Книга: Синий город на Садовой - Владислав Крапивин

А вот в этой книге, он лишь предчувствует грядущую победу этого ОЗМа (ОЗверелого Мира), постепенно добавляя, буквально в гомеопатических дозах признаки той реальности, в которой живет, и из которой он собирается бежать. Вот продажный полицейский (прошу прощения, тогда еще милиционер). Вот «дембили» из которых состоит серая толпа. Недобросовестные воспитатели детского дома и их отмороженные подопечные. Да даже «местные» хулиганы уже не столь однозначны. Тот же Гуга — он вроде как хулиган, со своей шайкой, с коммерческими завязками (за определенную сумму, всегда готов помочь), но при этом и со своим собственным кодексом чести, который он демонстрирует в конце истории. Но есть и другой хулиган, который готов отобрать ценности у героев. По сути — он такой же как Гуга, просто «на другой стороне баррикад».

Ну, а еще здесь все еще ощущается мечта Владислава Петровича Крапивина об объединениях детей по интересам. Кружки, секции и все такое прочее. Чувствуется, что в том, чем стала пионерская организация с её довольно тоталитарным стилем управления и показухой, он уже давно разочаровался (это еще в «Колыбельной для брата» было). А вот в собственном отряде «Каравелла» он не чает души. И хочет повторять её атмосферу в своих книгах. На этот раз, дети объединяются вокруг съемок фильма. Просто вдруг у них оказалась кинокамера и желание рассказать о своей жизни. Ну а дальше, все довольно стандартно для Крапивина. Находятся новые друзья, новые приключения, благодаря своим принципам герои оказываются втянуты во всевозможные неприятности и злоключения. Тут все стандартно.

Так что, эта книга скорее мне была интересна не как история сама по себе (хотя да, она все так же легко и просто читается), а скорее, как такая веха в творчестве писателя. Не основополагающая и не очень важная, но в чем-то знаковая. Переходная по сути своей. Такой индикатор общего настроения книг. И она с этой своей функцией справилась хорошо. Оставила странное послевкусие, задала множество вопросов и дала несколько ответов, правда на какие-то совсем другие вопросы. Которые она даже и не задавала.

– Степан, – произнес Федя. – На происки реакционных сил мы ответим чем? – Чем? – За… – подсказал Федя. – Запремся в ванной? – Дурень. За-бас-товкой! – Это как? – с беспокойством поинтересовалась Ксения. – Это – просто. Степка не будет чистить зубы и умываться, превратится в отброс общества. Я не буду водить его в детский сад, тебе придется опаздывать на работу, и тебя прогонят. Швейная промышленность не сможет выбраться из кризиса, и страна попадет в зависимость от иностранного капитала, потому что без штанов и бюстгальтеров население долго не протянет…

Казалось бы пустяковая,шутливая перепалка в кругу семьи, но видно с какой легкостью Федя отбил "атаку" старшей сестры и настоял на своем. Впрочем, Ксению он при этом ничуть не обидел. Или эпизод из детства неразлучных друзей

Каждый день приходил теперь к Феде и тихонько, никому не мешая, колдовал над паровозиками, светофорами и стрелками. И про Федю забывал, не требовал, чтобы тот участвовал в игре. Федя не обижался. Брал "Волшебника Изумрудного города" или "Тома Сойера", устраивался здесь же на своей продавленной тахте, и они с Борисом жили рядом, но каждый в своем мире. Не знали тогда, что мир этот – один на двоих, Федин и Бориса. Именно такой, как есть, – с книжкой, жужжанием моторчиков, тихим дыханием, настольной лампой и ранними сумерками в окне…

У Крапивина вообще не бывает героев-одиночек. То есть по началу кто-то может действовать сам по себе, но ему будет очень тяжело. А потом, совершенно случайно, появится другой человек и вместе они уже смогут противостоять любой напасти. А кто с противоположной стороны? В основном взрослые, или сверстники главных героев, подражающие не тем людям. Но есть же Гуга, вступившийся за съемочную группу перед хулиганами, пусть и не за спасибо. Мог пройти мимо, не нужна ему эта пятерка, так авторитет поддержать и не дать сесть себе на шею. Потом он еще раз поможет Феде, произнеся очень важные слова

За справедливость бьемся бескорыстно.

Несколько грубовато и карикатурно, но ведь он и правда верит в то, что говорит

Кто-то должен думать и о душе. А то вымрем ведь…

А вымирать-то не хочется, правда? Чтобы этого не произошло, однозначно стОит читать Крапивина лет с 12 и до.... Этот способ не гарантирует формирования "железного" характера, но и совсем сволочью, подросток, зачитывающийся в детстве такими книгами, вряд ли станет.

В целом, книга скорее понравилась, хотя и оказалась слишком перегруженной негативом во второй половине.

Случайная встреча оказалась судьбоносной для Феди и Оли. "ДТП" с участием велосипеда окончилось аварией и знакомством, переросшим сначала в увлекательное времяпрепровождение, а затем в дружбу. Маленький киноаппарат подарил ребятам сказку, созданную их же руками. Сказку о Синем городе. Это была идея двоих, ставшая затем делом четверых - Феди, Оли, Бориса и Нилки - студии "Табурет".

Съемки принесли им много встреч: прекрасных и интересных - с отцом Евгением, старенькой учительницей Анной Ивановной, Славой, Дымитрием, но вместе с тем и жутких - с жестокой воспитательницей интерната, с "продажным" лейтенантом милиции, с малодушными учителями. Во многих открылись черты, которые в привычной суете оставались скрытыми от глаз - в "своем в доску" учителе физики - трусость, подлость и высокомерие, в отпетом хулигане Гуге - готовность прийти на выручку, способность отстаивать попранную справедливость.

"Жгли предательством те, кому верили" - самая больная и кровоточащая рана в душах ребят. Тонко, душевно, по-крапивински!

«Синий город на Садовой» - книга о подростках и для подростков. И для взрослых, которые забыли о тех благословенных временах, когда энергия била через край, мир не имел оттенков и полутонов, добро и зло не пряталось под масками друг друга и отчаянно верилось в то, что у тебя достанет сил перекроить этот мир под себя, наказать всех обидчиков и защитить всех обиженных. А еще она об очень важных вещах: о дружбе и взрослении, об ответственности за свои поступки и об ответственности за других людей. А еще она о городе Устальске, одним из многих таких же провинциальных местечек, где обезличенные многоэтажки и неопрятные барахолки соседствуют с уютными старинными улочками и светлыми, устремленными ввысь храмами. Именно о нем, своем родном городе снимают фильм Оля, Федька, Борис и Нил. И перед объективом раритетной кинокамеры «Экран» Устальск неожиданно являет самые разные свои ипостаси.

Книга Крапивина несет на себе отчетливые приметы времени. То, что мир несправедлив, знает даже маленький Степка, который растет без отца. Это мир, в котором жизненно важно держаться подальше от мест обитания дворовой шпаны, в котором защита несправедливо обиженного может быть чревата смертельным исходом. И все же добро и зло в книге имеют очень явственные границы. Если человек хорош, то он хорош во всех своих проявлениях. Если он плох и попал в категорию «дембилей», то будьте уверены, он там и останется. И эта категоричность слегка подпортила мне впечатление от книги.

А вот за что однозначный плюс – так это за страницы о религии. Возможно, кому-то покажется, что Крапивин очень вольно обошелся с православием и его догмами. На религию мы смотрим Федькиными глазами и взгляд этот очень субъективен. И неожиданно – очень созвучен с моим.

Верил Федя в Бога по-настоящему? Пожалуй, да. После многих размышлений он пришел к выводу, что есть какая-то Великая Сила, которая правит Вселенной. Без этого трудно было бы объяснить многие загадки – и во всем мире, и в самом себе… А кроме того, так хотелось иногда защиты от бед и угроз. Защиты, которой от людей не всегда допросишься…

…Мне кажется, что лучше всего книгу Крапивина воспримут те читатели, в которых жив юношеский максимализм, которые верят в черно-белый мир. Но вот меня, взрослую, умудренную опытом зануду, мажорный финал только смутил и заставил задуматься. А ведь главные герои всех победили, защитили и освободили, фильм показали по центральному телевидению без цензуры и со всеми острыми моментами. Но ощущения победы над злом нет. Оно определенно не повержено, а только слегка задето и еще даст о себе знать нашим юным романтикам. Не в книге. В жизни.