Текст книги "Фантазёр"

Владимир Волошин
Фантазёр: У тебя секс был целью, у меня – средством

 
Tu me fatigues vraiment
Je te fatigues vraiment.
Comment on trouve le balance
Dans l'amour et la detestance?
 
 
Ты меня притомила реально,
Я тебя реально достал.
Как же нам отыскать баланс
Любви и ненависти враз?
 

Иллюстрации Елены Эрлих

Пролог
Дюсе франсе[1]1
  Douce France – Милая Франция. В «Песне о Роланде» император франков Карл трепетно тоскует о «Милой Франции» и жаждет вернуться на родину. На YouTube есть одноимённая песня популярного шансонье Шарля Трене (Charles Trenet).


[Закрыть]

«Я искал самого себя».

Гераклит Эфесский

– Здравствуйте!

Меня зовут Фантазёр. Я русский. Я живу в Москве, в России. Мне 45 лет. Моя профессия врач. Мой рост средний. Я лысый. Мои глаза зелёные. Я прибыл в Ниццу на прошлой неделе. Я турист. Я пью водку, играю на балалайке и дрессирую медведя.

Учительница французского расхохоталась. Класс интернациональной школы улыбался вслед за Орели, но не очень уверенно. На нулевом уровне языка сложно понять слово «урс», медведь. Но про водку и балалайку многие уловили. Орели выписала на доске слово Balalaika, для незнакомых с великой русской культурой.

Балалайка была почти правдой, мой сын целый год ею занимался.

Австралиец, две немки, две швейцарки, одна португалка, одна грузинка с мужем, немец из Мюнхена. И два креола-доминиканца, бейсболисты Джонатан и Дарлин. И Орели, наш профессор. Как я попал в эту пёструю компанию и для чего мне французский? Сейчас расскажу!

На самом деле зовут меня Владимиром. Фантазёр – это, скорее, моё призвание. Но ведь первобытный менталитет не просто так даёт имена людям по их талантам. Как вы яхту назовёте, так она и поплывет. А люди каменного века вовсе дикарями не были, они действовали «тре пратик»[2]2
  Très pratique (фр.) – очень практично.


[Закрыть] и точно подмечали наклонности близких и друзей. А вот мы, «цивилизованные», как раз-таки превратились из людей разумных в людей верующих. Точнее – в фантазирующих. Мы живём не в реальном мире, а в царстве грёз наяву. Сон не прекращается никогда. Просто иногда мы обездвижены, а иногда ходим, бегаем и даже плаваем. Бодрствование – это такая разновидность сна с открытыми глазами. Да, мы смотрим по сторонам, чтобы не попасть под автомобиль, когда перебегаем дорогу. Но машина – всего лишь часть антуража сна. А нас не интересуют декорации, мы поглощены действием на сцене жизни. В декорацию главное не врезаться, это травматично. Ну, так ещё Шекспир говорил.

Итак, в очередной своей фантазии я посещаю курсы французского в интернациональной школе Альянс Фран-сез. Как меня туда занесло? Через осознание того, что дети мои – французы, мать моих детей – тоже, а вот я по-французски могу только поздороваться и вежливо попрощаться. Ну, ещё круассан с багетом в буланжери попросить, и то постоянно путая женский и мужской роды. В самом деле, если про круассан можно догадаться, что он мужского рода, то вот про багет женского рода как-то не запоминается. У меня багет постоянно «ан», а нужно говорить «юн». Выглядеть чуркой не хочется, даже в булочной. Да и связать пару-тройку фраз тоже нужно уметь. Недавно вот проколол велосипедное колесо на трассе, водители подошли с предложением помощи, а я только жестами и по-английски. А настоящие французы с английским не дружат.

* * *

Стою на мосту и смотрю вниз, в холодную чёрную воду Невы. Щёлк… щёлк… щёлк… ритмичные звуки издают размеренные движения пальцев. Это не чётки, это любимый CRKT. Микромоторика для беспокойных рук и беспокойного ума.

Бултых! Нож скрылся в воде.

Теперь кольца. Авторская работа. Слияние луны и солнца, и протуберанец вырывается, как комета! Эквинокс, весеннее равноденствие. Символ моей самой красивой фантазии, обернувшейся самой чудовищной иллюзией.

Оба в воду.

Жизнь не просто дала трещину. Она вся превратилась в змеистый разрыв, который ни залатать, ни перепрыгнуть.

А люди зачем прыгают с моста в реку? Тонуть – это ведь так неприятно. Или они сознание теряют после удара? Высота здесь приличная. Хотя им не страшно. Вот мне же сейчас не страшно. Мне давно уже не страшно, целых два месяца. Два долгих месяца.

И что у меня теперь осталось? Последние артефакты ушли под воду. Остался я один на один со своей фантазией. Предельная форма одиночества.

И мне теперь ничего неинтересно. Можно и закруглиться. Нечего бояться.

Смартфон звонит. Вот его не успел утопить. Нужно разломать сначала, а то вытащат, просушат и скачают информацию. Но раз звонит, отвечу. Ксюша? Это даже интересно, я думал, Слава опять звонит. Будет лечить. Но поздно.

– Алло…

– Вова, это я!

– А ты как?..

– Слава сказал тебе позвонить срочно!

– Зря…

– Ты что делаешь сейчас?

– Смотрю в воду.

– Вова, слушай меня внимательно!

– Пока, Ксюша.

– Вова! Твой код – сэ па дроль! Сэ па дроль! Сэ па дроль!

– Б**ть! Ха-ха-ха-ха-ха!

Улыбка растягивает лицо. Заливисто смеюсь. Какое на фиг самоубийство, когда так весело! Долбаная свинка Пеппа!

– Бонжур! Же м’аппель Пеппа Пиг. Э вуаси Папа Пиг![3]3
  Bonjour, je m’appeUe Рерра Pig, et voici Papa Pig (фр.) – Здравствуйте, меня зовут Свинка Пеппа, а это Папа Свин.


[Закрыть]

«Сэ не па дроль!» – любимая фраза Папы Пига доводила меня до икоты.

– Сэ времон па дроль![4]4
  Ce n’est pas drôle, c’est vraiment pas drôle (фр.) – Это не смешно, это реально не смешно!


[Закрыть]

Прыгать с моста нужно в сумрачном состоянии души, ну в крайнем случае – нейтральном. А тут как в «Женитьбе Бальзаминова»: «Анфиска, Раиска, кончай сидроль!»

– Ох! Это Слава тебя научил?

– Он сказал позвонить тебе срочно, ты его звонки сбрасывал. И сказать три раза фразу по-французски – «сэ па дроль». Я только не понимаю, почему именно «это не смешно» и почему именно по-французски.

– Я тебе потом объясню. Слава – мастер НЛП! Милтон Эриксон гордился бы таким учеником. В яблочко! Сэ па дроль!

Ладно. Саморазрушение отменяется. Придётся рассказать всю историю, с самого начала.

* * *

Во Франции я бываю наездами, повидаться с детьми и бывшей женой. Здесь хорошо туристам, но нет ни близких друзей, ни любимого хоккея сюр гляс, ни работы. Ксюша шесть лет назад сбежала от подуставшего супружества на Кот’дАзюр, убедив меня, что лучше дать детям нормальное образование. Дети – это святое. И смена трёх классных руководителей за один первый класс в московской образцовой школе, и соответствующие учебные достижения старшего сына не внушали оптимизма. Младшего никто и не спрашивал. Детсадовцам собственного мнения иметь не положено.

Ницца оказалась вполне московской по ценам и прочему и довольно маленькой по расстояниям. А Франция – вообще очень дружелюбной по отношению к детям. Школы, спорт и всякое такое для развития. Ну и культура с образом жизни! Дети, когда приезжают в Москву, пугают кассирш в супермаркетах своим подозрительно вежливым обхождением.

Итак, Ксюша смогла реализовать свою давнюю фантазию жить во Франции. Мечта угасла в далёком двухтысячном, когда консульство отказало молодой девушке в визе и её на выезде из страны перехватил я и сделал своей женой. С языком у Ксюши было всё в порядке, а дети заговорили бойко месяца через три. Только мне не хотелось интегрироваться в чуждую культуру, и я остался туристом.

Переезд наш происходил в конце ноября, на автомобиле. Супруга посчитала, что её большой джип станет замечательным средством передвижения по европейским улочкам, трёхдневная поездка из Москвы не тяготила. Мы и поехали.

Но эта оптимистичная фантазия треснула сразу по приезде в подземный паркинг нашей съёмной квартиры. Горячо матерясь, я втиснулся между двух несущих колонн дома, ограждавших парковочное место. От боковых зеркал до бетона оставалось сантиметра два свободного пространства.

– И как ты будешь из машины выходить?! И вообще заезжать сюда! – возмущению моему не было границ. – Ксюшечка, ну как?!

Супруга удручённо молчала.

После долгой дороги ссориться сил не оставалось, и мы потащились в апартаменты – спать.

В конечном итоге, ободрав пару раз бампер на парковках торговых центров и намучившись с узкими дорогами, мы решили, что нужно отогнать автомобиль обратно, в Москву. На дворе стоял декабрь, дорога предстояла дальняя, монотонная, к тому же – на летней резине. Мне пришла в голову мысль попросить своего друга Славку Филатова прибыть в гости и составить мне компанию в обратном автопробеге. Потусить на Ривьере, прокатиться по Европе – красота!

Славян с удовольствием согласился.

В середине декабря мы выехали в Москву.

Три дня долгого пути мы болтали обо всём на свете. В том числе и о насущном – о женщинах!

– Славянчик, вот посуди сам. Жена уехала в другую страну, а я в Москве остаюсь. Она что, не думает, как мне там будет одному сидеться? Ну, иногда я буду прилетать, но не каждые же выходные!

– Вот! У тебя открываются большие возможности!

– Ага. Остаюсь без присмотра. Странно вообще устроена современная культура. Мы по натуре не моногамны, а нам моногамность навязывается.

– Кодируется. Всё, что нам вкладывается в голову, – это программирование мозга.

– Но! Биологию культурой не перешибить! Что там антропологи пишут? Как древние люди жили миллион лет? Кочевали туда-сюда с жёнами? Нет! Жёны сидели на месте, а охотники месяцами бродили по лесам и долам.

– И находили новых жён.

– Да, типа того. А сейчас нам внедрили стереотип одножёнства. Только людей всё равно тянет налево. Почитай женские журналы, они активно тему «женской независимости» юзают.

– И феминизма. В итоге доводят мужиков до секс-шопов.

– Ну, это уже совсем край. Я, кстати, когда первый раз попал за границу, очень интересовался, как эти самые секс-шопы выглядят. Оказалось, жуткое место! Какие-то потёртые мужичонки бродят, и в целом всё очень грустно. Особенно меня поразили надувные женщины – это какое-то изощрённое издевательство над эротизмом!

– Ну, мозгу всё равно, он любую зацепку использует, чтобы включить воображение.

– Тебе виднее, ты психиатр. Кстати, я пару лет назад писал статью о современных секс-куклах. Американцы делают. Современные материалы, антропоморфизм и всё такое. Дорогие, правда, тысяч шесть долларов.

– Китайцы скоро наштампуют дешёвых!

– Это точно!

Слава примерно день переваривал нашу беседу и, когда мы ехали по Белоруссии, вдруг сказал:

– Вовянчик! А у меня для тебя есть кое-кто, с кем у тебя получится!

– Отлично! Давай! И кто же это?

– Яна, наш бухгалтер. Хорошая девушка, думаю, у тебя с ней точно всё склеится.

– Почему ты так уверен?

– Ну, я ей о тебе рассказывал и хвалил твои достижения.

– Славян! С какого перепоя ты незнакомой девушке обо мне говорил?

– Ну, было дело…

– Хорошо, дашь потом телефон, позвоню ей. А лет ей сколько и вообще?

– 22, кажется, симпатичная и всё такое.

Фантазия моя разыгралась. Приятно, когда девушка молодая и симпатичная, да ещё информирована о моих достижениях первопроходца российского Интернета. Сразу рисуются интересные перспективы!

Сомнений никаких не было и спустя неделю после возвращения в Москву я набрал Яну.

– Привет, я Владимир, мне Слава о тебе рассказывал и дал твой номер телефона.

– Привет!

– Приезжай в Москву, ко мне в гости, я один сейчас, семья переехала во Францию жить.

– Приеду, ок.

Вот и весь разговор. Ну, может, ещё несколько незначащих слов и фраз, но в целом вышло лаконично и по-деловому. Хотя – кто сказал, что знакомство должно быть обязательно многословным?

Мы ещё полтора месяца перезванивались и в конце января встретились. И быстро залипли друг на друга.

Итак. Наши отношения. Же суи Владимир и тю э Яна. И ещё ильсон[5]5
  Уклонения самого массового французского глагола etre (быть). Употребляется, например, для представления кого-либо.^ suis Vladimir, tu es Yana, ils sont Slava etc.


[Закрыть] Слава и прочие нейробиологи.

Часть I
Ромео и Джульетта

1. Первая встреча

Яна сегодня приезжает в Москву. Встречаю!

Волнуюсь, дело ответственное! Как всё пройдёт? Хотя чего переживать? Свидание состоится, и это главное. Всё прочее – дело техники.

Первые впечатления уже получены – через мессенджеры. Мы, собственно, уже знакомы. Вопрос «физического контакта» был делом предрешённым.

Всё-таки немного страшновато, а ну как нафантазировал себе и Яна окажется не такой, как на картинке? Да, мы немало уже общались, а ведь даже короткая беседа помогает понять, возникнет между людьми «магия» или нет. У человека что в голове, то и на языке. Но можно и нафантазировать себе всякое, а потом жалеть, что ошибался.

Ну да ладно, посмотрим.

Ещё раз окидываю квартиру строгим взглядом. Чисто, аккуратно, вино в холодильнике, фирменный дальневосточный папоротник, десерты и сыры в полной боеготовности!

Розы. Взять с собой на вокзал? С них вода капать будет. Или завянут. С вазой захватить? Но без цветов встречать как-то неудобно, нарушение этикета и всё такое. Блин!

Ладно, пусть стоят. Какая разница – с цветами или без? Нет! Лучше с цветами. Завянут, ну и чёрт с ними, новые поставлю.

А от протечек спасёт полиэтилен!

– Яна, какой у тебя вагон?.. Где я? На платформе, жду!

«Сапсан» медленно подтягивается к перрону Ленинградского вокзала. Где же, где же, где же… Она! Точно она! Интересная походка, какая-то… скромная.

– Привет! Рад тебя видеть!

– И я рада!

– Вот. Тебе, – вручаю розы и галантно целую руку. – Давай свои вещи.

Ах! Какая улыбка! Милая и очень искренняя!

В человеке главное – лицо. И мимика. Хорошего человека видно сразу. Он радостен и лёгок в общении.

Идём на электричку, вечер пятницы и пробки в Москве дикие, будем на общественном транспорте добираться. Без шика, но что поделать.

Поглядываю искоса на Яну. А она ничего! И рост нормальный. Ведь по видео непонятно, какого роста девушка. Вдруг окажется дылдой или, наоборот, коротышкой. Или формы не понравятся, или манера одеваться, или… что за чушь в голову лезет! Волнуюсь. Даже странно.

– А ты в Москве была уже?

– Да, у меня здесь подруга близкая живёт.

– Много раз?

– Нет, один раз только.

– Я тебе покажу разные интересные места!

Мы рады встрече и широко улыбаемся друг другу. Ну, я понятно, у меня есть планы. А вот Яна? Не боится? Хотя – чего бояться-то?

Приехали. Ужинаем. Подливаю вина, стараюсь почаще. Да и себе побольше, лучше залить волнение алкоголем!

– Вино французское! Отличное. Шатонёф-дю-пап!

– Да, вкусное.

Болтаю что-то о дальневосточной кулинарии, мол, москвичи не знают, что такое папоротник. Точнее, не знают, что его можно употреблять в пищу. И если пробуют, то говорят, что похоже на грибы. Хотя какие же это грибы? У папоротника свой, уникальный вкус, и на Дальнем Востоке его готовят как праздничное блюдо – тушат со свининой. Или используют в корейских салатах.

Яна слушает. Вижу, что слушает она очень внимательно. И вообще, больше я говорю, чем она. Я страстный рассказчик, обычно сильно увлекаюсь, но сейчас, похоже, ещё и вино во мне говорит. Да и мысли в голове крутятся, как подвести ход событий к главному десерту! К интиму.

Чай с тортиком выпит, повисла неловкая пауза.

– Может, дижестив? Есть хорошая «Массандра».

– Нет, спасибо, я уже много выпила.

Ага. То, что надо.

– Хочешь, кино посмотрим какое-нибудь?

– Давай.

Садимся на диван, включаю телевизор, на флешке уже записано что-то с торрентов.

Ну, раз уселись рядом, то можно и приобнять. А затем и не только приобнять!

И вот – уже целуемся. Сладко!

Двигаюсь дальше. Но Яна останавливает мои руки. Как будто поцелуев ей достаточно! Может, мне нужно быть понастойчивей? Нет, всё равно отстраняется. Ладно, зайду по второму кругу… Целуемся, долго. Я уже устал. Сопротивляется, увиливает! Что ж делать-то?

И вдруг – её как будто подменили. Яна глубоко вздыхает и отпускает себя. Одежда стремительно скинута, мы в постели и яростно тискаем друг друга!

Чёрт! Где эти презервативы?

Обнялись и проваливаемся в сон. Глубокая ночь. Безмятежная и счастливая.

Утром рад стараться. Готовлю омлет с крабами и всячески расшаркиваюсь. Хочется быть обходительным и порхать по комнатам! Яна с улыбкой наблюдает за моими ухаживаниями. Ей нравится.

– Куда-нибудь хочешь сходить?

– Хочу посмотреть ночную Москву.

– Что-то конкретное или вообще?

– Не знаю. Просто покататься.

– Так днём же больше видно, интересней. Поехали сейчас!

– Давай!

Яна оказалась очень уступчивой и на всё согласной. Мне это импонирует! Но ощущается, что её лёгкость и местами даже смелость – не от легкомыслия. А скорее от природной любознательности. Она очень внимательно смотрит и слушает, хотя сама рассказывает немного. С ней будто находишься под прицелом двух стальных серых, но очень дружелюбных глаз-видеокамер. Они не просто глядят, они жадно впитывают всё, что попадает в поле зрения.

Может, это марсианская разведка прислала своего агента? Обольстительного и сексапильного!

2. Хоккей сюр гляс

В субботу пригласил Яну на хоккейную игру. В детстве я занимался в спортивной школе. А сейчас играю в любительской команде; площадок в Москве много, команд тоже хватает. Наша называется просто, без затей – «Любитель».

Удивительно, что сейчас спорт вызывает у меня больше энтузиазма, чем это было в детстве. Настолько затягивает, что даже во Франции пытался затесаться в какую-нибудь любительскую команду. Но на Лазурном побережье из зимних видов спорта массово развиты только горные дисциплины. С катками напряжённо, хоккеистов-любителей мало, и французский филиал русского хоккея было решено не открывать.

Яна, как оказалось, умеет управляться с цифрозеркалкой. Вручил ей «Кэнон» с телеобъективом и попросил немного нас поснимать. В спортивном хобби ведь что главное? Не столько выиграть, сколько покрасоваться! Хотя воля к победе создаёт самые красивые кадры. Одни только целеустремлённые лица и позы чего стоят. Ну а если на фото попадают триумфальные ликования после забитого гола – то это вообще полный дзен!

Яна хорошо фотографировала. И с каждой фотосессией у неё получалось всё лучше и лучше. Мы даже посмотрели пару обучающих видео на YouTube от гуру фоторепортажа Джареда Полин. Как правильно снимать хоккей. В итоге Яна стала выдавать такие качественные снимки, что я предложил ей всерьёз задуматься о карьере штатного фотографа в КХЛ. У неё бы получилось!

Присутствие Яны на наших играх серьёзно воодушевляло участников команды и мобилизовало их для ледового побоища. Ведь каждый хотел увидеть себя в героическом ракурсе. Фотограф обычно старается снять либо острый момент матча, либо просто активных игроков – динамика всегда в фокусе. А пассивные лентяи редко попадают в кадр. Так что Яна с «Кэноном» ещё и улучшала наши спортивные результаты.

И мои личные успехи выросли. Поневоле стараешься проявить себя, когда на трибуне сидит девушка и наблюдает за поединком. Чувствуешь себя средневековым рыцарем в доспехах. Не только, кстати, на игре. Даже когда баул с формой тащишь в машину или в раздевалку, а Яна, как верный оруженосец, помогает нести клюшку. Помощь как раз по девичьим силам – современное хоккейное оружие делают из углепластика, и оно очень лёгкое.

Фотоотчёты с матчей я выкладывал в «облако» и кидал ссылочки в командный чат. А Яне показывал поток сообщений с благодарностями за профессионально сделанные кадры. Восторги мужественных спортсменов явно тешили её самолюбие! Наверное, поэтому Яна с удовольствием ходила на наши игры. Хотя фотографировать динамичное состязание непросто. И холодно на катке, и фотоаппарат тяжёлый, и постоянно «вести сцену» – всё это требует усердия и энтузиазма. Я сам снимал пару матчей и хорошо представлял, что такое труд спортивного фотографа. В общем, помощь делу любительского хоккея была колоссальная. Да и мой авторитет в команде существенно вырос!

Хоккейное движение приятно расширяет кругозор и добавляет интересных знакомств. В жизни мы общаемся с небольшим и однородным кругом коллег и родственников. А в спортивной раздевалке собираются представители разных социальных слоёв и профессий. Напоминает чем-то армейскую срочную службу, только с поправкой на возраст и жизненный опыт. У меня лично душа отдыхала на хоккейных сборищах. Навязчивые мысли о проблемах бизнеса, треклятых конкурентах и капризных клиентах – все растворялось в гомоне раздевалки и солёных шуточках. В мужском коллективе юмор всегда чисто армейский!

Любительский хоккей хорошо разрекламирован первым лицом государства. И часто новые знакомые, когда узнают о моём спортивном увлечении, сразу спрашивают: а не в Ночной ли хоккейной лиге играю и не встречался ли с президентом? Приятно, что интересуются. Но – нет, не играю, не встречался. Лиг сейчас много: в одной Москве три общегородских и тьма мелких районных. Так что с самой известной любительской командой страны мы не пересекались.

В команде к Яне относились с большой симпатией. С ней здоровались, угощали дачными яблоками. А наш улыбчивый вратарь Кирилл всегда отдельно интересовался её делами. Думаю, потому что на фотографиях он получался самым красивым. Вратари вообще очень фотогеничны! Специально Яну я ни с кем не знакомил. Просто после игр или тренировок мы обычно сразу не разъезжались и немного тусовались у машин, на парковке катка. Там и происходило общение. Однажды Яна спросила, как я представил её ребятам.

– Да ничего такого не говорил. Сами всё понимают, взрослые же люди!

Яна выслушала меня, улыбнулась и ничего не ответила.

Ещё она переживала за собранные мною на льду синяки и шишки. По мелочам прилетает часто. Бывали и неприятные ушибы, после которых приходилось лечиться ледяными компрессами. Но это всё пустяки.

С тревогой осматривая гематомы, Яна тревожно спрашивала, не больно ли. На что я с гордостью отвечал отрицательно. Ну, если пальцем специально не тыкать.

Яна приезжала ко мне в гости на выходные. А это время для игр в любительских чемпионатах. И походы на хоккей стали нашим традиционным времяпрепровождением.

Так, раз за разом, складывались милые совместные привычки.

* * *

Из-за хоккея состоялась наша первая ссора. Ну как – ссора, эмоциональное недоразумение.

– Смотри, это «Витязь», тут «Молодёжку» снимают. Ну, сериал про хоккей, на СТС идёт.

– Ого! Круто!

– Да, у нас тут тренировки раз в неделю, ещё игры бывают. Лёд здесь отличный!

Через служебный вход проникаем в зону раздевалок. Показываю Яне, где выходы на ледовую арену и как пройти на трибуны. Сам отправляюсь переодеваться.

Катаемся, периодически смотрю, как там мой фотограф. Яна то снимает нас, то тупит в смартфончике. Минутная пауза – отдышаться, помахал рукой у борта, интересуюсь, не замёрзла ли? Яна спускается ближе, улыбается, отвечает, что всё норм.

– Ну смотри, если холодно, могу ключ от раздевалки дать!

– Не надо, хорошо всё, – весело улыбается.

Но мне кажется, что всё-таки зябнет. Это от нас пар валит и пот льётся. А на трибуне сидеть прохладно.

Тренировка закончилась, ещё раз махнул рукой и нырнул в коридор. Быстро переоделся, чтобы любимая поменьше ждала. Выхожу, прощаюсь с охранником, топаю к машине. Яны нигде не видно, странно. Закинул баул в багажник, быстро назад. Может, заблудилась или у раздевалки ждёт?

Рысцой пробежался взад-вперёд – никого. Метнулся к охраннику.

– Тут девушка не проходила?

– Какая девушка?

– Ну, обычная. Со мной пришла!

– Как выглядит?

– Выглядит? Да с меня ростом, куртка такая… тёмная. Шапочка…

Я внезапно понимаю, что затрудняюсь составить словесный портрет Яны. Мы же привыкли чуть что показывать фотки из смартфона или соцсетей. Зачем утруждать себя описаниями? Вот они, плоды технического прогресса – атрофия мозга! Лезу в карман, а фоток-то у меня и нет! Инста не грузится, в цоколе здания сигнал ловится плохо. Придётся напрячь воображение.

– Рост средний, мой примерно, лицо треугольное, щёчки слегка пухлые – с ямочками, когда улыбается, лоб высокий (вдруг шапку сняла), волосы тёмные, до плеч примерно. Куртка, джинсы. И милый курносый нос!

– Размер груди? – улыбается охранник.

– Ха-ха! Третий! – поддерживаю весельчака, давай уже, быстрее!

– Симпатичная?

– Очень! Да, главное! В руках большая сумка с фотоаппаратом.

– Ясно. А она с вами была внизу, у скамейки игроков?

– Нет, на трибуне.

– Ага. Пойдём. На трибуне она, наверное, и сидит. Мы служебные ворота закрыли.

Теперь мне понятно, почему мы потеряли друг друга. Выходы для зрителей открываются во время игр КХЛ, а сейчас только служебный проход работает. Во время тренировки охрана его закрыла, и Яна оказалась заблокированной внутри арены. Мёрзнет сейчас, наверное, и злится.

Так и есть. Смотрит на нас недобро.

– Вова! Ты же мог меня предупредить!

– Да я сам не знал! Тут всё время открыто было!

– Я устала и замёрзла!

– Яночка, ну прости. Видишь, я сразу примчался, когда тебя не нашёл! Пойдём домой.

– Больше не буду вас снимать!

– Ну не злись, прости.