Текст книги "Политическая экономия города"

В заключение подчеркнем следующее. Необходимо отдавать себе отчет в том, что сейчас не время радикально переосмысливать идеологию Закона № 131-ФЗ, в ближайшее время следует посильно исправлять его пороки и по возможности усиливать его достоинства. Тем не менее при осуществлении этого процесса в постоянном диалоге с интеллектуальной элитой местного самоуправления важно иметь в виду главное направление решения безусловно великой политической задачи – создание полнокровного местного самоуправления в нашей стране.

Лекция 4
Город как корпорация

Городская корпорация – исторический аспект.

Городская корпорация классического Средневековья – цехов и гильдий (Венеция). Город как корпорация мелких производителей. Город как комьюнити – соседство домовладельцев и возвращение к малому городу (Сисайд). Корпорация-застройщик (Селебрейшн). Роттердам, Нидерланды и Денвер, США, как пример современных городских корпораций – кооперации различных агентств, встраивание различных капиталов, учет общественных интересов. Основные акторы городского развития и их взаимодействие (на примере конкретных городов).

В данном случае рассматриваем городскую корпорацию как перевод городских проблем на язык эффективного экономического развития. Корпорация выступает как форма осуществления деятельности, а не как чье-то наименование. Корпорация – объединение самоорганизующихся систем, агент взаимодействия с другой корпорацией для выработки общей стратегии развития. Причем выстраивание кооперации возможно только, когда каждый ее элемент превращается в корпорацию. Для того чтобы освободиться от магии слов, понимая, что Газпром или РАО ЕЭС с их вертикально-пирамидальной структурой управления – это не корпорации, необходимо сделать экскурс в историю городской корпорации.

Город высокого Средневековья – классическая корпорация – город как корпорация цехов и гильдий (например, Венеция – уникальная, универсально сбалансированная система). Они формировали городское управление, издавали законы, регулировавшие правила застройки и правила поведения вплоть до ограничений на ношение той или иной одежды разными сословиями горожан. Они же возводили, ремонтировали и охраняли городские укрепления – рвы и стены, а затем, когда артиллерия изменила ход ведения боевых действий, – рвы и земляные валы.

В Венеции в XVI в. был достигнут максимум роста – 183 тыс. жителей в 1563 г., после чего начался спад (сейчас на той же территории только 140 тыс.). Только к концу прошлого века урбанисты-историки вполне осознали, что та Венеция достигла едва ли не идеального состояния функциональности своей организации.

Уже к 1500 г. вполне сформировался двойной центр города: политический – площадь Св. Марка и деловой – у моста Риальто. Соединенный двумя путями – улицей и каналом, этот двойной центр позднее обновил фланкирующие его здания, но сама его структура сложилась раз и навсегда, совершенствуясь после каждого пожара. Упорядоченность распространялась не только на костюм, цвет и мода которого зависела от ранга венецианской знати, но даже на звуковой ряд[36]36
  Один колокол сзывал на еженедельные собрания Большого Совета, второй, тоном выше – на собрания Сената, третий предупреждал о начале заседаний, а колокол самого высокого тона приглашал на публичную казнь осужденных.


[Закрыть]. Карнавал служил клапаном для страстей, таившихся под пологом порядка, тогда как самоуправляющиеся сообщества, именуемые школами, сформированные по приходам, снимали напряжение, так как знать не имела права избираться на публичные должности. Венецианский Арсенал был крупнейшим производственным комбинатом давней Европы – там трудились 16 тыс. человек, и классовых конфликтов удавалось избегать за счет регулирования заработной платы и цены хлеба.

Уже к концу XVI в. в Венеции возникают дома с казенными квартирами для государственных служащих. Город, целиком застроивший главные острова по обе стороны Большого канала (первые этажи дворцов, к ступеням которых приставали барки, использовались как склады товаров), был расчленен на функциональные и этнические зоны, формировавшие собственные “школы”, и напряжение между ними периодически снималось вошедшими в правило периодическими стычками на мостах через каналы.

Север был занят ткачами шелковых и льняных тканей, шерстяные ткани вырабатывались к западу от Большого канала. Рыбаки заняли южный берег. Рядом с ними размещались славяне с Балкан, образовавшие ядро армии и флота Венеции. Выходцы из Милана были в основном кузнецами и менялами, и их “школа” располагалась вблизи квартала Риальто. Албанцы торговали шерстью и оливковым маслом. Евреи образовали замкнутое сообщество уже к началу XVI в. Немцы, торговавшие железом, сформировали собственное подворье.

Рабочие Арсенала населяли многочисленные ряды таунхаусов, а ремесленники – сходные ряды, на первом этаже которых размещались мастерские (позже лавки). Добавим к этому госпитали и богадельни для ветеранов, отлаженную систему доставки пресной воды с материка и сбора дождевой воды в подземных цистернах. Остается признать, что Венеция достигла почти идеального (если не считать проблемы канализации) качества городской среды, но с середины XVIII в. начался его спад.

В определенное время наблюдается распад корпораций с сохранением лишь их символических форм как части индустрии туризма (рыцарские турниры и т. д.). Только со второй половины XIX в. появляются так и не реализовавшиеся мечтания о городе как корпорации мелких производителей (Эб. Говард[37]37
  Подробнее о концепции города-сада Эб. Говарда см. в лекции 2.


[Закрыть], М. Кропоткин[38]38
  Кропоткин, мечтавший о воссоздании свободной ассоциации свободных людей, какую он видел в европейском городе до его подавления централизованным государством, был обращен в будущее. Он увидел в техническом прогрессе основу для децентрализации производства и вместе с ней для того, чтобы вновь сблизить поля и фабрики, которым электрическая энергия, передаваемая на любые расстояния, позволяет уйти от сосредоточения в сверхкрупных городских образованиях.


[Закрыть] и др.).

В это же время начинается формирование американского типа субурбии, которая является корпорацией двух типов:

1) “корпорация соседей” (комьюнити домовладельцев, независимых налогоплательщиков), т. е. средневековый город в миниатюре, но со своей ежемесячной газетой с докладами о деятельности и структуре расходов;

2) “корпорация-застройщик” (город Селебрейшн), где люди добровольно встраиваются в систему с внешним управляющим и сами, соорганизуясь, создают “тень” этой корпорации[39]39
  Подробнее о городе Селебрейшн см. ниже.


[Закрыть].

В США на первый план выдвинулась Американская ассоциация регионального планирования, отчасти подхватившая идеи Говарда, видоизмененные Патриком Геддесом и Кларенсом Перри. Перри был первым, кто обратил внимание на особую роль школы как центра связности в жилой среде. Благодаря этой совместной работе впервые основной акцент был сделан на представление о “соседстве” как социальном инструменте для воспитания индивида и, что было особенно важно для Америки, ускоренной интеграции новых иммигрантов в систему ценностей США. Впервые была доказана интуитивная убежденность архитекторов в том, что качество жилой среды оказывает существенное воздействие на облегчение или затруднение формирования “духа соседства”. Перри сформировал концепцию “соседства” как планировочной единицы[40]40
  В Советском Союзе слово “соседство” перевели как микрорайон, и невольная подмена смысла при таком переводе сыграла значительную роль в градостроительстве хрущевской эпохи.


[Закрыть] (1929 г.), легшую в основу работы над Региональным планом Нью-Йорка.

Размерность “соседства” определяется радиусом удобной доступности средней школы и тем самым уровнем плотности застройки. Школа, дистанция до которой не должна превышать полмили, т. е. 800 м, и примыкающие к ней спортивные площадки становятся ядром планировочной “молекулы”. Торговый центр в виде магазинов повседневного спроса и публичного пространства располагается в узле соприкосновения нескольких “соседств”, на углах, так что предельное расстояние до него – четверть мили. Вот, собственно, и все, но следует помнить, что речь идет об Америке. Перри утверждал: “На площади наиболее удобно разместить мачту для подъема флага, монумент, эстраду для оркестра или декоративный фонтан. В общественной жизни соседства она послужит местом организации местных праздников. Здесь будут поднимать флаг в День независимости, здесь будут зачитывать Декларацию независимости, а красноречивые ораторы будут вдохновлять горожан на патриотические деяния”.

Перри считался с тем, что уже наступила автомобильная эра, подчеркивая, что транзитные улицы становятся естественными границами “соседств”, тогда как в их пределах проезды меньшей ширины будут открыты лишь для местного транспорта. Так, за городской чертой, работая на Городскую корпорацию жилой застройки, архитекторы Стейн и Райт создали американскую версию города-сада – Рэдберн. На территории 8 кв. км суперкварталы были освобождены от требований планировочной сетки, а компоновка групп домов была сделана так, что автомобильное движение через центральные парки было уже невозможно. Модель не выдержала испытания временем. Хотя Ассоциация Рэдберн сохраняла контроль над пространственной структурой, дома выставлялись на продажу, и все надежды на социальную интеграцию рухнули. Великий кризис и депрессия приостановили рост Рэдберна, так что к середине 30-х гг. там было только 1,5 тыс. жителей – слишком мало, чтобы поддерживать развитую социальную программу, а поддержать коммунальные службы удавалось лишь с помощью ГКЖЗ и Фонда Карнеги[41]41
  Были другие попытки, из которых относительно успешным стало создание Болдвин-Хиллз в Лос-Анджелесе, где, однако, пришлось пойти на урезание программы. Так, обширные лужайки были проданы частным владельцам, чтобы снизить коммунальные расходы, торговый центр и детские сады так и не были построены. Поначалу проект осуществлялся как расово-интегрированный, однако со временем белые семьи выехали, жалуясь на беспокойных соседей. Болдвин-Хиллз, переименованный в Зеленую Деревню, существует по сей день, однако в связи с близким соседством района субсидируемого жилья по ночам его объезжают полицейские на мотоциклах, что плохо корреспондирует с первоначальным замыслом. Успех сопутствовал другому предприятию – Зеленому Поясу.


[Закрыть].

В послевоенное время интерес к малому городу почти угас, уступив место либо критике роста пригородов американского образца, либо вниманию к “молекуле” города – микрорайону, к чему приложили усилия ученики Геддеса, и в первую очередь Аберкромби. Именно критика расползающегося пригорода вызвала к жизни концепцию нового урбанизма, возродив внимание к малому городу.

Американский вариант нового урбанизма – это стремление сформировать полнокровные новые города с пешеходной доступностью всех видов услуг и (в теории) мест приложения труда. Принципы нового урбанизма. Во-первых, убежденность в том, что относительно высокая плотность застройки – это благо, а не порок, так что участки должны быть небольшими. Во-вторых, вера в то, что публичное пространство важнее, чем частное. Отсюда стремление поставить дома фасадами по красной линии, восстановив чувство движения по улице, а не по дороге, и соответственно возрождение классической американской террасы, на которой есть скамья-качели или шезлонги, откуда соседи приветствуют соседей-прохожих. Отсюда же возрождение тротуара, отсутствие которого шокирует европейца, оказавшегося где-нибудь в лос-анджелесском Малибу. В-третьих, достаточно строгий эстетический контроль над деталировкой фасадов, силуэтом и даже колористическим решением по каждой улице. Первым воплощением этого подхода стал городок Сисайд во Флориде, созданный по проекту Андеса Дюани и Элизабет Плейтер-Зайберк.

Сисайд – это строго прямоугольная сетка узких улочек, большинство которых имеет в ширину всего 6 м. Улицы вымощены плитами со швами между ними, так что автомобиль может двигаться медленно, тогда как для пешеходов и велосипедистов устроены гладкие дорожки и тротуары. Участки невелики (по американской мерке), так что плотность не превышает 12 домов на гектар. Общественные здания сгруппированы вокруг маленьких площадей, и от крайних домов до центра несколько минут ходьбы. Домовладельцы вправе выбрать архитектурный стиль, но в четких пределах местного исторического (колониального) стиля, и любое индивидуальное решение должно было утверждаться местным советом. Когда Сисайд появился в телесериале, большинство зрителей были уверены, что это специально построенная декорация. В известном смысле так и есть – рабочих мест в Сисайде почти нет, постоянных жителей тоже почти нет, и большинство домов сдается курортникам круглый год.

Городков типа Сисайд а построено немало, но большинство из них являются своего рода комфортными убежищами для хорошо обеспеченных пенсионеров, а их предельная малочисленность обрекает общественные здания, и прежде всего коммерческие услуги, на прозябание и со временем на закрытие.

Единственной на сегодня попыткой реализовать принципы нового урбанизма в существенных масштабах стал городок Селебрейшн, созданный корпорацией “Дисней” в той же Флориде. И генеральным заказчиком, и единственным девелопером здесь выступает могучая корпорация, тем не менее выработка концепции и разработка генерального плана заняли четыре года, переговоры с властями графства Ошиола и подписание 300 страниц документов заняли два с половиной года, проектирование – еще два года, перебор возможных подрядчиков занял еще год. Строительство началось в 1997 г.

“Дисней” – отнюдь не обычный девелопер. Хотя выгоду свою корпорация не упускала, главным была собственная философская доктрина: не просто жилье для 20 тыс. человек, а город, живущий полнокровной жизнью, способный задать образец нового урбанизма – гармония, безопасность, чувство городского сообщества, отсутствие забора вокруг поселения! И никакого местного самоуправления на 20 лет, с тем чтобы и в дальнейшем “Дисней” сохранил право вето на любые попытки радикально изменить концепцию развития, пока корпорация останется владельцем хотя бы одного участка. Этакая новая утопия из класса осуществленных.

В отличие от обычной американской субурбии, где группируются дома только одного класса по стоимости, в структуре Селебрейшн есть отдельные усадьбы, отдельные дома трех классов по размеру, таунхаусы, включая арендуемое жилье, и даже кондоминиумы. Цельность характера получилась за счет того, что все дома построены в единой стилистике ретро, но в четырех “стилях”, тщательно скомпонованных на исторических прототипах[42]42
  Все с классическими террасами, все в единой пастельной гамме, с обязательным чередованием и стиля, и цвета. Все занавески – белые снаружи, и специальная служба следит за тем, чтобы ничто не нарушало благостной, несколько карамельной атмосферы единства.


[Закрыть].

Как и в Сисайде, участки небольшие, дома стоят плотно и все по красной линии, что позволило возродить городской тротуар и создать эффект видимого пешеходного движения, тем более что школа не отодвинута куда-то к краю, как в большинстве американских пригородов, а занимает центральную позицию в городке, и родители, озабоченные успехами своих чад, регулярно стекаются к ней со всех сторон. К ней и к большому фитнес-центру. Дети свободно бегают по всему городку и парку, чего нет в обычной субурбии, где за любой мелочью надо ехать на машине. Везде велосипеды и роликовые доски. Четверть жителей работает на дому, пользуясь Интернетом, многие ездят на работу в “тематические парки” Диснея или в город Тампу. Естественная раскрутка Селебрейшн под брендом Диснея привлекает туристов, которые несколько утомляют постоянных обитателей, зато увеличивают интенсивность жизни городского центра и поддерживают его магазинчики и кафе…

Городок живет полнокровно, притом что нет посетителя, который не отметил бы его искусственность, “макетность”. Девять из десяти жителей Селебрейшн говорят о том, что никогда и нигде в их жизни не было такой плотности контакта с ближними и дальними соседями, такой включенности в местные дела – в том числе и в периодические конфликты с руководством управляющей компании.

Сугубо диснеевская затея, чтобы все общественные здания городка были построены по проекту знаменитостей – Джонсона, Грейвса, Гери и т. п., как и следовало ожидать, производит странное впечатление, потому что фальшивость задачи всегда отзывается фальшью архитектурного образа. Лес колонн вокруг ратуши Филиппа Джонсона, как ничто, проявляет пустоту, ведь демократически избранной администрации в Селебрейшн не существует. Идея непременных входных террас, смотрящих прямо на улицу, провалилась, так как в эпоху ТВ люди на террасе не сидят, а если хотят общения, то идут в кафе. Отважная затея учинить здесь лучшую из лучших школу с треском провалилась, так как объединить в одном месте множество педагогических новаций не удавалось еще никому. После того как ряд родителей забрали учеников в другие школы, с 1999 года идет мучительная работа по частичному возврату к традиционным форматам обучения. Коммерция держится отчасти на туристах, отчасти за счет льготной аренды, обремененной, впрочем, массой ограничений, но держится с трудом. И все же в целом городок получился. Людям победнее делать в Селебрейшн нечего – даже учителя здешней школы не могут себе позволить снимать квартиру в городке. Почти нет цветных, хотя прямой сегрегации, запрещенной законом, разумеется, нет, так что часть обитателей, ехавших в Селебрейшн за своей мечтой, искренне обеспокоена тем, что дети вырастут в “аквариуме”, из которого нелегко будет входить в нормальную американскую действительность.

Уолт Дисней, грезивший о строительстве города Эпкот (Experimental Prototype Community of Tomorrowf мечтал создать образец для воспроизведения. Но повторить Селебрейшн нельзя, как нельзя назвать иной городок так же: “Празднество”. Эта воплощенная утопия создана не только менеджерами и консультантами корпорации “Дисней”, но и сотнями людей, выросших “на Диснее” и устремившихся, как мотыльки на свет, в осушенные болота Флориды. Они съехались сюда за совершенством механизма, который лучше всего уподобить часам с кукушкой, но словно обтянутым плюшем, и большинство этих милых людей сохраняют свою веру, несмотря на множество погрешностей в строительстве, оснащении и отделке домов, и с редкостным единодушием отвергают любые нападки на Селебрейшн извне.

Современные городские корпорации — Роттердам, Нидерланды, реконструкция района Коп ван Зюд и Степлтон, Денвер, США, – кооперация ряда агентств, встраивание различных капиталов, учет государственных, городских, общественных и частных интересов, т. е. развитие программы взаимной выгоды.

Роттердам с крупнейшим портом Европы (население 589 тыс. человек) медленно растет после резкого снижения численности жителей в 70 —80-е гг. Входя в Рандштадт, он является ядром агломерации общей численностью около 1,2 млн человек. Традиционно Роттердам был городом рабочих, из-за чего соседние города воспринимались как более привлекательные. Хотя порт и центр города были восстановлены после массивной бомбардировки 1940 г., перемещение порта и модернизация портового хозяйства в конце концов оставили в городе обширные пустыри и высокий уровень безработицы. Происходили массовое переселение людей в предместья и большой приток иммигрантов. В 2005 г. уровень безработицы в городе составлял 11 %, с намного более высокими показателями среди этнических меньшинств. Таким образом, несмотря на его устойчивое стратегическое положение, Роттердам стоял перед многими из тех же вызовов, что и другие экс-индустриальные города всего мира, желавшие сохранить конкурентоспособность [43]43
  Практически идентичную задачу решает проект редевелопмента территории порта в германском Гамбурге, с тем что расположение нового района на острове между рукавов Эльбы и изрезанность береговой линии создают еще большие возможности для создания эффективного и эффектного решения. Особенностью здесь является изначальная разбивка процесса на законченные этапы (автономные кварталы) с постепенным наращиванием мощности целого. Хотя проект рассчитан на расселение 12 тыс. жителей, главным его результатом через два десятилетия станет формирование нового делового центра города. Еще одной особенностью стало то, что новообразованная компания “Хафен-Сити” целиком остается в собственности города Гамбурга, притом что четверть бюджета проекта формируется из средств федерального правительства, в то время как каждый участок предоставлен девелоперу на основании специального решения городской Комиссии землепользования, что обеспечивает процессу дополнительный публичный контроль.


[Закрыть].

В последние годы стратегия городского Совета состояла в том, чтобы, развивая порт и логистику, диверсифицировать экономику и расширять сферу услуг, сделать город привлекательным для “креативных” бизнесов и специалистов. Реконструкция района Коп ван Зюд – часть большой программы по преобразованию береговой зоны Роттердама. Коп ван Зюд – полуостров напротив центра города площадью около 250 га. Ранее здесь был основной порт, но к 80-му году он превратился в изолированный район, отделенный складами и железнодорожными линиями от реки и от окружающих жилых районов. Обширный район Фейеноорд, в который входит Коп ван Зюд, состоит главным образом из бедных жилых “соседств” с высокой долей иммигрантов, рабочих порта и связанных с ним предприятий. Река Маас воспринималась большинством роттердамцев как труднопреодолимый барьер, южный берег за ней – как одна из самых отталкивающих частей города. Имидж района мешал привлекать туда частные инвестиции и новых, более обеспеченных жителей.

К 1987 г. Теун Кулхаас разработал генеральный план, согласно которому Коп ван Зюд стал рассматриваться как ключ к раскрытию потенциала всего города. Развитие района как высококачественной среды смешанного использования с привлекательными зданиями и живой береговой линией должно было дать импульс развитию всей южной части города. Схема регенерации района получила активную экономическую и социальную направленность, решая ряд задач: непосредственное соединение с центром города и Коп ван Зюд, и южных предместий; создание живого и привлекательного района с престижным жильем, новыми рабочими местами; развитие общественного транспорта; туристические и рекреационные функции. Было запланировано создание “Манхэттена на Маасе” в виде комплекса высотных зданий на западной оконечности полуострова, при том что сохранившиеся исторические здания следует использовать под новые нужды.

Характерным для Нидерландов является и развитие программы “взаимной выгоды”, чтобы гарантировать жителям бедных районов, окружающих Коп ван Зюд, извлечение выгод из реализации схемы, которой предусмотрено строительство более 5 тыс. квартир, 380 тыс. кв. м офисов при скромных размерах торговых площадей.

Выполнение программы инвестиций началось в 90-е гг. под прямым управлением муниципалитета и при активном участии Корпорации развития Роттердама. Проект скоординирован специально уполномоченной проектной командой, которая включает команду коммуникаций и команду взаимной выгоды. Менеджер проекта ответствен перед руководящим комитетом городского Совета и сторонней командой качества, которая рассматривает предложения по развитию и консультирует разработчиков относительно всех аспектов проекта.

Муниципалитет одобрил генеральный план Коп ван Зюд в 1991 г., национальное правительство – в 1994 г. Реконструкция выполнялась поэтапно с учетом долгосрочной стратегии. Ключевым элементом программы стало строительство моста Эразмус длиной 808 м, который связал берега Мааса и стал новым символом Роттердама. Правительство оплатило строительство моста, поддержав самый дорогой и эффектный вариант из трех предложенных. В район было решено переместить несколько правительственных ведомств. На южный берег была продолжена система метро, и одна из станций построена в Коп ван Зюд. Улучшены пешеходные связи со смежными жилыми районами, создана популярная система водных такси. В результате Коп ван Зюд оказался всего в нескольких минутах езды от центра города.

План для Коп ван Зюд нацелен на создание здесь своеобразных, ярких по архитектуре зданий и кварталов, облик которых способствует повышению престижа района, увеличению его населения и созданию новых рабочих мест. Здесь сложилась своего рода экспериментальная архитектурная лаборатория города. В создании ядра района принимают участие архитекторы с мировым именем: башни Всемирного портового центра – Норманн Фостер, высотные офисы – Рем Кулхаас, высотный офис – Ренцо Пьяно, театр – Питер Вильсон и т. д. Исторические здания восстановлены и приспособлены для нового использования. Здания складов Leidsche Veem преобразованы в молодежные гостиницы, бывший терминал пароходной линии Голландия – Америка превращен в популярную гостиницу “Нью-Йорк”, сохранившую атмосферу рубежа XIX–XX вв., самый старый док в районе – в Индустриальный музей. В здании склада размещены универсам и ряд ресторанов с кухней со всего мира[44]44
  Высококачественный городской дизайн Коп ван Зюд, созданный под наблюдением команды качества, также стал известной особенностью района. Для интерпретации истории места широко используется публичное искусство. Берег открыт для пешеходов. Устроены хорошее освещение, дифференцированные покрытия широких усаженных деревьями тротуаров. Даже при развитой системе общественного транспорта предусмотрены автомобильные стоянки (одно место на жилую единицу). Это может означать использование нескольких нижних этажей здания для автомобильной стоянки (как в 43-этажной башне “Монтевидео”), однако периметр первого этажа всегда сохраняется для розничной торговли или другого общественного использования, чтобы создать активный уличный фасад. При весьма плотной застройке района жилые пространственные стандарты достаточно высоки (средняя площадь трехкомнатных квартир – 92 кв. м). В жилых кварталах достигнуто большее разнообразие стилей – над каждым кварталом работали различные архитекторы в пределах установленных для всего района общих дизайнерских рамок, которые включают, например, требование, чтобы каждый дом имел собственный открытый дворик, и поощряют устройство больших окон.
  Уже построено 4500 квартир; 335 тыс. кв. м офисов; 35 000 кв. м общей площади культурных и туристических предприятий; два университетских колледжа на 10 тыс. студентов. По оценкам проектировщиков, к 2010 г. в Коп ван Зюд будут жить 15 тыс. и работать 18 тыс. человек.


[Закрыть].

Проект Коп ван Зюд оказался успешным в экономическом и пространственном отношении, однако его социальные цели во многом достигнуты не были – проблемы занятости, социальной сферы и жилища играли в нем только вспомогательную роль. Социальная поляризация усилилась: растущая популярность района и спрос на престижное жилье поощряли строительство дорогих квартир, при отставании в строительстве более дешевого жилья для людей с более низкими доходами, для которых первоначально предназначалась большая часть жилищ. Различия между отличной средой Коп Ван Зюд и его более или менее депрессивными окрестностями стали более видимыми. Однако развитие района в долгосрочной перспективе оказало некоторый положительный эффект на местный трудовой рынок[45]45
  Еще в 80-е гг. в городе опасались, что Роттердам уже никогда не сможет конкурировать с Амстердамом или Гаагой как офисный центр, не говоря уже о привлечении сюда людей творческих профессий. Однако безработица снизилась с 17 % в 1991 г. до 6 % в 2005 г., население города снова медленно растет. Многие из рабочих мест в Коп ван Зюд находятся в организациях, которые переместились туда из других частей города. Особенно успешно идет строительство нового жилья, и это помогло в привлечении в город “хороших” рабочих мест – 40 % жителей района до этого жили вне Роттердама. Кроме того, поскольку Амстердам становится более дорогим и менее привлекательным из-за чрезмерно большого числа мигрантов и туристов, Роттердам теперь преображается в город творческих людей.


[Закрыть].

Денвер, возможно, наиболее интересный пример крупномасштабной реконструкции территории бывшего аэропорта и базы ВВС, осуществляемой в городе, население которого с конца 70-х гг., когда там сосредоточилось необычайно большое число активистов “зеленого” движения, избрало стратегию развития, резко контрастирующую с обычной американской практикой.

В 80-е гг. Денвер сдержал натиск крупнейших торговых сетей и сохранил свой Даунтаун – исторический деловой и торговый район, превратив его в ядро региональной системы услуг. Проект Степлтон является естественным для Денвера продолжением развития в логике тесного взаимодействия между городскими властями, властями графства и мощными общественными организациями. Специфика работы исходно заключалась в том, что в данном случае и город, и графство выступают не только как регулирующие начала, но и как собственники, формирующие благоприятный климат для прихода частных инвесторов, активно использующие грантовую поддержку, но при всех случаях сохраняющие полноту контроля над процессом.

Реализация проекта началась с издания в 1995 г. “Зеленой книги”, соединяющей развернутое задание на проектирование и концептуальные проектные проработки всех структурных элементов территории 2 тыс. гектаров. Коллективный автор книги оттолкнулся от констатации негативных демографических трендов в городе, вследствие чего сократилось число людей с доходами выше среднего. Выезд состоятельных семей в дальние пригороды жестоко ударил по качеству городских школ. Треть жителей слишком юны, слишком стары или слишком бедны, чтобы пользоваться автомобилем, тогда как вся структура коммуникаций была настроена на автомобильное движение, и т. п.

В основу плана развития положены принципы, по которым денверское сообщество достигло исходного согласия. Принципы сгруппированы по блокам, первым из которых, что естественно для этого города, является “ответственность перед природой”[46]46
  Техническое задание, сформулированное в “Зеленой книге”, на основе анализа рынка определило пропорциональное отношение функционального использования территории следующим образом: жилье низкой плотности – 18,7 %, жилье средней плотности – 16,1, жилье высокой плотности – 6,1 %. Культурные и общественные нужды – 7,1 %, бизнес низкой плотности – 31,4, бизнес средней плотности – 2,3, бизнес высокой плотности – 1,4 %. Складское и прочее пространство – 16,9 %. Парки и иное озеленение – 35,7 %. Улицы – 15,9 %. Легко заметить, что площадь, отводимая под улицы, явно соответствует модели максимального использования общественного транспорта.


[Закрыть]:

1. Сокращение расходования ресурсов, максимальное использование ресурсов на месте, максимальное повторное использование ресурсов. Восстановление и усиление сил природного комплекса. Создание природной, экономической и социальной системы, которая обладала бы внутренним многообразием и устойчивостью. Не столько контроль над вредными выбросами, сколько их сокращение у источника. Развитие эколого-ориентированных технологий таким образом, чтобы они стали существенным элементом экономической системы города и региона.

2. Социальная справедливость. Формирование сообщества, культивирующего разнообразие людей всех возрастов, рас, доходов, видов занятости, стилей жизни. Условия для активного участия меньшинств в процессе развития, для участия в нем малого бизнеса. Создание качественных “соседских” школ и возможностей для процесса непрерывного образовния. Многообразие рабочих мест, чтобы обеспечить возможности нахождения работы множеству социально-культурных групп, сотрудничество с соседними поселениями для решения этой задачи. Облегчить доступность жилья вместе с привлечением людей среднего класса и выше по доходам за счет предоставления широкой гаммы типов жилищ, плотности застройки и цен.

3. Экономические возможности. Превратить Степлтон в основной центр занятости в регионе, в минимальной степени ущемляя интересы других территорий и Даунтауна. Сфокусировать внимание не только на количестве, но и на качестве рабочих мест. Обеспечить вложение публичных средств в инфраструктуру и предоставить административную поддержку, с тем чтобы привлечь частные инвестиции. Искать партнеров, чьи “демонстрационные” проекты позволили бы сократить коммунальные расходы на инфраструктуру. Ориентироваться на сочетание различных типов землепользования, плотностей и цен, чтобы создать необходимое социальное и экономическое разнообразие[47]47
  Отметим прямое отторжение классической для США схемы функционального зонинга.


[Закрыть]. Создать среду, благоприятную для “продвинутых” транспортных коммуникаций, связи, производственных и иных технологий с учетом предвидимых возможностей рынка и требований экологии.

4. Предметное проектирование. Использовать наличные средовые характеристики (рельеф, поверхностные и подземные водотоки) как основу для изменений. Использовать систему озеленения для формирования связи между городским природным заказником и региональной системой парков. Запрограммировать систему озеленения публичных пространств на эффективное использование ливневых вод, систем очистки воды, учет условий сохранения животного и растительного мира, создание условий для пассивного и активного отдыха и наилучшее размещение объектов публичного пользования[48]48
  Создать планировочную структуру, которая обеспечит пешеходную доступность центров активности, подключенных к региональным системам общественного транспорта, с помощью рельсовых систем и с использованием местных и региональных автобусных маршрутов. Обеспечить интермодальность при формировании систем легкого и тяжелого рельсового транспорта, совмещения автобусов, автомобилей, грузовиков, пешеходов и велосипедистов.
  Продлить существующую сеть улиц и кварталов. Завести парквэи на участок, чтобы превратить их в главные улицы с индивидуальным обликом. Планировать участок так, чтобы сложилось сбалансированное “сообщество”, включающее скоординированную группировку “соседств”, специализированные районы и коридоры. Использовать концепт “деревни” в создании каждого “соседства”, так чтобы оно соединяло разные формы использования, общественные пространства, пешеходную доступность услуг. Сохранить постройки исторического значения, стремясь к их наиболее эффективному приспособлению к новым нуждам и интересам.
  К этому длинному списку добавлены специфические требования к созданию системы парков и, главное, к технологии реализации проектов, отзывчивой к требованиям рынка и вместе с тем преследующей цель достижения устойчивости в каждый момент развития. Опорой планировочного развития Денвера выступила не уличная сеть и не группировка “соседств”, а парки и общая система озеленения, в целом занимающие треть всей территории. Второй слой образует схема транспорта с учетом существующей транзитной железной дороги (создание двух интермодальных вокзалов), сети автобусных маршрутов, автомобильных дорог (резервирование озелененного коридора шириной порядка 100 м), пешеходных путей и велосипедных дорожек. Была проведена фундаментальная работа по детальному анализу всей системы поверхностных и подземных водотоков, также положенная в основу проектирования жилых “соседств”. План землепользования отличается гибкостью, поскольку прогнозирование видов деятельности на десятки лет вперед остается несбыточной мечтой. Рамкой для планирования определены порядка 10 тыс. домохозяйств и создание 30 тыс. рабочих мест, планируемые плотности застройки варьируют от 8 до 150 жилых единиц на гектар.


[Закрыть].

Уже на основании приведенных выше исходных данных осуществлено проектирование 8 “соседств” и их многофункциональных центров. При индивидуальной разработке каждого из них сохраняется следование одному из базисных альтернативных сценариев. По первому из них (при устанавливаемой, к примеру, плотности 20 жилых единиц на гектар) под особняки на больших участках отводится 35 % территории “соседства”, под односемейные дома на малых участках – 20, под сблокированные дома на 2 или 3 семьи – 20, и под таунхаусы или трехэтажные, галерейные дома – 25 %. По другому сценарию эти пропорции меняются: 40, 30, 10 и 20 % соответственно.

При том что каждое “соседство” имеет развитые смешанные функции, район 2 ориентирован преимущественно на офисные функции и отели, а районы 4, 5 и 8 в большей или меньшей степени – на научно-производственные и производственные комплексы. Завершение проекта запланировано на 2010 г., хотя чрезвычайная сложность систем финансирования, в котором участвуют федеральные агентства, агентства штата Колорадо, власти Денвера, фонды, созданные ими вместе с жителями и выпустившие специальные облигации, Денверский школьный округ (независимый от города и графства), отчисления от местных налогов в пользу Администрации обновления Денвера и пр., равно как поведение частных инвесторов, зависящее от общей конъюнктуры, могут несколько оттянуть этот срок.

Во всяком случае на сегодняшний день Денвер-Степлтон может с полным основанием считаться образцом современного городского планирования: от разработки и публичного одобрения стратегического плана до пошаговой реализации.