Текст книги "Разрушитель божественных замыслов"

– Похлебку, мясо и тушеные овощи, – сделал заказ Прокс и пошел к пустующему столу.

Он доедал свой суп, когда за его стол уселся здоровенный демон, он быстро окинул взглядом Прокса, признал в нем почти своего и спросил:

– Какие двери проходил?

Прокс тоже глянул на демона и увидел ауру, какую не замечал на других. У демона она была красная.

– Правые, – не стал обманывать Алеш, – что для смелых.

– И что там? – с интересом спросил демон. – Из наших никто не проходил этим путем. Всегда «мясо» с собой брали.

Он говорил доверительно, по-свойски, без всякой вражды или зависти. Наверное, считал, что все равно какие двери прошел соискатель, их объединяло то, что они принадлежат одной корпорации. По своему опыту Алеш знал, как сильны корпоративные связи закрытых сообществ. Не важно, что они работают в разных ведомствах и даже конкуренты друг другу. Главное тут то, что дух общности пройденного пути их объединяет и сводит в квазибратства.

– Скрытые переходы, ментальное воздействие, пропасти над лавой и ловушки, установленные Курамой. Были еще кикиморы, но я их убил.

– Да, наш господин, везде отметился, – засмеялся демон. – Не любит он конкурентов. Ты ауру свою видел? – неожиданно спросил он Прокса и с интересом уставился на него.

– Нет, не видел, вижу только твою, красную. – Прокса тоже заинтересовал этот момент: какая же аура теперь у него?

– У тебя она полная, красно-золотая, – ответил демон. – Ладно, я пошел. Тебе передаю слова главы гильдии: «Ждем утром во дворе гильдии на испытание». – Скрав поднялся и вышел.

Доедая мясо и запивая красным вином, Алеш начинал понимать, что значит аура для героя. Эти знания поднимались изнутри, из глубин подсознания, и обретали четкость мысли в его голове. Такого раньше не было. Значит, это был не просто сложный путь на свободу, а путь через источник знаний, определенный самим Творцом. Его красно-золотая аура была знаком полного героя, а красная – знаком героя, прошедшего половину пути. Еще он понимал, что минимум вдвое сильнее любого служителя культа Курамы.

Глава гильдии, носящей гордое название Гильдия героев, сидел в раздумьях и хмурился. Рядом сидели члены совета и тоже молчали. Впервые они столкнулись с тем, что лабиринт был пройден полностью, и прошел его простой хуман. Но в то же время, видно, не самый простой, раз смог пройти путь, которым уже тысячу лет никто не ходил.

Очень опасный золотой скрав, подрывающий саму основу существования красных скравов.

– Этого пришельца необходимо убить, – наконец проговорил глава гильдии. – Скравы могучи, но не бессмертны. Это показала гибель нашей пятерки в Азанаре. Я жду ваших предложений, завтра на испытании скрав должен умереть, а мы объявим, что он самозванец, и поставим вне закона любого, кто придет с золотой аурой. Его существование бросает тень на нас, и каждый демон будет тыкать в нас пальцем и утверждать, что мы половинки. Вы понимаете, чем это грозит? Наш ореол развенчают. Нас покроют позором. – Он посмотрел на сидящих.

– Может, воззвать к Кураме и принести его в жертву? – предложил один из присутствующих.

– Можно попробовать, – согласно кивнул глава. – Последнее время наш повелитель стал отвечать на наши жертвоприношения. Чего не было много лет до этого. Значит, он просыпается. Но надо учитывать, что этот скрав может быть вдвое быстрее и сильнее любого из нас. Думайте еще.

– Я предлагаю устроить поединок не на площади, а в зале, – медленно, как бы размышляя вслух, стал говорить пожилой демон. – Заманить его под провал и привести в действие ловушку. Он упадет в подземные казематы и сдохнет с голоду. Когда он ослабнет, можно попробовать принести его в жертву. Но вы знаете, что мы все чувствуем неприязнь и враждебность других. Он тоже это может чувствовать. Поэтому нас там не должно быть. Надо назначить исполнителей, которые не знают ничего из нашего замысла. Так мы усыпим его бдительность.

Старый демон замолчал, а все остальные стали сосредоточенно обдумывать его предложение.

– Это может сработать, – подумав над словами умудренного старого скрава, согласно кивнул глава, – вот только в подземелья нам ходу нет, и принести золотого скрава в жертву нашему повелителю не получится. Первые скравы построили замок над древним могильником. Но в остальном план хорош. Конечно, можно послать его сразу в подземелье для испытания. Но тогда возникнут вопросы у остальных братьев. Скажут, что мы нарушили традицию. А так просто несчастный случай, найдем что сказать.

Все согласно покивали головой.

Утром, хорошо отдохнув, Алеш подходил к воротам крепости, стены которой были сложены из все того же серого камня. В воротах его встречал улыбающийся демон, что приходил прошлым вечером на постоялый двор.

– Заходи, брат, – почти дружелюбно позвал он его. – Тебя уже ждем.

Они пересекли большой двор и вошли в невысокую, но широкую башню. Вдоль стен стояли с десяток демонов и с неприкрытым интересом смотрели на Алеша.

– Здесь твои соперники, – сказал встречающий, – к сожалению, сам глава и совет убыли по каким-то срочным делам, и мне поручено провести испытание. Бой не до смерти, ты должен или продержаться в бою десять ридок, или победить противника, обезоружив или ранив его. Понятно?

– Понятно. Пусть выходит любой, – ответил Алеш.

– Ну тогда иди на середину, а мы посовещаемся, какого бойца выставить против золотого скрава, – снова улыбнулся демон.

Прокс вышел на середину зала и спокойно встал. Неожиданно пол под ним провалился, и он, не успев ничего сделать, рухнул вниз. В полете его тело извернулось и упало слегка набок, оно как бы само, без вмешательства с его стороны, знало, как поступать. Сильно ударившись о каменный пол, Алеш на время потерял сознание. Но пролежал он недолго. Сознание вернулось рывком, вытащив его из темноты, и наполнило тело болью. Правая рука, на которую он упал, смягчая падение, была сломана в запястье, из носа текла кровь, и правый глаз стал заплывать. Он хорошо приложился головой об пол.

Прокс лежал не двигаясь, давая возможность нейросети определить повреждения, аптечка добивала свой ресурс, устраняя повреждения, и последние крохи лекарств тратила на лечение руки. Видимо, высота, с которой падал Алеш, была большой, иначе он просто бы отделался ушибами. Но состояние собственного здоровья Алеша не беспокоило, в рюкзаке у него был запас зелий, и хорошо, что он не успел его снять. Его беспокоило другое. Куда он попал и есть ли выход отсюда? Он понимал, что снова угодил в хитро расставленную ловушку. Его обманом заманили и сбросили в подземелье. Если отсюда нет выхода, он сгниет тут заживо.

Он не тратил силы на бесполезный крик, его все равно никто не услышит, но даже если и услышат, на помощь не придут, дыра в полу зала уже закрылась.

Красные, понимая, что могут потерять свой авторитет, пошли на предательство своих. Своих ли, пришла ему мысль, они служат своему богу и выполняют его волю. А кому служит Прокс? Року? А где он, этот бог, забывший своих последователей? Он лежал, исцеляясь, и обдумывал свое положение. Сканер показывал, что подземелье обширное, с множеством коридоров и помещений. На сканере не было видно живых существ или врагов, отмеченных красным маркером. Кругом было запустение и тишина, прерываемая его хрипловатым дыханием. Как-то плавно мысли перешли к пониманию того, что он так и не удосужился наполнить энергией броню, и, чтобы не терять понапрасну время, Алеш стал передавать понемногу энергии в кирасу и поножи. Шлем от бронекостюма он не выбросил, положил в рюкзак, который, обобрав мумии, собрала ему предусмотрительная Крома, сейчас его надо достать. Если бы он был более осмотрителен и сделал это заранее, то избежал бы травмы головы.

Расслабился после лабиринта, подумал, что его неприятности уже закончились. Оказывается, нет. Он забыл, что здесь постоянно нужно держаться настороже. Новые чувства. Радость от обретения любимого человека, пусть не человека, а эльфарки, дриады, вскружила ему голову. Он продолжал лежать, стараясь не осуждать себя за легкомысленность, прокручивал в голове новые поведенческие установки для нейросети. Совершенно секретная технология АДа. Она позволяла выработать нужные рефлексы и правильные реакции организма, освобождая мозг для другой, более продуктивной работы.

Через час он встал. Надел шлем и стал разбираться в свойствах новой брони. На кирасе было наложено странное заклинание – «истинный свет», но что оно означало, Алеш не знал, его память, куда были заложены сотни терабайт информации, не смогла ему помочь. А вот поножи порадовали. «Поножи левитации». С ними можно подняться к потолку и попробовать пробиться наверх или пройти над пропастью. Он даже пожалел, что таких поножей у него не было раньше. Алеш стал доставать амулеты и кольца, которые собрала Крома и насильно впихнула ему. На всякий случай. Теперь этот случай настал.

На пальцы он надел кольца огненного шара, «небесного молота» и оцепенения, подумал и надел еще кольцо безмолвия. На шею под кирасу нацепил амулет щита второго уровня – может неплохо защитить от первой внезапной атаки. Перевел шлем на ночное видение и огляделся. Прямо под ним были разбросаны кости, видно, такой ловушкой пользовались не раз. Кругом лежали предметы снаряжения и поржавевшее оружие, было его достаточно много. Это говорило о том, что свой путь тут закончили многие, кто сразу разбился, кто переломал руки-ноги при падении. Он взглянул вверх – от низкого потолка уходил метров на десять колодец из камней. Вот оттуда он и свалился.

Поудобнее пристроив заплечный мешок из кожи, Алеш направился в единственный коридор, который был выходом из этого помещения.

Ставка

Опыт общения с демоническими сущностями дал мне основания утверждать, что эти существа напрочь лишены такого свойства, присущего всем разумным, как совесть. Наш внутренний судья, говорящий, что хорошо, что плохо. Для них не существовали понятия правды и лжи. Они мешали правду с обманом, запутывая в свои сети любого, кто им поверил. Если демону выгодно сказать правду, он скажет ее. А потом сто раз обманет. По крайней мере, так считал я. Демоны преисподней ненавидят всех обитающих наверху, они живут и дышат своими обманами, которые облекают в правильные слова. Как горькую конфету заворачивают в красивую обертку, скрывая ее истинное содержание за внешней безупречной формой. Придумывая ложные истины, демоны стараются внедрить их в сознание разумных, меняя полюсами привычные нам понятия: если мы считаем что-то плохим, они будут утверждать, что нет, неправда, это хорошее, и подведут под обман свои обоснования. Как, например, он пытался обмануть меня, что они этакие благородные санитары, очищающие род разумных от пороков. Такие вот измышления попадают на благодатную почву завистников, сребролюбцев, властолюбцев и просто слабых, дают свои всходы, увеличивая число демонопоклонников. Поверить демону на слово, значит перестать уважать себя. Поэтому я решил ритуал подчинения демона довести до конца и посмотреть, что же из этого получится.

Демон, на которого стала капать моя кровь, принялся орать от боли и ужаса, и мне пришлось наложить на него безмолвие, чтобы он не собрал своими криками всех орков в округе. Моя кровь на его груди вспыхнула не красным, а каким-то золотистым огнем, обжигая и заставляя посланца преисподней корчиться и открывать рот в немом крике. Его так трясло, что, казалось, сейчас разорвет на части.

На крики заглянул часовой и увидел меня стоящим на коленях, с ножом, занесенным над демоном, грудь которого ярко пылала. Он вытаращил глаза и застыл с открытым ртом. Чтобы как-то объяснить происходящее, я кровожадно облизнулся и спросил часового:

– Демон скоро поджарится. Есть будешь?

Орк еще сильнее округлил глаза, хотя, казалось бы, куда уж больше. Замотал отрицательно головой и сразу же скрылся. Теперь репутация мне обеспечена. Вот только хорошо это или плохо, покажет время.

– Тебя как зовут, рогатый? – спросил я демона, проверяя результат проведенного ритуала. – Только говори правду.

– Мардаиб, мой сахгиб. – Подчиненный магией демон корчился, стонал, его буквально всего выворачивало от необходимости говорить правду. Он говорил медленно, с трудом. Дышал тяжело и с хрипом, но отвечал, не в силах сопротивляться заклинанию. Слово «сахгиб», которое он произнес, обращаясь ко мне, по-видимому, означало «господин».

– Откуда ты? – Я продолжил допрос.

– Из клана демонов изменений, сахгиб.

– Где обитает этот клан?

– Мы прислужники в преисподней.

– А Кураме почему служите? – Я задавал вопросы быстро и также без раздумий, хотя демон с трудом отвечал.

– Курама обещал нас возвысить, дать власть и рабов, если мы будем служить ему, а не Творцу. Наш клан и клан прислужников пожирателей согласились.

Мне не было жалко это отродье, сидел бы у себя в чистилище и занимался своим делом, так нет, вылез. Рабов захотел и власти.

Больше допросить его мне не удалось, за стенами шатра раздался голос Ленеи:

– Я от верховного вождя, к левой руке с поручением.

Не зная, куда спрятать демона, я огляделся, махнул рукой и отправил его в сумку, в пространственный карман. До этого такой способ переноски живых существ я еще не пробовал, но и прятать демона в шатре тоже было негде. Демон исчез, не успев пикнуть, а я уселся на подушки.

– К нему нельзя, он там демона поджаривает и скоро будет есть, – ответил громким шепотом часовой.

Ну вот, как я и предполагал, слухи начали распространяться. Болтун – находка для шпиона, с легким раздражением подумал я и крикнул:

– Пропустите посланника!

Ленея вошла, внимательно огляделась и, не говоря ни слова, уселась напротив. Она изучала мое лицо, как будто хотела найти ответы на свои вопросы, а может быть, желая понять, я это или кто-то другой прячется под моей личиной.

– Привет, сестренка! – изобразил я радость от встречи и закинул пробный шар – в каких мы с ней теперь отношениях?

Девушка прикусила нижнюю губу, глаза ее вспыхнули и погасли.

– Ты мне не брат, хуман, – с трудом проговорила она. – Ты лжец и обманщик, как и твой снежный эльфар.

– Здрасте! – Я возмущенно слегка поклонился. С чего бы это такое начало? Я что, украл у нее что-то, лишил невинности, поматросил и бросил? Причем слова «лжец» и «обманщик» имеют одно и то же значение и, повторенные в связке, на мой взгляд, вообще лишены смысла. Хотя, с другой стороны, у женщин свое мироощущение. Мне так до конца непонятное и, скорее всего, для меня, «солдафона», непостижимое.

Я сурово нахмурил брови, сузил глаза, чтобы показать ей свое недовольство, и спросил:

– Ленея, к чему эти слова? Я тебя не обманывал. За Гради-ила говорить не буду, не видел его давно. К тому же я рад тебя видеть живой и здоровой.

Она поморщилась, как будто прожевала что-то отвратительное на вкус, и сбила мой настрой. Мне пришлось замолчать, так как я не знал, что еще можно сказать в сложившейся ситуации. Неожиданно я почувствовал себя виноватым. Орчанка просто размазывала меня своим взглядом, обвиняя непонятно в чем, а мне захотелось срочно оправдаться. Нелепая ситуация, порождающая неуверенность. И хотя вины за мной, по моему определению, не было, я почувствовал себя почти мерзавцем. Это чувство было настолько неправильным и противным, что вместо оправдания я возмущенно перешел в наступление.

– Скажи прямо, чего ты хочешь?

Она встала и с выступившими на глазах слезами ответила:

– Уже ничего, чурбан! – И пошла на выход.

Я остался сидеть, огорошенный ее словами, глядя ей вслед.

– А приходила зачем? – крикнул вдогонку.

– Иди к вождю, – не оборачиваясь, ответила девушка и вышла.

Вот же блин, умеют бабы испортить настроение, вроде и не сделал ничего плохого, и сказано мало – лжец, обманщик и чурбан, а ощущение после разговора с Ленеей такое, как будто совершил нечто ужасное, чему нет оправдания. Как будто меня окружили незримые судьи и вынесли приговор: негодяй и подлец! Виновен! Настроение было испорчено, и, злясь, я направился к шатру вождя.

Охрана меня пропустила беспрепятственно, заходить спиной не стал, смело вошел в шатер, прошел к своему месту и, не давая хану возможности прочитать мне нотацию, строго на него посмотрел. Посмотрел так, словно он виноват, пусть тоже прочувствует.

– Язык покажи! – Посмотрел на розовую лопату в пасти орка и сказал: – Хватит жрать мясо. Трик есть только лепешки, пить гайрат и еще можно овощи.

К чему я это сказал? Первое, это месть за левую руку, за то, что он выставил меня на растерзание, второе, это продолжение усиления своего влияния на хана, а в-третьих, я срывал на нем свое раздражение, и это было главным. Налил в ложку эликсир и дал выпить.

– Ты чего такой злой? – посмотрел на меня правая рука.

– Так это он, наверное, с Ленеей встретился, – покосился на меня великий хан, – а она, по-видимому, сиську пососать не дала.

– Правильно сделала, – решительно высказал свое мнение Быр Карам, – нечего было от откупа отказываться. Ему такой подарок сделали, а он… «Мне не надо откупа»! – очень похоже передразнил меня Карам.

Дед шаман все это время молчал, как будто это не касалось его внучки.

Неожиданно проявился демон, который стал мне нашептывать:

– Скажи, что ты не хотел, чтобы тебя обвинили молодые орки, что девушку получил не по заслугам. Что будешь сражаться за нее, как и все.

– Ты с ума сошел, зачем мне за нее сражаться? – Я был ошарашен таким предложением.

– Если ты это не сделаешь, тебя отвергнут Гремучие Змеи, только ты сможешь сражаться за нее из рода, да еще сынок правой руки. Ее дед этого ждет. Если ты это сделаешь, он будет тебе помогать во всем. А не сделаешь, станешь врагом на всю жизнь.

– Он говорит правду, – подтвердила Шиза.

– Ну твою же дивизию! – Я молча покачал головой под удивленными взглядами орков. Обложили со всех сторон! Шаг влево, шаг вправо – расстрел.

Орки отодвинулись от меня. Наверное, мой затравленный взгляд очень хорошо выражал мысли, которые бильярдными шарами стучались в голове, пытаясь найти лузу, но били все время мимо.

– Небесная невеста должна достаться достойному, согласно воле Отца, – туманно ответил я и больше не проронил ни слова, пока не собрался Совет вождей.

Дед искоса бросил на меня острый взгляд, о который можно было бы обрезаться, настолько заточенным и быстрым он был.

Орки – вожди и шаманы, пришедшие на совет, смотрели на меня зверем, и не скрывали этого, я смотрел на них равнодушно, так как мне было безразлично их отношение.

Великий хан, дождавшись, когда все усядутся, выпьют гайрат и приготовятся слушать, начал свою речь. Нашим генсекам поучиться у него не мешало бы. Говорил он строго по существу.

– Как заповедано нам Отцом ходить набегом, так орда и пойдет. Решайте куда. – Вот так кратко и содержательно он настроил вождей племен и шаманов на рабочий лад.

Встал старый шаман, осмотрел присутствующих хитрым взглядом и начал о другом.

– Перед тем как определиться с походом, нам пристало выбрать нового верховного вождя, братья. Наш великий хан не смог унять смуту, часть вождей пошла на него войной. Это плохо. Ты, хан, – он посмотрел на орка, спокойно сидящего справа от меня, – недостоин занимать это место. – Оглядел присутствующих и сел.

Мне понравилась краткость выступающего, и я приготовился слушать дальше. Часть вождей пошла войной, но виноваты не они, а великий хан, потому что допустил это. С логикой у орков все в полном порядке.

– Это верховный шаман Дгор Эка оседлого племени хчук с низовий реки, – сообщил мне демон. – У них советником мой брат Мардаиб.

– Ты Мардаиб, он Мардаиб, как это может быть?

– А мы все Мардаибы, зачем много имен давать, так запутаться можно. А так я Мардаиб Пятьдесят Шестой, а мой брат Мардаиб Девяносто Третий. Все просто и понятно, кто младший, а кто старший, – пояснил демон.

Я усмехнулся, прямо как у нехейцев – первый сын, третий сын, и никаких заморочек с именами.

Поднялся следующий орк, был он очень подвижным и не мог даже секунды постоять спокойно, его руки двигались сами по себе, а взгляд был какой-то дерганый. Речь тоже была отрывистой:

– Верно. Все. Плохой хан. Плохие времена. Другой нужен.

Высказав то, что посчитал нужным, мураза сел. Орки величаво закивали головами.

– Начинай говорить! – подтолкнул меня демон. – Перебей их настрой. Орки что малые дети, если уцепятся за какую-то мысль, будут за нее держаться, как за веревку, и не отпустят.

Я поднялся под удивленными взглядами орков.

– Верно говоришь, мураза Чхырь. Плохие времена. Орки оставили заветы Отца и пригласили советниками лесных эльфаров в личинах чужих орков без роду без племени. Слушают их. Плохо это. Хотят обкуренного безмозглого орка посадить на место великого хана. Опозорить хотят детей Отца. – Я говорил подольше, чем предыдущие ораторы. Закончив, обвел всех взглядом и сел.

– У кого такие советники? – поднялся очередной орк. – Пусть скажут, кто имеет советников без роду без племени.

– Хуман выдумывает, – поморщился, не вставая, старый шаман.

Но вставший со своего места орк посмотрел на меня:

– Ты знаешь, у каких племен есть такие орки, хуман? И кто ты сам, что сидишь по левую руку от великого хана?

Я снова встал:

– Мое имя Ирридар тан Аббаи из рода Гремучих Змей. Сижу здесь по указу великого хана. А на первый твой вопрос отвечу так. Советники врага есть у племен хчук, сивучей, муйага, рагор, биргаз и варшгир. Именно они хотят сменить верховного муразу и назначить Барама Обаку, который пристрастился к дурман-траве. – Я сел.

– Я тоже слышал, что в племени муйага такой советник убил муразу и шамана племени, его поймали, пытали, и был он нашим врагом. – Он тоже сел.

Орки на удивление говорили кратко, не вдаваясь в подробности, не расписывая в красках.

Для них, как мне объяснил демон, говорить много – значит, быть женщиной. Настоящий орк не говорит, он действует.

Поднялся правая рука.

– Худжгарх пришел покарать отступников, он покарает их, как покарал тех, кто пошел войной на великого хана. Я за то, чтобы идти походом на Вечный лес и кровью смыть позор с орков. Великий хан останется прежний.

Следом стали подниматься остальные вожди:

– На лес. На лес. На лес.

Предложение пойти походом на лес было принято единогласно. О замене хана речь уже не шла.

Я поднялся снова.

– А куда пойдут последователи Худжгарха? – Посмотрел на вождей и шаманов и сел.

Великий хан покачал головой в раздумьях.

– Надо звать на совет их предводителя, – сказал он. – Иначе молодежь уйдет походом, а они прольют здесь море крови тех, кто останется.

Орки прониклись словами хана и тоже согласно закивали. Мы просидели около часа, попивая гайрат, я молчал, орки как ни в чем не бывало переговаривались между собой – кто сколько приобрел скота, какой приплод был у лорхов и сколько бурдюков гайрата они получили из молока самок. Как будто и не было попыток государственного переворота полчаса назад.

В шатер вошел Грыз, огляделся, увидев меня по левую руку от хана, удовлетворенно прищурился, но промолчал. Не садясь, задал вопрос:

– Зачем звал, великий хан? – Был он полон достоинства и предельно спокоен, как предводитель воинства, понимающий, что за ним стоит внушительная сила.

– Орда пойдет походом на Вечный лес, – ответил великий хан, который тоже увидел в Грызе воителя с немалой силой и авторитетом. – Мы хотим знать, что будут делать последователи Худжгарха.

– Если вожди и шаманы отринут от себя скверну, мы будем твоим щитом, великий хан, и карающим мечом против твоих врагов. Если враги-советники останутся, мы будем вырывать эту заразу с корнем и начнем с оседлых племен. Пусть вожди и шаманы прогонят своих советников, и в степи наступит мир. Так повелел Худжгарх. Я видел его. – Он замолчал.

– Я услышал тебя, Грыз. Сядешь по левую руку от меня вместо человека?

– Нет, великий хан, это не мое место. Я поклялся служить Худжгарху и буду поддерживать тебя, пока ты исполняешь волю Отца.

Хан понимающе покивал:

– Муразы, сегодня и завтра пир и состязания, а потом вы отправитесь в свои стойбища и принесете советников в жертву Отцу всех орков. Кто этого не сделает, будет врагом степи. Я все сказал.

Вожди и шаманы поднялись и потянулись на выход, ушел и Грыз. Мы с ханом остались одни. Хан посмотрел на меня.

– Ты тоже свободен, Ирридар из рода Гремучих Змей. Я освобождаю тебя от сидения по левую руку, возвращайся к своим в посольство. А вечером жду вместе с послом на пир. – Он достал золотую пластину и протянул мне.

– Это камлет хана, знак его высокого расположения. Теперь ты желанный гость в степи. Давай бери и благодари, – стал толкать меня демон.

Я с поклоном принял камлет и взамен протянул бутылочку усиленного зелья исцеления.

– Принимай по ложке раз в день и помолодеешь, – сопроводил я подарок словами.

Я видел, как пришло к хану посольство, хотя уже был далеко от шатра. Посольские зашли спиной и скрылись внутри. Мне же пришла на память цитата: «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить». Это точно про меня. Великий хан был еще и великим психологом, он заранее просчитал варианты того, как поступлю я, как поступят вожди. Теперь он весь в белом, а у меня среди вождей орков куча врагов. Теперь, надо думать, они расскажут лесным эльфарам о том, кто их подставил, и мой долг перед Вечным лесом сильно возрастет. Тут уж и гением не надо быть, чтобы понять – они не простят непутевого студента и не забудут о нем. Но если подумать, то ненависть орков для меня не важна. Жить в степи я не собираюсь, а если заявлюсь сюда еще раз по какой-то причине, то буду путешествовать инкогнито или в образе Худжгарха. А вот Вечный лес становится моей головной болью все больше и больше. Я был склонен к решительным мерам. Атомную бомбу, что ли, на лес сбросить? Или даже парочку. И удрать на Суровую. Но такие трусливые мысли сразу же умерли сами собой, не имея подпитки в эмоциях и в настроении.

За пределами холма меня перехватил Фома Шарныга. Он вынырнул из-за домов и радостно меня приветствовал. Видно было, что бывший шаман соскучился, рожа его светилась от радости, и, если бы у него был хвост, он бы им резво вилял. Это была щенячья радость, простая и искренняя.

– Учитель, поздорову! Что мне дальше делать? Грыз тоже интересуется, как ему быть.

Мне приятно было от того, что есть рядом хоть одно живое существо, которое радо меня видеть.

– Иди за мной, Фома, меня отставили с должности левой руки, теперь я просто член вангорского посольства. Со своей работой мы справились. Теперь будем отдыхать и вернемся в королевство. Грызу передай, пусть побудут еще немного с последователями Худжгарха, а после того как вожди разъедутся, двигается на север, в приграничный город Бродомир. Пусть ждут меня там в трактире у крепости гарнизона. Сделаешь все дела, приходи к посольству Вангора. Кстати, знаешь, где они расположились? – Я понимал, что люди не будут жить в поле, а найдут пристанище в столице, при ставке.

– Конечно, я вас отведу туда.

Постоялый двор, где расположилось посольство, занимал почти целый квартал. Не огражденный, он располагался у реки. Такой же сарай, как и тот, в котором ночевал я. Возы были расставлены так, что сформировали нечто похожее на крепость. У прохода несли службу варги. Они увидели меня и застыли в немом удивлении. Я тоже узнал своих знакомых по трактиру и приветливо помахал им рукой.

– Привет, ребята, как служба? Не слишком обременительна?

Фома сразу отошел и скрылся в кривых улочках. К наемникам я подошел уже один.

– Студент! – пораженно воскликнул десятник Дрез. – Ты же помер! – Он и еще двое варгов смотрели на меня как на неожиданное чудо, явившееся им средь бела дня.

– Помер, – радостно согласился я, – теперь вот вас увидел и воскрес. Чудо-то какое! Верно? – Я подмигнул остолбеневшим воинам. – Где тут магистр расположился?

– Да вон у «снежка» спроси, – показал рукой на Гради-ила десятник, первым пришедший в себя. – Я так и думал, студент, что ты птица непростая, – поглаживая усы, сказал варг. – С чего бы простому студенту быть в составе посольства. И как ловко всех перехитрил-то, сиську вроде случайно лизнул и обычаев не знает. А оно вона как! – покачал головой Дрез, с большим уважением посматривая на меня.

Десятник из моей мнимой смерти сделал для себя какие-то определенные выводы и отложил их в своей голове. Скорее всего, он принимал меня за кого-то важного, облеченного полномочиями для тайной миссии, которую я в его понимании выполнял. Не разубеждая его и продолжая улыбаться, прошел мимо и направился к разведчику. Тот меня заметил и, подождав, когда я подойду, склонил голову.

– Приветствую вас, милорд. Вы уже закончили свои дела и останетесь вместе с посольством?

– Останусь, Гради-ил, хотя дела, которые надо успеть сделать, никогда не заканчиваются, ты сам об этом знаешь. Просто мы откладываем их на потом, а потом, как обычно, забываем. Но самое интересное в этом то, что, оказывается, можно было их и не делать. Что-то срослось само, без нашего участия, а что-то было не по силам сделать изначально. – Я похлопал разведчика по плечу. – Показывай, где вы с магистром расположились.

Он засмеялся.

– Да вы просто мудрец, милорд, странно слышать от юноши слова умудренного жизнью старца. Вы точно молоды? – Он с интересом меня рассматривал.

– Точно, точно. Пошли.

Магистр не стал останавливаться в сарае, у него в повозке был свой номер люкс, можно сказать, со всеми удобствами. Стоял возок отдельно от остальных, на берегу у самой воды, под большим деревом, создававшим тень.

Я посмотрел на реку, широкую, плавно несущую свои воды в океан, и подумал: а хорошо бы сейчас искупаться. Как давно я не плавал в настоящей речке. Подумано – сделано. Я сбросил с себя всю одежду и в чем мать родила с разбега прыгнул в воду. О том, что тут могут быть опасности, я не думал, но за меня подумала Шиза.

– Сумасшедший, – высказала она свое мнение по поводу купания.

Причем в последнее время это было наиболее часто употребляемое ею слово в отношении меня. Но чего мне бояться? Лианину броню никакими зубами не прокусить, а ауру страха, отгоняющую хищников, сразу применила девушка в желтом платье.

Я плыл брассом, испытывая блаженство, потом нырнул на глубину. Вода была чистой и прозрачной. Увидел что-то большое и длинное, стремительно удирающее от меня, и азарт охоты захватил мою душу и тело. Я прибавил скорости, но чудо-юдо рыба кит был проворнее, еще бы, это его стихия.

Не сумев его догнать по-честному, хотя из виду не терял, перешел в ускоренное восприятие. Но тут уж мне не было равных, я догнал объект преследования и чуть не захлебнулся. От меня удирала настоящая русалка. Только страшная, как после атомной катастрофы. Тело не рыбы, а скорее тритона – голубоватое, почти прозрачное. Длинный хвост и задние лапы с большими когтями, такими располосовать человека ничего не стоит. Передние лапы даже назвать лапами язык не поворачивается, руки, только короткие. С головы до лопаток шел красный гребень. Вот голова, плечи и руки почти человеческие, а лицо бабы-страшилища, такое ночью увидишь, валерьянку пить придется. Голубое, с большими глазищами и широким ртом, полным острых маленьких зубов. Вместо носа две дырки, а в области груди две настоящие сиськи. Обалдеть!