль стремительно уходил ко дну. Прямо с мостика он прыгнул в море.

Ряд ветеранов Черноморского флота до сих пор считают, что Шевченко погиб со своим кораблем, оставаясь стоять на ходовом мостике, пока «Харьков» не ушел в воду. Есть версия, что впоследствии выживший вестовой командира сообщил, что Шевченко отослал его спасаться, а сам заперся в своей каюте и ушел на дно вместе со своим кораблем. По другой версии, командир «Харькова» якобы погиб на «Способном». От ветеранов автор слышал и рассказ, что Шевченко погиб, оставшись до конца на мостике «Харькова». Все эти рассказы объединяет одно – большое уважение к командиру погибшего лидера. Однако, согласно официальным документам, на самом деле все было иначе…

Говорят, что, когда гибель родного корабля стала очевидной, Шевченко приказал поднять на фалах сигнал «Погибаю, но не сдаюсь», оповестив товарищей, что лидер «Харьков» погибает так, как и пристало погибать кораблям российского и советского флота, ведя огонь по врагу и не спуская своего боевого флага. С этим сигналом уходили на дно броненосцы Цусимской эскадры и миноносцы в Моонзунде, с этим сигналом на мачтах тонули корабли Черноморского флота в Цемесской бухте, предпочтя гибель сдаче в плен. Так достойно погибал и израненный «Харьков»…

Из политдонесения: «Парторг лидера «Харьков» старший лейтенант Фадеев вел себя мужественно во время налетов вражеской авиации и личным примером ободрял краснофлотцев. Пел песни, сумел хорошо мобилизовать коммунистов на борьбу за спасение корабля, погиб вместе с кораблем. Заместитель командира лидера «Харьков» по политической части капитан 3-го ранга Крикун вел себя спокойно в тяжелые минуты борьбы с врагом. Мобилизовал краснофлотцев и старшинский состав на упорную борьбу за спасение корабля. Принимал активное участие в организации спасения личного состава корабля. Погиб вместе с кораблем… Командир кормового зенитного мостика лидера «Харьков» старший лейтенант Беспалько властно командовал и хорошо управлял огнем. Старший помощник лидера «Харьков» капитан 2-го ранга товарищ Жуковский, член ВКП(б), руководил заводкой буксира на корме. Лопнувшим тросом ему сильно ушибло левую ногу, и он упал на палубу. Краснофлотцы принесли ему матрас, и он, лежа на матрасе, продолжал руководить работой, а после этого руководил артогнем кормовых орудий. Краснофлотцы и офицеры отзываются о нем как о смелом, волевом и энергичном командире, не терявшемся в тяжелой обстановке. Когда корабль погиб, то краснофлотцы всячески помогали ему держаться на воде и спасли его».

Продолжая крениться на правый борт, лидер медленно погружался с дифферентом на нос. Лидер эскадренных миноносцев тонул, уходя носом в воду и высоко задрав корму. При этом до последнего момента по вражеским самолетам велся огонь из 130-мм орудия и одного зенитного автомата.

Из протокола допроса 25 декабря 1943 года бывшего командира эсминца «Беспощадный» капитана 2-го ранга В.А. Пархоменко: «Когда был потоплен «Харьков» и подобран личный состав я не видел, но знаю, что это было уже после потопления «Беспощадного».

Из протокола допроса 22 декабря 1943 года в качестве свидетеля бывшего командира БЧ-1 эсминца «Способный» старшего лейтенанта Л.Л. Костржевского: «Вопрос: Расскажите кратко о действиях вражеской авиации.

Ответ: Точно я не могу воспроизвести действия вражеской авиации. Знаю, что после 12 часов корабли подвергались систематическим атакам, в результате которых в 14 часов 20 минут погиб «Беспощадный», минут через 10 погиб «Харьков».

Из протокола допроса свидетеля дивизионного механика 1-го дивизиона эсминцев Г.А. Вицкого: «На «Харькове» наибольшее количество попаданий было в носовую часть, т. к. корабль был в отношении плавучести уже на пределе, после результатов первого бомбометания. Поэтому корабль стал быстро терять плавучесть и затонул».

Из протокола допроса 3 ноября 1943 года в качестве свидетеля помощника командира эсминца «Способный» капитан-лейтенанта И.Г. Фролова: «Через 6–10 минут (после гибели «Беспощадного». – В.Ш.) потонул лидер «Харьков», уйдя носом в воду под углом в 45 градусов».

 
Я прорваться сквозь бомбовый вихрь не могу.
Двадцать восемь пробоин дымятся в носу.
Сброс! И бомбы летят… Мне б успеть отвернуть,
Чтобы выиграть пару бесценных минут.
Море встало стеною. Чадно «юнкерс» дымит.
Перебитый расчет возле пушек лежит.
Взрыв в машине… Огонь… Оглушительный свист…
Там навечно остался мой друг-турбинист…
Вдоль бортов пролетают, глумясь надо мной.
Огрызаюсь врагу, погружаясь кормой.
Стонет корпус от боли… Сто воздушных атак…
Но не спущен на мачте мой истерзанный флаг!
 

* * *

В результате атаки в 15 часов 00 минут (согласно политдонесению) «Харьков» был потоплен. Согласно военно-историческому очерку «Военно-морской флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», эта атака продолжалась с 14 часов 40 минут до 15 часов 37 минут. Думается, что время атаки здесь определено неверно. Учитывая расстояние до аэродрома и обратно, немцы просто не могли атаковать наши корабли в течение целого часа! Скорее всего, 15 часов 37 минут – это не время окончания атаки, а время гибели «Харькова».

Это подтверждает и журнал боевых действий оперативного дежурного штаба Черноморского флота: «14 ч. 40 мин. – 15 ч. 37 мин. противник произвел частые налеты на ЛД «Харьков», который в 15 ч. 37 мин. затонул».

Во время этой атаки, в результате близких взрывов бомб (в 5–10 метрах от корпуса), лишился хода и эсминец «Способный», но уже через 25 минут личный состав исправил основные повреждения и дал кораблю ход. Согласно хронике боя, еще до гибели «Харькова» в 15 часов 10 минут к левому борту тонущего лидера подошел эсминец «Способный» и снял часть команды. В реальности он это мог сделать только тогда, когда улетели самолеты, значит, к этому времени атаки на «Харьков» уже завершились. «Способный» успел снять с «Харькова» часть команды. В 15 часов 37 минут, погрузившись носом вперед и не опрокидываясь, лидер «Харьков» скрылся под водой. До последней минуты с гибнущего корабля по германским самолетам стреляли кормовое 130-мм орудие и 37-мм автомат… Так пишут источники, однако, если немцы улетели до момента погружения «Харькова», то по кому велся огонь, а если нет, то, как мог «Способный» подходить к гибнущему лидеру, подставляя себя под авиабомбы? Возможно, что расчеты зенитных орудий погибавшего «Харькова» вели огонь по немецким истребителям, которые, прикрывая отход своих отбомбившихся «юнкерсов», дрались в это время с нашими самолетами прикрытия. Этот подвиг совершили командиры седьмого и восьмого зенитных автоматов старшины 2-й статьи Михаил Степанов и Александр Кучерявый. Как и командир зенитной батареи лейтенант Резонтов, они вели огонь по немецким самолетам, пока не скрылись под водой вместе с кораблем. До последней минуты своей жизни зенитчики прикрывали огнем плавающих в воде товарищей. Воистину «живот положити за други своя»…

Едва мачты «Харькова» скрылись под волнами, командир «Способного» капитан 3-го ранга А. Горшенин дал радиограмму на флагманский командный пункт ЧФ: «Лидер «Харьков» и эсминец «Беспощадный» затонули, я потерял ход, принимайте меры». Но его радиограмма по неустановленным причинам до адресата не дошла.

Сразу же, как только люди исправили механизмы после их остановки и дали кораблю ход, «Способный» немедленно подошел к месту гибели лидера и приступил к спасению людей, плавающих на поверхности моря, спустив на воду все шлюпки. Окончив эту работу, командир остановил одну «шестерку» для подъема оставшихся трех человек и двинулся к участку гибели «Беспощадного». Из экипажа лидера «Способный» подобрал на борт около 200 человек и разместил их в носовых кубриках. На это ушло около двух с половиной часов. Офицеры и матросы «Харькова» очень беспокоились о судьбе своего командира. Каждый, кого поднимали на борт «Способного», первым делом спрашивал:

– Где Петр Ильич? Спасли ли командира?

Когда же на борт подняли спасенного Шевченко, то он был встречен дружным «ура» своей команды. Последним на борт «Способного» поднялись краснофлотцы, спасшие корабельного медвежонка. Когда лидер начал тонуть, о медвежонке в суматохе забыли, но затем два матроса увидели его мечущимся по палубе. Они подплыли к тонущему кораблю, взобрались на него, забрали медвежонка и доставили на «Способный». По свидетельству очевидцев, когда Шевченко благодарил матросов за их великодушный поступок, он заплакал…

После этого «Способный» направился к месту гибели «Беспощадного». Подойдя к месту, где плавали люди с погибшего эсминца, «Способный» начал принимать моряков «Беспощадного» на борт.

На воду была спущена шлюпка под командой курсанта ВВМУ им. Фрунзе Крайнева и старшины 2-й статьи Ушакова. В шлюпку успели подобрать 24 человека, в том числе командира дивизиона Негоду и командира «Беспощадного» Пархоменко.

Отряда кораблей уже не существовало. Последний оставшийся эсминец подбирал плавающих в воде людей и готовился к неизбежному – к своему последнему бою.

Глава одиннадцатая. Финал трагедии

У офицеров и матросов «Способного» оставалась еще надежда, что, может быть, им удастся продержаться до сумерек, а там немцы просто уже не найдут в безбрежье моря одинокий корабль. Но в 18 часов 10 минут стало очевидным, что этой надежде не суждено сбыться. В небе появилась новая группа пикирующих бомбардировщиков Ю-87. «Способный» немедленно прекратил спасение личного состава «Беспощадного» и, уклоняясь изменением хода и маневрированием от падающих бомб, открыл заградительный зенитный огонь.

Из хроники событий 6 октября, согласно секретному сборнику ГШ ВМФ «Военно-морской флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.»: «После гибели эсминца и лидера командир «Способного», воспользовавшись отсутствием самолетов противника, приступил к спасению державшегося на воде личного состава. Одновременно он сообщил о случившемся и о своих действиях в штаб флота и начальнику штаба эскадры. Отправленные эскадренным миноносцем «Способный» радиограммы по неустановленным причинам до адресатов не дошли. Часть поступивших в Геленджик на узел связи радиограмм не расшифровывалась и шла непосредственно на ФКД штаба флота, минуя назначенного руководителем боевыми действиями отряда кораблей начальника штаба эскадры». Увы, необходимо признать, что начальник штаба эскадры от управления силами в море был фактически отстранен с самого начала операции. Все решения принимал исключительно ФКП флота. Для чего вообще надо было организовывать ничего не значащий КП в Геленджике, вообще непонятно.

Пользуясь тем, что самолеты противника улетели, «Способный» подошел к месту гибели лидера и стал спасать личный состав. Это заняло у него более двух часов.

Из политдонесения: «Командир эсминца «Способный» капитан 3-го ранга Горшенин, член ВКП(б), не потерял самообладания в бою. Он искусно маневрировал, уклоняясь от бомб противника, оказывал помощь лидеру «Харьков» и эсминцу «Беспощадный», буксируя их, настойчиво спасал личный состав, подбадривал плавающих в воде словами: «Не волнуйтесь, всех подберут!»

Затем эсминец вернулся к месту гибели «Беспощадного», но успел поднять только двух человек, когда в 17.38 (в донесении Негоды говорится о 17.10, в политдонесении это время определено как 17 часов 50 минут) последовал очередной налет.

Хроника событий 6 октября из рукописи истории эскадры ЧФ: «К месту гибели «Харькова» подошел «Способный», спустил шлюпки и в течение двух с половиной часов подбирал людей. Было подобрано около 200 человек, затем эсминец подошел к месту гибели «Беспощадного». Удалось спасти 24 человека, в том числе капитана 2-го ранга Г.П. Негоду, капитана 3-го ранга В.А. Пархоменко и капитана 3-го ранга П.И. Шевченко. И снова в воздухе появились самолеты».

До 24 бомбардировщиков Ju-87 (по другим данным, их было 30) стали пикировать на корабль с нескольких направлений. «Способный» отошел от плавающих людей полным ходом и начал энергично маневрировать, уклоняясь от падавших на него бомб. Во время последнего налета над эсминцем находились по паре Р-39, Р-40 и Пе-2, но Р-40 в отражении удара участия не принимали по остатку топлива.

Из рукописи контр-адмирала инженера В.Я. Красикова: «После гибели «Харькова» эсминец «Способный», пользуясь перерывом в налетах, спустил три шлюпки и приступил к спасению личного состава лидера. До очередного налета удалось подобрать из воды офицеров и краснофлотцев с лидера. Среди них были дивизионный механик Г.А. Вуцкий, старший помощник командира О.С. Жуковский (в будущем контр-адмирал, начальник оперативного управления Черноморского флота), один из артиллеристов лидера В.С. Сысоев (в будущем адмирал, командующий Черноморским флотом, доктор военно-морских наук, профессор). На это ушло более двух с половиной часов. Оставив шлюпку с тремя гребцами на месте гибели лидера, эсминец подошел к месту гибели «Беспощадного». Но успели подобрать только двух человек, как начался новый налет…»

Из протокола допроса 3 ноября 1943 года в качестве свидетеля помощника командира эсминца «Способный» капитан-лейтенанта И.Г. Фролова: «Исправив машину на «Способном» пошли на спасение личного состава «Харькова», а затем «Беспощадного».

Из протокола допроса 27 декабря 1943 года котельного машиниста эсминца «Беспощадный» старшего краснофлотца Ф.В. Показеева: «После нас затонул и «Харьков». «Способный» спасал личный состав, а авиация его бомбила».

Командир «Способного» Горшенин громким голосом, насколько позволял мегафон, кричал с мостика:

– Не волнуйтесь, всех подберу!

Но, увы, это обещание он выполнить не успел.

Война идет по своим законам. Успели подобрать всего лишь трех человек из экипажа «Беспощадного», когда начался новый налет авиации и «Способный» вынужденно отложил на время спасение людей и ушел отсюда для нового боя с авиацией, с тем чтобы обезопасить плавающих людей от бомбардировок.

* * *

С небольшим интервалом по времени в «Способный» попало три бомбы весом до 200 кг каждая: в район 18-го и 41-го шпангоутов и в первое машинное отделение. Кроме этого несколько бомб мелкого калибра разорвались в кубриках № 3 и 4. Всего, по данным политдонесения, попало до 10 бомб различной мощности. «Способный» был буквально разорван бомбами в клочья. Две бомбы попали в носовую часть корабля. Там в двух носовых кубриках находились офицеры и матросы, спасенные с лидера «Харьков». Практически все они сразу погибли. Третья бомба упала в районе правого борта. Еще несколько бомб поразили корабль в районе третьего и четвертого кубриков. В результате этих атак «Способный» почти сразу погрузился носом до палубы полубака. В бездействующем первом котельном отделении загорелся мазут из поврежденной магистрали, и из первой дымовой трубы вырвалось пламя. Эту вспышку наблюдали с германской подводной лодки.

Из рукописи контр-адмирала инженера В.Я. Красикова: «…В 18 часов 10 минут – 18 ч. 20 минут несколько бомб попали в корабль. Две по 250 кг пробили верхнюю палубу, взорвались под кораблем в носовой части. Еще одна бомба взорвалась в районе носового машинного отделения, еще две – в кубриках личного состава. Корабль потерял ход, сильно увеличился дифферент, топились ряд помещений в носовой части – в первые же 4–5 минут после попадания бомб. Воспламенился мазут в первом котельном отделении, все машины и механизмы в районе взрывов были повреждены. Оценив обстановку, командир БЧ-5 инженер-капитан-лейтенант И.Г. Павлов доложил командиру корабля капитану 3-го ранга Горшенину, что корабль находится в критическом состоянии. Командир приказал выбросить за борт все плавающие предметы и личному составу корабль покинуть».

При взрыве бомб под носовой частью корабля у офицеров и матросов возникло такое ощущение, что он как бы приподнялся кверху на какое-то мгновение и сильно вздрогнул.

При попадании третьей бомбы эсминец с еще большей силой содрогнулся и стал медленно терять ход, погружаясь носовой частью. Время затопления носовых помещений до 58-го шпангоута составило 4–5 минут. Сходы в эти помещения покрылись водой и стали недоступными. Здесь были размещены матросы, старшины и офицеры, подобранные с воды. Малая часть из них успела выскочить на верхнюю палубу, а большинство – убито осколками металла, либо искалечено, либо контужено взрывной волной и моментально затоплено в этих отсеках. Разрушения в кормовой части охватили район 3–4 кубриков и кают главных старшин.

Командный состав предпринял было попытку организовать борьбу за живучесть, но через 10–15 минут эсминец потерял остатки плавучести и с дифферентом на нос и креном на правый борт до 3°. Был слышен треск ломающегося металла. Когда «Способный» уходил под воду, плававшие рядом отчетливо видели стоявшего на винтах командира отделения Богомолова и еще одного матроса (фамилия не установлена) с поднятыми в знак прощания руками…

Эсминец тонул, глубоко зарываясь носом и высоко задрав корму. Между тем в котельное отделение «Способного» одновременно врывались морская вода и топливо из пробитой нефтяной емкости. В помещении котельного отделения становилось все больше и больше топлива, уровень затопления быстро поднимался и, когда достиг топки котла – а дифферент все больше и больше клонил корабль носом в глубину моря, – большие массы топлива хлынули вдруг в горящую котельную топку. В топке вспыхнуло мощное пламя, с гулом рванувшееся в дымовую трубу вверх, на свободу. Вместе с топливом в топку вошла морская вода, ставшая тем катализатором, который к огню прибавил плотные массы перегретого пара и создал видимость сильного пожара в районе дымовой трубы. Сама труба мгновенно раскалилась докрасна, ее металлическое тело буквально засветилось, как огонь, и сомкнулось с бушующим пламенем.

Когда корабль погрузился до трубы, огненное пламя и раскаленные детали коснулись моря. Море вскипело вокруг погружавшегося корабля и сразу загасило этот огонь, а корабль обволокло густыми клубами гари и пара.

Тяжелая агония «Способного» оборвалась клокочущим облаком дыма, пара и воды. Оцепеневшие моряки напряженно смотрели на необыкновенную смерть «Способного».

Когда рассеялось облако, корабля уже не было… Едва море сомкнулось над огромной клокочущей воронкой, неожиданно раздались глухие подводные взрывы, раскачавшие глубинные слои, поднявшие ввысь водные массы, которые, опускаясь, образовали расходящиеся центробежные волны. Они разделили и разбросали плававших моряков. То взорвались вырванные со своих штатных мест глубинные бомбы корабля. На этом все кончилось. Над морем неожиданно стало пусто и тихо.

Из протокола допроса 3 ноября 1943 года в качестве свидетеля помощника командира эсминца «Способный» капитан-лейтенанта И.Г. Фролова: «Во время спасения личного состава «Беспощадного» снова подверглись атаке 26 Ю-87. В результате «Способный» получил большие повреждения и затонул».

Из протокола допроса 22 декабря 1943 года в качестве свидетеля бывшего командира БЧ-1 эсминца «Способный» старшего лейтенанта Л.Л. Костржевского: «После гибели названных кораблей эсминец «Способный» занялся подбором людей, потратив на это время, примерно с 15 часов до 18 часов 30 минут. За этот период эсминец «Способный» подвергся трем атакам вражеской авиации, две из которых были безрезультатны, а во время третьей атаки, когда атаковало примерно до 30 самолетов, эсминец получил ряд бомбовых попаданий, в результате которых корабль потерял плавучесть и затонул».

Из протокола допроса 25 декабря 1943 года бывшего командира эсминца «Беспощадный» капитана 2-го ранга В.А. Пархоменко: «Когда «Способный» приобрел ход, он подошел к месту гибели «Харькова» и подобрал личный состав «Харькова» и направился к месту гибели «Беспощадного», с целью спасения экипажа, но в это время был потоплен часам к 18».

Хроника событий 6 октября из рукописи истории эскадры ЧФ: «Способный» подвергся ожесточенной атаке 25 пикировщиков, получил 4 прямых попадания и в 18 часов 35 минут затонул».

Вот как выглядят данные по времени этих событий в изложении контр-адмирала в отставке Л.И. Митина: «Способный» продолжал оставаться в районе гибели кораблей и занимался спасением личного состава. С 17 часов 40 минут до 18 часов 30 минут двадцать пять Ю-87 бомбардировали эскадренный миноносец. В 18 часов 35 минут в результате нескольких попаданий бомб «Способный» потонул…»

Вообще в документах относительно времени начала атак немецких самолетов и времени гибели кораблей много противоречий. Так, в рапорте Негоды утверждается, что налет и потопление «Харькова» произошло в 15 часов 43 минуты. Согласно политдонесению, это произошло приблизительно в 18.00. Время начала последней атаки на «Способный» Негода определяет как 17 часов 10 минут. В то же время в политдонесении временные показания относительно гибели «Харькова» и «Способного» вообще лишены смысла. Там говорится, что «Харьков» был потоплен в 18 часов 00 минут, а последняя атака самолетов на «Способный» началась в 17 часов 50 минут. Этого не может быть, так как за время, прошедшее с потопления «Харькова» до собственной гибели, «Способный» успел поднять почти всех людей с «Харькова» на борт и начал спасать команду «Беспощадного», причем участники спасения утверждают, что это заняло более двух часов времени. Возможно, что при указании времени потопления «Харькова» в политдонесении просто произошла описка.

Секретный сборник ГШ ВМФ «Военно-морской флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» утверждает, что «к 18 часам 10 минутам, когда «Способный» успел принять на борт только двух человек команды «Беспощадного», последовал четвертый, самый крупный по числу самолетов налет. В нем участвовало 25 бомбардировщиков Ю-87, не считая истребителей прикрытия. От двух прямых попаданий бомб эскадренный миноносец затонул».