Текст книги "Война ротмистра Тоота"

– Упырь и есть, – заверил Тоот. – Мой личный.

– Ого!

Бронеход медленно тронулся вперёд и остановился возле сидящего у обочины зверя.

– Он поедет с нами, – распорядился Тоот.

– В столицу?

– Да хоть в Островную Империю! И ты о нём будешь молчать, иначе – сам понимаешь.

– Как не понять? – Вахмистр с опасением поглядел на мощную тушу упыря. – Не укусит?

– Без команды – нет. Но пробовать не стоит. Открой десантное отделение.

– Сию минуту! – Грас соскочил на землю. – А если его кто в столице увидит?

– Если он не захочет, чтобы его увидели, его и не увидят. Уж можешь поверить. В шаге от тебя лежать будет – мимо пройдёшь, не заметишь.

– Давай, влезай! – скомандовал ротмистр.

Упырь нехотя подошёл к бронированной коробке, чихнул, изобразил на морде глубочайшее презрение и неспешно полез в довольно тесное пространство между шестью сиденьями для бойцов разведывательного звена. Тоот почувствовал, что появление друга резко подняло ему настроение. Он потрепал упыря по спине и улыбнулся, осознавая, что дурнота ушла сама собой.

– Энц ротмистр, позвольте вопрос.

– Задавай.

– А Дрым не в честь ли бригадира Дрыма?

– Именно в честь него, – рассмеялся легионер. – Вы что же, его знали?

– Доводилось, – кивнул Грас. – Вот только ничего о нём больше вспомнить не могу.

Форт столичной бригады, так называемой Стальной когорты боевого Легиона, располагался на окраине города, контролируя излучину реки. Тоот помнил её чистой, голубой, с прогулочными аллеями вдоль берега. Теперь на месте прозрачной некогда воды плескалась мутная зеленовато-бурая жижа, а плиты набережной, расколотые, кое-где стоящие почти ребром, давным-давно пробил и спрятал под собой шипастый кустарник, увешанный бурыми ядовитыми ягодами.

«Так ещё лучше, – подумал Тоот. – Если что, вражеской пехоте будет сложнее добраться до стен форта». Но потом вдруг отчётливо вспомнил, как гулял ещё с живым тогда отцом по тенистой набережной, и воздух был пропитан ароматом огромных белых соцветий, роскошно свисающих с веток. И от этого воспоминания ротмистру стало невыносимо грустно. Он сшиб тростью пучок бурых ягод с куста, и, как ему показалось, шипы тут же развернулись в его сторону. Тоот немного постоял, отгоняя мысли о былом, и зашагал в форт.

– Атр! – услышал он, едва переступив затоптанный порог офицерской столовой. – Ротмистр Тоот, извольте остановиться! – Навстречу ему, раскрыв объятия, спешил кряжистый офицер с лицом, точно сшитым из кусков обугленной кожи. – Что, не узнал? – хлопая по плечам Тоота, кричал офицер с такими же, как у него самого, нашивками. – Это же я, Чачу! Бат Чачу! Помнишь школу субалтернов?

– Чачу? – Тоот невольно мотнул головой, словно желая отогнать призрак. Не то чтобы он приятельствовал с этим горлопаном в годы совместной учёбы, но и не враждовал. В его памяти Чачу сохранился довольно миловидным деревенским парнем, кажется, сыном хозяина бойни.

– Вижу, моя новая рожа тебе не по вкусу? – каркающее засмеялся старый знакомец. – Прямо сказать, мне на неё тоже смотреть тошно. Но так лучше, чем совсем без головы. Легко отделался. Как считаешь? А я, представляешь, с утра заступаю дежурным офицером, – не давая вставить бывшему сослуживцу ни слова, ротмистр Чачу ткнул в золотую повязку на рукаве, – и мне сообщают: с Голубой Змеи, из укрепрайона, приезжает некий Тоот. Я сразу и подумал – не ты ли? Комнату в общежитии я тебе приготовил, хоть сейчас заселяйся.

– Я снял дом. На окраине.

– Ах! Ну ты же всегда был аристократом. Извините, граф, дворец к вашему приезду возвести не успели. – Чачу рассмеялся собственной шутке и продолжил без всякого перехода: – Говорят, ты на Территориях гривастого питона голыми руками укокошил?

– Говорят, – скривился Тоот.

– Да ты не тушуйся, послушай, как звучит: Аттайр Питон Тоот. Массаракш! Аж душу выворачивает.

Герой схватки припомнил зеленовато-бурую, всю в мелких оскаленных пастях живую кишку и брезгливо поморщился.

– Я к вам парня посылал, – начал он, чтобы перевести разговор. – Гая Гаала. Как он тебе?

– Отличный боец! Просто отличный. Стальной парень! Сразу видно, чья школа, – Чачу ткнул кулаком Тоота под ребра. – Да вон, глянь в окно, они как раз сейчас на плацу маршируют.

Из-за поднятых бронезаслонок в офицерскую столовую врывались будоражащие сердце звуки марша легионеров. Тоот и Чачу облокотились о подоконник.

– Вон, в третьей шеренге.

Взгляд ротмистра Тоота выхватил из строя своего подчинённого и… Атр тряхнул головой, думая, что обознался.

– Чачу, это у тебя кто? Рядом с Гаалом.

– Гигант-то? О!! Это особая история. Горец один. Мак Сим. Его твой подопечный в легион рекомендовал. Тоже, если блажь выбить, может отличный боец получиться.

Глава 5

Странник потрогал указательным пальцем рваный край пробоины. Бронированная дверь, закрывавшая вход в лабораторию, ещё вчера, верно, представлялась надёжной защитой. Пятнадцать сантиметров отличной танковой брони, мудрёный кодовый замок, массивные стержни, запирающие вход, – по три вперёд, вверх и вниз. Мощные петли… Сейчас дверь напоминала огромную закопчённую почтовую марку с неровной перфорацией на месте выдранных с корнем засовов.

«Тот, кто ставил заряды, несомненно, знал, что делает. Вес каждого взрывного устройства рассчитан идеально: ни тебе перекоса, ни вырванной двери. И расположение блокирующих механизмов вычислено точно, можно держать пари, отрепетировано загодя. Ювелирная работа».

Он кивнул стоящему рядом с дверью легионеру, и тот с натугой потянул искорёженную броневую плиту на себя. В помещении лаборатории уже хлопотали дознаватели прокуратуры.

«Привет от Умника, – скривился шеф контрразведки. – Интересно, кому по этому делу Дворец Юстиции намерен предъявлять обвинения?»

– Все материалы передадите мне, – проходя мимо дознавателей, через плечо бросил Странник.

– Но… – попробовал возразить один из сотрудников прокуратуры.

– Отставить «но». Дело проходит под грифом «совершенно секретно». Передаёте мне все, что накопали, и убираетесь в туманную даль, по дороге забывая, где были и что видели. Вопросы?

– Никак нет.

Он повернулся к стоявшему поодаль офицеру Легиона, олицетворявшему собой неусыпный контроль вкупе с безопасностью.

– Лейтенант, проследите, чтобы посторонние немедленно покинули секретный объект.

Молодой офицер, увидев документы шефа контрразведки, звонче обычного щёлкнул каблуками и принялся алчно поедать глазами начальственную лысину.

– Юноша, оставьте любование мной, займитесь этими пронырами. Если вдруг кто-либо из них прихватит с собой хоть малюсенькую улику, самый крошечный вещдок, вы маршевым шагом отправитесь командовать взводом «носителей молний» на Голубую Змею.

– Слушаюсь! – рявкнул офицер, ясно представивший картину службы нос к носу с кровожадными мутантами.

– Где начальник лаборатории?

– Он там, – махнул лейтенант, – в кабинете. Пьет успокоительное. Все никак не может прийти в себя.

Дверь кабинета была нараспашку, хотя кодовый замок вовсе не казался повреждённым. Странник хмыкнул, поглядев на столь безответственное нарушение распорядка внутренней безопасности, и спрятал в карман свой универсальный ключ – открывать здесь было нечего.

За массивным столом, не обращая на вошедшего никакого внимания, покачиваясь из стороны в сторону, сидел грузный мужчина средних лет.

– Вы – начальник лаборатории? – произнес Странник. Ему пришлось дважды повторить этот вопрос, прежде чем из-под нависших бровей, словно только обнаружив незваного гостя, на него глянули выцветшие серые глаза.

– А? Что?

– Я спросил: вы – начальник лаборатории?

– Был. Был начальник, – патетически выдохнул толстяк и уронил голову на грудь. – Теперь конец: ни лаборатории, ни начальника. Всё произошло так внезапно. Впрочем, я уже рассказывал вашим коллегам.

– То, как всё происходило, мы обсудим позже. Сейчас меня больше интересует другое: для чего была проведена эта операция?

– Чтобы нанести удар по обороноспособности нашей державы, – заученно ответил его собеседник.

– Предположим, – скривился контрразведчик. – Но какой удар? Ответьте мне чётко и без обиняков: чем занималась лаборатория?

– Я не имею права об этом рассказывать.

– Милейший, вы соображаете, с кем разговариваете?! Как это не имеете?

– Вы из прокуратуры?

– Ни в малейшей степени. – Странник протянул бедолаге удостоверение.

– О, простите! Но я всё равно должен позвонить и сообщить о нашем разговоре. – Начальник лаборатории ткнул пальцем в потолок.

– Считайте, что вы уже сообщили. В любом случае эта информация придёт именно ко мне.

– Простите ещё раз.

– Итак, я жду.

– Лаборатория занималась исследованиями и практическими разработками по теме «Горящие стрелы».

Странник молча глядел на своего визави, ожидая продолжения.

– Это излучатели на шасси танков прорыва «Дракон». Фазированные излучатели. Как бы это объяснить… Вот вы представляете себе лампочку, обычную лампочку?

– Конечно.

– Она излучает свет и тепло вокруг себя. В нашем случае, если мы блокируем излучение по большей части поверхности, то имеем возможность значительно повысить коэффициент полезного действия и сфокусировать поток энергии в сравнительно узком секторе. Таким образом, дальность поражения вырастает почти в десять раз. Мы в силах достать, скажем, штаб вражеского корпуса далеко за линией фронта, если, конечно, будем знать его координаты. Вернее. – Толстяк вновь глубоко вздохнул и печально опустил глаза. – Теперь всё, что было наработано за много лет упорнейших самоотверженных трудов, – бах, и коту под хвост!

– Вы сказали «блокировать излучения»? – переспросил Странник. – Но ведь это невозможно.

Начальник лаборатории снисходительно сверху вниз посмотрел на тощую долговязую фигуру собеседника.

– Для науки, почтеннейший, не существует невозможного. Есть маловероятное и труднодостижимое. Защита от излучения была одной из основных тем ещё перед войной, в то время как гениальный Каун Сатар только начал говорить о практическом использовании своих открытий в области влияния альфа-лучей на психосоматические реакции. Да, сейчас защита на фазированных секторных излучателях ещё далека от совершенства. Мы смогли только ослабить проницаемость защитных панелей на тридцать – тридцать пять процентов. Но даже это позволяло говорить нам о появлении настоящего чудо-оружия. Увы, если бы в начале войны Сатар не пропал без вести, нас бы ждал величайший прорыв в этой области науки и технологии. Но я, его верный ученик и продолжатель, даже здесь, среди этого… – ученый муж обвёл помещение рукой, – хаоса, не оставлю работы, начатой моим гениальным предшественником. Мы начнем все сначала! Хотя нет, не сначала – ведь голова-то…

– Да, с головой всё в порядке, – перебил Странник. – Вот напрягите её и ответьте, каким образом неизвестным нам пока диверсантам удалось разузнать о сути проекта «Горящие стрелы»? Каким образом им стали известны детали охраны совершенно секретного объекта? И каким образом плоды ваших исследований могут использовать наши враги как в Хонти, так и в Пандее, учитывая то, что у этих гнусных агрессоров вообще нет излучателей противобаллистической защиты?

– Я не знаю. – В выцветших глазах начальника лаборатории обозначился страх. – Если вы намекаете… Если вы думаете о ком-то из наших сотрудников, то они проверены много раз. Это честные верноподданные, ни одного выродка. Они свято чтут Неизвестных Отцов и…

– И всё же информация проникла туда, куда не должна была проникнуть, – холодно глядя на собеседника, жестко отчеканил Странник. – Надеюсь, личные дела сотрудников лаборатории хранились не здесь?

– Нет.

– Вот и прекрасно. Распорядитесь доставить их в мой кабинет в башне заводоуправления.

– Да, да. Конечно, – засуетился толстяк. – Как скажете.

– Вот оно, значит, как, – пробормотал себе под нос Странник, выходя из лаборатории. – Под шумок учёные мужи занимаются вопросами защиты от излучения и при этом рядом никакого выродка. Занятная история. И ещё эти шлемы…

Взгляд его остановился на замершем лейтенанте.

– Ступай-ка, парень, сообщи, что заместитель директора по безопасности уволен без выходного пособия. Дальше им займется Дворец Юстиции. Пусть в башне заводоуправления оборудуют кабинет для меня.

Он поглядел своими круглыми зелёными глазами в спину удаляющегося офицера и пробормотал себе под нос: «Интересно, люди Умника знали, что именно здесь ищут?»

Медик в светло-голубом мундире военврача второго ранга, опустив на переносицу очки-велосипед, вперил глаза в длинную бумажную ленту, выползающую из прибора.

– Что можно сказать? Определённые изменения есть, но не патологические. – Он подошёл к столу, глянул в раскрытую медицинскую карту Тоота. – Да, не патологические. Нам следует оценить процесс в динамике. Скажите, вы давно отдыхали?

– Был в отпуске в позапрошлом году, – чётко отрапортовал ротмистр. – Но добровольно вызвался провести его в тренировочном лагере «Заата» курсовым офицером для новобранцев Легиона.

– Похвально, – продолжая сверять кривые на обеих лентах, кивнул врач. – И всё же отдыхать следует. Даже таким несгибаемым парням, как наши бравые легионеры. – Он посмотрел на первую страницу медицинской карты. – Вы родом из Харрака?

– Так точно.

– Я там бывал когда-то, ещё до войны. Замечательный город, много зелени, красивые дома. Не то что наша дыра. В прежние времена я бы вам посоветовал отправляться на побережье: отдохнуть, повеселиться. Но сейчас там уже и не отдохнёшь. Езжайте в Харрак. Если с самочувствием всё будет нормально, раз в неделю отмечайтесь у гарнизонного врача. Я напишу вам сопроводительную записку. Ну а ежели вдруг что, сразу ко мне. Отравление, братец, штука серьезная. Шутить с этим нельзя.

Тоот щёлкнул каблуками.

– Разрешите идти?

– Идите, голубчик. Через полчаса получите направление и проездные документы. Как там было у Шерана? – Военврач поднял глаза к потолку. – И Харрак мой в зелёном покрывале, как дева у реки, – невинна и нежна…Признаться, завидую вам. Страсть как хочется уехать из столицы в какой-нибудь очаровательный лесистый уголок.

Тоот слушал речь военврача, и перед глазами его снова вставала картина глубокой воронки на месте родового особняка.

– Всё, идите-идите. Не смею вас задерживать.

Две колонны, похожие на обглоданные куриные лапы, уныло торчали у въезда в город. Поперек трассы плескал по ветру транспарант с выцветшей надписью: «Харрак, город Серебристой реки, приветствует вас!» Тоот невольно улыбнулся. Ему вдруг отчётливо вспомнилось, как проводил он в гимназии уроки любви к Отечеству. По утверждению местных учёных, именно здесь появилось и широко использовалось первое колесо. От берегов Серебристой реки, так и переводилось название города с языка давно исчезнувшего, но великого народа инаиров, и началось триумфальное шествие запряженных турами боевых повозок будущей Империи.

Тоот до мельчайших подробностей помнил, как, стоя у доски, с воодушевлением рассказывал замершему классу легенду о прекрасной Нее-Тее, дочери князя инаиров. Когда из Великой Бездны пришёл сюда Ужасный Смертоносный зверь и стал требовать себе жертву, грозя уничтожить всех жителей, НееТее, надев свои великолепные зелёные одежды – знак высокородности, вышла на берег Серебристой реки и гордо стала перед ним у самого обрыва. И когда Ужасный Смертоносный зверь прыгнул, княжеская дочь бросилась в воду с кручи, увлекая за собой чудовище. Но Лучезарный Творец, приходящий всякое утро из глубин Сущего, не принял кровавую жертву и обратил девушку в зелёное дерево. В какое именно, за давностью лет забылось. Но с тех пор рубка любого из них была связана с целым обрядом, чтобы вдруг не ранить спасительницу города или её потомков.

Мощная «Куница» с рёвом неслась по полупустой трассе. В прежние времена здесь проходил основной путь от столицы к берегу теплого моря, к многочисленным роскошным курортам и морским базам славного имперского флота. Тогда у Империи ещё был славный флот и ещё были трассы. Тоот глянул на сосредоточенное лицо вахмистра Граса. Чтобы ехать без приключений по этому слабому подобию дорог, нужно было иметь большой опыт, крепкие нервы и ещё более крепкие подвески.

– Постой! – скомандовал ротмистр. – Что это там такое? – Он указал на экран.

– Деревья рубят, – отозвался Вал Грас.

– Я вижу. Здесь нельзя рубить деревья, это парк Нее-Тее. Священное место. Останови.

Бронеход затормозил у просеки, и Тоот вылез из машины.

– Что здесь происходит? – поставленным командирским голосом рявкнул он.

Люди с пилами дёрнулись, как будто их обожгло бичом, и повернули к офицеру бессмысленные пустые глаза.

– Шпионы Хонти… Дорога… приказ… – бессвязно лепетали они, глядя на легионера недобро, но опасливо.

– А ну, чего стали? Работать! – послышался из леса злобный окрик. Лесорубы снова дернулись и вернулись к прерванному занятию. – Что вы тут делаете, энц ротмистр? – Из-за деревьев на просеку вышел человек в чёрном, почти легионерском комбинезоне, но без знаков различия и вообще каких-либо знаков.

– Массаракш! Дерьмо крысиное, как стоишь перед легионером?! – расстегивая кобуру, процедил Тоот.

– Виноват. Тут специальный объект! Пускать никого не велено.

– Куда не велено пускать? Это парк Нее-Тее, священная земля!

– Не могу знать. Господин мэр велел рубить деревья, там родятся шпионы.

– Что за бред?!

– Это не бред! – возмутился надсмотрщик. – Это веление свыше! «Мэр Керр Несс – очистит город от всего! Долой хонтийскую нечисть и пандейскую мразь! Здесь проляжет дорога в светлое будущее!»

– Бред! Какой бред!

Тоот развернулся и пошёл к бронеходу.

– Прикажете ехать дальше, господин ротмистр?

– Да. Найдем гостиницу получше. Не понимаю, что происходит с городом. Какой-то выживший из ума мэр городит нелепость на нелепости, и ему это сходит с рук. Даже не просто сходит с рук – есть недоумки, которые ему верят.

– Это не называется верят, – не отрываясь от трассы, кинул Вал Грас. – А выжить из ума может лишь тот, кто в нём когда-то был. Впрочем, чем безумнее звучит приказ, тем более всякого рода дурням кажется, что он мудр и полон тайного смысла.

– Что это вы городите? – одёрнул его Тоот. – Приказы всегда исполнены мудрости и здравого смысла!

– Простите, господин ротмистр, к слову пришлось.

– Вот и попридержи язык, чтоб не приходилось, – огрызнулся легионер.

Какое-то время они ехали молча. Тоот вдруг вспомнил, как дивизионный генерал Кули решил захватить город силами танкового полка. На одной из тихих улиц колонна броневых чудовищ попала в огненную западню: первая и последняя машины запылали, как факелы, в один момент. После чего хонтийские гранатомётчики, не церемонясь, расстреливали зажатые в теснине боевые машины на выбор, как в тире. От этого воспоминания настроение его окончательно испортилось. Приносить извинения воспитуемому мешала офицерская гордость, а твердить о мудрости приказов – боевой опыт.

– Не узнаю города, – чтобы как-то разрядить обстановку, начал Тоот. – Столько всего разрушено, а что не разрушено, того и гляди развалится. Хотя вот, это новые здания. – Он указал на причудливые коробки с окнами во всю стену. – Как думаете, Грас, кому нужны такие большие окна?

– Что тут непонятного? Чтобы муниципальным стражам с улицы было видно, не замышляется ли какой заговор.

Бронеход миновал улицу Дивизий Прорыва. Здесь на стеле с изображением рвущихся в атаку армейцев и легионеров значился номер его славной 6-й бригады. Когда-то отсюда было рукой подать до особняка Тоотов.

– Кажется, тут где-то дом ваш стоял? – словно прочитав мысли командира, бросил Грас. – Красивый дом был.

– Был, – мрачно согласился ротмистр, глядя в другую сторону. – А ну, постой! Остановись-ка вон у того здания.

Тоот чуть заметно одними губами усмехнулся, не веря глазам. Среди всеобщего запустения и разрухи не слишком радостно, но вполне благопристойно, чисто отмытыми окнами смотрела на улицу его гимназия.

– Надо же, уцелела! – пробормотал он. Бронеход въехал во двор и замер у крыльца.

– Погодите, Грас. Я недолго. Погляжу, что как, и сразу вернусь.

– Конечно, конечно, господин ротмистр. Я понимаю, не беспокойтесь.

Тоот медленно поднялся по ступеням, точно ожидая, что справа на первом этаже откроется окно и бессменный директор гимназии Кеф Рич прикрикнет насмешливо: «Ученик Тоот, проснись, ты уже пришел!» Окно не открылось. Охранник у двери, увидев вошедшего офицера, застыл по стойке «смирно» и поспешил осведомиться, кого следует вызывать.

– Никого, – мотнул головой Тоот. – Да вы успокойтесь. Я тут сам учился, а потом, ещё до войны, преподавал. Пройдусь, гляну и уйду.

Он шёл по коридорам, когда-то представлявшимся ему почти бесконечными, и поражался, насколько они видятся ему теперь маленькими и тесными.

– А вот здесь был мой кабинет, – прошептал он и, сам толком не осознавая, что делает, потянул дверь на себя.

– …И лишь тогда, когда Эран IV короновался венцом государя Пандеи, страна получила статус Империи и сам Эран уже начал именоваться Всемилостивейшим императором Эраном I Объединителем…

Молодая преподавательница, втолковывающая дремлющему классу историю былых времен, услышав скрип открываемой двери, рассерженно повернулась, чтобы призвать к ответу опоздавшего, но вдруг глаза её, и без того большие, распахнулись, она ойкнула и громко объявила:

– Посмотрите, дети, кто у нас сегодня в гостях! Это же герой войны! Офицер шестой бригады, второй дивизии прорыва, ротмистр Боевого Легиона, кавалер Пламенеющего Креста… И бывший учитель нашей гимназии, – она сделала паузу, – Аттайр Тоот! Дети, если мы с вами попросим, энц ротмистр наверняка расскажет вам о своих подвигах. Заходите же, прошу вас!