Текст книги "Адам. Братский анклав"

Все тела тут же приказали собрать и сложить в отдельном месте. Оружие также от греха подальше было собрано и складировано обратно в оружейку под замок с охраной из Аталанкайцев. И не просто бойцов, а хорошо экипированных, в отличных бронежилетах и шлемах-сферах с пуленепробиваемым стеклом на личине. Можно сказать гвардия.

– Выходите! Выходите все! – потребовал полковник Парнов. – Я сделаю заявление от имени его светлости графа Аталанкайского.

Жители Тунака, в основном женщины и дети, что прятались в домах, стали несмело выглядывать из своих убежищ и спускаться вниз. Рассредоточившиеся по селению солдаты подгоняли прикладами особенно трусливых и медлительных.

Наконец всех выгнали и построили на площади перед клубом, так что полковник с парой охранников готовых ко всему, поднявшийся на лестницу, видел лица всех жителей. Опершись руками о перила, он начал произносить заготовленную речь, потому как очень уж гладко она лилась, что не свойственно простым солдатам:

– Жители деревни Тунак, теперь вы являетесь подданными графа Аталанкайского, а ваша деревня, как и прочие деревни баронства Бонд, переходит во владение графства, как впрочем и все баронство. Вижу что у вас есть некоторые сомнения и вопросы, так вот отвечаю на невысказанные вами слова, все остальные деревни баронства так же находятся под контролем нашей армии. Как и столица вашего баронства, а сам барон убит. Не вздумайте саботировать и тем более откровенно сопротивляться, кара за это будет немедленной и жестокой. Все законопослушные же подданные будут облагодетельствованы его светлостью Александром Красновым. По программе переселения, часть вашего населения будет переправлено на постоянное место жительства на другие деревни графства и соответственно часть населения других деревень будет переселено сюда…

«Принцип: разделяй и властвуй, – понял Адам, в числе прочих слушавших речь полковника. – Перемешанное население захваченных деревень будет относиться друг к другу настороженно и это недоверие всех ко всем можно использовать для успешного управления массами через поощрение доносительства».

– …Кроме того поскольку вы вновь присоединенная часть графства, то должны доказать свою верность его светлости, а также возместить потери понесенные нашей армией при вашем присоединении. Часть мужского населения деревни Тунак будет рекрутирована для службы в графскую армию во славу и благо графства Аталанка, а значит и ваше благо тоже. Это порядка пятидесяти человек. Количество рекрутов могло быть и меньше, но тут вы сами виноваты, не сопротивлялись бы так отчаянно, и из числа рекрутов вычли бы количество убитых при штурме солдат. Может есть добровольцы?

Полковник внимательно осмотрел собравшихся своим тяжелым взглядом.

Добровольцев не оказалось. Мужчины хмуро исподлобья смотрели на агрессоров, но полковника это похоже нисколько не смущало.

– Жаль, – притворным сожалением вздохнул он, – у добровольцев продвижение по службе куда более быстрое.

«Ну естественно, – мысленно усмехнулся Адам. – Подхалимы они в любую дырку без мыла пролезут…»

– Ну ладно, хватит соплей, – хлопнул рукой по перилам полковник. – Всем приготовиться к переписи населения. Семейным группам держаться вместе. Называйте свое имя, возраст и основную специализацию.

* * *

Откуда ни возьмись, появилась пара переписчиков с раскладным столиком и стульями, установленных рядом со входом в клуб. Один из них достал из портфеля толстую амбарную тетрадь и изготовился работать.

– Ну, подходите… – произнес он без всякого выражения, так же безразлично глянув в толпу перед ним.

Поскольку переписываться никто не спешил, то первых переписываемых пришлось подталкивать прикладами автоматов солдатам. И перепись жителей деревни Тунак, сократившихся во время ночного боя, началась.

Процедура затянулась до самого утра, несмотря на минимальный размер заносимой информации о каждом жителе. А сами переписчики сменяли друг друга каждые десять минут, чтобы дать отдохнуть натруженным пальцам.

– Следующий…

– Адам Соколов. Восемнадцать лет. Работник птицефермы…

– Женат?

– Нет.

– Родители?

– Мама…

– Екатерина Соколова, – поспешно представилась мать Адама. – Сорок два года. Швея.

– Ясно, – записал данные переписчик и занес еще какие-то условные символы. – Вы двое и все?

– Да…

– Муж?

– Пропал несколько лет назад…

– Ясно, – снова кивнул переписчик и что-то записал в тетрадь. – Следующие…

Когда к утру все было закончено, систематизировано, полковник Парнов вновь выступил перед жителями деревни все это время стоявшими на площади, дожидаясь своей участи.

– Сейчас будут вывешены списки тех, кому следует собраться в дорогу для переселения в другие поселения. С собой брать минимум вещей способных уместиться в среднем размеров чемодане. Никаких дополнительных узелков и прочего непотребства не потерплю, все будет выброшено. Что касается рекрутов то они будут названы прямо сейчас. Названным рекрутам надлежит выстраиваться на линии передо мной как сивка-бурка вещая каурка в течении десяти секунд после зачтения фамилии. Опоздавшие будут наказаны. Зачитайте лейтенант.

Полковник отдал листок своему адъютанту и тот начал зачитывать фамилии рекрутов.

– Ремезов!

Адам невольно посмотрел на Рустама чинившего всем обувь. Сапожник стал потеряно оглядываться по сторонам явно не зная как поступить. Зарыдала беременная жена несчастного рекрута.

– Ремезов!! – гаркнул лейтенант и к Рустаму метнулись два автоматчика прикладами пробивая себе дорогу в толпе.

Впрочем, жители сами спешили поскорее уйти с их дороги. Они схватили мужчину и швырнули в сторону линии построения. Рустам упал и его стали ожесточенно пинать ногами, прикрикивая:

– Поднимайся сволочь!

– Пшел на свое место, урод!

Избитого Ремезова наконец приволокли и лейтенант выкрикнул новую фамилию:

– Чаев!

История повторялась раз за разом с криками, слезами, мольбами родных пощадить. Но солдаты Аталанка были неумолимы.

– Соколов!

Адам почувствовал, как сперло дыхание, а сердце несколько раз судорожно трепыхнувшись, упало куда-то в живот и там учащенно забилось. Ноги мгновенно обмякли, сделались непослушными и только поэтому он остался стоять на месте и не шагнул в сторону линии, как то требовалось от всех вызванных.

– Соколов!! – уже привычно во второй раз выкрикнул лейтенант.

– Я…

Адам наконец шагнул вперед как сомнамбула и чуть не упал.

– Не отдам! – закричала мать, вцепившись в сына обеими руками и плотно прижав его к себе. – Не отдам! Пошли прочь подонки!! Не троньте моего сына! Не отдам!!!

Но солдаты несколько раз ударив рыдающую женщину прикладами по спине, рукам, голове, оторвали ее цепкие руки от сына и поволокли рекрута на линию к остальным несчастным. Она не желая принимать очевидное, пыталась преследовать, цеплялась, пыталась как-то помешать, но только получала все новые удары. Это зрелище, встрепенуло Адама вызвав в его душе гнев, взвело точно пружину придав сил и отчаянной решимости, и вырвавшись он раскидал бьющих мать людей, присел с ней рядом на колени схватив за плечи и заглянув в глаза, прошептал:

– Не надо мам… это бесполезно. Все будет нормально… все будет нормально.

Потом отдубасили его самого, только за то, что толкнул нескольких солдат.

В итоге на линии перед полковником предстало пятьдесят рекрутов. Двадцать человек призванных по «плану» и тридцать в качестве компенсации за понесенные при штурме потери.

Убитых и раненых среди нападавших вообще-то было больше, но как потом узнал Соколов, все потери распределили на остальные деревни.

А позади них, слышалось многоголосое рыдание родных. Но дальше этого не шло, солдаты из «гвардейцев» направив стволы автоматов на толпу ясно давали понять, что любой бунт будет жестоко подавлен.

– А ну все заткнулись! – рявкнул полковник Парнов, когда последнего рекрута поставили в строй.

И рыдания действительно притихли.

– Поздравляю вас, – продолжил полковник, вышагивая перед побитыми новобранцами, – теперь вы солдаты славной армии графства Аталанка и с вашей помощью оно скоро станет герцогством! Гордитесь этим званием, тем что его светлость оказал вам честь служить под его знаменами!

«Господи, к чему этот дурной спектакль?!» – недоумевал Адам.

Все что происходило, виделось ему неплохо начавшимся, но скверно закончившимся сном, диким бредом, нужно лишь только проснуться, чтобы все это окончательно кануло в небытие. Но увы, это был не сон и даже не скверно поставленный спектакль странствующей труппы артистов коих можно забросать огрызками и просто освистать.

Адам просто не мог поверить в то, что этот так называемый полковник армии состоящей из сотни человек действительно верит в то, что говорит про графство, его светлость графа, будущее герцогство и прочую муть. Это больше походило на какую-то детскую игру в солдатики из прошлой жизни. Как они тогда назвались? Орленок? Зарница? Вот только в игре этой использовали настоящее оружие и убивали и умирали тоже по-настоящему. А это уже действительно страшно.

– Переодевайтесь! Солдаты графства Аталанка должны выглядеть достойно!

Несколько солдат вынесли из въехавшего в деревню грузовика комплекты камуфляжного обмундирования с такими же флажками на рукавах как и у остальных и раздали новобранцам.

– Ну же! Живо!

Рекруты поспешили выполнить приказ. Тут же перед всеми сбросив старую заношенную одежду и надев «новую» форму. В кавычках, потому что кое-где виднелись не всегда аккуратно заштопанные дырки и подозрительно темные пятна вокруг них, несмотря на то, что часть действительно можно назвать новой, даже ни разу не стиранной и при этом чистой.

– Замечательно! – воскликнул полковник Парнов, прохаживаясь вдоль строя и заботливо поправляя то на одном новобранце, то на другом кепи, складку или воротник. – Теперь вы почти настоящие солдаты, а не дерьмо как раньше! А чтобы стать настоящими солдатами, вам нужно принести священную присягу на верность его светлости! Повторяйте за лейтенантом слова присяги. Прошу лейтенант.

Адъютант полковника сделал шаг вперед и стал громко зачитывать:

– Я, клянусь в верности его светлости графу Аталанкскому Александру Краснову…

Новобранцы под пристальным взглядом полковника хором повторили первые слова присяги, которые в любом другом случае показались бы до предела смешными, полным абсурдом. Но не сейчас, под прицелом автоматов.

– …Клянусь верно служить графу и графству, защищать его от внешних и внутренних врагов…

– …Точно и в срок исполнять все приказания данные мне вышестоящими командирами…

– …А если я нарушу эту священную клятву, то пусть меня и… моих родных постигнет заслуженная суровая кара согласно законам…

Соколов стиснул зубы.

«Вот значит как они решили обеспечить себе нашу верность, – подумал он зло. – Сволочи…»

Но с другой стороны, чему удивляться? Как еще можно обеспечить верность людей коих насильно поставили в строй? А до этого убили или ранили кого-то из родных или друзей. Как их после такого еще заставить воевать на стороне победителя и убивать всех на кого укажут?

– Отлично, можете встать. И еще солдаты, у меня для вас есть хорошая новость! – снова заговорил полковник, широко улыбаясь, но как-то криво, с подвохом. – У вас есть отличная возможность прямо сейчас подтвердить свою верность его светлости! Я не вижу радости на ваших лицах и соответствующих кличей! Надо трижды крикнуть «ура». Ну же!

– Ура… ура… ура… – вяло и вразнобой выкрикнули новобранцы.

– Еще раз, но радостнее и слаженнее! – потребовал полковник Парнов.

– Ура! Ура! Ура!

– Замечательно, – удовлетворился результатом полковник. – Хотя до идеала еще как до луны пешком. Это мы исправим, но чуть позже… А сейчас чуть подробнее о хорошей новости… Графство не может оставлять у себя в тылу неподконтрольные районы, а таковое имеется. За вами как раз находится баронство Ингор. Вот его нам и предстоит присоединить к нашему графству и после этого присоединения графство можно считать уже герцогством. И я окажу вам великую честь, которую вы не просите себе наверное только исключительно из скромности, вы пойдете в числе первых. Именно вы подтверждая свою верность не только словами, но и делами принесете эту победу своему графу!

Полковник в изумлении изогнул правую бровь. Этого хватило, чтобы новобранцы снова троекратно прокричали «ура».

– Замечательно! Я знал, что из вас получатся настоящие и верные своему долгу солдаты! Вперед, навстречу славе!

– Направо! – скомандовал появившийся перед строем коренастый сержант, да так зычно, что все рефлекторно подчинились приказу, да так четко, будто раньше только тем и занимались, хотя раньше, при свергнутой власти, на тупую муштру как раз и не особо налегали. – За мной, бегом марш!

Сержант побежал из деревни, где их уже ждали машины. Путь до баронства Ингор не близкий, если по прямой, то порядка двадцати километров, это если считать от внешней границы баронства Бонд, а если от деревни Тунак до ближайшей деревни Ингора, то и все тридцать наберется.

Расстояние в принципе небольшое и вполне преодолимое за один дневной переход, причем пешком, тем более что полковник Парнов похоже желал штурмовать предназначенную ему в качестве цели деревню этой же ночью, но люди уже будут просто ни на что не годны.

Опять же территория хоть и считается безопасной, но безопасность эта весьма относительная. Повстречать даже во внутренних землях Анклава того же берга – измененного внеземным вирусом бурого медведя, просто нефиг делать. А что уже говорить о внешних территориях?

И толпа в сотню человек ему не страшна. Как выскочит из зарослей или ямы и как начнет крушить, одним ударом лапы отрывая голову, распарывая животы…

И даже если люди не растеряются и окажут сопротивление, то убить такого монстра та еще задачка. Но учитывая что у большинства солдат в походном состоянии оружия при себе нет, мало ли что, вдруг кто головой потечет, то бед такой зверь натворит немало.

За новообращенными солдатами вышла большая часть остальной армии полковника Парнова.

Хотя как увидел Адам, не все вышли из деревни. Часть солдат, видать самые верные, осталась в Тунаке, как оккупационный контингент, по всей видимости, для полного контроля новой «провинции» и поддержания порядка. Что ж, в этом тоже ничего удивительного нет, странно было бы обратное.

«Ну и дела…» – невольно поразился он быстродействию военной машины Аталанка.

Оно и понятно. Прошло всего семь часов с момента боя с вторгшимся к ним аталанками и вот они уже бегут воевать за своих врагов. Что ж, нужно отдать должное организации всего мероприятия. В этом действительно чувствовалась рука если не гениального, то очень способного человека, главным кредо которого является: куй железо пока горячо… а то все остынет и развалится.

«Такими темпами этот долбанутый граф захватит весь Анклав за пару-тройку недель, – подумал Адам. – Если сопредельные владетели вовремя не одумаются, полностью осознав, что происходит, и не объединятся против общего врага. Вот только успеют ли они договориться? Или пока будут лясы точить, что да как, делить шкуру неубитого медведя, этот медведь, всех схвает с потрохами…»

Глава 3

Баронство Ингор было еще меньше и беднее Бонда с соответствующим минимумом ресурсов для обороны как материальным так и людским, но они хотя бы были предупреждены о возможной опасности нападения.

«И это плохо, – подумал Адам. Как и любого другого нормального человека его в преддверии смертельной опасности волновала своя жизнь, жизнь своих родных и друзей. – Кто предупрежден, тот вооружен, а значит крайне опасен как крыса, загнанная в угол. А ингорцы с какой стороны ни посмотри загнаны в угол. Им деваться совершенно некуда, самое отдаленное баронство на юге. Им ждать помощи неоткуда по определению. Остается только надеяться что сдадутся сразу осознавая всю незавидность своего положения. Вопрос только в том, ведут ли аталанкцы вообще переговоры о сдаче? По крайней мере с нами они лишних слов не тратили, сразу атаковали. И неудивительно, ведь расходным материалом они успели уже где-то разжиться. Интересно, кто нас атаковал? Такие же рекруты как и мы? Скорее всего… Под удар аталанкцев могли попасть среднемуйцы, светолобовцы, устьудовцы, не говоря уже про юрьевских и туровских».

Хотя как потом подумал Адам, припомнив карту анклава, аталанкцы вряд ли атаковали среднемуйцев, светолобовцев и устьудовцев. Это крепкие орешки, к тому же они находятся близко друг к другу и быстро могли оказать военную помощь соседям. Опять же на момощь могли прийти шарагайцы и кумарейцы, им всего-то и нужно что речку переплыть, а с ними шутки плохи.

Краснов наверняка начал с завоеваний отдаленных владений к коим помощь прибыть просто не могла, то есть юрьевских и туровских. После чего пришел черед Бонда и Ингора.

«А вот потом он ударит по оставшимся на юге внешним владениям анклава, – подумал Соколов. – Сил их удержать уже будет достаточно…»

Грузовики ехали небыстро, километров сорок в час максимум, и неудивительно учитывая качество дорог. Они и до Катастрофы не отличались хорошим состоянием, а уж после двадцати лет, когда ими вообще никто не занимался, но все же эксплуатировали, движение какое-никакое было всегда, превратились в разбитое направление.

Новобранцы все время пути молчали с угрюмыми лицами глядя себе под ноги. Ожесточенный бой, потом ночное бдение на площади и неясное будущее впереди, ведь вероятность того что их убьют при штурме такой же деревни, какую они еще несколько часов назад защищали, весьма велика, всех вымотало до предела.

Адам выглядел не лучше. К тому же его снедало беспокойство за Еву. В деревне ведь остались солдаты и как бы до беды не дошло. Они ведь чувствуют себя хозяевами и могут заняться насилием.

Видимо его, да и не только его вид был весьма красноречив, опять же с таким настроением воины много не навоюют, потому как сержант сидящий вместе со всеми в кузове, словно читая мысли, вдруг сказал:

– Не дергайтесь и не кукситесь так, все с вашими родными будет нормально, мы не разбойники, а армия и порядки у нас соответствующие. И сами имейте это на будущее имейте ввиду…

Сержанту никто не ответил. Всем оставалось только надеяться на дисциплинированность графских солдат и страх возможной кары.

Но слова сержанта немного взбодрили Адама, в конце концов, всем хочется верить, что все будет хорошо. Он даже с интересом стал смотреть по сторонам, ведь раньше Соколов никогда так далеко от деревни не уходил и не уезжал. Слишком опасно.

Почти сразу же увидел измененные растения. Вот папоротник. Адам знал как он должен выглядеть на самом деле по рисункам. Этот же отсвечивал краснотой, был больше и колючим.

А вот несколько елочек высотой по два метра. Иголки на них почти черные и острые как шипы. И скоро весь лес будет состоять из таких вот измененных растений. Они как показывал опыт более жизнестойки и быстро подминали под себя ареалы обитания, выдавливая изначальные формы жизни. Деревья еще сопротивлялись, а вот найти обычную траву уже практически не представлялось возможным.

Чтобы получить чистые культуры семена приходилось получать в стерильных условиях, чтобы не дай бог не попала пыльца измененных растений. Так от выросших в поле культур семена получать не рекомендовалось. Ведь в какой-то момент ДНК может измениться настолько, что та же пшеница станет просто ядовитой.

Производством генетически чистых семян занимались многие, но большинство на свой страх и риск. Гарантированно чистые семена делали в Академгороде, бывшем Омский. В этом городе скопилась почти вся научная элита анклава…

Колонна техники вдруг остановилась, преодолев примерно половину пути до цели. Это понятно, ведь если продолжить путь, то до места можно добраться максимум за два часа и штурмовать тогда придется при свете дня.

– Стройся! В пять шеренг становись!

Новобранцы начали выгружаться из кузовов грузовиков.

– Живее ублюдки! Что вы ползаете как беременные тюлени?!

Наконец новобранцы построились, Федор скорее по привычке встал рядом с Адамом, и слово взял лейтенант:

– Отлично! Вы сами так построились, а теперь запомните своих товарищей по шеренге ибо теперь вы отделение с первое по пятое соответственно. Запомните несколько простых законов, что приняты в армии графства Аталанка. Самое подходящее определение всем законам, можно выразить через один известный всем девиз мушкетеров: один за всех и все за одного. Запомните это и руководствуйтесь именно им перед тем как что-то сделать или… не сделать. Итак, за отступление с поля боя без приказа одного, смерть для всего отделения. Лучше сами прикончите струсившего товарища… За дезертирство в мирный период – смерть дезертиру и всем кто мог его остановить, но не остановил. Остальным тридцать плетей. За нарушение или неисполнение приказов – смерть. Если приказ касается одного человека, то смерть нарушившему приказ и по тридцать плетей остальным. Невыполнение боевой задачи десятком – смерть одного по жребию и по тридцать плетей остальным… Ну вы поняли основной принцип военных законов армии Аталанка.

Рекруты стояли хмурые исподлобья глядя на лейтенант и сержанта. Чего уж тут непонятного? Еще Чингисхан что-то подобное практиковал, только у него еще жестче было, за бегство десятка – казнили сотню. Но тут законы смягчены не из гуманизма, а просто из-за скудости людского ресурса, так ведь людей не напасешься всех в расход пускать за малейшую провинность.

– Ладно, с законами разобрались, – продолжил лейтенант. – Сейчас вы получите оружие. Многого от вас не требуется, никакой сборки-разборки на время, даже знание устройства не требуется, просто вы должны снарядить рожки пулями, вставить их в автомат и сделать несколько выстрелов, при этом желательно попасть в выбранную мишень. Предполагается, что с оружием вы обращаться умеете и результат штурма вашей деревни это вроде как подтверждает. Но там вы воевали всяким барахлом, что и предопределило исход сражения и не в вашу пользу, сейчас же получите настоящее оружие и во время стрельб просто должны понять, что от него ждать. Прошу…

Пара бойцов откинула тент от одного из грузовиков в котором как стало ясно чуть позже везли оружие и боеприпасы.

– Получить оружие! – гаркнул уже сержант. – Первая шеренга пошла…

Подневольные новобранцы получали автоматы Калашникова, дополнительные рожки и пригоршню патронов, на пятнадцать-двадцать штук. Оружие уже было в деле и совсем недавно, о чем говорил хотя бы исходящий от них кислый запах сожженного пороха и грязь. Но чистить оружие по крайне мере сейчас никто не заставлял. И правильно, чего чистить перед стрельбами, лучше уж потом.

Новобранцы принялись за снаряжение рожков. Адам же заметил, что пулемет на крыше одного из грузовиков смотрит прямо на них. Солдат из «гвардейцев» за ним вроде как расслаблен, попыхивает папироской самосада и вроде даже как смотрит совсем в другую сторону. Но обмануть это могло разве что совсем уж дебила. Ясно ведь, чуть что не так и длинная очередь срежет их всех как коса высокую сочную траву.

– Первая шеренга на исходный рубеж становись!

Первый десяток выстроился по невидимой линии указанной сержантом.

– Деревья через поляну, выбирайте и стреляйте. Огонь!

Застучали выстрелы. Двадцать секунд грохота и все стихло. Никто даже не думал проверять точность стрельбы. Или сержант был таким профи, что все нужное ему заметил с линии огня, по отлетающей щепе и коре.

– Вторая шеренга становись! Огонь!

Как и подозревал Адам Соколов с самого начала, оружие их заставили чистить после стрельб, чтобы уж сразу и новое и старое соскрести.

В этот момент к поляне подъехала еще одна такая же колонна машин состоящая из пяти различных грузовиков и двух «уазиков». И все что происходило здесь полчаса назад, повторилась от и до. Выгрузили новобранцев, и провели стрельбы.

После чистки оружия отделениям выдали котелки и перловой крупы.

– Готовьте себе обед и можете отдыхать, – сказал лейтенант.

Пока варилась каша, подъехало еще две колонны и вновь стрельба.

А когда рекруты успели пообедать, а другие товарищи по несчастью только начали варить или еще чистили оружие, подъехала пятая и как оказалась, последняя колонна. Она оказалась самой внушительной. Не пять грузовиков а десять, но главное в ее составе имелось аж два БТРа и одна БМП. А еще к одному из грузовиков сзади крепилась самая настоящая пушка.

– Этих похоже на столицы отправят, – сказал Федор.

Адам только кивнул.

На поляне от такого количества народа, а его набралась под тысячу, стало практически не протолкнуться. Впрочем, никто толкаться и не собирался. Отгремели последние выстрелы очередных подневольных новобранцев и объявили тихий час. Часовых разве что выставили. Сержант не мудрствуя лукаво подрядил на это дело первое отделение и обозначил их зону ответственности. Тоже самое произошло в остальных отрядах и в итоге поляна оказалась в охраняемом периметре.

Адам думал, что уснуть в таких условиях и после таких событий невозможно, но оказался неправ. Нервное напряжение последних часов, бессонница, эмоциональная и физическая усталость сделали свое дело, погрузило его в апатичное состояние, и он сам не заметил как провалился в царство Морфея.

* * *

– Подъем…

– А, что?! – спросонья пробормотал Адам.

– Наш черед стоять в охранении, – сказал Федор, растолкавший Соколова.

– Ясно.

Адам посмотрел на часы. Всего два часа сна. Немного. Хотелось спать дальше, в голове гудело, но оставалось надеяться, что удастся еще прикорнуть, после своей смены.

Сержант расставил бойцов второго отделения.

– Смотрите в оба глаза и не дай бог кто заснет – тридцатью плетями не отделаетесь. Крапивой оприходую!

Бойцы невольно вздрогнули. Сержант конечно же имел ввиду не простую крапиву, а измененную. Это серо-буро-малиновое жалящее растение лишь отдаленно напоминало свой прототип. Была выше и жалила намного сильнее. Если от обычной крапивы ожог болел порядка получаса, то от измененной хорошо если через десять суток пройдет, а уж про взбугрившиеся шрамы и говорить нечего, остаются на всю жизнь.

Адам смотрел в темный лес и ноги сами тянули бежать. Казалось, что там его ждет спасение от этого кошмара.

Федор вопросительно пострел на Соколова, слегка мотнув головой в сторону леса.

«И причем не только у меня ноги навострились», – подумал Адам и отрицательно мотнул головой.

Федор только вздохнул, уронив голову на грудь, как и Адам прекрасно понимая, что шансов сбежать у них немного, схватят и расстреляют, плюс родные пострадают. Кроме того шансов на выживание на войне больше чем в лесу. Таким ничего не умеющим и незнающим в лесу делать нечего.

По стволу дерева, под которым стоял Соколов с Липецким пополз черный жуткого вида жук с просто устрашающего размерами жвал, коими он шевелил. Некоторые виды и до Катастрофы были теми еще монстрами, а уж теперь… Адам не сдержался и раздавил насекомое прикладом.

Десять минут спустя он об этом пожалел. С поста пришлось буквально бежать ибо дерево окружила орда муравьев, тоже весьма изменившихся, они словно превратились в «рыцарей», словно обычного муравья одели в доспехи. Эти муравьи начали деловито растаскивать останки жука, утаскивая их в свое логово. Стоять у них на пути не рекомендовалось. И обычные-то муравьи кусались будь здоров, а уж эти…

– Стой гад! – раздался крик откуда-то с востока.

Прозвучало несколько выстрелов.

– Первые номера охранения за мой! – крикнул лейтенант, из другого отряда.

Адам вместе с другими бросился в погоню. У кого-то похоже все же сдали нервы и он решился на побег.

К погоне так же присоединились сержанты, взяв своих бойцов под команду. Дежурный лейтенант отдавал приказы и пять отрядов разошлись веером отрезая беглецу все пути маневра. Теперь он мог бежать только вперед. Любой зигзаг с его стороны только ускорит поимку.

Беглец в отчаянии сделал длинную неприцельную очередь в сторону погони, пули пронеслись где-то высоко над головами. Но это действо стало его смертельной ошибкой. Парень споткнулся о корень дерева или заплелся в траве и как результат оказался на земле. Еще несколько секунд и возле него оказался лейтенант с сержантами. Он отбил автомат в сторону, а потом начал месить беглеца тяжелыми берцами.

Но через минуту запыхался, когда дезертир уже перестал защищаться.

– Возвращаемся…

Дезертира подхватил под руки и понесли обратно в лагерь. Полковник Парнов уже ждал. Через пять минут после возвращения, всех солдат построили и начался трибунал. Он перечислил статьи обвинения такие как нарушение присяги, побег с поста, стрельба по своим товарищам и вынес ожидаемый приговор:

– Обвиняемый приговаривается к расстрелу. Остальные солдаты отделения приговариваются к битью плетями по тридцать ударов. Приговор привести к исполнению немедленно!

И началось. Сначала сержанты отходили плетьми сослуживцев дезертира, и как апофеоз расстрел виновника всей этой бучи. В расстрельную команду назначили его же товарищей, только что получивших плети.

– Только в один автомат будет заряжен боевой патрон, в остальные – холостые. И если после команды «пли» приговоренный будет жив, вы получите еще по десять плетей, но уже крапивой, – предупредил полковник. – Мне говорить к чему это приведет?

Судя по лицам людей из расстрельной команды, они представляли что с ними станет. Скорее всего что помрут.

Бойцам вручили уже заряженное оружие и те встали на исходную позицию перед привязанным к дереву дезертиром.

– Нет! Не надо! – закричал тот пытаясь выскользнуть из пут.

– Приготовится! Целься! Пли!

Раздался нестройный залп и, приговоренный резко дернувшись, обмяк.

«Ну вот, еще и кровью своего повязали, – подумал Адам. – Так помаленьку, потихоньку и завяжут на себя, сделав для остальных изгоями, по крайней мере тех кто выживет. А этот десяток… уже девятка выживет. Вряд дли их пошлют в бой таких покалеченных, тридцать ударов это не шутка…»

– Вольно! Разойтись!

* * *

Отдых продолжался до девяти вечера, пока не начало темнеть, после чего скомандовали погрузку и колонная двинулась по дороге на юго-восток в какой-то момент разделившись на пять отрядов по числу населенных пунктов в баронстве Ингер. Одни отряды ушли в отрыв, другие наоборот плелись как черепахи, все для того чтобы прибыть к поселениям примерно в одно и то же время.

Не доезжая до цели километра три, колонна остановилась.

– Как уже было сказано господином полковником, вам оказано доверие. Вы должны на деле продемонстрировать свою верность графу Краснову и графству Аталанка… Поскольку противник о нашем приближении предупрежден, а значит мог серьезно подготовиться, в том числе организовать засады на пути следования отряда, то дальше будем двигаться пешком, – сказал лейтенант построившимся рекрутам. – Так в случае боестолкновения на дороге понесем меньше потерь. Первое отделение – головной дозор. Движетесь в двухстах метрах впереди основного отряда. Второе и третье отделения – фланговые, соответственно левый и правый, в пятидесяти метрах от дороги. Командирами на время операции назначаетесь ты, ты, ты, ты и ты, – указал лейтенант на первых в шеренгах.