Текст книги "Конец пути. Рассказ"

Конец пути
Рассказ
Владимир Владимирович Слипец

© Владимир Владимирович Слипец, 2017

ISBN 978-5-4490-1164-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление

Судьба – это набор случайностей, совместимых и несовместимых событий. Решения, что мы принимаем, реакции на вещи, которые побуждают нас действовать, эмоции, которые мы испытываем – все это формирует нас и наши судьбы. Но что ждет всех в конце? Хороший ты или плохой – жизнь странная штука, и зачастую складывается не так как мы хотим. И иногда она любит делать сюрпризы, что меняют жизнь, переворачивают все верх дном.

У бара «Конец пути» очень долгая история. Сюда приходили самые разношерстные личности. У всех были свои причины прийти именно сюда. В поисках утешения, умиротворения, забвения и просто хорошей выпивки и яркого шоу – в этом месте можно было найти все и сразу.

Представьте себе этот микс из людских душ и их проблем. Все это в четырех стенах, под громкую музыку взбалтывается и перемешивается в один взрывоопасный коктейль. Все ложится на плечи бармена, который пытается как-то утешить и успокоить каждого, кто сидит у барной стойки.

Однажды в «Конец пути» пришло семеро потерянных душ, ищущих утешения, места, где можно было бы спрятаться. Кто-то упивался горем, кто-то хотел сбежать от себя и своих проступков. Но по счетам всегда нужно платить. Но что это за цена? Кто эти люди и от чего бежит каждый из них? Узнайте все, прочитав историю о том, что от судьбы не убежишь, так же, как и от самого себя.

Глава первая: Первый посетитель

Сегодня в баре почти никого нет. Только пару мужчин. Один сидит у барной стойки, пьет виски. Судя по всему, неделька у него была та еще: он уже много выпил и вот уже скоро начнет изливать душу бедному бармену, то есть мне. Да, не поймите неправильно, мне нравится моя работа, и я рад, что отец выбрал именно меня на эту должность. Мне нравятся люди, их мелкие проблемки. По крайней мере, с ними весело.

Например, вот этот парень: привлекательный, даже когда в стельку пьян, одет в дорогой костюм (скорее всего успешный), с красивыми зелеными глазами и ромбообразными чертами лица. Несмотря на то, что он уже много выпил, его речь так же превосходна – такая же, как и пять рюмок назад. Судя по всему, он часто работает с людьми, прямо, как и я. Мне он нравится.

Вот прошло пару минут, и случилось именно то, что я предполагал – он заговорил! Все же у разных людей все те же привычки – немного выпивки, нужной музыки, неловкое молчание и правильный компаньон, и кто-то да начнет беседу:

– Скажи мне, дружище, ты давно здесь работаешь? Ой, прости, я не представился. Меня зовут Рендел, а как мне тебя называть? – С улыбкой спросил он меня.

– Здравствуй, Рендел, меня зовут Том, приятно познакомится. Кхм… работаю я очень давно, даже уже не знаю, когда начал. Такое чувство, что работаю уже целую вечность.

– Тогда ты хорошо сохранился! Хотя, если серьезно, да, я тебя понимаю. Дом – работа, работа – дом, и не замечаешь, как быстро летит время. Вчера вроде как был понедельник, а уже наступает пятница…

– Ну сегодня же суббота…

– Да, да, ну суть ты понял, верно?

– Ну что поделать, такая вот жизнь, нужно нам же как-то крутиться. У меня уже давно кабаре стал домом, как и для большинства людей, решивших посетить нас. Не зря его назвали «Конец пути».

– Мда, название то еще… Нет, нет, не в обиду этому прекрасному месту. Здесь очень миленько, но название пугает. Я сначала хотел пройти мимо. Хм, кстати, раз уж за это зашел разговор… не знаешь, как я здесь оказался? Память совсем отшибло.

– Я знаю только то, что, как и все, Вы зашли через дверь. Потом сели рядом и заказали первую рюмку.

– Странно это, у меня вроде хорошая память… – После этих слов, Рендел замолчал и чего-то загрустил.

Прошло еще несколько минут, Рендел продолжал молчать. Он смотрел в пустой стакан, но не заказывал еще. Я решил спросить у него:

– Рендел, что-то случилось? Может, Вы бы хотели еще выпить?

В ответ была лишь тишина. Он все смотрел в пустоту, и глаза его становились все мрачней. Мыслями он уже был где-то очень далеко. День назад, неделю, месяц, год – как далеко он уже был? Я уже видел такое раньше – все же люди похожи: в основном они так смотрят, когда хотят найти что-то в своей голове, привести все в порядок.

И вдруг нагнетающую тишину развеял крик:

– Точно! Я же сегодня выиграл свое сотое дело! Том, налей мне еще. И себе не забудь, ведь надо же мне с кем-то отпраздновать!

Хоть я немного удивился, но я рад, что Рендел оживился и вернулся обратно. И вот я уже доливал виски во второй стакан, как вдруг услышал еще один голос:

– Налей и мне, только не этого пойла, текиллы, пожалуйста! – Сказал мужчина, одетый во все черное, сидящий рядом со сценой.

Глава вторая: Мексиканец

Когда Рендел уснул, в баре вновь затаилась напрягающая и затяжная тишина. Мне стало вдруг так одиноко и тревожно. Рядом с этим мексиканцем был мрак. Я видел уже таких людей, и, поверьте опыту бедного бармена, истории с ними не весьма приятны. Всегда есть скелеты в шкафу, у всех. Какой же был у него? Может он украл что-то или убил кого-то? А может просто потрепала жизнь и всего-то? Мое любопытство не знает мер. Вот я и решил вытянуть из него хоть пару слов:

– Мистер… Хосе, верно?

– Да бармен, я еще тут. – Сказал этот тип столь грубо.

– Какими судьбами у нас? Вы откуда сами?

– Я? А что не видно? Я из Мексики, Том! Налей мне еще. А где я вообще? Я помню только то, что долго шел по дороге. Было очень холодно, потом так жарко, что не мог идти. Так трудно было мне впервой. Я, наверное, получил солнечный удар. А может пулю и мне это все сниться! Ахахахах… – Леденящий смех охватил всю комнату. Наверное, это была шутка, да? Но мне почему-то не хотелось смеяться. Смех был таким жутким, что мистер Рендел от страха проснулся и немного вспотел.

– Хосе! Не пугай так, дружище. С таким смехом ты меня в могилу отправишь. Не в обиду…

На минуту вновь тишина. И потом резко, как гром, по всему помещению вновь растекся это устрашающий смех. Но на этот раз его смягчил смех самого Рендела – наверное подумал, что шутка была смешная. Я вновь молчал и не понимал этого. Люди все-таки такие непонятные.

– Ахах, а ты забавный, Рендел. Юмор – это то, что жизнь так часто пытается забрать, но у нее никак не выходит, даже сквозь все эти беды… Это мне в тебе и нравится. Ладно, вы сидите, говорите, отдыхайте… А я пойду побренчу. Спасибо за выпивку, Том.

Рендел удивился и спросил с интересом:

– О, так ты играешь? А вот же он, как его… Футляр! Музыкант, как здорово! Давай, не будем мешать!

– Мистер Хосе, у нас есть небольшая сцена. Если вам там будет удобнее – милости просим.

– Дружище, прошу на сцену, мы просим! – В голосе Рендела был слышан трепет и восторг.

Мы остались вдвоем, а мексиканец пошел настаивать гитару. Скажем так, знакомство было не обычным, но музыка в баре всегда кстати.

Глава третья: Пастырь

Какая странная история и забавная шутка может прийти в голову, если б вам сказали, что пастырь зашел в бар ночью? Что он там забыл? А ведь правда: что может делать служитель церкви в подобном заведении. Ну, я уже привык видеть разных странных типов, но такое было впервые. В мой бар зашел один такой. Был одет в потертые синие джинсы, с черной рубашкой с белым воротничком (классическим элементом костюма священника), и в коричневые сапоги. В руках была книга с красным крестом, подтрёпанная, видно старая. Зеленые глаза, улыбка с белыми зубами натянута до острых ушей на квадратном лице, короткие волосы, и большой шрам на шее и под виском. Так вот, пришел он, сел, заказал выпить:

– Дорогой бармен, налей мне бокал вина, пожалуйста.

– Да, конечно! Добрый вечер… то есть доброй ночи! Простите, время летит быстро.

– Ночь?! Когда я заходил был день, вроде… мне дурно, плохо помню…

И тут, с неуместной шуткой, ворвался Рендел:

– А может и хлеба кусок? Вам плохо, наверное, с дороги. Мистер… как Вас там, я не услышал.

– Рендел, почему же так грубо? Человек ведь только пришел, и глотка сделать не успел.

– Нет, это вы простите. Меня зовут Алан Джей-Грейсон. Я пастырь из одной деревушки – Сальвинброук. Решил отправится в небольшое путешествие.

– Я – Том, а этого шутника зовут Рендел. А тот тихоня двухметровый – Хосе. Он хоть и выглядит таким, таким…

– Каким таким?! – Зарычал с другого конца мексиканец.

– Таким неприветливым, друг мой. Мы не хотели мешать, прости.

Так и познакомились. Хоть и странным оказалось знакомство, да и что тут жалеть слова – неловким и не особо приятным, но то, как мы познакомились с мексиканцем, было куда мрачнее. Ну, зато стало как-то поживее в баре: Хосе был не особо разговорчив, поэтому и считать его собеседником было сложно; Рендел – болтлив, иногда чересчур и вот и новый игрок – Алан. Да и к тому же, какой бармен не будет рад увидеть пастыря, ведь они выполняют почти те же задания, несут практически одинаковые ноши – один отпускает грехи, другой слушает и старается помочь. Я долго ждал, пока Алан выпьет свой бокал. Наконец-то, он его опустошил:

– Может, Вам еще налить вина, пастырь?

– Ой, нет, что вы, мне пока рано. Вдруг переборщу и скажу что-то лишнее. – Сказал Алан и как-то его взгляд поменялся, помрачнел.

– Неужели и у Вас за спиной есть что-то плохое, пастырь? Вот уж не думал! – С неким восторгом сказал Рендел.

Пастырь сказал лишь одно:

– Все мы грешны, все мы люди, и я не исключение.

Что есть, то есть. Я думаю, у каждого есть тайны. И по опыту скажу, что в этом помещение стало их куда больше. Минутная тишина. Рендел и Алан нахмурились, мексиканец повернулся к нам спиной. Все молчат. Каждый сидит и думает над словами пастыря, даже сам Алан. И тут ситуацию спасает ваш покорный бармен, ведь кому интересно сидеть в баре, где все молчат?

– А сколько людей живет в Сальвинброук?

Пастырь немного пришел в себя и его глаза загорелись:

– В Сальвинброуке? О, мой дом родной. Он маленький, совсем маленький. В нем живет всего 1000 душ.

– А сколько прихожан в вашей церкви?

– Я же сказал, 1000…

– О, вся деревня? Ничего себе! Вот это интересно. И что совсем нет отступников? И как церковь называется? Простите, мне так интересно! – С восторгом воспевал Рендел, который оживился, когда своим разговором мы прогнали прочь его грустные мысли.

– Я из церкви Святого спасителя Сальвина! Нашу деревню основал он, и церковь тоже он построил. Стал он святым для нас, потому что всю жизнь посветил не себе, а другим. Он работал усердно и именно благодаря нему у нас появился уютный уголок в этом мире. Возможно, вам интересно, какого мы вероисповедания? Сальвин верил в то, что веришь, наверное, ты, Рендел. Я вижу у тебя крестик на шее. Так что можно сказать мы одной веры, просто у меня особый наклон. Сальвин постарался передать эти великие мысли человечества и истолковал по-своему, как можно ярче и доступнее для простого народа. Он был мудрым человеком, куда умнее меня. Я правнук, кстати. Так что быть пастырем – семейное дело. Ну, так вот, решил я свою паству оставить ненадолго, потому что решил немного мир поведать. Знаю немного эгоистично, перед Богом и Сальвином, но я вернусь с новыми силами! И мои прихожане всегда со мной. Ахах, образно говоря…

– Хм, поведать мир говорите. В основном за этими словами стоят другие, помрачнее. Занятную вы историю рассказали. Простите меня, Алан, но вы первый пастырь, которого я вижу в баре. Из-за этого немного не доверяю и свои грехи тоже. – Угрюмо сказал Хосе из своего угла.

Пастырь стал угрожающе смотреть на мексиканца, и поверьте, взгляд был у него не набожного человека. Примерно также смотрел и Хосе на него. Напряжение зависло в воздухе. Подобное чувство вы могли бы почувствовать, стоя между двух разъяренных людей с кольтами в руках. Алан Джей-Грейсон – кто же ты? Пастырь, который решил попутешествовать или все-таки кто-то другой? Что скрывает твоя маска добродетеля?

Глава четвертая: Всем встать, Линч идет

Итак, в баре уже довольно-таки людно. Но все равно людей не хватало. Не все пространство было занято: Рендел и Алан сидели рядом со мной за барной стойкой, попивая вино и виски; Хосе сидел уже на сцене играл на гитаре мексиканские национальные мотивы. Но ему не хватало слушателей, а мне посетителей. За окном уже светало, скорее всего, был рассвет. «Хм, кто в такую рань может зайти, одни пропащее души да и бродяги» – подумал я про себя, видя красное солнце через окно.

И вот момент настал – двери бара распахнул новый посетитель. Вид у него был как будто из какого-то старого фильма: на голове большая ковбойская шляпа, во рту тлеющая сигара, в белой рубашке и коричневом пиджаке, в серых брюках и темно-коричневых сапогах. Сам он был уже давно седым, видно в возрасте – стар. Длинные седые волосы и густые усы с бакенбардами добавляют шика этому образу. Было видно сразу – гордый, занимал или занимает должность хорошую. Открыл он дверь резко, нараспашку и с входа крикнул всем своим хриплым голосом:

– Доброе утро, парни. Какой чудесный рассвет! Я судья Генри Линчез, но все зовут меня мистер Линч.

Затем он сделал еще два шага и крикнул в мою сторону, но даже не взглянув:

– Хей! Мне кто-нибудь нальет в этом баре? Юноша, не стой как истукан, живее! То я так и помру.

– Будешь так говорить, и эти слова станут не такими уж образными, старик. Бармен мужик хороший и меня лучше не зли, судья. Я законников на дух не переношу. – Злостно крикнул Хосе.

– Хосе, не так знакомится надо, а то ты всех спугнешь. Меня зовут Алан, а рядом со мной сидит набожный человек по имени Рендел. – Тихо и спокойным голосом сказал пастырь.

– Я не обижаюсь и не хотел задеть чувства этого красивого молодого человека. Но это вовсе не значит, что какой-то уголовник может мне рот затыкать. Я стар, но не глуп, а по тебе сразу видно кто ты такой и что из себя представляешь. Ты хоть знаешь, скольких отморозков я посадил? Меня твоим видом ты не запугаешь, у меня и так ничего нет. Что ты можешь забрать у старика? Ни жены, ни любящих детей, ни любимой работы. Так что сиди и бренчи на своей гитарке, мексиканец.

Глаза Хосе наполнились яростью (кровью), рука стала дрожать и он сфальшивил. Это его еще больше разозлило, и он начал лезть к футляру от гитары. Залез в один карман и что-то пытался найти. По зажатой руке было практически видно, что это, что-то похожее на рукоять. Потом он цыкнул, и плюнул через левое плечо. Расслабил руку и взял другое – тюнер. Все были так заняты Хосе, что совсем не следили за Линчем: старик и сам открыл кобуру, в которой лежал новенький блестящий револьвер. Он был таким чистым, что я видел свое отражение. На револьвере была надпись: «Совесть всему факт».

– В моем родном штате Мериксе ты бы давно сидел на электрическом стуле за такое, дружок… но мы не в нем, так что давайте все выпьем бредни и успокоимся, денек будет жаркий – Воскликнул судья и все как-то остыли, даже мексиканец.

От страха пастырь произнес молитву:

– Да прибудет с нами благодать Сальвина, и убрежет нас от грехов наших и чужих.

– Аминь, Алан. – Сказал Рендел.

Но почему на лице пастыря была улыбка, когда Хосе тянулся за чем-то в тот карман. Я могу поклясться, что я видел странную судорожную улыбку на лице Алана – будто на секунду с него спала маска.

Глава пятая: Станем чуть ближе

Почему некоторым так трудно ладить друг с другом, а некоторым напротив – легко? Вот, к примеру, Рендел легко находит лад со всеми, с кем пьет, даже с этим старикашкой сидит и пьет как с другом; Линч со всеми не ладит; Хосе только Ренделу верит. А, еще пастырь… ну с ним все должно быть ясно, да? Мол, возлюби ближнего своего и все из той же книги. Он же простой священнослужитель, хоть и напоминает сектанта. Как говорят люди, нужно книгу судить по содержанию в целом, а не по первым страницам, поэтому, ни о ком говорить предвзято не стану, ведь кто я такой, чтобы судить? Да и так у нас уже есть судья, хоть и на пенсии. Тем более человек лучше всего узнается в разговоре, не так ли? Ну, вот я решил поспрашивать что-то простое, начал с Рендела:

– Мистер..эм, Рендел. Какая у тебя фамилия?

– А, что? А я не сказал?

– Нет, только имя.

– Я Рендел Джонс.

– Я увидел у тебя кое-что на пальце. Точнее чего-то не хватает: у тебя след от кольца.

– Так, я женат… раньше был женат. Мы с женой сильно повздорили, вот она и психанула – подала на развод. Эх, я сам виноват. Правда, детишек жалко.

Рендел достал фотографию. На ней были он с его женой, Эммой, и дети – двенадцатилетний сын и тринадцатилетняя дочь. Сына звали Фреди, а дочку – Эмили. Фотография была уже немного потрепанной. Он сказал, что уже пару лет носит её везде с собой.

Потом он выпил немного и рассказал, почему жена хотела уйти от него. Как-то раз, задержался на работе до самого вечера. Потом шеф сказал, что будет небольшой корпоратив, прямо сейчас, не запланированный. В тот день была проблема со связью, поэтому он не смог позвонить жене и предупредить. Пришел под утро. Да еще и уснул там, и почти весь корпоратив проспал. Ну вот, домой пришел, а на шее поцелуй (следы от помады) – кто-то из коллег решил пошутить, и поцеловал его, пока он спал. А теперь представьте себе: пришел муж домой утром, со следами от помады, всю ночь пропадал, никаких сообщений, ни слуха, ни духа. Она ему, конечно, не поверила… вот и развелась. Печальная история, но я думаю, он смог бы что-то решить. Жаль, что он здесь.

Мы с Ренделом решили поговорить о его работе – каким хорошим он был адвокатом, что выигрывал абсолютно все дела, даже самые пропащее. И на все эти деньги хорошо они жили: дом красивый, машины, деньги на все случаи жизни, себе и детям, надолго б хватило.

Рядом с Ренделом сидели Алан и Генри. Первого хотел спросить судью, но не успел:

– Ну да, да, я уже понял, время разговоров по душам и все такое. Опережу тебя и твои дурацкие вопросы. Не женат, детей нет, на пенсию отправили досрочно – за предвзятость. Пенсию провожу в одиночестве. И да, противным таким я стал еще с армии… усы оттуда же. Все, теперь вы все можете встать и похлопать, прямо как в кружке анонимных алкоголиков.

– Спасибо, судья Линч. Вы в моих глазах все приятнее и приятнее. Эм, Алан, будь добр…

И тут пастырь аж побледнел и начал бормотать тихим голосом:

– Чт… что продол… жать?

– Эх, знакомиться поближе, Алан. Мы тебя не съедим. Тут всем есть, за что себя корить.

– Я ничего плохого не сделал! Они сами, я не виноват… Я хотел помочь! Я же пастырь, я спасаю души грешников, а не наоборот.

– Хорошо, хорошо, я тебя спросить хотел, сам ли ты захотел стать пастырем и что до этого делал, вот и все приятель, успокойся.

– Отец настоял, чтобы я пошел по его стопам. Ну, это последнее, что он мне сказал, а потом я сбежал, пошел в армию, отслужил. Когда я вернулся, отец уже как год умер. Вокруг бардак, мама не справлялась со всем. Вот я и решил исполнить его последнюю волю. Так и стал пастырем. Но вера меня спасла, и я стал на путь Сальвина. Как-то так… Спасибо, Том.

– Так ты служил? – Удивленно спросил Линч.

– Да. Пять лет. – Ответил Алан.

– Теперь я тебе точно не верю. И я пасую. Скажу только, что часто путешествую, люблю музыку, пить и петь в барах. Хотел всю жизнь так провести, но провел уже ее остаток. – Пробурчал Хосе и дальше играл грустную мелодию.

И по их взглядам я видел, что они ждали чего-то в ответ, какой-то взаимности. Я хотел им сказать, что здесь происходит, но мне помешали – двери бара открыли два мужчины.

Глава шестая: Хороший и плохой коп

Помните, я говорил, что как-то мало людей в баре? Я беру свои слова обратно – теперь здесь стало людно. К нам зашли новые посетители. Это было два мужчины: один был одет в форму полицейского, а второй был в робе заключенного. Ну, знаете, такой оранжевый, как апельсин, нарядик – он всегда напоминал мне что-то забавное. Пользуясь своей дедукцией, я предположил, что второй – коп. Его форма была вся черная, и на ней было хорошо видны пятна крови. Четко была видна коричневая кобура с пистолетом и дубинка за его поясом. У заключенного был фингал под глазом, немного раздерта роба в районе шеи. Из всего создавалось впечатление того, что коп Дейв Митчал (это было написано у него на жетоне) был сопроводителем заключенного Эда Смитта (была белая надпись на робе), но он пытался сбежать, за что и огреб от служителя закона.

Итак, как же они выглядели, ну кроме одежды? Что сразу бросалось в глаза, так это то, что у Эда был рот закрыт наглухо скотчем, а руки крепко завязаны веревкой. Сам он был голубоглазым блондином, высоким (примерно 190 см.), молодым (лет 30 от силы), с кольцом на руке. Был немножко полноват. Мистер Митчал же напротив – брюнет с темно-карими глазами, невысокого роста, крепкий по телосложению, не женат.

Они зашли молча, не сказав ни слова, даже не поздоровались. Коп протолкал заключенного до другого конца бара, толкнул на стул. Тот практически упал, при этом чуть ли не раздавив его. Полицейский снял с пояса наручники, пристегнул Эда к столу.

Затем он оставил его, подошел ко мне:

– Мне виски, а ему – стакан воды. Простите, я не в настроении, так что давайте быстрее.

– Хорошо, а что сделал этот бедняга? – Спросил, чтобы хоть что-то узнать об этих двоих.

– Он грязный коп, сбежал из тюрьмы, везу его обратно.

Коп взял свой заказ, вернулся к заключенному, достал еще одни наручники и присягнул его правую руку к своей левой. Поставил скан на середину стола, чтобы тот никак не мог достать, а сам спокойно пил виски с улыбкой. Все молча смотрели, только Хосе злобно что-то сказал на своем языке, плюнул и опять отвернулся от нас.

Даже если он был грязным копом, но все же сострадание я к нему испытывал. Его руки были сильно порезаны веревкой, с лица тек ручьем потом, что еще больше раздражало его разбитый глаз. Из его целого левого глаза была видна неодолимая жажда, такая как у тех, кто бродил пару дней по пустыни. Но у Мистера Митчала не было таких эмоций. Напротив – ему это нравилось. Его улыбка садиста напоминала что-то до боли знакомое. Верно, примерно с такой же самой улыбкой был Алан пару часов назад. Сейчас он был спокоен, что тоже странно, ведь другие, такие как Рендел и мистер Линч, были, мягко говоря, в шоке.

Прошло несколько минут молчания. Рендел долго смотрел на того парня. В итоге по нему было видно, что он не из таких ребят, которым все равно на чужие страдания, даже преступника. Он резко вскочил с места и уже хотел сделать первый шаг, как вдруг рука Митчала пошевельнулась, и он сказал:

– Ей, парень, хочешь увидеть мой пистолет поближе?

Рендел окаменел. Он так испугался, что аж побледнел и стоял как вкопанный. Рядом сидящий Алан помог ему, посадив обратно на стул. Коп начал истерически смеяться, повторяя одну и ту же реплику:

– Ну, вы видели! Вы видели его лицо… какое лицо! Ахахах ахах.

Но почему-то кроме него никто не смеялся. Из-за чего коп впал в ярость и со злости взял за голову Эда и ударил его об стол. После удара по столу потекла кровь, он лежал без сознания. Все становилось все серьезнее. Как вдруг снова были слышны звуки открывающейся двери. Неужели новый посетитель?