Текст книги "Путь меча"

Глава 9. Новые лица

По Запретному лесу безмолвными тенями, почти не тревожа буйной растительности, хищно скользила пятерка молодых ловцов ветра. Шаг их был выверен и точен, члены отряда соблюдали отработанную дистанцию и темп передвижения, выдавая немалый опыт взаимодействия. Ради точности описания, следовало признать, что и молодыми-то их могли посчитать разве что собратья по клану: самому юному из них уже стукнуло шесть циклов. Беда в том, что в сугубо традиционалистском обществе, к которому они все принадлежали, и «самый юный» и все остальные члены отряда, будут считаться бесправной молодежью до тех пор, пока не принесут ощутимую пользу клану или не отправят к творцу десяток достойных врагов.

Лиарденаль, мысленно отстранившись от бега, с предвкушением думал о том, что вот уже скоро закончится пора бесславной юности и его наконец допустят на совет достойных. Дадут право принимать участие во внешних рейдах, право на святую охоту и выбор спутницы.

И наконец, он утрет нос заносчивым типам из четвертого круга посвящения, заполучив лилию раньше тех. Представляя удивленные лица приятелей и знакомых, Лиарденаль коснулся кончиками пальцев медальона на груди, отец тоже будет доволен. Последняя встреча с главой семьи не была приятной, отец явно был не в духе, назвал его мотом и бестолковым мальчишкой, который только и может, что напиваться в людских поселениях да транжирить деньги. Что более всего обидно, отношения в семье к Лиарденалю было не в пример холоднее, чем к старшей сестре, имевшей таланты в магической сфере. Впрочем, он и сам не пылал сыновьей любовью, но пренебрежительные высказывания было крайне неприятно слушать; узнать бы ещё, кто донёс. Теперь же наверняка отец станет гордиться удачливым отпрыском, конечно же не прилюдно – традиции, но ему лично хватит и знания.

Перед открытой местностью у реки, где располагалась деревня, разведчики скрытно остановились. Привычно скользнув в нижний план, Лиарденаль показал открытую руку – чисто; гоблины слишком беспечны, за что и поплатятся.

Двоих стражников на тропе перед деревней бойцы сняли быстро, Мэгбринор и его братец Аэгбринор, подхватив за ноги трупы, оттащили их в кусты, подальше от натоптанной дороги и случайных взглядов. Двое устремились внутрь деревни, оставшаяся часть команды заняла свое место по заросшим краям изгороди, приготовившись бить всех, кто будет пытаться выйти и на случай возможной засады, чтобы обеспечить отход.

По раздавшимся крикам, Лиарденаль понял, что присутствие чужаков наконец заметили; тупые животные, даже охрану селения не могли нормально устроить. Из-за деревянного навеса вынырнул Эльгол, его дорогой плащ был порван, но лицо светилось азартом и предвкушением схватки.

– Сюда. – Махнул он рукой.

Сорвавшись с места, Лиарденаль наложил стрелу на сипер и, привычно оттянув тетиву, на ходу выстрелил в выбежавшего из ветхого сарая гоблина, тщедушное тело уродца ударом стрелы закинуло внутрь; раздались испуганные крики. Мимо него с мечом в руке в убогое строение забежал Мэг, в несколько ловких махов прекратив шум.

– Они бегут к реке!

Наложив еще одну стрелу, Лир также на бегу спустил тетиву, точно попав в глаз гоблину, выскочившему с копьем наперевес, а эти коротышки не робкого десятка, отметил он про себя.

Из большого деревянного шалаша, убранного шкурами, навстречу лучнику вышел сгорбленный старый гоблин с клюкой. Лери, прикрывавший справа, выбежав вперед, небрежно махнул мечом, не желая тратить силы на нелепое препятствие. Лир обогнув своего напарника, свернул за угол дома, выпустив еще две стрелы, попавшие как всегда точно в цель.

Услышав крики товарищей, лучник немедленно обернулся. Уродливый старец почему-то был еще жив и, размахивая клюкой, уверенно теснил Лери и подоспевшего тому на помощь Мэга. От удивления, Лир даже приостановился, старик между тем ловко подбил ногу Мэгу и воткнул в спину Лери острый край клюки, намереваясь добить последнего в голову.

Спустив тетиву в спину прыгнувшего на напарника гоблина, Лир приблизился к товарищам, помогая пострадавшему подняться. С изумлением выпучив глаза, Лери пытался вдохнуть: удар старика был чудовищно силен, острый конец клюки прорвал толстый плащ с курткой и, если бы не кольчуга, наверняка проткнул тело насквозь.

Со стороны ворот к ним уже спешили Эг и Эльг, волоча за собой бессознательное тело зеленого уродца.

– Всех, кто вышел, зарезали, этого подранили, но жить будет. Несколько мелких убежало на болото, но там мы их уже не достанем, придется спешить.

– Нам нужно ещё двоих, – твердо сказал Лир. – Ищите.

– Там, в сарае, я связал нескольких, как знал, что пригодятся. Смотрите осторожно, они кусаются, – сообщил Мэг, сумев отдышаться.

– Ты всего боишься, Мэг, тебя вон даже старик чуть не покусал. – Заржали Эг с Эльгом.

– Братец, да тебя даже моя сестренка на мечах стригла, тебе ли о страхах говорить.

– Этот старик, будь у него нормальное копье вместо инвалидной палки, нас обоих отправил бы к праотцам, – заступился за друга Лери. – Я таких бойцов только в стражах видел, а вы меня знаете, зря говорить не буду. Надо уходить из этого логова, пока охотники не вернулись, иначе рваными плащами не отделаемся.

– Нас обманули. – Внимательно посмотрел он в лицо Лира. – Племя большое, и это не просто временный лагерь.

– Вернемся, я задам вопросы Орхису, – не меняя выражения лица, сказал Лир.

– Нас с собой позови, – многозначительно погладив рукоятку парных клинков-кинжалов, сказал Аэгбринор. – А сейчас поторопимся.

Вытащив пленных, Лир тщательно проверил путы. У жертвы не должно быть шансов, слишком многое на кону. Кивнул в сторону раненого – лишний, перекинул через плечо самку гоблина и легко побежал в сторону ключевой точки их маршрута.

* * *

Кажется, Федор моргнул, и тут же, словно стремясь воспользоваться его оплошностью, щит напротив заполнила фигура очередного соперника.

Этот экземпляр был не похож на предыдущие. Начнем с того, что это определенно был человек: худощавая, стройная фигура, затянутая в черную бархатную ткань, на руках перчатки, на ногах кожаные сапоги до колен. Вооружен его противник, что уже несомненно, был двумя прямыми клинками, которые и держал обнаженными крест-накрест на коленях. Темные глаза внимательно глядели через матерчатую маску, закрывающую верхнюю часть лица; несмотря на спокойную статичную позу, от фигуры веяло смертельной опасностью.

Мальцев потер рукой кольцевой шрам на шее. В предыдущем бою он не успел даже толком среагировать на атаку, как пол, меняясь с потолком местами, укатился вдаль. Краем глаза парень успел только заметить, как его тело, немного постояв, подогнуло ноги и ничком упало, разбрызгивая кровь на колонну. Его противницей в тот раз была темнокожая высокая девица, одетая в отливающую металлом тунику.

Она небрежным движением стряхнула кровь с длинного клинка и ловким движением вложила в заплечные ножны, не потревожив длинные серебристые волосы. На тонком точеном лице с лиловыми глазами не отразилось и малейшей тени эмоций, словно букашку раздавила. Хладнокровная тварь.

Удивительно легко для самого себя пережив иллюзорную гибель, но очень даже реальную боль, он решил, что так легко не даст себя подловить в следующий раз.

– Эй! Может, договоримся? Нам незачем убивать друг друга на потеху неизвестно кому. – Попытался было Мальцев решить вопрос дипломатией. – Может, разойдемся?

Не получилось, но попробовать стоило. Медленно, не отрывая глаз от соперника, он притянул копье, готовясь отпрыгнуть в сторону. Человек в черном, вдруг оказался рядом и тут же отпрянул, словно размазавшись в воздухе. Только тогда парень почувствовал, как немеет левая рука, по плечу побежало что-то теплое, и пальцы стали липкими.

Чертов ниндзя, снова исчез из виду. Появившись справа и отведя клинком копье, ударил уже в ногу, в последний момент переведя укол в плечо. Еще не чувствуя боли, Федор бросил в него копье; ниндзя ожидаемо увернулся и плавной походкой по дуге начал приближаться.

Перехватив из-за спины щит и чувствуя с каждой каплей крови, что руки наливаются тяжестью, Мальцев шагнул противнику навстречу, вложив в выпад все свое бешенство. Играючи отклонив меч, человек в маске с разворотом чиркнул по бедру вторым клинком и снова разорвал дистанцию; тут же появился слева, и парень ощутил боль в спине.

Мальцев опять не успевал реагировать на такого быстрого соперника. Чувствуя свою беспомощность, он старался махать мечом быстрее во все стороны, чтобы не дать приблизиться к себе; всё было тщетно. Вот он получил еще два укола, силы кровавыми ручейками оставили его, ноги подогнулись, и из рук выпал меч. Стоя на коленях, парень с ужасом смотрел на медленно, как в замедленной съемке, приближающееся лезвие меча и не мог пошевелиться.

Клинок с отвратительным хрустом вошел в грудь Мальцева, тело пронзила чудовищная боль. Горло наполнилось кровью, на мгновение свет в глазах померк, и он повалился на бок, пытаясь вдохнуть и увлекая за собой оружие. Уткнувшись виском в холодный пол, парень краем глаза видел, что убийца, криво усмехаясь, сидит рядом на корточках, чего-то ожидая.

«Издевается тварь!» Содрогаясь в конвульсиях, Мальцев вдруг почувствовал в руках какую-то палку и из последних сил ткнул ею в лицо врагу. Тот лениво дернул ладонью, отшибая от себя копье гоблина и, видимо всё-таки порезался, удовлетворенно понял парень, роняя голову на пол.

Тьма.

* * *

Воин был доволен, несмотря даже на то, что потратил на чужака неприлично большое количество энергии.

Первые выводы уже говорили о том, что он наконец завершит свою миссию. Несомненно, это божественное провидение, боги сошли с ума и смилостивились, послав этого слабого щенка, чтобы указать ему путь. Бесполезный на поле боя, не умеет обращаться ни с одним видом оружия, не знает ни одного ритуала вызова противника на бой, но всё же силен духом. Как он расправился с адептом тени, загляденье! Даже уходя за кромку, сумел ответить.

В своем затянувшемся существовании Воин уже практически не мог влиять на мир за стеной, теперь же судьба давала ему шанс. Осталось только получить согласие. В то, что чужак может отказаться, Воин не верил. Не то что у него не было выбора, выбор как раз был, но любой здравомыслящий человек не станет добровольно отказываться от жизни, пусть даже она настолько никчемная.

У жрецов древнего культа Ао, распространенного среди гоблинов задолго до появления людей, существовал особый ритуал передачи знаний главного жреца своему последователю. Когда старый глава уставал от бесконечной смены циклов, а старейшины жили благодаря магии чуть ли не вечно, он готовился к церемонии вознесения. Попросту говоря – к смерти. Собственно, после полутора десятка столетий смерть или окончательное забвение Воин уже и сам стал считать избавлением. При осуществлении ритуала следовало посвятить в таинства избранного послушника, который в процессе вознесения получал в дар от уходящего отпечаток сознания, навыки, а иногда и какую-то часть памяти.

Поскольку ритуал был посмертный, то есть передающая сторона гарантированно уходила в мир иной, а также, мог осуществляться только по доброй воле сторон, в мирской жизни он как-то не прижился.

Прошли тысячелетия. В результате происшедших катаклизмов, прозванных эльфами Исходом, наступил закат империи снагги. Сами они, потеряв доступ к древней магии, постепенно скатились к дикому варварству. Величественные города их сгинули в море или были поглощены буйно растущими лесами, а спустя ещё какое-то время, в огне междоусобиц, тихо и не без помощи извне исчезли все посвященные в таинства. Почти все…

* * *

Сознание возвратилось рывком, словно кто-то щелкнул рубильником.

Он находился все в том же зале, среди серых стен и уходящих в темноту колонн. Оглядевшись, заключил, что отличия всё же есть: на полу толстый слой пыли, потолок ниже, и по нему щедро змеятся трещины, пара колонн когда-то упали, и теперь обломки перегораживали зал. Присутствовал знакомый запах затхлости и сырости, который обычно исходит от старых заброшенных помещений.

Сам он лежал на плоском камне, имеющем форму почти правильного параллелепипеда, в центре зала. Кое-как присев и потирая задубевшие от холодного камня конечности, парень решил осмотреться.

Свет пробивался откуда-то сверху; проморгавшись, Мальцев различил ступени каменной лестницы, заваленной обломками плит. Что странно – судя по одинокой цепочке следов, сюда он пришел самостоятельно. Успев удивиться данному обстоятельству, – лунатизм был за ним ранее не замечен, – парень вздрогнул, услышав покашливание сзади.

У ближней к нему колонны, со сложенными на груди руками, стоял высокий старик, в богато украшенном халате почти до пола. С этого расстояния Федор различил даже цепочку странных иероглифов, вытатуированных на его лысой голове. Старик, с ехидной улыбкой разглядывая Мальцева, степенно оглаживал куцую седую бороденку.

– Эээ… – уважаемый. – Растерялся Мальцев. – Вы можете сказать, где я нахожусь? Я, кажется, немного заблудился. Вы понимаете меня? По-русски говорите? – Он попытался привстать с плиты и обнаружил, что не может оторвать ладони от камня, словно их кто-то приклеил.

Старик кашлянул-хихикнул в кулак, а, увидев багровеющее от злости лицо Федора, довольно задребезжал старческим смехом.

– Да вы что издеваетесь?! – сорвался на крик Мальцев. – Дурдом какой-то. А вы тоже, пожилой человек, постыдились бы себя так вести. Пользуетесь моей беспомощностью.

– Для беспомощного гостя чужого тебе мира ты довольно успешно справляешься с опасностью, – прошелестел знакомый голос.

– Так вы понимаете русский язык? Как это чужого мира? Кто вы такой?

– Сознанию нет необходимости использовать для общения пустые звуки. Ну а мир и в самом деле несколько …м-да… не твой. Что же до моего имени. – Старик пошамкал губами. – Можешь звать меня мастер. И нам определенно есть, о чем поговорить.

Голова по ощущениям уже была готова взорваться от домыслов и предположений. Еще и это привидение с самомнением, зовите меня просто – хозяин. ХА! Парень закрыл глаза.

– Это какой-то кошмар. Я точно сплю.

Камень плиты неприятно холодил тело сквозь тонкий слой одежды. Черт! Слишком реально.

Старик все так же ехидно улыбался.

– Немедленно отпустите меня! Я не буду разговаривать, пока вы меня не отпустите? – взвизгнул Федор. Психика ощутимо давала сбой, ещё немного и будет форменная истерика, с удивлением заключил он.

– А с чего ты взял, что это я тебя держу? – старик снова задребезжал. – Не торопись, мальчик. У нас есть еще впереди немного времени, и проснуться успеешь, и снов насмотреться, и на свежем воздухе погулять, а пока я тебе расскажу небольшую, но крайне интересную историю.

Старик положил руки за спину и принялся степенно вышагивать взад и вперед по залу, роняя на ходу слова. Судя по всему, истории он рассказывать любил.

Глава 10. Договор

Проснулся Федор рано утром – небо ещё только красилось восходящим солнцем – от стука собственных зубов и дрожи в замерзших членах: за ночь сильно похолодало. Вытерев росу с лица и с трудом разогнувшись, он начал ворошить ещё тёплые угли костра и разминать конечности, чтобы не простудиться, надо было скорее согреться.

Короткий сон на холодном полу оставил массу неприятных впечатлений, и как ещё выживальщикам нравится мерзнуть на природе в поисках ярких впечатлений, больные же люди. Хороший хозяин собаку в такую погоду на улицу не погонит, а тут городское дитя экстремально мерзнет. Трясясь от холода и вполголоса ругаясь, Мальцев раскидал завал камней на месте лестницы. В животе тут же активно забурлило, протестуя на перерасход калорий. Вчера, перехватив на голодный желудок несколько плодов местной растительности, он ожидал худшего, но кроме негодующих бурчаний желудка ничего, к счастью, не произошло. Плоды, к огромному облегчению, как бы смешно это ни звучало, оказались не ядовитыми.

Прихватив самодельное копье, парень осторожно спустился вниз, надо было проверить ночного гостя и вообще осмотреться на местности.

Кучка камней, этакий импровизированный курган, всё так же мирно лежала на своем месте. Осторожно скинув пяткой копья верхние камни, Мальцев добрался до обломков костей и обрывков истлевшей хламиды – скелетон практически рассыпался в горку разнокалиберных обломков. Не церемонясь, расшвыряв кости в разные стороны, он докопался до разбитого черепа и оружия своего ночного гостя, который оказался кинжалом весьма впечатляющих размеров. Сделанный из материала, похожего на бронзу, он напоминал ножи непальских полицейских – кухри, только был больше раза в два и немного иной формы.

Этаким ножичком можно деревья валить, заключил парень и засунул новый трофей за ремень, с такими соседями – пригодится. Раздолбив для надежности в труху череп скелета, Федор решил прогуляться по местности и заодно подыскать себе пропитание. Вегетарианцем парень не был, и гулять до кустиков шесть раз на дню после местных ягод совсем не хотелось.

Поскольку к прогулкам в лес душа не лежала, единственный выход был ловить птиц в развалинах или заняться рыбалкой. Подумав, он решил последовательно попробовать и то, и другое, благо ни в чем конкретном силен не был.

С высоты третьего этажа ночью было слышно шум воды, похоже, побережье не так уж и далеко. Наметив ориентиры, он направился туда, осторожно пересекая и обходя завалы, и скоро достиг точки своего краткого путешествия. Метров через двести улица кончилась обрывом, внизу в двух метрах от края о берег плескало море. Судя по обломкам камней в воде и остаткам стен, на этом месте также была часть города, теперь затопленная.

Раздевшись и прихватив копье, Федор залез в воду, которая оказалась приятно теплой – хоть какой-то плюс. Поскальзываясь на поросших водорослями камнях, он зашел дальше, уже по пояс. Из краем глаза просмотренных программ по дискавери следовало дождаться, пока распуганные шумом рыбы снова соберутся на место своего обычного обитания. Замерев с копьем в руках, Мальцев задумался, надо было как-то осмыслить полученную информацию, разложить по полочкам.

Ашкерум, более тысячи лет назад или сто два цикла по местному летосчислению, был свободной торговой республикой, которой руководил выборный совет старейшин. Для строя, сложившегося на материке, он был как кость в горле, поскольку не имел четкого сословного и расового разделения: в нем проживали на равных началах практически все известные расы, в том числе и везде отверженные полукровки. В общем, для своего времени – город-государство утопия.

Естественно, в республику стекались все продвинутые массы общества, не нашедшие себе места в своей стране. Эта новая кровь с бешеной скоростью побуждала город к развитию, а граничащие с республикой феодальные владения между тем теряли подданных и ресурсы.

Такой расклад никак не устраивал местных феодалов. Поэтому в один прекрасный момент под стенами города собралась сборная солянка из разгневанных властителей окрестных земель, с поддержкой из эльфов, гномов и даже орков; последние пришли просто под шумок пограбить.

В войске под стенами было более семидесяти тысяч воинов, которые мигом разорили все близлежащие поселения. Городу не выдвигали никаких требований, феодалы были нацелены стереть его с лица земли, чтобы ничто не напоминало о существовавших некогда вольностях и вольнодумцах.

Поначалу осада шла вполне с перевесом в пользу обороняющихся. Поскольку бежать горожанам было некуда, то на стены выходили с оружием все, от мала до велика, не щадя ни себя, ни врагов.

Спустя какое-то время и скорей всего благодаря каким-то обещанным перспективам, к атакующим присоединилась гильдия магов, что в целом и предрешило участь города. Несмотря на наличие магов и у республики, горожан задавили массой, закидали трупами.

Когда начали разрушаться стены, лишившиеся магической защиты, все уже было ясно, и остатками совета старейшин города было решено нанести последний удар.

Этот обряд задумывался как последнее слово в споре. Разрабатывали изначально его городские некроманты, вовсе не перегруженные человеколюбием: сложно любить мир, где тебя с детства лишают дара, вешают магические оковы или как в некоторых странах материка просто убивают вместе со всеми родичами, во избежание проблем. Для адептов смерти сохранить Ашкерум и свой статус-кво было последней надеждой на выживание, более нигде их не принимали.

Наколов на самодельное копье неосмотрительно проплывавшую мимо рыбину, Мальцев вылез на берег и принялся чистить чешую заранее приготовленным острым камнем. Насадив рыбу на ветку и подвесив её над жаркими угольками прогоревшего костра, он снова погрузился в воспоминания.

Ещё до начала осады по всему городу в строго высчитанных местах были закопаны мощные артефакты, которые должны были аккумулировать энергию и направлять ее на работу заклинания. Было только одно «но»: для активации структуры заклятия кто-то должен был добровольно отдать свою жизнь. Кто-то с достаточно сильной волей, чтобы справиться с управлением.

Мастер тогда был одним из старших командиров войска и во время обсуждения плана удара на совете не присутствовал. Как назначенный глава городской дружины он находился со своими учениками возле пролома в стене, отражая атаки прорывающихся в город войск.

В боях он получил многочисленные раны, и его в бессознательном состоянии унесли в храм. Придя в себя и зная, что город погибает, мастер дал согласие на обряд и был принесен в жертву на уже знакомой Мальцеву плите.

Однако, как всегда бывает в самый неожиданный момент, то ли благодаря усилиям нападавших, то ли из-за искажения информационного поля от многочисленных смертей с обеих сторон, все пошло не по плану.

Мастер очнулся, когда мародеры уже заканчивали грабить дома и обирать трупы горожан. Теряя рассудок от ярости из-за увиденного, он направил всю доступную энергию в печать, и город поглотил туман.

От магической пелены не было спасения, не спасали ни доспехи, ни амулеты, он отравлял воздух и разъедал кожу. В считанные минуты от войска, вошедшего в город, остались только горы трупов. Спаслись только те, меньшинство, кто по каким-то причинам не участвовал в разграблении. Большая часть вражеских магов, предусмотрительно оставшихся вне стен города, к сожалению, тоже не пострадала.

Всего несколько мгновений слышались крики из-за стен, затем все затихло, и город превратился в склеп, укутанный в туман на долгие тридцать циклов. Каждый, кто затем приходил в город поживиться, умирал сразу или впоследствии в страшных мучениях, и это несмотря на то, что заклятие частично потеряло свою силу.

Вторично мастер пришел в себя пару циклов назад. От заклятия не осталось и следа, энергия в накопителе заканчивалась, а для него все происходящее было как будто вчера. Для того чтобы не сойти с ума, он все это время собирал останки горожан и с помощью последнего оставшегося Стража переносил их в склеп в храме, так он надеялся сослужить хотя бы последнюю службу для своих друзей и простых жителей города.

Оставалось найти всего пятнадцать тел, когда появился Мальцев. Когда парень расправился с последним Стражем, Воин был несколько недоволен и, воздействуя на Федора через сон, заставил явиться в зал испытаний.

По итогам испытаний, парень, видимо, чем-то зацепил мастера, хотя чему тут впечатляться, проиграл три из четырех: в случае со скелетоном ему просто повезло. Надо бы еще раз обкатать в памяти слова мастера.

– Итак, мальчик. Времени у нас с тобой совсем немного. Я предлагаю тебе сделку, хе-хе, думаю, тебе понравятся условия. Поскольку ты здесь не по своей воле и способа вернуть тебя домой я не знаю, я могу лишь научить тебя выживать в моем мире. Но! Сначала информация.

Старик поднял указательный палец вверх.

– По обильным остаткам энергии, сохраняющимся даже после твоего появления, можно прийти к выводу, что из твоего мира тебя выдернул кто-то очень сильный, ведь ему не составило труда пробить пределы границ этого мира, перемещая материальный груз. – Старик, в уже изученной, свойственной ему манере сложил руки за спиной и начал покачиваться с пятки на носок, продолжив размышления вслух. – Однако делают подобные магические вещи обычно с какой-то весомой целью, стоящей таких затрат. С другой стороны, то, что ты в итоге здесь, жив и здоров, приводит меня к мысли, что ты чем-то не устроил того, кто тебя переместил сюда, ну и, собственно, должен радоваться, что остался живым, поскольку существа подобного порядка обычно не следуют нормам человеческой морали.

– В моем положении сложно радоваться происходящему, вы не находите? Сюда меня затащили против моей воли, и единственное, чтобы меня бы порадовало в этой ситуации – это возможность вернуться домой.

– Не думаю, что ты правильно все понимаешь, мальчик. – Федор скривился, его немного коробил формат беседы и снисходительное, как к маленькому ребенку, отношение мастера. – Существа, равные по силе вызвавшему тебя, набирают опыт по нескольку десятков циклов, проходя через такие испытания, после которых в своем уме-то остаться уже успех. Насильно заставить такого монстра вернуть тебя обратно будет практически невозможно и к тому же смертельно опасно. Смирись с этим фактом, ты и в обычном-то плане невесть какой боец, чтобы ставить вопросы ребром, о магии же и вовсе умолчим.

– Это почему же? – возмутился парень, мысль о смирении его только обозлила.

– Хорошим бойцом, – невозмутимо продолжил мастер, – можно считать того, кто посвятил не менее пяти циклов совершенствованию своего тела и начал этот путь с раннего детства. Учитывая, что ты человек, такое тебе даже в отдалённом будущем не грозит. Усмехнувшись, глядя на поскучневшее лицо Федора, мастер пожевал губы, раздумывая над следующими словами.

– Но не все так грустно. Мое время истекает. Энергии в кристалле осталось едва ли на седмицу, потом мое нелепое существование закончится, и ты останешься один.

– Отличная перспектива, прямо сто из десяти, что ж тут хорошего?

– Не перебивай, невежа!

– Извините.

Старик, поиграв бровями, продолжил:

– По нашим обычаям, каждый наставник по итогам обучения должен оставить подарок своему ученику. И хотя изнеженного кота, сидящего передо мной, сложно назвать полноценным учеником, я решил, что подарка ты достоин. – Мастер степенно огладил узенькую бородку.

– А подарком тебе будут мои навыки. Я передам тебе часть своей памяти, немного конечно, три-четыре года, больше не получится – известны случаи, когда в процессе обряда получатель сходил с ума, не сумев сохранить свою личность. К тому же навыки – это не защита ото всех бед, но у меня хорошее предчувствие, так что при должной осторожности такого подарка тебе будет достаточно для выживания.

Старик достал откуда-то трубку, набил ее призрачным табачком и подкурил, получив пламя из воздуха. Магия, да. Попыхивая нематериальным дымком, он на некоторое время погрузился в воспоминания. Мальцев молча ждал продолжения, он уже успел узнать нехитрые привычки этого странного типа, начнешь поторапливать, только больше ждать будешь.

– Ты, наверное, думаешь, зачем я это делаю? Хм. Когда-то, очень давно, был человек, который помог мне стать тем, кем я являюсь сейчас. Помог, не требуя ничего взамен, а долги… долги надо отдавать.

– Мастер, а вы точно уверены, что я останусь в своем уме? – с нешуточным опасением спросил Федор. – Как это закончится?

– Так же как все в этой жизни кончается, мальчик. – Усмехнулся мастер. – Ценой моего дара будет твоя работа, конечно, если ты согласен рискнуть.

Мальцев никогда не страдал оптимизмом и шел по жизни с мыслью, что если где-то тонко, то обязательно порвется или сломается. Поэтому от дополнительного шанса выжить он отказываться не собирался. Ну, перестраховщик, и что? В мире магии и опасных существ, чтобы не попасть на чьи-то зубы, надо самому обзаводиться зубами и поострее.

– Я согласен. Что надо будет сделать? Сразу говорю – убивать я никого не собираюсь.

Старик первый раз по-доброму усмехнулся, таких наивных он не встречал уже очень давно, где-то со времен беготни под столом.

– Слушай внимательно. Я дам тебе камень хранителя, через него ты будешь способен чувствовать посмертные эманации. Это поможет найти своих на достаточно большом расстоянии, но также на это время я стану глух и нем – работа артефакта мешает связи, и тебе придется справляться самостоятельно. Заодно и увидим, насколько ты ответственно подойдешь к работе.