Текст книги "Падение рая"

9

Несколько секунд члены комиссии стояли неподвижно, тупо глядя в окно, за стеклом которого только что разыгралась такая ужасающая сцена. После чего всех, почти одновременно, согнуло пополам в приступе неконтролируемой рвоты. А некоторые, в том числе и сам министр обороны, просто упали в обморок. Один генерал даже бился в эпилептическом припадке, брызгая слюной.

После лошадиных доз успокоительного все пришли в себя и стали решать, как им поступить с пациентами.

– Их нужно немедленно изолировать! – кричал министр Пфайффер. – Это дикие звери, варвары, которым место в клетке!

И многие слабыми кивками показали свое согласие с таким вариантом решения проблемы. Да что уж многие – все были согласны. Слишком неконтролируемыми оказались размороженные субъекты.

– Посмотрите на них! – продолжал кричать министр обороны. – Они едва очухались, только-только начали шевелиться и сразу же принялись убивать! Я требую, чтобы их до конца жизни изолировали от общества! Навсегда!!!

Зал одобрительно загудел, за исключением директора Ришмана и доктора Стоун, которая после речи Пфайффера, взявшего небольшой тайм-аут, встала на защиту своих подопечных:

– Но, господин министр, президент приказал использовать все возможности…

– Но это же варвары! Маньяки!

– Но, сэр, ведь именно по этой причине мы их и оживили, за их знания и навыки.

– Да, конечно… – вынужден был признать ее доводы Глен Пфайффер.

– Давайте хотя бы узнаем, почему они так поступили, сэр. Может быть, все окажется не таким уж и ужасным. Конечно, смертоубийство – это преступление, но стоит учесть, что они все еще живут по своим законам и не знают наших, они думают, будто находятся в своем времени.

– Да, конечно, это можно признать смягчающим обстоятельством, – сказал министр. – Давайте узнаем мотивы их поведения…

10

Поредевший взвод до сих пор находился в той комнате, куда их привезли для встречи друг с другом. Двоих боевиков милостиво отпустили, и те ушли, забрав тело убитого с собой.

Медбратья, которые привезли их на креслах-каталках, опасались заходить внутрь, несмотря на все заверения пациентов о том, что они их не тронут. Впрочем, странные пациенты не особенно и опечалились. Побеседовать им было о чем. В основном говорил лейтенант Камышов, перерассказывая остальным то, что узнал от доктора Стоун и директора Ришмана, – историю прошедших тысячелетий. Впрочем, он основательно ее подсократил, отбросив, по его мнению, пустую информацию.

Солдаты слушали молча, не перебивая, с хмурыми лицами. Роман не был уверен, понимают ли они его и слышат ли вообще, но рассказ продолжал. Он знал, его людям трудно принять то, что они пролежали во льдах две тысячи лет и уже нет никого из тех, кого они знали и любили. Нет ничего привычного, кроме тех двух бородачей, которых он им помешал убить.

– Как же им удалось нас оживить? – спросил сержант Галс. – Это же фантастика чистой воды! Я такое только в третьесортных комедийных фильмах видел. Но реальность…

– Видимо, не такая уж и фантастика. Что касается оживления, то это просто стечение обстоятельств. Мы искупались в антифризе, наглотались его, да еще вместе с какой-то гадостью. Сквозь нас прошел ток, нас опалил огонь, а в довершении всего нас завалило снегом, где и создались благоприятные условия для сохранения тел. Нас наверняка искали, но так и не нашли тогда…

– Видно, не особенно-то и старались, – подал голос подрывник Адам Марцев. – Мы ж не знаменитости какие, чтобы километры льда бурить годами, лишь бы тела отыскать. Курить охота, убил бы за сигарету…

– Попридержи язык, – шепотом предупредил лейтенант, глазами показав на зеркала под потолком. – Итак уже натворили дел.

– Понял.

– В тела ввели раствор с нано…

– Нанороботы, – подсказал сержант Галс.

– Да, закачали нанороботов, они нас восстановили, после чего оживили. Вот такие дела, – подвел итог Роман Камышов. – Земля теперь – единое государство с округами, земляне – единый народ без национальностей и расовых предрассудков. Колонизировано чуть больше десятка миров. Не так уж плохо… всегда мечтал побывать в космосе, посмотреть на другие формы жизни и все такое. Глядишь, может, и возьмут в звездные разведчики, а, разведка? Что молчим?

– Может, и неплохо…

– А теперь вопрос из вопросов, лейтенант, – заговорил старшина Фрейндлих.

– Какой?

– А на кой хрен нас, собственно, разморозили, да еще всех разом? Взяли бы одного, потом другого, ведь технология могла дать сбой, и весь драгоценный материал пропал бы зря.

– Тебе, старшина, не в разведке, а в контрразведке служить, – хмуро ответил Роман. Он понял, что не задал себе и докторам главного вопроса, того, который, можно дать голову на отсечение, первым пришел в голову Виктору. – Признаться, я об этом не задумывался.

Такая непонятная ситуация взволновала всех. Солдаты загудели, заспорили друг с другом, что-то живо обсуждая, но шум мгновенно прекратился, едва одна из панелей стала прозрачной и за ней показались люди.

– Эй, может, пожрать принесете, а? А то мы тут уже изголодались, – завелся один из солдат. Его поддержали остальные.

– Да и курева не мешало бы! – поддержал товарища его сосед.

– Курение вредно для здоровья, а потому вне закона, – ответил один из тех, кто осмелился появиться в окне.

– У вас в пятом тысячелетии никто не курит? – удивился солдат.

– Именно! – с гордостью ответил толстенький человек.

– Ну, а со жратвой как?

– Скоро принесут. И вообще, тут задаю вопросы я!

– Ну-ну, давай свои вопросы…

– Зачем он убил того человека? Ведь тот ему ничего не сделал.

– Ничего себе – ничего не сделал! – возмутился Осип Долгин. Он задрал на себе рубашку и показал на груди и животе два специфических шрама. – А это вы видели?!

– Что это?

– Пулевые ранения! Это тот бородатый гад в меня стрелял! А поскольку никакого электрического тока, антифриза, огня и лавины я не помню, то сдается мне, именно из-за этих пуль я богу душу и отдал… да только вы ее обратно в тело бренное вернули…

– Вот как значит…

Казалось, министра Глена Пфайффера ответ несколько озадачил. Похоже, как и обещала доктор Стоун, все вставало на свои места.

– Именно. И те двое – сепаратисты, террористы и преступники. В ту ночь, когда все случилось, мы как раз отбивали у них заложников, которых они захватили ради получения выкупа у компании и их бедных родственников. Да только неудачно… Вы с ними поосторожней. Бандюги еще те…

– А вы, стало быть, представляете силы правопорядка? – с надеждой спросил один из членов Комиссии.

– Вроде того, – подтвердил лейтенант Камышов. – Армейская разведка.

– То, что нужно…

– Что нужно? – не понял Роман. – Эй, вы там! Может, объясните? А то некоторые детали кажутся нам чересчур подозрительными. Например, почему нас оживили всех скопом? Это же небезопасно. Доктор Стоун, чего молчите?

– Вам бы отдохнуть не мешало, а потом мы вам все объясним.

– Да какой тут к черту отдых, вы чего темните?!

– Вы сейчас раздражены, можете неверно оценить информацию. Разговор долгий. Может, поедите для начала?

– Ну, хорошо, давайте, – согласился Роман Камышов, почувствовав, как при упоминании о еде у него заурчало в животе.

– Вах! Мои яйца! – вдруг встрепенулся рядовой Алимов, заглядывая между ног и пытаясь нащупать свои генеталии рукой.

– Что там с твоими яйцами, Рашид?

– Как что?! Две тыщи лет во льду! Вот и я хотел бы узнать, что с ними.

– Ну, я где-то слышал, якобы заморозка им не вредна. Ведь есть даже специальные банки, где сперму хранят в замороженном виде, – не слишком уверенно сказал Камышов. – Впрочем, мы сейчас узнаем. Доктор Стоун…

– Я слышала, – невнятно отозвалась Амели. Видимо, тема разговора варваров ее смущала.

– Ну, так ответьте нам, а то, честно говоря, меня самого это начинает беспокоить.

– Хорошо. Ваши… вашим… ваши репродуктивные органы практически не пострадали. Вы сможете иметь потомство.

– Главное иметь, – двусмысленно сказал Рашид Алимов. – А что именно – не суть важно…

В комнату «санитары», как обозвал появившихся людей Роман, вкатили несколько столиков с едой и тут же скрылись, с силой захлопнув дверь, будто выскочили из клетки с живыми тиграми.

– Нервные ребята…

11

Впрочем, без отдыха все же не обошлось, видимо, в пищу что-то подмешали, поскольку всех сразу после еды потянуло в сон. А, проснувшись, все оказались в своих палатах, привязанные к кроватям ремнями.

«Значит, нам не доверяют, – зло подумал Камышов, – что ж, их можно понять».

Роман осмотрелся. В палате ничего не изменилось, только рядом с кроватью стояло инвалидное кресло с электрическим мотором.

Вдруг ремни отстегнулись, и из скрытых динамиков прозвучал механический голос:

– Не беспокойтесь, пожалуйста, сядьте в кресло.

– Зачем?

– Мы хотим с вами поговорить.

– Поговорить можно и так.

– Поговорить с вами со всеми.

– Понятно…

Камышову кресло не понравилось: уж больно угрожающими выглядели захваты в области ног и рук.

– Что-то говорит мне, будто я сам должен заковать самого себя, – сказал Роман, садясь в кресло. – Я прав?

– Вы очень догадливы.

– А вам слабо?

– Нам бы не хотелось прибегать к крайним мерам, – уклончиво прозвучало в ответ.

– Ну и черт с вами! – раздраженно ответил лейтенант, не собираясь расспрашивать об этих «крайних мерах».

Камышов решительно вставил руки и ноги в петли, и те моментально автоматически затянулись. Дверь из палаты открылась, и кресло само выехало в коридор. Оно немного повиляло, отыскивая направляющую линию на полу, и, держась ее, поехало к месту назначения.

На этот раз помещение, куда приехало кресло, было другое, размером поменьше, но такое же белое. Наблюдатели находились в соседней комнате, отделенной прозрачным, а не зеркальным стеклом, как в прошлый раз, но, безусловно, бронированным.

В комнате, кроме прибывшего Камышова, находилось еще десять человек.

– Привет, лейтенант…

– Здорово, старшина.

Остальные сидели в таких же креслах, с обездвиженными конечностями.

– Нас тут боятся, – весело произнес Осип Долгин. Он прекрасно понимал из-за кого.

– Немудрено, после того, что ты натворил. С чего ты вообще взял, будто бородатый именно тот, кто тебя подстрелил?

– Не знаю, – сделал попытку пожать плечами Осип. – Показалось…

– Понятно.

– Эй, вы там! – закричал старшина Фрейндлих, глядя в стекло. – Вы что, в зоопарк пришли, на редких зверушек посмотреть?

– Нет…

– Ну, тогда хотя бы оковы снимите.

– Хорошо…

Узы тут же ослабли, и все с облегчением потерли руки, затекшие от ремней.

– Так-то лучше.

– Где остальные? – спросил Камышов.

– Они отказались садиться в кресла, – прозвучало в ответ. – Но имеют возможность слышать все, о чем мы будем говорить.

– И о чем вы хотите поговорить? И кто вы такие, собственно? Я, например, лейтенант Камышов, а это мой взвод, точнее то, что от него осталось… но все же взвод.

– Министр обороны Земной Федерации Глен Пфайффер, – помявшись, представился министр, после чего продолжил: – Не так давно вас интересовало, почему оживили всех разом.

– Точно. Так почему?

– Как вы уже знаете, мы исключительно мирные люди. Времена войн давным-давно канули в лету. По крайней мере, последний военный конфликт случился более полутора тысяч лет назад.

– Ну и?… – подбодрил Камышов замолчавшего министра, который не знал, куда деть руки. Вдруг Романа осенила догадка. – Так вот оно что! Спустя полторы тысячи лет началась новая война!

– Вы правы… Война…

– И при чем тут мы?

– Как при чем? Вы же солдаты…

– Ну и что? Если мы солдаты, это не значит, будто мы будем рады снова вернуться на войну.

– Вы не понимаете! – взметнул вверх руки министр обороны. – Нам всем угрожает опасность! Великая опасность!

– Ну, так воюйте, – пожал плечами Роман. – Берите в руки оружие и стреляйте. В чем проблема?

– Вы не понимаете, – произнес министр и осел на стул, словно сдувшийся мячик. – Мы не умеем воевать…

– Понятно… И какой масштаб конфликта?

– Я не понимаю…

– Ну, какой конфликт? Локальный, то есть банда сепаратистов решила отделиться, или планетарный, когда все все та же банда носится с придурочной идеей о независимости. Может, глобальный, и звездная система поперла на звездную систему, с космическим флотом, с лазерами наперевес, защищая идею той же независимости, будь она неладна. Так какой?

– Глобальный, – кивнул головой министр. – Но по другой причине.

– Слушайте, а на вас случайно не зеленые человечки напали, которые мозги высасывают? – не то всерьез, не то в шутку спросил старшина Фрейндлих. – Или там какие другие твари, скажем из созвездия Гончих псов, а то я, откровенного говоря, с детства ужас как боюсь собак… Понимаете, в детстве, когда мне было лет пять, меня целых два раза покусали огромные псины, было очень больно… Прививки от бешенства делали, с тех пор я очень боюсь собак. Мне даже диагноз поставили… забыл как называется. Синдром какой-то… Но это еще ничего. Вот если это какие-нибудь мохнатые, шестиглазые пауки или там скорпионы, которые клешней перерубают человека пополам, тогда я действительно умываю руки.

Все засмеялись, только сидевшие за стеклом юмора не поняли, им было не до шуток.

– О чем вы? Какие собаки? Какие пауки со скорпионами? Какие зеленые человечки? Обычные люди, такие, как мы с вами… Но они уже практически уничтожили все поселения в системе Лазурит…

– Ладно, Виктор, не паясничай, – едва сдерживая смех, приказал лейтенант Камышов. – От нас-то вы чего хотите? Чтобы мы в одиночку перестреляли всех ваших врагов?

– Я не знаю… может быть, попробуете обучить наших солдат? – с надеждой не то спросил, не то предложил министр Пфайффер. – Вы просто обязаны что-то сделать!

– Не так категорично, – сказал старшина, – мы вам ничего не должны.

Но, посмотрев на сдвинутые брови лейтенанта, Фрейндлих добавил:

– Но помогать не отказываемся, правда, с некоторыми условиями.

– Чего вы хотите?

– Хватит нас держать, как обезьянок в клетках, мы благоразумные люди и никого калечить просто так не собираемся, а то, что случилось прошлый раз, просто недоразумение… Дайте нам нормальную одежду, а то эти больничные халаты нас уже достали. По городу нас покатайте. Должны же мы узнать, как изменился мир за две тысячи лет. Что еще?… Пока все, дальше видно будет.

– Вы обещаете не применять насилие?

– Клянемся, если, конечно, на нас не наедут. Тут уж как получится.

– Хорошо… На вас не наедут, у нас соблюдают правила дорожного движения, – по-своему понял значение слова Глен Пфайффер.

12

Из комнаты их выпустили уже действительно свободными. Кто хотел – шел самостоятельно, кто не хотел или не мог – катался на кресле. Некоторые солдаты даже устроили гонки, кто быстрее.

Требования были частично выполнены. Им выдали такую же одежду, какую носили сами члены комиссии и доктора – длинные до пят одежды, больше похожие на китайско-японские халаты-кимоно.

– В этих тряпках я себя чувствую бабой, – возмущался сержант Галс, в общем-то, выражая общее мнение.

– Ничего не поделаешь, у них такие традиции – сказал Роман Камышов, – но, думаю, нам удастся вскоре получить свою форму обратно. Или подобрать что-нибудь более привычное.

– Будем надеяться.

– Вы готовы? – спросил министр Пфайффер, когда все переоделись.

– К труду и обороне? – сделал попытку пошутить старшина.

– В смысле?…

– Не бери в голову. Мы-то готовы, а как насчет прогулки по городу?

– Я, конечно, понимаю, что сидение в четырех стенах несколько утомляет, но все же просим, чтобы вы приступили к действию как можно быстрее.

– С чего такая спешка? – недовольно поинтересовался лейтенант Камышов. – Один день погоды не сделает.

– Пошел уже четвертый месяц, как мы запустили проект по вашей разморозке. Так что времени прошло уже достаточно, и враг направился к новой колонии, чтобы уничтожить ее, – размахивая руками и брызгая слюной, объяснял министр.

– Понятно.

– Несмотря на то, что вы являетесь запасным вариантом, – продолжал министр, – желательно, чтобы ваши навыки…

– Убивать, – договорил за министра Роман.

– Именно… чтобы ваши знания начали помогать нам как можно быстрее.

– Что ж, с прогулкой по городу можно и повременить. Ведите нас в свой штаб, будем вас консультировать.

– Если мы запасной вариант, то какой тогда является основным? – поинтересовался старшина Фрейндлих.

– Э-э… боевые роботы с элементами искусственного интеллекта.

– Ух ты! – восхитился Виктор. – Тогда зачем вам мы? Если у вас есть такая сила, как роботы.

– Некоторые аналитики считают, если не умеет воевать создатель, то и его создания тоже могут этого не уметь, поскольку…

– Проще говоря, оружием еще нужно уметь пользоваться.

– Именно так, потому мы и привлекли вас, тех, кто умеет пользоваться оружием.

– Ясно. Стоп… а что на счет армии? – спросил Камышов.

– Да ладно вам, лейтенант, – махнул рукой старшина. – Посмотри на них…

Только сейчас Роман заметил, что все члены комиссии шли на значительном расстоянии от солдат, косо на них поглядывая. И даже министр обороны старался держаться в сторонке, а когда кто-нибудь из солдат к нему подходил чуть ближе, того чуть ли не трясло от страха, особенно остро он реагировал на Долгина. И абсолютно никакой охраны, даже номинальной, – это удивляло больше всего.

– Если у них министр обороны такой сопляк, то что можно сказать о его солдатах? И вообще обо всех жителях?

– Согласен.

Пешая прогулка по обильно украшенным цветами коридорам закончилась в большом зале с огромным стеклянным столом в центре.

– Располагайтесь…

– Что это?

– Какое-то время послужит нашим операционным центром, – пояснил министр Пфайффер. – Отсюда вы будете делать свои предложения по усовершенствованию, усовершенствованию…

Министр обороны мучительно искал оборот, чтобы закончить предложение. Ему помог Камышов, подмигнув доктору Стоун:

– Мы поняли, что вы хотели сказать, господин министр.

– Спасибо. Еще… с вами хотел поздороваться господин президент.

Вспыхнул большой экран на стене, на нем появилось изображение президента. Тот, казалось, ждал вызова, ибо сразу же отвлекся от бумаг на своем столе.

– Добрый день.

– Здравия желаем, господин президент! – в один голос гаркнули солдаты.

– О-о! У меня нет слов! Спасибо. У вас э-э…

– Лейтенант Камышов, – представился Роман. – Разведвзвод.

– У вас уже есть какие-то предложения для нас, лейтенант?

– Нас ввели только в общий курс дела, господин президент. Нужна более подробная информация для анализа. Собственно, мы здесь, чтобы ее получить в более детальном виде и представить свои умозаключения.

– Что ж, не буду мешать. У нашего министра обороны есть все необходимое. До встречи.

– До свидания, господин президент.

– Какая именно информация вам нужна? – спросил министр Пфайффер, после того как президент отключился.

– Думаю, такой толпой нам тут делать нечего. Старшина, сержант, останьтесь, а остальные кругом… погуляйте, ребята.

– Почему вы отправили их гулять, как же анализ? – удивился министр.

– Я не знаю, какие порядки у вас, но я буду действовать так, как считаю нужным, как привык. Подчиненные будут лишь выполнять приказ. Если каждый рядовой примется вставлять свое слово, мы так очень долго будем канителиться. Одна голова хорошо, две еще лучше, а если их двадцать… Что касается информации, то мне нужно все. Кто, что, почему напал. Абсолютно все.

– Хорошо…

– И еще… гражданским тут тоже не место. Это касается и вас, доктор Стоун.

– Почему? У нас открытое общество, все является достоянием общественности. Все принятые решения объявят средства массовой информации для широкого обсуждения…

У лейтенанта от этих слов отвисла челюсть. Нечто похожее происходило с остальными размороженными. У старшины вообще наблюдались первые признаки гомерического смеха, и он еле сдерживал себя, но давалось ему это с трудом.

– У вас же вроде война? Или я чего-то не понимаю? – искренне удивился Роман.

– Ну да, война…

– А как насчет военной тайны? – вкрадчиво продолжал интересоваться Камышов. – Ведь и противник узнает о всех решениях от ваших СМИ. Ведь так?

– Ну да, – вынуждена была согласиться доктор, слегка загипнотизированная взглядом лейтенанта, не совсем понимая, куда он клонит.

– Значит, об этом совещании, а уж тем более о принятых здесь решениях должен знать только ограниченный круг людей, и никакого широкого обсуждения в народе. Чтобы враг не смог действовать на опережение, иначе вы никогда не сможете его победить. О режиме секретности с вашим президентом придется поговорить отдельно. И вы, господин министр, удалите из своего окружения всех, кто не относится к вооруженным силам.

– Вы что же, думаете, будто среди нас имеются шпионы?! – негодовал Пфайффер.

– А почему бы и нет? А даже если и нет… там брякнул пару слов, еще где-нибудь и всё, информация больше не секретна. Это все равно, что противнику сразу сказать, как вы собираетесь ударить по нему и попросить его ничего не делать, чтобы отразить этот удар. Смешно, право слово.

– Это невозможно!

– Кажется, вы просили нашей помощи? Мы согласились. Но уж не взыщите, мы привыкли делать свое дело добросовестно.

– Хорошо, я удалю…

– Отлично. Кстати, доктор Стоун, что вы делаете сегодня вечером?

Вместо ответа Амели развернулась на каблуках и быстро вышла.

– Кажется, ты ее зацепил, – прокомментировал старшина Фрейндлих.

– Мне тоже так кажется. Ну что ж, начнем, пожалуй. Давайте с самого начала, кто они, зачем и почему…