Текст книги "Падение рая"

16

Министр обороны был вне себя и долго не мог успокоиться.

– Вы же обещали никого не трогать! Не применять насилие! Зачем вам потребовался этот… это… безобразие! Говорите!

– Я хотел посмотреть, на что способны ваши солдаты, господин министр обороны.

– Если бы вы спросили, то мы бы сказали, наши солдаты не занимаются силовыми видами боевых искусств. Этот рядовой Уилсон получил сильнейшее эмоциональное потрясение, которое запросто может перейти в психическое заболевание. Полковник Сталлер вам вроде бы сказал, что мы не приемлем насилие…

– А придется, господин министр. Иначе никак. Сами понимаете – война.

Министр Пфайффер сразу как-то сник и, обидчиво поджав губы, отвернулся. Видя, что от министра обороны больше ничего не добиться, Камышов обратился к командиру части:

– Кстати, господин полковник, что вы предприняли в связи с объявлением вам войны?

– А что мы должны были предпринять?

– Хм-м… Ну, может, усилилили физическую подготовку солдат. А то тот рядовой с минуту помахал кулаками – и все, бери тепленьким, а ведь он не из дистрофиков. Или провели стрелковую подготовку… вы вообще как, стреляете? Или вы даже оружие в глаза не видели?

– Ну почему же, – обиделся полковник, – стреляем. А что касается физической подготовки, то подобный ритм, который вы им задали, был для них непривычным и очень стрессовым… А так солдаты регулярно занимаются в тренажерном зале, на самых различных снарядах. Что касается увеличения количества стрельб, так это ни к чему. Все солдаты стреляют на отлично, – с некоторым вызовом сказал полковник Сталлер.

– Ну что ж, пойдемте, посмотрим на стрелковую подготовку ваших солдат. Поскольку нормально драться мы их не сможем научить даже за год, так что лучше и не пытаться, а сосредоточиться на других дисциплинах.

– Пойдемте.

Полковник привел всех в просторный тир, где их уже ждал взвод солдат с винтовками в руках. В ста метрах от огневого рубежа находился экран с мишенями.

– Где-то я уже их видел, – произнес старшина Фрейндлих, имея в виду мишени.

– В рекламе, наверное, у спецслужб такие были, что-то с телеметрией связано…

– Точно! Там еще человечки бегали, а в них стреляли из оружия. Меня всегда удивляло, как это все работало?

– Вот и посмотрим.

Но вместо людей-мишеней на экране появились обычные мишени «кругляшки», какие использовались в обычных тирах с пневматическими ружьями для детей.

По сигналу взвод солдат подошел к рубежу и по второму сигналу своего сержанта начал стрельбу.

Винтовки в руках солдат быстро защелкали, и над каждым из них высветился результат, у всех было от девяносто пяти до ста очков.

– Видите, какие прекрасные результаты, – похвалился полковник. – Примерно такие же и по движущейся цели. Посмотрите сами…

Полковник Сталлер кивнул сержанту, и мишени на экране начали свое движение. Солдаты после соответствующих сигналов снова начали стрельбу. Результат, как и обещал полковник, оказался почти таким же отличным.

– Неплохо, – кивнул Роман.

– А хотите проведем эксперимент? – предложил полковник. – Кто точнее стреляет.

– Вы хотите нас проверить, как стреляем мы? – спросил лейтенант.

– Да.

– Хорошо, – согласился лейтенант Камышов. – Давайте, парни, к рубежу.

Взвод лейтенанта позаимствовал винтовки у стрелявших. Взял одну из винтовок и Роман, привычно взвесив ее в руке и определив центр тяжести.

Оружие оказалось довольно легким и хорошо лежало в руке, однако прицел был несколько непривычным, впрочем, с ним ему удалось разобраться самостоятельно, как и его солдатам, без помощи сержанта-инструктора.

Стрельба оказалась на порядок хуже, чем у предыдущих стрелков. Средний результат в районе семидесяти пяти очков. По движущейся мишени и того хуже.

– Вот видите, – победно проговорил полковник Сталлер. – Даже с учетом того, что это оружие вам непривычно, наши солдаты стреляют лучше. Так что кое в чем мы можем дать вам фору.

– Хм-м, как сказать, – произнес Роман, глядя на кривую ухмылочку министра Пфайффера, которая заставила его повторить предложение полковника: – Хотите эксперимент?

– Какой? – подозрительно спросил полковник.

– Ничего такого… у вас есть боевое оружие, на худой конец пистолеты.

– Ну, есть, – после долгой паузы признался полковник. – Вы что же, хотите стрелять боевыми? Но тир для этого не приспособлен.

– По мишеням можно пострелять из этого оружия, – показав на лежащие на столах винтовки, сказал лейтенант.

– Тогда зачем вам боевое оружие и к тому же реальные боеприпасы, которые находятся на закрытых складах…

– А холостые патроны есть?

– Да…

– Давайте их сюда.

Спустя десять минут с согласия министра по приказу полковника Сталлера, на автокаре подвезли боевое оружие и холостые патроны к нему.

Все чувствовали, что этот варвар готовит им какой-то неприятный сюрприз, но какой именно, спросить напрямую никто не решился. Считая это ниже своего достоинства.

Оружие зарядили, и его взяли солдаты лейтенанта Камышова, которым он тихо объяснил задачу. Те заулыбались, поняв задумку командира.

– И что теперь, – даже с некоторым любопытством поинтересовался полковник.

– Как обычно, пускай ваши люди приступают к стрельбе. И пусть продолжают стрелять, что бы ни произошло. Вы поняли, господин полковник? Что бы ни произошло, – настоятельно повторил Роман.

– Хорошо, я понял.

– А ваши люди?

– И они поняли, – уже не так уверенно заявил полковник Сталлер, не в силах сообразить, где собака зарыта и чем это ему грозит.

Солдаты полковника уже привычно подошли к огневому рубежу и приготовились к стрельбе. В этот момент им за спины зашли люди лейтенанта, и он сам встал позади одного из солдат, положив палец на спусковой крючок.

Когда прозвучали первые выстрелы, начали палить из реального оружия солдаты Камышова. Грохот стоял довольно сильный, не спасала даже звукоизоляция, при том, что сами выстрелы были гораздо тише, чем из того же АКМ.

Некоторые солдаты оборачивались в испуге, но им тут же напоминали о приказе полковника – стрелять, что бы ни происходило, и те стреляли, вздрагивая при каждом реальном выстреле, пусть и холостым патроном.

Результат стрельб, как и предполагал Роман, оказался довольно плачевным, со средним результатом сорок пять баллов.

– А хотите, мы отстреляемся при тех же условиях? – предложил Камышов.

– Нет… – хмуро ответил полковник. – Нет, не надо. Я вам верю, вы отстреляетесь лучше…

Лейтенант выдал новые рекомендации:

– Введите нормальную физическую подготовку. Не просто тренировки в тренажерных залах, а полноценные марш-броски с полной выкладкой. С оружием, боеприпасами и прочими нужными вещами для выживания. Стрельбу тоже нужно качественно улучшить. Уберите эти дурацкие мишени, поставьте на их место картонные изображения людей и ведите стрельбу реальными боеприпасами. Пусть привыкают психологически, что стрелять им придется по живым людям. Кстати о психологической коррекции… У вас есть фильмы о войне?

– Нет, – ответил полковник.

– Что же вы смотрите?

– Ну… – замычал Глен Пфайффер. Он почему-то стал стесняться перед этими людьми того, что показывали по телевидению, и даже разозлился на них. – Мы показываем…

Министр обороны так и не смог внятно объяснить, что они смотрят.

– Любовь-морковь? – попал в самую точку старшина. – Про ударные стройки, доярок-свинарок… выполнение и перевыполнение планов, открытие новых миров, их освоение…

– Вроде того.

– Да ребята, вы…

– Впрочем, это не важно, – перебил Виктора Роман, видя, как у министра покраснело лицо. – Найдите фильмы про войну. Реалистичные фильмы. Пусть смотрят, как проливается кровь, лезут наружу кишки, отрывает конечности, – сначала в художественных картинах. Под конец поставьте реальные кадры документального кино… Впрочем, я не психолог, не знаю, что еще можно вам посоветовать. Вы уж как-нибудь сами разберитесь на основе моих предложений.

– Мы поняли.

– Вот и ладно.

17

Медицинские процедуры продолжались, но с каждым днем они становились все менее интенсивными и занимали меньше времени.

– Здравствуйте, доктор Стоун, – поздоровался Роман Камышов.

– Добрый день, – избегая смотреть ему в глаза, не слишком дружелюбно ответила Амели.

– Вы что, обиделись на меня за то, что я в прошлый раз не дал вам поприсутствовать на так и несостоявшемся совещании?

– Нет.

– Тогда в чем дело?

– Ни в чем…

– Ну, если ни в чем, то, может, вы ответите на один маленький вопросик?

– Какой? – с подозрением спросила Амели и снова отвернулась.

– Что вы делаете сегодня вечером?

– Почему вы спрашиваете?

– Хм-м… Сначала ответьте.

– Ничего…

– Тогда я хочу пригласить вас на романтический ужин, – с придыханием пояснил Роман и улыбнулся, наблюдая за доктором. – Как мило, у вас на щеках выступил румянец. Не отворачивайтесь. В мое время вызвать румянец у наших девушек было не так-то просто, если вообще возможно. Для этого их нужно было сильно впечатлить…

Роман замолчал, вспомнив не слишком приятную историю, когда в один из отпусков гулял по городу и вот также пригласил девушку поужинать. Он провел шесть месяцев в горах, она была красива, и поэтому он не обратил внимания на некоторые особенности в одежде девушки.

– Потрахаться, что ли? – ответила та, оглядывая лейтенанта. – Полтинник в у. е.

В тот вечер, пожалуй, покраснел он сам. Уши горели, словно ободранные в кровь шиповником. Это ж надо напороться на спешащую на работу проститутку, да еще пригласить ее на ужин?!

– А вы почему покраснели? – спросила Амели, выдернув Камышова из воспоминаний.

– Вспомнил одну довольно забавную историю.

– Связанную с женщиной?

– Интуиция вас не подвела, – с усмешкой признался Роман.

– Расскажите.

– Думаю, не стоит. Для ваших ушей это будет чересчур вульгарно. Вы уж мне поверьте.

Процедуры закончились, лейтенант оделся и вновь повторил свое предложение.

– Хорошо, я отвезу вас в ресторан.

– Благодарю.

18

Машина ехала бесшумно по широкой дороге с не слишком оживленным движением. За рулем сидела Амели, но машина двигалась на автопилоте, который вел ее по датчикам в бетоне автострады.

Город был таким, как его и представлял лейтенант, а точнее таким, каким его представляли фантасты второго тысячелетия, думая об идеальном обществе. Большие, белые и в то же время не слишком высокие дома. Широкие улицы чисты и заполнены зеленью. Архитектура разнообразна и не утомляла глаз облезлыми бетонными коробками с крохотными комнатами или зеркальными высотками, подпирающими небосвод. Вместо этого многие дома венчали стеклянные купола, в которых находились сады.

– Красиво. Прямо настоящие висячие сады… не то Соломона, не то Вавилона… И что, везде так?

– Нет. Существуют целые области, где жить практически невозможно. Наследие последней войны – тысячи квадратных километров, выжженных термоядерным оружием.

– Кстати о термоядерном оружии. Оно у вас еще есть?

– Зачем оно вам?

– До сих пор я мыслил категориями локального конфликта. Но если есть оружие, то можно сделать глубокий рейд и просто выжечь столичную планету этих оуткастов.

– Мы бы на это никогда не пошли. К тому же последнюю бомбу давно утилизировали. И никто не даст согласие на создание новых.

– Даже во имя спасения вашей цивилизации, когда корабли оуткастов встанут на орбиту Земли?

– Да, даже ради спасения цивилизации. Ибо не известно, как поведет себя оружие и не будет ли оно в какой-то момент использовано против нас самих.

– Благоразумно. Что ж, не будем о грустном. Ресторан еще далеко?

– Через квартал.

– Кстати, почему так мало народу на улицах? Такое впечатление, будто все стараются двигаться как можно быстрее, нигде подолгу не задерживаясь.

– Так и есть, люди напуганы…

– Неужели так сильно? – не поверил Роман. Ему было трудно понять состояние этих людей. Ведь он сам воевал, но стоило перейти за невидимую административную границу некоего субъекта, как обнаруживалось, что там живут и веселятся, как ни в чем ни бывало. Полно девочек, ресторанов, гулянок и прочего.

– Да… Мы очень законопослушное общество, и варварские методы не в нашем стиле.

– А преступность?

– Ее нет.

– Не может быть!

– И, тем не менее, это так. За прошлый год не произошло ни одного смертоубийства.

– В городе?

– На планете. В колониях дела обстоят чуть похуже, но и там, как и на Земле, преступления случаются исключительно из-за невменяемости преступившего закон. Зачем убивать или воровать, ведь все необходимое человек получает и так…

– Каждому по способностям, от каждого по труду, – повторил лейтенант когда-то популярный лозунг строителй идеального общества.

«И, кажется, они его построили, только название другое», – с усмешкой подумал Роман.

– Конечно, легче преступника объявить сумасшедшим…

– Я понимаю, куда вы клоните, но заверяю вас, это не так.

– Прямо рай на Земле… – потрясенно проговорил Роман Камышов.

Машина сделала плавный поворот и остановилась перед лестницей, ведущей к стеклянным воротам. Роман ожидал швейцара или водителя, но ни того, ни другого не было. Вместо этого машина укатила сама, как только пассажиры вышли.

– Эй, куда это она?!

– На стоянку.

Ну а то, что двери распахнулись сами, Камышова даже не удивило, это он видел и раньше, и не только в госпитале.

Доктор Стоун сделала заказ на двоих, и, к облегчению Романа, ужин на подносе принес полноценный живой официант.

– А то меня ваши роботы уже, признаться, достали, – кивнул на человека с подносом Роман.

– Вы правы. С некоторых пор наблюдается тенденция где только возможно избавляться от машин в повседневной жизни.

– Неосознанное недоверие?

– Что-то вроде того, – согласилась Амели.

Камышов взглянул на тарелку и увидел там так опостылевшую ему кашу.

– Доктор, а нельзя ли более привычную пищу, а то эти витаминизированные пудинги меня скоро доканают.

– Но это и есть обычная пища…

– А я думал, только в госпитале нас так кормят, из-за того, что недавно разморозили. А нельзя ли мяса, курицы скажем?…

– Мяса?! – изумилась Амели. – То есть вы хотите, чтобы вам подали приготовленный… труп животного?!

– Ну… – протянул Роман, несколько смущенный словом «труп». – Фактически да.

– Мы не употребляем животную пищу. Мало того, что это негуманно – убивать животных ради еды, так в ней еще слишком много вредных веществ… Все необходимые питательные элементы мы получаем через модифицированную растительную пищу.

– М-да. Может быть, вы и не умеете воевать оттого, что не едите животной пищи, – изрек Роман, вспомнив бородачей, которые только мясом и питались и, казалось, не умели ничего другого, а, главное, ничего и не хотели, только воевать, все остальное за них делали пленники.

«Нажрутся мяса, а потом смотрят – кому бы кишки выпустить», – с ненавистью подумал Камышов.

– Но поверьте, это очень вкусно, – проговорил Роман и почувствовал, как рот наполнился слюной от красочно представленного блюда, которое он и стал описывать доктору Стоун: – Кусочек мяса отбивают деревянным молоточком, обваливают в хлебных крошках и поджаривают на масле. М-м-м… пальчики оближешь.

Роман замолчал, увидев, что лицо Амели посерело и, казалось, ее вот-вот стошнит, так что пришлось прикусить язык.

Ужин прошел практически в полном молчании. Кроме того, выяснилось, что и алкоголь здесь также не употребляют, даже самый малоградусный. В бокалах место вина подали обычный сок.

После такого ужина у Романа отпало всякое желание действовать дальше, но мало-помалу оно вернулось вновь.

– А как вы детишек делаете? Часом не через пробирку? – уже на выходе из ресторана спросил Роман, наблюдая за тем, как к крыльцу подъезжает автомобиль Амели, деловито крутя рулем, будто там ехал водитель-невидимка.

– Н-нет… не через пробирку…

– Ну, слава Аллаху! – в шутку воскликнул Роман, сложив ладони. – А дети у вас есть?

– Нет. Куда вы клоните? – спросила Амели, отключив автопилот, отчего машина слегка вильнула в сторону.

– Может, к вам заедем? Посмотрю, как вы живете. Как вообще в четвертом тысячелетии человек живет, чем дышит. О погоде поговорим. Кстати, сегодня отличная погода…

– Я вообще-то диссертацию писала о вашем времени, о темных веках, и, кажется, понимаю, куда вы клоните.

– И что тут такого? – прикинулся невинной овечкой Камышов.

– Если хотите знать, то у меня есть друг! – с вызовом бросила Амели.

– И что тут такого? – снова повторил Роман.

Вместо ответа Амели нажала на газ, и машина помчалась, словно ракета, обгоняя еле тащившиеся авто на автопилоте. От такой езды Роману стало плохо, и он скоро запросил пощады, будто нашкодивший ребенок:

– Хорошо-хорошо, я больше не буду… только давайте чуть помедленнее.

«Я ее точно зацепил, – с удовлетворением подумал лейтенант. – Просто на этот раз придется потратить больше времени».

19

– Давайте сменим тему… – предложил Роман после некоторого молчания. – Что от вас нужно оуткастам и кто они вообще такие? Прошлый раз министр так и не успел рассказать, а потом все завертелось слишком быстро. Может, вы расскажете, все равно говорить не о чем. Погода меня как-то мало колышет…

– Хорошо, расскажу, – с видимым облегчением согласилась Амели, довольная тем, что этот варвар из темных веков сам ушел со «скользкой» темы. А то она чувствовала, что еще немного и совершит антиобщественный поступок – ударит своего пассажира. – Как вы уже знаете, на земле полторы тысячи лет назад закончилась большая война, унесшая десятки миллионов жизней и погрузившая оставшийся выжженный ядерным огнем мир в хаос. Война так и не принесла кому-либо победы, все остались в проигрыше…

Прошло какое-то время и, как следовало ожидать, появился диктатор, жесткой рукой объединивший разрозненные остатки государств в единую, как тогда сказали бы – Империю.

Как ни странно, в результате этой войны произошел один из самых сильных технологических скачков – человек без особых энергетических затрат смог выйти в космос, не просто на орбиту, а полноценно летать внутри системы, а потом и к звездам.

– Как похоже… наша космическая отрасль тоже возникла именно после войны… Продолжайте.

– Вот тогда диктатор создал целый флот гигантских кораблей и пошел новой войной на прошлых противников, предварительно предложв им добровольно покинуть Землю и на его кораблях улететь на только что открытые планеты. Согласились не все, и кто отказался, тех он уничтожал…

– Какой-то странный был диктатор. Взял бы да и уничтожил всех, чего канитель тянуть?

– Значит, не таким он зверем был, чтобы уничтожать всех…

– Понятно, просвещенный диктатор. Это большая редкость.

– Как бы там ни было, всех согласившихся свозили сначала на малые планеты Солнечной системы, а через сотню лет, когда корабли стали более совершенными, их всех переправили на планету самой дальней звезды, до которой тогда могли добраться. Тот путь занял несколько лет, и не все корабли долетели до места назначения, но те, кто добрался, назвали себя оуткастами – отверженными.

– Им не позволили вернуться?

– Все помнили, почему началась война – они были слишком фанатичны и хотели, чтобы все на Земле верили только в их бога, и от этих идей они не отказались. Поэтому им решили предоставить отдельную планету, где они могли бы верить во все, что им вздумается.

– Так, с этим понятно. Мне непонятно, как им удалось самим отстроить целый флот, чтобы напасть на вас.

– Их отвезли в дальнюю систему, но не бросили на произвол судьбы, считая, что следующие поколения не виновны в том, что натворили их предки, а стали помогать различными технологиями… но и вернуть на Землю их тоже не могли. Тогда уже практически сложилась нынешняя система взаимоотношений, культура, традиции, а они в нее не вписывались и, главное, – не хотели вписываться.

– Понятно. Это как в анекдоте. Вы дали им запчасти для самовара, а они из него собрали автомат.

– Я не поняла…

– Ну, вы давали им сугубо мирные технологии для создания сельскохозяйственных машин и прочего оборудования, а они смогли довести их до ума и построить то, что было необходимо им.

– Примерно так.

– Мне одно непонятно, как вы все это проморгали и не приняли упреждающих мер… А-а… ну да, я совсем забыл, – тут же понял свою оплошность Роман, – вы не приемлете насилия.

Машина въехала в ворота госпиталя.

– Ну ладно, с этим разобрались. Тогда чего они хотят?

– Мы не знаем…

– Ну не могли же они объявить войну просто так?! Чего-то же они потребовали?

– В том-то и дело, что ничего! Просто взяли и напали.

– Никак не объяснив свои действия? – все больше удивлялся Камышов. – Быть такого не может. Может, им нужны новые, более совершенные технологии, сырье… ну я даже не знаю, что им может быть нужно. Что-то же должно им требоваться? Вы пробовали с ними связаться? Потребовать от них объяснений.

– Конечно, пробовали, но они не отвечают на наши запросы. Правда, было одно короткое сообщение после того, как они разрушили все города на всех планетах системы Лазурит.

– Что там сказано? – оживился Роман. – Какие-то требования?

– Ничего такого. Но вы сами можете посмотреть и убедиться.

– Хорошо.

– Прошу за мной.

Амели проводила Романа в конференц-зал, где прошлый раз хотели провести совещание, прерванное нападением на Каледонию, и за ним наблюдали в прямом эфире.

Доктор Стоун набрала нужный код, и после ряда заставок появилось изображение человека с косматой бородой и зеленой повязкой на лбу, с садистским выражением лица.

– Кто это?

– Наши аналитики считают, это новый предводитель оуткастов…

– А что случилось со старым?

– Не известно.

– Понятно, государственный переворот. Кстати, какая у них политическая система?

– В каком смысле?

– Ну, как они избирают нового руководителя и вообще, чем дышат. Партии, парламенты, клановое устройство?

– Я не знаю. Знаю только, они там постоянно воюют друг с другом.

– Уже хорошо… Ладно, включайте воспроизведение.

– Пожалуйста.

Амели нажала на кнопку пульта, и замершее лицо на экране пришло в движение. Лицо человека Камышову не понравилось, оно было слишком диким, с широко открытыми глазами, что также неестественно.

– Мы возвращаемся! – сказал человек на экране и что-то закричал на непонятном для автопереводчика языке, все время взмахивая рукой с поднятым вверх кулаком, как на какой-то демонстрации, повторяя одну и ту же фразу.

Экран погас.

– Это все?

– Да.

– М-да, ребята, у вас большие проблемы. Этот придурок…

– Ругательное выражение, – пророкотал автоматический голос аппарата, стоявшего на столе, из которого вылезла бумажка квитанции. – С вас взят штраф, возьмите чек. Постарайтесь больше не использовать ненормативную лексику. Спасибо.

– Его можно отключить?

– Да… – Амели нажала несколько кнопок на аппарате. – Больше он не будет…

– Отлично. И вообще, отключайте их везде, где мы будем появляться, а то надоели до смерти. Ну, так вот. Этот при… короче он полный псих или фанатик, без разницы.

– Но вы поняли, что им нужно?

– Да.

– И что же?

– Ваша кровь. Но, несмотря на это, есть и хорошая новость.

– Какая же? – удивленно спросила Амели. Ей казалось странным, что при нынешних обстоятельствах есть еще и хорошая новость.

– У вас есть ровно столько времени, сколько им необходимо, чтобы разрушить все колонии.

– Что вы имеете в виду?

– Этот шизик оставил Землю на закуску, как самое вкусное блюдо.

– Но компьютерный анализ показывает, что дорога на Землю открыта и препятствий для флота оуткастов больше нет.

– Компьютер ошибается.

– Но…

– Никаких «но». Компьютер решает только логические задачи, даже если он наделен интеллектом. Вам противостоит фанатик, в мышлении таких людей нет места логике. Все их действия, всё их мышление иррационально. Так что у вас есть время подготовиться, построить новые корабли, оружие, роботов…

– Вы думаете, нам удастся их остановить? – с надеждой спросила Амели, вспомнив, что почти те же самые доводы она приводила президенту Гуттенбергу, спрашивая разрешение о разморозке.

– Конечно, – солгал Роман. – Нужно только постараться. А теперь мне необходимо поговорить с министром обороны, передать все, что я сказал вам. И еще кое-что посоветовать ему, но это уже из разряда военных тайн…