Текст книги "Тело призрака"
Автор книги: Владимир Сверкунов
Жанр: Жанр неизвестен
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
На открытии выставки собрался весь московский бомонд, хотя было не совсем понятно, что же привлекает любителей «гламура» в подобных мероприятиях, где все идет довольно скучно, по строго заведенному порядку? Неужели бокал дорогого, пусть даже и французского шампанского?!
Когда отзвучали речи, была перерезана ленточка, сделаны фотографии и действительно знаменитых, и скандально известных личностей, разодетая публика стала чинно прохаживаться вдоль картин. Но многие посетители, у которых, кажется, даже на лбу сияли огромные латинские буквы «VIP», больше смотрели не на полотна, а друг на друга, при этом глаза их становились похожими на экранчики калькулятора: шел откровенный подсчет, кто чего стоит, включая одежду и обувь «от кутюр», аксессуары и драгоценности. Всех этих похожих друг на друга молодых дам даже симпатичными назвать было трудно. Но именно этих существ женского пола в последнее время подсовывали народу в качестве эталона красоты. Они мелькали в сериалах, блистали нарядами на многочисленных вечеринках, болтали, не закрывая рта, в телепередачах, отстаивая некий особый образ жизни. И если бы какому-нибудь иностранцу не представилась возможность выйти на улицу любого российского города и увидеть обыкновенных девушек и женщин, то русскую красавицу он представил бы себе так: нос с горбинкой, выпученные глаза, мышиный хвостик блеклых волос и не закрывающийся ни на минуту рот.
И на выставке, носившей громкое название «Будущее России», эти суррогаты дамских чар не только ходили, выражая громкими голосами, напоминавшими чаячьи крики, не то восторг, не то негодование, – они смотрели своими пуговичными глазами с портретов, выполненных известными художниками за порядочные деньги.
Одна из таких картин изображала дочь богатых родителей Фаину Волчок, успевшую засветиться не только на сборищах молодых бездельников, но и в некоторых сферах творчества. Она даже написала книжку, где птичьим языком отстаивала право себе подобных на жизнь безо всяких ограничений и правил. Это было даже трудно назвать снобизмом: гипертрофированное «я» глупенькой дамочки представало перед читателем в виде огромного – выше небоскребов – памятника, высеченного из чистого алмаза.
Но, отдавая дань моде, народ роился именно у портрета с ее изображением. Сама Фаина, привыкшая эпатировать публику, пригласила к своему «лику» телевизионщиков. Глядя в камеру и показывая рукой на картину, она начала вещать:
– Этот портрет я бы назвала самым выдающимся произведением на открывшейся выставке, которая называется «Будущее России». А кто же, как не я, молодая, талантливая, энергичная может служить символом и залогом прекрасного грядущего этой страны?!
Она жеманно улыбнулась в камеру, обнажив челюсти, росшие под небольшим углом друг к другу, образуя подобие положенной набок крыши. Но пауза, которую Фаина хотела выдержать ровно пять секунд, затянулась. Она вдруг увидела наполненные ужасом глаза собравшихся вокруг людей, и даже подумала, что виной этому, наверное, ее прическа. Фаина собралась уже остановить съемку, чтобы достать зеркальце и оценить свой внешний вид, но, наконец, поняла, что дело не в ней: и взгляды собравшихся, и объектив камеры уже были обращены не на ее персону, а левее, где висело другое полотно, на которое она и не обратила внимания.
Сделав два шага вперед и повернувшись, она увидела то, что так изумило других. Картина, где были изображены три распятия, постепенно меняла свои очертания. Кресты и висящие на них люди стали бледнеть, и сквозь них проступали другие краски, становившиеся все ярче и насыщеннее.
– Господи, да это Ленин! – прозвучал чей-то сдавленный голос.
Еще через несколько секунд ни у кого уже не оставалось сомнений в том, что религиозная по духу картина внезапно трансформировалась в портрет вождя мирового пролетариата. От распятий остались только тени, одна из которых совместилась с носом и перечеркнула лоб, а две другие своими крестовинами легли точно на зрачки глаз, что придало облику Ильича скорбное и одновременно требовательное выражение.
Оператор, еще не веря своей удаче, ни на миг не переставал вести съемку, правда, не вполне осознавая смысл происходящего.
В воцарившейся тишине неожиданно громко, как пророчество, прозвучал голос человека с темной кудрявой шевелюрой:
– Ленин – это знак свыше! Это – будущее России!
И хотя оператор не успел снять говорившего, слова его были записаны на пленку.
Вечером сюжет показали по самому рейтинговому в стране каналу, а потом он попал в программы новостей всех известных мировых телекомпаний. Имя Ленина вновь и вновь повторялось на разных языках, тележурналисты связывали исчезновение его тела из Мавзолея и этот странный случай с портретом.
Но жизнь подбрасывала все новые сюжеты, как будто начался всемирный показ сериала с Ильичом в главной роли.
На следующее утро в Ульяновске и нескольких других крупных городах России, где сохранились памятники Ленину, на пьедесталах были обнаружены маленькие, только что родившиеся ягнята, лежавшие на подстилках из соломы. Они жалобно блеяли, словно ища защиты у людей, слетевшихся, чтобы посмотреть на новое чудо. Утверждали, что из уст барашков явственно слышалось: «Ле-е-нин!»
В московском Музее революции на портретах Ильича вдруг появились крупные маслянистые капли. Когда их взяли на исследование, то выяснилось, что по химическому составу они идентичны мирре, выступающей на церковных иконах. Потом подобные случаи были зафиксированы и показаны по телевидению еще во многих местах страны, по которой понеслась молва: Ленин мироточит!
Истопника Сергеевской средней школы Челябинской области показали по центральному телевидению с томиками Ленина в руках. Запинаясь, он рассказал, что по приказу директора хотел сжечь ставшее ненужным собрание сочинений вождя, чтобы сэкономить немного дров. Но даже в раскаленной топке книги не загорелись! Одну он даже облил керосином, но из этого ничего не вышло: жидкое топливо воспламенилось, но том остался невредимым. Книги пытались потом сжечь в присутствии телевизионной бригады, но эффект был тем же: огонь их не брал.
Еще один странный случай произошел с председателем сельсовета в Сибири. Поздно вечером он возвращался из гостей домой, причем совершенно трезвый. Проходя мимо своей конторы, увидел в окне свет. Когда зашел, чтобы выключить электричество, понял, что оно здесь не при чем. Сияние исходило из книжного застекленного шкафа, где стояло полное собрание сочинений Ленина! Каждый том светился, что потом было засвидетельствовано телекамерой.
Вся страна только и говорила об этом, причем одни полагали, что такие знаки бывают только перед войной, другие, наоборот, считали, что они дают надежду на изменение жизни к лучшему. Никак не отреагировали на чудеса ни официальные власти, ни руководители Обновленной коммунистической партии, ни деятели церкви.
29.Слухи о странных происшествиях не миновали и Красную площадь, где участники затянувшегося митинга горячо обсуждали их, полагая, однако, что все случившееся – своего рода пиаровская кампания властей, задумавших отнять Ильича у коммунистов даже таким мистическим способом. Но пересуды быстро отошли на второй план: возникла более серьезная угроза, о которой предупреждали многочисленные плакаты, расклеенные на всех близлежащих зданиях. Они зазывали народ на концерт рок-группы «Twinkle Wings», и остановить надвигающуюся музыкальную атаку коммунисты были не в силах.
С утра рабочие в аккуратных голубых спецовках ближе к Васильевскому спуску начали сооружать сцену: она представлялась митингующим эшафотом, где будет совершена расправа над их акцией протеста.
– Что станем делать? – спросил Лиганова соратник по партии, лысый человек в очках, висевших на самом кончике носа.
– Будем стоять до конца, – решительно ответил Георгий Алексеевич, хотя сам сомневался в том, что это даст какие-то результаты.
К вечеру в сторону площади потекли мощные потоки жаждущих услышать всемирно известных музыкантов. По брусчатке с жестяным буханьем неслись пустые банки из-под пива, и катящиеся звуки накладывались на ошалелые молодые голоса, крики, свист. Так море волнами с ревом накатывает на несокрушимые скалы, будто пытаясь сдвинуть их с места.
Митингующие только в первые минуты пытались противостоять этой стихии: хоть поэт и утверждал когда-то, что коммунисты высечены из кремня, на деле материал, пошедший на их изготовление, оказался намного податливее. Людское море просто растворило в себе тех, кто еще недавно считал себя несгибаемым.
На сцене музыканты настраивали гитары, и их жалобные электрические крики отдавались резонансом в душах людей, которые, как все явственнее представлялось, безрезультатно простояли несколько дней на площади. А она уже не могла вместить всех желающих. Началась давка, и многие из тех, кто считал завоеванное пространство своим плацдармом, начинал подумывать о том, как бы поскорее унести отсюда ноги. Но сделать это уже было невозможно, так же, как остановить грохочущие волны на штормящем море.
Людская толпа стала еще больше походить на водную стихию, когда, наконец, зазвучала с бешеным ритмом музыка. В такт ей смешавшаяся с коммунистами юная публика начала раскачиваться, и по площади понеслись волны, на гребнях которых возвышались головы фанаток рок-музыки, оседлавших плечи своих бой-френдов.
Лиганов попытался крикнуть в микрофон: «Не поддадимся провокации!» – но голос не был услышан даже теми, кто стоял рядом – его поглотили немыслимые децибелы рвущегося из огромных динамиков звукового потока.
У коммунистов осталась одна надежда, что концерт когда-нибудь должен закончиться, и тогда неожиданно появившиеся «пришельцы» так же внезапно уйдут, и площадь вновь останется в распоряжении участников митинга. Но терпеть всю эту, по их мнению, вакханалию становилось все труднее: ритмический гул давил на уши, локти стоявших рядом молодых меломанов – на бока, и от безысходности щемило сердца.
Уже совсем стемнело, а музыканты на сцене не унимались – двигались и кричали, как заводные. Зазвучал самый известный хит группы, который подхватила толпа. «Lord, I see You!» – грохотал по площади припев, и наверняка, большинство даже не догадывалось, что в переводе это означает: «Господи, я вижу тебя!»
И когда звук песни достиг своего апогея, произошло невероятное: на стене Мавзолея вдруг начали появляться рукописные буквы. Взгляды собравшихся, еще недавно обращенные на сцену, как по команде, устремились к приземистому зданию из красного гранита.
Невидимая рука медленно выводила слова, наполненные загадочным смыслом: «Не ищут того, кто придет сам».
А вслед за ними появилась хорошо знакомая коммунистам подпись: «В.И.Ульянов (Ленин)».
Музыканты еще продолжали играть, но толпа замолкла, прикованная к непонятно откуда появившейся надписи.
– Что это? – спросил Лиганов, перекрикивая музыку, Виктора Петровича.
– Не знаю, – ответил тот. – Может быть, очередная провокация?
Они не успели договорить. Внезапно их объял такой ужас, что возникло ни с чем не сравнимое желание быстрее покинуть это место, где фантасмагорическая музыка вдруг загорелась мистическими словами.
Такой же пронизывающий страх испытали все, кто был на площади. Потух, оборвавшись, гитарный аккорд, в последний раз громыхнул барабан, и музыканты, бросив инструменты, в панике стали скатываться с помоста сцены.
Вместо музыки раздались крики, топот ног, стоны. Толпа устремилась на узкие улицы вокруг площади, где с шумом ринулась на простор, словно море, раздробив все-таки скалы, вырвалось, наконец, на свободу.
Через несколько минут, когда отставшие, с помятыми боками, покинули страшное место, буквы на Мавзолее погасли.
30.Наутро Юрий Курков, чье дежурство на площади совпало с паническим бегством участников концерта и митинга, в подробностях описал Сивцову свои впечатления.
– Понимаешь, – сказал он, – странно даже не то, что люди до смерти напугались непонятных слов, а полное отсутствие жертв. Будто у всего этого был режиссер, который распределял ужас по квадратам: сейчас побегут те, кто ближе к ГУМу, потом – с противоположного конца площади, затем от Васильевского спуска… Я вообще оказался в числе последних.
– И что ты чувствовал? – спросил Анатолий.
– Казалось, что наступает конец света, – признался Юрий.
– Массовый гипноз? – предположил Сивцов.
– Вполне возможно, – согласился Курков, – хотя не представляю, как умудрились сделать такое.
– А что это за слова на Мавзолее? Есть в них какой-нибудь смысл? – продолжал расспросы Анатолий.
Курков поморщил лоб и старательно произнес:
– «Не ищут того, кто придет сам». Да, так там было написано. А если учесть, что под фразой стояла подпись Ленина, то надо полагать, что кто-то против поисков его тела.
– Не ищут того, кто придет сам, – повторил Сивцов. – Что-то библейское. Кажется, был вавилонский царь, его напугали подобным образом. Светящиеся буквы на стене… Ты, кстати, не заметил луч какого-нибудь проектора, который мог бы показать это «кино»?
– Ничего, – ответил Юрий, – Было ощущение, что Мавзолей сам светится изнутри.
– Знаешь, надо проверить все близлежащие здания, вполне может быть, что «кинобудка» располагалась где-то там, – подумав, сказал начальник следственной группы.
Он не успел конкретизировать задание – в это время в кабинет вошел Корицкий.
– Привет, сыщики! – с ходу бросил он. – Слышали, что вчера творилось на Красной площади?
– Не только слышали, но и видели, – отозвался Анатолий. – Юра там был.
– Ух ты! – восхитился Антон и, обратившись к Куркову, попросил: – Расскажи.
Юрий повторил то, что говорил Сивцову, но более кратко.
– Так может и то, что я накопал про кондиционер, уже не нужно? – поинтересовался Корицкий.
– А что у тебя? – спросил Анатолий.
Антон начал информировать о результатах своего исследования, но не успел закончить: зазвонил внутренний, самый «важный» телефон.
– Ты был прав! – прогремел в трубке голос генерального прокурора.
Сивцов решил выдержать паузу: пусть шеф сам признает свое поражение, хотя Анатолий пока не понимал, о чем идет речь.
– Есть мнение, что дело надо переквалифицировать, – продолжил генеральный. – Ты ведь в самом начале предлагал считать его надругательством над телом умершего? И правильно, так и сделаем.
– Это как-то связано с тем, что митинг прекращен, – осторожно прозондировал почву Анатолий.
– Сам думай! – почти добродушно пробасил шеф. – Одно могу сказать: в ближайшие дни на Красной площади будет залит каток, сегодня оборудование начнут завозить. Пусть люди на коньках пируэты покрутят, это лучше, чем политическая возня. Ладно, давай вернемся к нашим баранам. Держать группу классных следователей ради мелкого хулиганства бессмысленно. У тебя там есть молодой человек, кажется, из Ростова, он в курсе. Так что сдавай все ему, а сам займись серьезными делами. Все, будь! – и он закончил разговор.
Передача документов Корицкому не отняла много времени. Сивцов вручил Антону тонкую папку и несколько пакетиков вещественных доказательств.
– Давай, действуй, – напутствовал он младшего товарища. – Это ведь твое первое самостоятельное дело в нашей «конторе».
Когда они остались с Курковым вдвоем, Анатолий задумчиво сказал:
– Не нравится мне все это. Даже на алкоголь потянуло.
Юрий, настроение которого тоже нельзя было назвать приподнятым, сразу поддержал идею:
– Кстати, и повод есть. Мы же с тобой двадцать лет назад познакомились. Помнишь, ты к нам на курс перевелся из Питера, и мы как-то сразу нашли общий язык.
Анатолий оживил в памяти то странное время – пик антиалкогольной компании, когда спиртное купить было практически невозможно. А им с Юрой позарез хотелось выпить.
И тот предложил проверить материну «заначку». У нее часто бывали какие-то настойки на травах для поддержания здоровья.
В тот раз ничего «домашнего» не оказалось, зато обнаружилась мини-батарея «монопольки» из десяти пятидесятиграммовых бутылочек из аптеки, на которых было написано «Настойка стальника», а главным ингредиентом значился этиловый спирт. Ну, чем не чудо-напиток?! Ведь существуют же для поднятия настроения настойки на зубровке, зверобое и даже каком-то горном дубняке!
Стол накрыли царский. Между горами различной закуски стояло аж десять бутылок пусть и несколько меньшего, чем обычно, «формата». Но во времена горбачевского «сухого закона», когда говорили – пиво будем пить, как водку, а водку, как лекарство, – каждый пузырек мог смело соперничать с доперестроечной пол-литрой.
Все же по первой опрокинули с опаской – кто его знает, что это за стальник и на какие органы воздействует? Да и каков на вкус? Но дегустация прошла довольно успешно. Юра даже пошутил, что напиток пахнет родиной. И, правда, аромат нашего стальника навевал запах свежевспаханной земли. Ну а с таким «родным» напитком жизнь стала казаться простой и безмятежной.
За разговорами «уговорили» шесть «мензурок». К тому времени глаза у Сивцова стали очень задумчивыми, и Юра, опережая его слова, показал ему, где находится туалет. Там Толик задержался надолго. Поначалу подумалось, что расстройство желудка он подхватил в студенческой столовой, но вскоре Куркову и самому захотелось проверить надежность работы сантехнического оборудования. Надо отметить, что оно трудилось бесперебойно всю ночь!
В общем, потом стало понятно, что всему виной оказался стальник, в котором Юра даже предложил заменить вторую букву.
А через пару дней он дипломатично поинтересовался у матери, для чего применяется столь чудодейственное средство? Оказалось – от геморроя. И так же, как сразу после употребления он дикими словами ругал настойку на «слабительном» растении, так сейчас, по прошествии двадцати лет был склонен считать его волшебным. Ведь за все прошедшее время никакой геморрой его так и не взял.
Улыбнувшись воспоминаниям, он спросил Сивцова:
– У тебя геморроя нет?
Толик понимающе усмехнулся:
– Ты про стальник? Да, это была хорошая профилактика. Ну а сейчас геморрой у нас один на двоих: дело, в котором нам так и не дали разобраться.
Часть вторая
Воскресение
1.Покров оправдал свое название, сначала задрапировав землю тонким тюлем, потом накинув сверху снежное покрывало и, наконец, укутав ее толстым белым мехом. Зимние одежды всегда были к лицу российской стороне: они скрывали всю грязь, мусор, рваные раны незарытых канав, ям, котлованов. Да и самим людям снег приносил очищение: казалось, что жизнь каждый год можно начинать с белого листа. Наверное, потому так желанна в России зима.
Снежную чистоту расчертили цепочки людей, тянущихся к храмам на православный праздник. Одна из них соединила ничем не примечательную подмосковную станцию электрички с Воскресенским собором, расположенным на территории монастыря, которому еще в семнадцатом веке дали гордое название – Новый Иерусалим.
Рассказывают, что великий церковный реформатор патриарх Никон был поражен сходством здешнего ландшафта с рельефом иерусалимских окрестностей. Наверное, это стало своего рода прозрение, ведь не ради забавы высший духовный чин решил воспроизвести под Москвой святые для каждого христианина места. На высоком холме, названном Сионом, построили монастырь, реку Истра, изгибающуюся так же, как водная артерия в Палестине, переименовали в Иордан: а ведь именно там Иоанн Предтеча крестил Иисуса Христа. Окрестностям монастыря тоже были даны наименования святых мест: Фавор, Елеон, Вифания, Вифлеем, Назарет, Капернаум.
А сам Воскресенский собор по планировке и размерам внутренних помещений в точности соответствовал Храму Гроба Господня в Иерусалиме, хотя внешне и не походил на него: получился торжественнее и величественнее.
Верил ли Никон в то, что именно сюда снизойдет божья благодать, что это именно тот святой Иерусалим, который, как говорится в «Откровении Иоанна Богослова» нисходит с неба от Бога? И по человеческой ли воле в тридцатые годы – в самый разгар торжества воинствующих атеистов – появилось Истринское водохранилище на том самом месте, где должно быть Галилейское озеро? Вряд ли в планы сталинских покорителей природы входило приближение здешних мест к палестинскому прототипу. А ведь именно они поставили последнюю точку в незавершенном творении патриарха.
Служба в Воскресенском соборе на праздник Покрова Пресвятой Богородицы началась торжественно: ее открыл сам настоятель монастыря архимандрит Андрей – солидный мужчина с окладистой бородой, по центру которой пролегала седая полоса. Храм, куда приезжали издалека, наполнился верующими почти до отказа. Здесь было много москвичей, жителей окрестных сел, уже не носивших библейские названия, но по-прежнему связанных невидимыми нитями с Новым Иерусалимом.
– Днесь благовернии людие светло празднуем, осеняеми Твоим, Богомати, пришествием, – глубоким басистым голосом пропел отец Андрей, – и к Твоему взирающе пречистому образу, умильно глаголем: покрый нас честным Твоим Покровом и избави нас от всякаго зла, молящи Сына Твоего, Христа Бога нашего, спасти души наша.
Он не успел довести фразу до конца, как за его спиной открылись золоченые царские врата и все увидели на алтаре человека, одетого в обыкновенный, правда, довольно старомодный костюм-тройку. Тот стоял в лучах неведомо откуда появившегося света. Его глаза и улыбка в обрамлении бороды и усов излучали знакомую всем с детства доброту и радость, вот почему ни у кого не возникло сомнений относительно личности так чудесно явившегося человека: все безошибочно узнали в нем Ленина.
– Господи, да это Ильич! – первой произнесла вслух догадку собравшихся высокая женщина в очках и газовом платке.
– Ленин в церкви! – стали шептаться вокруг.
Священник повернулся лицом к алтарю, посмотрел на невозмутимо стоящего там человека, почти не удивляясь, будто ждал этого события всю жизнь:
– Господи, ты ли это?
– Ты сам видишь! – ответил Ленин, и после его слов церковный хор вдруг запел: «Аллилуйя»!
– Он воскрес! – проговорил кто-то из верующих, и все начали креститься.
Ленин, между тем, вышел на амвон, встал рядом с архимандритом и обнял его.
Отец Андрей, еле сдерживая наворачивающиеся слезы, спросил:
– Скажи нам, господи – ты Ленин или Иисус Христос?
Ильич хитро улыбнулся и громко произнес:
– А разве одно противоречит другому? Имеющий уши да услышит, имеющий глаза да увидит, умеющий читать да просветится! Разве я не посылал всем вам весть через апостола Иоанна?! Почему вы до сих пор ждете второго пришествия? Почему никто из вас не заметил очевидного?! Послушайте притчу: некий хозяин, видя, как бедствуют без надежного крова работники, предложил им построить для себя дом, подробно рассказал, как это сделать, и оставил их в трудах. А когда увидел, что ничего не выходит, послал к ним своего сына, чтобы он научил их. Но работники, выслушав сына, посмеялись над ним и прогнали его. Отец второй раз послал сына, но чтобы его снова не подняли на смех, изменил его внешность. К этому времени на стройке уже появилось много советчиков. Отчаявшиеся работники слушали чуть ли не каждого и пытались делать так, как им говорили. Но потом построенное приходилось разрушать, поскольку жить в таком доме было нельзя. Когда сын пришел во второй раз, выслушали и его, и работникам даже показалось, что предложенный им план очень привлекателен и близок первоначальному. Но когда они уже завершали строительство, многие другие советчики стали смеяться над ними, и работники снова разрушили построенное. В чем, на ваш взгляд, они ошибались? – он обвел глазами окружающих и, не дождавшись ответа, сказал: – В том, что забыли первоначальный план, иначе они легко бы отделили советы случайных людей от указаний хозяина. Неужели вы думаете, что слова, – «скорее верблюд пройдет через игольное ушко, чем богатый в Царствие небесное», – стали неактуальными? Отсюда делайте выводы.
Верующие, не сговариваясь, опустились на колени и стали горячо креститься. Архимандрит тоже преклонил стопы и произнес, обращаясь к пастве:
– Христиане, свершилось! Об этом говорил патриарх Никон, слова которого передавались от одного настоятеля Нового Иерусалима к другому, и ничьи уши больше не должны были их слышать. Вот его слова: «Настанет день, и придет Агнец, и воссияет слава Христова в нашей обители, и станет она центром Вселенной!» И этот день настал! Идите и разносите благую весть всем человекам, говорите им: «Христос с нами! Ленин с нами!»
Верующие стали горячо повторять услышанные слова, с восхищением глядя на Ленина-Христа. Он, снова по-доброму улыбнулся и сказал:
– Я с теми, кто чист душой. Не забывайте об этой встрече, а новые нам еще предстоят. Запомните: я буду там, где Воскресение! Я дам вам новую веру, новую надежду и любовь!
Он повернулся, вошел в золотые ворота, и через мгновение алтарь погрузился во тьму.
Верующие долго не могли встать с колен, потрясенные тем, что произошло. Выходя из храма, каждый из них чувствовал в груди огонь, который окружал того, о чьем пришествии все они мечтали.
Недалеко от церкви собралась группа людей, они что-то кричали и восторженно взмахивали руками. И когда паства из храма, потрясенная одним чудом, подходила сюда, выяснялось, что в этот день, в ту минуту, когда Ленин появился на алтаре, ожил святой источник «Силоамская купель», который в последнее время скорее плакал, чем давал воду: она сочилась каплями. А теперь прямо из каменной стенки вырывалась мощная струя, будто ей удалось пробить все преграды, поставленные на ее пути.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
