Текст книги "Война Польши против Советской России. Воспоминания главнокомандующего польской армией. 1919—1921"

Сначала командование фронта предписало нам принять на Буге бои с советской XVI армией, очевидно, из-за волнения, вызванного в Варшаве неожиданным падением Бреста: это не облегчало предполагаемого сражения. Назначение полковника Генерального штаба Ладоса командующим резервами группы в Бяле, предполагавшее поручение ему самостоятельного задания, и затянувшаяся нерешительность командования на этом операционном театре, как бы он ни назывался, парализовывали наши усилия.

Тем не менее 3 августа Полесская группа оттеснила за Буг перешедшие эту реку в направлении Бреста части советской XVI армии, нанеся им ощутимые потери; она успешно контратаковала в направлении на Пратулин. Этот успех не сильно улучшил общую ситуацию, потому что в этот момент противник, сосредоточив свои силы, форсировал Буг в Гранне; после ожесточенного сражения он вынудил 1-ю армию отойти к Малкину; в то же время он отбросил к Остроленке группу генерала Рои, недавно созданную и очень уступающую ему в численности.

На следующий день, 4 августа, мы, по согласованию с генералом Конаржевским, предприняли контратаку на Янув и Пратулин. Объединенные силы Полесской группы и 14-й дивизии принесли локальный успех. Однако, с другой стороны, Полесская группа потеряла Тересполь. На севере противник отбросил польские части от Дрохичина и Гранне к Соколову и Коссово; наша 1-я армия оказалась в трудном положении между Бугом и Наревом.

4 августа 14-я пехотная дивизия была подчинена командующему Полесской группой. Сражение, данное в этих условиях на Буге от Тересполя через Янув – Подляский до Дрохичина, было благоприятным для нас.

В частности, я сумел скомбинировать атаку 14-й дивизии и частей Полесской группы на сосредоточившегося в районе Янува противника, который был застигнут врасплох.

В результате этого сражения победоносное наступление советской XVI армии было остановлено, а она отброшена за Буг. Дезертирство двух советских полков в Гнойно показало, что высокий до сего момента боевой дух этой армии начинает падать. В этот момент наша 15-я пехотная дивизия вела ожесточенную борьбу за Соколов, тогда как генерал Желиговский, понеся тяжелые потери, был вынужден уступить численно превосходящему противнику Острув.

Генерал Юзеф Галлер, командовавший фронтом, видя, что южный участок его фронта укрепился, и располагая 14-й дивизией, вознамерился бросить это соединение на Сарнек и Лозич на нижнем Буге, чтобы восстановить положение в Соколове; затем он намеревался организовать удар по сходящимся направлениям на Выкшув и Остроленку, чтобы выиграть сражение за Острув и тем самым помешать русским армиям Западного фронта обойти нас с севера. Этот дерзкий замысел не был осуществлен, потому что Главное командование приняло решение перенести сражение на Вислу.

В боях на Буге советская XVI армия понесла такие тяжелые потери, что следующие три дня отступление Полесской группы и соседних дивизий проходило в полном порядке и без столкновений с противником.

Сражение на Буге, как и бои 1-й армии 5 августа в районе Малкина, остановили наступление большевиков на севере с 29 июля по 8 августа, то есть на целых 10 дней.

В это же время 2, 3 и 4 августа мы одержали важный успех на Южном фронте, где наша 2-я армия, кавалерийская группа и 18-я пехотная дивизия разбили 1-ю Конную армию Буденного. 18-я дивизия тогда овладела Бродами. Однако эта победа не была полной, потому что наша конница, поставленная в тылу у Буденного, не воспользовалась ею и даже позднее потерпела поражение у Клекотова.

Как бы то ни было, победы на Северо-Восточном фронте, первые с 4 июля, и относительно благоприятный поворот в борьбе против Буденного имели важные для дальнейшего хода войны последствия. Во-первых, они продемонстрировали уверенность принимавших в них участие польских войск, укрепили их моральный дух после долгого беспорядочного отступления. Во-вторых, эти успехи – удары во фланг силам Тухачевского, ведшим основное наступление, остановка 1-й Конной армии, одновременно с организацией генералом Ромером сопротивления на Нареве и Бебже, – замедлили продвижение русских армий на Варшаву и Львов. Они дали главнокомандующему время построить будущее. Выигранное тем самым время стало одним из важнейших факторов окончательной победы.

Наконец, эти успехи позволили нашим войскам вырваться из объятий противника и методично отступить впервые с 4 июля. Они сделали возможным перегруппировку наших сил и создание резервов, одним словом, предоставили возможность выполнить знаменитый приказ Главнокомандующего от 6 августа 1920 г.

Глава 2
Наступление русских на Варшаву

Русские армии Западного фронта, достигшие в своем победоносном марше реки Неман, имели выбор из двух вариантов. Они могли или остановиться на время, необходимое для организации их тыловой службы и создания новой базы для возобновления наступления, или продолжать наступление на Варшаву.

Первый вариант был предпочтителен по многим очевидным причинам. Основным аргументом в его пользу было материальное и моральное состояние большей части польской армии в этот период, несмотря на кризис. Ее многодневное упорное сопротивление на среднем Буге, ее непоколебимая энергия на Юго-Западном фронте были весомыми факторами. Они противоречили русским победным реляциям, сильно преувеличенным, как это часто бывает на войне, и показывали, что польские войска отнюдь не были разгромлены по всему фронту. Этот факт подтверждался относительно небольшим числом польских пленных и незначительными военными трофеями (захваченными почти исключительно на Северо-Восточном фронте), организованным, и даже жестким в зоне южнее Минска, отходом, методичным разрушением транспортных узлов и путей сообщения. Все эти факты показывали, что воля к победе у поляков не была сломлена, несмотря на разгром большинства их дивизий Северо-Восточного фронта. Так что русские, вторгаясь в сердце республики, должны были предвидеть, что польское Главное командование, по всей вероятности, даст там решающее сражение. Они должны были подготовить собственные силы к этой масштабной схватке, восстановить численность частей, доукомплектовать их, организовать соответствующую их прочную материальную базу для их дальнейшего продвижения, чтобы быть уверенным в том, что вторая фаза наступления пройдет с теми же быстротой и мощью, что и первая.

Русские военные эксперты советовали именно такой способ действий, но они пользовались слишком малым доверием в Рабоче-крестьянской Красной армии, фронтовые комиссары которой мечтали взять Варшаву любой ценой и в самый кратчайший срок. По мнению этих последних, воля народа должна была преодолеть все эти трудности, преувеличение которых «спецами» было настоящей изменой и контрреволюцией.

Политические комиссары были убеждены в деморализации польской армии; их убежденность основывалась на беспорядочном отходе некоторых наших дивизий, быстром падении Вильны и легком взятии крепости Гродно отрядом красной конницы во время преследования. Они хотели довершить разгром нашей армии немедленным захватом Варшавы.

Действительно, в наши дни сражающаяся армия пускает во весь государственный организм более глубокие и более прочные корни, чем это было когда-либо в прошлом. Связи между армией, государством и нацией теперь настолько важны, что разрыв некоторых из них способен подорвать способность к сопротивлению или даже само существование первой. В данном случае взятие Варшавы, столицы столь молодого государства, могло иметь неисчислимые последствия для морального духа польских войск. Удар мог быть смертельным для армии и возрождающейся республики, чьи традиции были еще хрупкими.

Кроме того, Варшава – это один из важнейших центров материальных сил Польши. Ее разрушение эквивалентно крупной победе на поле сражения. К тому же перенос войны так глубоко внутрь вражеской страны и попытка решить там вопросы, о которых будет рассказано дальше, составляли стратегическую цель войны.

Большой ошибкой большевиков, причиной их последующих катастроф, стала излишняя быстрота их наступления на Варшаву. Тухачевский на севере и Буденный на юге утратили всякое чувство меры, состязаясь в скорости, спеша первый к Варшаве, второй ко Львову. И тот и другой больше руководствовались революционными и политическими сображениями, чем военными.

Помимо того, очевидно, что дискуссии на конференции в Спа, изоляция Польши, продемонстрированная там, перевозбудили воображение большевистских лидеров.

Они отдавали себе отчет в этой изоляции; они хорошо знали общую ситуацию в Европе. Поэтому остались глухи к ноте лорда Керзона, направленной в Москву 14 июля 1920 г., предлагавшей посредничество Англии в мирных переговорах между Польшей и Россией и одновременное прекращение боевых действий на Немане и Буге.

Точно так же они отнеслись к предложениям Керзона от 18 июля 1920 г. Советское правительство увидело в них свидетельство слабости Польского государства и предчувствие английским правительством мировой революции. Примерно 20 июля Москва, правда, согласилась на ведение прямых переговоров с Польшей, но очень скоро стало ясно, что это просто уловка. Делегаты, направленные польским правительством 22 июля в Минск, столкнулись там с такими придирками и получили настолько неприемлемые условия перемирия, что, несмотря на катастрофическое положение польской армии, вынуждены были спасать честь страны и вернуться в Варшаву с пустыми руками.

Затянув, а потом прервав переговоры, Советы раскрыли свои истинные намерения. Они лихорадочно гнали свои войска вперед, вглубь изолированной и, как им казалось, стоящей на краю гибели Польши.

Красные вожди были настолько ослеплены политическими и психологическими соображениями, что, форсируя в начале августа 1920 г. Неман и Буг, не оценили масштабов опасности, которой их подвергало это дерзкое решение. Они допустили частую во время Гражданской войны в России ошибку, общую для войск обеих воюющих сторон, но особенно для контрреволюционных армий, которые проиграли войну в первую очередь по этой причине: они не понимали ни важности тыловых служб, ни сложности положения армии, растянутой по слишком широкому фронту и лишенной возможности получения пополнений в живой силе и материальных ресурсов.

Сообразно с революционными заблуждениями, материальная организация наступления Тухачевского не соответствовала поставленным амбициозным целям. Сам он не придавал должного значения материальной подготовке операций; это подтверждают рассмотренные факты. Его боевые операции страдали от этого, тем более что командиры и штабы его войск не были подготовлены к преодолению материальных трудностей.

Красная армия с трудом удерживала территорию своих переходов восточнее Немана и Буга. Дальнейшее продвижение на Северо-Западном фронте умножало ее трудности настолько, что сил, которыми располагало русское командование, становилось недостаточно. Быстрота и глубина задуманного прорыва были настолько завышенными по причине необходимости снабжать войска боеприпасами и продовольствием обозами на конной тяге, по мере того как они дерзко отрывались от своей базы.

Правда, русские армии продвигались западнее Немана и Буга, вдоль крупных железнодорожных линий, но они не могли использовать этот вид транспорта, остающийся основным в военном плане и в наши дни, несмотря на прогресс моторизации. Они не использовали ни основные пути Гродно – Белосток – Варшава и Брест – Варшава, ни их рокады, сети которых было бы достаточно для снабжения русского Западного фронта. Им в этом мешали излишне быстрое продвижение красных войск, недостаточная интенсивность движения по узкоколейным путям, разрушение нами мостов и эвакуация подвижного состава за Вислу и, наконец, нехватка русского подвижного состава. Итак, следовало признать факт, что конечные станции, которые одновременно являлись и самыми западными пунктами русских перегонов, останутся на Немане и Буге. Здесь должна была остаться база снабжения армий, наступающих на Вислу; там в дальнейшем останавливались поезда, доставлявшие из тыла личный состав и снаряжение на замену.

В силу этого положения вещей 14 августа русские на своем правом фланге вынуждены были отправить обоз с продовольствием и боеприпасами на расстояние до 400 км.

Для решения этой проблемы они не могли даже использовать водные пути сообщения, которые тем не менее существовали; Нарев и Буг текут параллельно направлению русского наступления, но у них не хватало судов. Поскольку у красных армий тогда было недостаточно грузовых автомобилей, все перевозки осуществлялись обозами на конной тяге, с использованием местных повозок.

В период жатвы возможно было организовать снабжение людей и лошадей за счет местного населения, организовав безжалостную реквизицию продовольствия и скота. Также можно было при необходимости организовать лечение раненых с использованием местных ресурсов, дополняемых собственными тыловыми службами. Но в любом случае невозможно было вести бои со столь растянутой и слабо организованной линией снабжения, учитывая ежедневные потребности современных армий в военном снаряжении и суточный расход боеприпасов, поскольку он резко возрос после внедрения скорострельного и автоматического оружия.

Расчеты, сделанные в то время Главным штабом красных, основывались не на научных данных, а на фантастических, что всегда дорого обходится на войне. Войска Тухачевского в своем рывке на запад потеряли свободу маневра вследствие утяжеления их обозов и парков; их боеспособность снизилась из-за постоянного истощения запасов боеприпасов и пугающего растягивания линии снабжения.

С другой стороны, продвижение на запад крайне увеличило уже существовавшие трудности в области связи. Например, 4-я армия прошла за пять недель около 650 км от Авуты до Цеханува. На таких расстояниях невозможно было организовать стабильно работающую систему связи. Первоначально использовалась стационарная телеграфная сеть. После перехода через Неман это стало невозможно, потому что существующие телеграфные сети не совпадали с направлениями наступления армий и дивизий. Чрезмерное использование радиотелеграфии в военных операциях не безопасно. Действительно, противник рано или поздно находит ключ к вашему шифру. К тому же радиотелеграфные аппараты легко выводятся из строя, как было в советской 4-й армии в Цехануве; в этом случае части, не имеющие других средств связи, не могут более координировать свои действия, что делает неизбежным их разгром.

Из этих соображений, а также обзора театра боевых действий, который мы сделаем позднее, ясно следует, что решение русского командования немедленно перейти Неман и Буг в первых числах августа 1920 г. было ошибкой. Оно свело на нет результат наступления русского Западного фронта, которое, начавшись с сосредоточения сил на Авуте, было мощным и рациональным до Немана – Буга. Таким образом, большевистский план, основывавшийся больше на стратегических соображениях высшего порядка, привел к непоправимой катастрофе.

Часть вторая
Реорганизация восточного фронта. Битва на Висле и операции 5-й армии на Вкре

Глава 3
Решение польского главнокомандующего перенести боевые действия на Среднюю Вислу

Переход русскими через Неман и Буг, неудачи попыток контратак наших 1-й и 4-й армий и затягивание борьбы против 1-й Конной армии Буденного показывали необходимость отвести наш фронт вглубь страны.

В июле, как мы показали, столкнувшись с русским наступлением, мы совершенно не располагали резервами, за исключением нескольких отдельных батальонов. Вследствие этого у нас не было возможности перехватить инициативу в боевых действиях.

Таков общий закон, всегда и всюду.

Наши усилия перехватить инициативу между Двиной– Днепром и Неманом – Бугом были бесплодными, потому что мы не обеспечили условия практической реализации контрнаступлений, задуманных на бумаге. Для того чтобы повернуть в нашу пользу эту столь неблагоприятную ситуацию, следовало прежде всего оторваться от противника и перегруппировать наши войска с целью выиграть время и освободить необходимые силы.

Эта концепция впервые появляется в «Общей инструкции для обороны», составленной полковником Генерального штаба Пискором, в то время начальником Оперативного управления Главной квартиры, и одобренной генералом Розвадовским, начальником Генерального штаба, с целью подготовить решение о переносе сражения на Вислу¹. Эта инструкция содержала лишь предварительные меры, касавшиеся организационных и технических вопросов. Тем не менее она предусматривала уже 4 августа перенос генерального сражения на линию рек Оржиц – Нарев – Висла – Вепш и Львов.

Генерал Вейган также рекомендовал отвести фронт[17]17
  3-е управление Главной квартиры. Общая инструкция для обороны № 8943/3 от 4 августа 1920 г.


[Закрыть]<sup>[18]18
  Рукописные записки генерала Вейгана начальнику Генерального штаба от 30 июля 1920 г. и 1, 2, 3, 5 августа 1920 г.


[Закрыть]</sup>. Он советовал установить стабильный, прочный фронт достаточно далеко, в глубине страны, чтобы иметь возможность создать мощные резервы и использовать их для контрнаступления на обоих флангах. Генерал Вейган, так же как и генерал Анри, начальник постоянной французской военной миссии в Польше, полагал, что наша столица подвергается угрозе захвата с севера, и советовал сформировать мощную армию на нашем северном фланге.

Польское Верховное командование, напротив, приняло концепцию контрудара на одном фланге, с помощью резервов, взятых с правого крыла фронта, который был бы отведен на Вислу, и брошенных во фланг противнику, когда тот атакует Варшаву с востока[19]19
  Пилсудский Ю. 1920 год.


[Закрыть].

Этой стратегической концепции отвечает исторический приказ от 6 августа 1920 г., текст которого приведен ниже.

ПРИКАЗ О ПЕРЕГРУПИРОВКЕ[20]20
  Главная квартира польских вооруженных сил. Генеральный штаб, 3-й отдел, приказ № 8358/3 от 6 августа 1920 г.; подпись: дивизионный генерал Тадеуш Розвадовский, начальник Генерального штаба.


[Закрыть]

Быстрое продвижение противника вглубь страны и его яростные усилия, чтобы преодолеть Буг и наступать на Варшаву, побуждают Главное командование к переносу линии Северо-Восточного фронта на Вислу и принятию генерального сражения под Варшавой.

I. Верховное командование выбрало главной линией обороны: реки Оржиц – Нарев с передовым плацдармом в Пултуске, передовая позиция Варшава – Висла, передовой пладцарм Демблин – Вепш, далее к югу Серет или Стрыпа. Эта линия позволяет эшелонировать наши войска, способные атаковать фланги и коммуникации сил противника во время его наступления.

Местность, силы и цели противника, а также наши собственные намерения делят этот фронт на три основных сектора.

а) Северный фронт от германской границы до Демблина как передового плацдарма, не включая его;

б) Центральный фронт от Демблина, включая его, до Брод, не включая их;

в) Южный фронт от Брод, включая их, до южной границы территории.

II. Идеи Верховного командования о маневре на ближайший период следующие:

1. На юге остановить противника, прикрыв Львов и нефтяные скважины.

2. На севере не позволить противнику обойти нас вдоль германской границы, ослабить его, нанеся тяжелые потери перед передовыми плацдармами Варшавы, которые он, вероятно, атакует.

3. На центр возлагается наступательная задача: быстро собрать на Нижнем Вепше маневренную армию, затем бросить ее во фланг и тыл атакующему Варшаву противнику и разбить его. Главной задачей группировки, собранной на Верхнем Вепше, станет прикрытие с востока и юго-востока сосредоточения маневренной армии; в дальнейшем она примет участие в действиях маневренной армии в юго-восточном направлении. Также предполагается взаимодействие сил Северного фронта.

III. Характеристики и задачи секторов:

1. Северный, под командованием генерала армии Галлера; наиболее угрожаемый вследствие намерения противника овладеть столицей, либо лобовой атакой, либо обойдя ее с севера или, возможно даже, попытавшись форсировать Вислу южнее Варшавы. Поэтому Северный сектор делится на три подсектора:

а) от германской границы до Пултуска, включая его, подсектор 5-й армии под командованием бригадного генерала Сикорского. Задача: удерживать переправы через Нарев и Оржиц; задействовать свою конницу на правом крыле противника. Пресекать все неприятельские попытки прорыва;

б) от Сероцка до Карчева, включая оба, варшавский передовой плацдарм, подсектор 1-й армии под командованием бригадного генерала Латиника, нынешнего военного губернатора Варшавы. Задача: отражать атаки на Варшаву, нанести противнику максимальные потери в целях ослабить его способность к сопротивлению;

в) от Гуры-Кальварии, включая ее, до Демблина, не включая его, подсектор 2-й армии под командованием дивизионного генерала Рашевского. Задача: наблюдать и удерживать линию Вислы.

2. Центральный. Под командованием дивизионного генерала Рыдз-Смиглы. Составляет маневренную группу, которая воспользуется истощением сил противника в результате его атак на передовой плацдарм Варшавы и нашим сосредоточением на фланге, чтобы нанести решающее поражение главным силам противника. Этот сектор подразделяется на два подсектора:

а) от Демблина до Коцка, включая его, подсектор 4-й армии, главного ударного соединения, под командованием бригадного генерала Скерского. Задача: сосредоточиться в районе Демблин – Лысобыки – Коцк с эшелонированными в глубину резервами, атаковать в общем направлении на Миньск-Мазовецкий.

б) от Коцка, не включая его, до Брод, не включая его, подсектор 3-й армии под командованием дивизионного генерала Зелинского. Задача: прежде всего, прикрыть сосредоточение 4-й армии; сковать конницу противника действиями своей конницы; затем, когда начнется наступление 4-й армии, атаковать эшелонированно, в направлении на Лукув, пехотой, прикрываемой с востока конницей.

3. Южный, под командованием генерала армии Довбор-Мусницкого. Задача: прикрытие Восточной Малой Польши в направлении Хрубешув – Рава-Русская. С этой целью выделяются два подсектора:

а) от Брод, включая их до границы, который Верховное командование не определяет точнее; подсектор 6-й армии под командованием дивизионного генерала Ивашкевича;

б) Южная часть фронта: занимается армией генерала Павленко.

IV. Общие предписания.

1. Ночью оторваться от противника, в первую ночь проделать длительный марш, оставляя слабые арьергарды из конницы или пехоты на пулеметных автомобилях, которые останутся на месте, но отступят при атаке крупных сил неприятеля. Эти указания адресуются главным образом Полесской группе и нынешней 4-й армии.

2. Немедленно начать эвакуацию складов, передвижного состава и оборудования, учитывая, что количество переправ через Вислу и Вепш ограничено. При движении колонн соблюдать порядок, чтобы не перекрывать дороги и переправы.

3. Приложить усилия к последующему отводу частей, меняющих подчиненность в соответствии с боевым порядком; отправить их так, чтобы дороги освободились для частей, которые будут отступать позднее.

4. Занять новые сектора своевременно и в указанном порядке, особенно на фронте передового плацдарма перед Варшавой и на Висле. Подробные инструкции в этом отношении будет отданы командующим Северным фронтом после обсуждения с генералом Латиником.

5. В новых секторах дивизии должны размещаться строго по порядку и принимать многочисленные подкрепления в виде добровольческих и маршевых батальонов; следует это учитывать;

6. На Висле существуют следующие переправы:

Железные мосты: Модлин – Варшава (пригоден для шоссейного трафика), Демблин, Сандомир.

Свайные мосты: Варшава, Демблин.

Деревянные мосты: Модлин.

Строящиеся:

В Варшаве легкий понтонный мост будет готов к 12 августа.

В Гуре-Кальварии временный понтонный мост будет готов к 15 августа.

Паровые паромы: Яблонна и Гура-Кальвария, функционируют с 8 августа.

V. Исполнение.

а) Отход армий Северо-Восточного фронта начать 7 августа ночью. Он должен проходить таким образом, чтобы группа генерала Рои и, особенно, левое крыло 1-й армии как можно дольше задерживали наступление противника в направлении Малкин – Варшава и ни в коем случае не позволяли ему атаковать силы, прикрывающие Варшаву на позициях передового плацдарма, до 12 августа, к каковой дате будут завершены работы по оборудованию этих позиций.

С этой целью левый фланг 1-й армии должен оставаться на высоте Вышкува до того момента, как остальные силы фронта на юге достигнут речной линии Ливец– Седльце – Лукув – Торкавиц, реки Вепш. В продолжение отступления наши войска на варшавском передовом плацдарме должны будут отражать все атаки противника до того момента, когда завершится сосредоточение 4-й армии южнее Вепша, то есть приблизительно до 16 августа.

Левый фланг 3-й армии отойдет на линию Вепша, оставаясь в тесном соприкосновении с Полесской группой, так, чтобы ее войска находились на таком же расстоянии, что и арьергард Полесской группы, отход которой она тем самым будет прикрывать. Командующие обоими фронтами договорятся о деталях осуществления этого отхода.

Новое расписание войск вступит в силу с того момента, когда отходящие соединения займут окончательные позиции; 4-я армия останется под командованием генерала Галлера вплоть до завершения своего сосредоточения.

б) Перегруппировка войск после завершения отвода. Секторы различных армий указаны в параграфе III.

1. 5-я армия. Помимо группы генерала Рои получит соединения северного крыла (см. боевой порядок войск) и 17-ю пехотную дивизию, которую командующий Северо-Восточным фронтом перебросит в район Пултуска в кратчайшие сроки.

2. 1-я армия. На передовом плацдарме Варшавы получит в свое распоряжение, помимо отходящих соединений 1-й армии и 15-й пехотной дивизии:

а) 11-ю пехотную дивизию и 7-ю резервную бригаду, в настоящий момент проходящие реорганизацию;

б) 18-ю пехотную дивизию, которая, взятая из 6-й армии, сейчас находится в пути;

в) соединения, в настоящее время подчиненные военному губернатору Варшавы;

3. 2-я армия. В ее состав войдут 2-я дивизия Легионов и 4-я пехотная дивизия, которые перейдут Вислу в Демблине и Варшаве либо в Гуре-Кальварии, если мост будет готов в надлежащие сроки. Кроме того, ей будет придана конница.

4. 4-я армия. Будет включать:

а) 14, 21 и 16-ю пехотные дивизии, 17-ю пехотную бригаду.

б) 6-ю пехотную дивизию, бригады которой стараниями командующих Северо-Восточным и Юго-Восточным фронтами будут в кратчайшие сроки отведены с фронта и переброшены в Демблин по железной дороге.

5. 3-я армия. Будет включать: 6-ю украинскую дивизию, 7-ю дивизию армии генерала Балаховича, кавалерийскую бригаду и 1-ю и 3-ю дивизии Легионов.

6. 6-я армия. Будет включать: 13-ю и 5-ю дивизии, кавалерийскую бригаду и армию генерала Павленко.