Текст книги "Нейронный мир – полное объяснение эмпирической реальности. Введение"

5) Конструирование ЭМНМ

Активное конструирование ЭМНМ коррелирует со снижением альфа-активности, сильных межполушарных связей (Spadone et al., 2015), [73], (Betti et al., 2013), [74]. В то же время повышается активность бета и гамма-осцилляций, что указывает на их значимость в создании ЭМНМ: это закономерно, поскольку только быстрые ритмы обладают достаточным расширением для поддержания ЭМНМ (Cole et al., 2014), [75]; (Merchant H, Bartolo R., 2018), [76]; (Kim et al., 2017), [77]; (Hasson U, 2004), [100]. Сходство активности бета-диапазона в состоянии естественного зрения и просмотра фильма указывает на однокачественное моделирование ЭМНМ в обоих случаях, в то время как динамика альфа-ритма не изменялась в этих двух ситуациях.

4. Гамма-ритм (30—600 Гц); (≤15 мкВ)

Под гамма ритмом в данном случае имеются в виду все быстрые ритмы. Гамма-ритм детерминирует люцидный сон, посему ясно, что именно он отвечает за активное моделирование ЭМНМ (Scarpelli S, Bartolacci C, 2019), [83]; (Voss U, 2014), [103]: очевидно, что если гамма-ритм индуцирует ЭМНМ в люцидном сне, то и в бодрствовании реализует ту же задачу, поскольку нет иного механизма. То есть высокое разрешение быстрых ритмов – основа детальности ЭМНМ, поскольку медленные ритмы недостаточны для подобной задачи. Основное доказательство зависимости ЭМНМ от гамма-ритма заключается в его особой роли в мультисенсорном связывании (Bhattacharya et al., 2002), [84]; (Mishra et al., 2007), [85]; (Balz et al., 2016), [86]: это согласуется с данными о том, что гамма-ритм отражает изменения восприятия, т. е. ЭМНМ. Гамма-диапазон усиливает визуально-моторную связь, т.е. конвергирует ЭВМПНМ с ЭКМНМ (Womelsdorf et al., 2006), [87], поддерживает интеграцию распределённых в коре нейронов во время зрительного процесса (Rodriguez et al., 1999), [88], а также мультисенсорную обработку (Roelfsema et al., 1997), [89]. Гамма в этом плане осуществляет связывание соматосенсорных нейронов со зрительными (дорсальный поток).

За соматосенсорное владение иллюзорными конечностями также отчасти ответственен гамма-ритм (Engel et al., 2001), [90], а именно за прогностический аспект ложных конечностей. Продемонстрирована способность гамма-ритмов в отношении зрительного связывания, т.е. синтеза ЭВМПНМ (Tallon-Baudry, Bertrand, 1999), [91]: через 100 мс после предъявления зрительного стимула наблюдается гамма-всплеск в стриарной коре. Исходя из этого предполагается, что гамма-ритм синхронизирует зрительные карты, т. е. ЭВМПНМ. Активное исполнительное внимание усиливается гамма-волнами, что подтверждает их вклад в познавательные способности мозга [13, стр. 408].

Рис. 8 Гамма-ритм

Синтез ЭМНМ

Определённо можно утверждать, что гамма-ритм реализует связывание сенсорных модальностей в объекты ЭММНМ: разные группы нейронов кодируют различные аспекты ЭВМПНМ, и мозг обладает механизмом их объединения. Синтез лиц (ЭМЛНМ) задействует гамма-связывание (Lachaux et al., 2005), [92]. Гамма-ритм сглаживает контрастные грани и ганглиозные точки света, создавая иллюзию целостности и чёткости. ТМС в затылочной зоне способна вызывать фосфены на уровне нижних гамма-ритмов (20 Гц), что указывает на его роль в т.н. доминантных комплексах нейронов, образующих ГРП (Kanai et al., 2008), [93], т.е. осознавание объектов ЭМНМ. Явление фосфенов обусловлено обратной связью от зоны MT к зоне V1. ЭМРНМ (модель речи) также детерминируется гамма-ритмом: прослушивание, восприятие и проговаривание слов представляет гамма-всплески в различных областях мозга, посему ясно, что речь образуется гамма-ритмами (Crone et al., 2006), [94].

Следует подчеркнуть системообразующую роль гамма-ритма в поддержании ЭВМНМ (Ni J, Wunderle T, 2016), [104]; (Womelsdorf T, Schoffelen JM, 2007), [105].

5. Ритмы – общие замечания

А) Учитывая то, что мысли о роли ритмов в синтезе НМ, высказанные ранее, способны ошибаться, важно отметить следующее: даже если предположение о вкладе основных ритмов в синтез НМ, описанное здесь, ошибочно, то это только подтверждает многоаспектность и многоуровневую сложность электромагнитной активности мозга. Тем не менее очевидно, что только этот механизм способен синтезировать НМ: в связи с этим истинна гипотеза, что быстрые ритмы активно синтезируют ЭМНМ, тогда как медленные представляют основание этого синтеза, группируя быстрые волны.

Б) Эксперимент Мишеля Жуве (Michel Jouvet, 1972), [95] с кошками, которым повредили (неэтично) нейроны голубого пятна, продемонстрировал следующее поведение: спящие кошки бегали и пытались поймать некий объект (мышь), очевидно, делая это в ЭМНМ, что активировалась в REM-сне, поскольку голубое пятно не индуцировало атонию мышц: то, что кошка делала в осознанном сне, не подавлялось блокировкой мышц, поэтому активность соматосенсорной и моторной коры приводила мышцы в действие, как если бы кошка охотилась на мышь с открытыми глазами в бодрствовании. Это подтверждает тот факт, что в осознанном сне активируется НМ тот же, что в бодрствовании, поскольку в ином случае подобного поведения наблюдать не удалось бы. Осознанный сон индуцируется гамма– и бета-ритмами (Voss, U., Holzmann, R., 2014), [96]; [8, стр. 245]. Из этого с очевидностью выводим, что в осознанном сне, который правильнее назвать REM-активацией ЭМНМ (R-АЭМНМ), возможна индукция той же модели мира, что тождественна бодрствованию, т.к. между двумя этими состояниями нет качественной разницы. Во время REM-сна, в рамках которого возможна индукция ОС, ацетилхолин побуждает таламус и кору вести себя так, как в бодрствовании. Также наблюдается снижение отправки сигналов системами верхнего ствола мозга – голубым пятном и ядрами шва [8, стр. 258]. Пример катаплексии доказывает, что в рамках атонического приступа нейроны голубого пятна ингибировались, а нейроны крупноклеточного ядра – индуцировались, вызывая состояние REM-сна: последние связаны с ЭМНМ. Орексиновая система также участвует в поддержании ЭМНМ, что подтверждается случаем нарколепсии, т.е. сбой орексиновой системы запускает каскад реакций, подавляющий ЭМНМ (Mieda, 2017), [97]. Это связано с тем, что гипокретиновая система – одна из модуляторных систем, локализованная в латеральном гипоталамусе и поддерживающая состояние бодрствования, т. е. ЭМНМ. Переход из не-REM-сна в бодрствование соответствует активации промежуточных нейронов таламуса, переходящих из дельта-частот в односпайковый режим посредством 1) ацетилхолиновой стимуляции; 2) норадреналиновой стимуляции; 3) гистаминовой стимуляции: в переходе нейронов таламуса в активное состояние проявляется суммарный эффект медиаторов [8, стр. 253].

В) Отключение ретикулярной активирующей системы (РАС) равнозначно подавлению ЭМНМ, а её активация, задействующая бета-ритм, запускает ЭМНМ. Полное отключение ЭМНМ – медленноволновой сон – начинается только тогда, когда РАС снижает интенсивность, а ритмы, как следствие, десинхронизируются.

Г) Теменная кора осуществляет гамма– и бета-интеграцию сенсорных стимулов, конвергируя ЭМП, ЭММ, ЭМВ. В свою очередь, височная доля в большей степени опосредует АМНМ, в частности, ААМНМ, которая проявляется в семантизации нейронных объектов и их отношений, а также ЭВММНМ, проводя детализацию объектов НМ (Beauchamp, 2005), [98]. Островок, спрятанный височной, лобной и теменной долями, место синтеза интерорецепции, т.е. ощущения внутренних органов тела ЭМТ.

Д) Таламус и полушария

Таламус, являясь связующим центром мозга, безусловно, ответственен за ритмическое регулирование полушарий: правильность сенсорной связности, модуляция сенсорных потоков – основание для ЭМНМ в её раздроблении. Исходя из того, что ЭМНМ в основном складывается в теменных и височных долях, следует, что области таламических проекций этих зон вносят немалый вклад в поддержание транспарентности НМ и его ритмического регулирования, придавая каждой области необходимый ритм и конвергируя различные зоны в синхронизирующем ритме: в частности, эту мысль подтверждает альфа-таламическая гипотеза Бергера. Зрительная часть таламуса индуцирует альфа-ритм, подавляя ЭВМНМ – ЛКТ. Нейроны релейных ядер таламуса посредством пейсмейкерной активности вызывают ритмическую генерацию ПД, формируя т.н. «кортикальных двойников», т.е. через таламокортико-таламическую петлю таламус достигает синхронизации с корой, реализуя модель возвратного альфа-торможения. Ретикулярное ядро регулирует кортикальный вход, осуществляя распределения альфа-ритмов в коре посредством возвратного торможения (Бреже М., 1979), [61].

Передняя часть теменной доли связана с вентральным латеральным ядром (ВЛЯ), средняя – с вентральным постлатеральным ядром (ВПЯ), а задняя – с латеральным задним ядром (ЛЗЯ), (Standring, 2005), [99]: из этого следует, что моторная кора и соматосенсорная кора связаны с ВЛЯ и ВПЯ, соответственно. ЛКТ – ЭВМНМ, а МКТ – ЭАМНМ: первое принимает проекции из ГКС, а второе – из волосковых клеток базилярной мембраны. Передне-задне-боковое ядро конвергирует соматосенсорную и моторную информацию – ЭМТ.

Е) В меньшей степени подвергаются апоптозу нейроны, участвующие в сетях синхронизации (Nicolas Heck, Antje Golbs, 2008), [101]: это достигается за счёт расположения клетки, когда синаптические связи наиболее устойчивы, что повышает жизнеспособность последней. Нейроны организуются таким образом, чтобы наиболее эффективно складывать НМ (Downes JH, Hammond MW, 2012), [102].

2.4. Эмпирическая и абстрактная модели НМ (ЭМНМ и АМНМ)

Нейронный мир создаётся двумя базовыми моделями – эмпирической моделью НМ (ЭМНМ) и абстрактной моделью НМ (АМНМ): первая представляет активное гамма– и бета-моделирование, формирующее созерцаемую реальность; вторая – менее интенсивная активация тех же зон мозга, опосредующих ЭМНМ, реализующая абстрагирование эмпирического содержания. ЭМНМ можно условно назвать «восприятием», однако мозг не контактирует с объективной реальностью, т.е. это не корректно, а АМНМ – воображением, что допустимо. На данный момент известно, что ЭМНМ ингибируется ретикулярной активирующей системой (РАС): когда организм пробуждается ото сна, РАС активирует ритм бодрствования в коре через гипоталамус, т.е. активирует НМ, а когда засыпает – ритм подавляется [8, стр. 252]. Фундаментальная роль РАС в поддержании НМ подтверждается тем, что при повреждении ствола мозга наступает непоправимая кома [5, стр. 544].

В соответствии с этим каждая модель НМ распадается на эмпирическую и абстрактную, закладывая фундаментальную дихотомию, которая условна, поскольку в действительности весь нейронный мир однороден. Однако на условном уровне мы признаем подобную дихотомию, т.к. нарушение АМНМ, т.е. включение её в пространство ЭМНМ (ГРП – глобальное рабочее пространство), представляет галлюцинации. Подобный сбой обусловлен, как и всякий сбой нейронного мира, десинхронизацией электромагнитных ритмов [1, стр. 159].

2.5. Абстрактная модель нейронного мира (АМНМ); связь с ЭМНМ

1. Природа АМНМ

АМНМ – это воображение, т.е. активность тех же зон, что опосредуют ЭМНМ. Воображение движений – это менее интенсивная активация двигательных и соматосенсорных областей, чем при движении; воображение звуков – менее интенсивная активность вторичных аудиальных областей, т. е. A2; воображение вкуса – аналогично: однако иногда воображение, т. е. АМНМ, способно перейти в ЭМПНМ, как в случае с представлением чего-то кислого, после которого возникает ощущение оскомины [23].

Во всяком мозге, создающем НМ, есть как эмпирическая, так и абстрактная модели НМ: исключительно их верное взаимодействие, обусловленное электромагнитной синхронизацией, опосредует транспарентность (прозрачность) НМ. Если ЭМНМ задаётся высокочастотными ритмами, то АМНМ – низкочастотными: например, АМПНМ, (абстрактная модель пространства НМ) в гиппокампе опосредуется тета-ритмом [13, стр. 415]. Эмпирическая модель относится к абстрактной, как закат к его пейзажу, эскизу. Без абстрактной модели бесполезна эмпирическая, и наоборот: без первой невозможно ни целенаправленное поведение, ни какое-либо познание, ни ориентация в нейронном пространстве, т.к. эмпирическая модель пространства имеет значение только тогда, когда детализируется нейронами решётки гиппокампа – АМПНМ. Поэтому очевидно, что АМНМ есть у насекомых, иначе их поведение было бы дезорганизовано.

АМНМ располагает как врождённым, так и сформированным компонентами: демонстрация силуэтного изображения кошки котятам заставляет шестинедельных котят вздыбить шерсть, оскалить зубы, реализовать модель разрешающего поведения, хотя до этого момента они никогда не видели такой позы, какую представляет силуэт [12]. Это доказывает, что в мозге котят и других животных АМНМ уже сформирована в момент рождения. В ней уже пребывают базовые элементы модели материи (ММ). Объекты, социальный контекст: позы кошек, последовательности звуков (мяуканье) и иные объекты. Получается, что мозг котят сопоставляет стимулы среды с набором врождённых критериев, т.е. происходит переход информации ЭМНМ – АМНМ.

Рис. 9 Связь АМПНМ с ЭМПНМ через тета-ритм

В мозге кошек наличествует нейронный механизм, запускающий реакцию преследования и убийства, который зиждется на сопоставлении эмпирической модели объекта – жертвы, т. е. ЭММНМ, с его абстрактной формой в АМНМ. Мышь, созданная мозгом кошки в ответ на сенсорные стимулы, активированная ими, идентифицируется через вентральный зрительный поток нейронами височной доли, формирующими АМНМ как жертва, и запускается реакция погони и убийства, основанная на опиатной системе подкрепления [13, стр. 260]. Выходит, что АМНМ – это своеобразный набор критериев, с которым мозг сравнивает эмпирические объекты, им созданные. Каждый биологический вид, как правило, реагирует запуском половой программы на особь собственного вида, что также доказывает врождённость полового поведения: это сообщает и то, что конструкция половых органов уже заложена в АМНМ организмов, т.к. их вид запускает реакцию возбуждения, а значит, эмпирическая модель половых органов была идентифицирована как подходящая через височную кору, а затем запустилась нейросеть, ответственная за двигательную программу совокупления.

Врождённость АКМНМ (кинестетической) доказывается и слепыми детьми, которые демонстрируют те же выражения лица, что наблюдаются у взрослых особей: эти дети не могли видеть выражения лиц и имитировать их. Врождённость как всего НМ, так и АМНМ, объясняется закреплением адаптивных форм поведения в ходе естественного отбора: поведение – это нейронная активность, а она детерминирована кодом ДНК, посему априорность НМ и его моделей очевидна.

Ясно, почему вид Homo. s. так жесток и агрессивен: сила, агрессивность и ловкость необходимы для победы над противником и, следовательно, удачной передачи ДНК. Дэли – пример закрепления социального статуса: победившие передавали гены. Поэтому, как это ни печально, убийства, войны, насилие и иные аффективные формы поведения никогда не искоренятся, поскольку адаптивны, посему передаются по наследству: они встроены в АМНМ, например, разделение на «своих» и «чужих».

Если крысу в клетке бьют током, то она тут же нападает на ту, что невинно находилась рядом: мозг крысы связывает причину боли с ближайшим объектом НМ, формирует довольно примитивную интерпретацию произошедшего. Это напоминает ситуацию, когда машина марки «X» врезалась в толпу и уничтожила 8 человек, а затем разъярённые организмы разбивали все машины данной марки: примитивный механизм ассоциации объектов НМ управляет поведением.

Если лысая обезьяна страдает, то её мозг связывает это страдание с лысой обезьяной из другого сообщества, группы, клана, страны: так начинаются религиозные и мировые войны. Их причина – неудовлетворённость организмов текущим положением дел, т.е. страдание, а попытка удовлетворения всегда провальна, т.к. зиждется на порабощении и насилии, отбивании территорий и эксплуатации.

Поистине: могли бы организмы воевать, если бы были счастливы и довольны собственным существованием? Малое страдание от тягот существования перерастает в масштабное – кровавую баталию: так не смерть ли – истинная цель всех землян? И не муки ли – путь?

2. Иллюзия сущностей

Иллюзия мира идей, вещей в себе, абсолютов и прочего – продукты абстрагирования ЭМНМ. Шопенгауэр, объясняя природу творчества, писал, что оно зиждется на усмотрении общего в частном и познании платоновских идей. Также он подчёркивал тождество кантовской вещи в себе и платоновской идеи. Он оказался прав, но только в ином плане: не в их действительном существовании, а в их общей природе.

В действительности нет ни нематериальных идей Платона [169, стр. 271], ни вещей в себе Канта, лежащих за пределом эмпирической реальности [167], но есть абстрактная модель каждого эмпирического объекта НМ, диссоциированная корковыми сетями. Именно эти абстрактные модели создают иллюзию возвышения над частным, сжатия эмпирических объектов, выхода за пределы мира-явления. Абстракции не выходят за пределы пространства и времени, становясь вечными идеями и вещами в себе, как считал франкфуртский затворник, а представляют их части, являясь сетями функционирующего мозга. Причём имееются в виду не части нейронного пространства и времени как модели НМ, а объективное пространство и конкретные нейросети.

Поэтому всё, что пребывает в АМНМ – нейронные выжимки эмпирических объектов ЭМНМ и их состояний, не более. Основание любых абстракций следует усматривать именно в АМНМ, а не в неких внепространственных и вневременных пластах вечности.

3. Нейронная основа АМНМ

АМНМ следует разделить на имплицитную, т.е. на входящую в глобальное рабочее пространство (ГРП), к которой относятся нейроны пространства, и эксплицитную, являющуюся воображением, различными видами памяти и опосредуемую височной, лобной и энторинальной корой; программы двигательного поведения, формирующиеся базальными ганглиями, но не имеющие проекций в кору больших полушарий и не доходящие до я-модели.

Поток сенсорных данных сначала идёт в парагиппокампальную область, затем в энторинальную кору и, в конце концов, в гиппокамп. Именно этот процесс производит диссоциацию сенсорного содержания ЭМНМ, формируя АМНМ, распадающуюся на многие модели: весь этот процесс не входит в ГРП, поэтому его качество невозможно отследить интроспективно, подобно тому, как можно отследить качество и точность движений. Посему если этот процесс нарушается, то выпадение АМНМ замечается не сразу, а в контексте: например, различные формы ретроградной амнезии, проявляются которые нередко только в случае неудачной попытки нечто вспомнить. Гиппокамп осуществляет обратные связи в медиальные области височных долей, где происходит формирование абстрактных моделей объектов, затем в сенсорные области неокортекса,

устанавливая значимую связь АМПНМ (пространства) – ЭМПНМ.

Сенсорные данные, проходящие через лобную, теменную, височную, затылочную и поясную кору попадают 1) в периренальную кору, что образует сеть АММНМ (материи), что занимается идентификацией объектов ЭМНМ, информация о которых поступает непосредственно от зон, моделирующих объекты, т.е. по вентральному потоку из зрительной коры; 2) в парагиппокампальную кору, объединяющую ЭМПНМ и позволяющую распознавать сцены [13, стр. 264]; её повреждение ведёт к неспособности распознания пейзажей, «целостных» пространственных пластов, что указывает на её роль в формировании АМПНМ (пространства); 3) в энторинальную кору, содержащую а) нейроны решётки; б) нейроны границы; в) нейроны направления головы, которые проецируются на нейроны места гиппокампа (Zhang S.-J., Ye J., Couey J. J.), [20], опосредуя сообщение между ЭМПНМ неокортекса и АМПНМ в гиппокампе, где происходит более точная абстрактная локализация положения модели тела в модели пространства посредствам нейронов места: т.е. проекции из энторинальной коры на нейроны места осуществляют детализацию и поддержание транспарентности МПНМ (модели пространства).

Рис. 10 Схема реципрокных связей: АМПНМ и ЭМПНМ

Как видно, периренальная кора и парагиппокампальная осуществляют интеграцию, представляя «ворота» в энторинальную кору и гиппокамп: они производят постсенсорную обработку ЭМПНМ и ЭММНМ, диссоциируя эмпирическое содержание: отсюда следует, что медиальные области височной коры «выжимают» сенсорное содержание ЭМП, которая связывается с АМП в гиппокампе в виде нейронов места.

Повреждение гиппокампа приводит к проблемам с пространственной памятью, но не пространственным моделированием, что в очередной раз подчеркивает разницу между АМП и ЭМП: организмы с разрушением частей гиппокампа, отвечающих за АМП, по-прежнему «находятся» в нейронном пространстве, т.к. оно, складываясь из базовых сенсорных модальностей, продолжает моделироваться, видят объекты, исходящие из ЭММ, формы, т.к. модули ЭМНМ не повреждены, однако их способность запоминать пространственные отношения разрушается либо значительно снижается в зависимости от степени повреждения нейронов «морского конька».

Так, обезьяны с нарушением [5, стр. 571] периренальной коры (ПК) не справляются с заданием на зрительную память об объектах, а из этого ясно, что ПК моделирует АМОНМ (абстрактную модель объектов нейронного мира). В то же время обезьяны с повреждением гиппокампа не справляются с заданиями на определение положения объекта, хотя объекты моделируются.

Таким образом, разница между АМП и ЭМП, как и АМНМ и ЭМНМ, очевидна. Отсюда следует, что организмы с крупным гиппокампом обладают лучшими пространственными способностями, нежели с меньшим: АМП тем детальнее, чем крупнее гиппокамп, т.е. чем больше гиппокампальных нейронов пространства, что подтверждают как примеры птиц-гаичек, запасающих пищу и, следовательно, должных хорошо запоминать места запасов, у которых гиппокамп крупнее, чем у воробьёв (David Sherry, 1992), [114], так и пример грызуна кенгурового прыгуна, прячущего запасы пищи на всей территории обитания и имеющего гиппокамп крупнее, чем у знамехвостного прыгуна, не запасающего пищу.

Эти примеры прекрасно демонстрируют специализацию НМ: то, что в мозге является нейронами гиппокампа, формирующими АМП, то в рамках тоннеля НМ проявляется в качестве живости ориентации в пространстве, интуитивном чувстве осведомлённости о местоположении того или иного объекта в сетке нейронов решётки.

Детальность нейронов решётки, разбивающих ЭМП на гексагональные сегменты, детерминирует локализацию объектов НМ: нейроны поворота головы, направления взгляда, пространственного времени и др., объединённые энторинальной корой, реализуют абстрактно-эмпирическую навигацию через тета-синхронизацию, формируют отношение АМП к ЭМП: причём весьма вероятно, что в рамках динамического процесса ориентации в нейронном пространстве тета-ритмы, опосредующие АМП, гамма и бета-ритмы, закладывающие ЭМП, интерферируют. Отдельно обозначу значение нейронов, сочетающих признаки клетки места и направления головы, что осуществляют своеобразный синтез, необходимый для повышения эффективности навигации.

Сенсорные и моторные области неокортекса, моделирующие ЭМНМ, проецируются на медиальные области височной доли, где, как указывалось, протекает диссоциация эмпирического содержания, а из неё – в медиальную область таламуса и ПФК, где реализуется интеграция, а затем, видимо, данные доводятся до я-модели, переходя в какую-то часть DMN: это путь эксплицитной памяти, являющейся частью я-модели.

Рис. 11 АМНМ – нейронная основа

В то же время 1) ЭМНМ запускается РАС ствола мозга и большими полушариями через а) ацетилхолин; б) серотонин; в) норадреналин: индуцируется эмпирический бета-ритм, который запускает нейронный мир каждое утро в момент пробуждения; 2) в неокортексе происходит синтез ЭМНМ посредством сенсорной и двигательной информации в бодрствовании и самостимуляцией мозга – в ОС; 3) структуры височной доли формируют АМНМ, её часть, описываемую как абстрагированные объекты НМ и их вербализации, а остальная часть обуславливается теми же зонами, что и эмпирическая, исключая первичные сенсорные зоны – в виде воображения через менее интенсивную активацию нейронов: её следует назвать абстрактно-эмпирической моделью, а абстрактной ту, что в височных долях и гиппокампе, т.к. там происходит диссоциация, а в неокортексе – нет: лишь уменьшение интенсивности активации; 4) ПФК, отвечающую за планирование и контроль познавательных нейросетей; 5) медиальный таламус, производящий необходимый синтез и связывание ЭМНМ и АМНМ; 6) пучок DMN, закладывающий я-модель; 7) схема разума, продуцируемая височно-теменными зонами; 8) теория разума, представляющая законченную ментализацию и включающая модули детекции взгляда, модули внимания. Всё это основные элементы, создающие абстрактно-эмпирический тоннель НМ.

4. Случай слияния АМНМ и ЭМНМ

Стивен Уилтшир, демонстрирующий феноменальную способность точного воспроизведения пейзажей, – яркий пример слияния АМНМ и ЭМНМ, а именно АВМНМ, где сохраняются пейзажи, что переносятся в активное эмпирическое состояние тоннеля НМ в случае Стивена. Возможно, это связано с двумя основными причинами: 1) хорошо миелинизированными аксонами парагиппокампальной коры, формирующей АВМПНМ (абстрактную визуальную модель пространства), ответственную за моделирование пейзажей [13, стр. 264] и соединённую с неокортексом, где складывается ЭМНМ; 2) плотно ветвящимися дендритами и дендритными шипиками парагиппокампальной коры. Случай данного художника-саванта доказывает, что в мозге в действительности содержатся очень точные модели пространства (АМПНМ), которые в определённых случаях просачиваются на уровень ЭМПНМ, однако в норме не переходят из АМНМ в ЭМНМ. Т.е. если бы в мозге не содержались абстрактные и детальные модели пространства, то такое чудо, как Стивен, не могло бы существовать. Можно предположить, что подобные способности обусловлены не только анатомически, но и функционально: особенности ритмов коннектома, безусловно, имеют к слиянию ЭМНМ и АМНМ прямое отношение. Другой вопрос состоит в том, в какой степени точности и насколько долго мозг способен хранить модели пространства, ведь на самом деле память – это воображение, т.е. воспроизведение тоннелем НМ самого себя. Возможность перемещения в любую точку пространства в люцидных снах примыкает к истине о том, что мозг способен с невероятной точностью смоделировать место, в котором он даже не был, а только видел на фотографиях. Таким же образом и лица, когда-либо увиденные, хранятся в АМНМ и в норме подавляются тормозными нейромедиаторами и медленными ритмами, поэтому здоровый мозг не способен их представить, т.е. связь АМНМ – ЭМНМ заблокирована центром бодрствования, однако в люцидных снах АМНМ и ЭМНМ сливаются, поэтому мы способны разглядеть лицо любого индивида, какого только видели. Точнее, правильнее указать на то, что в мозге ничего не храниться, а реализуется самовоспроизведение состояний тоннеля. Хотя очевидно, что воспоминания стираются, возможно, эмоционально и социально значимые АМНМ поддерживаются дольше остальных. Любые феноменальные способности исходят из развитой связи ЭМНМ – АМНМ.

Представим, что едем по тоннелю на машине: однако тоннель прозрачный, поэтому его границы незаметны, тогда как всё, окружающее его, видно непосредственно. Теперь нас попросили вспомнить ту часть тоннеля, что проехали минуту назад: в этот момент мозг попытался воспроизвести то, что он недавно смоделировал. Тоннель – это ЭМНМ, а попытка его воспроизведения – АМНМ. Теперь окажется, что нет того, что находится вне тоннеля и нет того, кто в нём едет, а есть один тоннель – прозрачный, создающий иллюзию реальности и детерминированный мозгом. Уилтшир – это тоннель, способный воспроизводить визуальный аспект предшествующих состояний (АВМПНМ).