Текст книги "Баю-бай-басенки. Побасенки"

11

Эзоп

Волк и осёл

басня (парафраз)

«Осёл колючим шипом ногу занозил.

Завидев волка, понял он, что смерть близка,

И молвил волку:

– «Мне пришёл конец.

Но рад и счастлив я с тобою повстречаться!

Уж лучше ты, чем коршун, или ворон.

Но мелкую ты окажи мне прежде милость:

Вынь из копыта острый шип,

Чтобы без мук душа моя рассталась с телом».

Ответил волк:

– «Ну что ж, не откажу тебе я в этом!

Я знатный лекарь. И вообще добряк».

Зашёл волк сзади…

И так его лягнул осёл копытом!…

Очнулся волк и застонал: «О горе мне! Я поделом огрёб.

Зачем полез я в лекари? Ведь с детства

я только убивать, да мясо жрать обучен».

*

Непонятки с буквой ж

побасенка

У села мирно пасся осёл.

Неожиданно из лопухов выскочил волк.

Осёл сдуру побежал не в село, а в лес.

Ну а там волк, конечно, загнал его в бурелом.

Бежать ослу было некуда.

И осёл понял, что он сейчас будет растерзан.

– Мущинааа-а!… – плаксиво, обиженно и обречённо заныл осёл, – Чево вы за мной бегаетее-ее?… Чево я вам сделаа-ал?

Волк присел на полусогнутых и по блатному, с распальцовочкой так, покачивая головой, стал издеваться:

– Ну не скажи, что у тебя заноза в жопе, идиот!

– Нету у меня никакой занозыы-ы! – отчаянно крикнул осёл. – И я не идиоо-от!

– Даже на занозу ума не хватило, – усмехнулся волк и медленно подходя и разглядывая осла, хрипло стал напевать:

– В каждой строчке… только точки… после буквы жэ… —

имея в виду, конечно, жратву и с какой части начать этого осла жрать, – Сказать хотееел… но не сумел.

Осёл песенку узнал. Но, понял, видимо по-своему.

– Тогда зачем столько агрессии-и? – жеманно ответил осёл и кокетливо задрал хвост, как подол, – Мущинаа-аа! Нате, жрите мою любовь. Сейчаа-ас. Всю и сраа-азу. Ненасытноо-о!

*

Когда волк сообразил, о чём это осёл, то заорал на весь лес:

– Не, я не понял! Ты чо сказал! Ты за кого меня держишь, ослина тупая! Что за непонятки с буквой же! Же – это не жениться! Жэ – это жрать! И никак иначе! Никогда иначе!

*

Кричал волк сполчаса. Устал. Выдохся. Даже есть расхотелось.

Но, пока кричал, впервые в своей волчьей жизни задумался —

а каков его основной инстинкт?…

И…

И, кажется, смутно начал догадываться…

И подошёл сзади…

Дальнейшее, дорогой читатель, вы знаете из басни Эзопа.

*

12

Эзоп

Бык и жаба

басня

«Бык пошёл пить и раздавил детёныша жабы.

Приходит на то место его мать – её там не было – и спрашивает своих детей:

– «Где ваш братик?»

– «Он умер, матушка, – отвечают они, – Сейчас приходил огромный зверь о четырех ногах и раздавил его».

Надулась жаба и спрашивает:

– «Что, будет тот зверь с меня величиной?»

– «Перестань, мама, – слышит она в ответ, – Не сердись. Скорей ты лопнешь, чем сравняешься с ним».

Опасно слабому тягаться с сильным».

*

Смерть жабьего любовника

побасенка

Пришла корова на пруд воды попить

и не заметила, как раздавила любовника жабы.

– Ой, горе мне горькое! – заголосила жаба над бездыханным телом, – Кто его так! Какая сволочь его убила!

– Да-а… эта приходила – корова называется, – ответили дети.

– Ах ты, тварь сисястая! – закричала жаба, – Да я её!… Нет!.. Я её мужа уничтожу!… Как комара раздавлю!

– Мама, вы б не пыжились так, – предупредили дети, – Она – очень большая. А муж у неё – ещё больше.

– Сюда его! Быстро! – не унималась жаба, – Я ему такое тут устрою!

*

Пришёл бык. Не сразу, но увидел крикливую жабу:

– И – чо?

– Да ни чё! – закричала жаба, поняв, что масштабы слегка не совпадают, – Я, ковбой, на твою бабу в суд подам!

– Ну… давай, – вздохнул бык, – Что тут поделаешь? Законы надо уважать. Будем судиться, – и предложил, – Непредумышленное убийство?

– Да вот хрен тебе! – закричала жаба, – С отягчающими! Вы у меня все сядете! И она, и ты! И дети твои!

*

Припрыгал знаменитый на том пруду адвокат Жаботинский с портфельчиком.

И показал на грудь:

– Моя фамилия – не от жабы, а от жабо. Потому мои услуги – двести долларов час. Но из почтения к нашему жабьему роду – с вас – сто пятьдесят.

– Да пошёл ты на… уй! – закричала на него жаба, – Да я лучше себе нового хахеля заведу!

*

13

Эзоп

Волк и козлёнок

басня

«Козлёнок отстал от стада, и за ним погнался волк.

Обернулся козлёнок и сказал волку: «Волк, я знаю, что я – твоя добыча.

Но чтобы не погибнуть мне бесславно, сыграй-ка на дудке, а я спляшу!»

Начал волк играть, а козленок – плясать; услышали это собаки и бросились за волком.

Обернулся волк на бегу и сказал козлёнку:

«Так мне и надо: нечего мне, мяснику, притворяться музыкантом».

Так люди, когда берутся за что-нибудь не вовремя, упускают и то, что у них уже в руках.

*

Волк и «Deep purple»

побасенка

Зазевался козлёнок, заигрался с бабочкой, отстал от стада и был пойман хитрым волком.

Уволок волк его в кусты и уже собрался, было, съесть.

– Знаешь… обидно умирать таким юным.. – печально вздохнул козлёнок, – … так и не познав жизни… – и предложил, – Давай я тебе спою, что ли, на прощание.

– Да что ты там умеешь! – даже возмутился волк, – В лесу сидел кузнечик?

– Я разное могу, – уклончиво ответил козлёнок.

– А вот эту можешь? – волк достал из-за спины расхлябанную гитарку с бантом на грифе и на одной басовой струне начал неумело играть знаменитое начало «Smoke on the Water».

– О, Диппёрплы! Хард-рок! – восторженно воскликнул козлёнок.

– Ты чё, щенок, «Дип Пёрпл!» знаешь? – удивился волк, – Ты ж с другого поколения.

– Machine Head. 72-ой год, – подтвердил козлёнок, – Дедок мой на нём вырос, батька моего подсадил, ну и я тащусь.

– Ну-ка на. Слабай мне, – сунул ему гитару волк.

Козлёнок одел гитару через плечо, морщась, поднастроил безнадёжно дребезжащие струны:

– Обожаю этот знаменитый гитарный рифф. Великолепная синкопированная мелодия в блюзовом ладу, в параллельных квартах.

– Чё сказал! – возмутился волк.

– Ричи Блэкмор исполнял его одновременными щипками двумя пальцами двух струн, чтоб звучали синхронно.

И козлёнок начал умело играть, по ходу поясняя:

– Приём называется double-stop. Потом к гитаре присоединяется хай-хэт – стойка такая с тарелками. Помнишь там щёточки? Потом – орган Хаммонда, барабаны и бас гитара.

И козлёнок запел отвязным фальцетом:

– We all came out to Montreux On the Lake Geneva shoreline…

– Сильная вещь! – похвалил песню волк, – Сразу за душу цапает, молодость вспоминаешь, – и так волку понравилось пение козлёнка, что когда козлёнок дошёл до припева:

– Smoke on the water, Fire in the sky, —

волк не выдержал и стал подпевать. Точнее – подвывать. И так увлёкся, что и забыл, что хотел козлёнка съесть.

На пение (точнее – вой) прибежали пастушачьи псы из стада.

И увидели идиллическую картинку – прижавшись головами, волк и козлёнок, закрыв глаза, самозабвенно горланят:

– Smoke on the water, Fire in the sky, —

козлёнок на гитаре месит и такт ногой отбивает.

– Во дела! – подивились подбежавшие козлы.

Не выдержали и тоже стали подпевать. Тут и псы подключились…

Орали они, хором, часа три одну песню. До одури орали. Осипли все, уже не могут, один козлёнок поёт.

Потом – разожгли костёрчик, травки подбросили, дымок пошёл с духом конопляным, улётным.

Волку дали перекусить козьего сыру с оливками и зеленью, которые он никогда в жизни не ел.

А козлёнок всё пел.

Тут волка и окончательно торкнуло…

Сначала он всё в Ирак рвался. Только, никак не мог определиться, кого он там бить собрался – не то ИГИЛ, не то америкашек. Потом, рыдая у старшего пса на плече, обещал возглавить УСБ стада (Управление Собственной Безопасности) и запах ранее ненавистной псины казался ему таки родным и братским.

Потом начались откровения:

– Братан! – говорил он вялым и непослушным языком старшему псу, – Я под эту вещь, свою первую волчицу познал. Тут недалеко, в кустах… А ты помнишь свою первую суку?

Пёс наморщил лоб:

– Ну… так.

Потом волк признался в любви ко всем козлам в мире и перецеловал всё стадо. И мамой поклялся, никогда больше не есть козлятины. Короче, впал в полный пацифизм, Гринпис и веганство.

А потом отключился.

Заботливые козлы над ним шалашик из веток сделали и травы сверху сухой накидали – от комаров и дождя, если будет, ну и чтоб слон ненароком не наступил – и пошли пастись дальше.

*

А козлёнка вообще-то хард-рок никогда не втыкал. И «Smoke on the Water» ему так себе нравилась. Начало, конечно, ничего, даже легендарное, но козлёнок-то знал (потому что в музыкальную школу ходил), что «Дипп Пёрплы» спёрли этот рифф у бразильской певицы Аструд Жилберту (Astrud Gilberto) с диска «Look to the Rainbow»

Да вы и сами сравните —

наберите в поисковике

Аструд Жилберту песня «Maria Moite»

(«Maria Quiet» в английской версии)

и послушайте фортепианное вступление —

оно полностью совпадёт с риффом из «Smoke on the Water».

*

Мораль тут ясна – старайтесь дать детям музыкальное образование.

От волков, оно, конечно, не спасёт, но по жизни частенько выручает.

*

14

Эзоп

Волк, пёс и ошейник

басня

«Волк повстречал изрядно откормленного пса и спросил, как он стал таким большим и жирным.

– «Человек даёт мне пищу», – отвечал пёс.

– «А что это у тебя на шее?» – спросил волк.

– «Это след от железного ошейника, который хозяин мне надевает, сажая на цепь».

Усмехнулся волк и говорит:

– «А по мне уж лучше жить впроголодь, чем сидеть на цепи. Свободу я не променяю ни на никакие коврижки!»

*

Волчье пуза и свобода

побасенка

Отощавший и голодный волк бежал по деревне.

Вокруг разносились головокружительные запахи – пахло молочными поросятами, телятами, овцами, гусями, курами и даже конём – прямо книга о вкусной и здоровой волчьей пище.

Но всё было надёжно закрыто за заборами.

Тогда волк решился, перемахнул через забор и… наткнулся на здоровенного пса на цепи – ловить в этом доме волку явно было нечего.

– А-а! Родственничек, – стал издеваться волк над псом, – Ощущаешь себя спецслужбой? – кивнул на ошейник, – Спецназ в жабо, с птицефермы?

– Это от блох, – наврал пёс и почесал задней лапой за ошейником.

– А цепь – от пчёлок? – усмехнулся волк.

– Это, вроде, скакалки. Чтоб в форме быть, – снова наврал пёс про цепь, – И сейчас я буду лаять и кидаться.

– Лаять, – передразнил волк, – Бобик ты на шнурочке! Ты ж даже выть разучился, только гавкать умеешь. – Гав-гав-но!

– Ну почему? – не согласился пёс, – Я и выть могу. Только чего мне выть, если жизнь у меня сытая. Кормят – как космонавта.

– Продался людям, – издевался волк, – Свободу продал. Честь свою продал! Раб ты!

– Ну… есть немного, – почти признал пёс, – Все мы – заложники обстоятельств.

– Вот – я – свободный зверь! – победоносно и гордо заявил волк, – Вольная птица!

– Свобода – штука относительная, – философски возразил пёс, – Ты ж на Северный полюс не бегаешь, только тут по лесам шаришься. Значит – и твоя свобода ограничена. И птицы несвободны – в сильный ветер не летают. И космонавт тоже не свободен. Сидит там в своей консервной банке вверх тормашками.

Аргумент был веский. Пришлось волку поменять тактику:

– Да я захочу – так и на Серверный полюс сбегаю! И в Африку. И на Кипр. Но чтоб я – свободу на миску похлёбки променял! Да никогда в жизни! Чтоб я опозорил род свой волчий – да о чём ты говоришь! Век воли не видать!… А что на обед было?

– Корм сухой, – сыто, но немного смущённо ответил пёс.

– Это – дерьмо в мешках! – брезгливо сморщился волк, – Вот эти шарики из фанеры цвета свежего навоза? Да как это можно есть! Это ж – как колготки жевать! – и размечтался, – То ли дело – кабанье рёбрышко! Да в лесу, да на травке… А у тебя ничего там не осталось?

– Есть чуток, – показал пёс на миску с жалкими остатками сухого корма.

– А чё так мало! – возмутился волк, – Всё в одну харю умял?

– Извини – не знал, что ты придёшь, – стал виновато оправдываться пёс, – На. Попробуй.

Волк подошёл к миске, жадно подобрал крохи и ему это очень и очень понравилось. Может, с голодухи.

– А что – ничего ботва, – удивлённо облизываясь, согласился волк.

Вот только мало, очень мало было корма – только ещё больше голод разожгло.

– Сбалансированное питание. Всё, что организму нужно, – объяснил пёс, – Белки, жиры, углеводы, микроэлементы, витамины – чуть не вся таблица Менделеева. И брюхо сытое, и шерсть лоснится, и не надо за этими кабанами вонючими бегать – неизвестно ещё кто кого?

– А что… этот… Менделе – в кобздохах понимал? – засомневался волк.

– А ты как думал, – пёс даже немного и обиделся за Дмитрия Иваныча Менделеева, – Если в собаках не разбираешься – разве такую таблицу придумаешь? – и предложил, – Давай, оставайся у нас.

– А хозяин… это… не дерётся? – недоверчиво спросил волк, – Ну, там – плётки-палки-наказалки, сада-маза, фак его маза.

– А я не хамлю, не кусаюсь – так и ладим, – пожал плечами пёс, – Он мужик нормальный. Храпит только сильно, когда летом в беседке спит, – и стал нахваливать свою жизнь на цепи, – И вообще – работа не пыльная. Днём всех облаю – ночью с цепи спускают, а я сплю себе спокойно. Никому и в голову не придёт сюда лезть, – показал лапой на конуру, – Коттеджик, вон, свой, тёплый. Матрац мягкий, – кивнул на подстилку, – Зимой, в минус десять – вообще в дом уводят – даже смешно. Ошейник против блох – самому чесаться не надо. Да и дети хозяйские за ушами чешут.

– А с бабами… тут у вас… как? – тихо спросил волк.

– Пару раз в год на случку езжу, – понимающе тихо ответил пёс, – Иногда вообще – суку на дом привозят. И жениться не надо. Детей – растить, воспитывать – тоже не надо. Да и днём частенько выпускают – мотаюсь по посёлку, заборы мечу. Но тут – с алиментами могут быть проблемы.

– Нормально, – понимающе согласился волк, – У нас волчицы чаще-то и не дают. А вообще-то меня бабы любят.

Из дома вышел хозяин с мешком собачьего корма в одной руке и ошейником в другой.

Волк метнулся к забору, но замер…

– А ты чего не лаешь? – спросил пса хозяин.

– Так он не определился – вроде, на службу наниматься пришёл, а вроде и нет, – виновато объяснил пёс.

От мешка с кормом исходил головокружительный дух. И вся таблица Менделеева. И всё вместе – щекотало волку голодные нервы…

И волк обернулся.

– Ну?.. идёшь? – приветливо спросил волка хозяин, показывая корм и ошейник.

Волк раздваивался – до воли был один прыжок через забор, но жрать хотелось – до головокружения, до обморока…

И волк нерешительно пошёл к человеку:

– Исключительно – из уважения к человечеству. Столько сделавшему для лесов на нашей планете, – просовывая голову в ошейник, сказал волк, – Только, чур – я тут топ-менеджер!

– Ага, – ответил человек, сажая его на цепь, – Гавкать сначала научись.

*

15

Лиса и журавль

побасенка

Лиса позвала в гости журавля.

И поставила на стол две плоские тарелки с размазанной тонким слоем сгущёнкой. Кушай, говорит, журавушка.

И сама – давай нализывать, да нахваливать и себя, и сгущёнку, – Я – гурманиха. В еде толк знаю.

Журавль долбал, долбал клювом по этой тарелке – и так и не обломилось ему сгущёночки. Только голова потом болела.

А как жил он по принципу око за око – в отместку пригласил Лису к себе.

И поставил перед ней амфору на ножках:

– Наслаждайся, кумушка,

А запах из амфоры!

А голова-то в амфору – не пролезает. И язык короткий – не достаёт. Лиса и так, и сяк, и лапой, и хвостом – никак. Измаялась вся и слюной изошлась.

А журавль – знай себе, мечет из узкого горлышка.

– Да ты гурман, – завистливо и хмуро вздохнула лиса, глядя, как журавль аппетитно что-то таскает клювом.

– Во Франции – гурманом (gourmand) – называют просто любителя сытно пожрать, вроде тебя, с твоей тупой сгущёнкой, – ответил журавль, – А такого тонкого знатока изысканной пищи, как я – гурмэ (gourmet), – и добавил, – Мораль, кума – как аукнется, так и откликнется.

Наконец, лиса сообразила:

– Слушай… а что там, в горшке-то?

– О-о! – томно воскликнул журавль. – Тут такие изумительные лягушки! Такая вкуснятина! – и со смаком проглотил очередную.

– Какая гадость! – с отвращением обрадовалась лиса, – Лисы – лягушками не питаются! А вот журавлями – за милую душу.

Что она и сделала.

Отсюда, мораль – или меню надо точнее составлять, или друзей выбирать.

*

P.S.

Был, конечно, ещё один вариант у лисы – разбить нахрен эту амфору и пожрать.

Но, во-первых – там всё те же тошные лягушки.

Во-вторых – как-то это… не креативно.

Как-никак – двадцать первый век на дворе.

*

16

Волк и Дао

побасенка

Давно это было. Когда волки ещё разговаривали.

Один волк решил узнать, что есть Дао.

Взял самого жирного барана и пришёл к учителю.

Поклонился и положил барана к его ногам.

Ученики при виде барана пустили слюну, взяли подношение и понесли на кухню.

– Это ты правильно сделал, – сказал учитель про барана.

Немного волнуясь, волк собрался с духом спросил:

– Учитель! А что есть Дао?

– Путь вещей, – ответил учитель.

– А что есть вещь? – спросил волк.

Учитель ответил:

– Вещь – это то, что рождается из Не-сущего, соприкасаясь с другими Вещами, проходит в Сущём своим путём, и уходят в Не-сущее. И так – продолжает свой путь в бесконечности.

Ничего не понял волк. Но сделал вид, что задумался:

– А баран – это вещь?

– Баран это вещь, – подтвердил учитель.

– Это ты, учитель, хорошо сказал! – обрадовался волк, – Сам я тоже так думаю! – и, наконец, спросил о сокровенном, – А вот… как бы так сделать… чтобы мои пути и пути баранов – почаще пересекались?

Ответил учитель:

– Постигший – ведает единство конца и начала. И зрит переплетения путей вещей, идущих своими путями из Сущего в Не-сущее. И наоборот.

Ничего не понял волк…

*

…баран с кухни всё это слышал и подумал:

– Надо же! Мне и в голову не приходило, что перед тем, как меня сожрать, надо так мозгами напрягаться. Интересно – а когда они репу едят, они тоже так базарят? —

и потихоньку стал освобождать завязанные ноги…

*

…ничего не понял волк.

Особенно вот это – и «наоборот».

– Ну, хорошо, – сделал вид, что согласился волк, – Но меня – не интересует путь всех вещей. Меня интересует только путь баранов.

Учитель ответил:

– Когда ты постигнешь путь вещей, ты станешь барану братом.

– И что я – травку с ним буду щипать? – возмутился волк.

Учитель ответил:

– Когда баран постигнет суть вещей – он и травку щипать перестанет.

– Что бы такое ещё спросить? – подумал волк.

А вместо этого так разволновался, что дал учителю в глаз.

Потом пошёл на кухню к ученикам и хотел забрать своего барана.

А ученики развели руками:

– Пока ты там свои философские тёрки тёр – баран развязался и убежал, —

и пожурили,

– Зря ты нашему учителю в глаз дал. Не по-философски это.

– Быстро эти попы слопали моего барана, – расстроился волк, махнул лапой и пошёл домой.

*

Баран бежал в стадо и думал:

– Неисповедимы пути путей! То – чуть волк не сожрал. Потом – этот учитель со своими ученичками чуть на суп не пустил. А сейчас – свобода! Овца, пастух, чистый воздух и много свежей травы! Хорошая штука эта жизнь!

*

А волк хмуро брёл домой и думал:

– И чё я попёрся к этому демагогу? Ни умного совета, ни барана.

*

А учитель собрал учеников и сказал:

– Мысли великого – это отзвуки Дао. А мысли барана – бараньи. А волка мыслить – никогда не научишь. Всё равно, что учить слона летать. И всё это – путь вещей.

– Объясни нам – чего к чему? – записав, тоскливо спросили ученики, глядя на синяк под глазом учителя, – Зачем ты с волком тёр, если это бесполезно.

– А чего тут объяснять? – ответил учитель и потрогал битый глаз.

И вздохнул:

– Этот фингал – долго искал путь к моему глазу.

И добавил:

– И нашёл.

И объяснил:

– Через того барана.

И уточнил:

– Через мою заботу о вас, баранах. Хотел вас супом накормить.

И вздохнул:

– Путь вещей…

*

Так – в этой маленькой истории свершились все пути в той местности, в тот день и на тот час.

*

P.S.

Овца, конечно, обрадовалась, когда баран живым вернулся. Но и рассердилась тоже:

– Вот – что ты тогда ртом щёлкал, когда этот волк на нас напал? Я ж тебе крикнула – шухер!

– Не успел, – виновато потупился баран, – Хотел цветочек тебе сорвать.

*

17

Бессмертная жаба

побасенка

Колдуны в старину смертельный гадючий яд добывали простым колдовским способом —

запускали в бочку дюжину гадюк и к ним бросали жабу.

Жабу гадючий яд не брал, она прыгала, гадюки её жалили, а она всё прыгала, не понимая, за что её жалят.

Так продолжалось, пока гадюки не отдавали весь свой яд и не подыхали.

Потом жабу засушивали и растирали в порошок.

А одна такая пропитанная ядом жаба чудом выпрыгнула из бочки и удрала на болото.

И там возомнила себя бессмертной.

Сделала себе корону из старой еловой шишки, водрузила на голову, да как квакнула на всё болото:

– Ну что, жалкое лягушьё!

Дальше она хотела развить – что она бессмертная, что она царица на этом болоте,

а они все перемрут и дети их лягушачьи, и внуки тоже —

короче – века пройдут, а она – всё жить будет —

да не успела.

Тут, как назло, её склевала чёрная цапля, до того наводившая ужас на всё болото и чуть не истребившая всех лягушек.

Склевала – и тут же испустила дух от яда.

– Она бессмертная! – хором заквакали лягушки про жабу, – Она спасла нас!

*