Текст книги "Четвертый мир. Дары творцов"

Придавив коленом горло и сорвав с него капюшон, он быстро перевел дыхание и найдя глазами канцлера, произнес: – Ваше святейшество, Вин Саутери, к вашим услугам!

Глава 5. ИЗБРАННЫЙ.

– Ну что ж, любезный, я весьма впечатлен вашим досье. Да, вы у нас не голубых кровей, но герой похлеще некоторых. Напомните, сколько у вас турнирных побед? – Гузаль отложил в сторону папку и внимательно посмотрел на офицера напротив.

– Семь, если считать турнир фехтовальщиков в Вильгольте прошлой весной, – не без гордости ответил Саутери.

– Вы же из императорской стражи, что вы делали в порту на краю наших восточных земель, так далеко от места службы?

– Мой близкий друг оттуда роддом, поэтому исключительно по личному делу, – Саутери сделал паузу, оценивая вероятность непонимания со стороны собеседника. Сватовство к сестре друга навсегда останется самой неловкой главой в его истории жизни. – Знакомство с одной дамой, – румянец показался на небритых щеках офицера.

– Ах да, у Разагорма ведь помимо пары братьев и сестра имеется, но вы не скованы узами брака, – Гузаль указал на пустой палец на левой руке капитана, – значит поездка была не столь успешна.

– У вас ко мне дело или я могу идти, господин советник? – не выдержал офицер. Разговор напоминал ему начало тех знаменитых допросов, проводимых в Следственном доме. Где все начиналось с любезностей, а заканчивалось вырванными зубами и выдавленными глазными яблоками.

– Ох, вы меня неправильно поняли. Я, наоборот, хотел разрядить обстановку, пообщавшись на личные темы, – Гузаль расплылся в фальшивой улыбке, – вы вчера были невероятны и восхитили канцлера. Не скажу, что вы спасли ему жизнь. Все было, вполне, под контролем, но вам удалось впечатлить его святейшество. Если позволите, я провожу вас в личные покои канцлера… для аудиенции, – советник кивнул в сторону выхода из шатра. Он продолжал нарочито склабиться, демонстрируя широкую щербину между передних зубов.

Одинокий орел резал широкими крыльями кобальтовое небо. Трехдневный ливень закончился, оставив после себя сплошную непроходимую грязищу. Передвигаться пешком по лагерю стало не просто, поэтому на улице было пустовато, лишь часовые грустили на своих постах. Остальным повезло больше, они отогревались внутри палаток. У многих появился повод набросать пару строк домой родным или возлюбленной. Кто-то не утруждал себя писаниной и пытался, как следует, выспаться. Спокойствие и умиротворение спустились на лагерь после дождя вместе с полупрозрачным туманом, который уже к обеду рассеялся. Продовольствие задерживалось из-за тяжелых условий на дорогах, что могло стать причиной волнений спустя какое-то время, но пока в лагере было тихо. Две фигуры приближались к большому бело-красному шатру, располагающемся на небольшом нагорье, когда основная часть палаток была раскинута по низине. У входа их встретил, закованный в латы стражник, в шлеме с опущенным забралом, что весьма удивило Саутери.

– Аратур, нас ожидают. – произнес Гузаль.

Воин молча отодвинул рукой в кольчужной перчатке край полога и гости вошли. С последнего визита Гузаля здесь мало что поменялось. Свободное пространство оставалось свободным от мебели и прочей утвари. Только предметы первой необходимости и пара звериных шкур, брошенных на половые доски, для сохранения тепла внутри шатра. На столе горело несколько свечей. Ароматизированный воск наполнял воздух цветочными благоуханиями. За столом в широком кресле расположился канцлер. Даже в полутьме его легко было узнать по грубому длинному носу с горбинкой, а на каждом пальце руки красовалось по богато-украшенному перстню. Впрочем, в глаза бросался лишь один из них, с крупным красным алмазом – перстень главы имперской инквизиции. Отличительный знак и гордость его обладателя. Инквизиция была расформирована несколько лет назад, но надолго осталась в памяти людей и до сих пор упоминание о ней вызывало страх и трепет у каждого.

– Гузаль, вы свободны, – Бормонт пристально смотрел на другого гостя. – Капитан Саутери, прошу вас, присаживайтесь.

Офицер прошел вглубь шатра и опустился в свободное кресло. Дождавшись пока полог закрылся за спиной советника, канцлер заговорил: – Я признателен вам за оказанную услугу. Вы оказались более бдительны, чем мой личный телохранитель. Аратур был строго наказан за свою оплошность. Его лица вы больше не увидите. Виновный же допрошен и тайно казнен, если вам это интересно. Противник режима и дешевый революционер, – он утомительно вздохнул. – Они требуют дать власть народу, когда враг у границ, но я прощаю им их глупость. Впрочем, мне приятно, что в моей армии служат подобные вам, – он сделал паузу и выжидающее посмотрел на капитана, – что ж, – продолжил канцлер, не дождавшись ответа, – услуга за услугу, что бы вы хотели за… кхм, вашу вчерашнюю службу?..

– Господин канцлер, вы удивили меня своим приглашением. Я лишь выполнял воинский долг, – Саутери ожидал этого вопроса и выдал заранее подготовленный ответ с абсолютно невозмутимым лицом.

– Значит, вы не попросите ничего в качестве благодарности? – офицер кивнул. – В вас благородства больше, чем в более благородных мужах или вы просто расчетливы. Мне нравится и то и другое. Разумно предположить, что вы готовы оказать мне еще одну услугу?

– Все, что угодно во благо империи, – отчеканил Вин. – "Разве у меня есть выбор", – промелькнуло у него в голове.

– Ситуация деликатная и мне необходим человек талантливый, вроде вас, – канцлер поднялся и, заложив руки за спину, начал неспешный шаг по шатру. Проходя мимо офицера, в момент, когда тот собирался встать, он выдавил из себя тоном, не допускающим возражений: – Сидите. – капитан вжался поглубже в кресло.

– Железная империя, – задумчиво произнес канцлер, – наши предки выстроили ее на костях павших врагов, принося себя и других в жертву ради нашего будущего. Спустя тысячу лет, мы самое влиятельное и могущественное государство на всем континенте и за его пределами тоже. Вы знаете, почему незадолго до смерти императора было введено военное положение? – канцлер выжидающе сверлил капитана тяжелым взглядом и не дождавшись ответа, зашагал дальше по шатру, продолжая свою речь. – Вы только догадываетесь, а я вам скажу прямо. Поиск даров идет уже восьмой год. Все без толку. Ничего кроме старой рухляди. Большинство смирилось с тем, что сказания врут и творцы нам ничего не оставили. Большинство, но не я. Мои шпионы действуют по всей вражеской территории. В каждом из северных племен. И теперь я знаю, что дары на севере, по крайней мере один из них… – канцлер осекся, – информации более точной нет. Сами творцы толкают нас на эту войну, которая может стать самой кровопролитной за всю историю. Вы же понимаете, что для нас опасно наличие даров у таких неуправляемых соседей, как северяне? Вы согласны, капитан?

– Безусловно. Что я могу сделать для вас?

– Для империи, – поправил канцлер, – наши восточные земли поддались внутренним волнениям после смерти императора и это может помешать наступлению здесь, на севере, – канцлер ткнул пальцем в верхнюю часть мятой карты на столе и вновь убрал руки за спину. – Вы отправитесь в Вильгольт и разыщете контрабандиста по имени Алияс. Он верный слуга империи, хоть и занимается темным ремеслом. У него есть для нас важная информация, получив которую, действуйте по ситуации. Ваша задача, не допустить продолжения волнений, не замедляя при этом нашу военную компанию. Пусть все продолжают думать, что север атаковал первым, что следует из моего отчета в Палату лордов.

"Хорошенькая награда за спасение твоей шкуры", – подумал Саутери, произнеся короткое: – Когда?

– Ваша лаконичность меня радует. Меньше разговоров и больше дела, верно, капитан? Можете взять в сопровождение четверых. Я бы настоятельно вам рекомендовал майора Пронзу – проверенный человек! – капитан поморщился, но это ускользнуло от глаз канцлера. – Главное, отряд не должен быть многочисленным, ведь задание тайное. Не стоит волновать людей, для всех – мы держим ситуацию под контролем.

Описав полный круг по шатру, канцлер вновь опустился в свое кресло и достал две бумаги из-под бордовой мантии: – Это приказ о вашем повышении за моей подписью. С сегодняшнего дня вы носите звание полковника. Поздравляю.

Саутери вскинул брови от удивления. Канцлер отложил бумагу на стол и потряс в воздухе вторым листом: – А это, мое личное указание, позволяющее вам действовать от моего лица на всей территории Железной империи. Здесь моя подпись и императорская печать. Используйте власть с умом, молодой человек. Мало людей в империи, кто заслуживает моего доверия, вам представился такой шанс.

– Я сделаю все, что в моих силах и даже больше, Великий канцлер, – Саутери заледеневшими пальцами, старательно скрывая волнение, поднял документы со стола и аккуратно свернув их, положил во внутренний карман кителя.

– Чудесно, мой друг, чудесно. Выезжайте сегодня же, сразу после заката.

– И все же, я считаю, что такое повышение нельзя оставлять без обмывки! – разорялся здоровяк Разагорм. Майор комично смотрелся на скакуне, который под ним тяжело пыхтел, широко раскрыв ноздри. Превосходя по размерам любого другого всадника, он больше любил пешие прогулки, но делать нечего, офицеры иногда передвигаются на лошадях. Лагерь давно спал и мало кто обратил внимание на то, как от палаток отделились пятеро всадников, держа курс на восток.

– Ты мог отказаться от этой комфортабельной поездки, мой друг, – подтрунивал Саутери.

– Шутишь? Мы едем на мою родину, мне все равно кого и за что мы там пришьем или что там у нас за задание? Возможность вдохнуть морского воздуха, да хлопнуть по кружке рома в любимой таверне – вот она сказка, – улыбка не покидала небритого румяного лица. – К тому же и женщины там прекрасные, ну просто русалки!

– Ты уверен в этих двух? – Вин косился назад, где сразу за ними следовала молчаливая пара всадников.

– Я давно знаю Арнадда и взял их по его личной рекомендации. Прожженные парни, уважающие устав, то что нам надо.

– Эй, о чем треп, господа? – третий офицер поравнялся с собеседниками. – Полковник Саутери, майор Разагорм, – Пронзу небрежно кивнул, покачиваясь в седле. Ярко-желтые кудри развивались по ветру, а наглаженный синий мундир выделялся на фоне дорожных плащей четверых всадников. – Знаете, не мечтал я о такой компании… прошу прощения, полковник, – он ехидно улыбнулся, – но все же лучше, чем сидеть в тех болотах, а? – вопрос остался без ответа и далее отряд продолжил свой путь в напряженной тишине.

Ночь была холодной, пробирающей до костей, как и все осенние ночи за пределами империи. Навьюченные лошади шли тихой рысью, сытые и отдохнувшие, они, с легкостью, преодолевали сложные рельефы степных заброшенных троп. До Императорского тракта, ведущего в Вильгольт, было несколько часов пути. Саутери поплотнее закутался в свой плащ и поднял воротник. Его успокаивала компания лучшего друга. Они познакомились с Разагормом еще в военной школе и сразу стали близки. Дерзкий деревенский выскочка и добродушный здоровяк из семьи моряков. Позже им повезло попасть в личную стражу императора и наслаждаться службой в городских джунглях Годара, где в твоем распоряжении лучшие таверны и бордели во всей империи. Тогда он мечтал о подвигах и сражениях, а сейчас он скучал по тем спокойным временам и беззаботным вечерам в компании друзей, где пустая кружка и похмелье были твоими единственными серьезными врагами.

Глава 6. ЕЩЕ ОДНА ПРИЯТНАЯ ВСТРЕЧА.

– Они пришли с юга, как и те двое, – доложил разведчик, вытирая перчаткой чужую кровь с бледного лица. – Двое живых, но голодных и слабых, и один тяжело ранен. Все трое в темнице. Это жнецы, сомнений нет.

– У нас нет потерь?

Вестник отрицательно покачал головой.

– Хорошая работа, Алибаст, хорошая, – Лерия помрачнела, ее пугала мысль о возможной войне, в которой разрозненный север несомненно потерпит поражение. Разведывательный отряд еще не вернулся с топей, а к ним уже пожаловали новые странные гости.

– Мне необходимо поговорить с ними, ты пойдешь со мной.

Шаги приближались, эхом проносясь по всему подземелью. Араваль с трудом разомкнул глаза, последние три ночи сон давался ему с трудом. Холодный каменный пол был лучше промерзлой земли, но спертый тюремный воздух вызывал лишь рвоту и помутнение сознания. Казематы под Асшаном были действительно жутким местом, сводящим узников с ума. Многоярусные подземные тоннели стали последним пристанищем для многих опасных преступников. Звук шагов усилился и к нему добавилось лязганье цепей. Новые соседи. До этого их компанию разбавлял лишь молчаливый старец, одиноко сидящий и иногда плачущий где-то на нижнем ярусе. Может он родился и вырос в этих казематах, оттого и не умел говорить.

Араваль приподнялся на одно колено. Спина отозвалась пронзающей болью от поясницы до самой шеи. Он замер, вслушиваясь в тишину, пытаясь уловить хоть что-то. Минута, еще одна, и зажегся факел у клетки напротив. Скрипнул замок и несколько фигур покорно шагнули во мглу своего нового пристанища.

– Три…

– Что три? – оторвался от своих размышлений Иад из противоположного угла клетки.

– Их трое, судя по шагам. Одного волокли, двое шли ладно, – Араваль продолжал вслушиваться.

– Преступники, что нам до них?

– А может и не преступники, – прошептал северянин, стараясь не нарушать тишины. – Мы же с тобой как-то здесь оказались.

– Оказались, – грустно вторил Иад. – Давно не заходила та охотница и.. знаешь, что самое страшное?

– Что же?

– То, что я уже начинаю привыкать к этому месту, – мрачно заключил юноша.

– Это далеко не самое страшное, малец. Думаю, их разведчики вернутся сегодня-завтра, и она явится, а с ней и наша свобода.

Стража захлопнула темницу и удалилась, погасив за собой огни. И снова мгла, к которой уже привыкли глаза. Снова тишина, к которой привыкли уши, в которой слышно сердцебиение, а урчание в желудках грохочет так же, как водопад там наверху.

– Я видел сон, горец, ты повел бессмертное войско в последний бой, – слова рассекли тишину, до боли знакомый голос продолжал, – воины падали и поднимались вновь, падали и ты опять их поднимал, невероятная сила, Араваль! – Горец вздрогнул, услышав свое имя и он знал из чьих уст оно прозвучало. – Ты наш шанс на спасение. Я мог перерезать тебе горло там в топях, но творцы уберегли твою жизнь, открыв мне будущее. Меня зовут Тодд, я всевед из Арко-Мора. Многих пугает мое имя, должен боятся и ты, одинокий вождь, – откашлявшись, он добавил, – но в этот раз, я буду на твоей стороне.

Тихим осенним утром у подножья холма Антаира прогуливалась королева Андара, в сопровождении своей небольшой свиты. Желтые листья, сдуваемые ветром с веток, кружили в воздухе, плавно опускаясь на воду. Течение, с радостью, подхватывало их и увлекало в головокружительный танец, спустя мгновения, выбрасывая на камни. Сегодня Андара плохо спала, ее предательски выдавали темные круги под глазами, которые были не частыми гостями на гладкой фарфоровой коже. В ее голове зрели недобрые мысли.

– Сестра! – позади раздался, дорогой сердцу, голос и королева обернулась.

В компании двух разведчиков к ней приближалась Лерия, в ее глазах читалась тревога. Этого Андара и боялась. Слова горца подтвердились и войны не избежать. Как ей нести это бремя, ведь она не их отец? Она ненавидела его, но Антаир был велик и в войне, и в мире. До сих пор его доспехи украшают королевские палаты, являясь реликвиями их народа. Что останется после нее, может лишь память? Память о последней королеве вечных, которую убили вместе с ее подданными или память о той, кто бросит свой город, чтобы потом гордо освободить его из-под гнета империи? Пальцы Андары занемели от волнения, а дыхание участилось. Возможно пришло время возложить все на чужие плечи и уйти.

– Войска, они в степях! Бело-красные шатры, флаги империи, горец не солгал, – Лерия приблизилась и добавила тише, – надо уводить людей, самим нам не защитить Асшан.

Андара невольно ужаснулась. Бросить свой дом, собственноручно отдать захватчикам водопад вечных. Пока это были лишь ее мысли, но вот они звучат из чужих уст: – Не забывайся, Лерия. Асшан не был сдан еще не одному врагу, и мы не будем первыми, кто сделает это! – нервная улыбка скривила губы королевы. Если она и уйдет, то уйдет одна, никто не должен знать об этом, даже сестра. Пусть держат оборону, сколько смогут, а она найдет другой путь.

– Он не был сдан, – охотница грустно посмотрела вдаль, – потому что его некому было сдавать. Ни одна из северных войн не дошла до врат Асшана. Отец и его предшественники бережно хранили мир и воевали вдали от дома, но мы бессильны. Подумай о людях. Они не заслужили такой конец. У нас еще есть время, чтобы уйти.

– У нас еще есть воины, еще есть стены и еще есть родная земля. Пока ничего не ясно, мы не покинем город. Они ведь даже не пересекли наших границ!

– Они выступят до наступления холодов, в этом можешь не сомневаться, – невесело заключила Лерия.

– Тогда и займешься обороной. Пока никакой паники! – королева сделала короткий повелительный жест рукой своим спутникам и те последовали за ней.

Лерия осталась одна, с досадой наблюдая, как удаляется вверх по кипарисовой аллее Андара. Рядом о камни, выложенные вокруг водопада, плескалась вода. Еще маленькими сестры любили купаться в источнике. Лерия помнила, как после босиком они бежали домой в верхний город по той же самой аллее, по которой теперь уходила Андара, забирая с собой надежду на спасение. Зрачки забегали слева направо, а в глазах скопилась жгучая влага. Лерия искала выход, но не могла его найти. Около тысячи солдат королевской стражи и несколько сотен охотников, вот и все, на что ей приходилось рассчитывать. На фоне огромной армии империи, они казались муравьиным отрядом, который растопчут, даже не заметив. Ее ногти впились в ладони и кровь выступила на нежной бледной коже.

«Думай, Лерия, думай…»

– Иад, Иад, Иад. Сохрани дары. Убереги от них. Они уже идут.

Юноша продрал глаза. Каменный пол недружелюбно царапал оголенные локти, на которые он сразу же оперся. Сон, пронзающей болью, еще пульсировал в голове. Придя в себя, Иад поймал на себе взгляд из противоположного угла темницы.

– Ты болтаешь во сне, малец. Много всего болтаешь. Я слушаю уже несколько ночей и знаешь, нет ничего хорошего в твоих разговорах, – Араваль говорил медленно, но в его голосе чувствовалась недовольство. Уже больше недели они находились в заточении и ночной бред сокамерника тревожил его, но он старался не придавать этому большого значения до сегодняшней ночи.

– Я не помню своих снов. Это могут быть просто кошмары, – Иад кое-как поднялся и залез на койку, с которой слетел ночью, – что ты слышал?

– Я слышал много и не слышал ничего, – Араваль отпил из миски и сплюнул тухлую воду на пол. Долго простояв в казематах, она приобретала горькое послевкусие и глотать ее было просто невозможно, но для полоскания пересохшего горла она вполне годилась.

– Прости, я не хотел ничего дурного.

– Причем тут это, – процедил Араваль. – Ты опять болтаешь о дарах. – Иад шептал ночами слова, присущие людям одержимым. Северянин таких не любил, его от таких трясло. Он однажды продырявил, слетевшего с катушек, горца, только лишь за странную болтовню о конце света. Иногда человек способен напугать словами, сильнее, чем окровавленным мечом в руках. У слов есть особенность, ты наверняка не знаешь, где истина, а где ложь. Араваль никогда не верил в то, что творцы зарыли на континенте волшебные доспехи. Сказки, для сосунков, говорил он. Но сны Иада сеяли сомнения даже в нем. Северянин облокотился спиной о холодные плиты тюремных стен и шумно втянул воздух широкими ноздрями, а затем со свистом выпустил его. Позвонки, почувствовав опору, совсем перестали ныть. Напряжение осталось только в сердце. – Так что, прекращай свои разговоры.

– О дарах?

– Да, я страсть как не люблю все эти загадки. Может ты из поисковиков? Знавал я одного из них, тот свой старый нос вечно на север совал, но здесь не рады чужакам.

– Нет, я не из них. Я вообще ни с кем. Точнее, я с тобой.

– Со мной? Это вряд ли. Я помог тебе раз, может помогу еще, но все равно останусь один. Я одиночка, к тому же на мне тяжелый грех и я искуплю его смертью, ее я и ищу. Ты разве не хочешь жить?

– Хочу, но знаю одно. Кто-то ищет дары, кто-то ищет смерть, но путь не выбирает идущий, его чертит судьба. Ты не умрешь, если творцы не захотят и не выживешь, если они против.

– Может и так, только мне на них плевать, они не знают нашей жизни. Человек всегда разорял птичьи гнезда, потом логова зверей побольше, так и добрался до человеческих жилищ. И пошел на подобных себе, ища тех, кто послабее. Добывать сложнее, чем забирать, запомни. Поэтому воинов больше, чем земледельцев и гибнет людей больше, чем рождается на континенте, особенно на севере. А когда вновь из морской пучины выползет резакский флот, прервется наш короткий век. И плевать будет что там твоя судьба начертила, плевать, что задумали творцы, все сгинем. Так что прекращай свою странную болтовню про судьбу, дары и прочую чепуху.

Андара сняла перчатку и провела рукой по стене. Холодные камни, такие же холодные, как речи ее отца в прошлом. Такие же безмолвные, как и он в минуты, когда ей нужны были его слова. Такие же мертвые, как и он. У них лишь одно отличие, камни тебя не обидят. Андара отдернула руку, сняв тонкий слой кожи о шероховатость булыжников. Вдоль линии жизни начала скапливаться бледно-алая кровь. Она недоуменно посмотрела на ладонь, словно только узнала, что ее можно ранить. Ведь так мог только Антаир, а его нет больше полувека. Он ушел, и она не чувствует боль, она сама может ее причинить, если захочет. Лерия шла от реки ей навстречу. Как всегда, растрепанная и раздражающая своей живостью.

– Привет Андара! – крикнула Лерия издалека, широко улыбаясь.

Андара молчала, смотря на сестру с завистью. Моложе, кожа мягче и белее, глаза такие же блестящие изумруды, как и у нее самой. Она смотрела в свое отражение и видела себя из прошлого. Ту, которую не вернуть.

"Согласится Лерия уйти с ней? Тогда она не сможет спасти людей. Но кого это волнует, если на кону весь север?"

– Здравствуй, дитя. Что ты так долго делала за стеной? – Андара смутила Лерию одним только укоряющим взглядом.

– Гуляла. Мрачные мысли развеять может лишь дикий ветер. И он помог, теперь я знаю, что делать. К тому же, последние дни мне не хватает наших аллей и парков, хочется природы, она ведь так девственно чиста! – восхищенно пролепетала Лерия.

– Чиста, как и ты, – Андара учащенно заморгала, пытаясь избавиться от захватывающей ее зависти к сестре. – Что с нашими пленниками?

– Не знаю, – румянец выступил на щеках Лерии. Сестра не спрашивала напрямую про Араваля, но одна только мысль о нем ее смутила. Большой и сильный, грубый, выглядит, как опасный зверь. Совсем другое дело – те, с кем она общалась до этого. Ухажеры из вечных сплошь утонченные и элегантные кавалеры, а этот смотрел на нее, как на добычу. Лерию всю перетряхнуло. – Я собираюсь к ним сегодня.

– Они не поведают ничего нового. Выдержит ли наш город осаду? – Андара задрала голову, рассматривая кромку крепостной стены, где взад-вперед прохаживался дозорный. – Особенно если осаждать будет сильнейшая армия континента?

– Но ты же говорила, что стена неприступна? – как же часто Андара меняла свое мнение, Лерия не успевала за ней. Сестра не была ветрена, она сама была ветром.

– Стена может стоять годами, но будем ли мы за ней? Помнишь гонца месяц назад? Тебе еще было так любопытно, кто он и откуда.

– Да, конечно! – вспыхнула Лерия. Она помнила того загадочного незнакомца. Он был весь в черном, а его лицо укрывала тень капюшона и с ним трое таких же. Лерия знала, что они не с севера. Каким бы ни был северный народ, но он точно не скрытный. Душа нараспашку, в бой с оголенной грудью, это про них. Гости были, наоборот, тихие и подозрительные. У людей в темных одеждах и мысли темные, знала Лерия с детства. – Так ты расскажешь теперь, кто это был?

– Самое время. На аудиенции у меня были гости с Вантирийских остров, они желают заключить со мной союз. Им нужен север.

– Нет! – выкрикнула Лерия и озираясь по сторонам, приблизилась к сестре. – Резаки терзают наши земли тысячелетиями, ты же отвергла их предложение?? – Лерия догадывалась, что нет, но островок надежды отчаянно барахтался в ее, теперь мокрых, глазах.

– Я сказала, что смогу встать на их сторону одна. Без моих людей, слепых и не готовых идти к новым горизонтам, но со временем всем будет суждено меня понять. Они им оказались и не нужны. У них десятки тысяч воинов, сотни кораблей, это самая могущественная армия, которую видел свет. Резакам нужна лишь королева севера и я присягну им на верность. Они, слава творцам, помнят, кто был у истоков севера, кто дал им первый отпор тысячи лет назад. Это были вечные! Позже мы проявили слабость и подарили свои земли дикарям: изувеченные, горцы, жнецы, все они воспользовались мягкостью наших правителей. Теперь север должен вернуться к нам.

– Все, за что воевал отец. Ты предаешь все!

– Отец сидел за стеной! Не воин, лишь трусливый политик! У него было больше женщин, чем пальцев на руках нашей матери, но ты же не помнишь, – горько ухмыльнулась Андара. – Он не любил нас, по крайней мере меня не любил. Его наследие – ничто, империя сметет нас, а затем резаки захватят континент. Надо думать и о нас самих! Пойдем через горы в Вею, оттуда отплывем на Вантирийские острова. Уже через две недели мы будем там, в безопасности, две королевы севера. Севера, который станет Вантирийским спустя одну-две зимы. Он будет их по праву силы и по праву нашего наследия, – глаза Андары вспыхнули зеленым огнем и Лерия испугалась. Что может быть хуже войны с империей? Только союз с безжалостными захватчиками, союз с резаками.

– А как же народ? Асшан? Мы родились здесь и выросли. Вспомни наше любимое ущелье. Когда мы были детьми, мы гуляли здесь каждый день! Вроде оно было зеленее и шире, – растерянно проговорила Лерия.

– Все изменилось, не только "Щель". Мы вернемся в Асшан, не переживай. Резаки хотят наши земли, но я дам им больше. Я дам им себя, подарю наследника севера, в котором будет течь кровь вечных. Я передам ему свое долголетие, перед которым так благоговеют резаки и все остальные. Они бросят север к моим ногам после этого. Ты будешь рядом?

– Ты сошла с ума. Никто тебя не поддержит, даже я!

– Мне никто и не нужен. У королев всегда должен быть план, и он у меня есть.

Лерия кивнула охране и шагнула в темноту. Как же она не любила спускаться вниз. Из глубины часто слышался плачь или крик. Туда уводили, но не возвращали назад. И не только стенаниями были наполнены стены подземных казематов. Могильный холод пробирал до жуткой трясучки каждого гостя этих лабиринтов. Отец, один раз показав их темные коридоры, после запрещал им с сестрой гулять даже рядом с этим местом. Сейчас отца нет, а она спускается в самые недра зловещей тюрьмы. Все меняется. Незаметно она повзрослела. И старшая сестра приложила к этому руку. Извилистая лестница нескончаемо тянулась вниз. Обшарпанные стены веками послушно охраняли преступников и нежеланных гостей Асшана. Затхлый воздух, пропитанный трупным ядом, сводил с ума даже самых крепких узников. Иногда проходили месяца прежде чем, в этих темных лабиринтах, находили тело очередного усопшего. Симфония из скрежета зубов и стонов наводила ужас на каждого, кто попадал сюда по своей воле или против нее. Лерия просто ненавидела это место, но она вынуждена идти и просить жнецов о помощи, иначе ее народ обречен. Иначе обречен весь север.

Воздух становился все более спертым, значит они близко. Алибаст, первый разведчик и ее верный друг, и Вальмир, советник королевы – были с ней. Они шли впереди, освещая путь факелами. Высокие и худые, даже тощие, длинноволосые, очень похожие друг на друга, но очень разные – Лерия была привязана к ним с самого детства. Вальмир мудростью пробил себе путь наверх, а Алибаст – храбростью.

Вскоре перед ними предстал верхний ярус казематов, который опоясывался четырьмя камерами, а в центре зияла расселина – проход еще на уровень ниже. Нужные ей пленники были где-то здесь, в кромешной темноте одной из каменных темниц.

– Высокопоставленные особы отважились спуститься так глубоко в поисках спасения?

Лерия прищурилась, вглядываясь во мглу, в поисках источника голоса.

– Железная империя стоит большой армией в степях, – заговорила она в темноту, – скоро враги будут здесь. Покорив Асшан, они пойдут дальше и постепенно падет весь север. Арко-Мор, Крайлен, Гир, – перечисляла она. – Если у вас есть семьи, родные, близкие, то вы поможете мне, я… – Лерия запнулась. Отдавать приказы ее учили с детства, но просить или даже умолять… принцесса еще не знала, что это такое.

– Знаешь, охотница, мне нравится здесь. Темно и тихо, спокойное место, кормежка по расписанию – раз в два дня. Лучше, чем наверху, – Тодд поднялся и приблизился к решетке, оскалив свои заточенные зубы: – Ты хочешь, чтобы я привел помощь, чтобы жнецы сражались за ваше светлое будущее, – всевед облизнул сухие губы и прищурился. – Нам это все неинтересно, но я приведу своих людей, если ты отдашь мне горца и его щенка! – Тодд грубо схватился двумя руками за прутья решетки, словно пытаясь разогнуть их. Земля под его ногтями засохла и затвердела, несколько пальцев на левой руке приобрели темно-синий оттенок после обморожения. Красные рисунки от запястий, языками пламени, уходили наверх под рваные одежды.

– Что ты сделаешь с ними? – поразилась Лерия. Ей хотелось быть из камня, как старшая сестра, но чувства были ей совсем не чужды.

– Они мне нужны на свободе, а не в твоей вонючей тюрьме, принцесса!

– Тогда забирай их и приведи людей, – не раздумывая, выпалила Лерия. Если делать выбор между Аравалем и Асшаном, она всегда выберет Асшан. – Не позднее первого дня зимы. В ином случае, я найду тебя, и моя стрела закончит свой полет в твоем сердце.

– Если я не вернусь, вы все сдохнете и твои стрелы пускать будет кто-то другой, – всевед ухмыльнулся, – но я приведу людей.

Асшан бесновался с самого раннего утра. Обычно сонные и неторопливые жители теперь спешили кто куда по своим неотложным делам. В единственной кузнице, недалеко от водопада вечных, кипела работа. Доспехи и мечи ковались денно и ночно. Из каменного дымохода вверх валили черные клубы. Внутри раздували меха, поддерживая жар. Вооружить весь город казалось невыполнимой задачей, но отважные молотобойцы делали все возможное. Каждый был готов поучаствовать в обороне. Следопыты обучали подростков и женщин стрельбе, а воины посвящали во все тонкости ближнего боя мужскую часть мирного населения. Подготовка к вторжению Железной империи шла полным ходом. Лерия, уставшим взором, окинула город с холма Антаира. Объединенные общей целью, еще несломленные люди работали не покладая рук, не зная усталости и печали.