Текст книги "Анонимное общество любителей морских купаний"

Дело третье. Русалка

Загадочные тени скользили по нежному лицу мадам Алисы. Она шла, прикрываясь от яркого полуденного солнца кружевным зонтиком. Чуть приотстав, за ней следовала верная камеристка. Идущие навстречу мужчины бросали на баронессу заинтересованные взгляды. Те из них, что сопровождали дам, благоразумно опускали глаза или с досадой отводили взгляд в сторону покачивающихся у пирса яхт. Алиса рассеянно улыбалась, как будто всеобщее восхищение нимало не занимает ее. Она остановилась возле одного из легких корабликов. Загорелый мужчина средних лет возился на корме.

– Простите, месье, вы хозяин этой милой шхуны?

– Это не шхуна, мадам, это бермудский кеч, – не оборачиваясь, кинул мореход. Затем обернулся и добавил куда мягче: – Да, я его владелец. Чем могу служить?

– Как вас зовут, месье?

– Мишель.

– Мне вздумалось совершить прогулку, Мишель. Со мной моя камеристка. – Она указала на спутницу, стоявшую чуть в стороне с чемоданчиком в руках.

– Когда пожелаете. Всегда к вашим услугам, мадам в любое время дня и ночи. Я беру…

– Вот и договорились. Цена не имеет значения. Если вы не против, мадемуазель Женевьева останется с вами, а я еще отдам некоторые распоряжения и скоро вернусь.

– Я тут почти закончил. Скоро сможем отплыть, сударыня.

Спустя минут сорок мадам Алиса вновь появилась на пирсе, сопровождаемая грузчиками, несущими три чемодана.

– Куда ставить? – поинтересовался один из носильщиков, остановившись возле пришвартованной яхты.

Хозяин суденышка в недоумении уставился на даму:

– Что это?

– Мои вещи, – дернула плечиком она и легко взбежала на борт. Затем, дождавшись, когда чемоданы будут перенесены в каюту, сунула в руку прислуги купюру. – Можем отплывать!

Мишель что-то крикнул единственному матросу, резво вставшему у штурвала, и начал возиться со швартовами. В это самое время Женевьева уже докладывала подруге:

– Тридцать два года, женат, трое детей. Яхта принадлежит ему, однако он еще выплачивает банку, осталось чуть меньше двухсот тысяч.

– Что ж, это хорошо, – тихо проговорила баронесса. – Значит, не откажется от хорошего вознаграждения за крошечную прогулку.

В этот миг легкий корабль приподнялся на волне и скользнул от пирса. В каюту сунулась голова капитана.

– Прошу извинить мое любопытство, сударыня, просто хотел бы понять, что означают эти чемоданы.

– Яже сказала, это мои вещи.

– Вы что же, намерены здесь жить? Или полагаете отправиться в кругосветное путешествие?

– О нет, что вы? Дорогой Мишель, никаких кругосветных плаваний! Мы только прогуляемся по морю. Вы нас высадите в Генуе…

– В Генуе?! – переспросил капитан. – Но «Шалунья» не может идти в Геную. Для захода в итальянские или французские воды мне нужно иметь особое разрешение.

Мадам Алиса сделала такое расстроенное лицо, что хозяин кораблика едва не бросился искать носовой платок, чтобы утереть ей слезы.

– Ах, какая досада! Неужели совсем никак нельзя? – проворковала красавица. – У меня скоро свадьба, я хочу купить жениху подарок.

Мишель собрался было уточнить, к чему в таком случае чемоданы, но счел вопрос бестактным и промолчал.

– Я полагаю, как-то можно уладить это затруднение с помощью денег?

Ресницы баронессы затрепетали, и взгляд ее темных, как поздние черешни, глаз устремился на моряка, и сердце его растаяло, как айсберг в экваториальных водах.

– Мне придется заплатить большой штраф и здесь, и в Италии.

– Большой – это сколько?

– Пятьсот франков и там, и там.

– Хорошо, предположим. Если вам придется платить эти деньги, я вам их дам. Это кроме той тысячи франков, которые вы получите за нашу небольшую прогулку.

Мишель поперхнулся. Соглашаясь совершить прогулку, он раздумывал, стоит ли поднять этой несомненно состоятельной даме цену до трехсот франков, или оставить двести пятьдесят, как обычно.

– А если нас перехватит флагманский корабль его высочества?

– Какой еще корабль?

– «Посейдония»! – удивленно воскликнул хозяин суденышка. – Наш флагман! Только вчера он вышел из дока…

– В княжестве есть флагман?

– Ну конечно. Недавно его высочество купил себе в Британии корабль, которому назначено стать основой нашего военного флота. Правда, довольно старый и нуждавшийся в ремонте. Но ремонт уже закончен, и флагман как раз нынче утром вышел в море. На нем шесть картечниц Гатлинга и минный аппарат, – с гордостью доложил капитан. – Водоизмещение сто пятьдесят тонн, паровая машина…

На лице пассажирки появилась гримаса невыразимой скуки.

– Дорогой Мишель, если мы встретимся с кораблем его высочества, переговоры с его высочеством я возьму на себя. А сейчас, если вы, конечно, не возражаете, я переоденусь и выйду на палубу.

Поймав свежий попутный, кеч скользил по лазурной воде залива, все больше отдаляясь от берега.

– Кажется, удалось, – проговорила Женевьева.

– Мадам Ле Блан собьется с ног, – усмехаясь, заявила баронесса. – Я отправила горничную в Ниццу на поезде, дала ей три полупустых чемодана, велела оставить их до востребования в камере хранения вокзала. Конечно, Колода ринется по следу, а когда выяснит, что в Ницце меня нет, будет поздно. – Мадам Алиса довольно потерла руки. – Итак, из Генуи отправимся в Рим. История с хлыщом Тарло, увы, провалилась с треском, но на нем свет клином не сошелся. Чем торчать в этом скучнейшем княжестве и таскать каштаны из огня для мерзкой троллихи, лучше уж потерять несколько тысяч франков. В Риме всегда найдется тот, кто нам их с радостью отдаст. Нужно будет поменять документы. Проверь, быть может, сумеем первое время использовать какие-нибудь из прежних.

– А Тарло все же был хорош, – вздохнула Женевьева. – Признайся, ты его недооценивала.

– Признаю, недооценивала. Но умный мужчина в нашем деле – совершенно неподходящая мишень. – Она повернулась к подруге спиной. – Застегни пуговки на моем купальном костюме. Этот простак должен сейчас думать только о своей карте и обо мне. А то ему в голову нет-нет, да и приходят здравые мысли. А это нам совершенно ни к чему. На всякий случай подстрахуй меня, возьми на себя рулевого.

Женевьева печально вздохнула и украдкой глянула в иллюминатор, за которым, уже едва различимый вдали, виднелся скалистый берег княжества. Алиса вышла из каюты. Надувавший паруса ветер разметал ее волосы, она поправила их и собралась, было, подойти к капитану, когда тот вдруг напрягся, глядя вдаль, а затем заорал во все горло:

– Человек за бортом! Вон, вон там! – Он ткнул пальцем вдаль, где по правому борту действительно виднелась небольшая точка, то поднимающаяся над волнами, то исчезающая в них.

Хозяин яхты уставился в висевший у него на груди бинокль:

– Точно, человек! Это женщина!

– Вот только купальщиц нам здесь недоставало! – под нос себе пробормотала баронесса. – Интересно, как ее сюда занесло?

Она скорчила недовольную гримасу, но этого никто не заметил. Рулевой уже повернул яхту и, маневрируя галсами, повел суденышко к невесть откуда взявшейся купальщице. Алиса внимательно следила за происходящим. Неведомая девушка, похоже, вовсе и не собиралась тонуть. Она плыла, как ни в чем не бывало, умело рассекая воду длинными гребками.

– По-моему она и не думает тонуть. И, как ни странно, не похоже, что нуждается в помощи, – глядя на девушку, скривила губы баронесса.

– Может быть, и так, мадам. Но по правилам я обязан лично убедиться в этом. Обещаю вам, если ей и впрямь не нужна помощь, мы тут же продолжим свой путь.

Раздосадованная Алиса отвернулась. На этот раз, похоже, капитан был непреклонен. Спустя несколько минут кеч подплыл к пловчихе.

– Нужна ли вам помощь, сударыня? – И тут же, перебив самого себя, выпалил: – Матерь Божья! Святая Дева! Русалка!

Алиса удивленно повернула голову и замерла, отказываясь верить своим глазам. Рядом с бортом «Шалуньи» в воде плескалось существо, и впрямь чрезвычайно напоминавшее русалку, как ее рисовали в старинных книгах. Впрочем, не совсем. Баронесса фон Лауэндорф пригляделась к неведомому существу. Не нужно было быть профессором антропологии, чтобы понять: существо человекообразное и определенно женского пола. Мокрые черные волосы лежали на спине и плечах, однако не скрывали небольшой девичьей груди. Линии мелкой чешуи, покрывавшей длинный рыбий хвост, тянулись выше, и на руках переходили в нечто вроде перчаток, напоминающих пальцы, но с перепонками между ними. Лицо русалки без преувеличения можно было назвать красивым, но красота ее была странной, невиданной в этих широтах. Чрезвычайно смуглый цвет кожи и непривычный разрез глаз делали бы ее существом экзотическим и без серебристого хвоста.

– Помощь?! – на довольно чистом французском, но все же с заметным акцентом переспросила морская дева, чем повергла в шок всех присутствующих. – Да, пожалуй. Я и весь мой народ будем благодарны вам за помощь. Уверена, и ваш тоже. – Покачиваясь на волнах, она сняла с шеи длинную серебряную капсулу, покрытую затейливой чеканкой. – Доставьте к берегу вот это.

– Здесь какие-то гербы, – Алиса с интересом вгляделась в капсулу.

– Да, – кивнул Мишель. – И среди них герб нашего князя. Хотя скорее не его, а чей-то из его предков.

– Прадеда, – добавила из воды русалка. – Прошу вас, доставьте это как можно скорее.

– Быть может, вы составите нам компанию? – предложил Мишель, протягивая руку.

– Нет. И не нужно касаться меня! – Русалка ушла под воду, затем вновь появилась чуть в стороне от кеча. – Завтра я буду ждать вас в полдень здесь же.

– Как здесь же?

– Очень просто. – Девушка улыбнулась и ушла в глубину.

Несколько минут хозяин «Шалуньи», не отрываясь, глядел туда, где скрылось из виду диковинное существо.

– Проклятье! – себе под нос пробормотал он. – Ни одному человеку не продержаться так долго под водой. Верно, это не розыгрыш. Не могла же она такого нагородить лишь для того, чтобы утопиться?! – Он повернулся к рулевому: – Ложимся на обратный курс.

– Что вы, Мишель, какой обратный курс? А как же Генуя? Мы же обо всем договорились!

Капитан поглядел на пассажирку с нескрываемым удивлением:

– Сударыня, в кои-то веки русалка решилась показаться людям, да еще и заговорить с нами! Вам посчастливилось быть одной из тех, кто видел это своими глазами. Какая Генуя? Ваш жених переживет, если вы не купите ему запонки или другую безделицу именно сегодня. Такое чудо случается один раз в жизни, и то не со всеми! Мы возвращаемся!

Граф Тарло поглядел на карты: «Здесь нужна дама. И лучше всего пиковая». В его голове сами собой зазвучали аккорды оперы Чайковского. Он поднял указательный палец, и банкующий сбросил ему одну карту. В этот момент дверь распахнулась, и открывший ее лакей едва успел посторониться, как, словно линейный крейсер в мирно дремлющую бухту, в зал вплыла Алиса фон Лауэндорф. Тонкие брови ее были сведены над переносицей, щеки пылали гневом.

«Это еще что за приступ внезапной страсти? – подумал Тарло и взял с зеленого сукна карту. – Так и есть, дама. Расчет верный».

– Я так и знала, что ты здесь. – Баронесса направилась к столу.

– Конечно, в это время я всегда здесь, – не отвлекаясь от карт, кивнул граф и придвинул к центру стола груду купюр. – Ва-банк! Вскрываемся, господа.

– Сегодня мог бы быть там, на берегу!

– Это было бы странно. Время игры. – Он удовлетворенно глядел на выкладываемые его противниками карты. Две пары. Три тройки. Всякая мелочь.

– Сегодня можно было бы и пропустить игру.

– Солнце встало над здешними скалами, как над стенами Иерихонскими? – не отводя глаз, он следил, как появляются на зеленом сукне новые карты.

– Дорогой, отойдем на пару слов.

– Я так понимаю, где-то на окраине лопнул меридиан и без меня его никак не связать?

– Ты близок к истине, отойдем.

– Прошу прощения, господа. – Граф Тарло положил карты рубашками вверх. – Я буквально на минуту.

Играющие недовольно поглядели на очаровательную невесту графа и нехотя кивнули.

– Мадам, что стряслось? Вы видите, я играю?!

– Вы что, на Луне тут все?! – возмутилась Алиса. – Там в море – русалка!

– Это должно меня волновать? В этом княжестве нет закона, запрещающего русалкам находиться в море.

– Ты меня не слушаешь? Еще раз – там русалка, сверху женщина, снизу – рыба!

– Прекрасно. Это распространенный случай. Если бы снизу была птица, было бы куда более странно. Но все равно – русалок не бывает.

– Я видела ее, вот как сейчас тебя.

– Это чья-то дурацкая шутка! Если твоя, то вдвойне дурацкая. Я только начал по-настоящему играть. Сейчас выиграю пятьдесят тысяч.

– Я сама видела ее в море!

– Хорошо, ты видела ее в море, я тебе верю. В конце концов, почему в цирке уродов Барнума могла быть русалка, а в море нет? Насколько я помню, сам Барнум отлавливал их у островов Фиджи. Когда цирк Барнума выступал в Париже, я видел мумию этой твари. Мерзкое страшилище, похожее на обезьяну и тунца одновременно. А теперь, если не возражаешь, я вернусь к игре.

– Владимир, она была красива. Во всяком случае, в верхней части.

– Дорогая, оставим верхнюю часть красотки до после игры.

Алиса фыркнула и быстрым шагом направилась к выходу.

– Еще раз прошу извинить меня. – Тарло вернулся к столу. – Итак, господа, туз пик, король пик, дама пик, валет… ну и в довершение всего – десятка. С вашего позволения – роял-флэш. – Граф придвинул к себе лежащие в центре стола купюры. – Желаете продолжать? – В этот миг дверь зала вновь открылась, Владимир поглядел и с досадой бросил: – Увы, похоже, мне все-таки придется на время прерваться.

К столу, ловко маневрируя между собравшимися, пробирался Андре.

– Что-то стряслось? – недовольно глядя на него, поинтересовался граф.

– Срочная депеша, ваше сиятельство!

– Прошу извинить, надеюсь, позже я вернусь к игре. Забери это. – Тарло указал камердинеру на деньги и, пробормотав себе под нос: «Что за день такой, право слово!», – направился к выходу.

Андре указал на дверь кабинета.

– Нам сюда.

Тарло пожал плечами. Судя по начищенной до блеска табличке, кабинет принадлежал главному распорядителю игорного дома.

– Прошу, ваше сиятельство. – Камердинер приоткрыл дверь. За массивным резным столом, подобно сфинксу возле пирамид, высилась Мари Ле Блан. Рядом в чиппендейловских креслах сидели баронесса и ее камеристка.

– Только не говори мне, что речь пойдет о русалке, – оборачиваясь к Андре, проговорил граф.

– О ней, осмелюсь доложить.

Тарло вздохнул и переступил порог.

– Присаживайтесь, граф, – пророкотала мадам Ле Блан. – Андре, и ты не стой в дверях. Я собрала вас здесь…

– …чтобы сообщить пренеприятнейшее известие, – пробормотал Тарло.

– Пренеприятнейшее известие? – удивилась хозяйка кабинета. – Отчего же? Ничуть. Скорее хорошее. Ваша очаровательная невеста рассказала нам о встрече с русалкой.

– Мадам, в Пажеском корпусе, где я имел честь учиться, был замечательный преподаватель естественных наук. Так что я готов с большим интересом выслушать любые легенды о русалках, кентаврах, грифонах и прочих обитателях бестиариев. Но не просите, чтобы я принимал их всерьез.

– Тем не менее, граф, происшествие заслуживает внимания. Мадам Алиса своими глазами наблюдала существо, чрезвычайно похожее на русалку. Завтра оно назначило встречу в открытом море. Кстати, баронесса, – шеф тайной службы принца устремила суровый взгляд на красотку, – я вынуждена предостеречь вас от очередных попыток сбежать.

– Кто вам сказал, что я намеревалась сбежать? Это была небольшая морская прогулка.

– Именно так, именно так, – кивнула мадам Ле Блан. – Однако наперед знайте, русалка спасла вас от больших затрат. Пройди вы еще милю, и наперерез вам был бы выслан флагман его высочества. А оплата израсходованного угля впоследствии была бы вычтена из денег, отпущенных на ваше содержание.

Алиса в негодовании поджала губки, но анонимная купальщица не удостоила внимания ее выразительную гримасу.

– Итак, русалка передала верительную грамоту, в которой говорится, что она дочь повелителя Атлантиды и уполномочена наладить дипломатические отношения между обитателями суши и жителями морских глубин.

– Бред какой-то! – хмыкнул Тарло.

– Мне очень важно мнение вашего сиятельства, однако вы его выскажете потом. А сейчас прошу меня не перебивать. Я только что от его высочества. Бумага соответствует всем правилам дипломатического протокола, но что особенно занятно, так это футляр, в котором она была доставлена. Вы его видели, сударыня, – она повернулась к Алисе.

– Да, изящная безделушка.

– Весьма, – подтвердила Мари Ле Блан. – Она была изготовлена в середине XVIII века и предназначалась для нашего посланца в Венеции. Корабль вышел из порта в 1789 г. Но около берегов Сицилии он попал в шторм и затонул, как утверждалось, на глубине около пятидесяти метров. Не буду вдаваться в подробности, но из-за того, что эта «безделушка» не достигла цели, французы оккупировали наше княжество. Архивариус его высочества принес даже эскиз, по которому заказывался серебряный футляр. Как вы, несомненно, знаете, все предметы, которые заказываются казной, сейчас непременно фотографируются, а в ту пору зарисовывались. Так что можете не сомневаться, этот предмет больше века лежал на морском дне.

– Почему же не сомневаться? Я вот как раз сомневаюсь. Человек с этим футляром мог спастись. Футляр могло вынести на берег приливом, он мог очутиться в шлюпке. Его мог заметить ныряльщик.

– Так могло быть, но шанс крайне мал.

Граф дернул плечом.

– Это уж как вам будет угодно. В конце концов, почему непонятная русалка и ее верительная грамота должны нас как-то занимать?

– Его высочество желает своими глазами удостовериться в существовании этого живого чуда. Если она и впрямь та, за кого себя выдает, можно не сомневаться, люди хлынут сюда потоком, а это, ясное дело, новые поступления в казну. Но мы не можем исключать, что эта более чем странная история может быть чьей-то аферой. В таком случае необходимо загодя принять меры.

– Я совершенно уверен, что это афера, – скривил губы граф Тарло.

– Вполне согласна, – поддержала Алиса. – С первого взгляда эта русалка показалась мне крайне подозрительной.

– Это прекрасно, что вы единодушны. Завтра вы, месье, и вы, мадам, отправитесь вместе со мной и его высочеством на торжественную встречу. Андре, ты знаешь, что делать. Мадемуазель Женевьева…

– Собрать все, что известно о появлении русалок за последний десяток лет.

– Вот именно, а лучше даже больше. А кроме того, выяснить, занимается ли ими кто-нибудь в Европе, что на сегодняшний день говорит научная мысль о встречах с русалками.

Девушка кивнула.

– А теперь до завтра, не смею вас задерживать.

В этот день самый большой, впрочем, и единственный корабль его высочества «Посейдония» вполне мог почувствовать себя флагманом. Едва, дымя трубой, он вышел в море, вслед за ним увязалась настоящая эскадра яхт и лодок всех размеров. Граф Тарло стоял на палубе флагмана, опираясь на планшир фальшборта, еще под впечатлением сцены, разыгравшейся только что на берегу. Его дорогая невеста, как водится, обворожительно улыбаясь, неспешно шла по набережной к сходням «Посейдонии», когда людской поток, будто щепку, подхватил ее и понес, сжимая и не выпуская из тисков спешащей к яхтам публики. Заметив у трапа Тарло, она взмахнула кружевным зонтиком. Тот с помощью Андре быстро пробился к Алисе, но та уже клокотала, как Везувий.

– Это немыслимо! – возмущалась она. – Эти люди едва не затоптали меня, они не обращали на меня внимания! И все из-за чего!? Из-за того, что какая-то мошенница прилепила селедочный хвост и нагишом купается посреди моря!

– А если она и впрямь русалка?

– Владимир, я говорю тебе, она – мошенница!

– А вдруг?

Мадам Алиса поджала губы и развернулась:

– Я возвращаюсь в отель.

– Это невозможно. Публика валит валом. Тебя просто сомнут.

– Тогда изволь проводить меня в каюту.

– Это военный корабль, здесь нет отдельных кают для пассажиров. Пожалуй, только адмиральская для самого принца.

– Вот туда и проводи! – Она решительно начала подниматься на борт. – Несомненно, принц – джентльмен, и не станет прогонять даму.

Он видел ошеломленное лицо монарха и его свиты, когда Алиса появилась на пороге. Выгонять ее действительно не стали. Граф не успел додумать мысль. Впередсмотрящий закричал с мачты:

– Вижу русалку!

На капитанском мостике тут же прозвучала команда «Стоп машина!», и флагман лег в дрейф. Капитан скомандовал подготовить к спуску вельбот, и его высочество, сопровождаемый парой не то царедворцев, не то генералов в расшитых золотом мундирах, церемонно спустился по трапу.

Алиса появилась рядом с женихом и, демонстративно не обращая внимания на плескавшуюся в синем море русалку, на яхты, окружавшие ее широким полукольцом, на вспышки расставленных на треногах многочисленных фотоаппаратов, зашептала:

– Я тут разузнала такое! Оказывается, в давнюю пору один из предков нынешнего принца обольстил местную девушку. Та прокляла его род, сказав, что отныне никто из его потомков не узнает семейного счастья, и после этого бросилась в море и превратилась в русалку. Представляешь?! Они всерьез считают, что эта русалка может быть связана с той.

– Ты не шутишь?

– Ни в малой степени.

– Уму не постижимо! Конец XIX-го века! Наука открыла едва ли не все, что можно открыть! И вдруг такое! Ладно, посмотрим, как пройдут переговоры.

Между тем матросы, по команде слитно взмахивая длинными веслами, приблизились к ундине. И она, не дожидаясь официального приветствия, заговорила. Голос ее звучал необычно, и, хотя ее французский язык был не слишком чистым, речь была вполне понятна.

– Я обращаюсь к вам, люди земли! Мой отец и его двор полагают, что современное человечество достигло такого уровня развития, чтобы на равных вступить в контакт с нами. Уже очень давно мы одарили толикой познания народы по обе стороны океана. И теперь рады видеть, что брошенные нами зерна дали всходы. Теперь пришло время вам узнать, что жизнь для людей возможна не только на суше, но и под водой. Богатства подводного мира неисчислимы. То, из-за чего люди готовы проливать кровь на поверхности земли, в нашем царстве вообще не считается сколько-нибудь ценным. Вы сможете узнать столько нового, что ни одна ваша академия не сможет в ближайшие годы осмыслить и применить всего, что вам станет известно. Скоро жизнь всех и каждого из вас изменится к лучшему, и новый век станет веком благоденствия!

Внимавшая затаив дыхание публика взорвалась аплодисментами и приветственными криками. Стремительный вельбот приблизился к русалке, и его высочество, приосанившись, сообщил, как счастлив от имени человечества приветствовать высокое посольство. Он протянул ей руку и фотографы, набросив покрывала на головы, прильнули к своим камерам. Русалка отрицательно покачала головой.

– Мадам, – сконфуженно начал объяснять ей один из увешанных звездами царедворцев, – у нас так принято, это жест добросердечного приветствия.

– О нет! – воскликнула было морская дева.

Но царедворец уже прикоснулся к ней. Сопровождаемый треском разряд тока заставил галдевшую публику умолкнуть, а затем слитно охнуть. Вельможа тут же вылетел за борт. Ловкие матросы вельбота едва успели схватить его за ворот и втащить обратно.

– Вы не должны прикасаться ко мне! – с печалью в голосе пояснила русалка. – Как не можете прикасаться к электрическому скату. Оставьте эти попытки и выслушайте меня. Если вы готовы стать нашими друзьями, я вернусь сюда же через три дня и расскажу, что вам нужно будет сделать, чтобы я смогла сопроводить вас в подводный дворец моего отца. – Она взмахнула руками, приветствуя собравшуюся публику, и тут же ушла в глубину, шлепнув по воде хвостом.

– Ну, как тебе представление? – Граф Тарло повернулся к Алисе.

– Я не смотрела! Чего я там не видела?! Селедка как селедка, только говорящая!

– Ну, положим, ты не права. Верхняя часть ее очень даже привлекательна. Нояо другом. Почему три дня?

– Все это время она будет наносить косметику. В воде тушь размазывается.

– Я все же думаю, тут что-то другое. Остается узнать, что именно.

Мадам Ле Блан сидела за столом, казалось, сделанным специально для нее. Бронзовый чернильный прибор изображал отменно мускулистого Геракла, опиравшегося на суковатую палицу. Он стоял на скале, глядя из-под руки куда-то вдаль, должно быть, морскую. Львиная шкура защищала его от свежего бриза. Скорее всего, палица его была изготовлена из ствола росшего здесь же дуба. Во всяком случае, у подножья утеса виднелся пенек, в котором и содержались чернила.

Андре подал ей на подпись несколько бумаг. Мари с явным трудом ознакомилась с содержанием, кивнула, подписала и, велев помощнику скорее возвращаться, обратила взгляд на сидевшую перед ней троицу.

– Итак, ваше мнение?

– Она мошенница! – выпалила Алиса.

– Есть аргументы?

– Моя женская интуиция.

– Это ценно. Однако мы не можем планировать действия, опираясь только на чувства. Тем более, похоже, она просто бесит вас, потому что из-за нее на вас стали меньше обращать внимания.

– Уверяю, если вы не поверите мне, то жестоко поплатитесь.

– Полагаю, это не угроза, – усмехнулась анонимная любительница купаний. – Пока можно констатировать: невероятный ажиотаж, вызванный появлением в наших водах русалки, приносит княжеству немалую выгоду. Желающих посетить нашу страну так много, что железная дорога пустила по одному дополнительному поезду из Ниццы и Генуи. У пирса не протолкнуться, гостиницы переполнены, казино и игорные дома тоже. Сама же морская гостья ничего не требует, лишь предлагает.

– Мадам, вы сами-то верите, что это настоящая русалка, – поинтересовался Тарло.

Мари Ле Блан пожала плечами:

– Его высочество верит. А я видела то, что видела. У вас есть серьезные основания полагать, что мы имеем дело с мошенничеством?

– Одно то, что мы говорим о русалке, уже свидетельствует об этом.

– Это не довод. И послушайте меня, ваше сиятельство, и вы, милые дамы, если никаких весомых доводов нет, сегодня вечером вы отправляетесь работать в игорные залы. Ожидается прибытие августейших особ, нужно тщательно проверить, чтобы там не оказалось каких-нибудь авантюристов и шулеров. Иначе сраму не оберемся.

– Ожидается приезд августейших особ?

– Да. Намерена приехать принцесса Виктория, дочь принца Уэльского Эдуарда. Изъявил желание посетить нас принц Альберт, граф Фландрский. Сегодня утром уже прибыла дочь герцога Баварского. Кстати, граф, быть может, прибудет и ваш знакомый – великий князь Михаил Александрович, младший брат вашего государя.

Граф Тарло задумался в поиске новых доводов – встречаться с великим князем Михаилом ему совершенно не хотелось. Он помнил цесаревича четырнадцатилетним, когда по поручению тогда еще живого государя-императора Александра Ш обучал возможного престолонаследника вольтижировке. Вряд ли новое свидание в это время и в этом месте могло принести им радость.

– Это, конечно, не довод, – начал он, глядя на бронзового героя, едва прикрытого львиной шкурой, – но один из самых распространенных шулерских приемов – позволить взятому в оборот простаку выиграть довольно крупную сумму, а уж затем раздеть его до нитки.

– Не думаю, что в данном случае это может получиться, – хмыкнула госпожа Ле Блан.

– Признаться, не встречал ни одного человека, который так думал, пока выигрыш шел ему в руки. Скажу больше, – усмехнулся Тарло, – полбеды, если мы имеем дело с обычными мошенниками, тут уж, как говорится, бог дал, бог взял. А если это какая-то хитрая затея террористов? Скажем, во время общения с русалкой подойти на подводной лодке, прикрепить к борту яхты мину и, отойдя на безопасное расстояние, взорвать. Вы зря улыбаетесь, мадам. Такое потаенное судно было построено в России более полувека назад. Я читал работу по этому поводу генерал-лейтенанта Константинова, а с тех пор наука шагнула далеко вперед.

– Хорошо, – кивнула Мари Ле Блан, – считайте, что вы меня убедили. Безопасность августейших особ должна быть обеспечена.

Граф Тарло глядел на задумчивого Геракла. Не так давно он вот так же стоял на этом самом утесе и глядел на море. Что тогда увидел он? Отблеск вечерней зари на волнах, как утверждал Андре, или все-таки перископ подводной лодки?

В это миг в кабинет вошел Андре с увесистой стопкой свежей корреспонденции.

– Европейские и американские газеты пестрят сообщениями о том, что мы вошли в дружественный контакт с подводной цивилизацией. Во многих расписываются проекты невиданных подводных кораблей. Парижский изобретатель Гаспар Делоне, брат основателя автомобильной компании «Делоне-Бельвиль», заявил, что у него есть свой проект, и предлагает учредить целый фонд для постройки субмарины. Он готов вложить изрядную сумму. Миллион франков.

– Интересно, очень интересно, – кивнула мадам Ле Блан, потирая руки. – Насколько я помню, фирма «Делоне» занимается паровыми котлами. Автомобили – это уже недавнее ответвление. Что еще нового?

– Во дворец пришла телеграмма от некого профессора Элиота Маклеода. Он просит забронировать ему номер поближе к морю…

– Во дворец? Почему во дворец?

– Представления не имею, – пожал плечами Андре.

– А кто такой этот Маклеод? – спросила хозяйка кабинета. Ее подручный молча покачал головой.

– Достопочтенный Элиот Маклеод сделал имя, утверждая, что так называемые мифические существа – единороги, драконы и, в том числе, русалки существовали в реальности. Двенадцать лет он преподавал в Эдинбургском университете, однако пять лет назад получил наследство и уехал на остров Скай, где продолжает исследования. За прошлый год статьи о русалках в газетах встречаются четыре раза, из них три раза они принадлежат Элиоту Маклеоду, еще одна – это дискуссия вокруг статей все того же профессора.

– Браво, мадемуазель Женевьева, хорошая работа! – довольно кивнула Мари Ле Блан. – Но почему он пишет во дворец?

– Профессор чудаковат. А кроме того, он истинный представитель клана Маклеодов: числит себя потомком Олафа Черного, короля острова Мэн. Возможно, он искренне считает, что, подобно всем августейшим персонам, имеет неотторжимое право обращаться к его высочеству напрямую, как равный к равному.

– Действительно, большой оригинал. – Госпожа Ле Блан поглядела на Андре. – Когда он прибывает?

– Завтра. Он дал телеграмму из Парижа, извинившись, что не прибыл раньше. В Северном море ужасно штормило.

Граф Тарло задумчиво поднял брови:

– Вот как? Завтра как раз третий день.

– Ты думаешь, он имеет какое-то отношение к преступному миру?

– Представления не имею. Я просто сопоставляю факты и стараюсь найти взаимосвязь между ними. Привычное занятие всякого уважающего себя офицера.

– Хорошо, нам пока не ясно, что это за профессор. А скажи-ка, пан Владзимеж, у вас в Пажеском Корпусе преподавали английский язык?

– Да. Я лучше успевал во французском и немецком, однако по-английски говорю вполне пристойно.