Текст книги "100 великих подвигов России"

«Сегодня уже двенадцатый день, как я атакован…»: Иосиф Реут

27 июля – 5 сентября 1826 г.

Герой Кавказской войны Иосиф Антонович Реут родился в Брестском воеводстве Речи Посполитой в 1786 г. (девять лет спустя эти земли вошли в Российскую империю в составе Гродненской губернии, ныне – Гродненская область Беларуси). Военную службу он начал 9 марта 1801 г., когда поступил юнкером в 9-й (впоследствии 42-й) егерский полк. В 16-летнем возрасте был произведен в подпоручики.

Дальнейшая судьба Реута – судьба храброго русского офицера, не выходившего из боев и прочно связавшего карьеру с Кавказом. За доблесть во время кампании 1803 г. он был награжден чином поручика, за сражения с персами при Эчмиадзине и Эривани – орденом Святой Анны III степени. Участ-вовал в покорении Ширванского (1805) и Бакинского (1806) ханств, осаде Поти (1809), экспедиции в Имеретию (1810). За последнюю И. А. Реут был награжден 20 апреля 1812 г. орденом Святого Георгия IV степени, став 2048-м кавалером этой награды. В приказе говорилось, что Реут удостоен ордена «в воздаяние отличного мужества и храбрости, оказанных при разбитии соединенных персидских и турецких войск с 4 на 5 сентября прошедшего 1810 года, где, будучи всегда впереди, поощрял нижних чинов к действию на штыках».

…16 июля 1826 года 25-тысячная персидская армия при 24 орудиях под командованием давнего врага России – принца Аббаса-Мирзы форсировала реку Аракс и двинулась в сторону крепости Шуша. Русская армия на этом направлении могла противопоставить могучему противнику только 42-й егерский полк под командованием полковника И. А. Реута. Он принял решение оборонять Шушу до последнего.

25 июля под стенами Шуши показались передовые отряды персов. Они были уверены в том, что маленький гарнизон выбросит белый флаг, и 27 июля предложили русским сдаваться. Однако Реут отверг ультиматум. Два дня у персов ушло на то, чтобы установить вокруг крепости орудия. После ожесточенной бомбардировки Шуши персидская армия рванулась на приступ, но он был отбит с большими потерями для наступавших.

^{Часть стены крепости Шуши}

Началась осада. Ее ход лаконично описал сам И. А. Реут в донесении генералу А. П. Ермолову: «Ваше Высокопревосходительство. Сегодня уже двенадцатый день, как я атакован, от вас не имею никакого сведения… Шах-Заде настоятельно требует сдачи крепости… Провианту у меня не так-то много… Сам шах с 40 т. стоит около Ардебиля, а здесь с Шах-Заде около Шуши регулярного и иррегулярного войска 15 т. и 14 пушек… Народ против нас весьма ожесточен своими муллами; домогаются, требуют штурма. Все готово, и лестницы поданы; стены моей крепости весьма меня в сем случае беспокоят. Впрочем, на сие есть воля Божия».

Но ни яростные артобстрелы, ни несколько попыток взять Шушу приступом не помогли персам. 5 сентября, через 49 дней осады крепости, Аббас-Мирза пришел к выводу, что Шушой ему не овладеть, и снял блокаду. Гарнизон крепости ликовал: единственный полк устоял против целой армии!..

Вскоре выяснилось, что потери осажденных были минимальными – всего 32 человека убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Император Николай I, восхищенный доблестью героев Шуши, пожаловал 42-му егерскому полку Георгиевское знамя с надписью «За оборону Шуши против Персиян в 1826 году». Правда, сам полковник Иосиф Антонович Реут был награжден довольно скромно – орденом Святого Владимира III степени.

Впоследствии герой обороны Шуши И. А. Реут сделал достаточно яркую военно-административную карьеру и в 1841 г. был произведен в генерал-лейтенанты. Скончался И. А. Реут 9 октября 1855 г. в Тифлисе.

«Потомству в пример»: Александр Казарский

14 мая 1829 г.

Эта дата – 14 мая 1829 года – золотыми буквами вписана не только в историю русского флота, но и в русскую историю вообще. Это – праздник доблести, верности долгу, мужества, который достоин быть внесен в календарь России и отмечаться во всенародном масштабе…

Шла русско-турецкая война. 14 мая 1829 года три русских военных корабля – фрегат «Штандарт» и бриги «Орфей» и «Меркурий» – несли патрульную службу в Черном море. Внезапно на горизонте показались паруса мощной турецкой эскадры. Командир «Штандарта» Сахновский, увидев, что силы неравны, приказал маленькому русскому отряду уходить к Севастополю. Но имевший худшие мореходные качества «Меркурий» вскоре отстал от двух других кораблей. К нему стремительно приближались быстроходные мощные «турки», два линкора – 110-пушечный «Селимие» и 74-пушечный «Реал-Бей»…

Казалось бы, устоять против них у «Меркурия» не было никаких шансов. Это был небольшой корабль, водоизмещением 445 тонн, предназначенный для патрулирования прибрежной зоны. Построенный в Севастополе в 1820 г., «Меркурий» был вооружен всего лишь 18 карронадами – гладкоствольными чугунными пушками. Экипаж брига составлял 115 моряков. Никаких боевых заслуг у корабля пока не имелось: в 1827 г. он действовал у берегов Абхазии, пресекая действия контрабандистов, а в кампанию 1828 г., в основном, конвоировал русские транспорта.

Командиру брига Александру Ивановичу Казарскому был 31 год. Он родился 16 июня 1797 г. в маленьком городке Дубровно Витебской губернии и рано связал свою судьбу с флотом. В 1814-м Казарский получил чин мичмана. Служил он на Дунайской военной флотилии и Черноморском флоте, в 1828-м, будучи командиром брига «Соперник», успешно участвовал во взятии Анапы и Варны, за что получил чин капитан-лейтенанта.

^{Бой русского брига «Меркурий» с двумя турецкими линкорами. Художник М. Ткаченко}

Ввиду стремительно надвигавшихся на «Меркурий» турецких линкоров Казарский собрал военный совет. Он был невелик – по очереди высказывались офицеры брига: поручик корпуса штурманов Иван Петрович Прокофьев, мичман Дмитрий Петрович Притупов, лейтенант Сергей Иосифович Скарятин и лейтенант Федор Михайлович Новосильский.

– Как мы поступим? – спросил Казарский. – Разделим судьбу «Рафаила» или…

Офицеры мрачно переглянулись. Они уже знали о позорной истории, которая приключилась буквально три дня назад, 11 мая. Тогда, окруженный турецкой эскадрой, без боя сдался противнику 36-пушечный русский фрегат «Рафаил». По иронии судьбы его командиром был предыдущий командир «Меркурия» капитан 2-го ранга Стройников.

Слово взял младший по чину, поручик Прокофьев:

– Господин капитан-лейтенант, Морской устав повелевает нам драться до конца. И другого решения я не вижу. Ежели в ходе боя у нас будет сбит рангоут, появится течь или все пушки будут разбиты, предлагаю взорвать «Меркурий», сцепившись с одним из «турок»… Для этого нужно у крюйт-камеры положить заряженный пистолет, чтобы тот из нас, кто выживет, выстрелом взорвал бы бриг.

В том же духе единогласно высказались и другие. Казарский радостно оглядел сослуживцев – он не ошибся в них.

– Мы русские и мы будем драться, – подвел итог командир «Меркурия». – С Божьей помощью мы победим…

В половине третьего дня турецкие линкоры подошли на расстояние выстрела к русскому бригу. Осколки ядер начали попадать в паруса и такелаж. Чтобы ободрить матросов, Казарский произнес:

– Ничего, пускай пугают. Это они нам «Георгия» везут…

Первым на бриг устремился «Селимие». Он попытался зайти «Меркурию» с кормы, но русский корабль искусно уклонился и сам дал залп правым бортом по противнику.

Но тут к левому борту «Меркурия» подошел «Реал-Бей». Две тени огромных линкоров нависли над маленьким бригом слева и справа. С «Селимие» турки закричали по-русски: «Сдавайся, убирай паруса!» Ответом было общее «Ура!» команды «Меркурия» и дружный залп из всех пушек и ружей…

Три с половиной часа длился этот беспримерный поединок. Зажатый между двумя линкорами, бриг вел меткий огонь по такелажу «турок» и постоянно маневрировал, не давая противнику прицелиться. В начале шестого вечера выстрел канонира Ивана Лисенко повредил на «Селимие» грот-марс-рею, и турецкий линкор отстал для ремонта. А через полчаса еще один удачный залп русских артиллеристов повредил «Реал-Бей». Оба «турка» беспомощно легли в дрейф, в то время как русские моряки вышли из боя победителями!..

В ходе сражения экипаж «Меркурия» потерял 4 человека убитыми и 6 ранеными, причем командир был контужен в голову. На самом бриге насчитали 22 пробоины в корпусе, 133 в парусах, 16 повреждений в рангоуте и 148 в такелаже. Но, к счастью, ни одно из повреждений не было серьезным и не привело к потере корабля.

Победа крохотного «Меркурия» над двумя линкорами была настолько фантастической, что многие поначалу считали ее просто морской байкой. Газета «Одесский вестник» писала: «Подвиг сей таков, что не находится другого, ему подобного в истории мореплавания; он столь удивителен, что едва можно оному поверить. Мужество, неустрашимость и самоотвержение, оказанные при сем командиром и экипажем “Меркурия”, славнее тысячи побед обыкновенных».

Бриг «Меркурий» вторым (и последним) в русском флоте после линейного корабля «Азов» был удостоен кормового Георгиевского флага. Дальнейшая «биография» героического корабля сложилась довольно обыкновенно: в 1832–1836 гг. «Меркурий» стоял в Севастополе на капитальном ремонте, в 1837–1843 гг. участвовал в высадке десантов и патрулировании кавказского побережья. В дни героической обороны Севастополя изношенный корпус старого корабля использовался в качестве понтона и плавучего склада. 9 ноября 1857 г. бриг «Меркурий» за ветхостью был исключен из состава флота и разобран.

Тем не менее память о легендарном корабле свято береглась на Черноморском флоте. Корвет (1865) и два крейсера (1883, 1907) несли почетное имя «Память “Меркурия”» (им по очереди передавался Георгиевский флаг с «Меркурия»), а бриг (1834) и минный крейсер (1890) именовались в честь А. И. Казарского.

Капитан-лейтенант А. И. Казарский был произведен в капитаны 2-го ранга, стал флигель-адъютантом императора и получил орден Святого Георгия IV степени, таким же орденом был награжден поручик И. П. Прокофьев. Остальные офицеры получили ордена Святого Владимира IV степени с бантом, а матросы – Знаки отличия Военного ордена. Кроме того, офицеры получили право добавить в фамильные гербы изображение пистолета, выстрелом из которого предполагалось взорвать корабль. Впоследствии один из героического экипажа «Меркурия» – Ф. М. Новосильский (1808–1892) – дослужился до адмиральского чина.

К сожалению, жизнь Александра Ивановича Казарского, под руководством которого был совершен беспримерный подвиг, оборвалась через несколько лет. 16 июля 1833 г. он, произведенный к тому времени в капитаны 1-го ранга, внезапно скончался в Николаеве во время ревизии черноморских портов. Предполагается, что офицер, славившийся своей честностью и неподкупностью, был отравлен.

В 1839 г. на Мичманском бульваре Севастополя был открыт памятник героическому экипажу «Меркурия». На его постаменте выбита лаконичная надпись: «Казарскому. Потомству в пример».

«Помните, братцы, мое дело!»: Архип Осипов

22 марта 1840 г.

Архип Осипович Осипов родился в 1802 г. в семье крепостных помещика Стратонского в селе Каменки Липовецкого уезда Киевской губернии. 21 декабря 1820 г. был записан в армию рекрутом и 5 апреля 1821 г. зачислен в Крымский пехотный полк. Через год службы Осипов попытался бежать из части, за что был наказан тысячей шпицрутенов. Однако в дальнейшем Архип стал исправным служакой, за отличия в войнах с Персией (1826–1828) и Турцией (1828–1829) получил две серебряные медали, а затем и нарукавную нашивку за 15 лет беспорочной службы. Изображений Осипова не сохранилось, но, по воспоминаниям современников, это был «бравый солдат… высокого роста, с продолговатым лицом, обрамленным темно-русыми волосами, и серыми глазами».

С 1834 г. Осипов служил на Кавказе, в 9-й мушкетерской роте Тенгинского пехотного полка, входившего в состав гарнизона Михайловского укрепления. Этим укреплением командовал штабс-капитан 5-го Черноморского линейного батальона Николай Константинович Лико – выходец из греческих дворян Балаклавы. Кроме двух рот черноморских линейцев, гарнизон составляли две роты тенгинцев и две роты Навагинского пехотного полка – всего 8 офицеров и 480 нижних чинов.

29 марта 1840 г. Лико узнал о том, что огромные толпы горцев внезапным приступом овладели Лазаревским и Вельяминским укреплениями и движутся к Михайловскому. Число врагов приближалось к 12 тысячам. Лико немедленно собрал на воен-ный совет всех офицеров и нижних чинов своего укрепления и, ничего не утаивая, обрисовал перед ними сложившуюся ситуацию. Все дали слово друг другу стоять насмерть, а Архип Осипов вызвался взорвать пороховой погреб в случае захвата неприятелем укрепления.

По свидетельству рядового Иосифа Мирославского, к этому решению солдат пришел далеко не случайно. Он серьезно готовил себя к самопожертвованию и сказал сослуживцам:

– Ну, если будет нападение, то для России память великую сделаю.

^{Подвиг рядового 77 го пехотного Тенгинского полка Архипа Осипова 22 марта 1840 года. Художник А. Козлов}

– Ты солдат, – ответили ему товарищи, – что ты можешь сделать?

– Я себя обрекаю на смерть и зажгу порох в погребе, – отозвался Осипов. – Душевно желаю, чтобы неприятель бросился бы на грабеж.

Об инициативе Осипова стало известно штабс-капитану Лико. В присутствии всех офицеров крепости он дал рядовому поцеловать крест. Осипов перекрестился и присягнул в том, что уничтожит пороховой погреб, когда горцы будут в непосредственной близости от него. Иеромонах о. Паисий благословил штабс-капитана Н. К. Лико и рядового А. О. Осипова на подвиг. Гарнизон Михайловского спокойно готовился к смертельному бою: солдаты надевали чистое белье и мундиры, исповедовались, причащались. С вечера 18 марта гарнизон занимал боевые посты, а Архип Осипов с фитилем оставался наготове в пороховом погребе.

Атака горцев на Михайловское началась рано утром 22 марта 1840 г. Ожесточенный бой кипел пять часов. Командир гарнизона штаб-капитан Лико получил два пулевых и одно сабельное ранение, но, истекая кровью, продолжал руководить боем. Другие офицеры – поручики Тимченко и Безносов, подпоручик Краузгольц, прапорщики Ермолаев, Замборский и Смирнов – со славой погибли в неравной схватке. К 10 утра последние защитники Михайловского пали с оружием в руках, толпы горцев заполонили укрепление. Несколько раненых, готовых дорого продать свою жизнь, собрались у порохового погреба. И тогда Лико обратился к Осипову:

– Делай свое дело!

– Будет исполнено, ваше благородие, – тотчас отозвался солдат, склоняясь под благословение иеромонаха Маркела. – Пора, братцы… Кто останется жив, помните мое дело!

С фитилем и гранатой в руках Осипов кинулся к запасам пороха. Прогремел чудовищный взрыв. 3 тысячи атакующих легли замертво на развалинах Михайловского…

8 ноября 1840 г. военный министр России граф А. И. Чернышев издал приказ № 79, посвященный подвигу А. О. Осипова: «Обрекая себя на столь славную смерть, он просил только товарищей помнить его дело, если кто-либо из них останется в живых. Это желание Осипова исполнилось. Государь Император почтил заслуги доблестных защитников Михайловского укрепления в оставленных ими семействах. Для увековечения же памяти о достохвальном подвиге рядового Архипа Осипова, который семейства не имел, Его Императорское Величество Высочайше повелеть соизволил сохранить навсегда его имя в списках 1-й гренадерской роты Тенгинского полка, считая его первым рядовым, и на всех перекличках, при спросе этого имени, первому за ним рядовому отвечать: “Погиб во славу русского оружия в Михайловском укреплении”».

Архип Осипов стал первым русским солдатом, чье имя было навечно внесено в списки воинской части. В 1876 г. на месте бывшего Михайловского укрепления был воздвигнут чугунный крест в память о подвиге рядового-тенгинца, а в 1881 г. во Владикавказе был торжественно открыт памятник А. О. Осипову и Н. К. Лико. 19 августа 1911 г. был утвержден нагрудный юбилейный знак 77-го пехотного Тенгинского полка. На нем был изображен Архип Осипов с фитилем в руках и надпись «Братцы, помните мое дело!»

Кроме того, солдат-герой стал единственным рядовым русской армии, в честь которого в Российской империи был назван населенный пункт. В 1889 г. станица Вуланская по просьбе жителей была переименована в Архипо-Осиповскую (ныне – поселок Архипо-Осиповка Краснодарского края, Архипка, как его ласково называют местные жители). «Память великая» о подвиге простого солдата продолжает жить в России.

Оборона форта Перовский: Михаил Огарев, Владислав Шкупь

18 декабря 1853 г.

Биография Михаила Васильевича Огарева не богата внешними событиями. Родился он 5 сентября 1819 г. в дворянской семье в Новгородской губернии. Военную карьеру начал очень рано – в 1831 г. принял участие в подавлении польского восстания, причем за храбрость, проявленную в боях под Вильно, был удостоен Анненского оружия – ордена Святой Анны IV степени, который крепился на эфес шпаги или шашки. 20 июня 1837 г. Огарев в чине капитана был переведен в Нижегородский графа Аракчеева кадетский корпус. В 1849-м офицер стал подполковником, а еще два года спустя был назначен командиром 5-го Оренбургского линейного батальона. С 28 сентября 1853 г. подполковник М. В. Огарев исполнял должность коменданта форта Перовский (ныне – город Кызылорда в Казахстане).

Этот форт был основан кокандцами в 1820 г. под названием Ак-Мечеть. 28 июля 1853 г. русские войска под командованием В. А. Перовского взяли крепость штурмом, после чего Ак-Мечеть была переименована в форт Перовский.

Тем не менее Кокандское ханство не собиралось мириться с потерей важного для него укрепленного пункта, и 14 декабря 1853 г. 13-тысячная кокандская армия при 17 орудиях подступила под стены форта Перовского. Гарнизон под командованием М. В. Огарева насчитывал всего лишь 1055 человек при 14 орудиях и 5 мортирах.

Строительство новых укреплений форта было в самом разгаре, и Огарев понимал, что длительной осады крепость не выдержит. Поэтому он решил ошеломить противника дерзкой вылазкой. Во главе отряда храбрецов Огарев поставил опытного офицера – 54-летнего капитана Владислава Адамовича Шкупя.

Его судьба была непростой. В. А. Шкупь родился на недавно присоединенной к Пруссии территории Речи Посполитой (ныне – Подляшское воеводство Польши) в 1799 г. и в 30-летнем возрасте принял активное участие в антирусском восстании. Будучи взят в плен, он изъявил желание поступить на российскую службу. Однако уже два года спустя, в 1833-м, будучи унтер-офицером Отдельного Оренбургского корпуса, попал под следствие как участник «злонамеренного заговора» ссыльных поляков. Согласно документам, хранящимся в Государственном архиве Оренбургской области, Шкупь был взят «под особый надзор» и некоторое время содержался в каземате. Однако последствий для него эта неприятная история все же не имела. Со временем опытный, широко образованный (прекрасно знал несколько языков) офицер завоевал любовь и уважение и начальства, и подчиненных.

Под начало В. А. Шкупя М. В. Огарев выделил большую часть перовского гарнизона – 550 человек при 4 орудиях и 2 ракетных станках. 18 декабря 1853 г. этот отряд на рассвете выступил из ворот крепости. Кокандцы, обрадовавшись «легкой добыче», начали было брать отряд в клещи, чтобы отрезать его от крепости, однако Шкупь действовал решительно: оставив на позиции 110 бойцов и сотню казаков, с остальными храбрецами атаковал неприятеля в лоб и одним неожиданным ударом захватил всю вражескую артиллерию и лагерь. Растерянные кокандцы попросту бежали с поля боя. Тем самым осада форта Перовский была сорвана.

^{Форт Перовский. Фото начала XX в.}

Потери кокандцев в этом деле составили 2000 убитыми и ранеными, 7 знамен, 17 орудий и 130 пудов пороха. Русские потеряли всего лишь 18 человек убитыми и 49 ранеными.

Блестящий подвиг капитана Владислава Адамовича Шкупя был отмечен весьма скромно – он был всего лишь произведен в следующий чин, майора. Скончался он в 1863 г. в чине полковника и должности командира 1-го Оренбургского казачьего батальона.

Начальник храброго гарнизона форта Перовский Михаил Васильевич Огарев был произведен в чин полковника. Одновременно ему был вручен орден Святого Георгия IV степени, которым М. В. Огарев был награжден за 25 лет выслуги 26 нояб-ря 1853 г. – за 27 дней до начала осады крепости, которой он командовал. В дальнейшем М. В. Огарев успешно командовал бригадой 2-й пехотной дивизии, с которой отличился во время Крымской войны, а в 1865–1867 гг. занимал должность помощника начальника местных войск Казанского военного округа. 2 апреля 1875 г. герой обороны форта Перовский скончался.