Текст книги "Разрушитель божественных замыслов"

Владимир Сухинин
Разрушитель божественных замыслов

 
И снова бегу по судьбе, как по кругу,
Одно я создам, другое разрушу.
И так бесконечно одно за другим,
Одними любим я, другими гоним.
 

Ария изгоя.

Лигирийский императорский театр

Пролог

Шесть устаревших бронированных кораблей и один легкий корабль-разведчик слитным движением прошли выделенный коридор и вылетели в открытый космос.

Грехт подцепил магнитными захватами разведчика, и все они, увеличив скорость, покинули систему с торговой станцией. Такие станции всегда строились на границах изученного космоса, в перспективе это себя оправдывало. Оттуда шло расширение заселенных территорий, разведка полезных ископаемых на астероидных полях, и там были льготы, которые привлекали тех, кто не смог добиться в центральных мирах благополучия. А также преступников всех мастей и пиратов. Это была вольница чиновников и авантюристов и просто тех, кому было тесно в обжитом урбанизированном мире. Здесь каждый мог добиться успеха. Нужно было только уметь выжить и приспособиться.

Корабли эскадрильи Грехта совершили несколько переходов и вышли на границу системы, где вращалась вокруг своей звезды Суровая. Сканеры пиратов не могли засечь рейдеры на таком расстоянии. Снизив скорость, корабли стали совершать движение по большому кругу, выключив двигатели. От корабля Грехта отделился разведчик и устремился вглубь системы, которая находилась под контролем пиратов.

– Кэп, у нас снова гости, – доложил дежурный оператор с мостика. – Старый «Миг»[1]1
  «Миг» – межсистемный истребитель с гравиприводом. – Здесь и далее примеч. авт.


[Закрыть] валорцев, корабль-разведчик. Какие будут приказания?

– Если есть разведчик, значит, есть и носитель. Вышли зонд для обнаружения и следи за «Мигом».

– Понял, кэп, выполняю.

Разведчик пролетел недалеко от корабля-носителя, снимая показания на приборы, и сделал облет планеты. Потом развернулся и демонстративно медленно снова полетел на облет пиратского корабля.

– Да он с нами играет, кэп! – раздался по связи голос оператора. – Гаденыш снимает на датчики нашу телеметрию. Если он уйдет, то те, кто его послал, будут иметь полную картинку о наших возможностях. Ему нельзя дать улететь!

– Отправь звено перехватчиков, и пусть будут осторожны, близко не подлетают. Мы незнаем, что на этот раз приготовили залетные. Видимо, шахтеры наняли наемников. Попробуй с ними связаться, – ответил капитан.

– Грузовой корабль вызывает «Миг», ответьте.

– «Миг» слушает, грузовой корабль. Прием.

– Обозначьте себя и цель вашего присутствия в системе.

– Разведывательный корабль эскадрильи «Драконы». Цель – разведка.

– «Миг», предлагаем покинуть систему, здесь наша сфера влияния.

– Грузовой корабль, предлагаю вам покинуть систему во избежание конфликта.

– Через пять минут, «Миг», вы будете атакованы. Конец связи.

Из недр грузовика вылетели два перехватчика и направились к разведчику. Тот сделал разворот и стал удаляться. Потом круто развернулся и полетел навстречу истребителям. Не долетая на выстрел из носовых автоматов, резко ушел в сторону и исчез с экранов локаторов.

– Осторожно, парни, это может быть ловушка, – предупредил пилотов оператор.

Корабли разошлись в стороны и стали кружиться, пытаясь нащупать сенсорами исчезнувший разведчик.

Бельсон, пилот «Мига», выманив истребители, ушел в сторону грузовика и отключил все системы. Он сидел под защитой только одного скафандра, а корабль, набрав ускорение, двигался по инерции к пирату. Ему нужно было двадцать минут, чтобы подобраться вплотную. А «ищейки» пусть пока ловят его вдали, там, где он потерялся. Если оператор опытный, он включит емкостной сканер ближнего действия и тогда обнаружит его. Но ему нужно будет время на то, чтобы провести заново идентификацию цели и включить турели ближней защиты. У Бельсона хватит времени запустить «Миг» и скрыться.

Он подобрался к створкам грузового отсека и выпустил десяток магнитных мин, которые сориентировались в пространстве и, получив управляющий сигнал, направились к корпусу корабля.

– Дело сделано, – улыбнулся парнишка, самый молодой среди пилотов «Дракона». Миновав массивную тушу грузовика, он включил все системы и полетел подальше от планеты и корабля пиратов.

– Противник уходит, кэп! – раздался по связи взволнованный голос оператора. – Звено не успеет его перехватить, надо выслать на перехват штурмовики совместно с истребителями.

– Выпускай два звена, Бренс, – приказал капитан судна. – Убейте этого хитреца!

Створки переделанного в док грузового отсека разошлись, и из чрева вылетели два истребителя. Почти вылетели, так как в следующее мгновение раздались множественные взрывы, уничтожившие истребители и повредившие док.

– Докладывает док. Кэп, у нас потери: створки повреждены, летная палуба на выходе тоже. Погибли четверо техников и два истребителя с пилотами, вылет других невозможен, пока не произведем ремонт. Это часов пять.

– Понял, занимайтесь ремонтом. Экипажу занять места по боевому расписанию!

По всем отсекам корабля разнеслась трель тревоги.

– Внимание боевым постам! Противник! Шесть рейдеров и один легкий истребитель! Приготовиться к отражению атаки. Римс, атакуйте противника на подлете. У них могут быть ракеты, не давайте им возможности вести прицельные пуски.

– Понял вас, база. Иду на перехват, – ответил командир звена истребителей, вылетевшего навстречу разведчику.

– Противоракетная оборона приведена в полную боевую готовность. Отделение РЭБ[2]2
  РЭБ – радиоэлектронная борьба.


[Закрыть] готово, – последовали команды с боевых постов. Корабль готовился к бою.

– Эскадрилья, слушай боевой приказ, – раздался по общей связи юношеский голос Грехта. От волнения он был на несколько тонов выше, чем обычно. – Заходим тремя звеньями с трех сторон. Первые пуски ядерных ракет делают ведущие. Через тридцать секунд ведомые выпускают подавители и сразу следом неуправляемые ракеты «Рой». Разворот и новый заход.

– Принято. Принято. Принято.

Маневр был впитан плотью и умом, будучи внедрен с помощью нейросети в мышечную память и мозг. Рейдеры отогнали истребители огнем пушек и исчезли.

– Кэп, они опять исчезли.

– Принято. Зонды на перехват по курсу их движения! Они отключили все системы и не могут маневрировать. Как обнаружишь противника – атака ракетами.

– Понял, кэп.

Экипаж в напряжении ждал сигнала с датчиков разведывательных зондов, готовый атаковать хитроумного противника. Все они в прошлом были военными специалистами, по разным причинам ушедшие со службы и нашедшие применение в пиратстве. Проблем меньше, а добычи больше. Жили по принципу «грабь слабого, убегай от сильного».

В какой-то момент корабли противника проявились, и искины станций наведения взяли их на прицел, вводя поправки.

– Готовность к пуску пять секунд. Отсчет пошел, – доложил механический голос аппаратуры.

Но кораблики, резко ускорившись, рванули вперед.

– Запуск отложен. Произвожу ввод новых данных! – продолжил тот же голос. – Данные введены. Пуск ракет через пять секунд. Запуск отложен. Произвожу ввод новых данных.

Оператор противокорабельного оружия видел на дисплее, как противник резко сбросил скорость и снова исчез с экранов локаторов.

– Противник не обнаружен. – Искин продолжал оповещать команду БЧ[3]3
  БЧ – боевая часть.


[Закрыть].

– Выход на рубеж атаки через пять секунд. – Теперь голос Грехта был спокоен, он был в своей стихии.

Рейдеры включили все системы и произвели запуск неуправляемых ракет с тактическими ядерными зарядами. Их цель была – подорваться, не долетая до пиратов, и пустить электронный импульс. У всех кораблей была защита от такого оружия, но Грехту нужно было время, чтобы подобраться на рубеж уверенного поражения корабля пиратов многочисленными ракетами залпового огня. На корабле включалась защита от поражения электронным импульсом, а это четыре секунды, в течение которых корабль был полностью ослеплен.

– Ракетная атака. Три скоростные цели. Класс неуправляемые ракеты. Расчетный курс мимо.

Оператор противоракетных систем вздохнул с облегчением. От этих старых башмаков неизвестно что можно ожидать. А управляют ими, сразу видно, опытные пилоты, прошедшие не одну кампанию. По-видимому, ветераны, которых не взяли в большие ЧВК[4]4
  ЧВК – частная военная компания.


[Закрыть] из-за возраста. Но они наиболее опасны, жизнью не дорожат, а кровь требует выброса адреналина, как наркотика.

Его мысли прервал строенный взрыв недолетевших ракет. Аппаратура запищала, и искин оповестил об отключении системы и установке защиты от поражения электронным импульсом. Пока включалась защита и аппаратура переходила в защищенный режим работы, прошло восемь секунд. Все-таки это был грузовой, а не военный корабль. Часть систем вышла из строя. Перестал работать элеватор подачи ракет. И пираты могли произвести только один залп.

– Кэп, у нас заклинило элеватор. Нужны техники, – поступил доклад на мостик из оружейного погреба.

– Кэп, дроны, производящие ремонт дока, вышли из строя, требуются новые процессоры.

– Докладывает БЧ-4: у нас заклинило двери и поворотные механизмы турелей, – начали поступать сообщения с разных мест.

– Проклятье! – Капитан был в бешенстве. – Подпустите их на дистанцию стопроцентного поражения и уничтожьте! – приказал он и устало откинулся на спинку кресла. А на мостик продолжали поступать сообщения о множестве мелких поломок. Естественно, весь корабль невозможно закрыть защитой, и это теперь сказывалось на общей боеготовности. – Где они только взяли это старье? – вздохнул капитан.

– Системы РЭБ приведены в полную боевую готовность, – сообщил командный искин корабля. – Цели определены и захвачены, до пуска ракет шестьдесят секунд.

Расчеты БЧ быстро приходили в себя и подключали защищенную аппаратуру, готовясь отразить новую атаку и поразить приближающиеся корабли.

– Ну, что вы еще придумаете? – процедил сквозь зубы оператор, и тут прозвучал сигнал тревоги:

– Ракетная атака. Три скоростные цели. Неуправляемые ракеты.

– Они что, опять тактические заряды используют? – удивился он.

– Курс ракет на корабль. Внимание, тревога! Ракетная атака по кораблю.

– Ну с тремя пташками мы справимся, – ухмыльнулся оператор.

– Внимание, тревога! Разделение головных частей ракет, атака боевыми головными частями самонаведения. Восемнадцать целей. Вероятность преодоления противоракетной обороны корабля двадцать процентов. – По кораблю разносился голос главного корабельного искина.

– Все мощности на щит и системы ПРО, – скомандовал капитан, он участвовал в боях и понимал, что это еще не конец его кораблю, они сумеют отбиться от этой атаки, а вот от ответного залпа рейдеры вряд ли смогут уйти.

В этот момент на экранах локаторов появилось более ста целей, летящих к кораблю с разной скоростью. Искин корабля перевел все свои мощности на определение угрозы и перестал реагировать на команды с мостика.

– Кэп, это пустышки, они послали глушилки и обманки, – передал на мостик оператор. – Через пятнадцать секунд искин это поймет, и мы атакуем противника. Отойти он уже не успеет.

– Ракетная атака! Множественные цели. Определению не подлежат, – прозвучал снова сигнал и голос искина корабля. Искин взял на себя управление системами ПРО и стал отстреливать приближающийся вал огня. Но он уничтожал пустышки, а «Рой» стремительно приближался к кораблю пиратов.

– Зафиксированы попадания ракет, – продолжал бездушный голос искина.

– Зафиксировано падение энергии щита. Зафиксированы множественные пробоины корпуса. Внимание! Угроза разгерметизации отсека два дробь четыре секции склада ракет. Всем покинуть отсек. Внимание, угроза разгерметизации отсека два дробь четыре секции склада ракет. Всем покинуть отсек, – дважды повторил механический звенящий голос искина. Он бил по барабанным перепонкам, нагоняя ужас в сердца пиратов.

Впервые они столкнулись с организованным отпором и понесли потери. Управление кораблем было нарушено. В чрезвычайных ситуациях главный искин корабля полностью брал на себя управление, так как время реакции на изменение обстановки у человека было гораздо дольше, чем у искусственного интеллекта.

Но и он не может избежать ошибок. Все свои усилия он сосредоточил на обеспечении живучести корабля и отражении атаки ракет противника.

Грехт видел, что корабль пиратов перешел к обороне.

– Перезарядка барабанов на «Рой», огонь по готовности, – приказал он.

Механизм подачи ракет с гулом провернулся, и ракеты встали на боевой пуск.

– Залп, – мысленно дал он команду искину, и двадцать четыре ракеты, вытолкнутые электромагнитными катапультами, устремились к содрогающемуся корпусу корабля пиратов.

Противоракетная оборона не справлялась с несколькими залпами небольших, но шустрых ракет. А вскоре к ним добавились ракеты подавления и ослепления электронных систем, и на пару секунд корабль «ослеп», этого хватило тридцати ракетам прорваться сквозь заслон и обрушить свой слитный вал огня на корпус пирата.

Канонир Греничек, управляя турелью плазменной пушки, яростно встречал подлетающие ракеты и накрывал их широкой полосой огня плазмы. Но ракеты все равно прорывались, вгрызались в корпус корабля, покрытый самодельно установленной броней. Одна из них прошла под турелью, пробила корпус и, врезавшись в переборку под его ногами, взорвалась. Башню оторвало и закрутило в космосе.

– Противоракетные системы уничтожены на пятьдесят три процента, – доложил бесстрастный голос корабельного искина. – Корабль имеет множественные пробоины, живучесть корабля снижена на тридцать шесть процентов.

Команда артиллерийского погреба, где хранились запасы ракет, из последних сил сражалась с аварией, обеспечивая защитный энергетический купол, воздух и гравитация давно покинули склад, энергия бралась из резервного источника. В стенках склада были вмятины и пробоины. Но погреб пока держался, держался из последних сил. Техники и дроны почти наладили элеватор, и можно будет скоро подавать ракеты в шахты. Связь отсутствовала, и, что происходит на корабле, они ощущали по взрывам, сотрясающим корпус.

Ди каптер[5]5
  Корабельный старшина.


[Закрыть] с облегчением закончил наладку элеватора и пустил прогонный тест. Это последнее, что он успел сделать. Несколько ракет, проломив стенки ракетного хранилища, врезались в ракеты, приготовленные к подаче, и всех, кто там находился, накрыло море огня.

Грехт увидел, как корабль пиратов вспучился изнутри, и скомандовал смену курса. Рейдеры отвернули и устремились прочь, а за их спинами вспыхнуло ослепительное солнце, похоронив корабль и пиратов вместе с ним.

Глава 1

Граница освоенного космоса. Торговая станция Конфедерации Шлозвенг

Бад Моргинари был человеком простым, но решительным, он давно понял секрет преуспевания на границе освоенного космоса. Деньги и страх – вот две составляющие успеха. Чтобы заработать много кредитов, хороши все средства, и он заставил других бояться себя и уважать. Он вымогал кредиты у всех, до кого мог дотянуться, вскрывал чужие счета и снимал с них все до последнего кредита, давал в долг под огромные проценты и выбивал долги с помощью неприкрытого оголтелого рэкета. Он богател любым способом и делал это с постоянством на грани одержимости.

Все проблемы, возникающие с законом, он также решал двумя путями: подкупал чиновников или убивал их. Убивал так, чтобы другие поняли, что он вроде бы ни при чем и его причастность не доказать, но вместе с тем его обязательно бы связали со смертью несчастного. Граница привлекала не только авантюристов, но и ушедших в отставку военных, чиновников, желающих разбогатеть на взятках, и продажных судей. Это был рай для таких, как Моргинари.

Бад смотрел на стоящего на коленях и избитого помощника.

– Окурок, раз ты не можешь дать мне ответ на мой вопрос, то найди для меня деньги. Убивай, продавай, воруй, но верни мне два миллиона и найди тех, кто их украл.

Он заставил садиста самого испытать то, что Окурок делал с другими. Его били и мучили два дня, несколько раз водили на расстрел и почти довели до сумасшествия. За это время гений-программист так и не пришел в себя, он сидел в камере на полу и постоянно повторял: «Два кольца, два конца, посередине гвоздик», – и начинал хохотать.

– Я все сделаю, шеф. – Окурок на коленях подполз к Баду и стал целовать его ботинки.

Бад Моргинари был человеком тщеславным, и такое проявление покорности ему понравилось.

– Ты знаешь, с кем работал Крист, когда сошел с ума? – спросил босс, с удовольствием рассматривая ботинки, вычищенные губами Патерсона.

– Знаю, шеф, с Новоросским княжеством. – Окурок преданно смотрел на Моргинари.

– Займись ими, срок тебе трик, потом пеняй на себя, – смилостивился Бад и оттолкнул ногой прилипшего помощника.

– Шеф, я все сделаю, вы не сомневайтесь, – отползая и не вставая с колен, повторял Окурок.

Бран, весело напевая популярную мелодию, просматривал предложения купить-продать, бегущие по экрану.

Гаринда занималась своими делами, она вся ушла в женское дворянское собрание, готовя из подруг новых благородных дам.

«Чтобы не было стыдно перед его милостью», – закатывая глаза от важности порученного ей дела, говорила его жена.

Бран только посмеивался, наблюдая за тем, как прилежно изучали дворянский кодекс и устав благородного сословия подданные княжества.

Дверь в контору отворилась, и в помещение вошли пятеро мужчин. Они молча разошлись по комнате и встали. Следом вошел господин Патерсон.

Кто такой Патерсон, Бран хорошо знал и поэтому сразу напрягся. Он мысленно проверил свою память, где он или его жена могли пересечься с «Посреднической конторой Бада», и, не найдя ничего, что могло бы их связывать, успокоился.

– Господин Патерсон, чему обязаны вашим визитом? – вежливо поинтересовался Бран. Но ответа не дождался.

Патерсон подошел к нему и с ходу залепил брокеру и по совместительству послу Новоросского княжества прямо кулаком в лицо. Бран, не ожидавший такого поворота событий, просто слетел с кресла и, ухватившись за сломанный нос, завыл, ползая по полу.

– Как вы смеете! – вскочила со своего места разъяренная Гаринда, она готова была вцепиться в глаза обидчику мужа.

Окурок, пнув ногой Швырника, обернулся и, облизнувшись, подошел к молодой женщине.

– Как я смею, милашка? – переспросил он и одновременно с этим ударил ее кулаком в живот.

Гаринда, задохнувшись, согнулась. Патерсон схватил ее за волосы и поднял голову жены Брана, на глазах которой выступили слезы.

– Смею, милашка, потому что могу. – Он развернул ее к себе спиной и толкнул на стол, задрал короткую юбку и похлопал по заду. – Хорошая попка! – оскалился он в улыбке и, достав из рта окурок, притушил ее о ягодицу Гаринды.

Женщина закричала и дернулась, но ладонь бандита резко и сильно припечатала ее голову к столу, превратив крик в стон и хрипы.

Бран вскочил и, не обращая внимания на кровь, хлеставшую из носа, сжав кулаки, бросился на Патерсона. Но двое мужчин, без дела стоявшие до этого у стен, перехватили его, скрутили руки и стали держать.

Окурок достал нож, разрезал резинку трусиков и просто сорвал их с пребывающей в шоке Гаринды. Он вошел в нее резко и с болью. Женщина вскрикнула и забилась под ним. Почувствовав, что та стала дергаться, стараясь вырваться, сильнее придавил ее голову к столу, и женщина, захлебываясь кровью и почти теряя сознание от боли, сдалась.

Бран, подвывая от бессилия, закрыл глаза.

– Видишь, Швырник, как опасно воровать чужие деньги, – закончив свое дело и застегивая штаны, сказал довольный Окурок.

– Я у тебя ничего не воровал, сволочь, – прохрипел Бран. – Это какая-то ошибка. Ты еще за это поплатишься. Его милость не прощает обид.

– Вот о нем давай и поговорим, Бран, – засмеялся Окурок. Он не боялся угроз, сколько этих придурков угрожали ему и где они? Их нет, а он есть и имеет власть над дурнями, которые надеются на закон.

– Княжество должно нашей конторе пять миллионов. Свяжись со своим боссом и передай ему: я жду десять минут, потом снова порадую твою крошку и продам вас пиратам. А перед этим ты мне дашь список всех подданных вашего дурацкого княжества. Я продам пиратам всех и возмещу ущерб.

– У меня нет пяти миллионов, но я готов отдать пятьдесят тысяч кредитов, все, что у нас есть, – прохрипел Бран, согнутый сильными руками боевиков Патерсона, не дающих ему выпрямиться.

– Этого мало, Швырник, соединяйся с боссом. Я жду.

Брана подвели к компу, и он дрожащими руками набрал вызов. Через несколько секунд появился Брык и, рассматривая Брана, спросил:

– У тебя проблемы, дружище?

Но вместо избитого Брана на экране возник Окурок.

– Послушай, морда, передай боссу, что, если через десять минут он не переведет Брану пять миллионов кредитов, он может распрощаться со своими подданными. Время пошло. – И он затушил сигарету о затылок Брана.

Тот заорал и попытался ударить бандита. Но его перехватили и снова скрутили.

Брык покивал в знак того, что понял, и ответил:

– Мой босс на войне, и когда будет, неизвестно, но твои слова, самоубийца, я передам, как только он появится. Держись, Бран, сейчас я ничем помочь не могу. – И Брык исчез с экрана.

– Ну, нет так нет, – снова оскалился в улыбке Патерсон. – Ребята, эта дамочка ваша…

Но договорить он не успел, сидевшая до этого безучастно, с потухшим взором женщина вскочила и неожиданно стремительно бросилась на Окурка.

Вцепилась ему пальцами в лицо и ухватила зубами за нос. Она повисла на нем рыча. Откусила кончик и выплюнула его в глаза бандита. Тот, не ожидавший такого порыва от униженной и раздавленной событиями женщины, сам заорал, схватившись руками за рану. Подоспевшие напарники оторвали Гаринду от Окурка, бросили на пол и стали избивать ногами. Бран вырвался и, выхватив из стола кинжал чести, яростно обрушился на бандитов, прежде чем они сумели применить шокер, он заколол троих. Окурок, немного пришедший в себя, отыскал откушенный кусок своего носа, гнусавя приказал:

– Вызывайте подкрепление, берите этих сумасшедших с собой и скачайте списки всех новороссийских. Ты, сука, еще пожалеешь! – Он яростно пнул бесчувственно лежащую женщину и быстро вышел.

Верхний слой Инферно

– Мать, ты вернулась! – Громкий, удивленно-восторженный вопль разорвал тишину подземелья.

– Сенгуры, возрадуйтесь! Наша Мать вернулась! – Рован расставил все свои четыре руки, подхватил Листи и закружил ее. Его голос в подземных казематах разрушенного города звучал как громовые раскаты. Катился по переходам и достигал самых отдаленных уголков.

Радостная Листи, будучи почти не видна за огромной тушей верховного вождя сенгуров, сияла от удовольствия и покорно позволяла себя обнимать. Старый преданный друг, четверорукий Рован, все так же склонный к драматическим оборотам речи и высокопарным словам. И такой же непосредственный в проявлении чувств, как ребенок. У нее немного защемило сердце от воспоминаний прошлой жизни, о хумане, который появился в ее жизни, как звездочка, упавшая с неба, и так же быстро исчез. Наверное, не простил ее за то, что она приняла предложения князя. Но она не могла поступить по-другому.

Цу Кенброк дал ей выбор. Или она станет его женой, или хуман, который по своей природе мог быть и демоном, будет убит. Ей пришлось сделать этот нелегкий выбор. Он разрывал ее душу на части. Ее сердце кричало, что так нельзя! Чувства рыдали и приносили страдания.

А ум говорил другое: так надо для них обоих. Надо рвать прямо сейчас. У нее появилась достойная партия, и появилось будущее. Будущее не только для нее, но и для сенгуров. Алеш был ей дорог и близок. Но она понимала, что он, совершив свои дела, покинет ее. Покинет навсегда и забудет, оставив ее одну, наедине со своей тоской, с муками от расставания с любимым.

От хумана она не получила желаемого. Она так ждала ребенка, так старалась оставить частичку его рядом с собой после того, как он исчезнет из ее жизни, но не смогла забеременеть, а он не выполнил свое обещание, которое дал ей. Почему? Она только догадывалась. Грапп был весь поглощен своей целью, и для него Листи была способом ее достижения. Может, поэтому он не торопился с ребенком. А потом стало поздно. Кроме того, она не чувствовала с его стороны тех самых чувств, что испытывала она сама к нему: нежность, желание уберечь от беды, радость и блаженство от близости. Да, он был внимателен, старался быть нежным, но никогда не называл ее «любимая».

Ее сердце защемило. Зато теперь она носит под сердцем ребенка князя, и он будет будущим правителем домена.

Листи, чтобы дальше не рвать себя, мотнула головой, отгоняя прочь нечаянно возникшие мысли. Хватит думать об одном и том же, у нее тоже есть цель.

Ее окружили сенгуры, те, кто знал ее, и те, кто только был наслышан о ней. Толпа сенгуров прибывала и прибывала, и по примеру тех, кто пришел раньше, они становились на колени. Рядом с ней стоял Рован и гордо смотрел на своих соплеменников, обнимая одной рукой маленькую по сравнению с ним Мать всех сенгуров.

– Мать вернулась, сенгуры! Возрадуйтесь! – продолжал греметь его голос.

– Значит, вы все-таки дошли до нижнего слоя, – задумчиво проговорил Рован, выслушав ее рассказ. – Жаль, что князь прогнал надзирающего. Где он теперь? У нас не появлялся. Если сгинул, то жалко. Он подарил нам надежду и подарил нам тебя. – Здоровяк нежно и осторожно приобнял женщину.

Листи была ему благодарна за его поддержку и понимание. Судьба подняла ее над народом, но она все равно оставалась женщиной, которой нужна опора и крепкое плечо друга рядом. Рован был таким.

– Двести сенгуров в древней броне – это много, – продолжил вождь.

– Крысаны не сдаются, мы атакуем и уничтожаем гнезда, но их все равно еще очень много, и крысолюды быстро плодятся. Боюсь, мы так останемся беззащитными.

– Не беспокойся, я возьму не только мужчин, но и женщин. Мы все умеем сражаться. У тебя будет достаточно сил для обороны и активных действий. Кроме того, у тебя есть эти големы – демоны пришельцев, что привел с собой Алеш. – Она похлопала его по руке. – Ты справишься, Рован. А потом, как только я подготовлю место, сенгуры переселятся в домен Цу Кенброка.

Рован непонимающе уставился на Мать.

– Переселимся? – переспросил он. – Зачем?

– А что здесь, на разрушенном слое ждет сенгуров? – подняла голову Листи и посмотрела в глаза гиганта снизу вверх. – Жизнь, подобно крысанам, в старых подвалах. Они и враги, они и пища. О каком возрождении тут может идти речь? – Она вздохнула. – Внизу крысаны, наверху мутанты, звери и реплоды. Рован, это бесконечная война на выживание. Я хочу, чтобы ты понял: нам надо уходить отсюда. – Она положила руку ему на колено. – Сенгурам нужна новая родина, Рован, и я ее нашла.

Скрав

Когда они, взявшись за руки, вышли прямо из скалы, посмотреть на это чудо собрались все бойцы, даже часовые оставили свой пост, но ди листер, сам пребывая в великом удивлении, промолчал о вопиющем нарушении боевого устава.

То, что они видели, не было фокусом, они стали свидетелями проявления чуда или магии, о которой они слышали, но воочию увидели только сейчас.

Бойцы, в том числе и ротный, с открытым ртом смотрели на переодетого агента, девочку и прекрасную незнакомку в синем запыленном балахоне.

– Ну ты, Демон, даешь! – присвистнул ротный. – Если бы сам не видел, никогда бы не поверил, что такое возможно без всяких фокусов.

Прокс не стал отвечать на восторженные возгласы, прошел мимо ближайших десантников и подошел к костру, где вся троица спокойно уселась. Рядом примостился ди листер Мерц Кури, разогнав пред этим своих бойцов.

Прокс понимал, что десантники впервые столкнулись с магическим миром и, скорее всего, до входа в систему, по установившейся практике в ССО, им не говорили о задании. Предполагалось, что космодесант должен был готов выполнять задания в любой обстановке и в любой части галактики.

Когда волнение среди десантников, вызванное появлением троих людей из стены, немного поутихло, а ротный, усевшись, перестал ерзать, Прокс попросил:

– Расскажи, что произошло? Где эскадра и почему вы здесь?

– Что произошло, я не знаю, – помрачнел космодесантник. – Мы вошли в сектор, эскадра без происшествий вышла в назначенный район. Десант был уже в ботах для выхода в космос, и мы должны были отработать на поверхности. Захватить базу и пленных. Но неожиданно раздался сигнал тревоги, и последовал приказ покинуть корабль. Все системы крейсера начали выходить из строя. Мы были уже снаружи, когда корабли удалились и взорвались. Не спасся никто. Потом нас атаковали штурмовики. Рота «Альфа» осталась нас прикрывать и, скорее всего, погибла. Командир нашей роты погиб тоже. Из роты уцелело чуть больше половины. Мы осуществили спуск на поверхность на антигравах. Вот сидим здесь, не зная, что делать, отправили аварийный сигнал и ждем помощи. – Он с какой-то страстной надеждой посмотрел на Прокса. – Ты прибыл за нами?

– Нет. У меня также случились проблемы, и я выбирался из западни, – не стал скрывать истинное положение дел Алеш. Он знал, что с этими ребятами нужно вести дела по-честному. Они должны знать правду без прикрас, какой бы она ни была страшной – без надежды на возвращение или ведущая к смертельному исходу. – Поверишь, я здесь случайно. – Он безрадостно усмехнулся. – Выбирался из ловушки, куда попал из-за предательства одного демона.

Ди листер понимающе покивал головой.

– Значит, распоряжений на наш счет у тебя нет. – Он не спрашивал, он говорил как о свершившемся факте. Лицо его помрачнело, будто туча нашла и скрыла родившуюся было надежду, как лучик солнца сверкнувший и угасший в его душе. – Чем помочь сможешь? – спросил он. Подумав, продолжил: – Может, наоборот, тебе нужна наша помощь? Правда, у нас оружие и техника постепенно выходит из строя. Не знаю, что делать, – сокрушенно высказал он свое недоумение, – ремонтируем-ремонтируем, а оно все равно перестает работать.

Аврелия с любопытством рассматривала тактическую плазменную пушку, солдаты называли ее просто – плазмобой, лежащую на земле между ней и ди листером.

– На вас всех остаточное действие «волны хаоса», – сказала она. – Это заклинание применили демонессы повелительницы хаоса. Потому ваши повозки разрушились. – Она потрогала пальчиком неизвестное ей оружие. – Если применить заклинание «развеять», то оно портиться перестанет.

Мерц Кури бросил быстрый взгляд на девочку с белой кожей и остренькими ушками. Метаморф, наверное, как и агент, подумал он, но вслух только спросил:

– Ты сможешь это сделать?

– Я не могу, но Крома или Алеш могут, – с сожалением вздохнула Аврелия. – Меня не учили магии, только читать и писать, ну, еще немного знаю торговлю.

Она была трогательно серьезна, и Прокс осторожно, чтобы не оцарапать пластинами брони, обнял ее.

– Крома научит тебя магическому искусству, – сказал он и поцеловал в лобик.

Крома очень решительно встала. Несмотря на небольшой рост и изящное телосложение, из-за которых она казалась хрупкой и почти воздушной, дриада обладала твердым характером и хозяйской рачительностью. Алеш давно заметил в ней эту черту, делающую девушку расчетливой и прагматичной в том, что касалось быта и выживания. Он улыбнулся, вспомнив, что еще чуть больше трика назад она хотела его съесть. Он любовался ею и осознавал – она просто идеальное дополнение к нему. Словно недостающая половинка, сделавшая его наконец цельным и до конца сформировавшимся.