Текст книги "Ловкач"

Кеша подводил меня то к одной группке, то к другой и всем рекомендовал как специалиста по решению нестандартных проблем. Сначала мне казалось, что я выгляжу шутом, но несколько раз уловив в глазах людей любопытство и заинтересованность, задумался. Кеша пришел на помощь.

– Понимаешь, Эд, – проникновенно сказал он, – здесь собрались большие люди, внушительные фигуры. У них огромные связи наверху и полное отсутствие контактов в самом низу. А зачастую важнейшие дела как раз и делаются простыми людьми. К примеру, если бы я не встретил тебя, мне пришлось бы сегодня выйти на одного депутата и только после этого на милицейское начальство. И не факт, что мне удалось бы разрулить эту ситуацию в нужный срок! А ты провернул это в течение часа. Вот об этом я и говорю… Такие люди, как ты, редкость. Ты, Эд, просто себя не ценишь.

К счастью, я как раз проходил мимо зеркала и, мимоходом глянув на себя, увидел свою подобострастно согнутую фигуру, а в глазах идиотический блеск. Этого мне хватило, чтобы очухаться. Как там в песенке? «На дурака не нужен нож, ему с три короба наврешь и делай с ним, что хошь!» Я глубоко вздохнул и поискал глазами Суворкина. Тот увлечено беседовал с тремя расфуфыренными девицами. Я извинился перед Кешей и подошел к Николаю.

Увидев меня, Колька расцвел.

– А это мой друг Эдуард!

Девочки захихикали, блудливо опустив глазки.

– Оля, Галя и Дина, – представил Суворкин девушек и, подхватив меня под руку, оттащил в сторону.

– Ты будь поосторожней. Тут уже прошел слух, что Кеша приволок с собой кента, то ли киллера, то ли афериста. Короче, из тех, кто не брезгает ничем, чтобы заработать. Сечешь? На хрена тебе такой имидж? Слышь, давай я сейчас поговорю с пацанами и мы твоего Иннокентия поставим на место?

– Да я вообще хочу отсюда слинять, – сказал я, – веселье сохнет на корню. А мне с утра по делам надо.

– Сразу нельзя! – зашептал Колька. – Еще ничего толком не началось. Сейчас Винтюк покажет сцену из нового спектакля, после этого можно свободно линять.

– А кто такой Винтюк?

– Ну, деревня! – удивился Суворкин. – Это самый модный режиссер! Последний писк! На его спектакли билетов не достать. Посмотри, тебе понравится.

Это меня заинтриговало. Особенно фамилия режиссера. На мой-то взгляд, с такой фамилией нужно было родиться щипачем и шастать по карманам, а не спектакли ставить. Очень любопытно, что там навинтил этот Винтюк? Я выпил для бодрости пару бокалов шампанского, а минут через десять всех пригласили в зал. Я оказался ближе всех к дверям. Веселая толпа внесла меня в зал едва ли не на руках. Колян куда-то исчез, Иннокентий тоже, и я с удобством устроился во втором ряду.

Оценить роскошь убранства зрительного зала я не успел. Кто-то громко ударил в бубен, и на сцену выскочил лысоватый дядя в джемпере и потертых джинсах. Он принялся метаться по сцене и что-то вопить. Я не сразу врубился, что это сам Винтюк. Это он так подготавливал зрителей, чтобы они правильно поняли спектакль. Пьеса называлась – «Страсти по Шекспиру».

Странная это была пьеса. На сцене за столом сидел Шекспир, что-то писал, пил «Клинское» и бросал в угол злобные взгляды. В углу совершенно голая девица ожесточенно намыливалась шампунем, сидя в тазу. Какие-то люди входили, выходили, несли всякую чушь. Посиневшая от холода девица продолжала намыливаться. Мне стало ее жалко. Впрочем, минут через пять к ней подскочил сам Винтюк, накинул на нее простыню и закричал:

– «О, статуя, о, нимфа!»

Все это веселье продолжалось не меньше часа и напоминало натуральный дурдом. Наверное, этого и добивался режиссер. По окончании спектакля он вышел довольный, потирая ручки и улыбаясь, как нашкодивший школьник. Публика вежливо хлопала и тоже улыбалась. Я с любопытством посмотрел на мэра. Мне показалось, что он получил от этого зрелища настоящее удовольствие. Было похоже, что Винтюк и мэр специально сговорились, чтобы оставить почтенную публику в дураках.

Все жаждали продолжения банкета. Ко мне подошел Иннокентий.

– Ну, как? – спросил он. – Понравилось?

– Кое-что, – уклончиво сказал я, – купальщица, например. На месте Шекспира я бросил бы все и потер ей спинку…

Кеша хохотнул и дружески стукнул меня по плечу.

– Все еще впереди! Сейчас должна подъехать одна эстрадная звезда, чуть позже будет дискотека.

Я покачал головой.

– Я – пас. Что-то голова разболелась. Поеду домой.

– Домой?! – Кеша, казалось, озаботился. – Подожди минуту, сейчас я подойду.

Он действительно вернулся очень быстро, ведя под руку какого-то старика. Старик был благообразен, одет в классическую тройку и совершенно лыс. Он мне напомнил Кису Воробьянинова из «Двенадцати стульев». Меня так и подмывало сказать: «Здравствуйте, Киса!», но я сдержался и вежливо пожал твердую, сухую руку.

– Граф Шахматов, – представился старик.

– Потомок древнего рода, – добавил Кеша.

– Очень приятно.

– Эд, если не трудно, подкинь графа до гостиницы, – попросил Иннокентий, – Сергей Степанович утомился. Он ведь сегодня приехал из Парижа, и сразу с корабля на бал!

Граф молчал и улыбался.

– Нет проблем, – ответил я, – конечно, подкину.

Старик, торжественно прямой, на негнущихся ногах не спеша направился к выходу, а я подошел к Суворкину. Колян, раскрасневшийся и веселый, самозабвенно грыз орешки и запивал их шампанским.

– Ты все-таки решил свалить? Может, и мне тоже?

– С какой стати? Оставайся, сам же говорил, что мэр приготовил сюрприз.

– Да, верно, – задумался Колян. – Ладно, ты отправляйся домой, а я еще здесь потусуюсь. Погоди! Ты же выпил! Давай Леня тебя до дома подвезет.

– Да я и сам доберусь.

– Ну, смотри, только поаккуратней! – напутствовал меня Николай. – Не нарушай правила дорожного движения, почитай инспекторов – братьев наших меньших, ну и вообще веди себя, так сказать, в соответствии…

– Угу, – усмехнулся я и тихо добавил: – Когда успел набраться-то?

– Что значит – набраться? Я не набрался, а выпил! И совсем немного… Ик!.. – Колька похлопал меня по спине, пообещал, что утром обязательно позвонит, и пошел к столику, за которым шумно веселились депутаты. Я посмотрел ему вслед и направился к выходу.

Потомок графов Шахматовых ждал меня у дверей. Мы прошли на стоянку мимо двух скучающих дамочек, проводивших меня плотоядными взглядами, и я услышал о себе такое, что едва не упал. Одна другой довольно громко заявила, что я самый настоящий олигарх, пробы ставить негде! Крутой парень, который с самим мэром на короткой ноге! По их словам выходило, что я – деловар и жулик в одном флаконе. Наверное, они хотели мне польстить, просто это у них плохо получилось.

На улице было прохладно. Я достал сигареты, прикурил и осмотрелся. Вот она, «моя» машина, навороченная «вольво» «серебристый металлик»! Притулилась справа от выхода; на нажатие кнопки брелока отозвалась деликатным писком. Автомобиль дружелюбно моргнул фарами и затих. Выкурив сигарету и бросив окурок в урну, я прошел к машине и жестом пригласил графа садиться. Через минуту мощный мотор чуть слышно зашелестел, фары автоматически включились и залили окружающее пространство холодным голубоватым светом.

«Вольво» плавно тронулась с места, повернула налево. Притормозив возле девиц, я высунулся наружу и, глянув на них, громко произнес:

– Девочки, а все-таки вы не правы! Я просто хороший человек! – И, отпустив тугую педаль сцепления, послал машину вперед.

Спустя несколько секунд дворец Апраксиных в золотом мареве и прилегающие к нему здания остались далеко позади.

Ночной город жил своей особенной жизнью. Ее можно описывать бесконечно долго, а описание назвать так: «Ужасы и соблазны нашего города». Ночью на улицы выползают такие удивительные экземпляры, что поневоле вспоминается «Ночной дозор» и прочая мистика. В это время встретить в центре нормального человека почти невозможно. Даже в машине я чувствовал себя не в своей тарелке. На Малой Ямской меня подрезали, и я чуть не вписался в задок «мерса», а на Студеной Горе какой-то обкуренный идиот едва сам не вписался в меня. Я чудом избежал столкновения, крутанув руль влево и ударив по тормозам. Ненормальный пролетел мимо, а вскоре я увидел посреди дороги несколько столкнувшихся машин. Виновного дуралея дубасили всем скопом. Притормозив у поворота, я набрал по телефону «02» и вызвал гаишников к месту происшествия. Пацанов я, конечно, понимаю, но ведь угробят дурака.

Мой попутчик молча сидел на заднем сиденье и даже не смотрел в окно. Казалось, живописные картины ночного города его нисколько не забавляют. Наверное, там, в своих парижах он досыта насмотрелся всякого.

– На улице Лермонтова остановите, – неожиданно попросил он.

– А? – Я от неожиданности чуть не влетел в бордюр. Машину ощутимо встряхнуло на дорожном стыке. – Разве вам не в гостиницу? До «Звезды» недалеко, через пять минут подъедем.

– Вы знаете, мне надо нанести визит одному старому другу. Совсем вылетело из головы, хорошо, что вспомнил. – Граф Шахматов снова замолчал.

– Нет проблем. – Я натужно улыбнулся. – Тогда скажите, где остановить. – Украдкой я глянул на часы. Без четверти двенадцать. Это кому же в такое время визиты наносят? А может, мой дедуля – вампир? Ох, Кеша, Кеша, кого же ты мне подсунул?

Все эти дурацкие мысли меня немного развеселили и настроили на мистический лад. Я вспомнил странные истории, которые случаются время от времени. Между тем граф молчал, как заговоренный, и сколько я ни пытался вызвать его на разговор, ничего не получалось. Он только попросил разрешения закурить и задымил какой-то вонючей сигаретой, заполнив салон машины откровенно дешевым дымом. Минут через десять я затормозил у троллейбусной остановки на улице Лермонтова.

– Сколько я вам должен? – неожиданно спросил Шахматов.

– Нисколько, – удивился я. – Мне все равно было по пути…

– Спасибо. Большое спасибо! – произнес граф, и осторожно выбрался из машины.

– Не за что, – ответил я уже в пустоту и медленно тронулся с места. По привычке я глянул в зеркало заднего вида, автоматически отметил одинокую фигурку старика, как вдруг рядом с ним затормозила «шестерка». Из машины выскочили здоровенные бугаи, подхватили графа под руки, засунули в свою тачку и, развернувшись, резко стартовали, оставив на асфальте черные полосы.

Вот это уже был голимый беспредел, я едва не развернул машину, чтобы броситься в погоню. Однако здравый рассудок мне подсказал, что у парней наверняка с собой стволы и ничего путного из моего ковбойства не выйдет. Нужно срочно отзвониться Кеше и сообщить… – Тут я на секунду задумался. Звонить в милицию – пустое занятие. А что если сообщить Кузьмину? С Анатолием Кузьминым, капитаном Федеральной службы безопасности, меня познакомил Колька. Кузьмин мне показался веселым и общительным человеком. О своей работе он, конечно, ничего не говорил, но я-то понимал, что общение с нашим братом – тоже часть его работы. Но по этому поводу не комплексовал. Кузьмин это просек сразу и проникся ко мне симпатией. Дело было года два назад. После мы встречались несколько раз на вечеринках и даже подружились. Он дал мне свой рабочий телефон и сказал, что при надобности я могу ему позвонить. Возможно, этот случай как раз и настал. Я торопливо набрал номер и прижал мобилу к уху.

– Кузьмин слушает, – раздалось в телефоне. – Говорите!

– Толя, привет. Эдуард Гринев звонит. Извини, что так поздно…

– На дворе ночь, и все нормальные люди спят и видят сны! – добродушно перебил меня эфэсбэшник.

– Ну, ты же знаешь, что я как раз ненормальный, – парировал я. – Кстати, ты и сам на работе!

– Я – другое дело, – вздохнул Кузьмин. – Пришлось задержаться. Необходимо сдать старые дела в архив, да тут еще шеф кое-что подбросил.

– Значит, сверхурочные?

– Ага.

– Слушай, я тут одного мужика на машине подвозил, он на улице Лермонтова вышел…

– Ну и что?

– А то! Как только я отъехал, откуда ни возьмись появилась машина, затормозила рядом с ним…

– Из тачки выскочили «братки», схватили мужика и сунули в свой автомобиль. А потом уехали, угадал?

– Откуда ты это узнал? Что, уже кто-то позвонил, да? – опешил я, но тут до меня дошло, что капитан попросту шутить изволит. – Анатолий! – повысил я голос. – Это не шутка и не розыгрыш! Его и впрямь запихнули в машину и увезли в неизвестном направлении.

– А от меня чего ты хочешь? – вздохнул Кузьмин. – Я что тебе, частный детектив? Да у нас подобными делами все завалено,

– Я хочу, чтобы ты прореагировал на мой сигнал! – твердо заявил я.

– Как?!

– Позвони в отделение милиции и все им объясни. Мой звонок они проигнорируют, а твой не имеют права.

– Ну, хорошо, – вяло согласился Кузьмин. – На какой машине они были? В какую сторону направились? Номерные знаки ты запомнил? А как выглядели сами похитители? У них были какие-нибудь особые приметы?..

– Ты что, издеваешься?! – вспылил я. – На дворе кромешная тьма! Да как я их мог рассмотреть? Здоровые такие парни. А машина – вроде «шестерка» серого цвета.

– Это все?

– Все, – ответил я.

– А поехали они куда? – спросил эфэсбэшник.

– К центру.

– Хорошо, попробую что-нибудь сделать, но сразу говорю, вряд ли из этой затеи получится что-нибудь путное! – сказал Кузьмин и отключил телефон. Затем я позвонил Кеше на мобилу. По его голосу я понял, что мешаю наслаждаться жизнью. Поэтому я сказал коротко, без всяких предисловий:

– Кеша, твоего графа украли.

– То есть как? – удивился Иннокентий.

– А вот так! – И я рассказал ему все, как было. Иннокентий замолчал на целую минуту.

– Ладно, – выдохнул он наконец, – хорошо, что сообщил. Кстати, он тебе не говорил, с кем собирается встретиться?

– Нет, – ответил я. – Твой граф всю дорогу молчал как рыба.

– Ну, ладно. – Кеша понизил голос. – Мне неудобно разговаривать. Постараюсь что-нибудь разузнать… – На этой жизнеутверждающей ноте он и закончил разговор, а я с неспокойной душой повел машину к дому. Так вдруг стало тягостно и муторно, хоть волком вой!

Небо затянула легкая дымка облаков. Она накрыла звезды и спрятала луну. На какое-то время на улице стало темно, как в деревенском погребе. Казалось, что фары пробивают в этой темноте узкий туннель, а вокруг громоздятся огромные глыбы мрака.

Наконец я подъехал к дому и, с облегчением вздохнув, притулил автомобиль к обочине напротив подъезда. Перед тем, как выйти, я машинально глянул на заднее сиденье и замер от неожиданности. Что-то там подозрительно блеснуло, отражая мертвенно-бледный свет луны, выплывшей из-за облаков. Перебравшись на заднее сиденье, я осторожно взял подозрительный предмет и поднес его к глазам. Это был массивный серебряный портсигар.

Несомненно, эту вещицу выронил неразговорчивый граф, которого я подвозил до улицы Лермонтова. А может быть, портсигар просто выскользнул из кармана, когда он закуривал. Ну и ну! И что же мне с этим портсигаром делать?

Дома я положил тяжелый портсигар на холодильник, затем вскипятил чайник и, заварив себе крепкого чая, закурил. Слегка расслабившись, я бросил взгляд на часы. Настенные часы с кукушкой показывали четверть второго. Глаза у меня слипались. Затушив сигарету, я допил чай и отправился спать.

Утром я первым делом позвонил Кольке на мобилу. Трубку взял Леня-боксер. Поговорив с ним минут пять, я отключил телефон и, зевнув во весь рот, прошлепал в ванную. Хорошо все-таки, что я вчера вовремя смылся, а то мучился бы сейчас от жуткого похмелья.

Колян, по словам Лени-боксера, до сих пор спал как сурок и носа не показывал из собственных апартаментов. Много он вчера, видать, шампанского на халяву выпил – больше, чем мог переварить. Зато я – свеж как огурчик, так и тянет совершить что-нибудь эдакое… Например, какой-нибудь подвиг во имя прекрасной принцессы! Увидев на холодильнике серебряный портсигар, я сразу вспомнил подробности вчерашней ночной поездки. Настроение слегка испортилось. Вот тебе и ложка дегтя! Уж лучше бы я довез графа до гостиницы, моя совесть была бы полностью чиста, а так… Впрочем, откуда я мог знать, как все повернется. Там, на дороге, я, конечно, дал маху, а теперь вот занимаюсь самопожирательством…

Что мне теперь с портсигаром делать? Отдать Кеше? Нет уж, пусть сначала найдут старика. Я сам верну ему эту вещь. Чтобы потом не возникло никаких недоразумений. В конце концов, можно посоветоваться с Кузьминым.

Позвоню ему и спрошу, что делать, – решил я и быстренько набрал номер его телефона. Анатолия на работе не оказалось, а откровенничать с чужим человеком мне не хотелось. Я положил трубку и сел пить чай. Серебряный портсигар притягивал мой взгляд. Казалось, от него исходила какая-то странная энергия. То ли таинственная, то ли угрожающая. Подержав красивую вещицу в руках, я прочитал на крышке старинную гравировку: «Графу Шахматову на долгую память. 1918 г.» Однако! Какие подарочки получал в свое время сиятельный граф. Интересно, от кого? И сколько лет этому странному старику? По виду, так не больше семидесяти, а выходит – за сто? Да нет, ерунда, конечно. Скорее всего фамильная вещь. Реликвия.

Почему-то мне вспомнились золотые монеты, которые я сегодня спихнул Кеше. А вдруг Андрюха и в самом деле наткнулся на клад? Нет, тут одно с другим не вяжется. Причем тут Шахматов, хотя, с другой стороны, Кеша ведь коллекционер! Может, он не зря ужом увивался возле этого графа? Вполне возможно, что он хотел погреть на нем руки. А тот, кто похитил графа, тоже что-то такое пронюхал. Ну кому мог понадобиться семидесятилетний старикан, даже если он из Парижа? Я стал фантазировать дальше. Предположим, что он приехал сюда за наследством. В чем может выражаться это наследство? Строения, земли, деньги. Хотя какие, к черту, деньги? Они сменились уже сто раз, у нас не Англия. Разве что золото… Тут я вдохновился и представил себе закопанный в семейном склепе клад. А почему бы и нет? Тогда интерес нашего Кеши к графу вполне понятен. И вчера этого наследника на моих глазах умыкнули бандиты! Просочилась какая-то информация, братки навели насчет него справки, а потом выловили с целью выведать, где тот прячет фамильные драгоценности! Бред, конечно, но зато все сходится один в один!

Я заходил взад-вперед по кухне, дымя сигаретой. Затем остановился, раскрыл портсигар и внимательно осмотрел его. На внутренней стороне крышки была длинная красивая надпись на незнакомом языке. Буквы как будто смахивали на арабские. Интересно, что здесь написано, и почему надпись сделали не на русском? Жаль, я не полиглот. Ну и ладно, мы люди не любопытные. Нам чужие секреты ни к чему!

А что если накатать несколько объявлений о находке серебряного портсигара с дарственной надписью? Что мне это даст? Старика бандиты вряд ли отпустят, зато зашевелятся сами. Вот тогда и можно будет выяснить, что, как и почему.

Засев с дымящейся в зубах сигаретой за комп, я быстро набрал текст объявления и нажал на распечатку. Пока трудился принтер, я успел основательно перекусить; затем разрезал готовые объявления и сосчитал. Получилось двадцать штук. Угробив еще четверть часа на то, чтобы аккуратно перерисовать надпись с внутренней стороны крышки портсигара на бумагу, я невольно смахнул с лица капельки пота. Ну вот. Теперь можно собираться в дорогу! Одевшись попроще и прихватив тюбик с клеем, я вышел на улицу.

«Вольво» Кольки Суворкина по-прежнему стояла у моего подъезда и грелась на солнышке. Никто из его ребят перегонять ее не торопился. Грех этим не воспользоваться!

Я сел в машину и не спеша доехал до улицы Лермонтова. Затормозив у того места, где вчера ночью высадил несчастного графа, я задумался. Пожалуй, глупо было клепать эти дурацкие объявления. Может, я что-то и выясню, но наверняка огребу приключений по самое некуда! Можно бы отдать портсигар в милицию… Нет, там его точно прихватизируют… Узнать бы побольше об этом графе Шахматове! В городском архиве должны быть сведения о нем.

Кстати, а ведь у меня там знакомый работает! Значит, проблем с пропуском не будет. Забросив объявления в бардачок, я развернул машину и погнал в сторону городского архива, который находился почти в центре города, но в таком неудобном месте, что приходилось вертеться ужом, чтобы попасть на нужную улицу. Я выбрал путь более долгий, но менее беспокойный, послав «Вольво» в объезд. Не хватало мне в этих тесных переулках стукнуться с каким-нибудь балбесом! Отвечай потом за неумышленное причинение вреда транспортному средству перед Колькой! Никакая автостраховка не поможет.

Досыта попетляв по переулкам и тупичкам, я подрулил к городскому архиву.

Всего пару лет назад архив выехал из старого дворянского особняка и вселился в новенькое бетонное здание без окон, своей причудливой формой напоминающее запломбированный коренной зуб. Недавно в магазине я встретил Костю Лузина, с которым мы учились в одном классе и сидели за одной партой. Костя был круглым отличником и примером для всех, я – полной противоположностью, двоечником и разгильдяем. Меня даже собирались исключить из школы за прогулы, а потом чуть не оставили на второй год. Но Костя меня выручил. Его приставили ко мне, чтобы помогал отстающему. Ну, в общем, он взял надо мной шефство, если можно так сказать. Только на самом деле еще неизвестно, кто кого и чему учил. То, что Лузин давал мне списывать все контрольные и выполнял за меня все домашние задания, это, конечно, хорошо: я не остался на второй год и не вылетел из школы. Но именно я научил Костю курить, игре в «21», известной в народе как «очко». На пару мы с Лузиным ходили по баб… пардон, по девочкам в десятом классе. Вот такое это было взаимовыгодное сотрудничество.

В общем, встретил я недавно Лузина и выяснил, что он работает в городском архиве после своего филфака – «факультета невест». Правда, Костя сказал, что надолго в городском архиве не задержится, что архив для него нечто вроде стартовой площадки в большую жизнь. Я ему верил. У Кости была хватка. Сам научил.

Так что прибыв на место, я знал, кого мне искать. И нашел. После моего звонка по мобильнику через минуту Лузин вышел на улицу. Мы поздоровались. Перебросились парой-тройкой ничего не значащих фраз.

Костя бросил оценивающий взгляд на «Вольво».

– Крутая тачка!

– Неплохая, – кивнул я.

– Твоя?

– Хорошего друга.

– А… – разочарованно протянул Лузин, блеск в его глазах, спрятавшихся за толстыми линзами очков, сразу померк. – Так ты чего хотел?

Я кивнул на здание городского архива.

– Сам знаешь, я тебе по мобиле все сказал. Пробраться в святая святых!

– А на фига оно тебе понадобилось? – Костя подозрительно прищурился.

– Надо помочь одной знакомой, – соврал я и глазом не моргнув. – Девушка – пальчики оближешь!

– Ну и что? – Лузин фыркнул.

– А то, что она учится на истфаке в педуниверситете. И ей дали задание – сделать доклад о графе Шахматове!

– Шахматове? – удивленно переспросил мой школьный друг.

– Ну да, – как можно беззаботней кивнул я. – По-моему, типичное задание. А почему тебя это так удивило?

– Да нет, ничего. Ладно. Ты подожди меня тут, я попробую выписать на тебя пропуск! Только, сам понимаешь, охраннику надо подбросить дровишек…

– Да, да, конечно! О чем разговор, – сказал я и принялся шарить по карманам. В левом заднем кармане джинсов оказалась измятая десятидолларовая бумажка. – Этого достаточно?

Лузин взял купюру, повертел в руках.

– Настоящая?

– Не-а, только что нарисовал.

– Подожди, я сейчас, – сказал Костя и исчез в здании городского архива. Проводив его спину долгим взглядом, я подумал, что со дня окончания школы прошло не так много лет, но Костя здорово изменился. Сейчас он меньше всего напоминал отличника учебы.

Через минуту Лузин вернулся с пропуском.

– Поднимешься на второй этаж и прямо по коридору, – сказал он, глянув на меня поверх очков. – Все понял? Не заблудишься?

– Костя, за мной стакан! – ответил я, забирая пропуск и толкая высокую дверь городского архива. Спиной я чувствовал на себе пристальный взгляд Лузина. Ну, его-то мысли мне как раз были понятны. Что может делать бывший двоечник в городском архиве? И в историю с кралей с истфака Костя не очень-то поверил. Ну, да это его проблемы. Лично мне по барабану, что он обо мне думает. Главное, я добился, чего хотел!

Я поднялся на второй этаж, дошел до конца коридора и вскоре нашел того, кто мне был нужен.

– Вас интересует Шахматов Алексей Константинович? – спросила меня пожилая женщина в больших очках с толстыми линзами.

– Граф Шахматов! – поправил я ее и улыбнулся.

– Сведений о нем очень немного, – сказала служащая и принялась листать какую-то толстую книгу с выцветшими, пожелтевшими страницами. – Шахматов… Шахматов… – приговаривала она, время от времени слюнявя палец и перелистывая страницы. – Вот! Граф Шахматов Алексей Константинович, родился в 1846 году, в Новгороде; в 1908 переехал в наш город вместе со своей семьей, умер в 1921 году в Париже. Кстати, у него есть наследники, они проживают во Франции, – сказала женщина и посмотрела на меня. – Не так давно с нами связывался его внук.

– Внук? – удивился я.

– Кажется, да. – Женщина поправила очки и снова принялась листать книгу. – Все правильно. Шахматов Сергей Степанович. После того, как власти отказались вернуть ему имение и заплатить компенсацию, неоднократно бывал в России. Послушайте, молодой человек, а зачем вам это надо?

– Статью собираюсь написать про графа, – на ходу придумал я и сделал сосредоточенное лицо, чтобы не выглядеть полным дураком.

– Больше я вам ничего сказать не могу, – развела руками служащая и захлопнула книгу так, что в воздух взвилось серое облачко книжной пыли. Не удержавшись, я громко чихнул и, извинившись, направился к выходу. У дверей я снова наткнулся на Лузина.

– Ну, узнал, что хотел? – спросил Костя, глубоко затягиваясь сигаретой. Его взгляд снова переместился с моей чуть помятой персоны на серебристую машину, жизнелюбиво отражающую солнечные блики.

– Кое-что, – ответил я, доставая пачку «Парламента».

– Слушай, если честно, а чего это ты графом заинтересовался? – Костя неприятно улыбнулся, обнажая мелкие, заостренные зубки.

– Я же тебе сказал, не для себя стараюсь! Подруге надо помочь. Ну и потом, все-таки интересно, это же наша история…

– Что-то я раньше не замечал у людей вроде тебя большой любви к истории, – ехидно заметил Лузин и шутливо пихнул меня локтем.

Я сделал серьезное лицо.

– Времена меняются, Костя, и люди тоже. Понимаешь, после школы я полностью пересмотрел свою линию поведения и отношение к жизни. Так что перед собой ты видишь совсем другого человека, – я деланно вздохнул. – В общем, я далеко уже не тот двоечник Эдик, которого едва не оставили на второй год в седьмом классе!

Костя снова усмехнулся, но промолчал, хотя было заметно, что очередной вопрос так и вертелся у него на его языке.

– Ну, мне пора! Спасибо за помощь!

Костя осторожно пожал мою руку, как будто опасался, что я сожму его узкую интеллигентную ладонь своими тисками. Но я был сегодня не в том настроении, чтобы прикалываться. Были дела поважнее.

– Ты заходи, если что-нибудь снова понадобится! – сказал Лузин и махнул рукой.

– Обязательно, – ответил я, забираясь в прохладный, обработанный продвинутой системой климат-контроля салон «Вольво». Я нажал на клаксон, трижды музыкально просигналил однокашнику и направил машину к перекрестку.

Часы показывали половину третьего. Интересно, как там Колька, неужели все еще дрыхнет? – мелькнуло у меня в голове. И почти тут же зазвонил мобильник. Колькин голос я узнал сразу.

– Долго жить будешь! – сказал я, перехватывая мобилу поудобнее. – Я о тебе только что подумал.

– Нашел о ком думать! – хмыкнул Суворкин. – Представь себе, сколько я выдул этого шампанского под орешки. Ни того, ни другого теперь видеть не могу. Лечусь исключительно огуречным рассолом!

– Ты сейчас где? – спросил я.

– Где, где, не в Караганде! В коттедже, естественно, – мрачно доложил Колька. – В квартире появляться пропала охота. Кстати, ты – свинтус. Обещал пожить у меня, а сам домой слинял! И вот я сижу и пялюсь на своих телохранов. Тошнит.

– Так пригласи девочек, сразу полегчает, – хмыкнул я в трубку. – Вчерашних подружек!

– У меня эти подружки уже вот где! – буркнул Суворкин. – Хочется посидеть в чисто мужской компании, побазарить по-человечески, за жизнь! Ну так что, подгребешь?

– А ты мне адрес сказал? – злорадно осведомился я.

– А разве нет? – растерялся Колька.

– Конечно, нет. Ты же так спешил на эту вечеринку!

Колька вздохнул.

– Ладно, извини. Слушай… – Он продиктовал адрес, но я не стал его записывать. Пригородный коттеджный поселок я знал хорошо.

– Скоро подъеду, – сказал я и отключил телефон. Дорога впереди делала крутой поворот, и я взялся за кожаный обод руля обеими руками.

У меня из головы все никак не шел этот несчастный граф. Значит, он хотел, чтобы ему вернули имение? Любопытно. А власти отказали. Но он все равно приехал… Н-да. Что ему здесь могло понадобиться после отказа? Или мы имеем дело с острым приступом ностальгии? Жил там у себя жил до старости дожил и прискакал. Ладно бы – навсегда. Нет, он приехал с какой-то целью, и Кеша в курсе этих дел. Только ведь его не спросишь. Ну и не надо, может, само как-нибудь прояснится?

«Вольво» тихо катила по правой полосе, пока я одной рукой придерживал руль, а другой набирал номер рабочего телефона капитана Кузьмина.

– Да! – ответили мне спустя несколько секунд. – Говорите!

– Анатолий, это ты? – задал я вполне дурацкий вопрос.

– А что, незаметно? – Кузьмин хмыкнул и уже серьезно добавил: – Подожди одну минутку!

Ждать пришлось не минуту и не две. Я с грустью смотрел на часы, а невидимый счетчик отсчитывал невидимые баксы. Под ложечкой вдруг засосало. Перед мысленным взором предстал большой бутерброд с окороком, колечками лука, ломтиками свежего помидора и маринованного огурчика, того самого, который с пупырышками. Я не удержался и шумно сглотнул.

– Слушаю, – наконец раздался в трубке голос Кузьмина.

– Ты куда исчез? Я тебе уже в который раз звоню, а тебя все нет!

– Да у нас тут проверка нагрянула, – нехотя ответил эфэсбэшник, – начальство понаехало. Носом землю роют. Ищут, к чему бы придраться.

– Понятно, – посочувствовал я. – Слушай, помнишь, я тебе вчера вечером звонил? Ты что-нибудь выяснил?

– Я же тебя сразу предупредил – дело глухое напрочь! Сам должен понимать – ни одной зацепки. Если бы ты хоть номера запомнил… Да и то, думаю, вряд ли бы проклюнуло.

– Тогда у меня к тебе просьба…

– Какая? – насторожился Кузьмин.

– Есть такой граф Шахматов, Сергей Степанович, кажется. Живет во Франции, а бегает сюда. Интересно, за каким лешим? Можешь выяснить?

– Шахматов? Постой, сейчас посмотрю в компьютере! Только учти, если сведения закрытые – не обижайся, ничего не скажу.