Текст книги "Где бьется сердце Петербурга? Доходные дома в историях и фотографиях"

Генрих Блокк и его доходный дом

Невский проспект и доходные дома – это уже нечто неразделимое. Естественно, те, кто имел счастье быть владельцем участка земли на Невском проспекте, старались заработать на нем столько, сколько возможно. Алчность всегда сопровождала человечество, и тогда, и сейчас. Люди любят деньги и стараются заработать их как можно больше. Вот и владелец дома под номером 65 по Невскому проспекту стремился сказочно разбогатеть, и желательно – в самые короткие сроки.

Этот дом в 1904 году построил архитектор Леонид Леонидович Фуфаевский для одного из богатейших в то время жителей столицы –  банкира Генриха Генриховича Блокка. Дом в стиле эклектика визуально разделен по горизонтали на две части. Первые три этажа были отданы под различные торговые и конторские помещения, этим объясняется присутствие громадных окон-витрин. С четвертого этажа начинались квартиры, и на фасаде во всей красе проявляется эклектика. Здесь можно обнаружить центральный эркер, плавно перетекающий в балкон. По центру здания, над карнизом, разместился аттик с восседающими на нем скульптурами нагих дам. Фасад изобилует декором, и только балаган Невского проспекта не позволяет остановиться и с наслаждением разглядеть всех мифических персонажей, разместившихся на нем. Кто же был этот загадочный владелец такого роскошного дома на Невском проспекте?

Петербургский банкирский дом «Генрих Блокк» был хорошо известен в дореволюционной России. Его владелец в течение 20 лет пользовался большой популярностью среди средней деловой публики. Генрих был ключевым игроком на Петербургской бирже в области продаж выигрышных билетов облигаций внутренних займов. Империя Блокка специализировалась в основном на работе с провинциальными клиентами. Благодаря качественной рекламе, у конторы появилась многочисленная клиентура, а его агенты работали по всей стране, от Польши до Сибири.

В начале 1890-х контора Блокка превратилась в крупный банкирский дом с огромным годовым оборотом, превышавшим миллион рублей. Генрих тратил колоссальные средства на рекламу в газетах и журналах, в трамваях и на строительных лесах и даже на пароходах. Однажды в небе над Петербургом появился воздушный шар с плакатом: «Генрих Блокк». Шар медленно плыл над столицей на радость зевакам.

Генрих был на пике. Деньги со всех концов империи текли к нему рекой. Генрих обзаводится несколькими имениями, яхтой и даже молочной фермой. Вскоре банкир и построит заветный доходный дом на Невском проспекте, где расположится главный офис его компании.

Казалось бы, все шло просто замечательно, но это только на первый взгляд. На самом же деле дела Блокка пошатнулись после понижения курса государственных ценных бумаг на фондовой бирже. Для поддержания банковского дела Генриху не хватало почти два миллиона рублей. Начались затяжная депрессия и нервные срывы. Закончилось все трагически. Уже через два года после строительства дома, накануне Пасхи, Генриха не стало: он повесился в своей собственной квартире.

После смерти оказалось, что фирма Блокка давно была банкротом, а в кассах банка не оказалось денег. После описи всего имущества стало ясно, что задолженность банкира была в размере полтора миллиона рублей. «Благодаря» Генриху Блокку сотни клиентов остались ни с чем. Такая вот вполне кинематографическая судьба была у владельца этого роскошного дома. Ну а теперь познакомимся с интерьерами парадного.

Парадное дома Блокка не уступает в роскоши фасаду. Поражают мраморные ступени из цельного финского мрамора и напольная мраморная плитка между этажами. Лестничные кованые ограждения очаровывают необычайным изяществом. В качестве декора стен между этажами Блокк выбрал пилястры и медальоны с амурами и мужскими головами в любопытных головных уборах. Над входными дверями квартир расположились картуши с номерными знаками.

Парадную лестницу дома Блокка можно отнести к одной из самых богатых в Санкт-Петербурге.

Очень радует тот факт, что декор здесь сохранился в приемлемом состоянии, а зайти полюбоваться интерьерами может любой желающий.

Парадное водочного короля

Благодаря реформам императора Александра Второго Российская империя сделала уверенный шаг к капитализму. К концу XIX века стремительный рост заводов и фабрик привел и к строительному буму, ведь население росло очень быстро, и спрос на аренду квартир был большой. Поэтому многие, кто имел в собственности особняки, ради получения прибыли перестраивали их в доходные дома. Оттого особняков в центре Санкт-Петербурга практически и не осталось.

Но в Кузнечном переулке уцелели в первозданном виде сразу три особняка под номерами 2, 4 и 6, стоящие в один ряд. Сохранились они благодаря тому, что до самой революции принадлежали очень состоятельной семье, главой которой был Василий Семенович Каншин. Предки Каншина еще до строительства Санкт-Петербурга сумели из крестьян выбиться в дворянское сословие. Но счастье их было недолгим, Петр Великий за уклонение Каншиных от воинской службы разжаловал их из дворян.

Отец Василия Семеновича подался в купечество и заметно преуспел. Сыновья же всегда находились при отце, набираясь опыта. В 1826 году Василий перебирается из Тамбова в Санкт-Петербург. Спустя несколько лет предприимчивый Каншин становится питейным откупщиком. Суть должности заключалась в том, что Василий Семенович платил наперед акциз на продажу водки и других алкогольных напитков государству, а взамен получал разрешение собирать питейные налоги с населения, но уже не в казну, а в свой карман. Дела у молодого Каншина шли замечательно, и через 15 лет он вернул семье дворянский титул и фамильный герб.

Проработав на государственной службе, Василий Семенович приступает к созданию материального плацдарма для своих подрастающих детишек. Прикупив для семьи несколько золотых месторождений на Амуре и земельные наделы в Рязанской губернии, Каншин обеспечил своей семье безбедное существование до самой революции. Решив все финансовые вопросы, Каншин принялся за строительство личного дома в столице. Постепенно он выкупал особняк за особняком в Кузнечном переулке, чтобы дети жили рядом и строили свою карьеру в столице. Мы с вами посмотрим парадное самого роскошного из трех домов Каншина – под номером 6.

Для перестройки самого крупного из особняков был приглашен архитектор Густав Мартынович Барч. Так как особняк Каншина находится по соседству с Владимирским собором, фасады было решено выполнить в стиле барокко. Закончили перестройку громадного дома в 1870 году. В качестве украшения фасада служит лепной декор – рокайли, фестоны. В центре находится маленький балкончик с ажурной оградой, над карнизом же разместился полукруглый фронтон. Но самое ценное сокровище скрывается за дверью этого замечательного дома.

При входе в парадное голова идет кругом от обилия декора. Каншин не скупился на убранство фамильного дома, отчего на стенах вестибюля появились парящие амуры и маскароны с девами и львами. Но самым изысканным элементом оформления парадной лестницы по праву можно считать четыре кариатиды, изображающие полуобнаженных цыганских женщин с роскошной грудью.

К сожалению, после того как в доме разместились коммунальные квартиры, многие ценные детали парадного были безвозвратно утрачены. Так, расписные панно, находящиеся на стенах, погибли под слоями советской краски, на мраморных ступенях уже давно отсутствуют ковровые дорожки и оригинальные чугунные балясины. Было бы любопытно взглянуть на парадное в его первозданном виде, но увы, никаких материалов и зарисовок не сохранилось.

Кирпичный терем

На улице Марата находится дом, который благодаря своему необычному фасаду выделяется из окружающей застройки. Дом оформлен желтым и красным облицовочным кирпичом, над карнизом и окнами третьего этажа можно рассмотреть разноцветные майоликовые вставки. Романтичный сказочный вид дому придает башня с флюгером, установленным на крыше.

Дом построен в 1902 году архитектором Виктором Александровичем Шрётером в так называемом кирпичном стиле. Зодчий уделял особое внимание практичности и функциональности дома, что было редкостью для начала двадцатого века. Шрётер являлся одним из проповедников «кирпичного» стиля в столице. Он был глубоко убежден, что для нашего северного климата идеально подходят именно дома, облицованные естественным камнем и кирпичом. И доказал всем, что возможно создавать изящные дома, не используя штукатурку. Постройки Шрётера в кирпичном стиле хороши тем, что не требуют постоянной реставрации фасада, делая его более долговечным.

Дом под номером 66 на улице Марата, построенный для фабриканта и торговца сукном Шульца, стал одной из самых запоминающихся работ зодчего в «кирпичном» стиле. Интересен дом и тем, что это практически первый пример четкой секционной схемы планировки квартир. Все кухни, ванны, туалеты находились четко одна над другой. Такой способ планировки квартирных пространств сохраняется и в современной архитектуре. Виктор Александрович был ярким представителем рационализма в архитектуре, этим и объясняется такое уникальное для того времени размещение квартир.

Зайдем же в парадное. Зная Шрётера как экономного и рационального архитектора, конечно же, не стоит ожидать в парадной богатого убранства. Все просто, но со вкусом. Встречает нас парадный вестибюль со сводчатым потолком и отделанные рустом стены. Пол же выстлан любопытным мозаичным панно из мраморной крошки – так называемое тераццо. Главным же украшением парадного стала винтовая лестница причудливой формы с чугунными балясинами.

Сам владелец дома жил здесь в квартире на третьем этаже. В этом же доме жили и другие интересные личности. Например, некий юноша еврейской национальности, которому вскоре было суждено стать легендой русской поэзии и прозы. Звали парня Осип Эмильевич Мандельштам. Здесь русский поэт прожил совсем недолго, пока учился в Санкт-Петербургском университете (вскоре он уедет учиться в Париж). Позже он вернется в Россию, для того чтобы стать одним из самых значимых русских поэтов начала XX века. Увы, после перемен, которых так ждал Мандельштам, Россию накрыли волны террора. Жертвой агрессивной политики стал и Осип Эмильевич. После прочтения своей знаменитой эпиграммы «Мы живем, под собою не чуя страны» поэта отправили в ссылку. Позже он ненадолго вернется, но новая волна репрессий вновь занесет Мандельштама в новый лагерь Владперпункт, который находился неподалеку от Владивостока. Оттуда обездоленный и истощенный поэт уже не вернется…

Дом фамильного архитектора Елисеевых

Дом на улице Достоевского, 36, удивителен. В свое время пятиэтажный доходный дом удивлял своими новаторскими находками. И сейчас нас поражает эклектика с ее богато убранными фасадами. А в конце девятнадцатого века, когда в Петербург приходит модерн, на людей, знающих толк в архитектуре, такие дома, как этот, производили ошеломляющее впечатление. Фасад дома облицован желтым кирпичом.

Самым запоминающимся элементом декора дома являются первые в Петербурге ленточные кованые балконы.

Такой любопытный дом построил для себя Гавриил Васильевич Барановский, представитель рациональной архитектуры и один из самых ярких представителей петербургского модерна. Зодчий является одним из ярких примеров того, как человек смог создать себя сам. Барановский, сын провинциального коллежского секретаря, решает связать свою жизнь с искусством и, приехав в столицу из Одессы, поступает вольнослушателем в Императорскую академию художеств. Уже в 1880 году юный Гавриил был исключен из учебного заведения за неугодные власти политические взгляды, но, не растерявшись, он тут же поступает в училище гражданских инженеров и вскоре начинает работать архитектором.

Барановский больше всего прославился как домашний архитектор богатейшей семьи купцов Елисеевых. За свой необычайный талант использовать хитроумные инженерные находки при проектировании и строительстве объектов (что весьма сокращало затраты на возведение) Гавриил Васильевич очень быстро стал любимчиком у этой именитой купеческой семьи, и именно ему поручали постройку самых важных фамильных зданий. Так, авторству Барановского принадлежат доходные дома Елисеевых на реке Фонтанке и улице Ломоносова, реконструкция дома на Биржевой линии. Строительство самых важных для семьи Елисеевых объектов – роскошного Дома торгового товарищества «Братья Елисеевы» на Невском проспекте в Санкт-Петербурге и Елисеевского магазина на улице Тверской в Москве – тоже было доверено именно Гавриилу Васильевичу.

Удивительно, но для Елисеевых архитектор чаще всего работал в стиле эклектика, с ее излишним грузным декором на фасаде, а вот собственный дом Барановский предпочел оформить очень скромно, в то же время сделав его утонченным. Ну а теперь давайте заглянем на парадную лестницу этого удивительного дома. Открыв сохранившуюся оригинальную дверь, в парадном вестибюле мы не увидим ничего выдающегося. На полу лежит типовая метлахская плитка немецкой компании Villeroy & Boch. На стенах, возможно, и были когда-то росписи, теперь же они покрыты ужасной краской зеленого цвета. Но стоит пройти чуть далее, и начинается самое интересное. Уникальная металлическая облегченная лестница, украшенная завивающимися коваными растениями, – настоящая гордость парадного. Ранее лестницу дополняли ковровые дорожки, память о которых сохранили кольца на ступенях. В эпоху Барановского на всех этажах также присутствовали чугунные газовые фонари, какие-то из них сохранились. На втором этаже также можно обнаружить удивительную галерею, соединяющую лицевой корпус дома со вторым, находящимся во дворе. Это гениальная новаторская находка Барановского весьма приумножила прибыль с аренды квартир, находящихся в дворовом корпусе, ведь в те времена на цену аренды влияло, по какой лестнице ты поднимаешься к себе домой – по парадной или по черной дворовой. На окнах кое-где еще остались оригинальные витражи и травленые стекла.

Гавриил Васильевич Барановский, выдающийся инженер-архитектор, после революции и национализации имущества оставался жить в своем доме и умер в 1920 году в холодном Петрограде от голода. Зодчий навсегда вписал свое имя в историю русской архитектуры, а дома, построенные им, восхищают горожан и гостей Петербурга до сих пор. И дом на улице Достоевского, 36, заслуживает вашего внимания.

Доходные дома Захаровых

А теперь мы с вами побываем сразу в четырех роскошных парадных доходных домов Петербурга. Все три дома принадлежали одной семье богатых купцов и промышленников Захаровых.

Семейство Захаровых являлось одним из крупнейших владельцев кирпичных заводов в Петербурге. Простые крестьяне из Усть-Ижоры благодаря своему трудолюбию и предпринимательским способностям смогли стать одной из почитаемых семей столицы государства Российского. Чтобы семейное дело успешно процветало, Захаровы постоянно модернизировали свои предприятия. Благодаря новейшим технологиям заводы умудрялись выпускать по четыре миллиона кирпичей в сезон. Благодаря этому они значительно превзошли своих конкурентов и стали одними из монополистов в сфере поставок кирпича в Петербург.

Глава семьи Михаил Васильевич состоял в первой купеческой гильдии и был советником по коммерции. Перечислю еще немножко званий, чтобы мы смогли понять, каким предприимчивым, был наш герой. Итак, Михаил Васильевич в свои 43 года являлся директором Санкт-Петербургского уездного банка, членом правления трех кредитных обществ и старостой церкви при Павловском институте. Также он был подрядчиком строительных работ Двора Его Императорского Величества великого князя Владимира Александровича. Не забывал талантливый промышленник и о благотворительности, являясь попечителем церкви Святого Александра Невского в Усть-Ижоре и важным членом Санкт-Петербургского Сиротского суда, благодаря чему получил титул «почетного гражданина».

Значительную часть доходов от продажи кирпича Захаровы вкладывали в строительство доходных домов. Так и появились огромные дома-исполины в Басковом переулке под номерами 26 и 28, Большом Казачьем переулке, 6, и на Бронницкой улице, 13.

Начнем наше знакомство с бывшими владениями Захаровых с дома по адресу Басков переулок, 28. Построенный в 1900 году архитектором Леоном Вильгельмовичем Богусским в стиле эклектика, внешне ничем выдающимся похвастаться не может. Шестиэтажный угловой дом никогда бы не заставил обратить на себя внимание. Этот дом – стандартный представитель поздней эклектики. На фасаде находятся три эркера: один – на углу здания, два других – по стороне улицы Радищева. Над окнами размещены любопытные картуши, сандрики различных форм, на этом, пожалуй, и все.

Но в парадном нас ждут приятные находки. Несмотря на то что парадное окрашено не в самые приятные зеленые цвета, эффектность вестибюля от этого не исчезает. Стены украшают симпатичные пилястры с ионическим ордером, а мощные кронштейны держат на себе роскошные потолки с лепным декором. На полу же постелен «ковер» из цветастой плитки фирмы Villeroy & Boch. Поднявшись по широким ступеням с изящными оградами, можно увидеть, что на окнах остались детали роскошного когда-то витража с растительным орнаментом.

Перейдем же к осмотру дома по Басковому переулку, 26. Соседствующий с первым домом, этот построен тремя годами позже уже другим мастером эклектики – архитектором Петром Николаевичем Батуевым. Это асимметричный четырехэтажный дом с обилием декора. С правой стороны выпирает эркер, над окнами третьего этажа есть картуши и типовые сандрики. Все самое любопытное скрывается здесь в самом парадном. В парадном вестибюле стены украшают пилястры, справа можно разглядеть остатки камина. Под лестницей раньше располагалась комната швейцара, сейчас же там подсобка дворников. Самое ценное здесь – это уникальный лепной потолок с листьями аканта, символизирующего триумф и преодоление жизненных испытаний.

Перейдем же теперь к парадному дома на улице Бронницкой. Здесь у нас уже настоящий дом-великан, высотой в шесть этажей и с мансардой в придачу. Этот дом построен племянником владельца, гражданским инженером Алексеем Александровичем Захаровым. Здесь парадное на удивление скромное, и не скажешь, что владельцами были богатейшие купцы Захаровы. В парадном сохранилась оригинальная печь, стилизованная под модерн. На полу вновь уложена дорогая метлахская плитка. Интересны здесь и перила с кое-где сохранившимися изящными балясинами.

Ну а теперь познакомимся с моим фаворитом – домом, который расположился в удивительно уютном Большом Казачьем переулке. Здесь жил сам Михаил Васильевич Захаров, видимо, поэтому дом оказался самым роскошным из всех. Архитектором вновь выступает Петр Батуев. Здесь он искусно совмещает эклектику с элементами модерна. По сторонам дома выступают два эркера, трансформирующиеся в завершениях в романтичные башенки. Разглядывая фасад, мы заметим и морды львов, и женские маски. Особого внимания заслуживают окна, здесь они на всех этажах абсолютно разные.

Перейдем же в парадное. В вестибюле поражает сводчатый потолок, который на себе держат пилястры с листьями аканта. Поднявшись по лестнице, мы обнаружим на окнах уникальную находку. Это уцелевшие витражи с изображением кустиков черники.

На последнем этаже сохранился самый ценный витраж с бутонами роз. Подобных витражей в Петербурге не найти.

Михаил Васильевич Захаров – это настоящий пример для подражания. Понять это можно, взглянув на дома, которые сохранились в Петербурге. Но даже у таких успешных семей как Захаровы, бывают черные полосы и в карьере, и в жизни. После революции заводы остановили свою работу. После Гражданской войны на территории заводов и вовсе создали совхозы, а кирпичные сараи приспособили для содержания скота. О Захаровых надолго забыли, а о детях Михаила Васильевича неизвестно ровным счетом ничего. Наш же герой нашел свой покой в Александро-Невской лавре. Он не застал ту разруху, которая постигла его детище после переустройства российского.

Другой Захаров

Мы с вами познакомились с роскошными домами владельца кирпичных заводов Михаила Васильевича Захарова. Но не одним Михаилом прославился род купцов. В семье Захаровых был и талантливый архитектор Алексей Александрович, в дом которого на Клинском проспекте мы и заглянем.

В свои молодые годы Алексей Захаров стал одним из тех зодчих, которые возглавили внедрение модерна в русскую архитектуру и привнесли в него свои уникальные детали. За пять лет работы в Петербурге архитектор успел построить больше десятка доходных домов. Жемчужиной петербургского периода творчества Захарова впору считать его личный дом в районе Семенцы. Это и неудивительно, ведь Алексей смог успешно воплотить проект своей мечты. Дом волшебным образом воплотил в себе сразу два архитектурных течения: скандинавский северный модерн и неорусский стиль.

Дом Алексея Захарова является одним из главных украшений старого района Семенцы. Именно на этих землях когда-то располагались роты элитного Семеновского полка. К началу двадцатого века военные здания стали исчезать, а на их месте вырастали роскошные доходные дома. Вот и дом Захарова появился здесь в 1913 году. Дом, построенный уже на излете модерна, вобрал в себя все лучшее, что привнес этот новый стиль в архитектуру. Фасад у нас асимметричный, на нем можно рассмотреть три эркера абсолютно разных форм, два треугольных щипца и купол, напоминающий шатровые крыши русских домов XVII века. А особенно изысканно смотрятся расположившиеся на последних этажах майоликовые вставки в виде панно с изображением подсолнухов, чертополохов и других растений.

Стоит упомянуть о человеке, который помогал Алексею Захарову с декором дома. Автором майоликовых панно был легендарный русский художник-керамист Петр Кузьмич Ваулин. Тот самый мастер, работы которого мы встретим на фасадах соборной мечети в Петербурге и Морского собора в Кронштадте. Петр Ваулин потрудился на славу, чтобы дом Захарова привлекал к себе взгляды всех прохожих-зевак.

Заглянем же в парадное дома нашего героя. В вестибюле расположился еще один шедевр фирмы «Ваулин и Гельдвейн» – диковинная круглая печь с изображением павлинов, клюющих виноград. Она была создана по эскизам Михаила Врубеля. Уникальны здесь и лестничные ограждения, в узоре которых можно разглядеть грозди винограда. Но если подняться выше по лестнице, на уровне четвертого этажа нас ждет еще одна любопытная находка, а именно остатки витража с изображением тех же подсолнухов, что мы встречали и на фасаде. Ранее такие потрясающие витражные стекла были на всех этажах, но до наших дней сохранилась лишь эта маленькая часть.

Сам Алексей Захаров прожил в своем доме меньше года. В 1913 году он уезжает набираться опыта у лондонских, а позже и у американских архитекторов. После революции дом Алексея Александровича был национализирован. И зодчий принимает трудное для себя решение остаться жить и работать в Америке. Он оказался одним из немногих русских мигрантов, успешно проявивших себя на чужбине. Алексей Захаров успешно работал в Чикаго и даже успел построить православный храм Георгия Победоносца. На родину он так и не вернулся, хотя и завещал похоронить его на родине в Усть-Ижоре.