Текст книги "Экстремальные смыслы культуры: популярное изложение социальной экстремологии"

Здесь необходимо остановиться на том обстоятельстве, что подобная характеристика всегда сопряжена с процессом, который в реальной жизнедеятельности человека осуществляется не только в творчески инновационных, но и в конкретных, многократно повторяющихся формах, присущих воспитанию, обучению, образованию; репетиционным, тренировочным практическим моментам, простому, что называется, натаскиванию. Особо следует сказать о дрессуре животных, поскольку многие высшие животные наделены природой способностью к ускоренному развитию различных способностей. Но дело в том, что это не происходит спонтанно, изнутри, а только по принуждению, извне: в результате воздействия окружающей среды или человека, выступающего в качестве дрессировщика, заботливого хозяина, экспериментатора и т. п.

Исходя из интересов и воли человека, цирковые слоны встают на задние конечности, а медведи ездят на велосипеде. Многие породы собак получили специализацию. Появились служебные, сторожевые, поисковые, охотничьи, ездовые собаки, собаки пастухи. В последнее время у собак обнаружились медицинские способности, реализуемые в animal-терапии, направленной на лечение центральной нервной системы, как у взрослых, так и у детей, в том числе и с задержкой в развитии.

В естественных условиях животное ограничивается лишь выполнением необходимой для данного вида поведенческой программой. В этом состоит существенное отличие всего живого от человека, который наделён новым, в качественном отношении более высоким инстинктом, новой потребностью – в самовосхождении, самосовершенствовании, к чему принуждается в большей мере изнутри.

Остаётся вопрос: как, каким образом данная потребность могла возникнуть и затем закрепиться в генотипе человека? Обсудим одну из гипотез, которая представляется наиболее интересной. Допустим, часть предлюдей оказывается в экстремальной ситуации. Предположим, в более неблагоприятных условиях, близких к катастрофическим (засуха, наводнение, неурожай). В таких обстоятельствах, вполне вероятно, могло произойти обострение биологически заложенного у всех высших животных элементарного инстинкта борьбы за выживание, повлекшего за собой более ярко выраженные конкурентные формы соперничества, затронувшие уже не только групповой, но и индивидуальный уровень развития, когда противостояние коснулось каждого отдельного индивида внутри группы. Всё это потребовало полной мобилизации психики предчеловека. В данном случае такое поведение было вызвано не потребностью, определяемой генетически, но случайными факторами в сложившихся условиях существования, имеющими временный, преходящий характер. В конечном счёте, при исчезновении данных экстремальных обстоятельств возникшее обострённое межличностное соперничество, имевшее также временный характер, должно было вернуться в прежнее русло, определяемое инстинктами, характерными для данной популяции. Но в этом случае произошло неожиданное. Опираясь на упомянутую уже гипотезу Г. Матюшина, можно допустить, что как раз, в то время, когда у части доисторических людей обострилось чувство соперничества, отчётливо выразившееся не только в демонстрации большей силы, но и в демонстрации большей ловкости, выносливости, находчивости, в момент возросшей мобилизации психической деятельности, предчеловека настигло изменение радиационного фона в данной части планеты. Вполне возможны и иные причины, в том числе, и космического происхождения. Однако, факт состоит в том, что последовал мутационный взрыв, приведший к столь радикальному изменению всего генетического кода человека. Возможно, с этого момента потребность в изощрённости проникла глубоко в подсознание людей и стала передаваться по наследству от родителей к детям в задатках разной степени выраженности, воздействуя на человеческую особь изнутри.

Первозданное чувство обострённого соперничества, переросшее затем в биосоциокультурную потребность, нельзя сводить только к агрессивности. Скорее всего, первоначально речь идёт о соперничестве, которое Ф. Энгельс в работе «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» рассматривал в сопоставлении с проявляемой порой хитрости домашних животных, с детской хитростью. О наличии природных предпосылок к конкуренции, соперничеству у животных очень наглядно демонстрирует картина киевской студии документальных фильмов «Думают ли животные?» (режиссёр Феликс Соболев, 1970). В ней убедительно показано как в экстремальных, необычных для себя условиях, животные в целях адаптации способны проявить зачатки интеллектуальной деятельности. Об этом же наглядно свидетельствует и документальная лента ВВС «Шпион в дикой природе» (режиссёр Джон Даунер, 2017).

Благодаря природным задаткам и предпосылкам к активному развитию у человека помимо групповой иерархии, наблюдаемой у животных, появилась иерархия в области индивидуального, постоянно возрастающего мастерства. Кто-то первым из людей взял спокойно лежащий камень и применил его в драке или на охоте. А кто-то впервые употребил камень в процессе усовершенствования первобытных технологий, используя его как средство для раскалывания орехов, или используя свойства острой кромки камня для разделки туши убитого животного, обработки дерева, шкур и т. д.

Индивиды, достигшие экстремальных совершенных результатов в определённом деле, могли рассчитывать на известный успех в сообществе, что, в известной степени, служило импульсом для остальных. Менее удачливые, ничем себя не проявлявшие индивиды, были обречены на более скромное, а то и зависимое, существование. Не случайно представителей творческих профессий, не обладающих необходимым мастерством в своём деле, часто называют «ремесленниками», зовут «сапожниками», а ремесленника, в том числе, и сапожника, использующего творческий подход, часто называют «художником», «артистом» и даже «профессором» в своём деле.

В повседневной жизни, в быту мы легко прощаем людям то, что они оказываются абсолютными профанами в элементарных вещах, если эти люди являются выдающимися мастерами своего дела.

Лишним доказательством сказанному служит то, что в сложившихся ныне обстоятельствах замещение категорий «совершенствование», «культура», «прогресс» на нравственно индифферентное понятие «изощрённость», «обострение», даёт более объемную стереоскопическую картину современного развития материального и духовного мира со всеми его противоречиями взлётов и падений. Не случайно в современном языке при характеристике конкретной личности или явления всё чаще прибегают к новому, но уже устоявшемуся выражению «заточен на тот или иной результат».

Фактор обострения всегда присутствовал в культурном процессе, формируя и усовершенствуя личностное и общественное восприятие реального и идеального. С одной стороны, утрата чувства остроты толкает к потере страха, отзывчивости, милосердия, инстинкта самосохранения, с другой – утрата остроты реакций, остроты впечатлений, переживаний ведёт к тупому равнодушию, делает нашу жизнь плоской, пресной. И, в этом смысле, эмоциональная острота определяет уровень различий потенциалов, степень концентрации душевных сил, противостоящих энтропии духа. Обострённое (переполняющее) чувство правоты, искренней увлечённости придаёт человеку энергии, уверенности, сил в борьбе с догмами, служит поддержкой при вступлении на тропу оппозиционности, инновационности, иного рода инакомыслия. Иначе говоря, только острые формы веры и убеждённости рождают не менее острые противодействия, содержащиеся в столкновении различных точек зрения, взглядов и мнений, проявляющихся в научных подходах и школах, творческих концепциях, политических доктринах, мировоззренческих установках.

Основным недостатком современных тенденций, возобладавших в человековедении, в социогуманитарном знании в целом, является откровенная недооценка диалектического метода при характеристике, становления, динамики и изменчивости феноменов истории и культуры. При таком подходе культурно-исторические факты (судьбоносные личности, события и т. д.) часто воспринимаются как состояния, а не процессы. Это хорошо видно на примере бесчисленных обсуждений сложных социально-экономических и политических проблем, культурно-исторических событий, когда эпизоды истории и их действующие лица предстают либо «чёрными», либо «белыми» в зависимости от угла зрения или точки отсчёта, когда из анализа выпадает главное – генезис эволюционного процесса, симптоматика явления, смысл поступательного движения, особенно в моменты, связанные с развёртыванием всего его потенциала – расцветом нормы, приближением к предельным и крайним состояниям (выходом на естественные и болезненные обострения), и обратно. Без этого невозможно представить ни одно явление живым, развивающимся, пульсирующим, невозможно уловить причины и смысл самого движения. Центральным здесь остаётся степень обострения разворачивающегося процесса и вызываемых им эмоций, т. е. мера или градус эмоционального погружения. Диалектику изменений и превращений можно наблюдать на примере таких повсеместных метаморфоз как переход бережливости в скаредность, порядка в деспотию, свободы в хаос и т. д.

Как любое сложное явление процесс обострения инвариантен и может нести в себе опасные экстремумы. Так, если в творчестве он является средством, оттачивания, заострения, утончения культурных образований, то в экстремизме он превращается в способ подтачивания, истачивания, истончения культурной ткани, иначе говоря, способствует укоренению в ней червоточины.

Следует также отметить, что конкретное проявление эмоционально-психологических обострений – установок, доминант, вкусовой приверженности, иных пристрастий, организующих человеческое поведение, обусловлено одновременно чувством индивидуального предназначения, вбирающим в себя способности, склонности, талант, и типом личности, в котором всё это предопределяется. Сущность психологических и социокультурных типов заключена в особом восприятии различных сторон человеческого существования. Если выделить два основных личностных типа, то к первому следует отнести людей, которые остро ощущают идеальную сторону жизни, к другому тех, кто острее воспринимает, сильнее, пронзительнее переживает будничное, рутинное, повседневное.

Всё должно иметь опору. Никакая форма человеческой деятельности, профессионального мастерства не может закрепиться в пустоте. Творчество должно иметь нравственное и эстетическое основание, которое выкристаллизовывалось на протяжении всей истории человечества. Если человеческое сообщество потеряет эту основу в лице лучших своих, наиболее остро чувствующих и мыслящих, представителей – оно погибнет.

В последнее время знание движимо исследованиями структур материального мира. Современная наука – наука XXI века должна приблизиться к фундаментальному, системному изучению духовной жизни в конструкции «человек-общество». Основными элементами познания (элементарными частицами) здесь оказываются компоненты творческого процесса, которые не существуют вне, одновременно реальной и условной (абстрактной) стихии физической и эмоциональной остроты, изощрённости, вне принципа обострения (экстремальности или экстремумов).

Глава 3. Человек, овладевающий стихией изощрённости, и стихия изощрённости, овладевающая человеком

Фактор экстремальности бросает вызов возможностям человека. В ответ человечество всегда, во все времена, выдвигало людей исключительной одарённости, тех, которые своей энергией и духом походят на солнечные протуберанцы. О независимой экстремальной природе таланта говорят следующие примеры: выдающийся ученый М. В. Келдыш в период, когда в советской России шли страшные гонения на выходцев из высших сословий, не только достиг вершин признания – академик, лауреат многих государственных премий, Президент Академии наук, всегда отмечал в анкетах, что он из дворян; а к писателю Алексею Толстому сам Сталин обращался – «граф».

Что же представляет собой одарённость и гениальность? Какова их природа с точки зрения социальной экстремологии? П. И. Чайковский утверждал, что 99 % таланта составляет труд. Возможно, это действительно так. Но что же тогда выражает оставшийся 1 %? Исходя из экстремальной природы таких понятий как «талант», «дар», «гениальность», их необходимо рассматривать как энергию прошлых поколений, переданную в генотипе отца и матери. Однако передача происходит не прямо, а в задатках, которые способны взаимно исключать (гасить) или, напротив, взаимно дополнять (усиливать) друг друга. Это порождает огромное многообразие индивидуальных характеров, отличающихся по качеству и степени концентрации дарований, наклонностей, талантов их различных комбинаций. Чем выше энергия таланта в человеке, тем больше его стремление к предельной степени самовоплощения.

Не случайно само слово «энергия» восходит к греческому energeia – деятельность, что в широком смысле означает деятельная сила, настойчивость, жизнерадостность. Соответственно в характеристике личности – «энергичный» – содержится тот же смысл: деятельный, неутомимый, жизнедеятельный и, что особенно важно, сильно действующий.[27]27
  Словарь иностранных слов / под ред. И.В. Лехина, проф. Ф.Н. Петрова. М., 1954. С. 814.


[Закрыть] Кроме того, синонимами человеческой энергии выступают: решительность, активность, инициативность.[28]28
  Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка. С. 597.


[Закрыть] В словаре В. Даля в определении энергичного – ческого человека в первую очередь выделяются: сила воли, устой, неистомная сила, рвение.[29]29
  Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка в IV тт. Т. IV. С. 664.


[Закрыть]

Как видим, в различных источниках в описании понятия «энергия» обнаруживается нечто общее и, прежде всего, отсылка к категории «сила», при этом подразумевается не обычная, тупая сила, а сила деятельная, сила воли, неистомная сила, сильное действие. В данном контексте об энергии говорится не столько как о совокупности различных сил, сколько о том неуловимом, трудно формулируемом, что в ней содержится и что обозначается дефиницией «сила человеческого духа». Однако, чтобы разобраться в природе данного явления, необходимо обратиться к не менее тонкой и едва уловимой субстанции, которую следует обозначить понятием «изощренность», наилучшим образом определяющим сущность человеческой жизнедеятельности, как с точки зрения ее многообразия, так и с позиции присущей изощренности филигранности и виртуозности. Свойство изощренности имеет еще одну важную особенность. Оно выводит нас на такие системные явления, как концентрация, консолидация, сосредоточенность.

Феномен изощренности, выступая гуманитарным эквивалентом естественно-научной категории экстремальности фиксирует важнейшие проявления не только материальной, но и духовной жизни, которые в самом общем виде выступают в форме цикличности, вибрации, колебательных движений, волновых эффектов. В пиках и вершинах этих явлений вырабатываются и содержатся антиэнтропийные импульсы творческой энергии, сохраняется весь энергетический потенциал, накопленный человеческим гением и воплощенный в различных проявлениях человеческого духа.

В данном случае энергия, ее мера (степень созидания и разрушения) проявляется в энергетических экстремумах. Мощь как высших (творческих), так и низших (экстремистских) экстремумов различается по культурному, нравственному содержанию, но едина в технологии реализации как сконцентрированная, сфокусированная на определенной точке, сосредоточенная сила, выступающая в виде сгустков, пучков энергии, которая, обретая свободу, неизбежно входит в резонанс с внешним миром.

При этом нельзя упускать из виду тот факт, что энергия заблуждения подчиняется тем же экстремальным факторам и законам развития, и потому энергию необходимо воспринимать не как простое приложение силы, но как процесс постоянного целенаправленного усиления. Дело в том, что с воздействием силы объект (если он не погибает сразу), может свыкнуться с данным воздействием, приноровиться к нему, то есть реакция объекта на соответствующее действие притупляется и требуется новый уровень давления, необходимо возрастание прилагаемых усилий.

Отсюда тот энергетический каскад, представленный в истории индустриального развития человечества, который начинался с освоения огня, усилившийся за счет ископаемых углеродов и продолжающий свое восхождение при помощи атомной, а в перспективе – и термоядерной технологии.

Актуальной проблемой современного знания остается формализация процессуальных аспектов бытия, в том числе, и в области энергоемкости, энергосбережения, энергозатрат. Интересно, что такой подход обнаруживается уже в фольклоре, пословицах и поговорках народов мира, где само понятие энергии еще практически не упоминается, но уже присутствует в разного рода косвенных замечаниях, остроумных выводах, сгруппированных вокруг различных образов.

В народных изречениях обстоятельно анализируются и схематизируются геометрические представления человека о силе и энергии, направленные на обнаружение фундаментальной, абстрактной общности процессов. При просмотре большого массива народных пословиц и поговорок обнаруживаются истинные роль и значение символики геометрических фигур (в частности, треугольника, конусообразных и пирамидальных форм), служащих делу обобщения и сохранения народных знаний. Особый интерес представляет то, что вся совокупность затрагиваемых здесь вопросов оказывается включенной в контекст экстремальных принципов, законов и закономерностей развития. Не случайно у безымянных авторов пословиц и поговорок сила и энергия человека наиболее ярко и наглядно соотносятся с остротой, изощренностью – природным и культурным фактором, воздействующим на весь процесс жизнедеятельности человека.

«Пилу точат, чтобы была острее, человека учат, чтобы был умнее», – гласит русская пословица. «Тупой нож не осилит мяса, лентяй не осилит работу», – утверждает тувинская пословица. «Тупой нож режет ухо»; «Резвый скакун – что острый нож», – говорят в Узбекистане. «Человек без честолюбия, как нож без лезвия»; «Человек без воли, что нож без стали», – полагают китайцы.

При обращении к данной тематике в пословицах и поговорках особое внимание уделяется треугольным и иным остроконечным конфигурациям, часто выступающим в образе клина. Так среди русских пословиц и поговорок находим:

 
Клин – мастеру опора.
Клин клином выбивают.
Куда ни кинь всюду клин.
Поневоле клин из-под обуха прет.
Под клином плахе некуда деваться: трещит, да колется.
Не под тот угол клин колотишь.
Белый свет (на ком-то, на чем-то) клином сошелся.
Если бы не клин, да мох и плотник бы сдох.[30]30
  См. подроб. Томалинцев В.Н. Остро об остром: Тематическое собрание пословиц и поговорок народов мира (Опыт реконструкции народной, фольклорной экстремологии) СПб., 2010.


[Закрыть]
 

Необходимо отметить, что поиски истоков духовной силы и энергии народное творчество также связывает с талантом, с присутствием личностного предназначения. Так, например, в русских пословицах об этом говорится: «Где хотение, там и умение»; «Кто к чему родится, тот к тому и пригодится». О том же в китайской пословице сказано: «У самого нет способности, а сваливает на инструменты они де – тупы».[31]31
  См. подроб. Томалинцев В.Н. Самопознание таланта: Мир человеческих дарований, личностного предназначения в афоризмах, мыслях, народных изречениях. СПб., 2014.


[Закрыть]

Наш современник – русский-советский математик П. С. Александров, рассуждая об интеллектуальной энергии, заметил: «…интуиция подобна вершине конуса, а весь конус до основания – это непрерывный труд. Интуиция, которая не поддерживается трудом, быстро расплывается в бесформенные мечтания.[32]32
  Лихтенштейн Е.С. Слова о науке: афоризмы, изречения, литературные цитаты. М., 1978. С. 186–187.


[Закрыть]

В античности существовало поверье: рассуждая о высоком, нельзя обращаться к человеческим символам, а только к геометрическим. Сегодня среди многих ученых, в частности среди специалистов и экспертов в области исследования египетских пирамид, высказывается мнение о том, что еще недостаточно изучено значение пирамидальных форм, влияющих на ход времени и энергетические потоки.

Образцы концентрации, сосредоточенности человеческого таланта на различных сторонах жизни находим в самых разнообразных и самых неожиданных сферах. «У нас, – пишет К. Паустовский, – избы все в кружевах, как в полушалках, понимаете? В деревянных кружевах. И каждый тщится, чтобы была у его избы иная лепота, иной узор, чем у соседа. А, чтобы узор по дереву составить, для этого особый дар нужен. Большой дар. Бабке он даден этот дар. Она такие узоры намечает, что не каждый выпилит. Даже большие мастера отступились, не осмеливались те узоры осилить».[33]33
  Паустовский К. Книга скитаний // Новый мир. № 10. 1963. С. 115.


[Закрыть] Или «Удалось слышать, как мышь под снегом грызла корешок».[34]34
  Пришвин М.М. Дорога к другу. Л., 1978. С. 28.


[Закрыть]

Именно здесь, в краевых, предельных точках эволюционного движения обнаруживают себя экстремальные координаты культуры, которые нередко очаровывают, завораживают человека, захватывая его воображение с непреодолимой силой вихря, смерча, водяной воронки. Именно в этих экстремальных точках, во всей системе экстремальных координат скрыта глубинная мотивация к творчеству, а такие понятия как «изощренность» («острота»), «культура», «развитие» приходят к внутреннему согласию и единству.

Ещё Аристотель утверждал, что человек не может жить сам по себе, не вступая в общение с себе подобными. По Аристотелю, человек есть «животное социальное». По словам Алексея Толстого: «Ощущение полноты своих духовных и физических сил в их общественном применении есть счастье». В этих словах писателя выражена общественная природа человеческой тяги к экстремальному, что придаёт процессу развития характер совершенствования. Потребность в таком развитии могла возникнуть и развиться в общественном сознании, где плоды деятельности должны соотноситься, сравниваться, соизмеряться, ибо только специфическое взаимодействие людей с развитой системой общения способно воспроизводить постоянные процессы инновационного развития. И в то же время только подобные процессы могут поддерживать человеческие общности на определённом социальном уровне.

В этом отношении даже ницшеанский «сверхчеловек», эта «белокурая бестия», стоящая «по ту сторону добра и зла», является своеобразным выражением изощрённого человека, который несёт в себе прообраз некоего общественного идеала.

Здесь нужно отметить, что совершается большая ошибка, когда философия Ф. Ницше связывается с идеологией фашизма. Ницше умер в 1900 году, задолго до появления «коричневой чумы». Филолог по образованию он выразил идею изощрённого, экстремального человека скорее как поэт, а не философ. В борьбе с нигилизмом, с декадансом, пошлостью усреднённых вкусов своим идеалом Ницше видит сильную личность, способную «прорвать горизонт», установленный, по его мнению, традиционной религией и моралью. В результате в рассуждениях Ницше верх берёт эмоциональная сторона.

Несколько ранее, предшественник Ф. Ницше, немецкий философ А. Шопенгауэр, пытался выразить феномен саморазвития, самосовершенствования в понятии «воля». Этому он посвятил свой основной труд «Мир как воля и представление». Как видим, уже в самом названии автор раскрывает центральную идею произведения. В своём стремлении конкретизировать шопенгауэровское понятие «воля» Ницше выводит свой философский этический принцип – «воля к власти», которому придаётся всеобщий космический смысл.

Философия А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, как и вся «философия жизни» в целом представила существование живого как процесс постоянного становления, как процесс соперничества и борьбы более совершенного, с менее совершенным. С позиций дарвинизма речь идёт о постоянном противостоянии более адаптивного (приспособленного) менее адаптивному.

Не случайно философия Ницше имела такое широкое влияние на интеллигенцию и, творческую, прежде всего. Под его влиянием творили А. Блок («и вечный бой, покой нам только снится»), М. Врубель (картина «Демон»). Под влиянием Ницше находилось творчество М. Горького, Т. Манна и др.

При этом основной просчёт Ницше состоит в том, что, сводя шопенгауэровское определение воли к определению «воля к власти», что само по себе является тавтологией, он недопустимо ограничил, сузил универсальный характер проявления феномена воли. Тем самым Ницше проигнорировал, оставив без анализа многие стороны развивающегося человеческого духа. Например, такую важную его часть как гуманизм (и в светском, и в религиозном) толковании. Всему тому, что составляет душу, совесть человечества, со стороны Ницше было отказано в праве на существование.

Жизнь, действительно, часто демонстрирует примеры такой борьбы, где соперничество идёт не на жизнь, а на смерть. Но эти формы борьбы нельзя идеализировать, Будущее должно быть не за бессознательными, а за осознанными, истинно человеческими формами соперничества, которые должны напоминать скорее не войну, а спортивные состязания, накал, бескомпромиссность олимпийских игр, с честной, но всё же дразнящей самолюбие борьбой атлетов-рыцарей, которые не затопчут насмерть в грязь уступившего им соперника, но увлекут отстающего за собой, вперёд и выше, к новым рекордам, к новым достижениям.

Как видим, социальная жизнь, общественная коммуникация являются важными условиями для развёртывания и реализации потребности человека в самодвижении. В то же время эпоха научно-технической, технологической и социальных революций породила вокруг современных средств социальной коммуникации массу проблем. Многие мыслители, литераторы, публицисты отмечают кризис общения в современном мире, указывают на некоммуникабельность, отчуждённость современных людей, оскудение их эмоционального, душевного мира, преобладание более поверхностного отношения человека к человеку, возникновение клипового восприятия действительности, что приводит к манипуляции сознанием. Причины этому находят разные: винят урбанизацию, усиление ритма современной жизни и усложнение её структуры, ломку социальных перегородок, миграционные процессы, предъявляют претензии к средствам массовой информации, к интернету, виртуальной реальности, многими воспринимаемой в качестве новой угрозы человечеству.

Проблема интенсификации общения в условиях научно-технической революции в своё время стала одной из самых злободневных тем в научной литературе. Сегодня разрабатываются философский, психологический, художественный и прочие смысловые аспекты социальных коммуникативных связей. Посмотрим на эту проблему с точки зрения социальной экстремологии. Итак, нам известно, что два основных вида изощрённости – углубительный и расширительный – способствуют тому, что происходит постоянное дробление человеческой деятельности, начиная с основных форм разделения труда и кончая сегодняшней узкой специализацией. Это влечёт за собой всё большую дифференциацию профессиональных и иных интересов и навыков людей. Они всё более усложняются, расходятся, становясь почти чуждыми друг другу. Вспомним забытый уже спор между «физиками» и «лириками», который развернулся в 60–е годы прошлого века на страницах отечественной прессы и который по своему существу мало отличался от детского вопроса: «Кто главнее – доктор или инженер?»

А ведь сравнительно недавно общие интересы философского плана находились у различных слоёв населения. Вплоть до XX века образованные люди разных стран, гуманитарии и технари объединялись вокруг книг выдающихся философов, мыслителей, учёных. Кант, Гегель, Спенсер, Шопенгауэр, Ницше, Фрейд были читаемы независимо от национальности и мировоззрения.

Теперь век узкой специализации, время энциклопедистов, создателей философских систем прошло. Сегодня, чтобы сделать шаг вперёд, необходимо не парить, подобно орлу, а, выбрав узкое направление, копать, подобно кроту, который усердно роет свой маленький тоннель. Как остроумно заметил Б. Шоу: «Большинство людей начинает знать всё больше и больше, о всё меньшем и меньшем, а в пределе – всё ни о чём…».

Безусловно, результаты узкоспециализированной деятельности необходимы человечеству. И для их достижения людям требуется не меньшее упорство, талант и самоотречение. В одном из своих писем норвежский исследователь Севера Р. Амундсен писал: «Решись преследовать какую-нибудь одну цель и всю свою волю вложи в эту работу». Сам он так и поступал. Но тенденция обособления личности в своём мирке узкого профессионализма ведёт к отчуждению, к игнорированию общих интересов, замыканию в себе.

Проблема «общество и личность», становящаяся всё более острой для современного человекознания, возникла не сегодня. В своё время Ф. Шиллер в драме «Заговор Фиеско в Генуе» заметил, что: «Изощрённый узор мастера не всегда понятен непосвящённому».

Ещё С. Кьеркегор, датский философ, творивший в середине XIX века (в одно время с К. Марксом), при жизни мало понятый и всеми забытый, во многом предвосхитил философию экзистенциализма, противопоставив свои философские взгляды философской системе Гегеля. В отличие от Гегеля, считавшего, что сущность всех людей подчиняется одной цели самопознания абсолютного духа, Кьеркегор видел в каждом человеке собственную суть, только ему свойственную цель существования. Он полагал, что каждый человек наделён собственной экзистенцией. В своей философии Кьеркегор констатировал наличие различных интересов и стремлений у разных людей, указывая на их разобщённость в этом смысле. Динамичный XX век, наиболее ярко проявивший тенденции, указанные Кьеркегором, заставил вспомнить и о его идеях. В дальнейшем, на протяжении всего XX столетия, на них опиралось большое направление европейской экзистенциальной философской мысли (К. Ясперс, Ж.-П. Сартр, А. Камю и др.).

Проблема отчуждения людей, их умений и интересов не может быть решена на пути отрицания общественной природы человека. Социальная экстремология как новая научная дисциплина, изучающая человека с точки зрения его экстремальных проявлений, сводит эту проблему к вопросу о личностном предназначении, трактуя это понятие как природную изощрённость человеческой индивидуальности, как совокупность свойств и качеств личности, обуславливающую наилучшее выполнение той или иной формы деятельности.

Каждая конкретная реализация потребности в активизации деятельности зависит, говоря психологическим языком, от личностной установки, которая, в свою очередь, обусловлена множеством факторов: природной склонностью, воспитанием индивида, окружающими его жизненными обстоятельствами и т. п.

Да, каждый истинный мастер обречён на создание своего неповторимого изощрённого узора, но, чтобы люди не потеряли интерес друг к другу, им необходимо сохранять и всемерно развивать интерес к общечеловеческим проблемам, получающим отражение в общественном сознании, частью которого является безбрежный мир искусства. И он, действительно, безбрежный хотя бы потому, что в одном понятии «искусство» содержится такое огромное количество различных тем, стилей, жанров, направлений и уровней от элитарного (для искушённых) до массового (популярного, коммерциализированного).

В представлении И. Канта искусство есть то, что создаётся человеком во внеутилитарных целях, свободно и бескорыстно, единственно для созерцания и услады глаз. Нарисованное яблоко, например, которое нельзя съесть, но которым можно любоваться. С тем, что изобразительное искусство является внеутилитарной деятельностью (за исключением, таких его видов как архитектура, или дизайн) можно согласиться. Но для полного определения художественности этого явно недостаточно. Необходим ещё один важный компонент, и им является возрастающее мастерство, утончённость формы или содержания, а, возможно, того и другого вместе. Так восхищение «Джокондой» Леонардо да Винчи появляется от того, что в её улыбке отражено неповторимое состояние души; в поэме М. Ю. Лермонтова «Демон» – непревзойдённый полёт духа. В произведении подлинного искусства привлекают исключительные достоинства высокого мастерства, способного увидеть и выразить тончайшие нюансы жизни, уникальные человеческие характеры: Дон Кихот и Дон Жуан, Отец Сергий и Скупой рыцарь, Обломов и Остап Бендер. В любом классическом произведении есть нечто неповторимое, в высшей степени оригинальное и вместе с тем, обобщающее, доведённое до своего логического конца.