Текст книги "Лабиринт. Фантастическая реальность"

– Макс, когда ты перестанешь обманывать себя? – неожиданно спросил Влад, заметив их немой диалог». – Строишь тут из себя Дон Жуана! Я же вижу, у тебя на лице написано, не можешь все Наташу забыть. Гоняешься за каждой юбкой, как будто последний день живешь, смешно, ей богу! Написал бы хоть ей или позвонил. Конечно, она далеко и вряд ли появится… Но, может, все-таки? Может, она только и ждет?

– А может, не надо? Перестань.

– Что – перестань?

Макс опустил голову и смотрел уже не за стойку, а в пустую тарелку перед собой. Влад никогда не говорил подобных вещей и вряд ли сказал бы, но, похоже, Макс и впрямь выглядел глупо и вызывал у друга такие мысли. Но, черт возьми, он был прав. Макс, действительно, еще переживал разрыв с Наташей. Он любил ее, может только потому, что она была недоступной и, хотя для нее он всегда оставался лишь другом, он все-таки надеялся на большее. Ему было жаль себя, жаль не из-за того, что его обманули, а что он выглядел в этой ситуации как беспомощный воробышек, который замерзал в снегу и не мог найти себе укромное место. Он посмотрел на Влада, потом снова опустил голову и, взяв вилку, стал тихонько постукивать по тарелке.

– И так все ясно – она никогда не вернется. Да и моей-то она никогда не была. Глупец! Целый год водила вокруг пальца, – Макс ухмыльнулся. – А когда из этого ничего не вышло, стала избегать. Да ты сам все прекрасно знаешь… Сам виноват – у меня было достаточно времени, чтобы охмурить ее.

– Может еще не поздно?

– Смеешься? Ей со мной скучно, понимаешь? Из всех разговоров с ней, которые помню, я только и мог промычать – «да», «нет», а если придет что-нибудь в голову, так такую чушь начинаю нести – вспоминать противно. Интересно, почему так, а? Когда тебе кто-то безразличен – ты такой интересный собеседник, заслушаешься, а стоит чуть втюриться, все – глупый вид глухонемого идиота!

– Да-а, – произнес Влад, глядя мимо него.

– Что – да? – Максу стало неловко за свою откровенность, и он сменил тон. – Давай пивка лучше возьмем!

Он поднял руку, подзывая официантку.

– Балтику», пожалуйста, третий номер, – произнес он, дождавшись девушку.

– Сколько?

Макс стал смотреть на стол, рассчитывая, сколько на него можно поставить, но поскромничал.

– Четыре…

– Три. И не смотри на меня так. – Опередил его Влад и обратился к официантке. – У этого парня ни копейки в кармане, тем более это мое любимое число в его зачетной книжке, и мы празднуем его годовщину свадьбы чисто в мужском кругу, – Он снова взглянул на Макса. – Ты что, забыл? Тебя супруга ждет.

– Я смотрю, ты хочешь перевоспитать меня, – спокойно произнес Макс, когда девушка ушла.

– Нет, я просто знаю, с чего все начинается. Не хочу рисковать, – Влад пододвинул к нему пустой стакан. – Ты пей, и поехали, или я прямо сейчас уйду.

– От малого до великого один шаг?

– Вот именно.

Но Влад все-таки решил пропустить стаканчик. Налив сначала по половинке, они молча пили, выкуривая сигарету за сигаретой.

Каждый думал о своем. Макс крутил стакан, стараясь разглядеть в нем свое отражение, Влад смотрел в окно, время от времени поглядывая на пустеющие бутылки. И все же, кто он? – размышлял Макс, – простой студентишка, ничего из себя не представляющий? А она? Хоть и не богата, но упорства и оптимизма ей не занимать. Она знает, чего хочет и знает, как добиваться своего, всегда в центре внимания. Рядом с ней он всегда был лишь тенью, следовавшей за своим хозяином. Но тогда он и на это был согласен. Тогда, но не сейчас! Макс с детства был впечатлительным и свои неудачи старался держать в себе. Еще в школе переживая свою первую любовь, он запирался у себя в комнате и, притворяясь, что делает уроки, думал о своей возлюбленной, а по ночам кусал подушку и даже плакал. Когда его поднимали на уроках, он ничего не мог сказать по данному предмету, хотя знал его наизусть. Ее взгляд он чувствовал везде, и дома и в школе, и это мешало ему быть самим собой. А когда оказалось, что из всех парней в классе она выбрала его, он струсил. Это было невыносимо. Достаточно сделать было один шаг, сказать одно слово и все, о чем он так мечтал, могло осуществиться. Он не мог с ней спокойно разговаривать, краснел и стыдился, боясь выйти из своей оболочки, раскрыться, плюнуть на все, что могли про него подумать. Но нет – что-то удерживало его. В нем, одновременно, находилось два человека, как, впрочем, и сейчас. Один жил в реальном мире со своими комплексами, проблемами и страхами, другой же был его полной противоположностью. Засыпая, представлял себя другим человеком – богачом или суперменом, космонавтом, индейцем. В своих фантазиях он мог делать что угодно и с кем угодно. У него было хорошее воображение и, когда он засыпал, его мечты переходили в красочные сны, в которых ничуть не сомневался, что он и в самом деле супермен или кто-нибудь еще. Но вставало солнце, и Максим с горечью осознавал, что он всего лишь обычный школяр, которому снова надо было идти в школу, где его ждали её глаза.

Как оказалось – это повлияло на его дальнейшую жизнь.

С другими девушками происходили те же истории, и хотя он вел себя с ними уже смелее и мог даже признаться в любви, но все-таки комплексы, сформировавшиеся в подростковом периоде, давали о себе знать. Мешало то же чувство, когда наедине с любимой девушкой он ощущал себя полным идиотом, не способным заинтересовать даже себя. Неудивительно, что они от него отворачивались после того, как проводили с ним пару вечеров, очередной раз подтверждая истину о том, что женщина любит ушами.

Внезапный скрип тормозов отвлек Макса от грустных мыслей.

Он посмотрел в окно, оно выходило на улицу. У тротуара стоял микроавтобус, тот самый, который следовал за ними от бензоколонки.

– Ты смотри, что делается! – воскликнул Макс, сразу повеселев, – Ну все – мы в ловушке, назад пути нет!

– Герлы! – отрыгнув, равнодушно произнес Влад.

Герлы» заняли места через два столика напротив. Их голоса и веселый смех мгновенно прогнали тишину, царившую над немногочисленными посетителями. Зазвучала музыка и, словно по сигналу, стал прибывать народ. Через некоторое время в баре почти не осталось свободных мест.

Очумевший от такого неожиданного превращения, Макс долго смотрел в сторону девушек. Наконец не выдержав, он вынул из пачки сигарету и встал.

– Пойду подкурю, что ли.

– Вот же зажигалка! – Влад схватил было зажигалку, чтобы подать ему, но Макс остановил его:

– Это плохая зажигалка.

Когда он подошел к девушкам, они сразу же перестали болтать и принялись внимательно его разглядывать. Услышав его просьбу, брюнетка, сидящая справа, зажгла спичку и, не утруждая себя поднести ее к Максу, заставила его наклониться к огню. Макс, похоже, был в хорошей форме и с легкостью удовлетворил свое желание, на секунду приняв интересную позу. И снова веселый девичий смех принудил многих присутствующих обратить на них внимание.

Свободных мест уже совсем не осталось и лишь один столик, за которым сидел Влад, терпел одиноко попивающего пиво клиента. Время от времени в бар заходили молодые пары и подвыпившие компании. Убедившись, что нет свободных столиков, они что-нибудь покупали и тут же уходили. Некоторые, завидев знакомых или объект своего свидания, оставались, занимая вакантные места. Были и одинокие посетители.

Старичок лет шестидесяти уже давно стоял в дверях и с надеждой смотрел на сидящих в зале. Он казался усталым. А может пьяным? Влад убедился в последнем, когда старик остановил свой взгляд на нем и направился в его сторону. Его походка напоминала движения моряка на палубе, противостоящего дыханию моря. Он был одет в мягкий зеленый пиджак и шляпу серого цвета, на ногах были помятые черные брюки и истрепавшиеся сандалии. Когда он подошел поближе, Влад разглядел у него на воротнике медаль, она тускло сверкала, и он не мог припомнить чтобы когда-нибудь видел такую.

– Здравствуйте, э-э, добрый вечер, – произнес старик, остановившись в метре от него.

Влад ничего не ответил и продолжал смотреть на медаль. Юбилейная, подумал он, молодо выглядит для ветерана, а, может, сын полка?

– Извините, – ветеран» был огорчен тем, что молодой человек не ответил на его приветствие. – Не дайте умереть… С утра во рту… росинки не было.

Он говорил жалобно, с изумлением поглядывая на нетронутую бутылку, которую Влад только что заказал.

Вдруг старика стала охватывать мелкая дрожь.

Интересно, впрямь помрет или нет, продолжал размышлять Влад. Он пытался вызвать в себе жалость к этому человеку, но не мог. Не дай Бог ему докатиться до такого!

Неожиданное появление Макса заставило старика замолчать. Макс медленно подошел к нему и уставился в его глаза.

– Шпрехен зи дойч?

– Зачем ты так? – спросил Влад, когда старик ушел, сплевывая на ходу и ругая проклятых фашистов». Ему все-таки стало жаль беднягу.

– А-а, да брось ты, – махнул Макс рукой. – Ему не больше сорока. Неужели ты думаешь, что он живьем видел хоть одного фашиста? Если б не люди кругом, я бы ему рыло начистил. Дед бы мне спасибо сказал, будь бы жив.

Он подошел поближе к столу и оглянулся на девушек.

– Представляешь – сигарету не с той стороны прикурил! Пойдем, познакомишься.

– Неет, нет, ты что?! – начал отпираться Влад. – Я не могу.

– Ты что, хочешь просидеть весь вечер один? – Макс, заметив у друга нотки отступающего марша, решил продолжать атаку. – Иди тогда домой, только машину оставь. Посидишь дома, телик посмотришь, спать ляжешь, может, выспишься. У тебя завтра бой с этим дистрофиком, конечно, – он пригнулся к столику и тихо продолжил. – Я тебя что, пить заставляю? Нужен ты мне! Просто составишь компанию, пойдем, пойдем! А то подумают, что ты евнух какой-нибудь!

– Да не тяни ты меня, сам пойду! – чуть не крикнул Влад, оттолкнув его руку.

Если он сейчас уйдет, про него и впрямь могут что-нибудь подумать, испугался он, а если останется – прощай разум? А может, все-таки обойдется? Тем более что ему действительно не хотелось остаться одному и настроение вроде бы такое… Влад беспомощно огляделся по сторонам, ища поддержку. В углу зала за пустым столом сидел мужчина в плаще, один и такой же «трезвый», как его соседи. Макс заметил, что Влад смотрит на него, и поспешил.

– Пойдем, пойдем! Он тебе не поможет.

3

Он проснулся оттого, что перестал чувствовать свою левую руку. Казалось, она была оторвана, спрятавшись за голову и изогнувшись каким-то неестественным образом. Голова не болела, но была как чугунная. Макс осмотрелся.

– Дома! – обрадовался он и тут же осекся.

Рядом с ним лежала женщина. Ее длинные рыжие волосы скрывали под собой лицо, а руки и плечи были лишены измятой простыни, доставшейся только самым пикантным местам. Она спала. Макс хотел вспомнить ее лицо и ужаснулся. Нет, она не была безобразной, напротив – такого прелестного личика он давно не встречал, просто ему стало не по себе, когда вспомнив вчерашний вечер, подумал о друге, который несмотря на предстоящий поединок все-таки сломался и решил оттянуться по всей программе. Макс и вправду не хотел, чтобы так получилось и думал, что все обойдется близким знакомством только с его стороны, но что Влад пренебрежет сегодняшним днем, он никак не ожидал. Макс чувствовал за собой вину, тем более что Влад не совсем отвык от зависимости, от которой он, Макс, его когда-то спас.

Когда они присоединились к девушкам, на столе уже стояла водка. К Владу сразу стала приставать длинноногая блондинка, с которой Макс сам сначала хотел замутить, но, увидев, что Влад тоже ею заинтересовался, решил им не мешать. Она осыпала его комплиментами на счет его внешнего вида и спортивных достижений, а он, в свою очередь, тянул ее танцевать каждый раз, когда звучала подходящая мелодия. Макс тем временем принялся развлекать остальных историями из своей нелегкой студенческой жизни и не замечал, как постепенно скатывается в пропасть, увлекая за собой потенциального чемпиона. Суд да дело, пока пили за знакомство, прекрасных дам» и любовь, остановиться уже было невозможно. Влад, положивший глаз на новую подружку, совсем раскис и уже не мог отказаться от заманчивых предложений выпить со всеми на брудершафт. Чем чаще на столе появлялись бутылки и чем больше уделяли им внимание девушки, тем меньше Макс сдерживал похотливые мысли насчет рыжеволосой Сони», не сводившей с него весь вечер глаз. Как же ее зовут? Снова посмотрел на нее и, осторожно потрепав за плечо, прошептал:

– Эй, проснись!

Девушка лежала не шелохнувшись. Тогда он сильнее потряс ее, но она по-прежнему не подавала никаких признаков жизни.

– Сдохла что ли! – крикнул вдруг Макс со всей мочи.

Ее тело непроизвольно дернулось. Он не успел сообразить, как в следующее мгновение ее кулак врезался ему в лицо. Макс слетел с кровати и ударился лбом об пол. Удар пришелся прямо по носу, из которого тут же потекла кровь, заливая ковер и его рубашку.

– Чудесная была ночка, правда? – зажав нос пальцами, добродушно произнес Макс.

Соня чуть привстала с кровати, обнажив свою грудь и посмотрела на него с невозмутимым видом, затем перевела взгляд на настенные часы и как ни в чем не бывало спросила:

– Ты проводишь меня?

– Что, даже чаю не выпьешь? – удивился Макс и, взяв с пола рубашку, стал вытирать лицо.

Наконец девушка улыбнулась так же неожиданно, как и выплыла из глубокого сна.

– Почему же? Выпью! – произнесла она.

Пока ванная была занята, Макс успел приготовить кофе и даже вспомнить, как ее зовут. Оксана, кажется так, нет, точно – Оксана, иначе откуда ему в голову пришло это имя? Макс вдруг с ужасом подумал о Владе. Учитывая свое состояние, он мог себе представить, – каково сейчас другу. Где он сейчас? Макс не помнил, когда Влад ушел и с кем… И в каком состоянии.

– Господи! Он меня убьет!

– Почему?

Оксана стояла в дверях, прикрывшись широким полотенцем, и наблюдала, как он бьет себя по лбу. Макс не ожидал ее появления. Смутившись, он наполнил ее чашку и поставил на столик рядом с бутербродом. Оксана взяла только кофе и уселась в кресло. Ее еще влажные волосы небрежно лежали на хрупких плечах и казались намного темнее, глаза как-то странно блестели, а на лице блуждала еле сдерживаемая улыбка.

– Не волнуйся, все будет хорошо! – сказала она и, поставив чашку на столик, поднялась с кресла, – Ну что, нам пора? Спасибо тебе за великолепный вечер, хотя это и не входило в наши планы но… ты – классный мужик!

– Вот спасибо! – поблагодарил Макс, доедая свой бутерброд. – А про какие это планы ты только что намекнула?

– Я обещала подругам не бросать их.

– Неет! Ты сказала – наши планы.

Макс почувствовал, как к его горлу из груди медленно подступает ком. Неужели эти шлюхи… Черт, черт! От обиды он чуть не подавился. Все-таки он попался на их удочку и еще к тому же втянул Влада. Ну, конечно, иначе и быть не могло! Теперь ВСЕ полетит к чертям собачьим. Он посмотрел на ее улыбающееся лицо и представил, как она летит с девятого этажа с искривленной от страха физиономией и падает на тротуар, обрызгивая своими грязными мозгами прохожих.

– Ах, вы сссуки! – процедил, наконец, он, стиснув от гнева зубы.

Влада он застал уже в раздевалке. Он сидел на скамейке, обхватив руками опущенную голову и уже наполовину переодетый. Рядом с его босыми ногами лежала пустая бутылка из под воды. Когда вошел Макс, он медленно поднял голову и посмотрел на него глазами, молящими о пощаде. Опухшее лицо и мешки под глазами говорили о бурной ночи. Неужели он собирается выступать? У Макса не было желания гадать, как Влад прошел всю предбоевую подготовку и проверку, которая обязательно должна была выявить нарушения и решить тем самым исход предстоящей встречи. Он подошел к столу и, сев напротив Влада, вздохнул.

– Да-а! Вчера было так хорошо, а сегодня так хреново! Ну, как ты? В форме?

– У меня сейчас голова взорвется, – тихо словно старик произнес Влад.

– Ничего! На вот, глотни.

Макс протянул ему бутылку минералки, но вместо того, чтобы глотнуть, Влад вылил ее себе на голову.

– Вот идиот, вот идиот! – стал причитать он. – И зачем я тебя, засранца, слушал? Посидели бы маленько и все… Нет же, к бабам потянуло! О-о-о, как тебе повезло! Если б я был в состоянии, я тебя б убил!

– Не переживай, я за тебя болеть буду!

– Ага! Болеть будешь ты, а сдохну я!

– Да щас все пройдет, не бойся. Зачем так переживать. А, кстати, где Валентиныч?

Макс только что заметил, что в раздевалке никого больше не было, кроме них и одиноко посиживающего в углу Вовы, который изъявил желание на время стать массажистом команды.

– Вова, где тренер?

– Я же просил не называть меня так больше, – почти с угрозой процедил Вова. – У меня, наконец, нормальное имя есть!

– Ну, ты… Володя! Не зли меня!

Вова повернул голову и посмотрел на поникшего Влада.

– Тренер? – удивился он, – Как только он Влада увидел, его чуть кондрат не схватил! Ушел. Ничего не сказал даже. Вы что, ребята, действительно хотите выступать? Это же самоубийство!

Значит, еще не все потеряно, подумал Макс и кинул в Вову пустую бутылку.

– Выступать! Выступать будешь ты – Щелкунчик! Влад будет драться! И набьет… этому нехорошему человеку лицо.

Его последняя фраза совпала со скрипом открывающейся двери.

Увидев вошедшего, Макс медленно сполз со стола и стал сметать с него несуществующую пыль. Это был декан факультета: высокий, средних лет, мужчина, немного полный, но всегда подтянутый. Он был одет в дорогой черный костюм и до блеска начищенные туфли такого же цвета. Ослабленный галстук на его шее говорил о наступающем жарком сезоне. Как любой бывший спортсмен, он тоже любил спорт и всячески старался принимать участие в подобных мероприятиях. Что касалось его преподавательской деятельности, то он был строгим, не дающим никаких поблажек человеком. Некоторые его боялись, некоторые уважали. Но вне занятий и деканата он слыл веселым, добродушным человеком и интересным собеседником, хотя иногда и не упускал случая показать свое превосходство в интеллекте в разговорах со студентами и другими преподавателями.

– Здравствуйте, Владимир Михайлович! – опомнился наконец Макс. Он не знал, чего от него ожидать: строгого преподавателя или простого болельщика.

– Здрасте, здрасте! – ответил весело декан. – Ну как дела, спортсме-ны?!

– Хорошо, Владимир Михайлович!

Влад поднялся на ноги, и, казалось, был готов принять стойку «смирно!» У Макса сжималось сердце. Влад был в трех шагах от декана и выглядел вполне приободрившимся, но Макс знал, с каким трудом ему это удавалось и он молил Бога, чтобы Михалыч не почувствовал запаха вчерашнего вечера, распространившегося уже по всей раздевалке.

Но это еще не значило, что распространял его только Макс. Он сделал шаг и встал между ними, приготовившись принять на себя вину.

– Я встретил Павла Валентиновича, хотел спросить его о сегодняшнем бое, но он оказался не в духе и даже не захотел разговаривать на эту тему. Вы не знаете, почему?

– Вы же знаете – почти все тренера суеверны, – Макс произносил слова, стараясь больше дышать на декана. – Он просто боится сглазить. Тем более что финал…

– Да, сегодня мы должны доказать еще раз, что наш бокс лучший в Сибири. От тебя, Берский, зависит не в малой степени, как проведут бои после тебя наши тяжеловесы, все «легкие» уже у нас. Не подкачаешь?

– Конечно, Владимир Михайлович, – подтвердил Влад, с трудом улыбаясь. – Я, э-э… докажу!

– Не сомневаюсь, не сомневаюсь. Но все-таки будьте внимательны. Этот парень не промах. Побольше финтов, подставок, не стойте на одном месте. – Михалыч начал показывать, как это делается и чуть не задел по лицу Макса. – Заставьте его расслабиться. Не забывайте и про защиту. Я думаю, вы покажете нам красивый бокс!

– Как в лучших домах, Владимир Михайлович! – Макс взял еще одну бутылку со стола и отпил несколько глотков. – Не желаете?

– Нет, нет, спасибо, Егунов. Пора! Нужно еще успеть занять места, а то хоть у нас и университет, студенты до сих пор не научились элементарному уважению. К старшим преподавателям. – На слове «старшим» он сделал акцент. – Егунов, – обратился он к Максу уже в дверях.

– Да?

– Вы хороший товарищ, но актер из вас никудышный.

Когда дверь захлопнулась, Вова с ужасом произнес:

– Все, прилипли!

– Это ты у меня сейчас прилипнешь, – взорвался Макс. За все время, пока декан был в раздевалке, Вову было не слышно, не видно. – Почему Владиславу Берскому до сих пор еще не сделан массаж? – Он подошел к Владу и положил руку ему на плечо. – Все хорошо, встречу не отменили, хотя он что-то знает. Валентиныч дал тебе возможность решать самому. Решайся, Влад.

Влад стоял и смотрел на него остекленевшими глазами словно оловянный солдатик и ничего не мог сказать. Он чувствовал тошноту и представлял себе, как забрызгает ринг содержимым своего желудка.

Тем временем Вова подошел к нему сзади и стал разминать его плечи.

– Ты пойми – это твой шанс, – продолжал Макс. – Ты должен выйти. Неважно, кто победит. Если ты этого не сделаешь, – будет еще хуже! Все будут думать, что Берский испугался. Ты думаешь, они поверят тому, что ты будто бы приболел? Представь на секунду… Знаю – я виноват, не отрицаю. Но мне тоже нелегко! Если бы ты знал, что у меня на душе творится – ты б расплакался…

Макс отвернулся. Влад смотрел на друга удивленными глазами и не знал – придуривается он, или действительно хочет расплакаться. Вдруг Макс снова повернулся к нему и протянул раскрытую ладонь. На ней блеснуло кольцо.

– На, вот на удачу. – Он схватил Влада за руку и, окольцевав ему мизинец, сам стал натягивать на него перчатки. – Володя, помоги!

Вова взял вторую перчатку и подошел к Владу с другой стороны.

– Ты посылаешь меня на верную гибель, – с безнадежностью в голосе выдавил Влад.

– Нет, – не согласился Макс, – на подвиг!

4

Влад вышел в зал под оглушительный рев и аплодисменты. Вместо обычного приветствия он лишь чуть-чуть наклонился и ссутулясь, стал пробираться сквозь толпу. Он не ожидал, что зрителей будет так много, и испугался еще больше.

– Удачи, парень!

– Дай ему просраться!

– Не дрейфь – получится!

– В хорошей форме, Влад!

– Ого – машина!

Он шел не чувствуя как его хлопают по плечам и стукают в спину. Ему было страшно, страшно как никогда, но Влад понимал, что назад пути нет и уже мысленно стал готовиться проститься с теми, кто не был рядом в эти последние для него минуты. Проходя мимо ринга, заметил тренера. Тот сидел на трибуне и смотрел на него как простой зритель. Влад не понимал, почему Валентиныч не снял его, почему сидит и смотрит, а не ушел от позора, который неминуемо должен был свершиться? У него сжималось сердце. Влад вспомнил вчерашний день, когда они вместе разбирали полуфинальные бои, и проклинал свою хлипкую волю. Режим, многодневные тренировки, планы и надежды, все, что было накоплено тяжелым трудом, вдруг в один день станут бессмысленной тратой времени и сил из-за слабости, которую он проявил так беспечно! Он был немного удивлен и обрадован, когда Валентиныч предоставил ему возможность самому подготовиться к ответственному бою: будет ли это тренировка, сон или что-нибудь еще – все равно, лишь бы это не повредило во встрече с другим финалистом. Он понимал, что подвел свой факультет, университет, а главное тренера, вложившего в него столько сил. И в то же время, почему он пошел на поводу у Макса и зачем сам Макс его в это втянул? Или во всем виновато его прошлое? Нет, все равно это не могло быть оправданием.

Влад занял свое место и посмотрел на того, с кем он должен был драться. Иркутянин попрыгивал в своем углу, выкидывая вперед руки. Влад закрыл глаза. Он уже представлял, как падает под первым же ударом этого красавчика, и молил Бога, чтобы это произошло быстро и безболезненно.

– Влад, Влад!..

Он открыл глаза и увидел, как Макс теребит его руку.

– Да расслабься ты, не робей, – подбадривал он, – главное для тебя сейчас – защита. Улови момент и дай ему хорошенько. Тудым-сюдым… пускай думает, что ты боишься. Он расслабится. Воспользуйся этим и… Береги голову.

– Ты что ли теперь мой тренер?

– Если хочешь, то да! И еще, – Макс придвинулся поближе и стал говорить ему прямо в ухо. – Эти шлюхи специально затащили нас в свое логово, понимаешь, о чем я? Это значит, они неуверенны в своем герое и ты должен это доказать. Покажи им, на что ты способен!

– Мне все равно! – равнодушно произнес Влад. – Я с самого начала знал, что из этого ничего хорошего не выйдет. Сам виноват.

– Если кто и виноват, то только я один… И эти девки. А это, скажу тебе – сила!

Макс, вдруг стал серьезным и участливо посмотрел на друга:

– Влад, пошли отсюда! Не знаю просто, что на меня нашло. Тебе действительно не стоить выходить. Хочешь, устрою?..

– Ну нет, подыхать, так сразу! Отстань! – рявкнул Влад и оттолкнул Макса. Это произошло так неожиданно, что тот слетел с ринга и, упав на спину, несколько метров прокатился по полу. – Надеюсь, ты доведешь дело до конца и вынесешь меня отсюда вперед ногами, МАКС! – сказал Влад про себя и со звуком гонга вышел на ринг.

Приняв глухую защиту, Влад стоял на одном месте и поворачивался за прыгающим вокруг него противником. Иркутянин проделывал имитирующие удары, казалось, он проверял его, и пока не решался идти в наступление. Так думал Влад. Ему было наплевать – сейчас его отправят в вечный нокаут или потом, он лишь уставился в глаза противнику и по привычке старался уйти от ударов. Пока ему это удавалось. Влад был немного удивлен сохранившейся в нем реакции, хотя ему казалось, что так вяло и примитивно он еще никогда не двигался. Он еще не пропустил ни одного удара, заметив про себя, как их каждое отражение им сопровождалось глухими шлепками в его голове, словно они обрушивались не на него, а на кого-то другого. Увлекшись подобными совпадениями, Влад вдруг вспомнил, что ему тоже не мешало бы проявить инициативу, а не стоять все время в пассивной стойке. Погибать, так уж достойно и красиво! – передумал он и начал действовать. Превозмогая боль, сделал уход с остановкой от очередного нападения и тут же приблизился на шаг вперед, одновременно выполнив финт правой рукой. Иркутянин среагировал на это нырком и последующим боковым ударом справа. Влад успел подставить плечо и, в свою очередь, с силой выкинул вперед ту же руку, метя ему в голову…

Зал неодобрительно загудел.

Так красиво и достойно он никогда еще не проигрывал, успел подумать Влад, когда, провалившись в пустоту, он потерял равновесие и шлепнулся на спину.

Господи, за что ему такое наказание! Ему вдруг стало досадно и горько. В его адрес сыпались возмущенные возгласы, среди которых не было ни одного, который мог бы поддержать его в эту минуту. Переживаемый им позор не мог бы даже сравниться с чувством стыда, если бы он вышел на ринг без трусов. Лучше бы это было так! Можно было просто взять и уйти, убежать, чтобы не слышать этих голосов, этих криков, не чувствовать сотен глаз, в которых он отражался, но решил иначе. Пусть будет так как есть, пусть никогда он больше не встанет на ринг, пусть даже если уйдет из университета, он все равно будет жить и какая разница, что про него могут решить… поэтому… пускай… Влад на мгновение закрыл глаза, почувствовав странное облегчение и, как после короткого испуга, за ним тут же последовало не менее удивительное чувство радости. Ему вдруг захотелось смеяться. Пускай все это заполнится до краев, по самое горлышко, переполнит все его беспомощное тело и всех, кто над ним сейчас смеется, станет его сущностью и вволю даст собой насладиться всем тем, кто этого так хочет. Все равно – для себя он останется самим собой, и… Плевать ему на других! Если ему предстоит быть шутом, для него это будет как защита, за которой сохранится его безразличие, окруженное морем спокойствия. Влад успел встать на ноги до того, как рефери закончил счет, и снова вступил в бой.

Неожиданно для себя он осознал, что ему стало намного легче, чем утром: постепенно возвращалась ясность ума, а скованные и нерешительные движения сменялись профессиональными, отшлифован-ными многолетним трудом. И все же удивленный таким преображением, он не решался вновь идти в атаку и продолжал стоять в пассивной стойке, несмотря на уже второе предупреждение судьи. Он боялся потерять свое новое ощущение, которое могло исчезнуть при первой же попытке атаки, с ее скоростью и резкой переменой направлений.

Но с каждым разом, наматывая очередной круг по своей оси, он чувствовал все большее облегчение и, словно морской отлив, от его больной головы отступали неприятные ощущения и тупая боль, которая уже казалась не такой сильной, но все еще, продолжала сковывать его мысли и движения.

Наконец прозвучал гонг. Влад вернулся в свой угол и медленно сел на стул.

– А он не такой уж и здоровый! Слон и моська – честное слово!

Макс держал полотенце и обмахивал Влада.

– Не понимаю, – выдавил Влад.

– Что не понимаешь?

– Не понимаю – почему я еще жив?

– Ну, это от природы!

– Ага, может мне теперь всегда перед боем нажираться? Кстати, ринг хороший опохмелятор!

– Да и постель тоже. Но лучше не стоит – он тебя в сухую тащит. – Макс плеснул ему в рот воды и чуть снова не слетел с ринга, успев увернуться от его кожаного кулака.

– Ты что?! – разозлился Влад. – Что ты за фигню мне в рот засовываешь?

– А что такое?

– Да ничего!

Влад стал сплевывать пену, которая к их удивлению еще и шипела, а, упав на пол, снова растеклась водой. – Отравить меня хочешь?

Макс удивленно посмотрел на бутылку, затем взял ее осторожно за горлышко и отдал Вове, который в это время безуспешно старался размять Владу руки.

– Вот задубели-то! – изумился он.

Тем временем на другом конце ринга происходили не менее странные события. Тренер иркутской команды, казалось, был очень недоволен своим подопечным и отчитывал его, не стесняясь привлечь к себе внимание.

– Что с тобой происходит? Все правильно делаешь, но где удар? Где удар? Боишься сделать ему больно? Он же еле на ногах стоит!

– Но что я могу сделать? – оправдывался парень. Он был сильно возбужден и еле сдерживал крик. – Его с места не сдвинешь… Все равно что столб фонарный!

– Прекрати молоть ерунду! Какой еще столб? Ты меня поражаешь!

Тренер вдруг выпрямился во весь рост и положил руки на пояс.

– Ударь меня, ударь в живот, – потребовал он. – Я не меньше его. Я посмотрю… Я подозреваю…

Зал вновь загудел, но на этот раз уже одобрительно.

Большинство из присутствующих даже привстали со своих мест, когда мужчина в красном углу ринга вдруг согнулся пополам и, схватившись за живот, упал на колени.

Начался второй раунд. С первой же секунды иркутянин перешел в атаку, рассчитывая свалить Влада массой, проводя почти безостановоч-ные серии по корпусу. Влад снова принял глухую защиту» и практически не чувствовал ударов, хотя отчетливо слышал характерные звуки кожаных перчаток. Он никак не мог взять в толк, почему его щадят, и изумленно смотрел в глаза противнику, в которых были злость и такое же недоумение. Может, его предупредили, подумал вдруг Влад. Он решил, что не стоит отправлять парня в больницу, а решать исход боя по очкам. Или чтобы не позорить университет, посчитали правильным разыграть весь этот спектакль, лишь бы не отменять встречу, которую все так ждали? У него не было времени убедиться в этом – иркутянин продолжал наступление, набирая победные очки. Казалось, он был готов разорваться от злости из-за того, что ему приходилось вести одностороннюю игру, а не полноценную и справедливую, без которой его победа будет всего лишь очередным тренировочным боем, выигранным у новичка. Вдруг неожиданный «брэйк» рефери заставил Влада опомниться. Он опять забыл, что ему тоже не мешало бы проявить активность, а не плыть по инерции, как в первом раунде. Странное чувство умиротворения и безразличия ко всему почти совсем увело его от реальности. По мере оживления Влада оживал и зал. Поднимался такой шум, казалось, откуда-то издалека надвигается огромная снежная лавина. Он уже не стоял на месте, а передвигался в своей манере, делал выпады, выбрасывая руку вперед и довершая серию правой. Боец напротив умело уходил от его ударов и сам тут же переходил в наступление. Иркутянин довольно быстро привык к внезапной перемене своего противника и, казалось, был даже обрадован, когда чуть не пропустил одиночный боковой левый. Еле успев увернуться, он отскочил в сторону. Незаметно их поединок превратился в некий диалог, создав комичную ситуацию, где неуклюжий великан не мог отогнать назойливую муху, а та, в свою очередь, безуспешно пыталась сбить его с ног, ударяясь о его могучую грудь. И хотя бойцы были одной весовой категории, у многих создавалось впечатление, что один из них намного легче и проворнее другого. Влад тоже чувствовал это, но ничего не мог с собой поделать. Что бы он ни предпринял, у него не получалось добиться нужного результата, более того – он даже еще ни разу не коснулся противника! Несмотря на то, что он почти полностью отошел от вчерашней вечеринки, его мозг продолжал отказываться работать; он был не в состоянии просчитывать комбинации и предвидеть ситуации. Результатом этого были справедливые, со стороны соперника, ответные действия, которые тоже, в свою очередь, не приносили никаких результатов. Для Влада это тоже было не менее странным открытием. Он знал свои способности и все же не понимал, откуда у него появился такой иммунитет к неожиданности, благодаря которому он все еще находится в вертикальном положении. Он не успевал сообразить, как его тело, сделав нырок или уход, оказывалось в недосягаемости, делая тем самым безуспешными попытки застать его врасплох. Его не покидало ощущение, что не он, а кто-то другой проделывал все эти движения, оставив ему лишь роль простого наблюдателя. В какой-то момент он почувствовал, что устает. Нет, не физически: голову стали переполнять такие невероятные мысли, что, желая избавиться от них, он начал покрываться потом, словно поры были единственным путем, которым они могли выйти наружу и оставить в покое. Иркутский спортсмен, видимо, тоже устал, но продолжал бой с такой же интенсивностью, как и раньше, и даже чаще стал нападать. Оба они как будто знали, что этот раунд решающий для каждого из них, но кому первым удастся воспользоваться моментом, который приведет к победе, никто не догадывался. Не обращая внимания на все разрастающийся смех в зале, они выкладывались так, что каждая их проведенная, но удачно разгаданная, комбинация приводила болельщиков в неописуемый восторг. Шум был таким оглушительным, что привлек внимание зрителей, безуспешно желавших протиснуться сквозь плотные ряды людей, и без того заполнивших все свободные места, где можно было только поставить ногу. Даже Максу с Вовой пришлось последовать примеру иркутского тренера, который, спасаясь от надвигающейся толпы, забрался на ринг. К тому времени он уже совсем замолк и только с удивлением смотрел на поединок.