Текст книги "Вопреки всему. «Ванкуверская катастрофа» и что нас ждет в Сочи?"

Соревнования по лыжному двоеборью на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити не позволили объективно оценить наших спортсменов, потому что они приняли участие только лишь в одном старте из трех, так как произошел невероятный случай, боссы от спорта сняли команду с Олимпиады в Солт-Лейк-Сити. Боссы – это слишком громко сказано, точнее – дилетанты!

ДОПРЫГАЛИСЬ!

№ 67 (22.953) «МОСКОВСКИЙ КОМСОМОЛЕЦ». 27.03.2002.

Владимир СЛАВСКИЙ: «Решение отправить лыжников с Олимпиады было принято без меня!»

Один из самых громких олимпийских скандалов – досрочная отправка наших двоеборцев и прыгунов с трамплина из Солт-Лейк-Сити без всяких более или менее видимых причин – до сих пор остается тайной, покрытой мраком. Брать на себя ответственность за содеянное никто не хочет, как, впрочем, и разбираться – кто же дал такое действительно нелепое указание…

Из объяснительной записки главного тренера сборной команды России по лыжному двоеборью Владимира Сорокина:

«…Мы возвратились в Олимпийскую деревню, чтобы сменить лыжи и готовиться к эстафете, но ко мне подошел работник группы Солт-Лейк-Сити – 2002 Курсов Ю.А. и сказал: «Володя, вашу команду отправили домой». Я удивленно ответил: «Вы что, с ума сошли – у нас завтра эстафета». Он сказал, чтобы я пошел в штаб к Маматову В.Ф.

Маматов В.Ф. спросил, сможем ли мы завтра быть третьими, я ответил – нет. Такие обещания ни один тренер не может дать вперед. Это спорт!

…Когда я принес авиабилеты для сдачи, то работник Госкомспорта России, отвечающий за отправку, сказал, что эти билеты переделать нельзя, их можно сдать только в Москве без возмещения денег (экономии тут никакой нет).

…Когда приехал президент Федерации прыжков с трамплина и лыжного двоеборья Славский В.Ф. (он был на тренировке прыгунов с трамплина), я ему сказал, что нас отсылают, он был удивлен и обескуражен, но сделать тоже ничего не смог…»

Президент Федерации прыжков с трамплина и двоеборья России Владимир Славский стал первым, кто решился заговорить начистоту. А «Московский комсомолец» – первым изданием, кому Владимир Федорович захотел рассказать, что же на самом деле тогда произошло:

– Что уж говорить, это, пожалуй, самый беспрецедентный случай за всю историю Игр! Я находился в 60 километрах от Олимпийской деревни, на тренировке, когда мне позвонил Виктор Маматов и сказал, что руководством российской делегации принято решение отослать прыгунов с трамплина и двоеборцев в Россию. Я тут же вместе с прыгунами сел в машину и прибыл на «место происшествия». И поэтому имею право утверждать, что решение принималось без меня… Когда приехал, то увидел, что у двоеборцев билеты уже забрали и увезли переписывать, а у прыгунов – как раз изымали. Маматов мне объяснил, что чартер летит полупустой и в целях экономии моих спортсменов придется отправить не в запланированные сроки, а прямо сейчас…

– Почему же вы тогда всю ответственность взяли на себя?!

– Потому что сразу, как только информация стала достоянием общественности, ко мне подошли американские журналисты и спросили: можно ли считать высылку спортсменов демаршем? Скандалов в Олимпийской деревне хватало и без нас, и, чтобы совсем не накалять ситуацию, пришлось ответить: дескать, ребят отправили потому, что у двоих спортсменов были травмы и продолжать соревнование дальше не имело смысла.

– А вы остались на Олимпиаде до упора?..

– Не совсем так. Я улетел оттуда спустя два дня после скандала. Разбирался с остальными делами и менял билет, что тоже требует времени. Менял, кстати, за свой счет – те 430 долларов мне никто не собирается возвращать.

– Неужели ничего нельзя было предпринять, ведь, когда вы приехали в деревню, спорт смены еще не улетели?

– Да, но их билеты уже переделали. К тому же из руководства на месте был только Маматов. Мы к нему подходили всей толпой, объясняли, что у прыгунов есть вполне ощутимый шанс попасть в шестерку лучших.

Понимаете, к тому времени наши двоеборцы были на девятом месте, а норвежцы, чемпионы мира, на десятом. Норвежцы потом перепрыгнули на пятое, и если бы мы остались, то, думаю, по крайней мере шестое место нам было бы гарантировано. У нас еще оставался спринт, к которому основательно готовились Баранников и Фадеев. Мы просили Маматова оставить хотя бы этих двух спортсменов с тренером, но он ответил, что решение уже принято и обжалованию не подлежит.

– Была еще третья версия…

– Совершенно непонятных версий было много. Одна из них, озвученная Маматовым по телевидению, совсем уж абсурдная: якобы спортсмены вставали в шесть утра, чтобы делать зарядку, хлопали дверьми и не давали другим спать… Да, они действительно вставали в шесть утра, делали зарядку и в семь ехали на тренировку. Но разве можно за это наказывать таким образом?.. Еще кто-то говорил, что нас выслали за то, что прыгуны и двоеборцы пьянствовали. Вот уж глупости: я тоже жил в Олимпийской деревне и уверяю, что никаких пьянок-гулянок не было…

– Да, насчет пьянок. Говорят, в этом плане отличился Валера Столяров…

– Не отрицаю, что он напился. Но было это уже в самолете, и сильно пьяным он вышел в Шереметьеве. Драки, как сообщали, Столяров не устраивал, просто полез с кем-то выяснять отношения, ему дали по носу, забрали в милицию, составили протокол… Вот и все. Валера потом за дискредитацию нашей Федерации и товарищей был серьезно наказан. В то же время я его хоть и не оправдываю, но понимаю. Они всей командой четыре года пахали – и тут такое унижение со стороны руководства. Слава богу, что они все не напились…

– Кстати, как вообще ребята восприняли ситуацию?

– Поначалу спортсмены не хотели лететь. Я им объяснил, что агрессия ничего не даст, кроме проблем у них же. На тот момент моей задачей было успокоить ребят. Это мне, считаю, удалось. И вообще приятно, что без всякого разговора и давления с чьей-либо стороны спортсмены дали прессе нормальные комментарии и заявили, что я тут совершенно ни при чем.

– А у вас есть претензии к кому-нибудь конкретно?

– Только к одному человеку – Виктору Маматову. Потому что он – руководитель делегации, последнее слово было за ним… К тому же, когда все вернулись в Россию, Маматов сказал Тягачеву, что выслать спортсменов его попросил именно я. А мне по телефону заявил, что это было решением руководства. Мне кажется, они все сознательно обманывают Тягачева.

– Ради чего?

– Была сделана ошибка, за которую никто не хочет отвечать. И пошло-поехало. Как в жизни бывает – одна глупость порождает другую…

– А когда Тягачев узнал о том, что произошло?

– Думаю, что одновременно с нами. Но ему преподнесли ее так: спортсмены проявили безволие, пили, вели себя некультурно… В общем, обманули.

Материал: Татьяна Артюхова.

Вы наверное, заметили, что, принимая какое-либо значимое решение, я стремился действовать почти наверняка, особенно это относилось к приглашению специалистов в сборные команды. На первый план выдвигалось два требования: профессионализм и совместимость. Этот принцип относился и к иностранцам. Если в сборной команде по прыжкам у нас все было нормально, то в лыжном двоеборье ситуация по-прежнему оставалась сложной. Наш менталитет и условия логично подсказывали мне, что здесь необходим именно наш, российский тренер. Перебрали всех. Ни на первую роль, ни в помощь Жукову никто не подходил. И опять пришлось принимать нестандартное решение. Я попросил С.И. Жукова уступить должность главного тренера А. Грушину. Спортивный мир знает, кто такой Грушин, за его великие успехи на тренерской работе в лыжных гонках. Времени на подготовку к Олимпиаде в Ванкувере оставалось в обрез.

Александр Грушин

Как я уже сказал, перед легендарным лыжным тренером Александром Грушиным была определена непростая задача: на Олимпиаде-2010 сборная России по лыжному двоеборью должна войти в шестерку лидеров! С учетом сложившейся в команде на тот период обстановки можно сказать – сверхтяжелая задача. К сожалению, выполнить ее не удалось. Я не хочу разбирать причины неудач и отставки его с поста главного тренера. Скажу, что у нас нет и не было взаимных обид и разногласий. Обстоятельства оказались сильнее нас.

И снова встал вопрос: как быть? Олимпиада дома, и отступать некуда. В первую очередь необходимо определиться с тренерским составом. И принять это решение нужно как можно скорее, чтобы организованно приступить к работе с первого года олимпийского цикла. Взвесив все за и против, мы пришли к единому мнению, что тренеров менять не имеет смысла как в прыжках, так и в лыжном двоеборье.

В прыжках оставался А. Арефьев, а в сборную команду по лыжному двоеборью к тренерскому штабу – С. Жукову, М. Горшкову, А. Воронину и А. Баранову – привлекли в качестве консультанта (с расчетом дать время для адаптации и присмотреться) известного в мире специалиста именно в лыжном двоеборье Юко Карьялайнена, ранее работавшего тренером сборной команды Финляндии (с 1998-го по 2002 г.), а затем главным тренером с 2006-го по 2008 г.

Именно под его руководством национальная команда Финляндии на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити в 2002 году завоевывает 3 золотые медали и одну серебряную. То есть берет все золото. На Чемпионате мира в 2007 году – 2 золотые и одну бронзу. Всего при его участии финны с 2001-го по 2008 г. на олимпиадах, чемпионатах и первенстве мира завоевывают 11 золотых, одно серебро и 4 бронзы.

Ему была определена соответствующая зарплата по линии Федерации с учетом ежегодных бонусов и премиальных по итогам выступления в г. Сочи. Мы привлекли к работе лучших сервисменов – Александра Воронина и Александра Баринова. Просмотрев команду, Юко заявил, что общефизическая и техническая базовая подготовка для лыжной гонки у ребят очень слабая и на ее восстановление понадобится как минимум два года.

Просчитав ситуацию, мы понимали, что времени до Сочи достаточно и есть все необходимое для нормальной работы. 2009–2010 годы уйдут на закладку фундамента, а там еще до начала Олимпиады останется 3 года.

Юко за короткий промежуток отлично акклиматизировался в команде и стал незаменимым и полноценным членом коллектива. Его уважали все тренеры и спортсмены, а я не скрывал от тренеров и общественности дальнейших своих планов назначить его шеф-тренером[9]9
  Термин, придуманный В.Ф. Славским для привлеченных из-за рубежа тренеров. Официально таких должностей в российском спорте и командах нет. Но их возможно создавать в общественных организациях – спортивных федерациях. Это дипломатичное решение позволяет каждому тренеру занимать достойное место по его ответственности и заслугам.


[Закрыть] национальной команды.

26.02.2010 – Лыжное двоеборье – Олимпийский турнир по лыжному двоеборью – 2010.

Владимир Славский: могу твердо сказать, что в Сочи в двоеборье мы будем претендовать на медаль.

Вчера, 25 февраля, на зимних Олимпийских играх в Ванкувере завершился турнир двоеборцев. Россияне выступили предсказуемо невыразительно: Сергей Масленников был 42-м и 36-м, а Нияз Набеев, отстраненный от первого старта из-за повышенного уровня гемоглобина в крови, финишировал в гонке Гундерсена 43-м.

Оценку выступления команды и дальнейшие перспективы этого вида перед Играми в Сочи дал президент Федерации прыжков на лыжах с трамплина и лыжного двоеборья России Владимир Славский в разговоре со специальным корреспондентом Агентства спортивной информации «Весь спорт» в Bosco Space в «Русском доме».

– О выступлении команды. Совершенно не удовлетворен выступлением Сергея Масленникова, который за этот олимпийский цикл значительно снизил свои результаты. На прошлой Олимпиаде, если помните, он был в десятке лучших. И это лично его проблема, все условия для совершенствования и подготовки были ему предоставлены. Да, пока он остается лидером сборной, но ему необходимо изменить свое отношение к подготовке. Все проблемы идут именно от этого. К Ниязу Набееву у нас нет даже намека не претензии. Он перспективный добросовестный парень, с которым мы связываем большие надежды. Вчера Нияз мог выступить лучше, но из-за нервотрепки с переносом старта немного перегорел. Вы же видели его первый тренировочный прыжок – 129,5 метра! То есть потенциал у него огромный, нужен лишь опыт. Короче говоря, он – молодец.

Об укреплении тренерского штаба. Та тренерская команда, которая готовила ребят к Играм в Ванкувере, полностью остается. Финн Юко Кариалайнен – один из сильнейших тренеров мира, но за один сезон ему сложно было что-то изменить. Его помощник Сергей Жуков – молодой, инициативный, толковый специалист. У двух тренеров – полное взаимопонимание и психологическая и профессиональная совместимость. В ближайшее время мы планируем пригласить еще одного специалиста из Финляндии – для работы с резервом. На этом, я думаю, штаб будет полностью сформирован.

О подготовке к Сочи-2014. Я уже сейчас пошагово знаю, что нужно делать для подготовки и успешного выступления на сочинской Олимпиаде. Запомните эти слова, я их на ветер не бросаю. Работа началась уже сейчас. О приглашении финских специалистов вы уже знаете. Потом мы отобрали 10 молодых перспективных ребят. Это четыре спортсмена из Москвы, три спортсмена из Татарстана, два – из Санкт-Петербурга, один – из Ленинградской области. Возможно, к ним присоединятся по одному парню из Перми и Екатеринбурга. Это те, кто будет целенаправленно готовиться к Сочи. И я могу твердо сказать, что в Сочи в двоеборье мы будем претендовать на медали. Шансы абсолютно реальные.

Елена Копылова. 18.06.10.

Но в России невозможно ничего предсказать. Эти НО нас преследуют постоянно. Как только в Федерации произошла смена власти, так сразу же засуетились завистники, шептуны, стукачи и они «съели Кука» – Юко. Ну а затем пошло и поехало.

Смена тренерских составов в самом начале олимпийского цикла как в прыжках на лыжах с трамплина, так и в лыжном двоеборье, я уверен, стала ключевой ошибкой при подготовке к Олимпиаде в Сочи.

И вот сейчас, как и пять лет назад, я могу сказать, что если мы в 2013 году не решим ряда организационных вопросов, то нас ничего хорошего не ждет и на Олимпиаде в Корее. Ситуация в наших видах спорта неординарная, и решения должны быть соответствующие. Если мы будем продолжать идти как обычно, то есть ждать итогов сочинской Олимпиады, затем анализировать, искать причины, укреплять и так далее, то мы по теряем весь 2014 год, это точно. А значит, и олимпийский цикл. Ведь очевидно, что у нас пытаться анализировать нечего. Ни вчера, ни сегодня. Все лежит на ладони. Надо не ждать, а принимать конкретные меры. Наша Федерация невелика. Работы не так уж много. Главное – это правильно определить основные направления и настойчиво добиваться их осуществления.

Русские пришли

В.Л. Мутко как-то сказал, что

«Славский его сделал прыгуном с трамплина». Для меня это лучшая награда.

Выступления на Олимпиаде в Лиллехаммере (Норвегия) сборной команды по прыжкам на лыжах с трамплина так же, как и в лыжном двоеборье, красноречивая иллюстрация отсутствия достижений. Дальше было некуда.

В личном зачете на трамплине К-120: М. Есин – 42-е место, С. Похилько – 44-е место, Д. Человенко – 49-е место, А. Солодянкин – 57-е место, а на К-90: С. Похилько – 42-е место, А. Солодкин – 45-е место, Д. Человенко – 54-е место, а М. Есина вообще дисквалифицировали. В итоге 12-е место в командном зачете из 12 участвующих стран.

Конечно, после Лиллехаммера мы и руководство ОКР, мягко говоря, были недовольны результатами.

Мне и Виктору Федоровичу Маматову, который тогда в Олимпийском комитете возглавлял рабочую группу по подготовке к Олимпиаде, президент ОКР В.Г. Смирнов предложил встретиться с генеральным конструктором МАПО «МиГ» Беляковым Ростиславом Аполлоновичем, зная, что он раньше занимался прыжками на лыжах с трамплина, был в составе сборной команды СССР, а на прошедшую в Лиллехаммере Олимпиаду съездил как турист. Договорившись, мы вместе с В.Ф. Маматовым поехали на встречу.

Мне было не только интересно познакомиться с таким заслуженным человеком, но я думал: а нельзя ли извлечь пользу из этого знакомства? Если они продают наши самолеты за рубеж, следовательно, не бедные и могут оказать финансовую поддержку нашей Федерации. В дружеской беседе я, естественно, затронул эту тему, но Ростислав Аполлонович не имел полномочий решать такие вопросы, о чем и сказал. Тогда я решил зайти с другой стороны. Я предложил возглавить нашу Федерацию. На это он мне ответил: «Володя, президентом надо постоянно работать, а у меня уже есть любимое дело». И конечно, это было абсолютно верно. Каждому – свое.

После создания нашей Федерации на должность главного тренера сборной команды по прыжкам на лыжах с трамплина мы утвердили Г. Напалкова, но у популярнейшей в СССР и за рубежом звезды – как это часто бывает с великими – работа со сборной не сложилась. Тогда я постарался (не буду вдаваться в подробности), чтобы сборную возглавил бронзовый призер Чемпионатов мира 1974 и 1978 гг. – Алексей Боровитин. И опять – увы! Не получилось. Юрий Калинин, сменивший Боровитина, тоже поработал немного, решил не испытывать судьбу и отказался от этой должности.

Опять встал «вечный вопрос русской интеллигенции»: что делать? Испытав всех «великих и известных», я «огляделся». К этому времени уже год у нас работал тренером с молодежной сборной Александр Арефьев, и меня привлекли его деловитость и спокойствие. Мы рассмотрели на Президиуме Федерации его кандидатуру и утвердили в должности старшего тренера основного состава сборной команды. И, как показало время, не ошиблись.

На первых порах, как и в лыжном двоеборье, нам пришлось расстаться с ребятами из основного состава, за исключением В. Кобелева, Арефьев набрал команду из юниоров.

Описать сегодня ситуацию, которая сложилась в России на тот период, трудно и горько, не хочется повторяться после рассказа о лыжном двоеборье, но еще раз кратко обрисую картину: экономический развал в стране, нищая Федерация, спортсмены и тренеры, получавшие копеечную заработную плату, отсутствие нормального тренировочного процесса. У нас не было нормальных мазей и парафинов, а если и появлялись, то мы только учились их применять. Ведущие мировые фирмы не обеспечивали нас лыжами, так как у команды не было результатов. Для проживания приходилось выбирать самые дешевые отели. Из-за отсутствия средств на транспорт мы договаривались с другими командами, чтобы нас подвезли на соревнования. Выделенные на питание деньги ребята старались сэкономить. Весь инвентарь наши спортсмены покупали на средства, выданные им в регионах, поэтому имели одну пару ботинок и по одной паре лыж для зимы и лета, что немыслимо для нормальной тренировки. Подготовка сборной шла за счет территорий.

Понятно, что главная цель у всех была одна – элементарно выжить и как человеку и как спортсмену, а затем уже пытаться тренироваться и достойно выступать на соревнованиях.

В те годы перед нами открывался новый, незнакомый мир, и выяснилось, что мы его совсем не знаем. До этого мы имели о нем кое-какое, весьма поверхностное представление, ведь все было строго регламентировано и организованно, подконтрольно компетентным органам и заранее спланировано… А теперь все на твое усмотрение. Как идти, «на арапа» или «на авось»? А велика ли разница? Но, по счастью, «метод тыка» срабатывал! Незнание многих нюансов, тонкостей, этикета, правил общения и поведения, все приходилось узнавать и осваивать на местах. Отсутствие «опеки» с одной стороны породило ощущение свободы, с другой – неизменные ошибки. Грустные и смешные. Нужно признаться, бывало нестерпимо стыдно и неловко.

Вот как вспоминает тот период тренер сборной команды по прыжкам Виктор Балакин.

В сезоне 1993-го я поехал с командой сборной России на Континентальный кубок. 3 декабря мы вылетели в Германию, где нужно было стартовать на 2 этапах Кубка мира. Выехал на соревнования один, не зная языка (фактически – «глухонемой»). В самолете решил проверить паспорта и визы в них. Когда открыл паспорт, то жутко удивился – виза была на 5 дней, а нам нужно было пройти 6–7 этапов с переездами в 5 стран. Вот тут я задумался: как же сделать визы, как переезжать из одной страны в другую, ведь своего автобуса нет?

В Обервизентале, где участвовали 130 с лишним человек, приятно удивил С. Похилько, который занял 6-е место. Здесь с продлением визы нам помогла переводчица из России, которая жила в то время в Германии. Одну проблему чудом решили.

Сергей Зубков

Александр Арефьев

Валерий Кобелев

Чтобы переехать в Австрию, мы поехали в Мюнхен, где, естественно, у нас попросили приглашение. Но у меня было только «Положение о соревнованиях». Я им показываю положение и говорю, что это и есть наше приглашение. Австрийцы смеются и возмущаются одновременно, но в конце концов нам дали визу в Австрию.

Чтобы ехать дальше нужна была швейцарская виза – тут нам помог австрийский тренер Андис. Помог не только с визой, но и дал нам машину – холодильник (другой не было). Лыжи и вещи положили в холодильник, а сами поехали в австрийское консульство. С помощью австрийцев мы получили швейцарскую визу на месяц. В Сан-Морице уже наш М. Есин тоже стал шестым.

Дальше соревнования проходили в Австрии, где я ребятам сказал: «Кто попадет в тройку, от себя дам 300 долларов». После окончания соревнований объявили, что наш спортсмен А. Солодянкин из Кирова стал 3-м. Ну, думаю, придется отдавать ему доллары, но на пьедестал его так и не поставили, он оказался 4-м. Солодянкин мне говорит: проверьте карточки, почему так получилось? Я пошел в судейскую, посмотрел его карточку и увидел подтертые 0,5 балла. А сделать ничего не мог, так как я не знал языка и помочь было некому.

Я позвонил и рассказал обо всем Владимиру Федоровичу, который не ожидал, что моя поездка, в общем, так удачно закончится, но рискнул послать нас в неизвестность. Вот таким образом четверо наших спортсменов получили право участвовать в Олимпийских играх.

Прошло немало времени, прежде чем сформировалась национальная команда России по прыжкам на лыжах с трамплина.

Первый успех после провала на предыдущей Олимпиаде пришел в 1997 г. В том же Лиллехаммере на этапе Кубка мира калужанин Валерий Кобелев вошел в десятку прыгунов мировой элиты – стал девятым. Понятно, что попасть в число сильнейших – это очень почетно. Приход Валерия в национальную команду по прыжкам на лыжах с трамплина был своеобразным. До прихода в прыжки он выступал за сборную по лыжному двоеборью, результаты были стабильно слабые. И я принял решение перевести его в сборную команду по прыжкам на лыжах с трамплина. Валерий стал ее лидером.

Александр Арефьев и Рейнхард Хесс

В. Кобелев и его личный тренер Сергей Зубков вот как вспоминают те времена:

С. Зубков. Я не знаю, как это объяснить, но у Владимира Федоровича есть какая-то магия, сила убеждения. Когда он говорил, мы знали, что он прав. Вот пример: Славский В.Ф. говорит: «Чтобы была виза для Хамидуллина! Это нужно для команды. Вам ясно?» Ясно-то оно ясно, но, думаю, кто ж это нам продлит визу в выходные дни, тем более в Германии?

И вот – Германия. Мюнхен. Суббота… Конечно, все закрыто, посольство также. И вдруг происходит чудо – в посольстве открываются двери, какие-то люди проявляют участие, идут нам навстречу. Вызывают – в выходной день! – чиновника в виде какого-то особого исключения, и, я повторюсь – свершается настоящее «чудо» – он оформляет Хамидуллину А. визу! Это невероятно. Вспоминается как какая-то сказка. Вот и думаешь – он знал? Откуда была такая уверенность? Необъяснимо. Мистика.

А что вышло с Валерой? Это я тоже не могу логически объяснить. Откуда В.Ф. мог знать, быть настолько уверенным? Впрочем, расскажу по порядку: в 90-е годы постоянного финансирования для подготовки сборных не было. Владимир Федорович приезжает в Калугу, идет к губернатору области, о чем-то они беседуют – деньги появляются. Затем на тренерском совете после Олимпиады в 1994 году волевым решением В.Ф. Славского Валерия Кобелева решено было перевести из лыжного двоеборья в команду по прыжкам на лыжах с трамплина. Валера и я были ошарашены этим решением. Кобелев – двоеборец! Но уже после первого сбора команды я понял всю дальновидность такого решения, да и прыгуны все приняли его в коллектив сборной команды.

Вот что рассказывает сам Валерий Кобелев:

– В самый трудный момент моей жизни, после падения в Планице (Словения), Владимир Федорович приехал в Калугу, встретился с губернатором Калужской области и в личной беседе убедил, что я еще могу восстановиться (хотя в это верили только я и тренер) и достойно выступить на Олимпийских играх в Солт-Лейк-Сити, что я и сделал. Восстановил прыжки, семь раз в сезоне Кубка мира 2001–2002 годов был в десятке мировой элиты. И только досадный срыв (перегорел) на Олимпиаде – я не смог войти в шестерку лучших, хотя у меня был реальный шанс. И должен признаться, что, если не был бы решен мой жилищный вопрос Владимиром Федоровичем, когда я восстанавливался после травмы, не было бы этих результатов. За что вся моя семья и я ему очень благодарны по сей день.

«Известия»

Валерий КОБЕЛЕВ:

«Я вернулся, потому что больше ничего не умею делать».

Прыгуна с трамплина Валерия КОБЕЛЕВА следует признать главной российской сенсацией олимпийского зимнего сезона. Вернувшись в спорт после тяжелейшей травмы, он с каждым стартом все ближе подбирается к пьедесталу. «Я же ничего больше не умею – только прыгать с трамплина, – рассказывает Кобелев. – К тому же обидно стало: за столько лет выступления не добился ничего более или менее существенного, а как только начало получаться – и такое… После больницы я бездействовал с полгода. А потом личный тренер предложил: давай начнем немного бегать».

Прыгуна с трамплина Валерия КОБЕЛЕВА следует признать главной российской сенсацией олимпийского зимнего сезона. Вернувшись в спорт после тяжелейшей травмы, он с каждым стартом все ближе подбирается к пьедесталу.

– Вы прогрессируете весь сезон. Начав с третьего десятка, затем стали финишировать в первом, а на последнем этапе показали лучший результат за всю карьеру – 5-е место. Благодаря чему добились такого прорыва?

– Только не чему, а кому. Благодаря моим тренерам Сергею Зубкову и Александру Арефьеву. Кажется, у меня действительно наконец что-то начало получаться. Но хочется-то большего.

– И желания совпадают с возможностями?

– И я сам, и тренеры уверены: потенциал для дальнейшего прогресса есть. Осталось теперь только его реализовать.

– Базу, как водится, заложили летом?

– Признаться, во время подготовительного периода особо ломаться не приходилось. На этапах летнего Кубка мира я даже не ставил никаких целей. Так – просто попрыгать… Поэтому и лучший результат был где-то в конце третьего десятка. А сбор на первом снегу провел серьезно. В Кубке мира нацеливался бороться за места в середине второго десятка, но на двух первых этапах эта задача оказалась мне не под силу. А затем начался прогресс. И если шестое место в начале декабря стало полной неожиданностью, то затем подряд были девятое, восьмое, седьмое, пятое. Осталось сделать последний шаг. Надеюсь, на Олимпиаде удастся отметиться на четвертом и третьем местах.

– Но ведь нетронутыми останутся еще второе и первое…

– На них даже не претендую – на Олимпиаде слишком сильные соперники, чтобы претендовать на большее, чем бронза. А я привык реально оценивать собственные возможности.

– Тогда расскажите о своих профессиональных качествах.

– Сам прыжок у меня хороший, стабильный. Единственное – надо над приземлением поработать. Частенько улетаю далеко, но приземлиться нормально не получается – и судьи снижают оценки за технику. Над приземлением я и работал на сборе перед японскими этапами Кубка мира. Тонкую подводку сделаю на сборе в Америке. Я знаю свои недостатки, а время до Олимпиады еще есть.

– На что российские прыгуны могут рассчитывать в командных соревнованиях?

– Мне приятно, что у нас потихоньку складывается настоящая команда. Мы с Ильдаром Фаткуллиным на этапах Кубка стабильно попадаем в первую тридцатку, поднимаемся выше. Еще двое ребят – Александр Белов и Антон Калиниченко – входят в «пятьдесят». Надеюсь, на Олимпиаде зацепимся за шестерку.

– В прыжках есть несколько сильных спортсменов – претендентов на золото. Кому бы лично вы отдали предпочтение?

– Мне больше симпатичен поляк Адам Малыш. Хороший спортсмен и человек, мы приятели. Однако я считаю, что немец Свен Ханнавальд сильнее. В этом сезоне он выступает очень ровно, почти без срывов. И хотя Малыш остается лидером Кубка мира, стать чемпионом в Солт-Лейке ему будет очень трудно. Прежде всего психологически.

– А вы психологическое напряжение выдержите?

– Ну, с психикой у меня все нормально. Все– таки эти Игры для меня будут уже третьими. Другое дело, что о психологической готовности к соревнованиям можно узнать только после того, как они завершились.

– Я имел в виду, что Игры в Солт-Лейке станут для вас первым крупнейшим стартом после тяжелой травмы, полученной весной 1999 года в Планице… Не страшно снова прыгать?

– Честно говорю: даже когда прыгал первый раз после травмы, не было ни капельки страха. Кажется, будто бы только вчера последний раз прыгал, но только забыл, как это делается. Поехал, а как вылететь, как приземлиться – не знаю. Но на третьем прыжке голова и тело сами все вспомнили.

– Даже странно…

– Я ведь совсем не помню того падения. Пришел в себя уже в больнице через несколько дней – и ничего понять не могу. Что произошло?.. Где я?.. Как будто несколько дней стерли из памяти. Потом, конечно, пару раз я посмотрел по видео свое падение, но тоже особых эмоций не испытал. Упал и упал – ничего особенного.

– Сотрясение мозга, компрессионный перелом позвоночника – многие сомневались, что вы встанете на ноги. А что заставило вернуться в большой спорт?

– Я же ничего больше не умею – только прыгать с трамплина. К тому же обидно стало: за столько лет выступлений не добился ничего более или менее существенного, а как только начало получаться – и такое… После больницы я бездействовал с полгода. А потом личный тренер предложил: давай начнем немного бегать. Отчего ж не начать? Стал потихоньку набирать форму, поехал с командой на первый снег, первый раз прыгнул… Так вот и вернулся.

30 января 2002, «Известия-Спорт», Андрей МИТЬКОВ

Эта статья очень ярко иллюстрирует, что для настоящих спортсменов нет ничего невозможного. Главное – не опускать руки, видеть цель и уверенно к ней идти. Сжав зубы, через «не могу» – не замечать препятствий, и никакие стены не станут помехой! А как говорится: по успехам и почет! В. Кобелев занял достойное место на подиуме российских прыгунов – чемпионов.

А. Арефьев предложил взять в сборную команду тренером С. Зубкова. Взаимопонимание они нашли быстро, и это, как показало время, стало важным фактором в совместной работе со сборной командой. Но желание желанием, а опыта у них было маловато. Но, «кто ищет, тот всегда найдет».