Текст книги "Погружение в себя"

Полине 20 с небольшим. Ее муж – очень состоятельный человек и при этом домашний тиран. У него есть любовница, и Полина об этом знает, но терпит. А как же не терпеть, когда он и старше ее в два раза, и квартиру ей купил, и оплачивает все ее прихоти, и привез ее из провинции, и маме ее помогает? Девушка терпит и как-то себе все это оправдывает. Потом она взрослеет и начинает своим положением осознанно пользоваться.

Вы не поверите, но это тоже гедонизм, о котором мы говорили в первой главе. Гедонизм в том числе может быть жертвенным – когда жертвенность оправдывается благами. Гедонизм – это выбирать удовольствие в ущерб счастью, любви, собственной душе.

Такие девушки, конечно, несчастливы. Обычно если они обращаются к психологу, это означает, что дошли до точки. Но с ходу отказаться от привычного уровня жизни, разумеется, под силу не всем. Приходится разбираться: вот вы говорите, что он вызывает у вас отвращение, вам даже близость с ним неприятна. Зачем вы пришли к психологу? Чтобы продолжать так жить, но чувствовать себя лучше, или чтобы найти в себе силы что-то менять в жизни?

Некоторые выбирают второе. С такими мы начинаем работать: цепляемся за крохи мотивации, понимаем, почему у них такая самооценка, разбираемся, почему они считают, что большего не заслуживают. Конечно, не обходится без сопротивления: ну что ж я теперь, в метро буду ездить? Сейчас-то меня водитель на джипе возит. Хорошо, говорю тогда я, но вы же минуту назад говорили об отвращении. От метро эмоции будут хуже? Если удается развить эту тему, можно выйти на то, что жизнь одна, и тратить ее на такие эмоции – не самый лучший вариант.

Оказалось, что и Полине мама говорила: дочка, вот выйдешь замуж удачно, найдется муж подходящий, будешь с ним как за каменной стеной, и все будет хорошо, ты только держись его. А что гуляет, пьет, бьет – что ж поделать, это же мужчина. Я предложил Полине вспомнить: а случалось ли по-другому, когда ты радовалась, влюблялась? Это постепенно открывало доступ к девичьим чувствам. С ними пришло понимание, чего Полина хочет на самом деле, что ей важны чувства, эмоции, а не только деньги как символ комфорта и безопасности. С большим трудом мы вместе пробивались через компенсации нехватки материнской теплоты к глубинным чувствам.

Интересно, что изначально Полина пришла совершенно с другим запросом. Но это один из признаков потребности: раз клиент продолжает посещать сессии, значит, запрос на работу с эмоциональным состоянием есть. Мы долго работали вместе, и постепенно Полина соединилась со своими желаниями, поняла, что именно компенсировала стабильностью в якобы удачном браке. У нее хватило смелости уйти от мужа, получить профессию, добиться в ней успеха и самостоятельно обеспечивать себя и маму. У Полины вся жизнь впереди, и я уверен, что она встретит человека, который будет ее любить и уважать.

Глава 3
Вина и обида

Чувство вины напрямую связано с привязанностью. Вина – одно из самых глубинных и деструктивных чувств. Формируется оно очень рано, где-то в возрасте до трех лет. Зачастую тип привязанности связан со взаимоотношениями с мамой. Если я всем своим клиентам обычно рекомендую учиться принимать свои чувства, проживать их, не уходя в компенсации, то чувство вины – пожалуй, единственное исключение из этого правила. Застревать в нем надолго опасно.

Чувство вины знакомо каждому, вот только некоторые испытывают его по конкретному поводу, а другие, увы, постоянно.

С темой вины неразрывно связана тема обиды – это две стороны одной медали, разные полярности одной эмоции. Если вы обижаетесь – другой человек «должен» чувствовать себя виноватым. Если вы виноваты – другой человек «должен» обижаться.

В этой главе поговорим о том, как осознанность помогает избавиться от чувства вины, и о том, как отказаться от обиды в пользу гораздо более разумных и эффективных стратегий.

Виталий – средней руки бизнесмен, и дела он ведет как многие в России: иногда честно, иногда не очень. Ко мне он пришел с любопытным запросом, который демонстрировал довольно глубокий уровень рефлексии, то есть склонности анализировать свои переживания. «Понимаете, – объяснял мне Виталий, – я вроде бы и не хочу быть нечестным с партнерами, но как-то так получается, что где-то скрываю информацию, где-то кладу в карман лишнее. Казалось бы, все так делают, да? А меня за каждый подобный случай совесть грызет». Сознался, что хотел сходить на исповедь, но «как-то неловко, лучше по науке».

Как показывает практика, не все понимают: обида или вина часто не связаны с обидчиком или жертвой, а только «включаются» ими. Выглядит это словно нажатие на подсознательные кнопки, сформировавшиеся в далеком детстве. Возникновение вины и обиды в большинстве случаев связано с привязанностью, со взаимоотношениями с мамой.

Это не только теоретическое знание, но и эмпирические наблюдения за годы психологического консультирования. Они сложились в условный и обобщенный образ обиженной хрупкой женщины, которая плаксиво и робко говорит: «Что же ты, сынок, совсем маму забыл, не звонишь?» Взрослые сыновья таких мам подсознательно воспроизводят знакомую динамику, заводя любовниц или (знакомо?) обманывая партнеров по бизнесу. Одновременно они притягивают ситуации, на выходе из которых будут чувствовать себя виноватыми, и борются с собой.

С любовницами у Виталия не сложилось, слишком уж любит жену, а вот непорядочность по отношению к партнерам, причем иногда в сущих мелочах, процветает и здорово портит ему жизнь. Я аккуратно проверил свою догадку, заведя разговор о маме, и ответ был очевиден: мой клиент сник, опустил глаза, и на лице у него будто было написано «Я опять забыл позвонить маме».

Так получилось, что мама вырастила Виталия сама и сделала для него действительно очень много: хорошая школа, хороший институт, даже на крошечную однушку собрала, чтобы сын начал взрослую жизнь. Дать сыну квартиру она смогла, а вот самостоятельность – нет. Виталий должен был по несколько раз в день звонить маме, а если этого не делал, его ждала встреча с молчаливой грустной матерью или телефонный звонок, во время которого чувствовалось, что на ее глазах слезы.

Осознав, что мама, сознательно или нет, вызывает у него чувство вины, Виталий начал долгую кропотливую работу. Ссориться с матерью и тем более прерывать с ней отношения он не хотел, поэтому ему пришлось медленно увеличивать дистанцию, постоянно напоминая ей, что он любит ее, ценит и уважает. Немалую роль здесь сыграло уведомление в смартфоне, которое два раза в неделю в удобное самому Виталию время напоминало ему позвонить матери, и цветочный магазин, который без лишних слов раз в месяц отправлял букет «Маме от сына». Постепенно их отношения наладились, и теперь Виталий ездит к маме на ужины не из чувства вины, а потому, что сам этого хочет, и, конечно, потому, что мама отлично готовит.

Общаясь с неким человеком, вы постоянно испытываете чувство вины? Спросите себя, действительно ли вам нужно поддерживать с ним отношения. Немало токсичных нарциссов отлично получают нужный им результат через чувство вины. Берегитесь таких! Если же общаться нужно или хочется, стоит выяснить, на какие именно кнопки нажимает этот человек, и изменить отношения так, чтобы вам обоим было в них комфортно.

Вера обратилась ко мне, когда ее брак, как она считала, затрещал по швам. Жить с мужем стало совершенно невозможно, и вот уже не первый месяц Вера почти постоянно находилась в состоянии обиды.

Обижаться вообще гораздо выгоднее, чем чувствовать себя виноватым. Обида – намного более ресурсное состояние, чем вина. В приступе обиды, эдаком праведном гневе, мы сильны, мы на коне, с шашкой наголо боремся за высшую справедливость. В чувстве вины мы ничтожны, слабы и, кстати, подвержены манипуляциям.

Вот только сила и праведный гнев обиженного человека – лишь иллюзия. Обиженный человек часто не осознает зависимости своей позиции: ведь это обидчик должен что-то сделать, чтобы исправить ситуацию, это же его вина! Правда, пока обидчик ничего не сделает, обиженный так и не сможет расслабиться и в полной мере радоваться жизни, но это уже детали.

У большинства мужчин эмоциональный интеллект (о нем мы подробно поговорим позже) развит не так хорошо, как у женщин, поэтому мужская обида обычно находится на более поверхностном уровне сознания. Самый яркий пример такой обиды – ущемленное самолюбие: кто-то оскорбил, перешел дорогу, не дал желаемого; типичная реакция – гнев на обидчика. Чувство вины находится так глубоко в подсознании, что месть и выражение агрессии становятся вполне достаточной эмоциональной разрядкой. Человек отказывается глубже понимать свои эмоции и продолжает дальше отыгрывать детские сценарии на других людях.

Так называемая женская обида – совсем другая песня. Помню, одна клиентка жаловалась на проступок мужа и с улыбкой произнесла: «Я еще не решила, обидеться на него или нет». Вина действительно распространенный и эффективный инструмент манипуляции. Одно из первых тому подтверждений мне довелось получить еще в подростковом возрасте. В общей компании одноклассница часто, обижаясь, восклицала: «Если я вам порчу вечер, я могу уйти!» Первое время ее останавливали, извинялись, успокаивали. Потом это всем надоело, и останавливать перестали – перестала угрожать своим уходом и она.

Случай Веры, правда, был не из таких. Она искренне страдала из-за «проступков» мужа: давно не дарил подарков, забыл про годовщину первого поцелуя, заказал для нее в ресторане не то блюдо – она же не ест ничего с оливками. Сценарий был одним и тем же: она обижалась – он спохватывался, дарил подарки, проводил с ней время.

Постепенно стало ясно, что такую модель поведения Вера усвоила еще в детстве. Родители заняты младшим братом, но если как следует обидеться, ей и другую кашу сварят, и печенье купят, и в куклы с ней поиграют. Таким образом Вера привыкла получать внимание близких, их время и заботу, а заодно и разные приятные вещи.

Дети манипулируют виной не потому, что они – злые гении. Им не требуется много времени, чтобы понять: когда ласка, лесть и примерное поведение не помогают добиться желаемого, надутые губы и слезы – эффективный инструмент, который непременно растопит родительские сердца и приведет к цели. Мамы и папы часто подкрепляют такое поведение. Как же отказать любимому чаду? И родителей нельзя в этом винить.

Винить вообще никого не стоит. Обвинять – значит обижать и снова запускать замкнутый круг «вина – обида». При этом важно всегда помнить, что, испытывая обиду, вы всего лишь загоняете вину в подсознание, и наоборот.

Ценой заметных усилий Вере удалось разорвать этот круг и изменить отношения с мужем. Оказалось, что если утром спокойно и с улыбкой напомнить ему о годовщине первого поцелуя, вечером он вернется с букетом, а то и с бутылочкой хорошего вина, и получится замечательный тихий вечер вдвоем. Салат с оливками можно вернуть, а мужу напомнить, и он, о чудо, обратит на это внимание. Получить внимание и время любимого и любящего мужа можно гораздо проще, чем через утомительные для обоих обиды, да и приятные вещи тоже приложатся.

Желая освободиться от обиды, идите дальше в изучении себя, спускайтесь на более глубокие уровни сознания. Глубже обиды находится боль, глубже вины – любовь. На такой глубине живут немногие, ведь это значит постоянно находиться в уязвимом состоянии, когда ты, как оголенный нерв, начинаешь чувствовать все. Зато это совершенно иной уровень осознанности.

Людмила пришла ко мне с достаточно распространенной проблемой: никак не получалось выстроить отношения с мужчиной. По ее словам, вина была на папе, именно он «наградил» ее всеми детскими травмами. Мама же, «святой человек», всю жизнь дочь любила и поддерживала.

Тема обиды, гнева на маму и подсознательное чувство вины перед ней, за эти эмоции в том числе, – пожалуй, одна из самых сложных тем в психотерапии. Такие чувства кажутся настолько недопустимыми, что человек жестко вытесняет их, не дает себе даже шанса их осознать, зато с успехом переносит обиду или чувство вины на других.

Винить вообще никого не стоит. Обвинять – значит обижать

У многих комплекс вины настолько силен, что их хлебом не корми – дай кому-то сделать что-то доброе, безвозмездное, жертвенное, чтобы только искупить свою вину. Такие люди пытаются осчастливить других, не спрашивая, нужно ли это и не нарушают ли они своим «добром» границы другого человека.

Не оставайтесь в обиде и вине и тем более не принимайте никакие важные решения, исходя из этих чувств. Делайте хорошее другим только из любви. Не получается? Идите к специалисту.

Поиск причины негативной эмоции в себе, не впадая в чувство вины, – действительно сложная и энергозатратная работа. К сожалению, у многих не всегда хватает внутренних ресурсов, чтобы ее проделать. Тем не менее реактивность все больше «отрезает» от осознанности: многие ведут себя так, потому что другой так поступил, а не потому что осознанно хотят так себя вести. Ведь гораздо проще нахамить в ответ, чем увидеть за хамством боль и предложить поддержку, переступив через свою обиду.

Только через год посещения психолога, череду болезненных открытий и воспоминаний о некоторых ситуациях из детства Людмила смогла развенчать божественный образ мамы и испытать всю боль и обиду на нее, вытесненные из сознания ребенка и подростка. После этого пришлось учиться видеть в матери живого человека, со своими слабостями и сильными сторонами, и любить ее уже не как богиню, а как родную маму.

Сейчас Людмила замужем, только что родила ребенка, наладила теплые отношения с мамой – и счастлива. Прожить такие эмоции и заново выстроить отношения было непросто, зато это позволило Людмиле опуститься глубже – туда, где нет обиды, но есть любовь.

Глава 4
Ответственность

Для одних людей ответственность – выполнение взятых на себя обязательств. Для других она связана с чувством вины и страхом потерять лицо. Для третьих, как говорят умные психологи, это внутренний локус контроля[3]3
  Локус контроля – термин, означающий свойство личности приписывать свои успехи или неудачи только внутренним или только внешним факторам. Введено социальным психологом Джулианом Роттером в 1954 году. Склонность приписывать результаты деятельности внешним факторам называется внешним локусом контроля (экстернальностью); внутренним факторам – внутренним локусом контроля (интернальностью).


[Закрыть], то есть способность видеть причинно-следственные связи между своими поступками и тем, что мы создаем.

Одна из главных задач психолога – научить клиента брать на себя ответственность за свою жизнь, быть не жертвой, а тем, кто сам создает то, что с ним происходит. В этой главе поговорим о том, какой разной бывает ответственность, и о том, какую из них стоит на себя брать, а какую – нет.

Сергей – талантливый менеджер, на работе его ценят. Правда, быть наемным работником ему скучновато: давно в компании, большой опыт, многое умеет. Вот если бы собственное дело… Но начинать свой проект Сергей боится, ведь в стране кризис, условия для малого бизнеса неблагоприятные, и вообще большинство разоряется за год.

Люди склонны перекладывать ответственность за собственное состояние, собственное положение на внешнюю среду. Мы все это делаем отчасти. Смотреть внутрь себя довольно сложно, придется разбираться, что мы чувствуем и чего хотим. Вместо того чтобы преодолеть внутренние барьеры, мы приписываем ответственность за происходящее с нами внешним силам или другим людям – это намного проще.

Возможно, вы знакомы с моделью транзактного анализа Эрика Бёрна[4]4
  Эрик Леннард Бёрн (1910–1970) – американский психолог и психиатр, разработчик транзактного анализа и сценарного анализа.


[Закрыть]: в каждом человеке есть внутренний Ребенок, внутренний Взрослый и внутренний Родитель. Как выглядит в этой модели принятие ответственности? Родитель хочет осуждать, наказывать, ограничивать правилами. Ребенок хочет любви, ласки, внимания, пирожное и всего самого лучшего для себя, для него нет барьеров. Позиция Ребенка – веселиться, развлекаться, съесть чего-нибудь сладенького. Отсюда и берется постоянное «начать жизнь с понедельника», «завтра начну худеть» и так далее. Между ними есть Взрослый, который – в силу свойств личности, жизненных потрясений или работы с психологом – начинает искать компромиссы. Он понимает, что сейчас хочется вкусно поесть и выпить, но завтра важно соответствовать какой-то идеальной версии себя, хорошо выглядеть, быть здоровым.

Внутренний Взрослый берет ответственность на себя и принимает решения. Он же выступает неким буфером: договаривается с Родителем, что нельзя воспитывать Ребенка только наказаниями и запретами, нужны еще и поддержка, и забота. Он же объясняет Ребенку, что нельзя постоянно потакать своим желаниям: ну напьешься сегодня, а потом будет похмелье, три дня тумана в голове, стыдно за свое поведение. Взрослый – форма ответственности за свои поступки.

В идеальной ситуации решения принимает именно Взрослый. Он не позволяет Ребенку заигрываться, но и не идет на поводу представлений родителей или культурной среды; он – тот, кого сформировали мы сами. Взрослый принимает решения рационально, но прислушивается при этом к потребностям внутреннего Ребенка.

Ответственность похожа на лестницу из трех ступенек. Первая – постоянное наблюдение: что думаешь, что чувствуешь, что делаешь. Вторая – способность соединять мысли, чувства и действия, чтобы не было внутреннего конфликта. Третья – умение учитывать законы межличностных отношений, чтобы справляться с внешними конфликтами.

Понимание себя в моменте – «Что я сейчас чувствую, чего хочу, какова моя актуальная потребность, могу ли я мобилизовать ресурсы для реализации этой цели?» – это и есть ответственность, если говорить про отдельно взятого человека. Взрослый осознает, что с ним происходит, и берет ответственность за это на себя. Поэтому с точки зрения психологии именно развитие внутреннего локуса контроля и есть фундамент зрелой личности.

На эти вопросы и пришлось ответить Сергею. Заглянув вглубь себя, он понял, что сейчас ему важнее стабильность наемной работы: молодая семья, маленький ребенок. Он принял осознанное решение остаться в компании на два-три года, а потом, если желание открыть свой бизнес останется, вернуться к этой идее. И это решение было принято внутренним Взрослым – тем, кто берет ответственность на себя, а не грешит на внешние обстоятельства.

Ну а до своего бизнеса так и не дошло: успокоившись насчет журавля в небе, Сергей стал работать увлеченнее и эффективнее, и ему предложили руководить разработкой нового продукта – фактически вести собственный проект внутри компании.

Оксане около 30, у нее ребенок пяти лет – и сильный страх превратиться в одну из тех мамочек, что не спускают с ребенка глаз, а со временем настолько к этому привыкают, что поддерживают отношения формата «Кажется, я устал» – «Нет, ты хочешь кушать» с вполне взрослыми детьми, несмотря на отчаянное сопротивление последних. Оксанины родители так себя не вели, но вот свекровь… Достаточно сказать, что та до сих пор покупает сыну рубашки – нет, не вместе с ним, а за него, без примерки и вообще сыновнего мнения.

Это вторая плоскость ответственности – ответственность за близкого человека: ребенка, партнера, мужа, жену. Сюда же относится инверсия ролей – с рождения родители заботятся о нас, а когда они стареют, мы берем заботу о них на себя.

Здесь есть интересный момент. Для некоторых людей долг и ответственность – одно и то же. Для кого-то, особенно для молодого поколения, чувство долга не так важно, в отличие от тех, кто вырос в советском и постсоветском пространстве. Тогда чувство долга было идеологически правильным и принятым всеми, не подвергалось никаким сомнениям. Сейчас, в эпоху индивидуализма, все чаще воспевается тезис «Мы никому ничего не должны».

Ответственность – это и умение отпускать

Первый вопрос об ответственности в том, как в многообразии возможных интерпретаций найти себя, свое понимание (мы говорили об этом во введении к главе). Второй – как не впадать в крайности. У многих среди знакомых, а возможно, и в личном опыте есть мама, которая накрепко привязывается к ребенку и считает, что ее ответственность за него постоянна и непрерывна. В раннем детстве это может работать, но когда ребенку уже 25, он встречается с женщиной, озвучивает свои карьерные планы и предпочтения, которые идут вразрез с мировоззрением матери и отца, пора определять, где заканчивается ответственность родителей и начинается свобода их чада.

Помните образ ответственности как лестницы из трех ступенек? Третья – умение учитывать законы межличностных отношений. Понимание себя важно, но как только человек вступает в отношения – в паре, с ребенком, с друзьями, с коллегами, – как только открывается навстречу другому, как бы хорошо он ни ощущал себя наедине с собой, срабатывают иные законы. Появляются завышенные ожидания, давление, стратегии и тактики достижения своей цели, манипуляции. Важно разделять эти две составляющие эмоционального интеллекта – осознанность и социальные связи.

Допустим, такая ситуация: мама понимает, что ответственна за ребенка, но своей тревожностью устойчиво создает напряжение в отношениях с ним. В результате ребенок фрустрирован; вместо того чтобы прислушиваться к своим желаниям, начинает все поступки совершать, оглядываясь на маму, с целью ей угодить. Очевидно, что это не путь к развитию здоровой личности. В какой-то момент маме надо пересмотреть свое отношение к ответственности и начать ослаблять эту связь, чтобы ее ребенок учился жить осознанно.

Мы можем осознанно брать на себя ответственность за близких людей. Однако это не значит, что мы получаем право посягать на их личностную самостоятельность. Когда близкий человек грустит – можем взять ответственность за то, чтобы поддержать, повысить самооценку, подкрепить его уверенность в себе. Заметили, что ожидаем взаимности? Стоит аккуратно вернуться к себе, потому что в этих ожиданиях мы начинаем регрессировать в детство, в состояние внутреннего Ребенка. Конфликт возникает тогда, когда два Ребенка хотят взрослых вещей.

В российской ментальности ответственность неразрывно связана с чувством вины, о котором мы говорили в предыдущей главе. У нас же винить именно так и принято: какой ты безответственный! Получается не так, что я делаю то, что хочу, а будто бы все время стремлюсь избежать порицания. Хорошо быть ответственным, правильно! Но многие становятся гиперответственными, а потом начинают нарушать взятые на себя обязательства, потому что берутся за дела, которые выполнить не могут по разным причинам – нет сил, не компетентны. Но обязательства-то есть! Получается, взяты ради того, чтобы показать, какой человек хороший, избежать чувства вины. В итоге окружающие страдают, а человек воспринимает себя ответственным за это и в итоге все равно чувствует себя виноватым.

Необходимо понимать, что ответственность между людьми в диалоге, в отношениях распределена поровну. Мы вместе создаем то, что происходит. Есть исключения: в отношениях «начальник – подчиненный» или «родитель – ребенок» распределение ответственности иное. В психологических консультациях, по моему мнению, ответственность на 100 % ложится на психолога. В паре же, в семье, с друзьями перекладывать ответственность на одну из сторон по меньшей мере неконструктивно.

Что бы вы ни делали для других, близких и не очень, лучше учиться делать это безвозмездно, не ожидая награды, – не перекладывайте на окружающих ответственность, чтобы не разочароваться в них. Важно делать что-то для себя, а не для другого человека. Ожидание, что другой возьмется что-то делать для вас взамен или будет благодарен, ведет к зависимости. Люди пришли в этот мир не для того, чтобы соответствовать нашим ожиданиям. Ответственность – это и умение отпускать.

Оксане, кстати, это прекрасно удалось. Она научилась больше доверять сыну и контролировать естественную тревогу за него. Сын стал оставаться один дома, сам выходить гулять, решать, что сегодня наденет. Потом уехал в летний лагерь, потом – по программе обмена… И сейчас у них с Оксаной отличные теплые отношения.