Текст книги "Путь меча"

Глава 14. А мы пойдем на север

Пока Мальцев блуждал в воспоминаниях, ветер успел сдуть всю воду с кожи и теперь резкими холодными порывами выбивал из тела дрожь. Поскольку единственный доступный сейчас способ согреться был размяться физически и заодно проверить себя, парень решил не откладывать это дело в долгий ящик.

Покрутив кистевыми движениями клинки, он размял плечи и, покачав головой вверх-вниз, влево-вправо, перехватил рукояти мечей ближе к гарде. Направив клинки вверх и в сторону воображаемого противника параллельно друг другу, руки полусогнуты, плечи слегка опущены, Фёдор ненадолго застыл в стойке, словно вспоминая.

– Спину держи прямой, скотина. Кисти расслаблены. Следи за ногами. Волосатые яйца Шеола! Что за деревенщина! – раздался из глубин памяти скрипучий голос.

«Что это? Очередной глюк? Крыша едет? Интересные ингредиенты в зелье». – Федор помотал головой, выкидывая из головы мысли.

Выпад вперед правой рукой, левая в средней позиции уводит клинок соперника. Снова удар правой, левая защищает правый бок. Сдвоенный удар слева сверху, прыжок, клинки перекрещены, удар в торс.

Тело удивительно послушно исполняло переданные мастером связки и приемы, начиная действия ещё до того, как парень подумает о логическом продолжении – на уровне рефлекса. Федор решил попробовать увеличить темп, но сразу же сбился: на очередной связке меч вырвался из левой руки и на ладонь воткнулся в землю в опасной близости от ноги. Спину обдало холодком запоздалого страха.

Стало ясно, что простым повторением приемов ничего не добиться, надо укреплять связки. С другой стороны, соваться в лес без подготовки еще опаснее самостоятельных тренировок – второго шанса злобная фауна ему не даст. Компоненты же для совершенствования физического состояния росли именно в лесу, достаточно далеко от города. Вот уж повезло, так повезло.

Кстати… Присев отдышаться под дерево, он закрыл глаза, вороша закладки в памяти, доставшиеся от мастера. Всплыли названия: «повелитель зверей», «отводящий стрелы» и «лечебный». Вроде бы первый должен был помочь при встрече со зверюгой, Федору оставалось лишь надеяться, что сработает. Этих животных, представителя которых ему не повезло встретить, специально разводили для патрулирования пограничной территории. Вроде как они из ряда долгоживущих, поддаются дрессировке и даже обладают примитивным разумом.

Федор попытался вспомнить, что еще говорил ему мастер. Виски пронзила боль, выдавливая слезы из глаз, а в голову ворвался ворох чуждых воспоминаний.

Он стоит на ступенях громадного здания. Сумерки. Стылый осенний ветер рвет скудную одёжку и заставляет прижиматься к старшему брату, который отеческим жестом гладит его по голове подрагивающей рукой. Брат разговаривает с высоким человеком, одетым в светлую свободную одежду. Лицо его собеседника никак не получается различить, просто светлое размытое пятно.

Брат получает деньги и с поклонами и слезами на глазах пятясь уходит. Он же тщетно рвется из крепких рук монаха, протягивая руки и умоляя не оставлять его тут. Картинки сменялись, со звоном подталкивая друг друга и смешиваясь. Голоса и образы теснились в голове, то приближаясь, то откатываясь подобно прибою.

Вот он стоит перед невысоким седым человеком, мастером гимнастики, раскручивая между собой и им легкий деревянный шест. Ловко чередуя удары, нападает на своего учителя, стараясь ударить или на худой конец просто задеть. Неуловимое тягучее движение, шест прилип к рукам мастера, короткий полет кувырком на плиты храма и обидный смех младших учеников.

Тайком вытирая слезы, он идёт назад в стайку молодых послушников. Высокий для своего возраста послушник, с такой же бритой головой, как и у него, поворачивается и хвастается тем, что продержался на сто капель дольше. Его имя Аксантис, он сын богатого вельможи.

Этот же послушник, но уже с более взрослым лицом и уже не такой высокий, напротив него с мечом и круглым щитом в руках.

Бой. Быстрый обмен ударами. Зацепив противника за ногу, он выбивает меч из рук Аксантиса и своим коронным ударом, рукоятью меча, отправляет его на плиты все того же храма. Соперник вскакивает с красным от гнева лицом и кидает что-то в глаза. Боль! Ничего не вижу. Крики. Шум голосов.

Настоятель объявляет прошедших испытание. Завтра они станут младшими адептами и получат право на время покидать храм.

Жар, боль, страшно чешется кожа на спине и макушке, теперь символ храма всегда с ним.

Первое задание.

Ночь. Город. В спальне богато украшенного дома темно. Бледное, вспотевшее лицо с глазами, полными страха и обреченности. Аксантис?! Он рвется из пут, но тщетно, нас очень хорошо учат.

– Ты пришел убивать, оборванец?! Стой! Пожалей мою жену, она скоро принесет ребенка. У тебя что, сердца нет?

– Ты предал дело клана. Семеро наших послушников по твоему доносу умерли на дыбе. Наставник просил передать тебе послание. Твой голос мертв, а глаза полны тьмы. Храм забирает то, что дал тебе!

– Вы все только и можете, что убивать беззащитных. – Он плюет мне в лицо.

Удар меча. Женский вскрик. Ещё удар. Кровь на дрожащих руках. Слёзы. Тишина, только в углу комнаты мычит, бессильно пытаясь подняться, обрубок без имени, глаз и будущего.

Храм. Ночь. Крики боли и смерти. Мертвые тела на плитах из серого мрамора. На него нападает кто-то в темной одежде. Слишком медленно. Короткая песнь клинка, на пол падает труп без головы.

Его окликают. Настоятель с двумя младшими послушниками, Давлин и Ускар.

– Пойдём со мной. Мы уже никому не поможем.

Картинка сменяется. Новый дом. Храм в большом городе. Город освещен последними лучами солнца, стекла окон храма словно светятся изнутри, пылают светилом. Голоса многочисленных жителей. Красивые одежды и украшения старших жрецов.

– У нас мало времени, а он не кажется хорошим воином.

– Хоть ему и минуло всего два цикла, ни один из клановых бойцов и близко не сравнится с его умениями.

– Проверьте его, братья.

Палящее солнце. Пересохшие растрескавшиеся губы. Мы обязательно дойдем. Ускар падает, в спине его стрела с зеленым оперением. Эльфы. Что они тут делают?

– Беги! Мне уже не спастись, – хрипит Давлин. Из его ран на ногах и спине кровь сочится не переставая. Торжествующие крики за песчаными холмами.

Утро. Храм. Я принес то, что вы просили. Настоятель с каменным лицом. Старшие адепты достают из шкатулки кроваво-красный камень. Эта безделушка – цена жизни двух его братьев. Теперь он совсем один.

– Ты хорошо поработал. Утром мы объявим тебе волю Шеола. Саргон.

– Саргон?! Моё… Меня зовут Федор, – ломая чуждую ему волю, выдавил из себя Мальцев. Он стоял на коленях неподалеку от ручья, голова гудела как колокол. Из носа на руки ручьем лилась кровь.

«Что это было? Это точно не моя жизнь. Мастер, наверное, что-то напутал. Я не должен этого помнить», – пронеслось у него в голове.

Так недолго и совсем сбрендить. Не хотелось бы превратиться в ходящего под себя идиота, непомнящего свое собственное имя. Добравшись до ручья, Федор смыл кровь и с трудом встал на ноги.

Очевидно, триггером послужили занятия с клинками. При использовании навыков мастера всплывает его память. Сомнительной ценности довесок. Кроме всего прочего, частично передались и эмоции. К примеру, при упоминании эльфов Мальцев чувствовал теперь нездоровую ненависть, которую с трудом контролировал. Он, конечно, после того, что видел, и так не сильно любил детей леса, но сейчас гнев при упоминании просто накатывал громадными волнами.

Вспомнив про эльфов, Федор вспомнил и об ограниченности времени: недобиток наверняка уже добежал до стражей леса, а там и до появления новых гостей недалеко. Несмотря на шум в голове, у парня уже был готов примерный план действий, к которому он и поспешил приступить.

Оттерев от крови штаны, Мальцев побежал по улице Процветания, он мог теперь на память перечислить все названия в городе. Легко пробираясь через препятствия, он не мог не отметить серьезного улучшения координации. Или, может, это было новое, приглушаемое ранее чувство уверенности в возможностях своего тела?

Метров через полста по правую сторону улицы он заметил искомое – развалины республиканского банка. В городе было несколько гномских банков, но предусмотрительные коротышки успели вывезти золото за несколько дней до начала осады, где-то сохранив свои капиталы.

Войска, ворвавшиеся в город, имели дозволение пленных не брать, убивали и грабили всех, кого встречали на улицах. Как и следовало ожидать, наемники первым делом нападали на богатые дома и лавки, вынося всё мало-мальски ценное. Не избежали этой участи и банкировские дома.

В отличие от гномских банков, похожих на миниатюрные крепости с окнами-бойницами, республиканский банк был под стать летнему дворцу короля. И как самому красивому зданию в городе, ему больше всех и досталось. Наемники вырвали все, что можно было вырвать из украшений, унесли всё, что можно было унести. Республиканский хран был очищен даже от меди, которой там было немалое количество. Мародёры не учли только одного – в банке было два хранилища.

Пробежав здание искомого банка, он свернул направо и остановился напротив скромного серого домика с обвалившейся внутрь крышей. Как и во всех других домах, в нем не хватало окон и дверей, сломанных и рассыпавшихся много лет назад. Пробравшись в подвал здания, Мальцев подивился мастерству умельцев, маскировавших хранилище: по внешним признакам никак нельзя было догадаться, что в доме есть ещё что-то, кроме крыс и паутины.

Этот невзрачный домик использовался как ход в дополнительное хранилище, которое должно было уберечь часть казны при любом стечении обстоятельств. Спустя час перетаскивания обломков потолка и стен парень проник в удивительно хорошо сохранившийся подвал; отсчитав от дальнего от входа правого угла пять кирпичей влево и двадцать кирпичей снизу, он надавил на кладку. Кирпич с шорохом ушел в стену. Сбоку образовавшейся ниши, в углублении, находилось запорное кольцо. Молясь про себя, чтобы механизм был исправен, Федор потянул за него и облегченно выдохнул, только услышав скрип.

Часть стены провалилось вперед и вниз, образовав коридор в полтора метра высотой. Запалив факел из захваченной им с собой ветоши и чихая от поднявшейся пыли, Мальцев пригнувшись прошел внутрь. Сразу после коридора вниз, лаз расширялся и превращался в небольшой сухой зал, три на три метра, с решеткой в дальнем углу. На полу валялись остатки костра, кто-то разводил его прямо в хранилище. Возле костра сохранились остатки костей, обрывки железной брони и монеты различного достоинства.

Пройдя сквозь открытую, прекрасно сохранившуюся металлическую решетку, парень попал в комнату с двумя стальными дверями. Ближняя дверь висела на одной петле, носила следы взлома и была сильно покорежена, словно ее чем-то продавливали внутрь, одновременно поджигая. Отодвинув мешающую пройти створку, он в неровном свете факела увидел виновника разрушений – на груде мешков посреди помещения лежал скелет в истлевшей одежде. Судя по всему, это один из оставшихся запертых стражей, Федор усмехнулся черной иронии – умер на работе: хранилище можно было открыть только снаружи, и те, кто его охранял после падения города, остались погребены внутри. Под самый конец забытые внизу охранники были вынуждены есть крыс, а затем, судя по костям, и друг друга.

Удивительно спокойно – еще какие-то несколько дней назад никакие коврижки не заставили бы его подойти к трупу, вытащив один из мешков из-под ноги мертвеца, – Федор обнаружил в нем золотые монеты. По памяти, доставшейся ему, он знал, что это республиканские нобли – золото с небольшой примесью меди.

Не то. Учитывая, что с момента падения города прошло более тысячи лет, человек, расплачивающийся золотыми монетами несуществующего города, вызовет ненужные подозрения. Сдвинув еще пару мешков, он наконец нашел, то, что искал. В мешке, нисколько не потускнев от времени, весело поблескивая, лежали ауреи – валюта гномов. Если и было в мире что-то незыблемое, так это деньги подгорного народа.

Набрав в пустой мешок пару килограммов, он решил отложить дальнейшее обследование хранилища на более подходящий случай. Выйдя и обвалив стену на снова закрытый вход в подвал, Мальцев решил, что достаточно хорошо скрыл цель своего посещения. Вряд ли кто-то будет досконально изучать следы его перемещений по городу, для этого нужно будет проверить как минимум половину сохранившейся территории.

Сложив ценности в сумку эльфов, Федор решил разобраться с вооружением и перенес выход на утро, быстро идти по лесу вечером он всё равно не сможет.

Разложив перед собой метательные ножи, Мальцев покачал каждый в руке. Клинки представляли собой стальные хорошо прокованные полосы, почти без следов, около двадцати сантиметров длиной и чем-то были похожи на уплощённую иглу. На удивление, вес лезвий был как-то привычен, что ли, для руки.

Покачав клинки некоторое время на пальцах, Федор без замаха поочередно швырнул их в дерево, стоящее от него на расстоянии пяти метров, целясь в середину толстой ветки. Лезвия воткнулись именно туда, куда он метил, навыки мастера послушно отзывались. Он также чувствовал, что кинуть мог бы лучше и дальше.

– Чисто Ремба. – Нервно хихикнул Мальцев.

Покидав клинки с разных уровней, Федор взялся за лук. Только в фильмах эльфов показывают с ростовыми луками, совсем не принимая в расчет, что с такими размерами оружия они элементарно не смогут нормально передвигаться по густому лесу. Этот же лук длиной был чуть больше метра, грациозно изогнутый по обеим сторонам от жесткой рукояти в направлении слегка выгнутых вперед концов. Сейчас он был без тетивы и выгнут в другую сторону. Мальцев сумел опознать только некоторые из материалов: основа из дерева, сухожилий и роговых пластин, сверху покрыт тонким слоем искусно раскрашенной коры. Очевидно, хранитель по своему опыту выбрал самый лучший из тех, что были у эльфов. Покопавшись в саадаке, Мальцев нашел мешочек с тетивами, решив, что запас карман не тянет, собрал остальные мешочки в саадаках и сложил в сумку.

С трудом натянув тетиву, Федор обнаружил, что полноценно стрелять из лука не может – слишком тугой. Пустив пару стрел и успев при этом как-то порезаться и набить синяков, Федор аккуратно сложил оружие в саадак. Хотелось бы надеяться, что та рецептура, которая есть в памяти хранителя, поможет повысить уровень физики, иначе даже охотиться будет проблематично.

Разочарованно хмыкнув, он принялся рассматривать стрелы – лежащий справа от него саадак были забит под завязку. Стрел было немного, тридцать штук в одном саадаке, двадцать пять во втором. Древко стрелы представляло собой достаточно толстую, не менее сантиметра, палку, длиной около девяноста сантиметров. С одного конца стрелы находилась прорезь под тетиву, за которой шло оперение, состоявшее из трех перьев. Цвет перьев, видимо, зависел от типа наконечника. Так, к примеру, два десятка стрел с листовидными наконечниками были с красным оперением, десяток с игольным трехгранным наконечником – желтого цвета, остальные – без окраски. Наконечники стрел были смазаны воскообразным веществом, для лучшего проникающего эффекта – снова всплыло в памяти.

Довольный осмотром, Мальцев завязал саадаки и, прикрепив их друг к другу, перекинул через голову на правое плечо. Немного подтянув ремень, добился того, чтобы правой рукой можно было без труда достать стрелу или скинуть перевязь. Еще ранее через левое плечо перекинул перевязь с метательными клинками, лезвиями вверх. Форма крепления на перевязи позволяла ножам не вываливаться. Мечи он закрепил на поясе. Теперь они висели парно на левом боку, на манер японских, только лезвием вниз.

Эльфийская сумка имела завязки как у рюкзака, поэтому проблем с креплением не возникло. Закинув её за спину, он попрыгал. Тяжеловато. Запасной плащ пришлось выкинуть. Снова закрепив завязки, он направился в сторону храма, надо было сделать последнюю вещь.

Камень эманаций удалось разбить только со второй попытки, бить его надо было только о плиту в зале испытаний, так остатки энергии впитаются, и всплеск никто не сможет засечь. От души шарахнув артефактом по плите, Мальцев в последний раз оглядел площадь разрушенного города, мысленно поблагодарил наставника и отправился к южным воротам.

Глава 15. Верениэль

На открытой утреннему светилу площадке, посреди раскинувшейся вечнозеленой гущи Мерцающего леса, за витым плетеным столиком из живого дерева, происходила встреча трех самых влиятельных лиц клана ловцов ветра. На лицах близко сидящих эльфов повседневной маской традиций стыла печать надменности и властности. Поскольку встреча была официальной, иную каждый из них пожелал бы игнорировать. Одета троица была по кодексу правителей клана: глава военной касты – мастер стальных листьев – в красную тунику, под которой всегда носил тяжелую кольчугу гномьего производства и темного цвета штаны из тяжелой защитной ткани; глава магов по своему обыкновению носил зеленое свободное одеяние, на рукавах которого были вышиты руны и печати, также могущие нести в случае чего полноценное практическое применение, ладони его лежали на посохе из вечного древа, в навершие которого уродливой каплей застыл черный камень, хранящий заготовки заклинаний; глава клана, как обычно, был одет в белое с золотом – незыблемые цвета власти.

И хотя выражение лиц троицы в процессе беседы не менялись, за столом чувствовалось зловещее напряжение, могущее привести беседу к самому неожиданным исходу.

– Как это могло случиться, Верен? Как ты мог отпустить моего внука одного, без телохранителей?

Впервые на лице мастера стальных листьев мелькнуло нечто вроде досады.

– Они прошли сквозь стражу в момент, когда прибыли молодые охотники с испытания – юнцы всегда шумят, когда возвращаются домой. Не волнуйтесь, глава, виновные уже наказаны, а эти молодые негодяи скоро вернутся и будут наглядно для остальных наказаны. Думаю, не случится ничего страшного, к тому же Лир неплохо подготовлен, в схватке на мечах он проигрывал только мне.

– И все же я хочу знать, как пятерка сопливых щенков прошла через территорию заставы, не потревожив тайные метки? На заставе нет случайных людей, в страже всегда только ветераны, и они не могли бы пройти дальше внутренних секретов первой границы. Им определенно кто-то помог из придворных.

– У Лира был артефакт главы рода, – ответил Верен.

– Если позволит глава Витаэль, – перебил его маг, – я бы тоже хотел задать несколько вопросов. Что еще они унесли с собой? Куда ведут следы? И почему наш доблестный полководец еще не приволок их сюда в путах? – Последние слова глава магов произнес особенно громко и с явственной угрозой – среди нарушителей было два его племянника, сыновья его сестры. Настоящая головная боль, и голова болела тем больше, чем быстрее они росли.

– Постараюсь ответить кратко, уважаемый Фелиноэрт. – Верен почтительно наклонил голову в сторону мага, внутри себя начиная беспокоиться.

– Следы ведут в руины Ашкерума. – Маг с главой переглянулись. – С собой они унесли звезду Фиероены.

– Что-о?! – Глава клана вскочил. – Несносный мальчишка! Верни его, Верениэль. Я хочу, чтобы их всех вернули! Бери столько воинов, сколько нужно, но доставь этих юных баламошек сюда и вызнай, кто скрыл их поход. Молодежь и все, кто им помог делом и бездействием, должны понести наказание.

– Мне нужно официальное разрешение ввести солдат в Мертвый лес, я не хочу, чтобы по возвращении мне дали понять, что дома у меня нет. – Глава военной касты твёрдо, но тем не менее почтительно поклонился главе клана.

– Ты его получишь, – сцепив руки в замок, ответил Витаэль. – А теперь поспеши.

Дождавшись ухода мастера, маг повернулся к оставшемуся собеседнику:

– Надо решать вопрос с главой воинов, Верен стал слишком дерзок.

* * *

Для своей миссии Верен взял отряд, который чаще всего выходил на патрулирование граничащей с орками территории. Несмотря на то, что в него входили эльфы по большей части из захудалых родов и соответствующее к ним отношение, это было самое боеспособное подразделение в его ведении. Простыми обывателями служба в нём приравнивалась к отсроченному самоубийству, но между тем потери личного состава были не такие уж и существенные: за два цикла только около дюжины из отряда погибли от рук орков, это учитывая, что самих орков полегло до сотни, – имея в составе два десятка мечников и полтора десятка лучников, в этом нет ничего странного. В отряде даже было два мага, оба получили назначение от Фелиноэрта за какие-то провинности, и возврат их в высшее общество был закрыт на ближайшие десятилетия. Пройдя быстрыми тропами до границ леса, эльфы в хорошем темпе вышли на запретную территорию, сделав привал в привычном месте, дальше начинался Мертвый лес. Дозорные уже к вечеру обнаружили следы нарушителей. Появились также первые плохие новости – по следу пятерки прошли гоблины, точное количество определить не удалось – примерно с десяток, но последние в лесу себя чувствуют, как дома, так что размер отряда может быть значительно больше.

Эти проклятые коротышки в свое время попортили немало нервов Верену в его бытность командиром пограничного отряда. Пользуясь тем, что в запретном лесу не осталось меллорнов, они легко держали границу своих поселений против стражей леса. Если происходили столкновения, размен был один к одному, а иногда гоблины из засады умудрялись и вовсе подчистую вырезать разведчиков.

Как-то им в рейде повезло застать одного из воинов зеленого народца врасплох – тот охотился на оторвавшегося от стада подсвинка и не услышал, как к нему подобрались ребята Верена. Так он, даже будучи внезапно раненным, успел убить одного из разведчиков и порезать двоих, прежде чем его добили, причем один из разведчиков не дожил до встречи с лекарем, умер от заражения крови: копье гоблина оказалось отравленным.

Так что, несмотря на то, что в пятерке нарушителей были два неплохих бойца из ловцов ветра, шансы на их выживание были не так велики, особенно учитывая неизвестное количество коротышек.

– Верен! – обратился к нему командир отряда. – В следах нарушителей есть что-то странное – трое из них шли с тяжелым грузом. На одном из привалов мы также нашли тряпки, испачканные кровью гоблинов, судя по маршруту – молодежь шла из поселения коротышек.

Ещё одно плохое известие. Неужели мальчишка решил получить благословление Таленора, принеся в жертву парочку гоблинов. Вот дурья голова. Подав команду ускорить передвижение, Верен перешел на бег, может удастся успеть. Из-за спешки первая шеренга отряда не заметила оставленного в засаде гоблина. Тот вылетел непонятно откуда с криком, кинув копье в одного воина и воткнув другое во второго, сразу вывел из строя двух бойцов.

И хотя он сам ненадолго пережил своих врагов – его как ежа утыкали стрелами, свою жертву лес всё же получил. После недолгого разбирательства выяснили, что коротышка был не один, второй убежал под шум быстрого боя.

Теперь скрытность ничего не даст. Отряд перестроился в наступательный клин, закрывшись щитами, лучники внутри построения, маги как более ценный ресурс – чуть дальше к задней линии. Входя в город, Верениэль лично увидел, как вдалеке через пролом в стене исчезает спина последнего гоблина; бойцов пришлось сдерживать, непонятно, какой сюрприз могли оставить эти зеленые жабы. Впоследствии, увидев трупы сородичей, он долго жалел о том, что сразу не приказал атаковать зеленых недорослей – бойцов у тех было вполовину меньше.

– Мастер! Здесь присутствуют остатки следов боевой магии, направление не скажу, но явно применялось что-то мощное – фонит так, что виски ломит, – доложил ему один из магов. – Также, судя по виду трупов, убили их не здесь и точно не коротышки, раны были нанесены клинком одного из убитых, также исчезли некоторые вещи, одежда и драгоценности.

– А где их головы? – осведомился Верен обманчиво спокойным голосом, ничем не выдавая своей паники. В одном из трупов он опознал Лира. Это конец. Даже если он и найдет убийцу, со статусом военного главы придется распрощаться – смерти своего младшего внука правитель не простит. И хорошо, если всё ограничится только потерей статуса. Хотя даже в такой ситуации всё-таки был шанс – надо было найти убийцу и привести его правителю живым, а дальше… впрочем, не стоит загадывать.

Среди трупов не было Эльгола. Этот сынок приближенного к главе чиновника может сослужить неплохую службу, стать буфером между ним и яростью правителя. К тому же он должен знать, кто убил остальных, если, конечно, его самого ещё никто не убил.

– Верен. Головы отрезали уже коротышки. Мы нашли также следы крови гоблинов, большое количество, здесь были убиты две-три особи; убийство сопровождалось ритуалом, – сообщил маг. – Чувствуется примесь какой-то непонятной волшбы, использовался неизвестный мне артефакт.

К Верену подбежал один из бойцов.

– Мы нашли следы крови на лестнице в яму. И вот это. – Рейнджер протянул магу кусок плетёного шерстяного одеяния, испачканный в крови. – На площади неподалеку отсюда также есть следы костра, кто-то жил здесь пару эринов, судя по следам – человек. Коротышки не оставляют столько свидетельств своих привалов и по-другому устраивают кострища.

– Фаринил, что скажешь? – спросил ушедшего в себя мага Верен.

– Это определенно человек.

– Точнее скажет только Ларсогель, – добавил маг, заметив налет скептицизма на лице Верена, тот всегда недолюбливал магическую братию, ассоциируя каждого мага с главой магического круга клана.

– Фар. Две пятерки по следу, за гоблинами. Мы пойдем на небольшом отдалении, необходимо вернуть останки наших сородичей. «Воистину безголовых теперь», – добавил про себя Верен.

Эльфы построились в походное положение и вслед за высланными вперед разведчиками, выдвинулись по следам.