Текст книги "Где бьется сердце Петербурга? Доходные дома в историях и фотографиях"

Дом городских учреждений

Поглядим же теперь на самое необыкновенное и мистическое здание на всей Садовой улице. Автором дома городских учреждений выступил маэстро неоготического стиля Александр Львович Лишневский. Этот архитектор в своем раннем творчестве очень любил использовать мотивы готики, отчего и сыскал в дальнейшем большую славу. Его первым крупным проектом в столице стал дом для городских учреждений. Огромных размеров угловой дом должен был вместить в себе различные общественные, производственные, торговые и жилые помещения. Поэтому выбор именно проекта Лишневского городскими властями совершенно непонятен, но на сегодняшний день можно лишь сказать им спасибо за смелость.

Рассмотрим же фасад здания. Главным акцентом дома выступает угловая башня с острым готическим шпилем. Вдоль фасада выступают фронтоны-щипцы со скульптурами сов, возвышающихся над городом. Первые два этажа и наличники окон, расположенных там, отделаны гранитом и потрясающе контрастируют с верхними этажами, облицованными кирпичом. Стоит отметить и изящные выступающие эркеры, которые в завершениях превращаются в настоящие башенки.

Рассказывая про дом городских учреждений, не могу не порекомендовать заглянуть во двор-колодец. Здесь свой приют нашла нечисть Петербурга. На башне разместились огромные летучие мыши, а ревущие великаны держат на себе декоративные колонны.

Заглянем же в одно из парадных этого чудного дома. В вестибюле поражают своей внушительностью готические сводчатые потолки, которые поддерживаются гранитными колоннами. На стенах же расположены разнообразные маскароны с горгульями.

Уникальны здесь и ограждения парадной лестницы, на них помимо растительных кованых орнаментов можно увидеть и драконов. Горгульи же нас не оставляют вплоть до последнего этажа, они с некой ехидностью рассматривают каждого заходящего гостя. Позже они станут визитной карточкой Лишневского, и во многих проектах архитектора он не упустит возможность разместить их или на фасаде, или в парадном.

Александр Львович после сдачи проекта ДГУ еще несколько лет будет использовать мотивы готики в своем творчестве. И даже свой личный дом украсит веселящимся Мефистофелем. Но все-таки со временем вкусы Лишневского изменятся. До революции он успеет построить доходные дома уже в стиле неокласицизм, необарокко и даже неорусский стиль не обойдет стороной. Но именно дом городских учреждений запишет имя Александра Львовича Лишневского в историю петербургского зодчества.

Возрождение русского дома

С приходом к власти Александра Третьего в столице разворачивается массовое возрождение русской архитектуры допетровской эпохи. Сначала церкви стали обретать черты московского и ярославского зодчества XVII века, а затем и доходные дома в Петербурге стали походить на русские терема.

Одним из самых ярких представителей псевдорусского стиля стал доходный дом выходца из новгородских крестьян Павла Михайловича Станового, ставшего в столице уважаемым гласным Городской думы. Автором сего прекрасного дома стал самый плодовитый архитектор начала XX века Дмитрий Андреевич Крыжановский. Этот зодчий оставил после себя богатое наследие, построив более ста зданий, среди которых доходные дома, церкви, дачи и коттеджи.

Дом на пересечении Мытнинской и Старорусской улиц являет собой гигантский, в шесть этажей новгородский терем. Угловая его часть визуально напоминает башню с завершением в виде купола, отчасти напоминающего богатырский шлем. Обилия декора в доме Станового вы не увидите, Крыжановский подошел к украшению очень творчески и не стал нагромождать фасад лишними элементами. Тем более ценны необычные криволинейные карнизы над окнами и балконные ограждения с коваными петушками и павлинами.

Интересны в доме и разноформатные окна с ромбовидным остеклением. Особого внимания заслуживают входные двери в парадное, здесь среди еловых шишек можно обнаружить кое-каких лесных обитателей, а именно сов.

В одном из парадных пытливый глаз заметит орнаменты на стенах с изображением растений, характерных для северных земель. В одном из парадных сохранилась прекрасная печь в стиле модерн, изготовленная в г. Копысь Могилевской губернии на кафельном заводе Пёсельника.

Немного дальше мы встречаем главный элемент парадного – винтовую лестницу, похожую на нераспустившийся бутон тюльпана. Кованые ограждения добавляют лестнице изящности.

Парадное дома Станового заслуженно являет собою один из самых примечательных образцов псевдорусского стиля в Петербурге.

Модерн на Большом Казачьем переулке

Несомненно, гордостью Большого и Малого Казачьего переулков является дом строительных подрядчиков братьев Федора Ивановича и Евгения Ивановича Кривдиных. Большой дом в пять этажей построил архитектор Алексей Павлович Шильцов в 1905 году. Для оформления фасада зодчий выбрал популярный тогда стиль модерн. Благодаря этому на фасаде и появились чудесные изогнутые оконные рамы и кованые решетки балконов. Фасад дома изобилует лепным декором, здесь есть и женские маскароны с факелами на уровне второго этажа, и лиры с яблоневыми ветвями на третьем этаже, а также огромное количество цветов, картушей, ваз и дев модерна.

Парадное дома Кривдиных ничуть не уступает по роскоши фасаду. Зайдя внутрь, мы тут же окажемся в круглом вестибюле, богато декорированном лепным декором. Здесь же можно найти три ниши, где ранее находились вазы с живыми цветами. Увы, сейчас подобного в Петербурге уже не найти. Немного дальше нас ждет развилка: влево уходит черная лестница для прислуги, а прямо перед нами – парадная лестница.

Здесь на стенах до самого потолка мы увидим большое количество лепнины с ионикой, венками лавра, растительными орнаментами и вазонами с цветами. Кованые ограждения в стиле модерн также заслуживают вашего внимания.

Главным же украшением парадной лестницы можно считать сохранившиеся оригинальные деревянные рамы с матовыми белыми стеклами, которые наполняют пространство естественным светом. Похожие рамы размещены и над дверьми квартир, но здесь уже свет людям не нужен, поэтому их попросту закрасили.

Прекрасен и потолок последнего этажа с его модильонами и ионикой. Поразительно, но на последних этажах гораздо больше оригинальных элементов сохраняется в первозданном виде.

Не менее удивительными были и жильцы этого дома. Помимо хозяев Кривдиных, поселившихся на третьем этаже, здесь проживал и писатель Алексей Михайлович Ремизов, один из самых ярких представителей русского символизма. Именно в столице талантливому писателю удалось по-настоящему раскрыться. В Петербурге публикуются его сказки и легенды «Лимонарь, сиречь: Луг духовный», «Посолонь», «Докука и балагурье», «Николины притчи», роман «Пруд» и повести «Часы», «Пятая язва». Был востребован Алексей Михайлович и в театре Веры Комиссаржевской, где по его произведению «Бесовское действо» были поставлены театральные действа. Во времена Гражданской войны Ремизов уехал на лечение в Берлин, но на самом деле он попросту бежал. Из Германии он вскоре переедет в Париж, где и проживет остаток жизни.

Здесь же квартировала и другая легендарная личность богемного Петербурга – русская поэтесса Паллада Олимповна Богданова-Бельская. Дочь генерал-майора Олимпия Старынкевича, она стала яркой фигурой светской тусовки и завсегдатаем артистического кафе «Бродячая собака». Прославилась в столице Паллада Олимповна после того, как сразу двое мужчин, узнав о том, что у их возлюбленной был другой, застрелились. Ей писали поэмы и стихи, одаривали подарками – настолько сильна была ее власть над мужчинами. В своей квартире Паллада Олимповна любила принимать гостей, часто устраивала посиделки с друзьями и ухажерами. После революции она уезжает в Ялту, но вскоре возвращается. Удивительно, но пока ленинградцы обитали в коммуналках, Паллада Олимповна проживала в 4-комнатной квартире на Васильевском острове, продолжала крутить любовные интриги и прожила до глубокой старости. Вот как описывал нашу героиню поэт, выступавший на вечерах в кафе «Бродячая собака», Михаил Алексеевич Кузмин:

А!..

Не забыта и Паллада

В титулованном кругу,

Словно древняя дриада,

Что резвится на лугу,

Ей любовь одна отрада,

И где надо и не надо

Не ответит, не ответит, не ответит «не могу»!

Последний дом Распутина

На одной из старейших улиц Петербурга, улице Гороховой, под номером 64 находится ничем особо не примечательный пятиэтажный доходный дом Бадаевой и Тимофеевой. Доминирующим украшением дома, построенного в 1902 году, выступает круглый эркер с расположенным прямо под ним маскароном бога Гермеса.

Главное парадное также не изобилует изысками. Кованые ограждения, типовая харьковская метлахская плитка на полу, ленты меандра с листьями лавра на стенках. Важной деталью парадного является уцелевший цветочный витраж производства «Франк и Ко», расположившийся на вытянутом прямоугольном окне. Но самое интересное в этом доме нас ждет во втором парадном, которое находится во дворе. Здесь в квартире на втором этаже до самой гибели жил Григорий Ефимович Распутин вместе со своими дочерями. Квартира арендовалась за счет императорской семьи. Именно в этом доме принимались судьбоносные решения не только для чиновников и генералов, но и для страны в целом. Когда здесь поселился старец, дом превратился в настоящее место паломничества. На прием к Григорию Ефимовичу стремился попасть не только бедный обиженный люд, но и министры, руководящие страной. Вот как описывала происходящее здесь подруга Распутина Елена Францевна Джанумова:

«В квартире с утра до вечера толкутся представители всех слоев населения. Крестьяне, ходоки в валенках и дубленых полушубках просят помочь миру в какой-то вражде с помещиком. Дама в глубоком трауре, с заплаканными глазами, хватает за руки «отца» и, всхлипывая, просит о чем-то. Военный в блестящем мундире одного из гвардейских полков скромно ждет своей очереди. Вот какой-то человек с обрюзгшим лицом входит в переднюю в сопровождении лакея в меховой пелерине. Это какой-то банкир по спешному делу. Его принимают без очереди. Какие-то польские беженки, студенты, монашки с котомками и фрейлины императрицы. Салопницы и дамы в костюмах Пакена и Дусе. Истерически плачет какая-то женщина, звучит телефон. То здесь, то там появляется высокая фигура в мягких сапогах и шелковой косоворотке. Пронизывающе смотрят глубоко сидящие глаза».

Есть и другие воспоминания о происходящем в этом доме, которые очень красочно описывает начальник императорской дворцовой охраны Александр Иванович Спиридонов:

«В квартире Распутина, в его приемной с утра толпилось много народа. Люди всяких званий. Больше всего дам. Бывали священники, иногда даже офицеры, очень молодые. Много несчастных.

Распутин выходил в приемную и обходил просителей. Расспрашивал, давал советы, принимал письменные просьбы, все очень участливо, внимательно. Иногда шарил у себя в карманах и совал просительнице деньги.

Одна интеллигентная женщина жаловалась, что муж убит, пенсии еще не вышло, а жить не на что. Помогите, не знаю, что делать. Распутин зорко смотрит на нее. Треплет свою бороду. Быстро оборачивается, окидывает взглядом просителей и, увидев хорошо одетого господина, говорит: „У тебя деньги ведь есть, дай мне“. Тот вынимает из бокового кармана бумажник и подает что-то Распутину. Посмотрев, Распутин берет просительницу за плечи: „Ну, пойдем”. Проводит ее до выходных дверей: „На, бери, голубушка, Господь с тобой“. Выйдя на лестницу и посмотрев, что сунул ей Распутин смятым, она насчитала пятьсот рублей.

Некоторым он давал записки к разным министрам. На восьмушке простой бумаги он ставил сверху крест. Затем следовало: „Милой, дорогой, сделай ей, что просит. Несчастна. Григорий”. Или: „Прими, выслушай. Бедная. Григорий”. Все изображалось страшными каракулями и безграмотно.

Одному было написано: „Милой, дорогой, прими его. Хороший парень. Григорий“.

Некоторых дам принимал особо, в маленькой комнатке с диваном. Иногда просительница выскакивала оттуда раскрасневшись и растрепанной. Некоторых, по серьезным делам, принимал по сговору, в назначенный час. Но это устраивалось обыкновенно через его доверенное лицо „Акилину“. Акилина уговаривалась, сколько надо заплатить».

Отсюда под покровом ночи 17 декабря 1916 года Григорий Ефимович на извозчике отправился познакомиться с княжной, супругой Феликса Феликсовича Юсупова Ириной Александровной. Из гостей он так и не вернулся.

Дом Хренова

Как правило, самыми интересными доходными домами Петербурга с точки зрения рациональности и практичности выступают личные дома архитекторов и инженеров. Эти господа прекрасно знали, как за меньшие деньги сделать свою недвижимость более прибыльной и комфортной для квартиросъемщиков.

Вот и личный дом архитектора Александра Сергеевича Хренова на Таврической улице – прекрасный тому пример. Но прежде чем мы рассмотрим его подробно, хотелось бы немножко рассказать о самом владельце. Александр Сергеевич Хренов родился в семье землемера, и никто не мог даже подумать, что он станет одним из ведущих мастеров модерна в столице. Открыв у себя таланты к рисованию, юный Саша решает поступить в Петербургскую академию художеств, и ему это удается. Более того, закончит он ее с отличием. Уже спустя четыре года после завершения учебы Хренов становится ведущим архитектором Исаакиевского собора. Но его все больше увлекало строительство частных домов, в особенности доходных, ведь именно там можно было заработать очень хорошие деньги. И вскоре на счету Александра Сергеевича было больше 30 прибыльных домов, которые он возвел для абсолютно разных заказчиков. Накопив денег, Хренов стал скупать земельные участки на Таврической улице и строить доходные дома для сдачи квартир внаем. И все у Александра Сергеевича складывалось хорошо, но тут уже через несколько лет грянула революция. Хренов ждал положительных перемен в Петрограде, но в 1918 году, полностью потеряв веру в хорошее, решил уехать в Китай. В Поднебесной Хренов поработает несколько лет, позже попробует себя в Чикаго, но безуспешно. В 1925 году Александр Сергеевич переезжает в пригород Парижа, где и проведет остаток своих дней.

О талантливом и трудолюбивом архитекторе нам напоминает множество удивительных построек в Петербурге. Но в первую очередь хотелось бы отметить его собственный дом, в котором он с семьей проживал до революции. Дом на Таврической, 5, являет собой смесь уходящего модерна и возрождавшегося неоклассицизма. Фасад симметричен и собран из трех массивных ризалитов.

Как и подобает модерну, для облицовки здания было использовано множество разных отделочных материалов. Так, в декоре цокольного этажа и бровки над окнами второго этажа использован грубый гранит, далее идет облицовочный кирпич и плитка «кабанчик» зеленого цвета. В качестве украшения дома выступают венки с лавром, кованые ограды балкона и разноформатные окна, во многих из которых ранее были цветные стекла.

Заглянем же в парадное дома Александра Сергеевича. На полу постелен ковер из немецкой плитки фирмы Villeroy & Boch. В интерьерах парадного вестибюля использованы элементы классицизма: стены рустованы, украшены венками лавра, декором здесь выступают также и греческие пилястры с колоннами. Поднимемся немного наверх и обнаружим великолепного качества лестничную ограду, опять-таки с классическими мотивами. Самое ценное, что есть в парадном Хренова, – это сохранившаяся шахта лифта. Дом предназначался для состоятельных квартиросъемщиков, поэтому Александр Сергеевич не поскупился на дорогую эксклюзивную подъемную машину, зная, что затраты он окупит с лихвой. Круглая шахта лифта установлена строго по центру лестничной площадки и проходит сквозь все этажи. Это фирменный почерк Хренова – использовать именно такие круглые лифты, мы это увидим и в других домах его авторства. Интересны в парадной и округлые окна (ранее в них были цветные стекла), и полы тераццо из мраморной крошки, выложенной в форме восьмиконечной звезды. Сейчас парадное в хорошем состоянии, даже несмотря на то что было утрачено множество декоративных элементов. Новые жильцы постепенно приводят парадное своего дома в порядок.

Дом из «Питер FM»

Вернемся же к творчеству Алексея Федоровича Бубыря. На набережной реки Фонтанки, практически напротив Египетского моста, находится громадный дом, играющий роль доминанты в рядовой застройке района Коломна. Этот дом по праву считают вершиной творчества архитектора Бубыря и ярким представителем северного модерна. Дом на Фонтанке, 159, не пытается скрыться за вычурным декором, наоборот, он строился с расчетом, что мы будем воспринимать его издалека. Фасад выполнен в крупных формах. Цокольный этаж отделан грубым финским гранитом, а выше мы видим цементную грубую штукатурку темно-бурого цвета и гладкую штукатурку в светлых тонах.

Дом играет с нашей фантазией благодаря контрастам цветов, прямых линий, крупных делений фасада.

Завершается фасад несколькими острыми треугольными щипцами. Кровля тоже выдает почерк Бубыря, очень уж он любил использовать цветную черепицу.

Зайдя в парадное, мы также не обнаружим здесь никаких изысков: все просто, со вкусом и по делу. По задумке архитектора главным объектом парадного должны были стать шахта лифта и лестничные марши, оплетающие лифт в кольцо, словно змея.

Давайте ближе познакомимся с человеком, который заказал у Алексея Федоровича столь смелый проект дома. Владельцем дома и заказчиком строительства был потомственный почетный гражданин и строительный подрядчик Константин Иванович Капустин.

Константин Капустин – человек с интересной биографией. Он являлся активным сторонником развития автомобильного спорта в России. Константин не только развивал автоспорт, но и сам многократно участвовал в автогонках. Для продвижения в массы своего хобби Константин основал собственный автомобильный клуб и даже учредил кубок своего имени. Кроме того, он неоднократно принимал участие в соревнованиях и в Западной Европе. В 1908 г. вместе с напарником на автомобиле «Рено» он проехал от Петербурга через Киев в Крым по неизведанным дорогам, посетив Ялту и Севастополь. Кстати, во дворе сохранился гараж, где Константин Иванович хранил свой любимый «Рено».

Выбор архитектора также был неслучаен. Капустин был давно знаком с Алексеем Бубырем, они учились вместе в институте гражданских инженеров. Получив в наследство участки под номером 157 и 159, Константин тут же решает заказать проект для собственного доходного дома. Разработать полноценный проект оказалось весьма сложно. Например, из-за того, что участок для застройки был неудобно размещен среди множества разных малоэтажных и довольно скучных строений. Но Бубырь рискнул и решил попробовать построить дом-монумент. Здание должно было стать символом рода, надежным местом, которое защитит от всех бед. Подобные темы скульптор разрабатывал на протяжении всего творчества.

Дом был доходным, и до революции квартиры в нем сдавались внаем. Капустин жил в квартире под номером 9. Она была настолько огромной, что в советское время из нее сделали сразу три. Получился ли проект удачным? Как по мне – да, даже спустя сто лет дом выглядит очень свежо и стильно.

Латышский дом

В 30-е годы XX века многие знаковые здания Петербурга были утрачены. Вот и одна из главных достопримечательностей Загородного проспекта исчезла, и мало кто сейчас вспомнит, что на участке под номером 62 раннее находилась Латышская церковь Христа Спасителя. Построена она была в 1849 году на деньги императора Николая Первого, латышского купца Петера Яниса и пожертвований прихожан. Рядом с церковью были построены здания школы и приюта.

Приход церкви с каждым годом возрастал, пожертвований становилось все больше, и вот латышские священнослужители принимают решение задействовать свободную часть участка для постройки доходного дома. В те годы это было абсолютно нормальным явлением, когда церкви, школы, училища и даже кладбища выстраивали на своих землях доходные дома, чтобы получать прибыль на содержание и развитие своей деятельности. Для строительства был приглашен хорошо нам знакомый Алексей Федорович Бубырь.

Так получилось, что дом для Капустина и дом для Латышской церкви архитектор строил в один и тот же период, с 1910 по 1912 год. Оттого и похожи они во многих аспектах. Здесь мы снова видим во всей красе рациональный модерн Бубыря. На фасаде нет богатого лепного декора. Первый этаж облицован грубым серым гранитом, а далее архитектор разбавляет серый оштукатуренный фасад броскими вставками в виде красной черепицы. Также визуальную аскетичность дома разбавляет пара эркеров с балконами. А так как дом является угловым, то здесь появилась еще и причудливая башня, напоминающая колпак.

Парадное дома Латышской церкви как две капли воды похоже на парадную лестницу дома Капустина. Тот же сводчатый потолок, типовая метлахская плитка и шахта лифта, которую окружила полувинтовая парадная лестница с коваными ограждениями.