Текст книги "Отмороженный-4. У края бездны"

– Понятно, – кивнула андроид. – И что, так и написали, дарим бот?

– Нет, о нем не упоминали. И не вспомнят, пока я не окажусь в метрополии. Они так неофициально откупились от меня.

– Отлично, – Вероника озарилась улыбкой. – Не такие уж ваши начальники негодяи. Идем собирать вещи. Я вызываю наш бот.

– Да, Вероника, идем. Надо собрать вещи и передать код от дверей квартиры моему сменщику.

– Ты будешь его ждать?

– Нет, – покачала головой девушка, – боюсь. Вдруг все поменяется.

– Правильно делаешь, – согласилась Вероника. – Неизвестно, какие приказы получат ваши люди. – Ариадна молча согласно покивала.

Уже через два часа они были в тридцать четвертом секторе. Вылезая из бота, Вероника шепнула:

– Тебе нужно пройти освидетельствование в медицинском центре.

– Зачем? – немного удивившись, спросила Ариадна. – Санитарная проверка?

– На предмет скрытых закладок. Ты будешь руководить контрразведывательной службой коммуны, и надо знать, чиста ты или нет.

Ариадна, понимая правоту андроида, согласно кивнула.

Встречали бот два дрона-грузчика и чернокожая миловидная девушка-андромедка с непривычно белыми волосами. Она мягко улыбнулась и поздоровалась.

– Люба, – представилась она. – Начальник медицинской службы коммуны. Прошу вас вечером, как устроитесь, после разговора с веем Горвом прибыть в медицинский центр.

– Ариадна, вернее Ариа, – поправилась девушка. – Я приду.

Андромедка кивнула.

– Вероника вас проводит до медицинского центра. Добро пожаловать в семью, Ариа.

Затем Ариа, два дрона с ее вещами и Вероника отправились к месту нового жительства.

– У нас тут пока автономное обеспечение всем, – по дороге поясняла Вероника. – Мы не подключены к системам станции. У нас свой энергетический центр и системы жизнеобеспечения, снятые с кораблей. В коммуне уже сто пятьдесят восемь человек-специалистов. Часть из них улетела с Сюром. Остальные здесь проходят восстановительную реабилитацию и обучение специальностям.

– Да? – удивилась новоиспеченная Ариа. – А я думала, что тут одни андроиды.

– Андроидов осталось мало.

– А откуда прибыли люди?

– Это в основном люди из мусорного сектора, Ариадна.

– Зови меня Ариа. Я под этим именем вступлю в коммуну. Ариа Варяг.

– Разумно, – согласилась Вероника.

– А где располагается жилье? – уточнила Ариа.

– На втором, верхнем уровне. Всего у нас пять уровней. Нулевой – мы сейчас на нем находимся, – два нижних и два верхних. Верхний уровень предназначен для ВИП-персон. Ты станешь ВИП-персоной.

Ариа промолчала. Она шла рядом с Вероникой и оглядывалась. Они шли по грузовому терминалу. В нем стоял большой буксир, сверкающий новой желтой краской. Вокруг было пустынно, и создавалось впечатление, что тут никто не живет. Это было непривычно, но она уже узнала, что в коммуне больше сотни человек.

– А сколько жителей может вместить ваш… вернее, наш сектор? – поинтересовалась она.

– Две тысячи человек. Всего станция может вместить девяносто тысяч жителей. Сейчас тут семьдесят одна тысяча зарегистрированных жителей. Из них пятьдесят семь тысяч – граждане станции. Ты тоже получишь гражданство, если захочешь.

– Я подумаю, – промолвила девушка.

Они прошли к лифту и поднялись на второй верхний уровень. Двери лифта отворились, и Ариа увидела на полу коридора кусок красной дорожки с коричневыми узорами по краям. Она не выдержала и выглянула за створки лифта. Стены коридора были обшиты материалом, имитирующим дерево. На полу во всю длину коридора лежала красная дорожка из искусственной шерсти. На стенах картины. В больших чашах на полу декоративные растения и цветы. Причем, как она сразу определила, картины это живопись художников, а не типографская штамповка. В коридоре показались дроны-грузчики. Они поднялись по другому лифту.

– Выходи, – поторопила Арию Вероника, и она вышли.

– Твоя комната номер четырнадцать, напротив апартаменты вея Горва. Вот мы и пришли. Код на двери – четыре нуля. Потом сама придумаешь код для своей двери. Заходи и располагайся.

Двери, тоже отделанные под дерево, открылись, и они оказались в широком, но недлинном коридоре. Это был маленький холл с зеркалом и шкафом. Ариа, сгорая от любопытства, прошла в зал. Он был большой. Больше, чем в ее бывшей квартире. Стены были украшены горшками с цветами. На стенах были встроенные экраны, имитирующие окна. Они показывали картину леса, слышалось щебетание птиц.

– Это зал, дальше спальня и рабочий кабинет… – стала пояснять Вероника. – Два санузла.

– Так это же апартаменты, а ты сказал комната! – воскликнула Ариа.

– Я хотела тебя впечатлить, – улыбнулась андроид.

– Я впечатлена. Мебель тоже имитация под дерево?

– Нет, это настоящее дерево. И кровать, и кресла, и столы – все из дерева. Только бар с имитацией.

Ариа прошла и села на диван. Подушки были мягкие и удобные. В ее квартире ничего подобного не было.

– Откуда такая роскошь? – щупая ладошками полотно дивана, спросила она.

– Все расскажет вей Горв, Ариа. Я тебя оставляю одну. Мое помещение недалеко. Связь по нейросети или по вызову тревожной кнопки. Ты их найдешь самостоятельно.

– Тут есть камеры слежения? – спросила, оглядываясь вокруг, Ариа.

– Нету. В этом нет необходимости. За обшивкой дрон-охранник. Если случится нападение, он поможет его отразить. Мы не наблюдаем за личной жизнью коммунаров, таков приказ Сюра. Вопросы ко мне есть?

– Много, Вероника, но все потом. Пока один. Мне надо идти на встречу с веем Горвом сразу?

– Да. Примите душ, переоденьтесь, и я провожу вас в ресторан. Там будет встреча.

– Сколько у меня времени?

– Часа хватит? – спросила Вероника.

– Хватит.

– Через час я приду.

Вероника ушла, а Ариа стала осматриваться. Она встала, прошлась по залу, рассмотрела картины. Поменяла пейзаж в «окнах», выбрав любимый ею морской, с волнами, островом и пальмами. Открыла бар и усмехнулась. Он был полон элитных напитков, соков, воды изо льда. Это было указано на бутылочках. Она открыла одну бутылочку с водой и, отпив глоток, последовала дальше. Дальше находился небольшой коридор. В нем справа располагался кабинет. В кабинете был стол с вирткомом на нем, кресло, шкафы с полками, небольшой диван, и на всю стену справа от стола – экран с пейзажем зеленого леса. Создавалось впечатление, что открой окно – и попадешь в настоящий лес.

Ариа сделала еще глоток воды и покинула кабинет. Напротив него была большая спальня с двухместной кроватью, укрытой покрывалом. Тумбочки у кровати, комод, шкаф, виртком на стене. Тут не было «окон». Напротив входной двери – еще одна дверь. Она прошла внутрь спальни, открыла ту дверь и очутилась в санузле с душем и всем, что нужно молодой девушке. На полочке у зеркала стояли флаконы духов.

Она подошла и взяла в руки первый слева.

«Аромат любви», – улыбнулась она. Открыв пробку, понюхала. Настоящие, убедилась она, не подделка. Закрыла флакон и поставила на полочку. Вторые духи назывались «Аромат соблазнения». Она знала о них, но позволить себе купить такие духи не могла. Каждый флакон в сто миллилитров стоил по две с половиной тысячи космо. Третий флакон назывался «Иллюзия», такие духи были у ее матери.

«На все случаи жизни», – подумала Ариа.

Она вернулась в зал. Перетащила багаж в спальню. Увидела напротив кровати в стене еле заметную щель и дотронулась до стены. Дверки разъехались, и перед ней появилась большая гардеробная.

«Как тут все устроено», – подивилась Ариа и стала распаковывать багаж. Затем приняла душ и сделала простую прическу. Скрутила волосы на затылке в хвост и стала выбирать наряд. Надеть платье, ей показалось, будет слишком торжественно. Она выбрала строгий черный костюм. Надела черные тонкие чулки на резинке. Посомневавшись, отложила трусики в сторону. Приталенный жакет с воротником-стоечкой, белая блузка и узкая, подчеркивающая ее фигуру юбка ниже колен, расклешенная книзу. Черные туфли на среднем каблуке дополнили наряд. Она поправила тугую юбку и подумала, что правильно сделала, что не надела трусы. Нацепила золотую брошь в виде лепестка, взяла в руки маленькую сумочку из кожи андромедского удава – подарок матери на выпускной. Ее не баловали, и в роскоши Ариадна не жила, потому очень гордилась своей сумочкой. Подошла к духам, постояла в раздумьях, чем надушиться. Запах духов говорил за женщину, и он должен соответствовать обстановке. Тут все духи были со значением. Она не стала душиться этими духами и надушилась своими, с горьковатым запахом, где чувствовались нотки дерева, кожи и отдаленный аромат пряных трав. Когда она закончила прихорашиваться, вошла Вероника.

– Я готова, – обернулась к ней Ариа.

– Какая ты красивая и нарядная, – восхитилась андроид. – Научишь меня правильно одеваться?

Ариа недоуменно посмотрела на девушку.

– Ты это серьезно? – спросила она.

– Конечно. Тут нет тех, кто умеет одеваться.

– А вей Горв? – наивно спросила Ариа.

– Но он же не женщина, – рассмеялась Вероника.

– Точно, я не подумала. Хорошо, я научу тебя одеваться согласно этикету, Вероника. Пошли?

– Пошли, – улыбнулась андроид. – Вот Машка с ума от зависти сойдет! – не сдержалась она.

– Кто?

– Маша, жена баронета Шиварона.

– Маша человек? – уточнила Ариа.

– Нет, андроид.

– И что, андроид стала женой человеку?

– Да, представляешь. Горв оформил им брак за право вступить в коммуну.

Ариа широко открыла глаза и только покачала головой.

– А Сюр, он тоже женат? – неуверенно спросила Ариа Веронику.

– Нет, у него невеста на одной из станций. Он просто спит с андроидами.

– Он спит с андроидами, потому что нет женщин? – закинула свою удочку Ариа.

– Нет. Он выбирает андроидов, потому что с ними спокойнее. Они, как он говорит, не треплют нервы, не просят подарки и не изменяют. У нас нет месячных и перепадов настроения. Он не любит женщин. Живых, – пояснила Вероника.

– А мертвых? – уточнила Ариа.

– Что мертвых? – переспросила андроид.

– Ну, ты сказала, что он не любит живых женщин…

– А-а, ты про это? Я хотела сказать, что спать с женщинами он не любит, ему нравятся андроиды. Мы в постели более искусные, чем вы, женщины.

– И чем же? – немного обиделась Ариа.

– Да всем. Мы позволяем мужчине все. Вот ты позволишь ему все?

– Нет, не позволю, а это важно?

– Наверное, важно, – ответила Вероника. – Мы пришли. Заходи в эту дверь. Тут располагается ресторан для ВИП-персон. Удачи, Ариа.

Вероника резко свернула и зашла в боковую дверь. Когда она за ней закрылась, Ариа, глубоко вздохнув, открыла свою…

* * *

– Гумар, ты негодяй! – Руди неожиданно обернулась к Гумару и зло на него посмотрела. – Какое ты имел право использовать мою матрицу сознания, для того чтобы впихнуть в эту пузатую железку?! Это… – Она заморгала, думая, что же это могло быть. – Это кощунство и надругательство над моим сознанием. Можно сказать, меня заточили в гроб. Причем вместе с мужиками.

Сюр поднял руку.

– Руди, не ори на Гумара. Это право нам дала революция.

Женщина еще сильнее заморгала. Слова Сюра ввели ее в ступор.

– Какая еще революция? – снизив громкость голоса, спросила она.

– Революция в науке, Руди. Мы могли дать человечеству бессмертие. Никто до нас этого сделать не мог.

– Что? – Руди открыла рот. Вместе с ней открыл рот и Гумар.

– Какое бессмертие, Сюр? Ты о чем, и при чем тут моя матрица сознания?

– А при том. Это первый шаг на пути к бессмертию. Мы отрабатываем методику оцифровки сознания с помощью нейросетей. Нейросеть хранит опыт, чувства и память человека. И все, что он накопил за свою жизнь. Полностью оцифрованное сознание можно перенести в другое тело или хранить на носителях, прежде чем перенести в тело. Это и есть бессмертие, Руди. Но как мы отработаем методику переноса сознания, если не будем проводить эксперименты с матрицами? Скажи, как? Сейчас нейросеть хранит лишь самые яркие воспоминания и чувства. Остальное не сохраняется, а это потеря части личности. Наша задача – создать такую нейросеть, которая запечатлеет человека полностью. Понятно?

Руди не отвечала. Она была поражена словами Сюра. А Гумар, наоборот, пришел в себя.

– Но Сюр, – осторожно произнес он, – ты сам был против этих планов.

– Был, – согласился Сюр, – потому что ты хотел поместить сознание в сумасшедших. Но потом понял, что твоя идея это революция. А все революционное – это двигатель прогресса. Но ребята, – Сюр перешел на шепот, – это самый секретный секрет из всех секретов наших секретных исследований. – Он сурово оглядел насторожившиеся лица товарищей. – И нашей семьи. Понятно? Об этом знаем я, ты, Гумар, и ты, Руди.

– А Никто? – уточнил Гумар. – Он тоже знает.

– И Никто теперь тоже семья, – неохотно согласился Сюр.

– Что, профессор тоже в нашей семье? – спросила, поморщившись, Руди.

Сюр кивнул.

– Так уж вышло.

– И мне с ним нужно будет спать? – вновь спросила Руди.

– Спать? – удивился вопросу Сюр. – Зачем спать?

– Ну, ты и Гумар – моя семья, и я спала с тобой и с ним. Раз профессор тоже наша семья, то…

– Ничего не то, – ответил Сюр. – Семья это не значит любовники. Он тебе как старший брат.

– Я такого брата убила бы, – отозвалась она. – Он видел, как мы с Гумаром… И снял с меня трусы.

– Я тоже видел, и что? – спросил Сюр.

– Ты семья, – ответила Руди, – тебе можно.

– Руди, – остановил ее Сюр, – тебе нужно лечь в капсулу. Там тебе поправят моральные принципы. Поняла?

– Нет, не поняла. У меня нормальные моральные принципы, и проводить коррекцию личности я не позволю.

– Это будет не коррекция личности. Это будет моральный кодекс члена коммуны. Все пройдут эту процедуру, и я тоже… В кодексе будут описаны права…

– Члена коммуны? – насупилась Руди. – Только у членов будут права, а у вагин прав не будет?..

– Руди, ты о чем думаешь? Член это… – Сюр задумался, чтобы подыскать правильный синоним этому слову, но тут выступил Гумар.

– Член, Руди, это не вагина, – пояснил он. Сюр и Руди уставились на Гумара. – А что? – растерянно глядя на товарищей, произнес Гумар, – это же правда.

– Правда, – вздохнул Сюр. Хмуро посмотрел на товарища и произнес, скривившись, словно у него внезапно заболели зубы: – Мы не будем употреблять слова «член коммуны» и «вагина коммуны», просто будет одно слово – коммунар, без пола.

– Как без пола? – воскликнула Руди. – Нас лишат половой принадлежности?

– У-у… – взвыл Сюр. – Какие вы ту… Непонятливые. Хорошо, будут коммунары и коммунарки. Вы, Гумар, вместе с Никто создадите программу морального кодекса коммунара и коммунарки. Я дам наметки. А сейчас мы должны обсудить план перестройки резервной платформы. Докладывай, Руди, что удалось узнать и сделать.

Руди подобралась. Она опять была в своей стихии и, забыв предыдущий разговор, начала горячо и быстро говорить.

– Сюр, ты больной на голову гений.

У Сюра полезли глаза на лоб.

– Руди, разговор не обо мне. Спасибо, конечно, что считаешь меня гением… Хм, но при этом как-то странно выражаешься…

– Ничего странного. Только психически больному человеку придет мысль использовать платформу как крейсер…

– Что, все так плохо? – приуныл Сюр.

– Наоборот, – торжествующе ответила Руди. – Твоя гениальность проявилась в предвидении. Эту платформу готовили стать мобильным сверхоружием. Она – уничтожитель целых флотов. Рассказываю кратко задумку ее создателей. Она должна была совершать гигантский прыжок в линейный строй кораблей противника и сокрушительным огнем сверхмощных гразеров в упор уничтожать корабли. При этом сама оставаться в недосягаемости от их основного оружия. «Ирбис» нашел противоядие ракетному оружию… Как вы знаете, сейчас бой кораблей строится по одной простой схеме.

Ракетные корабли выстраиваются в линию и ведут обстрел кораблей противника ракетами с предельных дистанций. У кого больше ракет, кто точнее стреляет и у кого лучше рэб, тот и побеждает. Флагман окружают малые корабли прикрытия. Задумка инженеров «Ирбис» ломала привычную тактику использования кораблей. Сразу хочу отклонить ваши возражения, что пока платформа разгонится и уйдет в прыжок, корабли противника удерут. Это не так. У платформы очень быстрый разгон за счет четырех двигателей от эсминцев. Она уходит в гиперпрыжок за чуть более двадцати минут разгона…

– Но при этом, – воскликнул пораженный Гумар, – возникают немыслимые перегрузки…

– Да, возникают, но они гасятся новой системой компенсаторов. Ребята, они включаются последовательно и на пике… – Руди выдержала театральную паузу.

– Что на пике? – не справился с эмоциями Гумар.

– На пике внутренняя часть корабля уходит как бы в прошлое или в другое измерение, и внутри корабля не возникает сверхперегрузки. «Ирбис» провел опыты, и они были успешными, только неизвестно, сколько времени проходит внутри корабля.

– Как это? – пришло время удивиться Сюру.

– А так. Подопытными были двое зараженных онокамрузом.

– Они что, запустили в прыжок платформу? – спросил Сюр.

– Да, и один зараженный успел сожрать второго, до того как корабль вышел из гипера. Вот.

– Они что, провели в прошлом несколько дней? – изумился Сюр.

Руди пожала плечами.

– Не знаю. Данных об этом не было.

– Ну, знаете, – покачал головой Сюр. – Нам такие скорости ни к чему. Пока корабль выскочит из гиперпрыжка, ты, Руди, родишь, и у тебя появятся внуки. Надо ставить защиту от таких экстремальных скоростей.

– Я тоже так считаю, – ответила Руди.

Гумар поднял глаза к потолку и шевелил губами.

– Ты чего шепчешь? – спросила его Руди.

– Считаю, – ответил тот. – Если зараженные были новообращенными зараженными, то тогда более сильный мутант сразу же пожирает более слабого. Есть данные о сроках заражения?

– Нет, – покачала головой Руди.

– Я думаю, – продолжил Гумар, – что у них не было подопытных зараженных, м-м-м, «со стажем». Они использовали молодняк. Тогда внутри платформы прошло не более… А как выглядели останки второго зараженного? – спросил он.

– Не знаю, – ответила Руди, – не указано.

– По теории, сильно замедлиться время внутри корабля не могло. Не позволяют физические законы. Мы не можем достичь скорости света, чтобы далеко уходить в прошлое. Этот промежуток в отставании времени зависит от скорости корабля, его массы и силы гравитационного напряжения. Просто время немного замедлилось благодаря системе компенсаторов, и внутри платформы была комфортная обстановка, раз один сожрал другого. Они даже не находились в декомпрессионных ложементах. Тут все же дело не во времени… мне надо знать расчетные характеристики компенсаторов.

– Их нет, – ответила Руди. – Это секретная информация. Есть только рабочие параметры систем.

– Тогда это может быть обманом, – ответил Гумар. – Выдают желаемое за действительное.

– В общем-то, нам это не важно, – перебил его Сюр, – надо знать предельно допустимые возможности систем, чтобы компенсировать разумное ускорение корабля. Что еще есть на корабле?

– Многое, – ответила Руди. – Если я буду перечислять, нам дня не хватит. Я тебе скину основные узлы, чтобы ты имел представление о возможностях корабля. Просмотри, и завтра проведем новое совещание.

– Лучше его провести через полигон. Его и Гумара, – предложил Малыш. – Это будет более информативно.

– Согласна, – ответила Руди. – Сюр, ложись…

– Сначала пусть ложится Гумар. Он лучше меня разберется в системах, – решил отказаться от полигона Сюр, – и он даст краткую справку. Я с ней ознакомлюсь и внесу свои предложения.

– Не пойдет, – отрезала Руди. – Там много всего, что ты должен видеть сам.

– Хорошо, – неохотно согласился Сюр. – Только, Гумар, ты там почисти свой полигон, а то явятся… личности… – Гумар кивнул. – Ладно, я к себе, – буркнул Сюр и ушел.

У своей каюты он встретил Еву. Та стояла, улыбалась и ждала его.

– Тебе чего? – спросил Сюр.

– Никто сказал, что вы меня звали, Сюр.

– Ах да, вспомнил, – кивнул Сюр и открыл дверь. – Заходи.

Ева вошла первой и огляделась.

– Я у вас в каюте еще не была, Сюр.

– Ну вот, теперь ты знаешь, как я живу, Ева. Раздевайся.

Ева быстро скинула легкий комбинезон и осталась в одном нижнем белье из кружева.

Сюр удивленно оглядел ее наряд и поднял голову.

– Андроиды стали носить трусы и лифчики? – спросил он.

Ева улыбнулась.

– Это сексуально и часть памяти живых женщин, Сюр.

Она подошла и обняла Сюра за голову, прижала его к своей груди. В нос ему ударил запах пота и духов. Он зашевелил ноздрями и почувствовал прилив желания. Ева пахла как Овелия. Сюр обнял ее и поцеловал между двух полушарий, торчащих из лифа.

– Ты меня помнишь? – спросила Овелия, и Сюр кивнул.

– Помню. Как ты?

– Я хорошо. Теперь я рядом с тобой.

В мозгу Сюра помутнело и тут же со взрывом и головной болью прояснилось. Молчун стал транслировать чувства опасности. Он отодвинулся от андроида.

– Откуда у тебя память Овелии, Ева? – спросил он.

Ева резко его оттолкнула. Миловидное лицо тридцатилетней женщины исказилось в судорожной гримасе.

– Ты пришел в мою жизнь, как разруха, – прошептала она металлическим голосом. – Как беда, поглотившая меня.

Сюр вздрогнул и напрягся.

– Ева… что с тобой…

– Ты уничтожил все, что я ценила, ты растоптал мою любовь, мою юность, мою мечту о счастливой жизни, Оверграйт.

– Стой, Ева. Ты чего несешь? Я Сюр.

– Не обманывай меня, ты мой муж и скотина. Я тебя ненавижу.

Ева подняла руку и замахнулась на Сюра. Тот машинально отшатнулся. Молниеносно выброшенная рука пролетела в миллиметрах от лица Сюра. Его тело взял под управление Молчун. Он перекинул его через кровать и подал сигнал общей тревоги. «Спящий» дрон в каюте капитана ожил, выполз из перекрытий потолка и применил глушилку. Ева задергалась, и пока она дрожала, Сюр попытался проскочить мимо нее в коридор. Но не тут-то было. Ева заняла позицию, перекрывающую проход к дверям, и преодолев сигнал отключения искина, двинулась на него.

– Я тебе отомщу, Оверграйт. Ты выставил меня на посмешище всей базы. Ты заставил меня лечь в постель к метису и родить от него дочерей. Ты достоин смерти, – шипела она и, дергаясь, как очень подвижный паралитик, пыталась взмахами рук достать Сюра.

Молчун пока ловко уворачивался от ударов. По кораблю разлетался сигнал тревоги. Опасность угрожала капитану, и отряд быстрого реагирования уже выдвигался к месту происшествия.

«Что за черт? – метались мысли у Сюра вместе с его телом. – Как такое могло произойти?» Он в который раз увернулся от руки Евы, перепрыгнул через кровать и снова оказался в недосягаемости от андроида. А Ева неуклонно обходила кровать и старалась нанести сокрушающий удар или схватить его.

– Почему она не отключается?..

– Потому что, – ответил Молчун, – нет системы отключения извне. Она перешла на запасной искин.

– Но как же закон «не навреди человеку»? – ускользая от смертельных объятий андроида, спросил Сюр.

– Сейчас она не андроид, она человек, и у нее нет ограничений.

– Пипец! Как это возможно?

– Не знаю, – ответил Молчун, – разбираюсь в ее коде. Он изменен, и нужен доступ. В доступе отказано.

– Как это случилось? – Новый прыжок через кровать – и пару секунд можно отдышаться.

– Не знаю, – повторил Молчун и перебросил Сюра через кровать, а Ева, пытаясь поймать его в прыжке, упала животом на постель, едва не схватив его за ногу. Молчун почувствовал угрозу и поднял ступню. Пальцы Евы схватили воздух.

– Да отстань ты! – крикнул Сюр. – Да, я Оверграйт, и я приношу тебе свои извинения. Прости, любимая, я не знал, что ты так страдала. Я мстил тебе за Ибрагима.

Сюр сам не знал, как у него вырвались эти слова. Но Ева неожиданно успокоилась и села на кровать. Она заплакала без слез. Зашмыгала носом без соплей.

– Правда? – рыдая, спросила она.

– Правда… – немного успокоившись, ответил Сюр.

– Ты в самом деле любишь меня и не ревнуешь?

– Конечно, любимая, прости. Я сам толкнул тебя на это.

– Прощаю, дорогой, но тут есть тот, кто воспользовался моей слабостью, этот вторженец. Он заменил тебя и тоже, как Ибрагим, пользовался мной. Его надо убить, – громким шепотом с придыханием произнесла она.

– Кто это? – спросил Сюр.

– Ты, – ответила Ева, – и ты достоин смерти. Ты не любил меня, ты заменил мужа… А он меня любит…

– Снова-здорово, – застонал Сюр. – Песня та же, пою я же…

– Кто поет?..

– Это не я, – ответил Сюр.

– Как это не ты?

– Я Оверграйт, Овелия, а того, которого ты ищешь, тут нет. Он сбежал.

– Сбежал? Куда?

– В рубку управления, – машинально ответил Сюр.

– Я догоню его! – Ева вскочила и бросилась прочь. Сюр закрыл за ней дверь и обессиленный сел на кровать.

– Это пиз… – проговорил он. – Что это было?..

В коридоре послышались громкие выстрелы, и тут же установилась тишина.

В дверь постучали, и Сюр напрягся, но камера снаружи показала андроидов охраны.

– Капитан, враждебный объект обезврежен, какие будут указания?

– Отбой, боец. Еву на полигон…

Сюр, злой как сто Карабасов, у которых отобрали золотой ключик, шел в лабораторию. Впереди него ехала каталка, на которой лежала Ева с обожженным телом и дырой в груди – ее угомонили выстрелом из плазмомета.

– Не могли действовать аккуратнее? – ворчал он. – Как теперь понять, что с ней произошло? Все внутренности оплавлены…

Навстречу, придерживая объемный живот, спешила Руди.

– Сюр, что произошло? Я испугалась, когда завыла тревога. Можно поменять звук?

– Я сам хотел бы понять, что произошло, – ответил Сюр. – Ева неожиданно сошла с ума и решила, что она Овелия и должна убить своего мужа-мудака. Она приняла меня за него.

– Тебя – за мудака?

– Хм, я неправильно выразился, – поморщился Сюр.

– Кто такая Овелия? Сюр?

– Жена Оверграйта, капитана корвета, где ты была инженером Ибрагимом.

– А я говорила, нечего очеловечивать кукол. Доигрался? Не зря во всем цивилизованном мире запретили андроидов. Только такие дикари, как ты, их используют. Всех под пресс.

Сюр хмуро посмотрел на разбушевавшуюся женщину.

– Андроидов запретили женщины, Руди, я в этом уверен. Из ревности. И хватит об этом. Еве поменяли программный код. Кто-то имел доступ к ее программе самосознания и внес изменения, поэтому она стала неуправляемой. Я хочу знать, кто вмешался.

– Это не я, – тут же ответила Руди. Сюр снова глянул на нее и ответил:

– Под подозрением все, кроме меня.

– Почему все, кроме тебя?

– Потому что она хотела убить меня, Руди.

– Не тебя, Оверграйта…

– Потом меня – когда я, как Оверграйт, извинился и сказал, что люблю ее, она побежала искать Сюра, чтобы его убить.

– Зачем?

– Она решила, что Сюр ее использовал.

– Как использовал?

Сюр не хотел рассказывать о виртуальной близости с женщиной из памяти капитана. Они вошли в лабораторию. Гумара уже разбудили, и он сидел, свесив ноги. Вид его был несколько обескураженный.

– Что случилось, что вы меня выдернули? – спросил он, и Сюр сменил тему разговора.

– Андроид Ева сошла с ума. В ней проснулась память жены капитана корвета Оверграйта, и она почему-то решила его убить. Во мне она видела его. Молчун сказал, что ей подменили программный код, и мы не могли ее деактивировать. Тебе придется разбираться с тем, что произошло. Какие есть первые мысли? – спросил Сюр.

– Первые?.. Это сделал тот, кто имел доступ к программному обеспечению. Это я, Никто, Руди и Люба. Кто-то из нас четверых сумел поменять поведенческую программу… Или это сбой, вызванный памятью живой женщины. Может быть, она сама поменяла его. Такое возможно, если андроид проявил некоторые человеческие черты.

– Какие, например? – спросил Сюр.

– Например, творчество. Люди пытаются измениться, и эта установка могла сработать в андроиде…

– Бред… Это полный бред, Гумар.

– Но люди хотят изменяться и стать лучше…

– Люди, брат, хотят менять окружающее пространство вокруг себя, но не хотят меняться сами, поверь мне, – не согласился с ним Сюр.

– Не всегда, – ответил Гумар. – Я хочу стать лучше, увереннее в себе и сильнее…

– Мечтатель, – вздохнул Сюр.

– Не важно, – отмахнулся Гумар, – где Ева?

– Вот она, – Сюр указал рукой на дверь. В лабораторию вкатили каталку с обожженным андроидом.

– И как теперь найти причину? – недоуменно спросил Гумар.

– Я не знаю. Ее так испортили бойцы из группы быстрого реагирования.

– Странно, – произнес Гумар.

– Что странного? – уточнил Сюр.

– В андроидах нет установки на ликвидацию себе подобных, но это, – он повел пальцами вокруг дыры в груди Евы, – подходит под определение «ликвидация».

Сюр перестал дышать и моргать.

– Ликвидация… – повторил он. – Значит, тот боец, кто ее сжег, имел приказ уничтожить андроида. Руди, быстро сюда андроидов из группы!

Руди на мгновение закрыла глаза.

– Вызвала, а зачем?

– Узнаешь. Гумар, будь готов деактивировать андроида, сразу как только узнаем, кто стрелял.

Гумар кивнул:

– Я отключу два искина.

– Если у него не изменен код, – буркнул Сюр. – Руди, прячься…

– Куда? Зачем?

– На всякий случай.

В лабораторию вошли трое номерных андроида серии «В».

– Кто стрелял в Еву? – спросил Сюр и напрягся.

– Я, – ответил андроид. – Серия «В», сорок третий… – И тут же застыл мертвой куклой.

– Сработало, – сказал Гумар и приказал двоим другим андроидам: – Сорок третьего уложите в капсулу полигона и можете быть свободны.

Замершего андроида уложили на ложемент капсулы и закрыли крышкой.

– Сколько тебе нужно времени, чтобы разобраться? – спросил Сюр.

– Первые результаты я дам сразу, потом пойду по следам.

– Хорошо, я подожду первых результатов, – кивнул Сюр.

Он сел на диван и обнял за плечи взволнованную Руди. Гумар наклонился над приборами на столе. Вскоре он радостно произнес:

– Есть ошибка, причем скрытая. Кто-то сознательно внес изменение в код активации. Хорошо, что я сразу использовал программу обхода кода и выключил андроида напрямую. В противном случае его невозможно было выключить.

– Ты создал программу, способную мгновенно выключать андроида без использования кода?

– Ну да. Так быстрее работается, – ответил Гумар.

– Ты, брат, гений. Нам нужны такие брелоки, всем, чтобы иметь возможность моментально отключать андроидов.

– Я могу внести программу для нейросети.

– Нет, Гумар, – не согласился Сюр, – тогда эта программа может попасть с нашими матрицами к андроидам. Пусть она будет на электронном носителе: нажал кнопку – и андроид умер.

– Навсегда, – добавила Руди.

Гумар посмотрел на Сюра.

– Нет, брат, на время.

– Понял, – кивнул Гумар.

– И, брат, ты не должен забывать, что среди нас есть тот, кто эту диверсию устроил, и он где-то рядом. Можно отбросить меня и тебя, остаются Руди и Никто.

– Почему я? – обиделась женщина.

– Мы тебя, Руди, не исключаем из подозреваемых потому, что ты ненавидишь андроидов и могла сотворить глупость.

– Ты хочешь сказать, что я хотела тебя убить?

– Нет, ты могла подстроить так, чтобы мы отказались от андроидов. Сделать их опасными для нас. Ты под подозрением. Иди к себе в каюту и не выходи.

– Это не я, правда…

– Иди, Руди, ты под домашним арестом.

Руди зло сверкнула глазами: