Книга: Тень каравеллы - Владислав Крапивин

И как она подействовала на героя - "Разве можно быть трусом, когда есть т а к а я музыка?"! Эту фразу я запомню надолго.

Прекрасная книга про детство после войны, про настоящих друзей и детские увлечения, которые потом становятся профессией. Про чтение книг всем двором и про игры по книгам. Таким теплом веет от всего этого!! Это тепло детства.

Спасибо большое автору - Владиславу Петровичу Крапивину, Игорю Князеву и Либен за совет в АФМ.

Но у детства смелый характер. Оно борется за радость. Оно эту радость находит, несмотря на голод и невзгоды.

Слушала в исполнении Игоря Князева и вспоминала героев «Дом, в котором...» Мариам Петросян , уж очень похожая тема детства мальчишек… И тут вдруг он запел! У меня аж мурашки побежали, так это было в тему, вдохновенно и убедительно! Наверное, можно придираться к его трактовке женских образов, но для меня это всего лишь специфическая особенность, не мешающая восприятию. Идеальное попадание в настроение книги.

А ведь его книги о мальчишках, их радостях и горестях – они очень правильные вообще-то. Их главная тема – дружба. Прекрасней дружбы нет ничего. Упреждая возражения: это, по сути, одна из форм любви. Очень важная именно в детстве.

«Тень Каравеллы» – особенная книга. Здесь главный герой – сам автор в детстве, семилетний (в начале книги) мальчишка Владька. Это полуавтобиографическая повесть (и примыкающая к ней «По колено в траве», где Владька стал чуть старше) – не только ностальгический автопортрет, но и срез целого поколения мальчишек, выросших без отцов, не вернувшихся с фронта, в военные и послевоенные годы.

Нежность и теплота, с которой Крапивин пишет о своём детстве, о своих мечтах, забавах, друзьях и вообще том суровом времени, не просто подкупают – ты словно окунаешься в те годы. Но они кажутся не трагичными и мрачными, а светлыми и яркими. Без сентиментальности, без фальши, без пафоса. Потому что дети всегда остаются детьми и их жизнь всё равно подчиняется мальчишеским законам, несмотря ни на что.

Моему поколению – детям вот таких вот мальчишек и девчонок, ровесников Гагарина и Высоцкого (ну и тех, что родились позже, уже после войны), разумеется, не понять, каково было им – потому что мы, «дети Перестройки», росли в совершенно иные времена. И всё же, очень многое в этих двух повестях – близко и понятно, думаю, всем, кто был детьми.

Появление первого настоящего друга, с которым можно играть, делиться своими горестями и радостями, получать помощь и говорить обо всём на свете. Первая книга, которая захватила твоё воображение. Мечты о подвигах и приключениях, уносящие в неведомые миры. Девочка, которая настолько понравилась, что ты от смущения не знаешь, как себя с ней вести и дико хочешь завоевать её расположение (ну или мальчик – какая разница?) Первая кровь, заработанная в честном бою с твоим персональным врагом (а у нас у всех, увы, были в детстве такие «товарищи», которые нас дразнили и всячески обижали) Первый подвиг, когда ты преодолел себя и сделал нечто такое, что поразило и вызвало уважение у всех твоих друзей

А ещё: несправедливость со стороны посторонних взрослых, из-за чего тебя ругают и наказывают дома; нудные, но необходимые домашние обязанности, отнимающие много сил и времени; обиды и ссоры с друзьями, а то и произвол какого-нибудь гада, который старше и сильнее и третирует тебя, наслаждаясь своей властью и безнаказанностью...

Короче, жизнь, какая она есть в семь-одиннадцать лет, со всеми её радостями и печалями, трудностями и чудесами, обалденной дружбой и обжигающими душу потерями. Пёстрая. Живая. Настоящая.

Хотела бы ещё обратить внимание на две характерные приметы той эпохи, которые, к сожалению, сильно девальвировались в настоящее время. Первое: женщины-матери (многие из них остались вдовами) понимали, что сыновья – это будущие мужчины и всеми силами старались сохранить и укрепить в мальчишках мужское начало. В частности, это проявлялось в том, что Владька, как и большинство его сверстников, целыми днями болтался на улице с друзьями, играл в опасные игры, дрался и вообще доставлял матери много беспокойства. Однако у ребят в дворовых компаниях были своего рода командиры – старшие юноши, которые руководили младшими, присматривали за ними и в какой-то степени заменяли отцов. И матери были относительно спокойны. И это, заметьте, при жутком дефиците мужчин в те годы! Второе: при том, что не хватало денег на самое необходимое, а игрушки отсутствовали в принципе, ребята превосходно умели сами себя развлечь. Книги были на вес золота (достаточно вспомнить как в «По колено в траве» все друзья Владьки читают разодранный на странички – это сама книга была такая истрепанная, что уже вся разваливалась – исторический роман «Спартак»). Вдохновившись ими, тогдашняя детвора придумывала себе игры. В первой повести Владька с Павликом играют в морские путешествия, имея всего лишь старую карту полушарий и вырезанную из журнала картинку каравеллы (а Владик потом ещё мастерит корабль из ореховой скорлупы). А во второй мальчишки играют в гладиаторов, сами делают себе самокаты, ну и разумеется, предаются излюбленной забаве тех лет: гоняют по улицам колёса-«гонялки», которые каждый изготовляет из подручных материалов кто во что горазд.

Я это к чему говорю: современные дети часто жалуются, что им скучно, или, в лучшем случае, не вылезают из электронных гаджетов. Не все, но многие. Родителям, которые смотрят на это сквозь пальцы, я бы рекомендовала почитать рассказ Рэя Бредбэри «Вельд» – там как раз об этом. Но что ещё хуже: многие мамаши со своих сыночков (да-да, именно о мальчиках речь!) чуть ли не пылинки сдувают (у меня мать и сестра работают воспитателями в детском саду, так что я знаю, о чём говорю. Да и в школьные годы в старших классах я на это «мальчиков нужно беречь» насмотрелась). А потом женщины у нас дружно воют, что «нормальных мужиков нет». Ну, а кто вас просит барби-боев и мамсиков из мальчишек делать? Чего вы от мужчин хотите, получивших такое воспитание? За что боролись... Хорошо ещё, что, несмотря на происки проклятых капиталистов (про ювенальную юстицию, которую у нас местами пытаются внедрить, думаю, все слышали – и о тех извращённых формах, которые она принимает), Россия всё ещё настолько патриархальная (читай: дремучая) по европейским меркам страна, что детей у нас пока что не «просвещают» с детского сада, что они могут сами решить, какого пола им быть в дальнейшем. Сорри за эту ложку дёгтя – но я увидела «Тень каравеллы» и под таким углом. Читать книги Крапивина (и эту, и другие про мальчишек) – всё равно что напиться прохладной воды из кристально-чистого источника. Это что-то невероятное и, увы, почти утерянное нами сегодняшними.

Тут уже много хороших слов об этой книге сказали, и я готова подписаться под каждым. Добавлю только, что «Тень каравеллы» ещё и очень патриотична (причём, уверена, это у Крапивина вышло само собой, ненамеренно): ведь никакие трудности и утраты не способны убить жажду жизни в её героях, пусть они всего лишь дети. Кстати, там из всех мальчишек только один – гад и сволочь. И я не думаю, что это преувеличение. Крапивин жил в те годы, это его детство и его время. Так что ему виднее.

Какое же это было прекрасное и счастливое детство в лучшей в мире стране, которой не страшны никакие войны и бедствия!..

*** В заключение ещё один показательный эпизод – из повести «По колено в траве». У Владика был период, когда ему грезились Чёрные Лошади, приходившие к нему по ночам и уносившие его в другие миры, навстречу невероятным приключениями и подвигам. Далее – слово автору:

“Через полтора десятка лет в целинной палатке под осенним звёздным небом Хакасии я рассказал о Чёрных Лошадях одному человеку. Я считал его товарищем. Он любил быть откровенным. Он сказал: — Знаешь... Я понимаю. Ты, конечно, был маленьким. Но вообще-то это всё равно бегство от действительности. Я назвал его чурбаном и замолчал. Детство не делит действительность на жизнь и сказки. В детстве всё — настоящее. И сказки — тоже настоящее, если оно помогает жить. Если в них веришь”

Это память о зимнем садике, О травинке среди зимы… Жили-были на свете всадники - Жили-были на свете мы.

Это та книга, в которой нет налета его позднего творчества: дескать, раньше было лучше. Есть только светлые воспоминания о детстве, о маме, о друзьях и врагах. О том времени, когда мальчишеская честь значит больше, чем все богатства мира. Когда честное слово, данное раз, нельзя взять обратно. А правоту доказываешь кулаками, отстаивая своё право быть равным, быть взрослым, а не маленьким. Когда влюбляешься в соседскую девчонку. И зачитываешься приключениями, забывая про всё на свете. А потом устраиваешь игры-реконструкции, мастеря доспехи и корабли. Когда мама молодая и красивая. И мир только открывается перед тобой.

Одни и те же события можно описать по-разному. Кто-то увидит голод, горе и лишения, а кто-то удивительный мир, полный открытий и маленьких побед. После войны на всех мальчишек городка осталось два отца: один родной, другой отчим. Всему, чему должен был учить отец, учили старшие ребята. Повезло, что учили справедливости, честности, учили быть смелыми. А мы учимся у них, у крапивинских ребят. Чтобы если не пуститься в плавание по морям и океанам, то иметь смелость быть точно там, где хочется быть.

В повести "Тень каравеллы" сам автор вспоминает то время, когда был мальчишкой. Здесь и первые книги о морских приключениях, мечты о путешествиях, первая дружба, первая ссора и разлука, первая победа, и, конечно, первый парусник, вырезанный из старого журнала, наклеенный вареной картошкой на кусок картона. Паруса! Паруса у Крапивина в каждом произведении, вошедшем в книгу. Бумажные в "Тени каравеллы", нарисованные в секретном альбоме начинающего ходожника в "Валькиных друзьях и парусах", вполне себе настоящие паруса в не совсем настоящем мире, то ли в другом времени и пространстве, то ли на другой планете в повести "В ночь большого прилива", и даже паруса на марсианских сухопутных лодках, бороздящих бескрайние песчаные дюны Красной планеты в "Оранжевом портрете с крапинками".

Я читала эту книгу довольно долго, потому что читать быстро, взахлёб просто кощунственно, да и невозможно. Хотелось смаковать, представлять запахи, звуки, погружаться, вспоминать своё детство, приключения, игры, мечты. Да, может быть, таких идеальных мальчишек, как в книгах Крапивина, не бывает. Но пусть они будут хотя бы там, а мы будем о них читать.

Почему я назвала эту книгу энциклопедией? Я давно и преданно люблю Крапивина и прочитала уже пару-тройку десятков его произведений. И я могу с уверенностью заявить, что эта книга объединяет их всех. Я имею в виду, что в этой книге есть по чуть-чуть от всех остальных (или, вернее, в них есть что-то от этой): это может быть любовь к морю или страсть к киноискусству, случайный эпизод или персонаж, даже фразы и имена. Я уже читала и про таких друзей и про таких учителей, я помню эти латы и пряжку. Было ли мне скучно? Нисколько. Потому что, возвращаясь к началу моей рецензии, Крапивин - детский писателей, и, конечно, более всего на его творчество оказало влияние его собственное детство. И, конечно, черпать идеи и вдохновение он будет именно оттуда.

А детство прошло в непростые годы, оно выпало как раз на войну и послевоенное время, потому были и лишения, и бедность, и голод. Не было тогда ни такого разнообразия игрушек, ни мультиков в любое время суток. Страшно сказать: Владька в книге играет с грелкой и часами стоит в очередь в кино. Крапивин и не скрывает, что время было тяжёлым, просто он и тогда умел видеть радость в детстве, и эту радость сумел запомнить и передать на бумаге. Да и много ли надо для счастья ребёнку? Тем более, ребёнку с фантазией? Тем более, если у него есть друзья? Можно устроить бой гладиаторов или театр теней, например. Можно придумать себе Каравеллу и отправиться на ней в плавание по карте мира. Можно найти себе защитников и товарищей в лице ночных Чёрных коней. Можно читать вслух вечерами раритетную книжку.

Эта книга о детстве Владислава Крапивина, но, пожалуй, в большей степени - о детстве вообще.