Текст книги "В шаге от войны"

Глава 2
Подножка Риббентропа

Разговор с Гейдрихом несколько вывел Риббентропа из равновесия. Угроза гестапо в отношении Пайнса могла поставить под удар всю дезинформационную затею. Нужно было срочно остановить гестаповцев. Хотя, по зрелом размышлении, Риббентроп признал, что она не так уж и плоха. Слухи о предстоящем выдворении способны подтолкнуть американца к активным действиям по поиску Хавемана и облегчить организацию знакомства с ним Марты. Но не это было сейчас главным. При соответствующей корректировке задумку Гейдриха несложно было представить как нарушение прямого указания Гитлера. Возникала удачная возможность крепко прищемить хвост своему главному сопернику – Гиммлеру. Ведь Гейдрих его прямой подчиненный. Но надо было ковать железо, пока оно горячо.

Риббентроп связался с секретариатом Гитлера и попросил адъютанта Шмундта доложить фюреру о необходимости срочного доклада по вопросу государственной важности. Через пять минут Шмундт сообщил, что фюрер приглашает рейхсминистра завтра принять участие в обеде в имперской канцелярии, где можно будет переговорить.

Риббентроп поморщился, как от зубной боли. Он хорошо знал эти обеды. Поскольку Гитлер был вегетарианцем, в его меню отсутствовали мясные блюда. Но, будучи человеком великодушным, он разрешал подавать гостям довольно скромный набор угощений, ассортимент которых никогда не менялся: никаких салатов, простой суп, на второе мясо с картофелем и овощами и десерт. Сам фюрер спиртного не употреблял и запивал еду минеральной водой «Фахингер». Гости могли воспользоваться дешевым столовым вином или бутылочным берлинским пивом.

Подобное «хлебосольство» быстро отбило у верхушки рейха охоту участвовать в таких обедах. Тем более что Геринг, Гиммлер, Гесс и другие нацистские бонзы приобщились к более изысканной кухне и имели собственных поваров. Поэтому за обеденным столом собирался в основном постоянный круг близких к Гитлеру людей: личный фотограф, личный врач, личный архитектор, личные адъютанты, офицеры по связи с командованием родов войск, некоторые гауляйтеры, знавшие фюрера еще по мюнхенскому периоду борьбы за власть.

Бывали и другие руководители, чтобы в удобный момент решить с Гитлером тот или иной вопрос. Частым участником обедов стал рейхсминистр пропаганды Геббельс. Он развлекал фюрера слухами из жизни берлинской богемы, анекдотами и язвительными насмешками над глуповатыми решениями некоторых берлинских чиновников.

Гитлера тянуло к жизни богемы, и он любил слушать рассказы о приключениях ее ярких представителей. Слегка перекусив, фюрер обычно начинал рассказывать о своих взглядах на архитектуру, живопись, религию, военное дело, дипломатию. Вспоминал и свою безработную молодость в Вене, когда он еще был бедным, никому не известным художником. Один-два раза послушать это было занимательно. Но подобные воспоминания повторялись постоянно, вызывая у собравшихся отчаянную скуку. Конечно, на словах все проявляли неподдельный интерес. Для Риббентропа, ценителя тонкой французской кухни, обеды у Гитлера становились настоящей пыткой. Но приходилось терпеть.

На следующий день обед прошел как под копирку. Проталкивая в себя безвкусную пищу, Риббентроп утешал себя тем, что и великий Сократ достойно пил свою чашу с ядом. Аппетита не добавляли «остроумные» насмешки Гитлера над людьми, поедающими «чай из трупов убитых животных». Так фюрер называл мясной суп. Тем не менее Риббентроп выдавил из себя цветистый комплимент поварихе фюрера, которую Гитлер вывез из Вены. Данный экспромт имел неприятные последствия. Гитлер благосклонно пригласил рейхсминистра чаще бывать у него на обедах. Риббентроп был вынужден с благодарностью согласиться.

В перерыве между блюдами Гитлер опять начал вспоминать, как, будучи еще мальчишкой, часто бегал в своем родном австрийском городишке Браунау на реку Инн и смотрел на противоположный берег, где начиналась Германия. Уже тогда его мучил вопрос, почему немецкая нация разделена на Германию и Австрию. Он поклялся в душе сделать все, чтобы австрийцы снова стали немцами. И как вы видите, сдержал свою клятву, добившись аншлюса Австрии.

Оседлав любимого конька – национальный вопрос, – фюрер стал возмущенно говорить о том, что 60 миллионов русских владеют одной шестой частью суши, а 90 миллионов немцев ютятся на небольшом клочке земли в Европе.

– Эта несправедливость будет скоро ликвидирована, – решительно заявил он. Один из провинциальных гауляйтеров смущенно заметил:

– Мой фюрер, но у нас с русскими договор о ненападении. Разве нет?

Гитлер пренебрежительно махнул рукой:

– Запомните, полагаться на выполнение русскими варварами международных договоров равносильно надежде на то, что дикари понимают смысл математических формул. Мы не будем разрывать договор с ними ровно до тех пор, пока нам это будет необходимо для перевооружения вермахта… Кстати, – Гитлер кивнул в сторону Риббентропа, – сотрудники нашего рейхсминистра подарили ему на юбилей инкрустированную шкатулку с копиями международных договоров, подписанных им лично. Так вот, в ней не оказалось ни одного договора, который мы бы не нарушили.

Гитлер от души расхохотался. После завершения трапезы он милостиво взял рейхсминистра под руку и увлек в зимний сад. Так назывался длинный коридор со стеклянными стенами, обставленными декоративными растениями.

– Так что у вас за срочное дело? – спросил нетерпеливо Гитлер. – Только давайте без предисловий, у меня мало времени.

Риббентроп кратко изложил опасности, которые связаны с идеей Гейдриха.

– Но я же запретил гестапо соваться в это дело, – возмущенно воскликнул Гитлер.

Риббентроп только развел руками.

– Хорошо, – продолжил фюрер, – я сегодня же поговорю с Гиммлером. Вы, Иоахим, поторопите своих людей. Назревают большие события.

Риббентроп щелкнул каблуками и попросил разрешения удалиться. По реакции фюрера он понял, что запущенная им интрига точно попала в цель. Теперь Гиммлеру не поздоровится.

Глава 3
Выволочка рейхсфюреру СС

Гиммлер просматривал в своем кабинете только что поступившую почту, когда неожиданно резко раздался звонок прямого телефона из секретариата Гитлера. Адъютант Шмундт сообщил, что фюрер ждет рейхсфюрера для срочной беседы. Попытки Гиммлера аккуратно выяснить причину такого спешного вызова ни к чему не привели. Гиммлер, отложив документы, перебрал в голове возможные проблемы, которые может поднять Гитлер, но ничего срочного не нашел. Заглянувший в двери секретарь сказал, что обергруппенфюрер Гейдрих просит принять его, но Гиммлер отмахнулся:

– Позже, сейчас я уезжаю к фюреру. Вызовите мне машину.

Так самонадеянность Гейдриха и стечение обстоятельств не позволили своевременно доложить о разговоре с Риббентропом. Но Гейдрих еще не предполагал размеров той грозы, которая надвигалась из-за этой, на первый взгляд, несущественной отсрочки.

Войдя в огромный кабинет Гитлера, Гиммлер понял, что предстоит неприятный разговор. Фюрер сухо поздоровался и сесть не предложил. Вместо этого он сам встал из-за стола и начал прохаживаться вдоль него. Выдержав драматическую паузу, Гитлер неожиданно спросил:

– Рейхсфюрер, знаете ли вы, кто такой первый секретарь по экономическим вопросам американского посольства Пайнс?

Не позволив что-либо ответить, он продолжил:

– Знаете ли вы, что наша авиационная промышленность, моторостроение, автомобильная техника, химическая промышленность и производство боеприпасов подняты из руин американскими концернами? Они снабжают нас так необходимым для армии горючим через подставные фирмы. Они передали нам патент на производство синтетического бензина и помогли наладить его выпуск. Знаете ли вы, что конфискованное в захваченных нами европейских странах еврейское золото мы через Банк международных расчетов в Швейцарии переправляем американцам и англичанам и получаем так остро необходимую свободно конвертируемую валюту? Если вы не знаете, то я вам напомню, что Пайнс – неофициальный представитель американских финансово-промышленных корпораций, которые помогают нам. Кстати, через свои немецкие филиалы они финансируют ваш «Кружок друзей рейхсфюрера СС».

Гиммлер наконец осмелился вставить несколько слов:

– Мой фюрер, я это хорошо знаю, но не могу понять, какие претензии ко мне.

Гитлер с осуждением посмотрел на него:

– Так вы к тому же еще и ничего не знаете. Значит, все обстоит значительно хуже, чем я вначале предполагал?

Немного помолчав, Гитлер сообщил ошарашенному рейхсфюреру о разговоре Гейдриха с Риббентропом по поводу Пайнса.

– Вы нарушили мое прямое указание, – жестко констатировал Гитлер.

Гиммлер наконец понял, откуда дует ветер. Проходимец Риббентроп удачно подставил его с помощью интригана Гейдриха. Оправдываться в сложившейся ситуации означало окончательно потерять лицо. Изобразив всем своим видом искреннее раскаяние, Гиммлер начал с выражения глубокой преданности фюреру:

– Мой фюрер, вы знаете, что у меня нет другой цели в жизни, кроме служения вам. Это не снимает с меня вины за серьезные недостатки в моем аппарате. Тот факт, что мой подчиненный Гейдрих принял не согласованное со мной решение, станет предметом самого тщательного разбирательства. Будут приняты самые решительные меры по наказанию всех виновных и наведению должной дисциплины. Впредь такое никогда не повторится, и СС будет и далее наиболее преданной вам организацией.

Эта тирада и весь потускневший вид всегда загадочного рейхсфюрера несколько смягчили раздражение фюрера. Уже более спокойным тоном он добавил:

– Наведите в своем аппарате порядок. Лично проследите за тем, чтобы Пайнса оставили в покое. Будем считать, что инцидент исчерпан. Можете быть свободны.

Гиммлер щелкнул каблуками и повернулся к выходу. Неожиданно Гитлер задержал его:

– Да, вот еще что. Вы не очень наказывайте Гейдриха. Он все-таки очень преданный и ценный для нас работник. Видимо, в своем рвении по искоренению врагов рейха он слегка перестарался. Надо его по-товарищески поправить.

– Слушаюсь, мой фюрер, – только и осталось сказать Гиммлеру. Он пережил очередное серьезное унижение. Теперь он еще и не мог наказать как следует этого прощелыгу Гейдриха, который его так изящно поссорил с Гитлером. В итоге всей склоки пострадавшей стороной оказался один рейхсфюрер СС.

Несмотря на высокий пост в иерархии Третьего рейха, Гиммлер никак не мог добиться своей главной цели – войти в ближайшее личное окружение Гитлера и стать вторым человеком в государстве. Фюрер благоволил к молодой интеллектуальной элите СС, людям с приличным гуманитарным образованием и творческими способностями. К их числу он относил начальника внешнеполитической разведки СС Шелленберга, своего личного архитектора Шпеера, «скрипача» Гейдриха и специалиста СС по «решению еврейского вопроса» Эйхмана. Им многое прощалось.

Сам Гиммлер никогда не служил в армии, что автоматически делало его в глазах Гитлера второстепенной личностью. Да и в первые годы борьбы нацистов за власть Гитлер воспринимал его как простого охранника. Не мог Гиммлер похвастаться и классическим высшим образованием. В молодые годы он хозяйствовал на отцовской куриной ферме, за что получил у штурмовиков презрительное прозвище «куриный пастух». Но все насмешки только закалили характер Гиммлера. Он шел к вершинам власти не спеша, тщательно подготавливая каждый очередной шаг. Попав в определенную изоляцию в нацистской иерархии, он решил создать собственную замкнутую империю – орден СС. После этого Гитлер стал уважительнее относиться к нему, но к себе не приблизил. Теперь еще дурацкая выходка Гейдриха угрожала разрушить все то, что с таким трудом удалось создать Гиммлеру в отношениях с Гитлером.

Глава 4
Реванш Гиммлера

Гиммлер как лунатик вышел из имперской канцелярии и сел в машину. Здесь он дал волю переполнявшим его эмоциям. Он несколько раз стукнул кулаком по сиденью и пробормотал:

– Я сотру обоих в порошок.

Это обещание, касавшееся и Риббентропа, и Гейдриха, было весьма амбициозным. Но Гиммлер хорошо знал об опасности принимать какие-либо решения под влиянием эмоций. Любую проблему необходимо анализировать только на рациональной основе. Поэтому большим усилием воли он вытеснил из сознания планы мести Гейдриху и постарался посмотреть на ситуацию шире. В голове сразу же прояснилось, и вопросы начали выстраиваться по степени важности. Самое главное заключалось в том, что ему как первому лицу в рейхе, отвечавшему за безопасность, было отказано в доверии. Его фюрер не посчитал необходимым посвятить в операцию, которую доверили Риббентропу. Это было абсолютно недопустимо, и надо было срочно выправлять подобную опасную ситуацию. Что необходимо было предпринять? Поразмыслив, Гиммлер решил, что нужно очень осторожно и квалифицированно отследить всю цепочку шагов Крюгера в операции с Пайнсом и найти ошибки.

Гиммлер уже достаточно хорошо разбирался в оперативной работе, которая при всем старании обязательно содержит какие-то, пусть и мелкие, недостатки и упущения. Их следует найти и препарировать таким образом, чтобы можно было преподнести Гитлеру как свидетельство некомпетентности сотрудников Риббентропа. Отсюда уже можно было бы выстроить обвинение в нанесении ущерба безопасности рейха. У Гиммлера имелся человечек, которому по силам была бы подобная тонкая работа.

Пару лет назад ему принесли на подпись рутинный документ об увольнении на пенсию сотрудников гестапо. Его можно было подписать не глядя. Но Гиммлер имел обыкновение читать все документы, которые он подписывал. И вдруг одна из фамилий показалась ему знакомой. Он поставил против нее галочку и дал указание секретарю доложить личное дело данного работника. Раскрыв досье, Гиммлер понял, что не ошибся. Это был его старый знакомый Эрих Барт. В свое время он вел следствие по делу тогда еще мелкого функционера НСДАП в Мюнхене Гиммлера и фактически помог ему избежать тюремного срока.

Барт симпатизировал фашистам и затем перешел на работу в гестапо, где приобрел репутацию опытного сотрудника слежки. Однако его карьера не заладилась после того, как он провалил ответственное поручение по обеспечению нелегальных поставок оружия испанским мятежникам. С учетом данного обстоятельства продлевать службу в гестапо Барту не стали. Данное обстоятельство Гиммлера совсем не смутило, и он поручил доверенному адъютанту организовать ему встречу с Бартом на личной конспиративной квартире. Через некоторое время такое рандеву состоялось. Гиммлер поразился, насколько Барт постарел. Тот отпустил длинные седые волосы, бороду и усы, носил очки. Все это придавало ему весьма благообразный вид. Гиммлер мысленно прозвал его Троллем, настолько тот был похож на героев старой немецкой сказки. Барт рассказал, что после увольнения из гестапо намерен стать частным детективом и уже подал ходатайство на приобретение соответствующей лицензии.

Такие планы Гиммлер поддержал и предложил Барту выполнять в дальнейшем его деликатные и абсолютно конфиденциальные поручения. Договорились, что Барт получит документы частного детектива, полицейского следователя и сотрудника гестапо. Гиммлер предупредил, что в неприятных ситуациях он должен выкручиваться сам, оперируя документами частного детектива. Полицейский жетон и тем более гестаповский можно предъявлять только в самом крайнем случае. Барту будет выдана необходимая техника и автомашина. Основное условие – он ни при каких обстоятельствах не должен признаваться в том, что действовал по поручению рейхсфюрера СС.

Барта все устроило, и он получил первое задание – очень аккуратно проверить слухи о еврейском происхождении Гейдриха, а также собрать необходимые доказательства. Через месяц Барт передал Гиммлеру увесистое досье с фотографиями церковных записей и захоронений, из которого следовало, что бабушка Гейдриха была еврейкой. Гиммлер от радости нервно потирал руки. Он уже представлял себе, как доложит этот материал Гитлеру и далее последует позорное изгнание Гейдриха из СС и со всех постов. Тщательно подготовившись, Гиммлер после одного из докладов Гитлеру сделал скорбную мину и как бы заколебался, не решаясь еще что-то сказать. Фюрер откинулся на спинку кресла и нетерпеливо спросил:

– Ну что вы там мнетесь? Что еще у вас, выкладывайте.

С горечью в голосе Гиммлер сообщил об обмане фюрера и СС со стороны одного высокопоставленного руководителя. В подтверждение своих слов он передал Гитлеру сокращенный вариант досье. Фюрер с неподдельным интересом схватил материал и начал читать. Дойдя до конца, он глубоко задумался. Было заметно, что новость была для него неприятной. Затем лицо его неожиданно просветлело, как у человека, нашедшего удачное решение. Не глядя на Гиммлера, Гитлер примирительно сказал:

– Я благодарю вас, Генрих, за честную работу по выявлению примазавшихся к нашему движению людей. Ее необходимо продолжить. Что касается Гейдриха, то это очень талантливый человек, который может принести еще много пользы рейху. Его нельзя отталкивать в стан наших врагов. Ну а материал, – Гитлер взмахнул досье, – позволяет нам крепко держать его на крючке. Вы свободны. Документы я оставлю у себя.

Гиммлер понял, что он проиграл вчистую.

Однако со свойственным ему упорством он продолжал сбор сведений на Гейдриха через Барта. Прошел еще один месяц, когда агент Тролль меланхолично сообщил о новостях. Бегло просматривая составленную им справку, Гиммлер вначале не увидел ничего особенного, за что можно было бы зацепиться. Гейдрих периодически напивался и развлекался в обществе различных женщин. О его страсти к слабому полу всем в руководстве рейха было хорошо известно. За это его изгнали с позором из флота. Гейдрих пообещал при свидетелях жениться на дочери одного из старших офицеров своего корабля. Но пустился во все тяжкие с девицами из портовых заведений. Результатом стало решение офицерского собрания об исключении его из своих рядов с последовавшим увольнением с военной службы. Гейдрих затаил кровную обиду на сослуживцев и в знак протеста примкнул к нацистскому движению.

– Ну и что тут может представить оперативный интерес? – осведомился Гиммлер.

– Вы прочитайте до конца, – со скучающим видом посоветовал Тролль. Гиммлер скептически начал перелистывать страницы и вдруг остолбенел от изумления. Он ошарашенно посмотрел на Барта:

– Это правда?

Тролль только пожал плечами. Из справки следовало, что Гейдрих раз в месяц наведывался с охраной в ночное кабаре «Рио Гранде». Здесь его ожидала прима кордебалета Жанет, смазливая мулатка с очень привлекательной фигуркой. Шеф РСХА, как правило, проводил с ней в отдельном кабинете всю ночь. Но самое удивительное заключалось в том, что любвеобильная Жанет одаривала своей благосклонностью еще и помощника советского военного атташе Смирнова. Вырисовывалась избитая схема «медовой ловушки», которой пользуются все разведки мира. Пьяный Гейдрих выбалтывает своей пассии секреты рейха, которые та, в свою очередь, небезвозмездно передает русскому разведчику.

«Хорошенькое дело, – подумал Гиммлер. – Если ему дать ход, даже Гитлеру будет трудно прикрыть Гейдриха». Однако, имея уже негативный опыт обращения к фюреру, Гиммлер решил придержать эту информацию для себя, чтобы сделать из нее мощный личный крючок для Гейдриха. Троллю он еще раз напомнил о необходимости держать язык за зубами, чтобы жертва не сорвалась с крючка.

И вот теперь настало время вытащить рыбу из воды!

Глава 5
Эффект бумеранга

Вернувшись в свой кабинет, Гиммлер принял рвавшегося к нему с докладом Гейдриха. Со скучающим видом он терпеливо выслушал оправдания, затем напомнил историю о походах Гейдриха в кабаре, рассказал о связях Жанет с русскими и ледяным тоном подвел итог:

– Любые мероприятия в отношении Пайнса немедленно прекратить. Советскому посольству будет рекомендовано не направлять Смирнова после отпуска в Берлин. Жанет отправится в концлагерь с особым режимом охраны, подчиняющейся только мне. Так что вы до нее не дотянетесь. Мы ее еще поспрашиваем насчет подробностей ваших встреч. Вы останетесь на своем посту ровно до тех пор, пока беспрекословно будете выполнять мои указания. При первой же попытке самовольных действий я дам ход этим материалам. Вы все поняли?

Побледневший как полотно Гейдрих молча кивнул. На этом беседа закончилась.

Гейдрих уже из своего кабинета категоричным тоном без каких-либо комментариев приказал Мюллеру лично проконтролировать, что все мероприятия в отношении Пайнса отменены, и бросил трубку. Мюллер с недоумением уставился на уже подготовленный план мероприятий по слежке за Пайнсом. Он невольно вспомнил, как в молодости, когда он был начинающим полицейским, его умудренный опытом пожилой коллега поучал:

– Никогда не торопись выполнять указание начальства, ибо оно может быть изменено или отменено совсем.

Но план мероприятий по Пайнсу в корзину не выбросил, а аккуратно спрятал в отдельную папку и положил в дальний угол сейфа. Кто знает, может, завтра начальство снова передумает и план может опять пригодиться.

Мюллер позвонил Штадлеру и, не играя в оригинальность, повторил слово в слово приказ Гейдриха. Штадлер поручил своим сотрудникам прекратить все оперативные мероприятия по Пайнсу, в числе которых была отменена прослушка телефона Марты.

В итоге «ловкая» интрига Риббентропа ударила бумерангом по Крюгеру, лишив его возможности контролировать телефонные разговоры Марты и фиксировать ее связи. Эта, на первый взгляд, несущественная в других делах деталь была весьма важна в той огромной по значению и последствиям операции, которую проводил Крюгер. Из поля его зрения выпадало поведение фигуры, имевшей центральное значение в успешной реализации всего замысла. Данное обстоятельство означало, что он уже не был полновластным хозяином запланированных действий, а ими начинали управлять неожиданные события и стечение обстоятельств.