Текст книги "Профилактика жадности (сборник)"

Владимир Михайлович Вычугжанин
Профилактика жадности

© Вычугжанин В.М., 2007

Кого боится взяточник

Коррупция представляет серьезную угрозу национальной безопасности, подрывает государственные основы, наносит существенный вред реализации национальных проектов, программ областного правительства. Однако умерить аппетиты мздоимцев могут и должны правоохранительные органы.

О том, как ловят взяточников с поличным, рассказывает заместитель начальника УВД по экономической безопасности Юрий ЩЕГЛОВ.

Из истории БЭП

В марте 1937 года газета «Рабочая Пенза» поместила заметку «Спекулянт», в которой сообщала, что работниками уголовного розыска разоблачен спекулянт М.С. Абрамзон. Он получил на почте в один день три посылки и попросил работника почты Иващенко донести их до квартиры. В этих ящиках было 30 м мануфактуры, 6 пар фетровых бот. При обыске на квартире спекулянта обнаружены и другие товары. Судом установлено, что Абрамзон от своих родственников из Москвы и Ленинграда получал посылки с цветной кожей, сукном, но спекулировал не только ими. Он продал велосипед за 975 рублей, тогда как сам платил за него 152 рубля. Вскоре у него появилось два новых велосипеда. Нарсуд приговорил Абрамзона к 6 годам лишения свободы.

16 марта 1937 года в составе Главного управления милиции НКВД СССР был организован отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности и спекуляцией – ОБХСС ГУМ НКВД СССР. Было также принято положение об ОБХСС.

В нем указывалось, что «ОБХСС создается для обеспечения борьбы с хищениями социалистической собственности в организациях и учреждениях государственной торговли, потребительской, промысловой и инвалидной кооперации, заготовительных органах и сберкассах, а также для борьбы со спекуляцией».

В предвоенные годы происходит дальнейшее совершенствование форм и методов работы по борьбе с хищениями социалистической собственности, спекуляцией и фальшивомонетничеством. В этот период на службу БХСС была возложена обязанность вести борьбу с валютчиками и контрабандистами.

В январе 1938 года газета «Рабочая Пенза» помещает две статьи о разоблачении органами БХСС двух организованных групп расхитителей на Пензенском хлебозаводе и на элеваторе. Преступниками (руководителями хлебозавода) причинен ущерб в сумме 500428 рублей.

Областной суд вынес суровый приговор виновным. Двух руководителей приговорили к 25 годам тюремного заключения, их соучастников – к 20 годам.

Приговор был окончательным и обжалованию не подлежал.

В 1939 году с образованием в Пензенской области управления НКВД был создан аппарат БХСС.

В годы войны (1941–1945 гг.) подразделения ОБХСС занимались вопросами борьбы со спекуляцией, главным образом продуктами, которые выдавались по карточкам.

Широкое распространение в 1942–1944 гг. в Пензе получила подделка продуктовых и промтоварных карточек. Выявлением таких мошенников и борьбой с ними занимались органы БХСС г. Пензы.

В 1945 году работниками БХСС был арестован фальшивомонетчик Кораблев, который работал цинкографом в типографии газеты «Сталинское знамя». Ссылаясь на тяжелые жилищные условия, он у директора типографии получил разрешение оставаться там ночевать. Используя возможность, Кораблев начал «печатать» на типографском оборудовании фальшивые деньги очень высокого качества.

Разоблачен он был оперативным путем (работникам БХСС стали поступать сообщения о «роскошной» жизни Кораблева).

После войны в ОБХСС пришли фронтовики: Копейкин, Артюшин, Астафьев, Наумкин, Солдаткин, Левин, Ларькин и другие.

Газета Политчасти Управления милиции МВД по Пензенской области «3а революционный порядок» 1 января 1947 года в статье «Хищники разоблачены» писала, что оперативными работниками отдела БХСС УВД Артюшиным С.Я. и Астафьевым В.И. раскрыты преступления ответственных работников Пензенского облпотребсоюза. Артюшин и Астафьев умело разоблачили преступников и привлекли к уголовной ответственности начальника отдела снабжения Графа, зам. председателя артели «Розничник» Клейнера, зав. базой Андреева и других.

Были изъяты деньги и ценности. При обыске у С.А. Графа изъято 100405 рублей и много ценных предметов и вещей.

В настоящее время в России, ставшей демократическим государством, открылись новые возможности для развития различных отраслей экономики. Активно расширяется банковская сфера, быстрыми темпами увеличивается количество субъектов малого и среднего бизнеса, растет число предприятий, работающих на международном уровне.

Однако утрата государством многих рычагов управления экономикой в сочетании с пробелами в законодательстве ведет к нарастающей криминализации экономики страны. На передний план выходит «беловоротничковая» преступность. Преступные группировки рвутся во власть. Помешать России превратиться в мафиозный клан – первоочередная задача, стоящая перед подразделениями по борьбе с экономическими преступлениями.

Первая скрытая киносъемка

Скрытую киносъемку первым среди пензенских милиционеров применил Владимир Мордвинов. Причем, начальник ОБХСС УВД собственноручно фиксировал действия преступников – никто из его подчиненных не умел обращаться с новой аппаратурой. Киносвидетельства у руководителя получались превосходными. Они признавались судом, как неоспоримые доказательства.

Лилипуты в качестве посредников

Но запомнился Мордвинов не только как новатор. До прихода нового начальника ОБХСС УВД Пенза таких «громких» дел не знала.

В отдел поступила оперативная информация о хищениях в особо крупных размерах на Пензенском часовом заводе. Разработка по этому сложному велась два года. Оперативники установили, что в преступную группировку входили около ста человек – мастера и наладчики швейцарских станков, часовщики, посредники.

Сбывалась похищенная часовая фурнитура в Пензе и в других городах СССР. Украденное переправлялось даже в «братские» страны – Болгарию, Венгрию, Румынию, то есть, в те государства, где и вполне легально продавались в то время пензенские часы «Заря».

В шайку входили и руководители завода: как заместитель директора по сбыту, начальники некоторых цехов. Сбыт ворованного не мог осуществляться без посредников. Эти люди, не имевшие никакого отношения к предприятию, были «полезны» расхитителям своими профессиональными возможностями. Железнодорожники обеспечивали их транспортом, эстрадные артисты и даже лилипуты имели в то время право выезда за границу. Через таких вот посредников шла переписка и доставка часовой фурнитуры. Мордвинов вместе с подчиненными участвовал в проведении обысков, задержаниях и допросах. Оперативники изъяли тогда около 1000 позолоченных часовых корпусов, большое количество похищенной часовой фурнитуры и крупные суммы наличных. Суд приговорил к реальному лишению свободы 31человека.

Слив под контролем

Вскоре после суда над «часовщиками» областной центр всколыхнуло еще одно громкое дело. В 1965-1966годах в ларьках, расположенных в разных районах Пензы, продавали керосин, бензин, масла. Для доставки ГСМ в ларьки выделялись специальные машины, которые получали горючее с нефтебазы.

Водители бензовозов, доставлявшие горючее, воспользовались отсутствием контроля при сливе ГСМ потребителям или сумели «договориться» с кладовщиками организаций. Они сливали горючее не полностью. Оставшийся в цистернах керосин и бензин водители сбывали «налево».

Для разоблачения расхитителей Владимир Степанович создал группу. Было установлено наблюдение за всеми «керосиновыми» ларьками. Помогали внештатные сотрудники БХСС, их тогда в Пензе было не менее 100 человек. Количество похищенных ГСМ определялось по времени слива. Тогда и пригодилось умение руководителя добывать кино– и фотосвидетельства.

17 человек были осуждены по «бензиновому» делу к лишению свободы. Десятки различных представлений было направлено руководителям организаций и предприятий.

Работавшие под руководством Владимира Степановича Мордвинова люди сохранили память о нем, как о старшем товарище и защитнике перед начальством. Простота в обращении, доброжелательность, вежливость и деликатность – такие качества отмечали у него все окружающие.

Талантливый воспитатель, он всегда открывал для своих работников «зеленую улицу». Из аппарата БХСС УВД вышли на руководящую работу Суворов О.Т., Денисенко В.С., Белов В.С., Турутин В.П., Семенников Н.А., Филатов В.К., Козлов С.Н. и другие.

Хозяйка подпольной фабрики

В многогранной своей деятельности сотрудникам ОБХСС приходилось не только распутывать хитросплетения хищений и мошенничеств, но и расследовать вместе с работниками уголовного розыска кровавые злодеяния.

Одну из таких жутких и загадочных историй поведал нам бывший начальник городского отдела БХСС Пензы Иван Георгиевич ПОПОВ:

В Пензу я переехал в 1953 году – переводом из Белоруссии, где я работал заместителем начальника областного ОБХСС в Гродно. Меня назначили заместителем начальника отделения, которое возглавлял Николай Игнатьевич Копейкин. Основная наша функция – борьба со спекуляцией и, попутно, борьба с фальшивомонетничеством. Но так как факты подделки денежных знаков практически не встречались, то все внимание мы уделяли пресечению спекуляции.

А кто тогда, торгующий на рынке, своими действиями не отвечал этому определению? В то время на рынках Пензы спекулировали многими товарами. В основном шла купля-продажа ковровых изделий. Много интересных дел было проведено с участием Копейкина. Спекуляция шла подушками пуховыми и перовыми, перинами. Дельцы «грели руки» даже… на простых патефонных пластинках, которых не доставало в магазинах.

Вели мы борьбу и с кустарным промыслом. И вот я хочу рассказать о весьма своеобразном деле, которое мы вели и по линии спекуляции, и по линии кустарного промысла.

В ходе оперативной работы в поле нашего зрения оказалась жительница Пензы, очень изворотливая, умная, предприимчивая женщина. Назовем ее Анна.

История преступлений этой женщины началась очень давно – еще в первые послевоенные годы. Первый муж Анны был на фронте, благополучно вернулся с полей сражений. Анна встретила его с радостью. Зажили они нормальной семейной жизнью. По тем тяжелым для всех временам у супругов имелся даже определенный материальный избыток. Видимо, предприимчивость Анны приносила свои результаты!

Супруги завели даже пасеку, которая размещалась в районе Симбуховской будки. Все бы, казалось, в этой семье складывалось прекрасно, но…

Не предвидел муж Анны Василий, что, избежав гибели на фронте, примет он смерть на родимой земле! Василий на свою пасеку всегда добирался на велосипеде. Кто-то хорошо знал маршрут его поездок.

Однажды, возвращаясь вечером с пасеки, Василий неожиданно наткнулся на… засаду. Невидимый враг произвел выстрел в упор из охотничьего ружья. Василий был убит наповал.

Погоревала Анна о первом муже, но долго вдовой оставаться не захотела. Вскоре она вышла замуж за брата Василия – Николая.

С новым мужем Анна, казалось, была счастлива. Жили они согласно и мирно. Но соседи начали судачить об этом брачном союзе: мол, убийство-то Василия совершено не без участия Николая.

Так это было или не так? Сказать затрудняюсь. Эту предысторию мне рассказал Николай Евгеньевич Олещенко, который в то время работал как раз в уголовном розыске, заместителем начальника областного отдела.

Продолжалась супружеская жизнь Анны с Николаем недолго. По какой причине – неизвестно, но вскоре Николай у себя дома… повесился.

Злые языки стали судачить, что его, якобы, совесть замучила за убийство брата. Между прочим, это преступление уголовный розыск так и не раскрыл. Недостаток, конечно, это в работе службы, но убийство Василия так и осталось нераскрытым.

Анна, попечалившись немного, продолжала свою бурную деятельность, но… в другом направлении. Именно в это время она и стала объектом пристального внимания нашего отделения. По оперативной информации, как изворотливый человек, Анна занималась спекуляцией (как мы тогда полагали). По нашим сведениям, эта женщина снабжала кожевенными товарами многих кустарей-сапожников нашего областного центра.

Много потратили мы трудов, чтобы установить, кто покупает кожевенные товары у Анны. Но в конечном итоге наших расследований стало ясно, что кожевенное производство кустарным образом Анна организовала… у себя дома! Использовала она для этого подсобных работников.

В период работы «над Анной» (или по следам ее преступлений) мы и не подозревали, что близится финал самого жуткого ее злодеяния. Как раз в эти самые дни Анна неизвестно каким путем познакомилась с шофером таксомоторного парка Пензы. Скорее всего, ей понадобился постоянный водитель-курьер для выполнения ее торговых операций.

Анна и ее новый знакомый Александр ни от кого не скрывали, что их деловые отношения очень скоро стали и отношениями интимными. Таксист, человек женатый, отец двоих малолетних детей, те не менее оставил свою семью и ушел к Анне, которая была старше его на пятнадцать лет!

Хозяйка подпольной кустарной мастерской была настолько без ума от своего нового избранника, что купила ему невероятно дорогой по тем временам подарок: новехонькую автомашину «Победа» – самый шикарный в то время автомобиль. Как видим, деньги у нее водились, и немалые!

Но ни новенький автомобиль, ни богатство не помогли Александру забыть семью. Душа у него все ж таки болела: как-никак двое детей! Он все чаще стал наведываться в брошенную было им семью, оказывал жене и детям помощь, в том числе и материальную.

Из-за этого между Анной и Александром все чаще вспыхивали скандалы (об этом мы узнали позже). Пожилая партнерша была недовольна поведением молодого водителя и свои претензии к нему высказывала все в более грубой и категоричной форме. Кончилось это все тем, что Александр бросил Анну и вернулся к своей родной жене и детям.

Можно было бы, конечно, нам и в это время «реализовать» материалы о спекулятивной деятельности Анны, накопившиеся у нас. Но тут в отделение стали поступать сигналы, что Анна занимается, кроме того, скупкой золотых монет и золотого лома. Сломалась ли золотая серьга, или брошь, или кольцо износилось – все это Анна скупала у себя на дому. Золотые монеты, по нашим сведениям, приносили ей какие-то приезжие женщины.

Реализация материалов по спекуляции и кустарному производству затягивалась именно для того, чтобы установить этих сбытчиц золотых монет. Центр внимания сотрудников нашего отделения сместился на раскрытие этого серьезного преступления.

Но вот какой интересный факт: когда Александр ушел от Анны, в управление поступило анонимное заявление. В нем подробно излагалось, как устроен подпольный промысел в доме Анны, сколько у нее трудится наемных работников, какие имеются на «фабрике» приспособления и механизмы, специальные емкости – для дубления, мездрения, короче, выделки кож.

Ломали мы голову: кто мог написать эту анонимку? И пришли к выводу – это мог сделать «муж» Анны – Александр. Негласно пригласили его к себе, чтоб без свидетелей, и Александр признался: анонимное заявление написал он. И подтвердил, что Анна скупает золотые монеты, лом. Но секрет, где она их хранит, Анна не доверяла даже своему избраннику.

Мы продолжали работать по этому делу и – успешно, но события явно опережали нас. Вскоре после нашего откровенного разговора с Александром нашли его машину– такси на трассе между Мокшаном и Пензой. Самого водителя в автомобиле не было – обнаружили лишь следы крови… на лопате. Может быть, этим самым инструментом и отрубили ему голову…

Долго работники уголовного розыска искали труп, но найти не могли, пока не наступила весна. И в марте обнаружили сотрудники милиции «подснежник» (как это называется в уголовном розыске) – тело Александра, недалеко от места стоянки его осиротевшего такси. Но… труп был обезглавлен.

И тут пошли в управление анонимные письма, затрезвонили анонимные звонки. Кто-то якобы видел, как Анна у себя в доме сожгла эту голову, и из трубы ее дома шел черный дым, кто-то наблюдал, как несли эту голову к Анне в дом, кто-то сумел подглядеть даже, как обезумевшая женщина целовала эту самую окровавленную голову в ту же ночь. И другие жуткие, вздорные, неприятные подробности.

После этих жутких событий (и сообщений) руководство управления поручило мне, Алещенко и Копейкину провести обыск в доме Анны.

Проводили мы его в течение двух дней, но так и не смогли найти золотые монеты! По словам убитого Александра, «червонцы» у Анны были, он их видел своими глазами, но самый тщательный обыск результатов так и не дал. Ни в чердачных, ни в подсобных помещениях обнаружить монеты не удалось.

Зато нашли золотой лом – граммов 150–170: крышки от золотых часов, серьги, кольца… Даже зубные коронки! Анна не отрицала потом, что занималась скупкой золотого лома. Мол, приобретала у случайных людей – вкладывала свой капитал в вечную «валюту».

Характерно, что в этом доме мы застали – обыск-то был внезапным! – в подвале – четырех наемных работников Анны. И среди них… четвертого «мужа» хозяйки! Да, Анна успела обзавестись еще одним избранником. И, кто знает, может быть, и ему бы, искусному жестянщику, не сносить головы, да Анна, на его, видимо, счастье, оказалась за тюремной решеткой.

А этот бедолага – жестянщик перетаскал в ее дом с родного «Пензмаша» чуть не тонну металла! Вывезли из дома Анны полную машину железок!

В ее сарае оперативники обнаружили три огромнейших чана, в которых обрабатывались кожи. Ходили слухи, что именно в один из этих сосудов хозяйка бросила голову убитого Александра. Пришлось освобождать эти чаны от ядовитых жидкостей, чтобы проверить достоверность подобных пересудов. Но ничего мы там не обнаружили, кроме обрабатываемых кож…

Прокурор дал санкцию на арест хозяйки подпольной фабрики. Проводилось расследование. Следователи закончили это дело. Осудили Анну к двум годам лишения свободы с выселкой в женскую колонию где-то в Сибири. И там она отбывала это наказание до конца своих дней.

Совершено три убийства: Василий застрелен, Николай повесился, Александра схоронили без головы. Так и осталось до сего дня неизвестно, кто совершил эти преступления.

Как сотрудники ОБХСС, мы свое дело сделали: раскрыли подпольную мастерскую, нашли и поставщиков сырья, и покупателей незаконно производимой продукции. Но на душе до сих пор неприятный осадок: связанная с экономическими преступлениями хозяйки подпольной фабрики гибель людей так и осталась тайной за семью печатями.

Можно по-разному относиться к так называемым деловым людям. Реальная жизнь, конкретное дело ясно доказали мне: пресловутая предприимчивость, неуемная страсть к обогащению часто приводят к кровавым злодеяниям.

Лишняя «горошина» на галстуке вождя

Для очередного инструктажа инспектор заглянул и в магазинчик глухого сельца Ольшанка Поимского района.

– Смотри внимательно, Иван! – поучал милиционер продавца. – На этих проклятых фальшивках отличия от настоящих денег почти неприметны. Вот главная: на галстуке Ленина – лишняя «горошина»! И вот еще: на всех ассигнациях – одни и те же серии и номера. Запомни!..

Продавец слушал, записывал, внимательно изучал одно-, десяти– и даже сторублевые поддельные ассигнации и… принимал соответствующие меры.

… Следует сказать, что за 50 лет (с 1946 по 1996 гг.) в Пензенской области действовали четыре группы опасных преступников, наладивших изготовление и сбыт поддельных бумажных денег.

Все фальшивомонетчики были арестованы, не успев сбыть фальшивки в сколько-нибудь значительном количестве, материальный ущерб государству практически причинен не был.

– Расскажу только о группе братьев Трофимовых (фамилия изменена), которая доставила нам много хлопот, – говорит Вениамин Константинович Филатов.

Летом 1958 года кассиры Центрального банка Пензы при пересчете денег, поступивших из магазинов, обнаружили три 100 рублевых денежных билета, которые показались им сомнительными. Сторублевки были проверены спецслужбой банка. Они оказались поддельными.

Практически они ничем не отличались от подлинных денег. Сомнение у опытных кассиров банка вызвала только бумага, из которой были изготовлены деньги. Она была слишком лощеной и плотной. Деньги как будто только вчера вышли из Госзнака. Вся служба БХСС области была поднята на ноги.

Допрос работников магазинов, из которых поступили фальшивые деньги, ничего не дал. Никто из них при приемке денег от покупателей ничего подозрительного не заметил.

Фальшивки были направлены на экспертизу в научно-технический отдел УВД Пензенской области. Исследование денег проводил начальник НТО Владимир Абрамович Банк, человек исключительно добросовестный, обладавший большим практическим опытом.

Оказалось, что деньги изготовлены, говоря языком оперативников, квалифицированным способом. Это значит, что применялись специально изготовленные металлические пластины – клише, на которых художником-гравером с исключительной точностью были нанесены все рисунки с подлинных денежных билетов. С применением цветных типографских красок, с помощью этого клише на лощеной бумаге очень высокого качества и печатались поддельные деньги.

Проверка показала, что такой бумаги в магазинах Пензы нет и никогда не было. Специалисты фабрики «Маяк Революции», выпускающей бумагу очень высокого качества (по заказу, небольшими партиями) никогда такую бумагу, на которой были напечатаны фальшивые деньги, не видели и не знали, где она изготовляется. Ясно было только одно: бумага эта – не денежная.

Работники БХСС УВД Григорий Иванович Левин и Иван Георгиевич Попов провели анализ всех проявлений фальшивомонетничества в губернии и области, начиная с 1917 года, и убедились, что хотя фальшивомонетчики у нас и разоблачались, но такой высокой техники никто из местных «мастеров-умельцев» не применял.

Многие из нас в то время были убеждены, что в нашей области не может быть таких квалифицированных специалистов и что деньги изготовлены не на нашей территории, а завезены к нам. Впоследствии оказалось, что те, кто так думал, ошибались: деньги изготовил наш «народный умелец». А сторублевки-подделки, хоть и редко, но продолжали изыматься в выручке из магазинов и ресторанов.

Что делают оперативники БХСС при появлении фальшивок? Прежде всего проводится инструктаж всех, кто принимает деньги. Это адская и неблагодарная работа. А в те времена глупого засекречивания всех и вся она была особенно трудной.

Кроме того, все работники БХСС занимались и личным сыском, посещая рынки, магазины, рестораны, столовые.

Помнится, целую неделю просидела наша бригада вечерами в ресторане «Волга», где «всплыли» две фальшивые сторублевки, но безрезультатно…

Проверялись также лица, которые по своим специальностям могли бы изготовить фальшивки.

Всей этой работой в области руководил начальник ОБХСС Николай Григорьевич Васютин. Впоследствии мы быстро пришли к выводу, что проверки людей и личный сыск в данном случае мало что значит.

Все силы мы бросили на инструктаж, не пропуская ни одной даже пусть самой маленькой торговой точки в области. Инструктаж несколько облегчался тем, что фальшивые деньги были новыми и чистыми, на что в первую очередь и было обращено внимание продавцов и кассиров.

Между тем фальшивые деньги достоинством в 1 рубль и 10 рублей, изготовленные из аналогичной бумаги, появились на станции Белинская, в станционном буфете.

Это окончательно убедило всех нас в том, что преступники – наши земляки. Инструктажи стали ежедневными. Проводились и проверки с предъявлением работниками и дружинниками кассирам фальшивых денег. Они и сыграли в конце концов решающую роль.

И вот однажды в отделе БХСС УВД раздался телефонный звонок из промтоварного магазина на окраине Пензы. Заведующая сообщила, что задержан ими мужчина, который при покупке костюма за 800 рублей расплатился новыми сторублевками.

Отличить их от подлинных денег кассиры, конечно, не смогли бы. Сомнение вызвало только то, что все деньги были новыми и чистыми.

Задержанный, мужчина лет 25, назвался Ильей Трофимовым, проживавшим в селе Ольшанка Поимского района Пензенской области. Конечно, он сказал, что деньги получены в кассе предприятия. При проверке оказалось, что все восемь сторублевок фальшивые.

Оперативная группа немедленно выехала в село Ольшанку. Село оказалось заброшенным, маленьким и глухим. Илья Трофимов жил в стареньком убогом домишке вместе с отцом, матерью и старшим братом Иваном. Да-да! Тем самым продавцом магазина, которого так часто инструктировал участковый инспектор! Тщательный и многочасовой обыск ничего не дал. Лишь по добровольному почину Ивана тайник фальшивомонетчика был обнаружен… в курятнике, под засиженными, загаженными куриным пометом насестами! Были изъяты клише для печатания денег разного достоинства, уже готовые деньги, специальная бумага и краски. Началось тщательное расследование уголовного дела. Оно показало: Иван Трофимов, 38 лет, фронтовик, имеющий ранения, трезвенник, пользующийся большим уважением в селе, имел пристрастие к сложной технике. Он умел буквально все: мог сложить любую печь, починить часы, радиоприемник, телевизор, причем всему этому научился сам, разбирая незнакомую ему вещь и стараясь докопаться до ее сути.

Как он сам говорил: «Нет той работы, которую я бы не смог сделать!» И однажды он, работник торговли, спросил самого себя: «А сумею ли я сделать деньги?» И ответил: «Надо попробовать! Для меня нет ничего невозможного!» Купил в Москве литературу по граверному делу. В Ленинграде разыскал единственный магазин, в котором продавалась специальная, водонепроницаемая бумага (выпускалась для продажи странам с влажным климатом), в одной из типографий Москвы у пьяниц – рабочих за несколько бутылок водки ему удалось купить типографские краски высокого качества.

И приступил он к «работе». В долгие зимние вечера в заброшенной деревушке дело двигалось хоть и скоро, но качественно.

К весне ему удалось изготовить клише для печатания денег достоинством в 1 рубль и 10 рублей. И началось печатание денег. Сходство было изумительным. Все члены семьи, конечно, знали, чем занимается Иван, но беспокоилась и просила прекратить «темное дело» только мать.

Для проверки своей «работы» Иван дал по нескольку купюр в 1 и 10 рублей брату и отцу и строго-настрого наказал им, чтобы они эти деньги сбывали только в Пензе – на рынках. Они должны были купить какую-либо дешевую мелочь (2–3 стакана семечек, 2–3 кг картошки, тапочки, стакан махорки и т. п.) и разменять фальшивые деньги.

В государственных магазинах расплачиваться только подлинными. Он их подробно инструктировал, и на первых порах отец и брат строго следовали этим наставлениям. Первые партии фальшивых денег не попали в Центральный банк. Видимо, они осели в «чулках» базарных бабушек. Сбывая фальшивки, отец и сын убедились, что никакого подозрения они не вызывают. Погуляв в Пензе, они вернулись в Ольшанку и доложили обо всем Ивану. Он к тому времени уже готовил клише с рисунком сотни. Получив успокоительные восторженные отзывы от сбытчиков, он почувствовал уверенность и радость. Оказывается, для него невозможного нет! И с бодростью и энтузиазмом принялся за работу. Вскоре были готовы новенькие деньги по 100 рублей каждая.

Для дальнейших «испытаний» Иван дал им 10 сторублевок Илье, но сказал ему, чтобы он сбывал их очень осторожно и только на рынке. Старику он «крупных» денег не давал, не доверяя ему, в чем не ошибся.

Илья, приехав в Пензу, два или три билета сбыл на рынках, но, убедившись, что все прошло гладко, потерял осторожность.

Оставшиеся деньги он прокутил в ресторанах, кое-что купил в магазинах. И опять никаких подозрений. Однако он грубо нарушил инструкции брата.

Отец, также потеряв бдительность, пропил оставшиеся 10-рублевки в буфете станции Белинской. Эти деньги и дошли до нас.

Илья собирался жениться и выпросил у брата 1000 свежеиспеченных рублей для покупки свадебного костюма. К тому времени Ивана уже посетил участковый инспектор, инструктировал его, как продавца. Предупредил его в последний свой приход, чтобы он не принимал на руки новые чистые деньги, так как все они без исключения являются фальшивыми.

Среди продавцов даже кое-где началась паника, любые новые деньги не принимались, шли бесконечные купюры в милицию, приходилось выезжать по этим звонкам.

Иван понял, что новые деньги выпускать в оборот нельзя, они слишком привлекают к себе внимание. Прекратив на время их изготовление, начал конструировать «трепальную машинку» – чтобы придать купюрам подержанный вид.

Сбыт их он запретил родным. Правда, предупредить брата не успел: тот уже уехал в Пензу покупать себе свадебный костюм. Как мы знаем, при покупке этого костюма он и был задержан работниками БХСС.

Следствие по делу братьев Трофимовых вскоре было закончено и дело передано в суд. Уголовный кодекс того времени предусматривал очень строгое наказание за фальшивомонетничество: до 25 лет лишения свободы или расстрел. И приговор был суровым: Иван получил 25 лишения свободы, Илья – 20 лет, старик отец – 7 лет, мать к уголовной ответственности не привлекали.

Таков финал этой истории. Отбыв срок, несколько сокращенный, братья вернулись домой. Старик, кажется, так и умер в колонии.

По нашим правилам, за фальшивомонетчиками высокой квалификации ведется надзор до самой смерти. Такой надзор, конечно, велся и за Трофимовым. Иван очень обижался на это. И я помню, что он писал бесконечные жалобы Микояну и Брежневу и… мне. Я сочувствовал ему, человеку искренне раскаявшемуся, но помочь – увы! – ничем не мог.