Текст книги "За Русь. Глас Владимира Мономаха"

За Русь
Глас Владимира Мономаха
Владимир Валерьевич Земша

© Владимир Валерьевич Земша, 2016

ISBN 978-5-4483-4166-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Добро и зло

Декабрь 1990 г. Хабаровск.

Ул. Истомина, 44.

Вот и сгорел ещё один день. На темнеющей улице было не холодно, всего-то градусов двадцать ниже нуля. Снег мягко искрился в воздухе за окном, расписанным узорами инея. Замороженные пельмени в мешочке висели, привязанные к оконной раме, ожидая часа своего гастрономического триумфа, своего «выхода в свет». По подоконнику прыгал снегирь, аккуратно склёвывая примёрзшие зёрна пшёнки, специально высыпанные ранее для этих птах.

– Сегодня встретил неофашистов, – Влад перемешивал ложкой наваристый мамин борщ.

– Каких ещё неофашистов? – мать посмотрела на него с недоумением.

– Самых что ни на есть настоящих!

– Да? А почему ты так решил?

– Да на них была соответствующая атрибутика. При этом все лысые!

– Может, это только лишь одежда. Дань моде. Юношеский нигилизм. Потом всё это пройдёт. Многие через подобное проходили в юности.

– Знаешь, я лично через это не проходил. И ты это прекрасно знаешь. Увлечение фашизмом не является обязательным связующим звеном между ребёнком и взрослым. А проявления нигилизма могут выражаться и в другом! Мы в школе тоже выражали свой нигилизм, своё несогласие с устройством общества. Спорили с учителями на уроках литературы и обществоведения. В училище мы находили массу расхождений в поведении отдельных партийных руководителей, командования с теорией научного коммунизма, работами Маркса и Ленина! Мы отрицали и открыто спорили!

– А ты за забор училища когда-нибудь выглядывал? Видел там толпы панков, хиппи?

– Виде-ел! Да… Их бы всех в армию! У нас бы их быстро научили Родину любить! Но от панков и хиппи всё же хоть вреда поменьше, чем от неофашистов. – Всё это когда-нибудь перерастётся. Ты видел когда-нибудь дедушку с бритой головой? Куда они все деваются?

– А я думаю, что никуда не деваются, потом такие вот дяди-пере¬ростки молодёжь и воспитывают в таком же духе. Ну, никогда бы не по¬думал, что фашисты могут быть русскими. Я бы им жару задал бы!.. – он потряс кулаком и стукнул по столу.

– Ну, ты с ними, с бритоголовыми-то, всё же лучше не связывайся, – мать беспокойно посмотрела на сына, – и не задерживайся допоздна, как вчера. А то мы с отцом переживаем. Спать, пока ты не вернёшься, не ложимся.

– Мам! Я уже взрослый. Ты же не волнуешься, когда я там, в армии, а там у меня всяк случается.

– Ну, то там, а здесь ты для нас всегда ребёнок, – мама погладила сына по голове.

– Мам, я вообще-то ротой командую, можно сказать. На мне такая ответственность! Так здесь-то, дома, справлюсь уж как-то с самим со¬бой. Какой я ребёнок-то?

– Ладно, ты не сердись. Сам поймёшь потом, когда вырастешь.

– Да вырос я уж давно!

– Вот дети когда у тебя появятся, тогда и поговорим об этом!

– Да ты не обижайся. Я понимаю. Просто не нужно меня ребёнком– то называть. Какой я ребёнок? Я офицер! – он сам усмехнулся от сказанного, вспомнив слова Ярмольника в фильме про Мюнхгаузена.

– Ну, не буду, не буду, – улыбнулась мама, – давай тебе второе поло¬жу, – добавила она, увидев, что борщ в тарелке уж иссяк.

– Давай! Так вот, всех фашистов-то этих, всех видов и национальностей, наверняка одни и те же типы поддерживают.

Вообще, не могу понять, по логике, русские фашисты должны ненавидеть тогда других фашистов, ан, нет, у них Гитлер кумир! Как это вообще возможно, при том, что столько наш народ пострадал в годы войны, в ум не возьму!

– Многое, что сейчас творится, трудно в ум взять. Ты, главное, себя береги. Держись подальше. Они так, может, и не опасны особо. Всё же русские, не немцы.

– Русские!? Да лучше бы они немцами были! Сталина нет, он бы всех их к стенке! – Влад хлопнул ладонью по столу.

– И не говори. К стенке! Но помни, что одно зло рождает другое, даже если оно и совершается во благо.

– Ой, мам, только не надо мне про толстовское «непротивление злу насилием». Добро должно быть с кулаками. Я бы их поубивал как собак и рука б не дрогнула.

– Страшное ты говоришь, сынок. Ну как можно человека убить, даже если он оступился. Ты ж у меня не убийца.

– Ну да, не убийца. Да, конечно. Мне тут и один мой боец-тренер по кунг-фу, тоже говорит, мол, когда борешься с врагом, сам становишься на него похож. Ну а как не бороться-то с ними?

– Это не наше дело, Владик, с ними бороться. Пусть милиция с ними борется. Они за то свою зарплату и получают. А мы люди маленькие. Чё нам на рожон-то лезть?

– Так многие говорят. Делают вид, что ничего не происходит. А чё ждать-то? Пока беда сама постучится в дом? Не нужно ждать, пока эта беда сама придет в семью, чтобы понять, наконец, что это напасть есть. Они уже среди нас и с каждым днем их становится больше. Сколько люди будут вести страусиную политику, пряча головы в песок? Неужели история никого ничему не учит? Зло разрастается очень быстро. В Германии-то же вон, сидели в иллюзиях. И мы сейчас даже не замечаем эту проблему, потому что даже не всегда знаем, как фашистов отличить от обычных людей. Чего мы ждем? По нашей тридцать седьмой школе уже открыто ходят подростки в атрибутах этого движения, а училки не врубаются, все «дети-дети», всё «шалости», всё «молодёжная мода», а эти детки уже полные готовые отморозки.

– Отморозки они и есть! Вон, с полгода назад такие же нашего соседского парня отлупили, да так, что тот в больнице лежал. А с отморозками лучше не связываться.

– Кого отлупили-то? Ваську что ли?

– Его.

– За что?

– Ни за что. За то, что еврей, может.

– Вот, сволота. Как он сейчас-то?

– Да ничего, вроде. И почему только евреев все так не любят, не только фашисты. В толк не возьму.

– Не знаю. Но евреи сами как фашисты, порой, когда себя за особых держат. По-моему, любое утверждение о собственном превосходстве над другими и есть самый настоящий нацизм. Но бить человека за то, что он еврей – последнее дело. Таких самих нужно бить. Я ж и говорю, что с нацистами необходимо бороться. А ты меня всё пытаешься успокоить.

– Но мы-то что можем, сынок! Чем мы можем-то тут помочь?

– А хотя бы поддержкой моральной. А иначе, если от беды будешь бегать, то она сама к тебе и придёт.

– Ладно, борец! Котлету ещё подложить?

– Ух, негоже на ночь то много есть, а ну, давай.

Ароматный запах сочных котлеток, которые таили во рту, был на¬столько соблазнителен, что невозможно было устоять.

– Это настоящая мечта нильского крокодила! – Влад отломил вилкой очередную котлету…

– Да, кстати, тут посылки тебе пришли, наверное, родители твоих солдат наприсылали своим детям передать. Вот извещения. Как ты только это всё дотащишь?

– А-а-а! Дай-ка! Хорошо, схожу завтра на почту. Ничего, дотащу. Что поделать, ждут бойцы же передачки из дома! Ладно, что не впихну, отправлю назад. Ах, ну ещё добавочку подкину, на сон грядущий!.. – он поднялся к источающей божественный, если так можно сказать, аромат мясных котлет, сковородке… Мама улыбалась…

Сон

Колючий ветер в лицо. Высокая мокрая изумрудная трава под стройными жилистыми конскими ногами, блестящая чистыми каплями под степным жёстким половецким солнцем. Он шёл неудержимой рысью, пружиня сильными ногами в стременах, впереди небольшого войска. Красный плащ развевался сзади. Конусообразный золоченый княжеский шлем грозно увенчивал смуглое лицо. Стриженная на скандинавский манер чёрная борода горделиво обрамляла твердо сжатые смуглые скулы. Перевалив за косогор, князь увидел перед собой готовое к бою, идущее навстречу несметное воинство, подобно чёрной туче вдруг окружившей горизонты вокруг. Русское войско сзади заколебалось при виде превосходящих сил противника, сбавило ход.

– Половцы! – сказал кто-то сзади.

Он обернулся.

– За мной, порубим гадину! За Русь!

– За Русь! – вторило войско.

Резкий протяжный «вжик», выходящего из ножен, восторженно сияющего на солнце вострым лезвием княжеского меча. Грозный звук выходящих из ножен сотен мечей сзади.

Он не видел лиц ворогов. Лишь чёрную массу нечисти, подобно дракону, разбросавшую свои главы конными лавинами впереди. Его собственный конь летел галопом, закусив желтоватыми зубами удила, из яростно открытого рта которого летели брызги слюны. Вперёд. На встречу с противником, объявшим собой горизонты.

Князь врезался в ряды ворога, рубанул мечом по диагонали. Сверху вниз. Раздались крики ужаса. Тут же протянул мечом снизу вверх. Сно¬ва – брызги крови и хрипы. Он совсем не видел людей вокруг. Лишь искривлённые гримасами маски ворогов. Видя решительность своего бравого князя, русское воинство с криками: «Вперёд, за Мономахом!» бодро врезалось во вражескую тучу.

Окровавленный меч князя поднялся вверх и резко опустился вновь. Ещё одна половецкая голова покатилась по траве… Совсем ещё юная голова. Этому юноше едва ли исполнилось четырнадцать лет. Князь на миг остановился.

– Не смотри на него. Это лишь твой враг, – послышался голос откуда-то снизу. Князь посмотрел вниз, но ничего не увидел, кроме кровавого месива земли под копытами своего разгорячённого коня.

– Не щади врага, даже юного, от одного врага вырастет сто недругов в скором будущем. Проявление жалости – губительное проявление слабости, такова диалектика! – снова раздался голос с хрипотцой снизу.

Князь, застывший на миг, вновь врезался в самую вражескую гущу, не обращая более внимания на головы, которые он сек с остервенелой неистовостью.

Но тут на месте одной головы, как у Змея Горыныча, тут же выросло две, размножая число врагов. Он снова махнул мечом, зарождая новый удар сразу же, едва завершив первый, сливая их в единое молниеносное движение блестящего клинка. И ещё две головы упали на траву. Но и без того бесчисленный враг лишь размножался, подобно мифическому дракону с каждым ударом меча. И вот ворог уже буквально повис на его богатырских руках. Множество половецких кривых мечей пронзило гордую сильную княжескую грудь. Он упал на помятую окровавленную траву… Русское войско, увидев гибель своего князя, дрогнуло…

Он упал, и Тимофеев тут же проснулся. Сердце колотилось. Грудь всё ещё чувствовала боль от кривых вражьих мечей. В аквариуме плеснулась рыбка. Тимофеев в темноте, наощупь, вышел на кухню. Выпил воды, умыл лицо.

«Вот как оно. Чем больше мы сражаемся со злом, совершая даже нечаянное, вынужденное зло, тем ещё больше его же и порождаем. Вот она, какая диалектика. Зло невозможно просто убить, не дав ему возрождения. Вот оно откуда толстовское «непротивление злу насилием»! Борьба со злом, порой с неоправданной жестокостью, превращает добро в злодеяние. Но ни одна идея, замешанная на зле, не может иметь оправдание, ибо порождает такого размаха зло, которое сметает всё то доброе, ради чего всё это было затеяно. Старлей посмотрел в тёмное окно, прогоняя приснившееся. Вернулся в кровать…

Снова он чувствовал себя в седле. Его конь встал на дыбы, ударив копытами половецкого воина. На этот раз князь видел полные ожесточённости лица ворогов вокруг. Ворогов, но всё же людей. Он поднял меч вверх, но не опустил его острое лезвие на новую голову. Спрыгнул с коня, воткнул свой меч в землю в знак примирения. Ближайший окровавленный половецкий меч резко опустился на голову безоружно¬го князя, которая тут же покатилась по траве, кувыркая весь мир вокруг, подобно карусели. Множество половецких кривых мечей пронзило гор¬дую княжескую грудь. Он упал безжизненно, обезглавленный, на помятую, залитую кровью, траву. Войско, увидев смерть князя, дрогнуло…

Едва мир вокруг опрокинулся в его отсечённой голове, Тимофеев снова проснулся. Сердце колотилось, а шея чувствовала боль. Он по¬тёр шею. «Ух! Ну и приснится же!» Раздался скрип половиц от соседей сверху и последовавший приглушённый шум сливаемой кем-то из санитарного бачка воды. Тимофеев поднялся, спустил с кровати ноги на холодный пол. «Вот вам и пресловутое «непротивление»! Однако существует ли добро само по себе? Есть ли добродетель, как «вещь в себе»? Как можно понять, что есть добро, что есть счастье, без боли, без страданий, без зла? Выходит, познать благодетель возможно, лишь испытав всю тяжесть чужих злодеяний, пройдя лично через страдания, лишения, боль. Те, кто сам не познал боль – не могут иметь сострадания, не осознают, причиняя боль другим. Видимо, оттого-то господь и посылает нам испытания…

Он посмотрел в темноту комнаты, опустился на подушку и снова уснул.

Княжеский конь встал на дыбы. Снова увидев полные ожесточённости, испуганные лица врагов вокруг, он поднял меч вверх и, резко под¬неся его к голове неприятеля, вдруг резко остановился. Поднял вверх руку в знак примирения. Русские воины, увидев намерения своего князя, остановили сечу. Половцы, приняв перемирие, удерживая рвущихся в бой коней, ставили их на дыбы. Опускали красные от крови мечи. Вскоре появились несущие дары статные половецкие женщины.

– Повинную голову меч не сечёт! – Князь оставался на коне, всё же продолжая держать меч, готовым к бою, решил, что плохой мир всё же лучше хорошей войны.

Вскоре улыбающаяся половецкая красавица с большими слегка раскосыми глазами, чёрными как зрелые ягоды смородины, молча под¬несла ему чашу с вином.

– Это от нашего хана Сарухана.

Она обернулась на своего хана. Тот утвердительно кивнул в ответ. Мономах принял чашу, не отрывая глаз от неприятеля, поднёс к губам. Сделал глоток, ещё. И тут земля поплыла перед ним. Пересохло во рту. Огнём охватило его внутренности. Удушье подступило к горлу. Пена пошла ртом. Чаша выпала у него из рук, разливая своё коварное со¬держание. Он упал, отравленный, на помятую, залитую смертоносным вином, траву. Русское войско, увидев бесславную кончину своего князя, стало роптать…

Тимофеев вытер тяжёлые капли пота со лба. Вся кровать была мо¬края. Сердце стучало, а желудок жгла изжога. Он вышел на кухню, развёл соду, выпил. Стало ещё хуже. «Ух! Вот что значит много есть на ночь!» За окном гулял декабрьский ветер, завывая время от времени. Тимофеев снова лёг. «Вот вам и пресловутое «непротивление»! Он по¬смотрел в темноту комнаты, опустился на подушку. Сон не шёл.

«Где же он, путь к истине? Где же путь в мир? Добро и зло ходят рядом. Вот добрый человек убил злого, а злой вдруг предстаёт пред потомками мучеником, а добрый – отправляется в ад как убийца. Это извечная диалектика жизни, словно заколдованный круг. На месте каждого поверженного врага завтра вырастет двое. И платить по счетам придётся потомкам. Так войны продолжаются между народами в веках.

Войны, как продолжение политики другими, а именно, насильственными методами. Политика же есть инструмент экономик. Экономик, конкурирующих друг с другом. Частнособственнических экономик. Когда сходятся экономические интересы народов в тупик, а политики уже не в силах их разрешить мирным путём, начинаются войны. Кто виноват? Тут уж ничего не скажешь, кроме: «Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать!» Выходит, войн можно избежать, лишь лишив народы предпосылок для них. Лишив конкуренцию своей пищи: власти денег. Только в случае создания государств, не имеющих экономических предпосылок к военным конфликтам, возможно полностью избежать войн. Построение же таких государств, полностью свободных от международной эксплуатации, без угнетённых и вассалов возможно лишь при господстве неконкурирующей экономической модели, не ставящей пред собой извлечение прибыли главной целью, основным предметом своей деятельности. Только в этом случае исчезают истинные предпосылки для войн. Лечатся не последствия, но сами глубинные причины этого пагубного явления. Когда не гонка достижений всё новых материальных высот будет движителем человеческого общества, но достижения культурного, научного, образовательного, социального и духовного уровней. Однако построение такого общества в одной, отдельно взятой стране невозможно…», – думал про себя старлей, развивая тронувшую его тему на злобу дня сегодняшнего.

Тимофеев зевнул, снова устроился в кровати, с удивлением для самого себя, перекрестился. Укрылся с головой одеялом и, наконец, уснул.

– Сражайся, князь, – услышал он сверху, – не будь побеждён злом, но побеждай зло добром!

Он посмотрел на небеса, перекрестился. Обернулся на своё войско.

– Но и про меч не забывай!

– За мной, други мои! Не в числе сила, а в правде! Не будем же побеждены злом! Отступать некуда. Степь вокруг. А если и умереть при¬дётся, то с честью!

Перекрестились. На глазах многих заблестели гордые слёзы патриотического воодушевления. Некоторые обнимались, прощаясь, полные готовности расстаться с жизнью за Русь, за князя и свою воинскую честь!

– За Русь!

– За князя! – вторило войско.

Резкий протяжный «вжик», выходящего из ножен, восторженно сияющего на солнце вострым лезвием княжеского меча возвестил о начале атаки. Грозный звук выходящих из ножен сотен мечей сзади сотряс землю.

Князь видел пред собой надменные лица своих противников, которые, затянули горизонты своими конными лавинами.

– Господи, помилуй, – прошептан он.

Его собственный конь летел галопом, закусив желтоватыми зуба¬ми удила, из яростно открытого рта которого летели брызги слюны. Вперёд! Навстречу с противником, начинавшему колебаться при виде решительно несущегося на него небольшого, но уверенного в себе русского воинства.

И тут неожиданно ворог дрогнул, теряя головы, заливая кровью мокрую, истоптанную копытами траву, блестящую под лучами недоброго степного половецкого солнца…

Наконец, всё закончилось. Поверженный враг бежал, ошеломлённый, истекая кровью, лежал изрубленный, трясся пленённый. Тимофеев как бы наблюдал за происходящим со стороны. Смотрел на степь, на воинов, на князя Владимира Мономаха.

– Почему же вы бежали? – князь посмотрел на пленного воина.

– Как же нам было не бежать, когда над вашими головами небесные воины рубили нам головы, разили стрелами, – трясущимся от ужаса голосом воскликнул тот.

И обратился Мономах к людям своим.

– Дьявол, ворог наш, побеждается тремя добрыми делами: покаянием, слезами и милостынею. Ради Бога, дети мои, не забывайте этих трех дел!

Послушайте же меня, и если не все примете, то хоть половину. Про¬сите Бога о прощении грехов со слезами, и не только в церкви делайте это, но и, ложась в постель… Когда едете на коне, вместо того, чтобы думать бессмыслицу, повторяйте про себя «Господи, помилуй!». Эта молитва лучше всех…

Главное же, не забывайте убогих и по силе, как можете, кормите их; сироту и вдову сами на суде по правде судите и не давайте их в обиду сильным… В разговоре не клянитесь ни Богом, ни крестом… Но когда вам придется целовать крест, давая клятву, то сначала подумайте хорошенько, можете ли вы ее сдержать, а, поклявшись, крепко держитесь клятвы, чтобы, нарушив ее, не погубить своей души. Пуще всего не имейте гордости ни в сердце вашем, ни в уме; ибо все смертны – сегодня живы, а завтра – в гробу. Все, что дал нам Бог, не наше, а только поручено на короткое время… Постарайтесь творить всякие добрые дела. Смерти, дети мои, не бойтесь ни от войны, ни от зверя, но творите свое дело, как даст вам Бог…11
  (В 1111 году Владимир Мономах (1053—1125), внук Ярослава Мудрого (Прозван Мономахом по названию рода матери Марии – дочери византийского императора Константина Мономаха) совершил поход на половчан, терзающих Русь своими опустошительными набегами. Перед его началом произошло чудесное знамение, слух о котором разнесся по всем землям русским. Ночью 11 февраля возник вдруг над печерским монастырем огненный столб, он внезапно заколыхался; а потом вдруг поднялся к небу и, взяв направление к востоку, исчез. Это было истолковано, что смилостивился господь над землей нашей и дарует Мономаху победу над половцами.
  Русское войско подошло к реке Ворскле. Здесь Владимир Мономах сошел с коня и, повернувшись, низко поклонился русской земле:
  – Земля русская, клянусь тебе, что мы либо вернемся к тебе с победой, либо ляжем костьми!
  Помолившись с обильными слезами богу и приложившись к святому кресту, русские рати продолжили поход и на шестой неделе достигли Дона, на берегах которого находились главные зимовники – оседлые становища половецких орд.
  24 марта состоялась встреча с главными силами половцев. Их конные орды, вынырнувшие вдруг из-за излучины, закрыли весь горизонт. Приложившись к кресту, князья обещали друг другу стоять насмерть. По русскому обычаю воины перед битвой, несмотря на холод, раздевались, облекались в чистые рубахи; братались, обмениваясь нательными крестами.
  Вскоре обе рати – половецкая и русская – сошлись в жестокой сече, продолжавшейся до самого вечера. Наконец половцы были побеждены и отступили. Наутро же, в Вербное воскресенье, крикнул подскакавший гонец:
  – Все стяги ханские здесь, много их, как саранчи!
  – Выступим им навстречу без страха. Великий праздник сегодня – воскресенье Вербное, не может того быть, чтобы не помог нам господь! – обратился Мономах.
  Сеча, упорная, кровопролитная, беспощадная продолжалась весь день. Утомленные русичи уже едва могли сжимать в руках мечи, а свежие отряды половцев все прибывали. Поняв, что наступила решающая, переломная мину¬та боя, Мономах выхватил из ножен меч и воскликнул:
  «Не подведите, братья! Посечем поганых!» – ударил на врага.
  Случилось невероятное – половцы дрогнули и побежали, нахлестывая коней. Позже схваченные степняки, попавшие в русский плен, говорили, что в тот миг, когда поскакали на них дружины, увидели они в воздухе светлых воинов, что, носясь над русскими полками, отражали стрелы и всюду оказывали им помощь. Именно этим светлым воинам и приписывали половцы победу над собой.
  «Как можем мы биться с вами, когда какие-то другие ездили над вами в воздухе с блестящим и страшным оружием и помогали вам!»
  Слух о подвигах Мономаховых, о геройстве всех князей русских скоро раз¬несся по всему свету, дойдя до самого Константинополя. Во всех летописях на все века остался запечатленным славный этот подвиг. И пока стоит Русь, а стоять она будет до скончания веков, – не забудут средь народов славянских освободителя своего и заступника Владимира Мономаха!
  Оставил после себя князь Владимир «Поучение» в назидание детям своим и потомкам. «Укреплять единство Руси, не губить душ христианских, защищать веру Православную, иметь страх божий в сердце».
  «О чём печалится душа моя? – пишет князь. – Не о том, что ходил с полками на хана половецкого, а о том, что ходил к Стародубу на Олега, к Минску на Глеба, к Владимиру на Ярослава».
  Терпение и любовь к ближнему, обуздание гордости – вот христианские заповеди, которые надо блюсти.)
  Из романа «На переломе эпох»:


[Закрыть]22
  Из романа «На переломе эпох»
  Том 1 https://ridero.ru/books/naperelomeehpoh/
  Том 2 https://ridero.ru/books/naperelomeehpoh2/


[Закрыть]

А в это время в мире

Декабрь 1989 г.

12 декабря 1989 года Москва. Открылся II съезд народных депутатов СССР. По докладу А. Н. Яковлева съезд осудил пакт Молотова-Риббентропа (1939 г.). Были осуждены также ввод советских войск в Афганистан и применение военной силы в Тбилиси 9 апреля 1989 года.

14 декабря умер академик Сахаров.

16 декабря 1989 года случилась Румынская революция. После массовых выступлений, 17 декабря армейские части Румынии открыли огонь по демонстрантам. Президент страны Чаушеску ввёл чрезвычайное положение. В Румынию спешно прибыл министр иностранных дел СССР Э. Шеварнадзе, сразу же после визита которого в Румынии, как по команде, произошла революция!

19 декабря 1989 года Компартия Литвы первой среди компартий союзных республик объявила на своем съезде о независимости от КПСС. В результате литовская компартия раскололась: меньшинство сформировало Коммунисти¬ческую партию Литвы на платформе КПСС. (В январе 1991 года ее лидеры попытаются вернуть власть в республике с помощью советских войск.)

19 декабря 1989 года США отправляют свои войска в Панаму с целью свержения власти генерала Норьеги.

22 декабря 1989 года в Румынии свергнут президент Чаушеску. Армейские подразделения переходят на сторону антиправительственных сил. Николае Чаушеску оказался единственным коммунистическим лидером Восточной Европы, который попытался удержать власть силой, с применением не только убеждения, но и огнестрельного оружия, вследствие чего погибло около 160 человек.

Беспорядки начались, как это и принято всеми правилами организаций подобных массовых протестных мероприятий, с безобидного митинга протеста против депортации из страны священника—венгра Ласло Текеша, выступавшего за сепаратное выделение в Румынии венгерского меньшинства.

В 10 утра 22 декабря Чаушеску ввел в стране военное положение, однако армейское командование отказало ему в поддержке. Министр обороны Виктор Станчулеску приказал войскам оставаться в казармах. Власть перешла в руки Фронта национального спасения.

Чаушеску и его жена Елена бежали из Бухареста на вертолете, но были вскоре арестованы.

22 декабря в ГДР пала Берлинская стена. И пошла церемония открытия Бранденбургских ворот. 33
  (В послевоенный период, во времена Хрущёва, процесс раскручивания холодной войны вышел на особый виток, в меру ослабления «сталинский хватки» «хрущёвской оттепелью». Советское правительство неоднократно предлагало превратить Западный Берлин в «демилитаризованный вольный город». Но это требование категорично отвергалось западными державами. Более того, Западная Германия отказалась от торгового соглашения между обеими частями страны, что ГДР расценила как «экономическую войну».
  Оба блока и оба германских государства наращивали свои вооружённые силы и активизировали пропаганду против противника. Власти ГДР жало¬вались на западные угрозы и «провокационные» нарушения границы страны, деятельность антикоммунистических групп. Они обвиняли агентов ФРГ в организации десятков актов саботажа и поджогах. Большое недовольство руководства и полиции Восточной Германии вызывала невозможность контролировать потоки людей, перемещавшихся через границу. В условиях, когда экономика Западной Германии активно развивалась за счёт американских средств, согласно плану Маршалла, Восточная Германия поднимала экономику через высокое напряжение всех сил, что побуждало тысячи людей мигрировать на Запад в поисках лучшей доли. (Что ж, враг хорошего – лучшее, рыба ищет где глубже, а человек – где лучше). В условиях обострения обстановки вокруг Берлина руководители стран ОВД приняли решение закрыть границу через строительство стены.
  С 3 по 5 августа 1961 года в Москве было проведено совещание первых секретарей правящих коммунистических партий государств ОВД, на котором лидер ГДР Ульбрихт настаивал на закрытии границы в Берлине. На сей раз, он получил поддержку со стороны союзников. 7 августа на заседании политбюро Социалистической единой партии Германии (СЕПГ – восточногерманская компартия) было принято решение о закрытии границы ГДР с Западным Берлином и ФРГ. Вскоре была возведена знаменитая Берлинская стена.)


[Закрыть]

Два года назад, 12 июня 1987 года Президент США Рональд Рейган, произнося речь у Бранденбургских ворот в честь 750-летия Берлина, призвал Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачёва снести Стену.

«Генеральный секретарь Горбачёв, если Вы ищете мир, если Вы ищете процветание для Советского Союза и Восточной Европы, если Вы ищете либерализацию: приезжайте сюда! Господин Горбачёв, откройте эти ворота! Господин Горбачёв, разрушьте эту стену…».

Итак, 22 декабря 1989-го открылись для прохода Бранденбургские ворота, через которые была проведена граница между Восточным и Западным Берлином. Берлинская стена ещё стояла, но всего лишь как символ недавнего прошлого. Она была разбита, расписана многочисленными граффити, рисунками и надписями, берлинцы и посетители города старались унести на память кусочки, отбитые от некогда могущественного сооружения.

От падения берлинской стены Россия могла извлечь выгоду, однако тогдашние власти добровольно отказались от предложенных ФРГ 60 миллиардов долларов США для обустройства советских военных, выдвинув встречное предложение: хватит и 15 миллиардов. Но зачем же в четыре раза снижать сумму, которую тебе и так дают? Это не поддаётся никакой логике! Вероятно, кто-то задабривал Запад, вероятно, кто—то получал от этого личные выгоды. Более того, СССР имел право потребовать выплату так и недоплаченных репараций в сумме примерно 20 миллиардов долларов за причинённый в ходе Второй мировой войны ущерб стране гитлеровскими войсками, выплаты которых были остановлены уже в 1954 году. После чего наоборот, СССР безвозмездно выплатил ГДР около 25 миллиардов долларов на восстановление разрушенной войной промышленности, превысив, таким образом, сам размер недоплаченных репараций! 15 миллиардов долларов нам остались должны союзники: в Потсдаме они обещали выплатить СССР эту сумму за Западную Германию. Стоимость расходов, связанных непосредственно с выводом войск и переносом границ, вообще невозможно оценить. 44
  (* По материалам «АиФ в РБ» №46 за 2009 г. стр.9.)
  25 декабря 1989 года Чаушеску и его жена Елена были скоропостижно расстреляны. Процедура расстрела была снята телекамерой и показана по всему миру, это было предупреждение остальным главам государств бывшего советского лагеря, чтобы не стремились вывести свои страны из-под влияния мирового капитала (МВФ).


[Закрыть]

Супруги Чаушеску не признали вину, уверяли, что сделали Румынию предметом зависти для всего мира.

Чаушеску, как и другим коммунистическим лидерам приклеили бирку «кровавый диктатор». Это оправдывало любые преступления в адрес его «режима», в том числе и сам расстрел. Что ж, «гуманизма» дирижёрам перестройки было не занимать!

Михаил Горбачев направил председателю Совета Фронта национального спасения Иону Илиеску послание: =«Хочу заверить, что дружественный румынский народ встретит на путях обновления поддержку со стороны народов и руководства Советского Союза…»

26 декабря временное правительство Румынии вводит в стране свободную рыночную экономику.

А 28 декабрь 1989 года президентом Чехословакии избран драматург-диссидент Вацлав Гавел, который ещё в прошедшем январе арестовывался за «подстрекательство к беспорядкам». А председателем парламента – лидер «Пражской весны» 68 года – Александр Дубчек. Правда, Дубчек, всё же оставаясь сторонником построения «социализма с человеческим лицом», вероятно, будет слабо понимать новую «политику партии»… И спустя три года, 7 ноября 1992, года А. Дубчек скончается вследствие странной автомобиль¬ной катастрофы… После многолетней отработки версии заговора, дело по этой аварии всё же будет закрыто. Что ж, новые государственные лидеры, объединённые общей целью свержения власти, имели не одинаковые и даже противоположные убеждения. Так, Дубчек, проживший с семьёй с 25 по 38 годы в СССР, будучи активистом антифашистского подполья в годы войны и первым секретарём ЦК Коммунистической партии Чехословакии в 1968-м, до конца жизни не изменил своей вере в социализм. Что нельзя было сказать о бывшем драматурге-диссиденте Вацлаве Гавеле. В отличие от своего идеологического «предшественника» В. Гавел никогда не верил в социализм. Собственно, его и не отягощали никакие, оторванные от материи вещи. Главное для него было – вернуть свою собственность. А социализм, как таковой, был как раз основным для того препятствием. Но переходный период – есть переходный период. И сейчас в глазах всей страны и мира, «Пражская весна-68», где лидером был Александр Дубчек, воплощалась в «Бархатной революции-89» с Вацлавом Гавелом.

Советские офицеры уже слышали немало о Вацлаве Гавеле как лидере всей местной «контры», этого западного активиста и подстрекателя, главного антисоветчика…

А 31 декабря 1989 года в СССР разрушен участок советско-иранской границы. Под Новый год в Нахичевани прошли массовые беспорядки, вследствие чего весь 164-километровый нахичеванский участок советско-иранской границы был разрушен. Тысячи азербайджанцев, воодушевлённых идеями «братания» со своими этническими соотечественниками в Иране, пересекли реку Аракс. Толпы уничтожали и крушили вышки, пограничные знаки, электросиг¬нализацию. Корреспондент «Комсомольской правды» наблюдал, как погромщики «не только валили опоры инженерных сооружений, но и загружали поваленные столбы в свои машины». Таким образом, разрушение границы «по идеологическим мотивам» (невозможность общения с «родственниками» по ту строну границы) совмещалось с обыкновенным грабежом.

Следующей целью со стороны «Народного фронта» было сокрушение границы с близкой по крови, родственной Турцией, страной-членом НАТО. В тот же день в Стамбуле открылся первый в истории Всемирный конгресс азербайджанцев*. (* 31 декабря был объявлен Днём солидарности азербайджанцев всего мира.)

По сути этот совершенно не спонтанный Конгресс поддержал события в СССР и ясно подтвердил то, что все беспорядки в Нахичевани были чётко спланированы заранее при поддержке извне.

Хотя менее полувека назад эти же силы предприняли всё возможное, что бы объединение азербайджанцев на данных территориях при поддержке СССР не случилось!

Однако всё это не вызвало особого «демократического» восторга иранских пограничников, которые заняли оборону. Иранские пограничные комиссары заявили протест: советская сторона нарушает советско-иранский договор от 14 мая 1957 года. Иранский пограничный комиссар по Джульфинскому участку писал в те дни своему советскому коллеге:

«Господин погранкомиссар! С 4 декабря 1989 года ваши жители сосредоточились в районе пограничных знаков,.. разжигают костры, выступают с помощью громкоговорителей, выкрикивая оскорбительные лозунги в сторону Ирана, что является полнейшим нарушением требований о соблюдении режима границы между правительством СССР и Ирана».55
  (* По материалам открытых интернет-источников)


[Закрыть]