Текст книги "Лабиринт. Фантастическая реальность"

Максу вдруг стало жутко. Он одернул руки и, отскочив от стены, застыл на месте. Свечение тут же исчезло и все встало на прежние места. Он с минуту стоял неподвижно, вновь переживая то мгновение, когда он встретился лицом к лицу со смертью. Его сердце бешено забилось. Дела обстояли еще хуже, чем тогда, когда ему грозило предстать перед судом и провести остаток жизни в тюрьме. Теперь за ним охотилась не только милиция, но и те, кому он перешел дорогу своей случайной встречей с киллером. Макс уже не сомневался, что это был тот самый человек, которого он видел накануне убийства, сначала в баре, а позже по дороге – до того, как он споткнулся об эту проклятую винтовку. Он так же знал, кто был жертвой. Петляя по улицам, Макс несколько раз натыкался на одинаковые заголовки газет в киосках и коммерческих палатках, где сообщалось о трагической гибели» кандидата на пост президента Бурятии. Тогда он чувствовал себя уже относительно спокойно и в безопасности и мог полностью прочитать статью. Оказывается, в Воробьева стреляли как раз в то время, когда Макс возвращался домой и не далеко от того места, где его схватили – на автостоянке перед гостиницей Бурятия». Что касалось непосредственно убийцы, то благодаря оперативным действиям работников милиции и личной охране Воробьева преступник был задержан на месте. Итак, с одной стороны милиция и, может быть, люди Воробьева, с другой – мафия: другого названия тем, кто его хотел устранить, Макс не мог придумать. И что делать? Макс посмотрел на кольцо. Да ничего не надо делать! У него есть то, что ему поможет. То, с чем он может защитить себя, может быть неуязвимым ни для кого и не для чего! Теперь он сам хозяин своей судьбы, надо только хорошо подумать, как ею распорядиться. Но сначала он должен избавиться от тени, которую она на него набросила.

Успокоив себя такими мыслями, Макс прошел в кухню и достал из холодильника бутылку пива, затем вышел во двор и, усевшись на скамейку под черемухой, открыл ее одним пальцем.

– Тьфу ты! Что за ерунда! – выругался он, сделав глоток.

Рот был полон пены. В горло попало несколько капель, а вся остальная жидкость, зашипев, устремилась наружу, прямо ему на рубашку.

– Старое, – заключил он и, поставив бутылку на землю, достал сигарету.

Но и здесь ничего не вышло. Сделав затяжку, он не почувствовал знакомого вкуса дыма. В легкие попал только воздух, согретый тлеющим табаком, а сама сигарета при этом сильно дымилась, окутав его густым облаком.

– Так, значит, ты за здоровый образ жизни? Кошмар!

Макс повернул кольцо и, наслаждаясь холодным напитком, сделал несколько глубоких затяжек.

11

– Нет, но вы хоть понимаете, что натворили?

– Сергей Васильевич, мы сделали все возможное.

– Все возможное. Ты хочешь сказать, что двадцать с лишним человек не могли справиться с каким-то мальчишкой?

– Это не мальчишка. Он профессионал… У меня пять бойцов в больнице, двое в тяжелом состоянии. Если иметь в виду, что он одним выстрелом убил Воробьева, одно это говорит о том, что он не простой любитель. Я еще никогда не видел таких… Он просто застал врасплох!

– Вот именно – застал врасплох. Теперь будут говорить не только о том, что мы не умеем работать, но и что не можем достаточно хорошо организовать охрану у себя под носом! Утром звонил Лосев. За стол не сесть, а он уже звонит! И что ты думаешь? Он отказывается от наших услуг! Соображаешь? Какой засранец! Это только цветочки. Нам перестают доверять. Соображаешь?

– Понимаю. Мы найдем его.

– Уж постарайся. Не хватало еще нервы мотать из-за какого-то сопляка. Есть дела поважнее.

– Разрешите идти?

– Да… Постой, Чепак, чуть не забыл. Там люди этого Воробьева своего человека прислали. Уж очень просили ввести их в курс дела. Забыл его фамилию… Майор в общем. Пусть с тобой побегает, авось поможет чем. Сейчас он должен быть уже у тебя.

– Но, Серг…

– Давай, давай, иди! Не рассуждай, работай.

– Вот старый хрыч! – выругался полковник, выйдя из кабинета.

– Добрый вечер. Полковник Чепак?

В дверях поджидал мужчина. Сравнительно молодой на вид, одет в серый костюм, в руках желтая папка.

– А вы, вероятно, и есть майор… – догадался полковник.

– Майор Брюлов.

– Да, да. – Полковник сделал вид, что вспомнил его фамилию, – Вы случайно не родственник художника, который…

– Нет. Просто однофамилец.

– Ну да, ну да.

Полковнику не нравилось, что его перебивают. Майора же это нисколько не смущало. Он смотрел на него такими глазами, словно ждал случая еще раз опередить его мысли. Наконец, полковник тронулся с места и пошел быстрым шагом.

– Как в кино, ей богу! – рассердился вдруг он, когда они спускались по лестнице. – Всегда, если какое-нибудь серьезное дело, обязательно тут как тут ФСБ… ФБР. Как будто беспомощные мы.

– Это не обычное дело, – тактично вставил майор Брюлов.

– Ну да, конечно! За всякую шушеру вы не беретесь. Мусор нам оставляете разгребать.

– Если вы не хотите…

– Ладно, это я так, – смягчился полковник. – Просто надоело уже. Тебя винят за то, что ты не можешь достать то-то, что находится за стеной, которую невозможно перепрыгнуть, а потом, когда ты преподносишь это на блюдечке, начинают обвинять за сломанную стену.

– О, вы философ!

Они петляли по коридорам. Полковник заходил то в один кабинет, то в другой, то встречал кого-нибудь и подолгу с ним разговаривал. Брюлов ни на шаг не отходил он него.

– Что вы думаете, майор, об этом Егунове? – Наконец спросил полковник, когда они остановились у его кабинета. – Вы уже ознакомились с делом?

– Да, я читал протоколы допроса и осмотра места преступления, – подтвердил Брюлов.

– И что вы об этом думаете?

– Думаю, придется потрудиться.

– Вот именно, – согласился полковник и открыл дверь.

Пройдя в помещение, он сразу направился к шкафу и достал графин с малиновой жидкостью. Налив немного в стакан, тут же осушил его и посмотрел на майора.

– Не желаете?

– Нет, спасибо.

– Привычка! Никак не могу от нее отделаться. – полковник поставил графин обратно в шкаф и плюхнулся в кресло. – Когда я был молодым, мне часто приходилось выходить на ковер. После этого необходимо было что-нибудь принять. Я так нервничал и переживал! Но сейчас, когда жизнь наполовину прожита, мне уже все равно. А привычка осталось. Так вы говорите, читали протокол?

– Да, и меня смущает одно обстоятельство.

– Какое же?

Полковник отметил про себя поведение майора. Он держался уверенно, никаких эмоций и видимых размышлений.

– Отпечатки пальцев, – пояснил Брюлов.

– Не понимаю.