Текст книги "Роркх. Потрошитель"

Глава 5. Кишки + рыбий глаз = нервный срыв

– Поберегись! – проревел Пика и занёс руку за спину, будто приготовился к броску.

Промелькнула догадка, что громадина использует металлические шарики в качестве картечи. Он в меня целится?

Но ведь Фин тоже пострадает, если бросит. Поэтому я по-прежнему не мог понять, что эти имповы сыны задумали. Почему сразу не напали, зачем им было устраивать весь этот спектакль?

– Отпусти, Фин, какого лешего? – подлый карлик сбил меня с ног, завалился сверху и даже не думал отвечать на мой вопрос.

Хотя если бы и ответил, то я вряд ли смог бы хоть что-то прочесть по его губам. Вообще без всякого шанса расслышать какие-нибудь слова, потому что всё вдруг утонуло в грохоте.

Из-за шума мне казалось, что очутился в эпицентре жестокого сражения. Наверное, так себя чувствует бедняга-солдат под бесконечным артиллерийским огнем противника. Обделавшись, жмется к стенке окопа в ожидании смерти, и я был готов последовать его примеру. И не удивился бы, окажись в итоге, что по нашему этажу дал залп тяжелый линкор из всех орудий. Жахнуло просто жесть как сильно.

– Не вставай, – наконец дворф слез с меня.

Не похоже было, что Фин агрессивно настроен. Значит всё это было направлено не против меня.

Стоя на одном колене, парень достал из кармана небольшие настольные часы. Ничем не примечательный круглый заводной будильник. Пережиток прошлого с белым циферблатом, двумя чашечками для звонка и маленькими ножками.

– Заводи на двенадцать тридцать, – будильник упал возле меня.

Я перевернулся на грудь и больше не пытался о чем-то спрашивать. Просто принялся крутить кнопку перевода стрелок.

С волками жить, по волчьи выть, похоже, и с психами работает это самое правило. Примите это на веру, и ваша жизнь станет намного проще.

Так, половина первого – есть, завёл. И чуть ли не врезал по роже Фину, пытаясь показать выставленное время. На что получил лаконичный ответ: «Завёл? Тогда бросай». Ну ладно, хозяин барин, хотя неплохие вроде часы. Да и вообще какой в этом смысл? А, блин, похрен, завёл, а теперь бросаю.

Спросить, куда швырять-то, что ли?

Неее… тут ежу понятно, что нужно метить в ту завесу из пыли. Которая образовалась на месте, куда и пришелся «артиллерийский удар» Пики. Настолько плотная, что даже не завеса, а самая настоящая стена из пыли.

Могу спорить, что если подойти вплотную и зачерпнуть рукой из воздуха, то можно будет слепить пылевой аналог снежка.

Ну поехали, прощай, будильник. Я так и швырнул часы из положения лежа. Поэтому неудивительно, что не добросил до места, в которое метил. Вместо этого часы шмякнулись на пол, пролетев примерно лишь половину пути. Но тут же неистово зазвенели и словно живые бросились вперед пингвиньей походкой.

В тот же момент полотно пыли вдруг вытянулось щупальцами в нашу сторону. Три пыльных щупальца молниеносно вырвались из завесы.

Пролетая над спешащим в бой будильником, пыль немного осела, и я увидел, что в ней скрывалось. Три имповых копья таких же имповых Лютошипов летели в нашу сторону. Благо я лежал на полу, а Фин даже стоя на колене благодаря своему росту не попадал под раздачу.

Копья вырвались из обволакивающей их пыли и устремились нам за спину. Оставляя после себя в воздухе лишь подобие конденсационного следа. Такой обычно после пролета самолетов можно увидеть в небе. Длинная тонкая нить искусственного облака. Только сейчас оно было совсем не белого цвета.

Я хотел обернуться, ведь копья улетели туда, где стоял Пика. Но пелена пыли подернулась вновь, и из нее выскочили хозяева копий. Лютошипы были похожи на туземцев, вывалявшихся в грязи. Зато это хоть как-то сдерживало омерзительную вонь, которая от них должна была исходить.

Но без сомнения, по этой же причине у них просто срывало крышу от злости. Я с грустью вспомнил, что мог ведь и от кровопотери умереть. Тихо и спокойно, просто смерть мечты. А теперь немытые и очень злые чудовища собирались сделать это по-своему.

Дзынь… Такой же звук издает микроволновка, когда заканчивает разогревать пищу. Только в этот раз это сделал «мой» будильник. Он ведь все это время упорно вперевалочку двигался навстречу монстрам. А когда до них оставалось около метра, дзынькнул и подпрыгнул вверх.

Взрыв произошел примерно на уровне груди тварей. Монстров просто разорвало на части. А от внезапно возникшей дикой концентрации вони у меня потекли слезы. Грязь, слизь, шипы – мерзость. И еще противнее стало, когда вытащил чудом уцелевший при взрыве «рыбий» глаз, который умудрился залететь мне за шиворот.

– Не вставай, – Фин ткнул меня лицом в какую-то жижу.

Честное слово, я уже собирался схватить его рыжую бородку и самого макнуть пару раз в это липкое воняющее «наследие» Лютошипа. Немного не успел, новая партия тварей вынырнула из пылевого облака. Всего четверо и такие же грязные уроды.

Фин почему-то не спешил извлекать из кармана еще один будильник. Наверное, потому что его попросту не было? Но и подумать: «а что же дальше тогда?» я не успел.

– Бойся, – рокочущий короткий крик Пики почти мгновенно утонул в море шума.

Во всех Лютошипах разом появились сквозные дыры. Раз – и куча дыр в каждом. У одного так вообще просто исчезло колено. Вот он напряг ногу, чтобы оттолкнуться от пола, но не сумел. Нога особняком так и осталась стоять, а он продолжил движение вперед лишь по инерции, завалившись на пол.

Рядом примостилось еще двое его сородичей. Один лишь молча открывал рот словно рыба, выброшенная берег. Второй же за отсутствием большей части головы занимался лишь ещё большей порчей воздуха. Источая еще больше вони, растекаясь мозгами, или что там у них, по грязному полу.

Наверное, все же мозгов у них не было. И если бы спросили мое мнение, то я бы ответил, что в их головах было насрано. Да, самое настоящее дерьмо. Тогда и вонь выглядит более чем закономерной.

Почему? Потому что после печальной участи, что постигла тройку Лютошипов, четвертый и не подумал попытаться сбежать. Этот идиот каким-то образом уцелел, когда картечь порвала его товарищей на части. Но продолжил бежать вперед, пока в воздухе не мелькнула плеть. При ударе голова взорвалась словно переспевший, уже гниющий арбуз. Шлеп – и всё закончилось.

– Вроде всё, – дворф помог мне подняться на ноги. – Ну как тебе?

– Что это вообще было? – сказать, что я был впечатлен, как быстро упокоили семерых тварей, значит не сказать ничего.

Хотя один еще оставался жив, тот, которому оторвало ногу. Он корчился от боли, зажимая руками ужасные раны. Хотя жив чисто технически, тут и доктором не нужно быть, чтобы понять, что он уже не жилец.

– Это мощь слуги Темной Богородицы. Но об этом в другой раз поболтаем, а сейчас лучше уходить отсюда.

Я был двумя руками только за. Вообще не хотелось тут еще хоть сколько-то задерживаться. Хватит с меня уже дразнить этот хищный Город. Тут как в казино: если не сумеешь вовремя остановиться, то потеряешь все и уйдешь ни с чем. Хотя… даже уйти не сможешь, если проиграешь.

Этот всеядный ублюдок заберет все, что у тебя есть, и тебя в придачу. И через пять минут убедился, что все именно так, одна из ставок уже не сыграла.

Мы стояли у разбитого окна и смотрели вниз. Там на груде битого кирпича лежал Хубба с копьем в спине. Вот же не повезло.

А ведь почти заполучили карманного деханта. Когда еще теперь появится такой шанс проникнуть на кухню пекашников?

– Да забей на него, – Пика подтолкнул меня в спину к проходу. – Пошли.

– Но ведь мы могли быть на шаг впереди. Это же такой источник информации был… – хотелось локти грызть от досады. Моя синица выскользнула из рук и упорхнула, вновь обернувшись журавлем.

– Шанс один на миллион, что он настолько тупой, чтобы поверить в эту чушь с контрактом. Это же был бы самый настоящий чит. У нас уже давно была бы собственная армия марионеток, – Фин меня реально удивил и расстроил. – Ну, звучит, конечно, все красиво. Но стоит только покопаться в Обсервере, и если твой айкью выше, чем у шестилетки, то сразу понимаешь, что подобной механики не может существовать.

– Но как, почему?

– Да и что толку от нее? Контракт ведь заключается с хантом. Проще всего выйти в реал и обо всём рассказать своим дружкам. А дальше уже они нас начнут кормить дезой. Да так, что мы не рады будем, что влезли во всё это. Допер теперь?

– Ага, – стало немного стыдно, я ведь уши развесил и поверил всему, что ранее услышал.

А желание отомстить Стиксам только меня ослепило и мешало трезво всё оценить. А теперь было и обидно, и одновременно стыдно. Еще и с Лютошипа смеялся, что у того мозгов нету. Вот уж действительно, чья бы корова мычала.

– Так что это даже к лучшему, голова не будет болеть. Не люблю я эти шпионские игры. На каждого хитрожопого всегда найдется хрен хитрее. Рано или поздно тебя поимеют, и неважно, по глупой случайности или в результате тщательно разработанного плана. Так устроен мир, дружок, смирись.

– Я понимаю, но… Собственный двойной агент в лагере дехантов…

– Может ты и прав, но теперь это уже в прошлом, – Фин по-товарищески похлопал меня по плечу.

О, как же приятно было почувствовать, что серая зона осталась где-то там позади. Настроение моментально подскочило. Словно кто-то со всей дури вмазал кувалдой на аттракционе «Молотобоец» и выбил максимум настроения.

На этом мы распрощались, и Пика с Фином отправились по своим делам, а я должен был разруливать свои. Завтра мы все равно условились встретиться и спокойно обсудить произошедшее, как и планы на будущее.

Первоочередная задача была доставить Дока в больницу и сообщить в управление о произошедшем. Так что, потратив пару медяков, я обзавелся помощниками из неписей. Один помчал за подмогой, а двое других тащили Дока. Я же плелся за ними, по обыкновению погрузившись в свои мысли.

Что мы имеем?

Я жив, Док тоже, и, самое главное, засранец Гарри тоже где-то бегает живой-здоровый. Скорее всего погибший мальчишка, послуживший приманкой для полиции, следил за дехантом именно по просьбе Гарри. По крайней мере мне очень хотелось в это верить.

Ведь если я оказался прав, то это был кто-то из Стиксов. Какая-никакая, а уже зацепка, на которую нельзя не обратить внимание.

И за спасение доктора по идее я подниму репутацию с органами правопорядка, немного повысив ценность моего ханта и тем самым упростив свою главную задачу. Но на сегодня хватит, всё, отбой. Пусть остальное Итан разгребает без меня.

******

Следующее утро в Роркхе ознаменовалось для меня тревожным началом. По обыкновению, после яркого разноцветного калейдоскопа искр я ожидал увидеть свою комнату.

Вместо этого слепяще-белое помещение. Ну ясен пень, больничная палата, мне ж ногу продырявило и немного физиономию приукрасило щепками. Только кто будет так любезен объяснить мне, какого импа я привязан к кровати?

Неожиданный поворот как ни посмотри на это. Сразу же полез в Обсервер искать инфу. Да ну, разве такое возможно? Оказалось, что да, очень даже возможно.

Наша прогулка на кирпичный завод в итоге привела Итана к нервному срыву. Он был всего в шаге от сумасшествия. Там не пара пунктов, конечно, оставалась, но чтобы разума было всего десять – это уже край. И всё из-за этой сраной формулы: кишки + рыбий глаз = нервный срыв.

Ведь десять – это когда после единички идет нолик. Всего один нолик, и это очень мало. Этого даже мышке из сказки не хватило бы, чтобы пережить шок за разбитое золотое яйцо.

А тут я – целый человек и с такими нищими показателями. Дилемма: кричать или не кричать, заставила вспомнить различные фильмы о здоровых «психах» и их попытках доказать свою правоту. Которые как правило заканчивались конскими дозами успокоительных для крикунов.

Так что я терпеливо дождался, пока ко мне не заглянула медсестра. И не пролила немного света на происходящее. У Итана реально чуть кукуха не сорвалась с насиженного места. Как результат, мне придётся провести тут еще три дня. И ни на минуту раньше моего ханта не выпустят из этой богадельни.

Три дня не так уж и мало вообще-то. Это у гильдий есть штатные ханты-психологи и наемные неписи-целители, которые за пару часов любого на ноги поставят. Но пусть так, чем парень все-таки не оклемается от пережитого шока. Хотя странно немного, я ведь в ночной партии был – и ничего. А тут только серая зона – и такие барыши по итогу.

Хотя если сравнить по насыщенности, то ночь была еще очень даже мирной. Есть ведь разница между «знать», что у тебя за спиной чудовище, и «обернуться» к нему. Заглянув в бездонную пасть, усеянную тысячами игольчатых зубов, не всякий сохранит здравый ум.

Ладно, найду, чем себя занять эти дни. Вообще, конечно, мне бы подработка ой как не помешала бы. А то ведь последнюю профилонил из-за встречи с Гарри.

И наконец хоть что-то прошло так, как и планировалось. Мне удалось и денег в реале подзаработать, и даже выкроить время заглянуть в Роркх.

Нет, из дурдома Итана еще не выпустили, но я решил перестраховаться. И по несколько часов в день проводил в игре даже пока Итан в дурдоме. В надежде, что синергия между нами поможет ему побыстрее оправиться.

Или по крайней мере не даст лечению затянуться сверх нормы. И должен сказать, что ничего скучнее мне делать не доводилось. Поговорить не с кем, как и заняться нечем. Только лежишь, сидишь и думаешь о вечном.

Первый день оказался самым тяжелым в эмоциональном плане. И бессмысленным, ведь меня даже к вечеру не отвязали. Даже показания офицеру полиции, явившемуся нежданно-негаданно, пришлось давать, лежа в кровати. Но по крайней мере через него я смог навести справки о докторе Сэмюэле.

Как и предполагалось, с ним все было относительно хорошо. Досталось ему, конечно, крепко, но жить будет. Пару дней поваляется дома, зато потом будет как новенький. Так, пара ссадин и приличных размеров шишка на голове будут напоминать ему о произошедшем.

Так и прошел мой первый день в заточении. Одно слово – тоска.

Благо, вернувшись на второй день, застал Итана уже возле входа в палату. Видимо вчерашнее спокойное поведение благоприятно повлияло на общую картину, и его отвязали.

Но не сказал бы, что теперь время пошло быстрее. По-прежнему было дико скучно, и я места себе не находил от нетерпения. Ожидание выписки утомляло, а предвкушение визита в полицейский участок вообще убивало.

Я был уверен на все сто, что за невзгоды и страдания на кирпичном заводе мне полагался какой-нибудь приятный бонус. Если правильно разыграть карты, то можно получить уведомление, что моя стажировка окончена с отличием, и меня наконец примут в штат. Это конечно еще не значок детектива, но уже кое-что.

От приятных мечтаний отвлек душераздирающий женский вопль. Я подскочил на ноги и машинально сделал несколько шагов назад. Хорошо, что хоть Итан пообвык соседствовать с психами и спокойно отреагировал. Новый срыв нам совсем ни к чему.

– Мисс Шарлотта, а чей это был крик? – спросил я у вошедшей в палату медсестры.

– Ой… болезная Дороти Бьорд. У бедняжки помутился рассудок, после того как Потрошитель похитил ее дочь прямо у нее на глазах. Все твердит, что это был не человек, а страшное чудовище, что это демон забрал её, – Шарлотта закрыла лицо руками и, всхлипывая, продолжила: – Бедняжка Алисия… Ох… что же с ней стало…

Я воспринял это как знак свыше. Так как мои передвижения более не ограничивались, то подумал, а почему бы и нет.

Улыбнувшись медсестре, я отправился к главврачу в надежде обнаружить квестовый след. Потрошитель уже которую неделю не покидал первые полосы газет. И насколько мне известно, еще никому не удалось ухватиться за выполнение задания по поимке или разоблачению серийного убийцы.

Форум был завален нытьем о несправедливости и сложности скрытого квеста. Всем было ясно, что это определенно квест, но никто не мог приступить к выполнению. Нельзя выполнить задание, которого у тебя еще нет.

Даже пошли слухи, что это баг, который разработчики не спешили чинить. Хотя на самом деле – это глупо. Чего эти нытики ожидали?

Что стоило просто в течение недели каждое утро покупать свежие выпуски газет и к воскресению они соберут полную цепочку из семи следов? Над такими людьми никто не смеется, ибо грешно над неполноценными.

Газеты лишь оповещали, что в Городе появился маньяк. А дальше уже если кто хотел серебра за его поимку, то придется поднапрячься и, засучив рукава, поработать над поиском следов. Халявы не будет, это даже не обсуждалось. Но дураков, не понимающих этой просто истины, всегда хватало.

Правда, даже не дойдя до конца коридора, я остановился. Опустил голову вниз и уставился на свою обувь. Вид дешевых домашних тапочек бежевого цвета вернул меня к суровой реальности.

И это была не единственная деталь гардероба, которая не подходила для осуществления каких бы то ни было, даже мало-мальски официальных визитов. Вряд ли произведу на главу клиники приятное впечатление, заявившись с просьбой в столь опостылевшем ему наряде психов.

Сколько он уже тут лет работает, небось на пару жизней вперед нагляделся на эти серые штаны и такую же невыразительную рубашку. Поэтому я решил действовать иначе.

Я начал опрос таких же бедолаг, как я сам. Хотя я-то нормальный в отличие от них. Оказалось, что душевнобольные не очень-то надежные источники информации, и когда окончательно задолбался находить за нужной мне дверью то туалет, то кладовую, решил разжиться нужной информацией у персонала.

Спустя два часа и двадцать восемь комплиментов, я смог узнать, где содержат Дороти Бьорд. Еще утром она была совсем рядом, на втором этаже, чуть ли не над моей палатой. Но теперь ее перевели в крыло для интенсивной терапии. А вот туда пробраться не так уж просто. Тем более мне, ведь я тоже пациент, но я не смог противиться соблазну лично в этом убедиться.

– Юноша, если вы немедленно не вернетесь к себе, я попрошу Алекса вас выпроводить, – противная бабка, сидевшая за столом регистрации, с холодным взглядом даже не повернула головы, а лишь покосилась на упомянутого ею Алекса.

Я присвистнул – два метра ростом, в плечах, наверное, не меньше будет, и кулаки как моя «нездоровая» голова. Висевшая на поясе дубинка смотрелась как декоративное украшение. Уж больно мелкая вещица она для его ручищ.

– Нет, нет, не утруждайтесь, уже ухожу. Хорошего дня, – я отулыбался по программе максимум, не хватало и правда с таким верзилой связываться.

Ну что ж, попытаем счастья в другом месте. Раз ко мне относятся как к психу, то почему я, собственно, должен переживать больше других о своем внешнем виде? За спрос не бьют, так что визит к главврачу мне не навредит. И вообще нужно было сразу к нему идти. Жаль только времени столько потерял, и придется теперь уже на завтра отложить.

******

А вот и третий, последний день моего заключения. И он пролетит быстро, мне ведь было чем заняться. Осмотрелся, поправил прическу, смел с одежды невидимые пылинки и поплелся добывать желанный след.

– Можно? – постучав три раза, я просунул голову в приоткрытую дверь кабинета главврача, доктора Гилберта Фридрексона.

– Входите, присаживайтесь, – хозяин кабинета даже не взглянул на меня. Он продолжал сосредоточенно что-то выискивать, склонившись над рабочим журналом, периодически делая пометки на полях красной ручкой.

А я просто сидел и ждал, когда мне уделят время. Поэтому пока была возможность с любопытством осматривался. Я уже бывал в этом помещении, но впервые меня не станут допрашивать как пациента лечебницы с целью уличить в симуляции или обмане.

Кабинет был вдвое больше комнатушки общежития, в которой проживал Итан. Сейчас тут главенствовали две вещи, задавая тон. Полумрак и остаточный аромат недавно выкуренной сигары. Довольно дорогой сигары, потому как даже мне захотелось попробовать такую, а ведь ни я, ни Итан никогда не курили. Окурок все еще продолжал дымиться в пепельнице. Ноздри приятно щекотало, лишь сильнее побуждая распробовать запах.

Доктор в полной мере соответствовал нуарной обстановке. Эдакая чудаковатая копия итальянского мафиози тридцатых годов. Черные уложенные при помощи геля назад волосы. Тонкие, смешные спички-усики придавали лицу нелеповатый вид.

Штаны с подтяжками и белоснежная рубашка, дополненная бабочкой. Он сидел за массивным письменным столом из, наверное, красного дерева. Светлый прямоугольник окна позади него обесцвечивал и доктора, и сам стол, оставляя мне как зрителю на откуп лишь черно-белые тона.

Этой картине, пожалуй, не доставало лишь початой бутылки дорогого алкоголя. Правда, мое воображение уже все расставило по своим местам. Готов спорить, в одном из ящиков стола, скорее всего это будет правый верхний, в нем можно будет увидеть ту самую бутылку и бокал. Возможно даже не пустой, а рядом револьвер.

Хотя нет, не вяжется оружие с ним. С образом мафиози – да, но вот с ним определенно нет. Уж слишком глава больницы пухлый, больше шансов, что соседствовала с алкоголем тарелка со свиными ребрышками в медовом соусе.

– Чем обязан вашему визиту, мистер…? – доктор сложил руки одна на одну словно оказался на уроке в первом классе.

– Ройс, Итан Ройс. Доктор Фридрексон, я хотел бы получить разрешение и поговорить с госпожой Бьорд, – я ничуть не удивился, что меня не помнят.

– Ах да, точно, стажер из полиции. Боюсь, вынужден вам отказать. Я не могу позволить одному пациенту допрашивать другого, – его лицо начало наливаться краской. – Как вы себе это представляете? Это же непрофессионально.

– Простая беседа, ни в коем случае не допрос. Вы неправиль…

– Вы здесь пациент! – главврач подскочил, оперся руками на стол и завопил, будто резаный, брызгая и покрывая слюной документы и письменные принадлежности. – И если вам это тяжело понять, то, возможно, следует продлить ваше лечение?

Выходя из кабинета, я чувствовал его пронизывающий взгляд. И что вообще с ним случилось? Он дышал так, словно только что пробежал марафон как минимум в пару десятков километров, не меньше.

А еще он вспотел как свинья, и запах пота моментально перебил все другие. Я ничего не понимал, как и медсестры, сбившиеся в кучку возле регистрационной стойки. Они смотрели на меня перепуганными глазами. А рядом стоял санитар в ожидании команды «фас», по которой он готовился продемонстрировать на мне окружающим, за что получал зарплату.

Похоже, вышло чересчур громко, и поэтому столько зрителей поедали меня глазами на выходе из кабинета. Вряд ли подобное поведение было нормой для их начальника. Ну да и имп с ним, начинать конфликт, исход которого мне только прокричали прямо в лицо, я не собирался.

Сколько там осталось до выписки? Побыстрее бы уже убраться отсюда. Даже не верится, это же дневной Роркх, а я умудрился найти неприятности. Могу, умею, практикую. Пойду-ка от греха подальше, посижу тихонечко в своей палате.

Ну все, приехали, конечная, блин. Я ведь спокойно дождался, пока мисс Шарлотта не принесла документ о выписке. Тогда почему почти у самого выхода меня перехватил амбал-санитар и с улыбкой заправского маньяка сообщил, что меня хочет видеть мистер Фридрексон?

А ведь свобода была так близко, жалких пару десятков шагов не дошел до главного входа, и по совместительству выхода. И как ловко санитар меня развернул, схватив под руку. Отказ не принимался и как я это понял?

Все просто, я вновь стоял в кабинете главврача. Он сидел на столе, и заметно было, что успел привести себя в порядок. Сменил рубашку и поправил волосы, жаль вот не додумался сигару раскурить. Запашок пота все еще витал в воздухе.

– Выпьете? – доктор сделал шаг в сторону, и я увидел на столе стакан. – Признаю, очень виноват, и хочу принести вам свои глубочайшие извинения. Это слабое оправдание, но работа дает о себе знать. Да и возраст уже, так что нервы в последнее время… Сами понимаете.

– Благодарю, но я откажусь. И вам не за что извиняться, это с моей стороны было бестактным, вот так вот, с подобными просьбами, идти к вам. Приношу свои извинения, – я сделал полупоклон-полукивок, сам не знаю, что хотел, но получилось как получилось, и плевать.

– Я настаиваю, иначе меня будут мучить угрызения совести. Выпьем же и оставим все в прошлом, – главный по психам сейчас сам выглядел как главный псих. В вытянутой руке держал бокал и не моргая ждал, что я приму его. Не дождавшись этого, ткнул меня стаканом в грудь с такой силой, что часть содержимого пролилась, а я сделал шаг назад. – Дам вам совет… как доктор, прекратите сражаться с ветряными мельницами. Иначе плохо кончите.

После этого пухлый доктор развернулся и прошел к окну. Остановился, сложил руки за спиной и больше не проронил ни слова. Немного поглазев ему в спину, я воспринял это как позволение покинуть кабинет, да и вообще эту богадельню. Вроде бы ничего такого, но на деле Гилберт Фридрексон оказался жуткой личностью. Наверное, все же револьвер в ящике его стола был.

Наконец я оказался на улице. Словами не передать, как я был рад снова стать официально психически здоровым членом общества в этом нездоровом Городе. На секунду я задумался, куда мне сперва отправиться. Так спешил получить свободу, что не удосужился хоть какой-то план действий продумать. Пойти в участок и узнать, чем все закончилось, или первым делом двинуть к Гарри?

– Вас ждут, – мальчишка лет десяти немного щурился и переводил взгляд с меня на бумажку в руке, которую держал перед глазами.

– Меня? Кто? И где вообще? – складывалось впечатление, что паренек ошибся.

– Да, вас, у меня вот ваш портрет есть, мистер, и я же не слепой, – с этими словами он протянул мне свою бумажку. – Человек с рыжей бородой сказал, вы знаете, куда идти.

Допустим, я понял, кто и где меня ждал. Человек с рыжей бородой это – не кто иной, как Фин. И речь должно быть шла о кофейне Пруфрок. Ведь мы договаривались встретиться именно там, но я по некоторым не зависящим от меня обстоятельствам не явился на встречу. Только вот как пацаненок по этим детским калякам-малякам сумел меня опознать? В них едва угадывался человек вообще, не то, что конкретно я.

Спросить у него я уже ничего не успел. Лишь заметил, как он юркнул в толпу людей на противоположной стороне улицы и растворился в ней. Зато все разрешилось само собой. И знаете, это даже заставило меня улыбнуться. Раз уж мне нужно идти в Пруфрок, то… Чашечка моего любимого кофе будет очень кстати.

– Какие люди… – Фин сидел за столиком на летней террасе под огромным зонтом, укрывающим столик от солнца, которого никогда не было в Роркхе. – Явился наконец-то, тебя вот реально только за смертью посылать.

– Слушай, извини, я не мог прийти как договаривались, в психушке был, – мы обменялись рукопожатием.

– Знаю, – Фин рассмеялся. – Я же за тобой туда гонца отправил.

– А, ну да, а кстати, что это за фигня с портретом? – я бросил смятый лист бумаги на стол, а сам уселся в кресло.

– Понравилось? – дворф расплылся в улыбке и наклонился ко мне через стол. – Один из моих скиллов – начертание простейших рун. Вот тут, видишь? В углу малюсенькая руна нарисована, если не знать, что это такое, то просто выглядит как часть каракуль. А на деле простенькая руна иллюзий. Так что посыльный видел твое настоящее изображение, словно на фото смотрел.

– Впечатляет, правда. Но давай к делу. Ты говорил, что назовешь три причины, по которым хочешь пригласить меня в отряд.

Фин забарабанил пальцами по столу, словно набирал текст на невидимой клавиатуре. И когда официантка закончила расставлять на столе заказанные блюда, а именно кофе и всевозможные пирожные, он начал:

– Да, мы с Пикой хотим видеть тебя в нашей группе по трем причинам. Загибай пальцы, дружище. Первое – ты ненавидишь дехантов, хотя, конечно, их ненавидят все. Но ты вот прям люто их ненавидишь и презираешь. Не знаю, чего там у вас было, но факт остается фактом. Значит не будешь ныть и изрыгать на нас потоки моралистично-либерального дерьма каждый раз как мы будем кого-то из них свежевать. Второе – нам нужен человек, способный решать каверзные головоломки без интернета и звонка другу. И последнее, но не менее важное – твой вес. Хант совсем не боевой, и веса кот наплакал, именно то, что нам и нужно. Ты можешь усилить наш отряд, совсем не влияя на боевой баланс.

– Не буду врать, звучит очень тупо. И что мне с этого? Какие у вас цели? – по правде, я уже был согласен, когда услышал часть по свежевание дехантов, но задешево себя продавать не хотелось.

– А чего ты хочешь? Деньги, само собой разумеется, основа нашего сотрудничества. Будешь получать равную долю, как и все. Что еще… если будет позволять обстановка, то сможешь сам мочить дехов, нам не жалко. Этого дерьма как дерьма. Если есть конкретные пожелания, то говори, не стесняйся. Все можно обсудить, и думаю, если это не больные фантазии вроде «прохождения Роркха»… Короче, если хочешь чего-то реального, то почему нет.

– Хочу уничтожить гильдию Стикс.

– Вы с Пикой точно споетесь. Деханты как раз у нее в разработке. Ее персональный проект.

– Её? Пика что, девушка?

– Ага, Пика – девушка и еще практикующий психолог, или что-то вроде этого. Она собрала нашу команду, и тебя пригласить было ее идеей. Сейчас сама все расскажет, – Фин встал и отодвинул кресло от стола.

Оглянувшись, я увидел, что к нам приближалась девушка. Пика пришла не на том антропоморфном ханте, которого видел на заводе. Невысокая светловолосая девчонка с зелеными глазами и веснушчатым лицом. Было крайне сложно поверить, что громадиной управляла эта милашка. И внешний вид, и манера речи, при первой встрече все указывало на обратное.

– Меня зовут Пика, а тебя? – девушка протянула мне руку.

– Люц, приятно познакомиться, – а сам подумал: и ведь правда, в группу позвали, золотых гор понаобещали, а имя до этого момента никто и не спросил.

– Взаимно, ты уже принял решение или есть еще вопросы?

– Я не успел сказать ему о главном, – рыжебородый дворф заулыбался, подскочил из-за стола и поспешил внутрь кафе. – Пойду закажу еще пироженок.

– Ладно, Люц, не буду ходить вокруг да около. Хант Фина не должен погибнуть ни при каких обстоятельствах. Если того требует ситуация, то жертвуем всеми нами, лишь бы он выжил, – Пика отпила кофе из моей чашки.

– А кто еще в команде? И сколько раз вы уже умирали?

– Пока что нас трое, есть еще Руди, и как раз ему не повезло разок умереть, да и то по собственной глупости. Сам угодил в засаду дехантов, так что не считается. Но все равно, хоть мы и не собираемся бездумно умирать, ты должен знать об этом условии.

– Такое себе условие.

На место, где недавно стоял мой кофе, Пика поставила две ровных стопки по десять серебряных монет в каждой.

Как мне ни хотелось терять Итана, но я играл на нем по безнадеге. В надежде заработать на нормального ханта. Поэтому мне с трудом удавалось сдерживать слюни уже с момента, когда девчонка рассказала о компенсации. А крайние слова стали последней каплей – продано. Но я не спешил давать согласие.