Текст книги "Разрушитель божественных замыслов"

– Ментальная атака! – прозвучал сигнал нейросети.

– Отразить! – автоматически скомандовал Прокс, и демон застыл с гримасой боли на лице.

– Не слушай его, странник! – прозвучал встревоженный голос женщины у него в голове. – Он убьет тебя, потому что ты узнал, где находится его место силы. Это Курама, но в другом теле.

Прокс замер, не зная, что предпринять, а демон стряхнул оцепенение и, зарычав, направился к нему.

– «Истинный свет»! – прокричал Алеш, и демон, решительно шагающий к ним, остановился, словно натолкнулся на невидимую стену.

Он скорчился от боли, еще громче зарычал, с трудом вернулся к алтарю и протянул лапу. Ухватил тело женщины за руку и с облегчением замер. Энергия кирасы стала падать. Прокс включил накачку из своего запаса. На какое-то время наступило равновесие. Демон не мог атаковать Прокса, а тот не мог прекратить атаковать «истинным светом». Другого оружия против Курамы у него не было.

– Жрица, что делать? Энергии надолго не хватит, потом демон убьет меня, а тебя опять заточит в кристалл, – проговорил Прокс, с тревогой наблюдая, как падают запасы энеронов.

– Выход есть, я войду в свое тело, а ты, странник, убей меня. Тогда Курама не сможет пользоваться источником, он или сбежит, или погибнет. Торопись! – Привидение подлетело к горящему телу и влилось в него.

Подземелье огласил истошный вопль боли. Тело ожило, задергалось и, испытывая сильнейшие муки от огня, громко закричало. Алеш выхватил меч. Отрубил руку, прикованную цепью, за которую держался демон, потом вторую и третьим ударом снес женщине голову. Тело упало в огонь и моментально рассыпалось пеплом. Из пламени поднялся огненный дух и окутал черного демона. Теперь от боли вопил Курама. Он отскочил от алтаря, обожженный, с черной, лоскутами висящей кожей, покрытый волдырями и весь в дыму. Затем обгорелый демон, выкрикивая проклятия, бросился прочь и исчез в телепорте.

– Ты тоже уходи! – проговорил сгусток пламени. – Теперь я хранительница места силы. Долго сдерживаться не смогу, нападу на тебя, странник. Спасибо тебе. Прощай!

Прокс побежал за алтарь, где увидел площадку телепорта. Заскочил и тоже исчез из подземелья.

Ставка

Мы остались одни на берегу. Крула требовала ласки и еду, я чесал в затылке, стараясь понять, что мне делать с новым подарком. С грустной усмешкой подумал, что молодое тело и память молодого Ирридара изменяют меня постоянно. Делают сильнее, воинственнее, но и по-детски непосредственным. Сила и энергия, бурлившие во мне, требовали выхода, и я, не способный удержать их внутри, выплескивал вот в таких глупых выходках, как с крулой. А речное страшилище смотрело на меня, не мигая, выпученными глазищами и транслировало мне в чувства свое обожание, голод и желание мне служить.

– Значит, так, красавица! Я буду звать тебя Краля, – сказал я. – Раз я твой хозяин, значит, ты будешь работать. Лозунг «Кто не работает, тот не ест» мы претворим в жизнь. Видишь, сундук в воде стоит? – Получив ее мысленное подтверждение, что да, она видит, приказал: – Тащи его сюда!

Краля быстро подползла к сундуку, играючи подняла его своими руками, и, как ящерица на задних лапах, прибежала ко мне.

– Молодец! – похвалил я. – Ставь сюда, мне под ноги.

И еле успел отскочить. Краля кинула сундук мне на голову, не особо разбираясь, где ноги, а где голова.

– Давай еду! – потребовала она.

Пришлось кинуть ей сухпай.

В сундуке были сгнившие тряпки, чья-то одежда из бархата и шелка, я с брезгливостью трогал и вынимал склизкие лохмотья, надеясь найти что-то стоящее. И мое терпение было вознаграждено, в самом низу лежали две шкатулки. В одной были золотые слитки, десять штук, в другой – самоцветы. Это меня порадовало. Имея смекалку и терпение, можно и из ситуации с Кралей извлечь прибыль.

– Иди в воду и тащи сюда все сундуки, какие найдешь! – приказал я.

Раз уж у меня есть свой водолаз, то реку я почищу основательно. Да и не только эту, в моей голове стали созревать масштабные планы по поиску затонувших сокровищ. Я почесал ей спинку, было видно, как Краля блаженствовала. Глаза затянуло пленкой, а хвост в экстазе задрожал.

– Ну все, хорошего нужно испытывать помаленьку, давай работай, – подтолкнул я своего водолаза.

Та недоуменно уставилась на меня.

– Тащи сундуки! – прикрикнул я. – Иначе жрать не дам!

С этими речными феями нужно быть построже. Они понимают лишь силу и подчиняются угрозам. Теплых чувств, привязанности не имеют, а имеют что-то вроде разума и инстинкты, один из которых – уступать сильному. Все это мгновенно промелькнуло в моем сознании и оформилось в действие. Я схватил ее за хвост, раскрутился, как метатель молота, и зашвырнул в воду завывающую от ужаса Кралю. Она сделала подскок блинчиком и на втором ударе о воду пошла на глубину.

Я стал ждать ее возвращения с новым сундуком. Пока она искала для меня сокровища, вернулся сильно смущенный Гради-ил.

– Вы уж простите, милорд, но, честное слово, я испугался. Я подумал, что эту тварь вы передадите мне. Я, конечно, понимаю, что вы не злой и не хотите мне навредить… – Он замялся, пытаясь объяснить мне свое состояние. – Но у вас был такой взгляд… – Гради-ил запнулся, подбирая выражение, и, не найдя подходящего сравнения, закончил: – В общем, мне стало… мм… – промычал он. – Страшно. Да что говорить, мне и сейчас страшно! Особенно после того, как вы эту тварь схватили за хвост и выбросили в речку. Такой силы я не видел ни у кого. – Он потупился и стал разглядывать носки своих сапог.

Я мысленно обругал себя недотепой – опять показал лишнее, и теперь нужно придумать этому оправдание.

– Поверь, – сказал я, – скоро ты привыкнешь ко мне и перестанешь беспокоиться. – Я хотел его успокоить. – Хочешь, я и тебя сделаю сильнее? С помощью амулета. Просто я нехеец, – свалил я все странности и проявление неординарных способностей на горское происхождение. Про нехейцев ходило много слухов и небылиц, так что, я посчитал, одной больше, одной меньше, особой роли не сыграет. – У нас случаются такие мутации, правда, редко, – немного подумав, добавил я для правдоподобности.

– Вы знаете такое заклинание, способное увеличить силу?! – Его удивление просто выплескивалось наружу.

– Нет, Гради-ил, такого заклинания я не знаю. Я могу копировать древний амулет, и только. Иногда их находят в гиблых землях, правда, очень редко.

Я хотел сменить тему, чтобы не завраться дальше, но мне на помощь пришла Краля. Она вовремя показалась из воды, и наш разговор прервался. Краля, счастливая и пылающая трудовым энтузиазмом, пыхтя, тащила тяжелый сундук и, выплыв из воды, упала под его тяжестью.

– Пошли смотреть сокровища, – сказал я Гради-илу. – Видишь, Крале тяжело.

А та безуспешно пыталась тащить сундук. Подойдя поближе, я почесал ей живот, подергал сиськи и дал коробку сухпая. Все, ритуал соблюден, земноводное довольно и жрет.

Гради-ил, весь в нетерпении, зараженный мной кладоискательством, мечом сбил замок и открыл сундук. Он был полон серебряной посуды. Я поднял тарелку, очень изящно сделанную, с разноцветными камнями по ободу, и разочарованно хмыкнул.

– Комплект посуды от дворфов, – прошептал эльфар, – на двадцать персон. Ему цена сто тысяч золотых корон, милорд. Вот это находка! – Он с восторгом посмотрел на меня. – Ну и везучий же вы!

Я даже обиделся. При чем тут везение! Стечение обстоятельств и способность использовать их максимально эффективно – это талант. Но вынужден был промолчать.

– А там еще что-нибудь есть? – с азартом спросил он меня, разглядывая реку. – Может, какой корабль затонул, торговый.

– Узнаем. Краля, ищи сундуки, – скомандовал я, и моя водолазка, не медля ни секунды, бухнулась в реку, окатив нас с ног до головы водой.

– Да чтоб тебя демоны сожрали, тварь неуклюжая! – выругался Гради-ил.

– Не переживай, разведчик, это издержки нашей работы. Бери сундук с другой стороны, и потащили к повозке.

Гради-ил напрягся, схватился за бронзовую ручку и, став красно-розовым, как недоваренный рак, поднял сундук. Мы с остановками оттащили его к возу магистра.

За нашей деятельностью внимательно наблюдал толстенький снабженец, он в общей толкотне, происходившей здесь ранее, не участвовал и теперь открыв рот смотрел, как мы тащим тяжеленный сундук. Не выдержав, он подошел к нам.

– Здорово, студент! А говорили, что ты погиб. Врали, значит, – сделал вывод снабженец, обходя сундук по кругу. – Я сразу понял, что такой предприимчивый молодой человек не может просто так лишиться рук и ног. Да-а! – сказал он. – Весьма предприимчивый! – И следом спросил: – Что в сундуке?

– Да так, книги разные, таблички из глины, для магистра оставим, – сделав равнодушный вид, ответил я.

– А взглянуть можно? – Снабженец потирал от волнения руки, он мне не поверил. Это было видно и по его морде, но спорить он не стал.

– Нельзя посмотреть! – ответил я, невинными глазами посмотрел на толстяка и продолжил с ленцой в голосе: – Книги могут рассыпаться, пусть магистр их укрепит и сам потом решит, можно смотреть или нет. – Я сел на сундук и уставился на изнывающего от любопытства толстяка.

В это время Краля вытащила небольшой сундучок и, весело транслируя свои радостные эмоции, побежала к нам. Не разбирая, куда кидает, бросила сундучок, хорошо не в сторону снабженца, а то лишила бы его жизни сразу и бесповоротно. А мы с Гради-илом, уже знакомые с ее повадками, успели отскочить. Сундук перевернулся, крышка раскрылась, и из него выпал жезл. Сверху его накрыла мантия, ни капельки не пострадавшая от воды. Была она богато украшена золотым шитьем и камнями. Гради-ил быстро засунул все обратно и закрыл крышку.

У снабженца от обиды затряслись губы. Было видно, что он считает несправедливым, что такая удача обошла его стороной.

– Студент, продай крулу! – предложил он, жадно смотря на сундуки. – Сто золотых монет дам.

– Ну ты даешь! – Я делано удивился. – Такой водолаз – и сто монет. Двести и дополнительные условия.

– Какие? – подозрительно спросил он.

– Ты не продашь крулу, кстати, ее зовут Краля, и не передашь другому. Хорошо кормишь ее. Иначе она опять вернется ко мне. А мне жалко расстраивать красотку, у нее тонкая и ранимая нервная система. Это первое. Второе, ты бесплатно кормишь нас на обратном пути продуктами, какими питаешься сам. Согласен?

Расстроенный Гради-ил хотел возмущенно вставить слово, но я остановил его взмахом руки.

– Это все? – спросил снабженец.

– Все. – Я видел, как он внутренне торжествовал. Надурил мальца.

– Я согласен. Договор?

– Договор, – подтвердил я. – Тебя как зовут?

– Шварцен.

– Краля, твой новый муж Шварцен, теперь он будет заботиться о тебе.

– Шварцен, хочу есть! – потребовала речная фея.

Я был доволен, избавился от хлопот и новой головной боли, переложив ее на нашего снабженца. А тот спешил к своему возу за едой.

– Эх, милорд, так продешевить! – стал сокрушаться Гради-ил. – Такой водолаз!

Я посмотрел на него:

– Хочешь, выкуплю для тебя?

Эльфар прекратил свои стенания и затараторил:

– Нет-нет, милорд, не надо. У снабженца ей будет лучше. И притом не хочу расстраивать Кралю, вдруг она расстроится, у нее, как вы успели правильно заметить, тонкая и ранимая нервная система. Вы уж простите меня, не подумав, ляпнул.

– Ну как хочешь, – улыбнулся я. – Оставайся и сторожи наши трофеи. А я пойду поищу себе приличную одежду на пир к хану. Хотя подожди, посмотрим, что находится в последнем сундуке.

Рассматривая содержимое сундука, пришел к выводу, что он, наверное, принадлежал какому-то магу. В нем кроме жезла и мантии были сгнившие книги в кожаном переплете, кожаный кошель с небольшим количеством камней и золотых вангорских корон с профилем Меехира Шестого.

Деньги и камни я забрал, остальное засунул в сундучок.

– Отдашь магистру, как его долю добычи, – показывая на сундучок глазами, сказал я Гради-илу.

У меня еще были планы на сегодняшний день. Я дал последние распоряжения эльфару позаботиться о моем имуществе, посмотрел, как он растерянно огляделся и обреченно уселся на сундук.

Сам же направился на местный базар. Надо признаться, я выглядел почти как оборванец, одежда нехейца, хоть и удобная, но непритязательно выглядевшая, во многих местах протерлась почти до дыр, сапоги стоптаны. Явиться в таком виде на пир – значит, подставить хана и вызвать насмешки орков. Да что там орков, наши тоже будут смеяться и трепаться за спиной, мол, был левой рукой у самого великого хана, а выглядит как оборванец. Здесь, как и везде, встречают по одежке. От злой зависти и злословия никуда не денешься. Длинные языки будут только рады вылить ушат грязи на выскочку. А именно выскочкой я был в глазах посольских и очень неудобным соперником для графа Мару тан Саккарти, посла Вангора.

Базар был большой, торговали не только оседлые орки, проворные дворфы имели целый торговый ряд, предлагая свои товары, от котлов и мечей до ювелирных украшений. Были здесь и лигирийские купцы. Шум голосов не смолкал ни на минуту. Здесь до хрипоты торговались, спорили, ругались. Кое-где дело доходило до потасовок. Я шел вдоль длинных рядов под навесами, выискивая себе приличную одежду. Выбор был. Но одежда для людей была или слишком вычурна, или проста, что-то такое, как я купил в Азанаре, мне не попадалось. Тогда я решил посмотреть ряды орочьей одежды. Они любили шить из тонкой, отлично выделанной кожи, со шнуровкой и нашитыми серебряными бляшками. На мой вкус, одежда была очень даже достойной. В итоге я подобрал под свой размер штаны, полусапожки, жилетку и шелковую красную рубашку. Приобрел богатый, искусно сделанный пояс взамен оставленного у кровожадной Беоты. Посмотрелся в полированный бронзовый щит и остался доволен. Хотя дома на Земле про меня сказали бы – вылитый цыган. Повертелся перед «зеркалом» и надел толстую золотую цепь. Вот теперь почти цыганский барон, но чего-то все равно не хватало. Точно, мне нужна шляпа, понял я, какого элемента мне не хватало в костюме.

Шляпу я искал дольше, чем одежду, фетровая не годилась. А кожаные были довольно странные, с высоким колпаком и узкими круглыми полями. Но такая мода мне не нравилась, я был в своем вкусе консервативен и продолжал рыскать по рядам. Наконец почти потеряв надежду найти подходящий головной убор, обнаружил у одного щуплого лигирийца сверток, из которого торчала настоящая нехейская шляпа. Такие шляпы с металлической вставкой внутри делали только в нехейских баронствах. Она была несколько тяжеловата, но хорошо защищала голову от разных неожиданностей, которые могли приключиться в горах. Ее я и купил, правда, с нагрузкой в виде комплекта одежды знатного нехейца. Мне она была великовата, но я купил ее, так сказать, на всякий случай – «мо-ожет бы-ыть пригады-ытся».

Рядом крутился Фома, не приближаясь и не теряя меня из виду. Я поманил его рукой. Свою задачу диверсанта он, надеюсь, выполнил, да теперь это было и не важно. Направление похода выбрано, посольство увенчалось успехом, а мне требовался помощник, который мог бы взять на себя часть простых хозяйственных дел. Уход за быками, приготовление пищи, охота, разведка, да мало ли для чего он мог пригодиться, хотя бы как связной с Грызом.

– Фома, – кидая ему кошель с серебром, обратился я к радостно улыбающемуся орку, – найди и купи повозку с лорхом и подъезжай вон к тому трактиру под навесом, – показал я рукой на столы, расставленные под натянутым куском посконной ткани.

Оттуда доносились ароматы жареного мяса. А у меня потекли слюнки. С утра я не ел ничего, кроме гайрата на Совете вождей, и теперь готов был проглотить лорха. Спрятавшись в тени от палящего светила, сделал заказ и удобно расположился на лавке, ожидая, когда принесут еду. Настроение было умиротворенное, желудок урчал в предвкушении пиршества.

Мне принесли мягкую лепешку типа лаваша, зелень, жареное седло ягненка и гайрат. Только я собрался все это съесть, как услышал вопль голодного демона:

– Сахгиб, дай поесть, я два дня не ел!

Как он узнал о еде, я сначала не понял и не обратил на это внимания, но, будучи в благодушном настроении, пошутил:

– У меня нет грешников, жаренных на сковородке.

Но демон не принял моей шутки, из сумки вынырнула волосатая рука и нагло стащила горячее мясо прямо с тарелки. Недоуменно посмотрев на пустую глиняную тарелку с натекшим мясным соком и озадаченно крякнув, я сглотнул слюну. Но не расстраиваясь из-за потери мяса, а только подивившись ушлости демона, позвал хозяина и требовательно сказал:

– Давай еще мяса.

Тот удивленно вскинул брови, но смолчал, притащил еще кусок, шкварчащий и сочный. Снова не сдержавшись и сглотнув, я решил насладиться пищей, но опять вылезла лохматая рука и ловко стащила мое мясо.

Вот тут я не на шутку разозлился. Как этот гад может воровать у меня мою еду, когда я сам голодный!

– Если еще раз ты, морда поросячья, стащишь у меня мясо, я тебя самого зажарю. – Я почти рычал, как тигр, у которого шакал из-под носа утащил добычу.

– Хозяин, не ругайся, это не я, это требуют старики, – ответил испуганно демон. Он не сомневался, что я исполню свою угрозу, он не мог меня обмануть или вызвать чувство жалости к себе и очень хорошо это понимал.

– Я все объясню, хозяин! – залепетал он.

Ко мне пришла запоздалая догадка. Неужели я демона отправил в их общежитие и теперь они втроем что-то от скуки затеяли? Что мастер и мессир знатные затейники, я уже знал, и их проделки иногда выходили мне боком, иногда просто смешили, это из их самодеятельности родился и получался Худжгарх. Не зная, что они придумали на этот раз, я насторожился.

– Вылезай и объясни, но так, чтобы тебя другие не видели, – потребовал я и приготовился к порке лохматого ворюги.

Демон вылез из сумки и стыдливо стал прикрывать свой пах кончиком хвоста и руками. Я огляделся. Это лохматое недоразумение никто не видел, кроме меня, и, к моему удивлению, он был голый. Но я-то отправил его в сумку в распоротой мантии и штанах, и то, что демон вылез голый, натолкнуло меня на мысль о содомии в моем спецназе. Мало ли каких пороков набрался бывший магистр Искореняющих, побывший шаманом у сивучей и вернувшийся с задания. Встреча с демоном обычно для существ с вредными привычками даром не проходит, демоны очень хорошо знают, как сыграть на их слабостях.

– А где твоя одежда, урод? – медленно и зло поинтересовался я. Мой тон очень хорошо дал понять хвостатому, что его может ожидать в случае неправильного ответа. – Ты почему голым ходишь? – Я не смог скрыть своего изумления, подозревая Мардаиба под номером пятьдесят шесть во всех смертных грехах. С них, Мардаибов, станется попытаться облапошить не только человека, но и духа.

– Хозяин, я не урод, это у тебя там в сумке одни уроды и жулье живут. Какой-то пьяный монстр с гвоздями в голове, он все время храпит и портит воздух. И два карточных шулера. Это они у меня выиграли всю одежду и твое мясо. – Демон говорил с искренним возмущением, как будто он пошел в магазин, а продавщица его обсчитала, давая сдачу.

– Я, как честный демон, решил их научить игре в очко, – продолжил он. – Они скучали, я скучал. Выпил с ними за знакомство, и поначалу они мне показались простачками. Ну, думаю, обмишулю стариков и стану тут главным.

Я уже без гнева и с интересом слушал наглую исповедь проходимца. Начало было интригующим. Демон даже не скрывал, что хотел в моей сумке путем выигрыша в карты установить свои порядки и обжулить мастера и мессира.

– И что же тебе помешало обыграть их? – спросил я, решив послушать до конца трагедию демона. Не часто можно лицезреть обобранного до нитки обманутого мастера обмана и услышать эту историю из его уст.

Он поднял лапы и затряс ими, показывая все свое негодование от постигшей его несправедливости.

– Хозяин, у меня было четыре колоды крапленых карт, все как положено порядочному демону изменений, я мог собрать любую комбинацию, какую только захотел бы. И что бы вы думали? – Он посмотрел на меня, пылая возмущением.

– А что я должен подумать? – изображая удивление, спросил я. – Сдавал ты. Себе сдал двадцать одно, а старикам двадцать два. Так, что ли?

– Абсолютно верно, сахгиб! – воскликнул он. – Только когда мы вскрылись, все случилось наоборот, у меня было двадцать два, а у них обоих двадцать одно. О, хозяин, какие жулики у тебя живут! – покачал он головой. – Какое падение нравов у людей, сахгиб! – Демон заломил руки.

– Ну хорошо, они выиграли у тебя, а играли на что?

– Я ставил свою мантию, потом штаны, они – душу страшилища с гвоздями. Сказали, что им эту командирскую пьянь не жалко, – сокрушенно ответил демон. – Потом я хотел отыграться и проиграл желание. – Демон опустил голову и стал внимательно изучать лохматый кончик хвоста.

– Какое желание? – У меня закралось смутное, тревожащее подозрение по поводу стариков. Заставить демона выполнить желание – это могло быть чревато, да и очень даже чревато непредсказуемыми последствиями. Я не мог определить, чего от моих постояльцев было больше, пользы или вреда, поэтому насторожился, готовый тут же пресечь развитие ненужных мне событий.

– Я должен был достать закуску, – не поднимая головы, ответил черт.

– У них что там, появилась выпивка? – Я был не просто удивлен, я был поражен. Старики в который раз смогли меня удивить. Надо же, неужели они сумели забраться в мои запасы вина, закрытые наглухо от них, а главным образом от магистра? И не только это! Они смогли отправить гонца за закуской, пусть пока лишь руку, но это можно считать началом освоения пространственной магии, только изнутри.

– Боже мой! Меня окружают алкоголики, голые черти и пропойцы! – воскликнул я. – Ворюги! Добрались до моей заначки! Покусились на, можно сказать, святое для каждого нормального мужика!

– Нет, хозяин, они пробовали сломать замок от комнаты для припасов, но не смогли, им выпивку притащил этот лысый с гвоздями в башке. Это такая забористая гадость, хозяин, я больше одного глотка сделать не смог. Лысый говорил, это перебродивший сок колючки, настоянный на экскрементах летучих мышей. Но они это пьют. Лысый свалился сразу, а старикам потребовалась закуска.

– Стукач! – раздалось из сумки, но демон и глазом не моргнул.

– Хозяин, карточный долг – это святое для каждого демона, – гордо приподняв голову, сказал Мардаиб.

Я пошарил в сумке и вытащил тыкву с брагой, понюхал, и меня чуть не вырвало. Отвратный запах.

– Иди обратно, – обреченно вздохнул я, понимая, что никуда от них уже не денешься и надо как-то уживаться с духами, воплощенными в иллюзии.

Демон быстро стащил со стола лепешки и скрылся. Я на это уже не обращал внимания, меня занимал чисто спортивный интерес. Как они смогли демона обыграть его же картами? Я сидел в задумчивости, не замечая хозяина, а тот с удивлением смотрел, как с тарелки сначала исчезло мясо, а потом лепешки.

Так ничего и не придумав, я пришел в себя, увидел пустые тарелки и посмотрел на хозяина.

– Давай неси мясо и хлеб, чего застыл. Видишь, клиент с голоду помирает.

Через пару часов мы с Фомой въехали в лагерь посольства и направились к реке. Там уже собрались все его обитатели и, заполонив берег, смотрели на что-то, происходящее на воде. Мы подъехали ближе, и я увидел картину человеческого несчастья, нарисованную жадностью и непомерным стяжательством. По моему разумению, это и должно было произойти. На берегу лежала Краля и жрала барана. А в воде стоял мокрый снабженец и умолял русалку:

– Краля, я уже устал. Можно я вылезу?

– Шварцен, ищи сундук! – оторвалась от еды крула.

Снабженец, погрузившись с головой, сразу вынырнул.

– Нет там сундуков! – заорал он и полез на берег.

Краля ухватила его за ногу и, не обращая внимания на его вопли, запулила толстяка подальше. Раскрутив его так же, как запускал в воду водолазку я.

– А что тут происходит? – спросил я посольского, который с живым интересом и мстительным выражением на лице наблюдал за полетом и нырком толстяка.

– Да вот, говорят, снабженец наш женился. – Он обернулся. – А еще говорят, это ты, студент, ему жену сосватал и запретил бросать ее.

Услышав такую интерпретацию нашего со снабженцем договора, я завис и с огромным удивлением уставился на посольского, не зная, что сказать в свое оправдание. На нас обратили внимание, и, разрезая толпу, как нож масло, ко мне решительно направился граф.

– Студент! – Он посмотрел на меня тяжелым взглядом. – Как без тебя было хорошо и спокойно. Но вот ты появился и снова стал чудить. Когда это прекратится? – Он не стал ждать моего ответа, а продолжил таким тоном, что мне стало не по себе: – Делай что хочешь, но освободи нашего снабженца. У тебя есть одна ридка. – Он развернулся на каблуках и ушел так же решительно, как подошел.

Я сплюнул на песок и вышел к кромке воды. К берегу подгребал толстячок, сегодня он, наверное, сбросил килограммов пять живого веса. Увидел меня и радостно, но в то же время с мольбой в голосе заорал:

– Студент! Спасай! Мочи уже нет!

– Шварцен, ищи сундук! – раздалось у меня в голове.

– Ты слышал? Ты это слышал? Тьфу! – отплевываясь от попавшей в рот воды, голосил он. – И так уже три часа! Она меня все время мучает. Как только ты ушел, сразу загнала в воду. Спаси, студент, что хочешь проси! Забирай эту тварь и двести золотых в придачу. Нет, триста! Я дам тебе триста золотых корон, студент!

– Договорились, – кивнул я.

– Краля! Сучка речная, чтоб ты сдохла! Теперь твой хозяин студент! – голосом полным счастья заорал снабженец, вылезая на берег.

– Не забывай, с тебя еще кормежка, как договаривались, – напомнил ему я. А то мало ли что, может, память отшибло или забудет от радости.

– Студент, ты теперь мне как брат, как отец и мать, вместе взятые! – Он полез обниматься и зарыдал.

Я похлопывал его легонько по спине, успокаивая, и приговаривал:

– Ну что ты. Успокойся, все уже хорошо закончилось. Все плохое позади.

– Правда, студент? – всхлипывая, спросил бедняга, попавший в переделку благодаря своей жадности.

– Студент, почеши спинку! – прозвучало на берегу, и снабженец, взвизгнув как испуганный поросенок, подхватившись, припустил на всех парах от реки подальше.

– Быстро взяла мясо и ушла под воду, три луны тут не появляешься! – приказал я. – Увижу или услышу тебя, заставлю съесть свой собственный хвост.

Ответом было только почти мгновенное «бульк» и круги на воде.

Я подошел к спокойно сидящему Луминьяну.

– Здравствуйте, мастер, рад вас видеть. – И присел рядом.

Магистр окинул меня взглядом, более пристально посмотрел на Фому, снова посмотрел на меня и улыбнулся.

– Рад видеть тебя живым и здоровым, Ирридар. Я вижу, ты, вернувшись, заскучал.

Он смотрел дружелюбно, но с еле заметной иронией, во взгляде и в голосе явно чувствовался легкий укор и снисходительное осуждение взрослого человека поведения недоросля.

– Чего это сразу заскучал? – стал защищаться я. – Просто было время искупаться, хорошая погода, теплая вода, и только.

– Да, и только! – все так же улыбаясь, повторил за мной магистр. У вангорцев и лигирийцев не принято купаться в реках, да и орки не купаются.

– А я нехеец, – отрезал я, – и я люблю купаться.

Луминьян пожал плечами:

– Наверное, у вас в горах нет речных демонов, реки у вас мелкие да бурные, откуда им там взяться.

Он не оставлял тему моего купания, а я понимал, как сильно прокололся. На Сивилле действительно не принято купаться в открытых водоемах. И то, что сделал я, было воспринято с большим интересом. Но тут я вспомнил, что нехейцы воды не боятся и даже прячутся от дикарей под водой, дыша через тростниковые трубочки.

– Нехейцы не боятся воды, – ответил я, – но и не любят купаться, в горных реках вода холодная, это вы правильно сказали. Но я отличаюсь от них, у меня свои тараканы в голове, – продолжал я, пытаясь как-то объяснить особенности своего поведения.

Луминьян оторопело открыл глаза и даже немного отодвинулся.

– Что у тебя в голове? – переспросил он и стал внимательно рассматривать мою голову.

Я усмехнулся.

– Не надо искать там тараканов. – И добавил: – Так говорят, если человек ведет себя не так, как другие. Я же вообще странный нехеец, владею магией и умею торговаться, любопытен и бываю безрассуден. Потому у нас говорят: «У него свои тараканы в голове», – если человек необычный.

Луминьян пришел в себя и снова заулыбался.

– Это точно, ты человек необычный. – Он посмотрел на невозмутимо сидевшего Фому. – У тебя даже погонщик лорха ученик Сарги Улу.

Это был удар, к которому я был не готов, но ни один мускул на моем лице не дрогнул. Я тоже посмотрел на безразлично сидящего Фому:

– Это свидетель Худжгарха.

Магистр по-новому взглянул на орка.

– Теперь многое прояснилось, – успокоенно проговорил он. Правда, несколько медленнее, чем обычно, что-то обдумывая и потом вслух высказывая свои мысли: – Тебя спасли свидетели, которые не видели сакральности в твоей смерти. Для них это была пустая, противная Отцу казнь. Теперь они должны доставить тебя целым и невредимым в королевство. Свидетели набрали силу и посадили тебя рядом с ханом. Вот откуда твое положение при великом хане. А тот затеял свою интригу и втянул тебя в разборки с вождями, показал нам тебя по левую руку от себя и выторговал дополнительные условия. Ты действительно необычный нехеец. По всем мыслимым и немыслимым законам, по логике и даже без нее ты должен был умереть раз двадцать, не меньше. – Он осмотрел меня с головы до ног. – Но вот ты же живой и невредимый, приобрел слугу – снежного эльфара, извозчика – шамана и подругу – водяную ведьму. Даже богаче стал. – Он посмотрел на сундуки. – Кстати, спасибо, что не забыл про меня.

А у меня в голове будто щелкнул выключатель.

– Мастер, вы из тайной стражи, ведь так?

– А что, сразу догадаться было трудно? – вопросом на вопрос ответил он. – Я же говорил тебе, что знаком с Грондом.

– Я тоже с ним знаком, и о чем это говорит? – скептически отозвался я. – А потом магистр артефакторики и служба безопасности… как-то мало это вяжется между собой.

– Ты прав, – продолжая улыбаться, согласился он, – какая же это тайная служба, если бы все так было очевидно. Лучше скажи мне, что ты делал у хана?

– Хана отравили. Я был его врачом.

Скрывать факт лечения великого хана не имело смысла, это обязательно всплывет, и могут последовать новые вопросы. Как лечил? От чего лечил? Почему не сообщил?

– Сам пришел и предложил помощь. Потом вместе отбивались от напавших орков и лесных эльфаров, пока не появился Худжгарх. Еще он посадил меня по левую руку от себя на Совете вождей, потом выгнал. – Я выложил информацию на одном дыхании и, вздохнув, сказал: – Вот и все.

Луминьян кивал в такт моим словам, словно соглашаясь с ними или с тем, что он уже знал.