Текст книги "Зло вернется сквозь века"

Вторник

29 сентября 2015 года

Санкт-Петербург, Россия

Настя, пропылесосив пол в том круглом зале, а потом решила пойти и пропылесосить пол еще и на первом этаже. Сейчас всего шесть часов утра. Все еще спят. Она успеет пропылесосить весь первый этаж и приготовить завтрак, который когда-то готовила ей мама. Завтрак состоял из тостов, промазанных маслом, омлета, который у ее матери получался бесподобным, и либо чашки черного кофе, либо стакана ледяного сока – на выбор.

Она уже спустилась на одну ступеньку, когда увидела ужасное. Да тела висели, привязанные за руки железными прочными цепями к люстре.

Кровь стекала по их телам и одежде. За мгновение до того, как в глазах потемнело, голова закружилась, а в ушах зазвенело, Настя заметила, что тела обезглавлены. На полу была огромная лужа крови. Настя была как в тумане. Ей было страшно. Зазвенело в ушах, закружилась голова, и в глазах потемнело еще сильнее. Было уже невыносимо терпеть. Она упала и сразу потеряла сознание.

– Настя! Настя, что с Вами?! – услышала она знакомый женский голос и почувствовала резкий запах нашатырного спирта. – Настя!

Настя открыла глаза и увидела Дарью, держащую в руке кусок ваты.

– Они! – прокричала Настя. – Они! Вы их видели?! Они мертвы!

– Да, да, мы их видели! – протараторила Дарья и помогла Насте встать.

– Надо вызвать полицию, – бормотала домработница

– Вызвали уже. Вот, ждем, – выговорила Дарья и повела Настю в круглый зал.

Они вошли в комнату Дарьи и сели на кровать.

* * *

Поляков сидел и со скучающим выражением лица наблюдал, как все усердно работают. Ему тоже хотелось усердно, с интересом работать, но не давали ему таких дел, над которыми он, Владимир Поляков мог бы ломать голову, с интересом шаг за шагом идти за преступником.

– Поляков, а че это ты штаны просиживаешь? – возмущенно, оторвавшись от своей работы, спросил Резнецкий.

– Надо так, – огрызнулся Поляков, косо глянув на коллегу.

– Вы гляньте на этого красавца! – воскликнул Резнецкий, – мы тут работаем в поте лица, а он целыми днями сидит и на компьютере пасьянсы слаживает! И как тебя до сих пор не уволили?

– Ну, не уволили же. Резнецкий, чего тебе от меня надо? А? – недовольно, уже повернув голову к возмущенному коллеге, произнес Поляков.

Вдруг в кабинет вошел начальник – Говоров Илья Григорьевич. Седоволосый мужчина, с небольшой бородой. Всегда ходит в серых костюмах. В его руках была картонная новая, почти пустая папка.

– Поляков, тебе дело, – пробурчал Говоров. – Возьмешься?

– А что там за дело? – спросил Поляков, лениво выхватив папку из рук Ильи Григорьевича.

– Выезжай прямо сейчас, – громко сказал Говоров.

Он открыл папку, а она оказалась пустой.

– Это шутки? – возмущенно спросил Владимир.

– Я тебе не шут, чтобы шутки шутить! – быстро разозлился Говоров.

– А адрес где? – лениво спросил Владимир.

– На папке карандашом написан.

Он взглянул на папку. Там действительно огромными буквами был написан адрес. Он молча встал, бросил папку на свой стол и вышел из кабинета. Он сел в машину (Bentley модели Continental GT Speed последнего поколения) и поехал по адресу – в дом семейства Красновых, не предвкушая особого интересного дела.

Когда он приехал, то с опаской подошел к большим каменным воротам. Возле ворот стояла Дарья с взволнованным выражением лица.

– Вы из полиции? – спросила Дарья дрожащим голосом.

– Да, меня зовут Владимир Сергеевич Поляков. Что у Вас случилось? – пробормотал он, на самом деле даже не желая знать, что случилось у этих гадких богачей. – А как Вас зовут?

– Дарья Владимировна Краснова. Пройдемте со мной в дом.

– А что там?

– Пройдемте. Сами увидите.

Эта ее фраза его буквально вывела из себя. Он чуть сам не убил ее. Насмотрелись тупых сериалов и думают, что «Пройдемте. Сами увидите» – это хорошая фраза для таких случаев.

Если у них нет интересной загадки для меня, я их закопаю – подумал Владимир.

Когда они уже вошли в холл, он с раскрытым ртом смотрел на двух людей – мужчину и женщину, висящих, прикрепленных цепью к люстре за руки, обезглавленных, в одеждах девятнадцатого века. На женщине было зеленое пышное платье, а на ее руках виднелись почти прозрачные зеленоватые перчатки. На мужчине был черный плащ и цилиндр. Под ними на полу была уже немного застывшая лужа крови.

Он увидел это и сразу понял – он, наконец, нашел стоящее дело. И уже с огромным энтузиазмом шагнул вперед к луже темной, почти черной крови.

По холлу ходили эксперты. Один брал образцы крови, другой фотографировал тела, лужу крови, люстру, все помещение.

Возле лестницы стояли Дарья, Настя и Элеонора. Настя истерически плакала, Дарья с трудом держалась, но ее глаза все равно были красными. А вот Элеонора не проронила ни слезинки, и глаза ее красными совершенно не были. И Владимир сразу понял, с кого начнет допрос.

Он не спеша подошел к ним и тихо, вдумчиво (давненько он не был на месте преступлений) произнес:

– Интересно, как эта люстра выдержала двоих человек?

Элеонора тут же возмущенно прокричала:

– Молодой человек, эта усадьба была дана моим прабабушке и прадеду в благодарность от самого императора! В позапрошлом веке строили не так, как сейчас.

Он согласно кивнул, а потом снова спросил:

– Дарья Владимировна, а кто нашел тело?

– Я! – синхронно крикнули Настя и Дарья.

Он посмотрел на Настю.

– А Вас как величать? – спросил Владимир, все так же вдумчиво.

– Настя. Домработница. Я пылесосила пол на втором этаже. А потом решила пропылесосить пол и на первом… Я спустилась на одну ступеньку и увидела их… они висели…

– Я всегда рано встаю, – начала Дарья рассказывать свою версию происходящего, – встала в шесть тридцать и решила пойти в кухню, позавтракать. Смотрю, а там Настя лежит. Посмотрела вперед, а там на люстре висят Лена и Максим.

– А почему Вы в обморок не бухнулись? – поинтересовался Поляков.

– Я врач. Точнее, кардиохирург. Я привыкла смотреть на кровь.

– Одно дело – незнакомые пациенты. А совсем другое дело – родные люди, – четко сказал Поляков, всматриваясь в глаза Дарьи.

– Я, конечно, растерялась, но я же говорю, я привыкла к виду крови. Я и сейчас боюсь и переживаю, но до обморока видом крови меня не довести, – уверенно ответила Дарья.

Он переключил взгляд на Элеонору.

– А как Вас зовут? – вежливо спросил он, но как-то нетерпеливо.

– Элеонора Борисовна Краснова. Тетя убитой, – громко ответила Элеонора.

– А где Вы были этой ночью? – спросил Владимир, а потом понял, что надо бы вызвать ее в участок.

– Как, где?! По клубам шлялась! – возмутилась Элеонора. – Дома. Здесь. Спала.

– Элеонора Борисовна, давайте, Вы подъедите сегодня к часам четырем в участок, – уже как-то лениво попросил Поляков.

– Зачем?

– Мне нужно Вас допросить.

– Ладно. А что это Вы меня в участок тащите, а Дашку, так тут допросили!

– Вот, придете в четыре часа в участок, я все Вам подробно расскажу.

Она злобно посмотрела на молодого опера и пошла в кухню.

– Их переодели! – вдруг вскрикнула Настя.

Владимир Поляков от неожиданности подскочил. Дарья улыбнулась, но потом быстро улыбка с ее лица исчезла, и она кинула свой сосредоточенный взгляд на Настю.

– Кого переодели? – спросила Дарья.

– Их, – коротко ответила Настя, опять зарыдав в голос.

– Елену и Максима? – неуверенно спросил Поляков.

– Да, – ответила Настя.

– В смысле, переодели? – не понял Поляков.

– В прямом смысле, переодели. Я когда в первый раз увидела их, они были в своих пижамах. А сейчас они, вон, в старинных одеждах.

Он бросил взгляд на висящие тела.

– Да снимите их! В конце концов, сколько можно! – гаркнул Владимир так громко, что Дарья и Настя даже прикрыли руками уши.

Первый криминалист послушно поднес к телам стремянку и попытался развязать цепи, которой были привязаны их руки, а потом быстро спустился с лестницы. Дальше к нему на помощь пришел второй. Они вместе взяли сначала тело Елены и унесли куда-то на улицу, а потом вернулись и унесли тело Максима туда же.

Дарья, потеряв из виду этих криминалистов, пошла в кухню. Настя осталась стоять напротив Владимира. Ей было не по себе.

– Настя, а Вы можете показать мне комнаты погибших? – спросил Владимир. – Они же жили здесь?

– Да. Сейчас, – каким-то виноватым голосом ответила Настя и они стали подниматься по лестнице на второй этаж.

От такой интонации Насти ему даже захотелось спросить ее: «Чем я Вас обидел?» Судя по всему, эта Элеонора тот еще деспот, – подумал Владимир. Он только сейчас стал понимать, что она, скорее всего, не убийца. Такие, как она, часто говорят, что убьют, но почти никогда не убивают. Хотя, всякое может быть. Владимир даже сам не понял, почему его так заинтересовало это дело? Из-за необычного убийства? Из-за странного поведения жителей этого поместья? Их поведение было воистину странным. Взять хотя бы эту Дарью: на первый взгляд – нормальная женщина. Но! Умерли женщина с мужчиной в ее доме, судя по всему, ей хорошо знакомые люди, а она просто стоит и смотрит на их обезглавленные тела.

– А кем Дарье приходились убитые? – задумчиво спросил Владимир, по пути в комнату Елены и Максима.

Настя воздохнула. Похоже, расспросы молодого оперативника ей уже надоели. Но он был обязан ее обо всем спрашивать.

– Елена Яновна – двоюродная сестра Дарьи Владимировны, а Максим – жених Елены Яновны.

Вон оно как! Умерла ее двоюродная сестра со своим женихом, а она говорит, что просто привыкла к виду крови. Что-то странно. Может, она не переживает, потому что она и убила свою двоюродную сестру с ее женихом? Ну, про Элеонору он уже все понял. Но допрос он все равно начнет с нее.

Они подошли к комнате с табличкой, на которой было написано «Елена».

– Прошу, – произнесла Настя, открыв дверь, а потом, когда быстро вбежала, посторонилась, дабы пропустить следователя Полякова.

– Спасибо, – сказал он, войдя в комнату и закрыв за собой дверь.

На кровати лежало что-то золотое. Он настороженно подошел и рассмотрел этот объект. Это была некая золотая подвеска с рубинами, бриллиантами и изумрудами.

– Это ее украшение? – спросил Владимир, указав пальцем на подвеску. Она его пугала, он не мог понять – почему.

Настя подошла к кровати и несколько секунд просто стояла и всматривалась в подвеску. А потом уверенно сказала:

– Нет. Она не носила ювелирных украшений. У нее не было таких денег.

– Судя по тому, в каком доме это семейство живет, и по тому, что они наняли домработницу, я думаю, у них есть деньги на ювелирные украшения.

– Вы только посмотрите, какие бриллианты! Это не просто украшение.

– Вы разбираетесь в ювелирном деле?

– Нет. Не нужно быть мастером, что бы понять, что это очень дорогое украшение. Возможно, ручной работы.

– Так, ладно.

Он вышел из комнаты, доставая из карманов джинс телефон. Потом он набрал номер Дмитрия Зубова и поднес телефон к уху.

С Дмитрием Зубовым они дружат долго. Познакомились на Фейсбук.

– Привет, Дим, ты можешь помочь? – перешел сразу к делу Владимир.

– Что тебе надо? – сонно спросил Дмитрий.

– На месте преступления мы нашли ювелирное украшение. Золотое. Подвеску с красными, зелеными камнями и бриллиантами.

– Ага, я сейчас приеду, диктуй адрес, – произнес Дмитрий, немного приободрившись.

Уже через двадцать минут Дмитрий стоял на пороге дома Красновых. Его встречал Владимир. После рукопожатия Поляков сразу повел друга в комнату Елены и Максима.

– А чего ты был не на работе? – спросил Владимир, поднимаясь по лестнице на второй этаж.

– А как ты понял, что я был не на работе?

– Голос у тебя был сонным. Когда ты на работе у тебя голос бодрый.

– Ай, решил устроить себе выходной, – махнул рукой Зубов, который плелся где-то позади.

– Не ври! Ты всегда ходишь на работу! – проговорил Поляков, – что случилось?

Дмитрий вздохнул.

– От меня Раиса ушла, – ответил Зубов, когда они уже вошли в комнату Елены и Максима.

– А с чего это вдруг? – ужаснулся Поляков.

– Да, не вдруг, – раздраженно ответил Зубов, – мы уже давно ссоримся. Стали абсолютно чужими людьми.

– Так, она ушла, и все?

– В каком смысле?

– Без всякого дележа имущества?

– Конечно! Ей это имущество… не надо оно ей.

Владимир посмотрел на виноватое лицо Зубова.

– Ты предложил ей развестись, – догадался Поляков.

Дмитрий молчал. Но Владимир и без слов понимал, что он прав. Зубов подошел к кровати и внимательно посмотрел на подвеску.

– Ого! – воскликнул он так громко, что Владимир снова подпрыгнул.

– Ты чего? – сердито спросил Поляков Зубова. Он ненавидел, когда кто-то видел его страхи. Ему хотелось показаться бесстрашным, хоть он вовсе таковым и не является.

– Это же она! Но как? Как она здесь оказалась? – восторгался Дмитрий Зубов.

Полякову опять стало не по себе.

– Володька, если я не ошибаюсь, только что мы разгадали одну из непростых загадок истории.

– В каком это смысле?

– В самом прямом! Эта подвеска, если это подлинник, была сделана придворным ювелиром в середине XIX века для Александры Федоровны – жены Николая I.

«О, Боже! Только этого мне не хватало! – думал Поляков. Теперь в участке будут толпиться историки, и выпрашивать всю информацию об этом деле! Они не дадут мне нормально заниматься расследованием дела. Нет! Только не это!»

Выражение его лица говорило все за него: «Только не это».

– Я понимаю твой ужас. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы никто не узнал об этой подвеске, – снисходительно выговорил Дмитрий.

– Спасибо тебе, Димка, – выговорил Владимир с таким выражением лица, как у промокшего под дождем кота.

– Да не за что, – похлопал он Полякова по плечу.

Зубов повернулся к стене возле окон и внимательно посмотрел на картины, замазанные чем-то красным.

– А это что? – спросил он, указывая пальцем на картины и подходя к ним.

– Картины.

– Я понимаю. Чьи они? Кто их написал?

– А я знаю? Какой-то художник, вероятно.

– Вероятно.

Дмитрий достал из кармана пиджака телефон и на быстром наборе нажал цифру «9».

– Кому звонишь? – нетерпеливо спросил Владимир Поляков.

– Одному другу, она спец по живописи, – ответил Зубов, прикрывая динамик телефона.

– Алло, – послышался голос Варвары Стрельцовой в трубке.

– Алло, привет, Варя, – протараторил Дмитрий, – Нужна твоя консультация. Точнее, надо чтоб ты приехала.

– Зачем? – мрачно спросила Стрельцова.

– Мой друг Владимир пришел на место преступления, позвал меня, а там картины какие-то. А я же в живописи ничего не понимаю. Можешь приехать? – быстро проговорил Дмитрий, а потом резко замолчал.

– Нет, – отрезала Варвара.

– Почему?!

– Я занята.

– Речь идет о преступлениях! Убийстве, понимаешь?

– Понимаю. У меня важные гости в галерее. Я, что, должна бросить именитых гостей, ради прихоти какого-то копа?! Как ты себе это представляешь?! – возмутилась Варвара.

– Варя, пока ты возмущаешься, убийца гуляет на свободе и ищет следующую жертву, зловеще проговорил Дмитрий.

– А я-то здесь при чем? – возмущенно спросила Варвара и вздохнула.

– Ты можешь помочь найти преступника! Или ты не желаешь правосудия? – уговаривал подругу Дмитрий.

– Правосудия итак, как не было, так его никогда и не будет, – огрызнулась Стрельцова и замолчала. Через несколько десятков секунд послышался ее хриплый голос: – Ладно, диктуй адрес.

– Что, и дела резко исчезли? – ехидно спросил Зубов.

– Попрошу, чтоб Ерошин для них экскурсию провел, – уже спокойно произнесла Варвара.

Дмитрий продиктовал ей адрес.

Через полчаса Варвара уже выходила из своей машины. Ее встречали Дмитрий и Владимир. Поляков был явно недоволен тем, что Зубов вызвал Варвару. Кто она такая? Неужели нельзя просто взять картины и отнести экспертам, которые работаю на правоохранительные органы? Зачем звать непонятных людей на место страшного преступления?

– Привет, Дим, – немного застенчиво пробормотала Варвара.

– Привет, Варь, – ответил Зубов. – Знакомься, Варвара Стрельцова – эксперт по живописи, работает в очень хорошей частной галерее живописи. Если кто и сможет нам рассказать про те картины, так это Варька. Варя, это Владимир Сергеевич Поляков, оперативник из полиции.

– Очень приятно, – быстро среагировал Поляков и протянул Варваре руку.

– Взаимно, – тихо, но эффектно ответила Варвара и протянула Полякову руку для поцелуя, как делали раньше на приемах.

Он крепко сжал ее руку, а потом отпустил и молча повел их в дом. На лужу крови, которая была в холле, Стрельцова никак не отреагировала, словно она эти лужи крови видит каждый день по десять штук. Они быстро поднялись на второй этаж и снова вошли в комнату Елены и Максима. Дмитрий схватил Варвару за руку и поволок ее к той стене, на которой висели те самые огромные картины.

– Эти? – коротко спросила Варвара, указывая пальцем на картины.

– Эти, – утвердительно кивнул Поляков.

Она минут десять стояла и молча рассматривала портреты каких-то людей. На первой картине был изображен мужчина двадцати лет, в белой рубашке, черном фраке и в черном цилиндре. Еще выделялись его черные усы. Он сидел в кресле и, подперев одной рукой голову, а второй держа трость, смотрел прямо в душу того, кто смотрел на него. На второй картине была изображена девушка того же возраста, что и мужчина, в светло-фиолетовом, не слишком пышном платье, на груди хорошо была видна массивная золотая подвеска с разными камнями. У нее были каштановые волосы, уложенные, как у императрицы, впалые щеки, не характерные для живописи XIX века, и не менее пронзительные, чем у мужчины с первой картины, зеленые глаза. На третьей картине была изображена маленькая девочка десяти лет, в белом платье. У нее были пухлые щеки, большие губы и глаза. А глаза были голубыми, и какими-то несчастными. На всех трех картинах был один и тот же фон – красные стены и полумрак.

Варвара театрально прикрыла ладонью рот, а потом повернулась к Владимиру Полякова и Дмитрию Зубову. У нее были безумные глаза. Она словно увидела вживую ужасное чудовище. Она вмиг побледнела. Губы ее затряслись. Дмитрий подбежал к Варваре и схватил за предплечья.

– Что с тобой? Тебе плохо? – поговаривал Зубов, пока вел подругу к кровати.

– Воды принесите! – скомандовал Поляков. – Срочно!

Воду принесли быстро. Она отпила чуть-чуть. Немного успокоившись, Варвара выдохнула и с вымученной улыбкой на лице проговорила:

– У меня две новости.

– Хорошая или плохая? – предположил Зубов.

– Да, это уж как посмотреть, – пробормотала Стрельцова. – Первая: эти картины написал сам Жан де Вие. Это французский художник, живший в XIX веке. Он не был знаменит. О нем мало, что известно. НО! У него три работы в единственных экземплярах. И стоят они… очень больших денег.

– А почему же его картины стоят как дорого?! – задал существенный вопрос Поляков.

– Потому что они идеальны. Де Вие был гениальным портретистом, – восхищенно говорила Варвара, – В университете ничего про него не говорят. Я самостоятельно искала повсюду информацию и написала про него дипломную работу.

– Раз он портретист, значит это чьи-то портреты, – задумчиво проговорил Зубов.

– Не поняла.

– Ну… кто изображен на картинах? – нетерпеливо перефразировал вопрос друга Владимир.

– Я не знаю.

– Как?! Варя, ты же сказала, что он был портретистом!

– Да.

– А портреты, вообще-то, пишутся с людей.

– Дима, я лучше тебя это понимаю! Эти три картины называются: «Мужчина во фраке», «Женщина в фиолетовом платье» и «Их дочка». Я не знаю, чья это дочка. Кто они такие! Рискну предположить, что это дочка этих двоих людей.

– Бред какой-то! – озвучит свои мысли Владимир.

– Не бред! – воскликнул Дмитрий. – А что там за вторая новость.

– Ах да, вторая новость: бесценные картины Жана де Вие испорчены.

– Как?! – ужаснулся Дмитрий.

– По всей видимости, кровью, точнее, я думаю, что это кровь, – нейтральным голосом ответила Варвара.

– Убийца их испортил? – спросил сам себя Владимир. – Но зачем?

– А вот этого я не знаю. Это уже ваша забота, Владимир Сергеевич, – ответила Варвара и резко встала.

Владимир подошел к картинам. На них действительно были аккуратные кровавые записи. Язык был не русский. Скорее всего, французский.

– А что здесь написано? – спросил он.

– Chaque nuit dans cette maison vicndra a mort. La mort comme chatiment pour leurs peches du passe, – легко прочитала Варвара и посмотрела на Владимира.

– А на русском можно? – попросил он раздраженно.

Его ужасно злило это состояние. Она выставляет его полным идиотом.

– Каждую ночь в этот дом будет приходить смерть. Смерть как расплата за содеянные грехи прошлого, – без труда перевела Стрельцова.

– Да. Но это только одна запись, которая написана на мужике во фраке. А что со второй и третьей? – нервно спросил Поляков.

– На второй: Любое чудовище можно убить, отрубив ему голову. На третей: Зло вернется сквозь века.

Владимир Поляков сделал удивленное лицо. Он уже хотел побыстрее начать расследование. Ему уже надоело задавать вопросы. Гораздо интереснее – искать на них ответы.

– Спасибо, – раздраженно поблагодарил Поляков Варвару.

– Не за что, – ответила она и поспешила уехать из дома Красновых.