Книга: Каждый мечтает о собаке. Повести - Владимир Железников

Владимира Железникова больше знают по повести "Всего-то несколько дней", вернее - снятому по ней Роланом Быковым фильму "Чучело", взорвавшему благостность детского кинематографа эпохи застоя, и Железников такой весь. Все детство говорила себе: Не буду больше читать этого писателя. И запомнить надо, и руки одергивать, если к его книжке потянутся, даже если совсем читать нечего, не надо брать. И всякий раз забывала о зароке. Потому что стоило пробежать глазами первые несколько строк и не оторваться уже. Они все такие неуловимо родные, его герои. И так обыденно-узнаваемо все у них начиналось. Феномен советского времени: застой распространился из политической и экономической сферы на физический план. Не меняющаяся на протяжение десятилетий жизнь. Совпадение даже в мелких деталях.

Реалии Сократика мало отличались от тех, в которых проходило мое детство. Повесть вышла в 66-м, я возраста героев году к 80-му достигла, а все совершенно то же. Школьная форма, тоскливая серая скудость вокруг, безотцовство, мама, которая ломается на двух работах. Все время усталая, все время с мигренью и не до тебя ей, хотя любит. И такая привлекательная, жизнь свою еще вполне может устроить. Могла бы, если бы не ты. И она так многого заслуживает, так мало в чем действительно нуждаясь для счастья: "Я тогда куплю себе коралловую кожаную куртку и коралловые шпильки на вот такенном каблуке и маленькую соболью шапочку", - говорит во сне героя, который тот долгое время считает явью, случайно подслушанным разговором.

А у тебя свои горести, свои тараканы в голове. Ты бы и хотел, как все, быть, да не получается. То есть, нормально с учебой, и друзья есть, но что-то же заставило тебя молчать долгое время после смерти отца. За то и прозвище получил - Сократик: "он не говорит у нас, он думает, как Сократ". А еще ты умеешь находить в обыденности вещи, которые расцвечивают ее удивительными красками. Вот есть дом, какое-то время в нем жил Пушкин. Теперь об этом только мемориальная табличка говорит. И на нижнем этаже этого дома магазин галантереи. И ты придумываешь себе, что в этом самом месте была комната Пушкина. И заходишь туда. И смотришь.

А продавщица злится, подозревает в тебе злоумышленника и даже озвучивает свои несуразные подозрения, сильно тебя обижая. Но в другой раз ты видишь ее в слезах и начинаешь шута горохового изображать, только чтобы развлечь и утешить. Или вот лучшая девочка на свете, новенькая в вашем классе. Ты не один в нее влюблен, но это и не важно. Важно - она есть и иногда вы говорите. Или идете рядом. И можно смотреть на нее. А то, что на тебя в это самое время смотрит другая девочка, ты знаешь. Но сделать с собой ничего не можешь.

И обязательные фирменные неприятности, через которые проводит своих героев Железников. Чудовищная пружинная, невыносимая скрутка. Но дальше жизнь продолжается. И ты выходишь из всего, став сильнее. Нет, не искалеченным. Так, помятым слегка, ну так утюг - великое изобретение человечества. Правда-правда, главная ценность его творчества - опыт давления, отчуждения и боли, который делает тебя сильнее. И никто не умирает. Это сейчас Донна Тартт вспомнилась. То же залипшее время. Те же чудовищные скрутки испытаний для взрослеющих героев. Но обязательно кто-то умирает. А смерть, которую тащишь с собой и в себе, косвенно подсознательно виня себя - нехорошо для кармы. Владимир Железников чистит карму.

Думаю, читать эту небольшую повесть будет интересно прежде всего подросткам.

Главный герой, от лица которого ведется большая часть глав, маленький бунтарь, который хочет совершать подвиги или хотя бы значимые поступки и все такое прочее. Но в его реальности нет места подвигам, и жизнь, кажется, совсем обыденная. Читателям он преподносит себя как немного грустного раздолбая, но в главах от третьего лица мы видим настоящего Сократика - подавленного растерянного подростка, бесконечные шуточки которого лишь попытка скрыть свои душевные переживания. Он болезненно привязан к отцу, и новые отношения матери считает предательством. В детстве мне казалось его поведение совершенно понятным, но сейчас, по-прежнему понимая его, я впервые заметила, как жесток он по отношению к своей матери. Да и к деду, который хоть и эгоист, но любит свою семью. Да, дед не соответствует эталонам Сократика, он не великий летчик, он не Герой. Но, как оказывается, не все герои - красивые люди с белоснежной улыбкой. Как оказывается, даже неказистый учитель может быть летчиком. Сократик узнает это ближе к концу книги. И, может, это понимание, - что совсем обычные (как он думал) люди тоже могут быть героями, - помогает ему выйти из кризиса.

Поразительно, что его легкое помешательство на кладе, который якобы тайно хочет найти дед, - в детстве мне казалось таким смешным. Сейчас же жутковато читать об этой параноидальной мании. Я даже себя спрашивала: "Это правда детская книга? Да, она смешная, милая, учит хорошему, но местами - очень тяжелая". Тяжело Сократику с такой фантазией. Он и клад придумал и сам в него поверил (и, увы, всем-всем рассказал про него), и мертвый отец ему мерещится - стоит все время над ним. И это не управляемая фантазия, это то, с чем он учится жить. Мол, сначала не знал, что делать, а потом начал с мертвым отцом разговаривать.Жуть, если вдуматься. И все-таки, кажется мне, что такими и должны быть книги для детей. Жизнь - это не только веселое приключение, а подвиги - не только в спасении мира, а герои, как уже сказано выше, - не всегда красивые широкоплечие люди. Помочь сохранить маленькой девочке собаку - это тоже подвиг. И даже такое, казалось бы, маленькое дело, может оказаться очень сложным. Этой сценой заканчивается повесть, и, как мне кажется, вся эта ситуация возвращает Сократика из бесконечных фантазий на землю, показывает, что есть дела, которые ему необходимо сделать, пусть даже это и не те подвиги, о которых пишут в газетах.

Всю повесть я думала - а при чем же здесь собака? Главный герой, поиски клада, дружба и вражда, категоричность и прощение... А собака-то, когда появится? Появилась на последних страницах и сразу стало понятно в чем же дело. Книга - как будто из моего детства. Прямая. Чистая. С простой идеей - "Жизнь-борьба". И бороться нужно за идеалы, за ценности. И в первую очередь борьба происходит с самим собой. Сейчас такое уже редко в книгах встретишь. Даже в детских. Это в советских книгах тебя воспитывает коллектив. Сделаешь что-то не так - и сразу изгой. А вот если сможешь по-настоящему раскаяться и исправиться, тогда - настоящий человек. Вот и главный герой идет по прямому советскому воспитательному пути. Наставление - соблазн - падение - раскаяние - победа. И раз за разом так. И только в конце, когда появляется та самая собака, становится ясна идея книги. Да, ты можешь бороться с собой и быть настоящим честным солдатом. Но кроме тебя есть еще люди. И, пожалуй, каждый из них мечтает о собаке. И тогда классическая схема с раскаянием и победой надламывается и остается открытой. Главные герои взрослеют и понимают, что после падения не всегда следует раскаяние. А после раскаяния - победа. И даже если победа приходит, победа для одного не значит победы для всех. В общем и целом, после книги осталась масса впечатлений и ощущений. Читать стоит любителям детской литературы и любителям советской детской литературы. Тем, кто надеется найти в книге захватывающий сюжет или невероятные приключения, читать не рекомендую.

Каждый раз говорила себе: Не буду больше читать этого писателя. И запомнить надо, и руки одергивать, если к его книжке потянутся, даже если совсем читать нечего. Не надо брать. И всякий раз забывала о зароке. Потому что стоило пробежать глазами первые несколько строк и не оторваться уже. Они все такие неуловимо родные, его герои-рассказчики. И так обыденно-узнаваемо все у них начиналось. Тут еще феномен советского времени имеет место. Застой, как явление, распространившееся из политической и экономической сферы на физический план. Не меняющаяся на протяжение десятилетий жизнь. Совпадение даже в мелких деталях.

Реалии Сократика настолько мало отличались от тех, в которых проходило мое детство. Повесть вышла в 66-м, а написана еще раньше, наверняка. Я родилась позже, а возраста героев и вовсе году к восьмидесятому достигла. А все совершенно то же. Школьная форма, тоскливая серая скудость вокруг, безотцовство, мама, которая ломается на двух работах. Все время усталая, все время с мигренью и не до тебя ей. Хотя любит. И такая привлекательная, жизнь свою еще вполне может устроить. Могла бы, если бы не ты. И она так многого заслуживает, так мало в чем действительно нуждаясь для счастья: "Я тогда куплю себе коралловую кожаную куртку и коралловые шпильки на вот такенном каблуке и маленькую соболью шапочку", - говорит во сне героя, который тот долгое время считает явью, случайно подслушанным разговором.

А у тебя свои закидоны и тараканы в голове. Ты бы и хотел, как все, быть. Да не получается. То есть, все нормально. И с учебой, и друзья есть, но что-то же заставило тебя молчать долгое довольно время после смерти отца. За то и прозвище получил - Сократик: он не говорит у нас, он думает, как Сократ. А еще ты умеешь находить в обыденности вещи, которые расцвечивают ее удивительными красками. Вот есть дом, какое-то, совсем недолгое, время жил в нем Пушкин. Теперь об этом только мемориальная табличка говорит. И на нижнем этаже этого дома магазин галантереи. И ты придумываешь себе, что в этом самом месте была комната Пушкина. И заходишь туда. И смотришь.

А продавщица злится, подозревает в тебе злоумышленника и даже озвучивает свои несуразные подозрения. Страшно тебя обижая. Но в другой раз ты видишь ее в слезах и начинаешь шута горохового изображать, только чтобы развлечь и утешить. Или вот лучшая девочка на свете, новенькая в вашем классе. Ты не один в нее влюблен, но это и не важно. Важно - она есть и иногда вы говорите. Или идете рядом. И можно смотреть на нее. А то, что на тебя в это самое время смотрит другая девочка, ты знаешь. Но сделать с собой ничего не можешь.

И обязательные фирменные неприятности, через которые проводит своих героев Железников. Чудовищная пружинная, невыносимая скрутка. Но дальше жизнь продолжается. И ты выходишь из всего, ставши сильнее. Нет, не искалеченным. Так, помятым слегка, ну так утюг - великое изобретение человечества. Правда-правда, главная ценность его творчества - опыт давления, отчуждения и боли, который делает тебя сильнее. И никто не умирает. Это сейчас по аналогии с Донной Тартт вспомнилось. То же залипшее время. Те же чудовищные скрутки испытаний для взрослеющих героев. Но обязательно кто-то умирает. А смерть, которую тащишь с собой и в себе, косвенно подсознательно виня себя - не есть хорошо для кармы. Владимир Железников чистит карму.

Все утро я «танцевал» вокруг матери, ждал, когда она — без моих вопросов скажет, где вчера пропадала допоздна, но она почему-то молчала. Раньше если она где-нибудь задерживалась, то всегда, еще стоя на пороге в пальто, начинала докладывать, почему задержалась. А вчера она промолчала и сегодня продолжала играть в молчанку.

А эта фраза меня встряхнула :) Атос занимает отдельное место в моем сердце, и тут его упоминание приятно удивило.

А она захохотала на весь класс и сказала: Сократик у нас самый вежливый мальчик во всем классе. Прямо французский мушкетер граф де ла Фер.

В общем, хорошие произведения у Владимира Железникова, вроде и детская литература, но и в 24 вызывает рой мыслей.