Текст книги "Дорогами миров"

«Странная растительность, – подумал я. – Одна трава и цветы, а деревьев нет».

Почувствовав, что машина сбрасывает скорость, ко мне подошёл Степаныч и сел в соседнее кресло:

– Подъезжаем?

– Ага. Судя по карте, дорога проходит практически через город.

– Хорошо. Как появятся строения, останавливайся на окраине. Одеваемся – и на разведку.

Через пятнадцать минут из-за поворота я первый раз в своей жизни увидел заброшенный город. Точнее, первый чужеземный заброшенный город. Да и городом это назвать язык не поворачивается. Вместо привычных одно-, двух-или многоэтажных зданий, посёлок состоял как бы из целого дворца. Лёгкие изящные колонны, башни и минареты на различных уровнях торчали из самых неожиданных мест.

Мне довелось как-то побывать в Самарканде, посетить там кучу исторических памятников, в том числе и Регистан (в переводе – «песчаное место»). Это великолепный исторический памятник восточного зодчества. Кто не видел его, зайдите в Интернет и посмотрите. Посмотрели? Так вот, представьте себе, что все эти здания, порталы, медресе вдруг стали янтарно-прозрачными и не такими громоздкими. Когда лучи солнца как бы просвечивают сквозь стены. Город кажется невесомо-лёгким, воздушным и в то же время солидным. И если стены этого самаркандского комплекса украшены разноцветной мозаикой, то увиденный нами город, казалось, выложен из янтарных сегментов разной плотности. Совершенно неожиданные мостики и переходы на разных уровнях связывали здания то там, то тут.

Я остановил машину, и мы все принялись переодеваться в защитные костюмы. Первыми наружу вышли Степаныч с Серёгой, затем мы с Володей. Пока мы выходили, полковник уже успел достать из багажного отделения оба своих ствола, а проводник стал настраивать квадрокоптер. Мы с Володькой тоже нацепили своё оружие, и все стали внимательно осматриваться по сторонам. По привычке сделав первый вдох, я вообще ничего не почувствовал. Возможно, запахов на улице и не было, но, скорее всего, просто фильтр маски не пропускал посторонних ароматов.

Город казался вымершим. Не было видно ни птиц, ни каких-либо животных, даже лёгкий ветерок практически затих. Широкий пустынный проспект проходил через этот храм красоты и покоя.

Проверив связь, мы надели жилеты с амуницией и скалолазные шлемы. Серёга показал, как правильно нести оружие. Ремень должен быть на шее или чуть ниже, на плечах. Автомат чтобы висел дулом вниз по центру или ближе к правой руке. Из такого положения быстрее всего можно перейти в позицию для стрельбы. У него же тактически дробовик висел за спиной дулом вниз. А охотничий карабин он повесил на шею. Видя, что рюкзак мешает ему нести оба ствола, я предложил взять его себе.

Степаныч запустил винты дрона и с помощью пульта управления, ориентируясь пока визуально, направил квадрокоптер ввысь.

Оказалось, через ткань капюшона очень хорошо слышны все наши шаги, скрипы и жужжание дрона. Лицевая маска, плотно прилегая к коже, не мешала артикуляции и дыханию, была довольно лёгкой и удобной. Радиосвязь работала идеально, я даже не понимал, слышу я голоса друзей ушами или через скрытые динамики.

– Сначала сделаю по возможности полный облёт территории, посмотрю, не видно ли второго кемпера.

Мы столпились у небольшого экрана монитора, куда передавалось изображение с камеры дрона. Загнав квадрокоптер повыше, откуда стали видны другие окраины, ничего похожего на наш автомобиль мы не обнаружили.

– Сейчас опущу пониже и буду проверять секторами, – предупредил проводник. Погоняв дрон над входом в город, Степаныч сообшил: – Чисто.

– Вперёд, – махнул рукой Сергей, и мы двинулись к городку.

Неспешно передвигаясь по улице, я судорожно осматривал все здания и, только подойдя ближе, стал замечать следы разрушений. То там отломался кусок стены, то здесь провалено дно у балкона. Мне думалось, что в практически прозрачном городе очень тяжело прятаться. Поэтому глаз ловил не силуэты, а движение теней. Но город был спокоен. Да и все проходы были широкими, чувствовалось, строители не ограничивали пространство, и стены не давили на тебя, как, например, в том же Нью-Йорке. И если, при движении по авеню ещё ощущался какой-то простор, то на пересекающих улицах, стритах, казалось, что небоскрёбы вот-вот начнут двигаться и раздавят тебя, как букашку. Здесь же была определённая лёгкость, да и почти прозрачные стены не нависали над тобой мрачной тяжестью.

Периодически Степаныч подтверждал, что дорога впереди свободная, и мы продвигались ещё метров на пятьдесят. И вдруг услышали:

– Капец, батарея садится, возвращаю дрон на замену.

– Внимание! – раздался в наушниках голос полковника. – Стас, осматриваешь рядышком левую сторону – мы тебя прикрываем. Если всё в порядке, потом ты, Володя, свою.

– Есть, – ответил я и не торопясь пошёл к ближайшему портику.

Ну, никакой из меня разведчик. Я больше наслаждался необычной архитектурой, рассматривал неожиданные барельефы и узоры, выточенные прямо на янтарных стенах. Заметил, что некоторые проходы будто заросли корнями деревьев, но никаких листьев не было, казалось, корни сплелись с поверхностью, а может, так и было задумано? Заинтересовавшись одним из таких проходов, я рискнул пройти чуть дальше, и вдруг мне на глаза попалась необычная скульптура. В открывшемся небольшом дворике на невысоком постаменте стояло какое-то животное, похожее на сидящую кошку.

– Мужики, идите все сюда! – с восторгом заорал я.

Постамент был каменный, но скульптура казалась выполненной из стекла.

– Ох…еть, – выругался подбежавший Серёга, держа карабин в положении для стрельбы. – Предупреждать надо, что ничего опасного.

– Да ты глянь, какая красота!

– Ага, – согласился примчавшийся Володька, – красиво! Похоже на тигра или, точнее, на пантеру, морда только какая-то странная…

Животное явно было из семейства кошачьих, но отличающееся от наших. Если это тигр, то уши слишком высокие и будто кисточки на кончиках, как у рыси. Если это рысь, то передние лапы очень длинные, возможно, и задние такие же. Если это гепард, то морда слишком вытянута вперёд, как у собаки. Хвост, обвивающийся вокруг лап, можно было отнести к любому виду кошек. И если скульптура действительно была из стекла, то теневые добавки в структуру делали её очень чёткой. Обходя же это чудо по кругу, я заметил, что оно меняет цвет! Просматривающиеся сквозь неё стены домов окрашивали памятник в совершенно разные цвета!

Сергей тоже обошёл животное по кругу, рассматривая со всех ракурсов, и, остановившись перед ним, вынес свой вердикт:

– Котопёс какой-то!

– Точно, – заулыбались мы.

– Жаль, фотика нет, да и телефоны мы все оставили, а то щёлкнул бы на память, – вздохнул я.

– Мужики, давайте договоримся так, – поправив свой карабин, командным голосом начал Сергей. – Если находите что-то интересное, сначала скажите, что видите, а потом зовите. А то я уже стрелять собрался…

Пока мы с Серёгой рассматривали скульптуру, Баринова чем-то заинтересовала рядом стоящая беседка, и он направился в её сторону.

Мы даже не успели заметить, только услышали в наушниках его вскрик:

– Мля!..

Резко обернувшись, Володьки мы нигде не увидели.

– Вован! – в панике крикнул я. – Ты где?!

В наушниках раздалось его кряхтение:

– Тут я. Провалился только.

Подбежав к беседке, мы увидели в полу дыру, а внизу, на глубине примерно двух-трёх метров, встающего на ноги Баринова.

– Чего тебя к беседке понесло-то?

– Да увидел, как что-то сверкнуло на полу, решил поближе посмотреть. Подхожу, смотрю кубик какой-то, а на нём значок непонятный нарисован, думал, возьму, а пол вдруг провалился.

– Ничего не сломал?

– Да вроде всё цело, испугался только.

– А кубик где? Здесь его нет.

– Наверное, со мной провалился.

Я стал снимать рюкзак, чтобы достать верёвку, а Серёга сказал Володе:

– Сейчас Стас тебе верёвку бросит, а ты пока осмотрись внизу, может, твой кубик где-то там.

– Нашёл! – через мгновение радостно сообщил из дыры Володька. – Да тут он не один, ещё несколько валяется. Бляха-муха, тут ещё и камешки, как у нас в серьгах. Живём, братва!!! И коридор овальный ведёт в глубину…

– Отставить коридор! – властно скомандовал полковник. – Собирай, что рядом, и наверх.

Вытряхнув весь инвентарь, я кинул пустой рюкзак в дыру:

– Вот рюкзак – складывай, чего нашёл, а мы тебя сейчас вытащим.

Спустили верёвку, Володька обмотал её вокруг себя, и мы с полковником потихоньку потащили нашего друга из провала. Услышали голос Степаныча:

– Поздравляю с находкой. У меня дрон готов к полёту, так что выходите на простор.

Вылезающий из дыры Володька с рюкзаком и оружием за плечами всё радостно причитал:

– Как удачно я всё-таки провалился, не было ни гроша – да вдруг алтын!

Лица под маской не было видно, но чувствовалось ликование в его словах. Он гордо достал горсть камешков, брильянтами сверкающих на солнце!

– Класс… – восторженно замерли мы. – А что за кубики-то были?

Володька высыпал украшения и достал с виду хрустальный кубик, на одной из граней которого был нарисован непонятный нам символ. Достав второй кубик, по размеру идентичный первому, но на котором был уже совершенно другой символ, он протянул его мне.

– Слушай, как детские кубики с буквами у нас дома, – подбрасывая его в руках, сказал я. – Не тяжёлый, но без сколов и трещин. А рисунок непонятный, может, иероглиф, а может, просто орнамент… В машине рассмотрим подробнее.

Переложив находки в отдельный карман рюкзака и заново упаковав в него походный инвентарь, мы вернулись на проспект. Периодически останавливаясь, за пару часов мы прошли его весь, но следов наших товарищей так и не обнаружили. Возвращаясь к машине, старались заглядывать в ближайшие портики, беседки и комнаты. Удача повернулась теперь лицом к полковнику. Зайдя в одну из башенок, он решил подняться на верхний этаж. Оказалось, там три уровня. На двух этажах – по два небольших помещения с окнами, но никакой мебели нигде не было. И только на третьем этаже в одной из комнат в стене была небольшая ниша, в которой стояла каменная шкатулка – ларец. Даже сама по себе она выглядела верхом искусства только из-за материала. Структура камня напоминала нашу яшму, где затейливо переплетались слои различного оттенка. Но в то же время в этих слоях были видны небольшие вкрапления, которые яркими звёздочками играли на солнце. Так как открыть ларец на месте Сергей не смог, то вынес его и аккуратно упаковал в рюкзак. Вероятно, что если бы мы более тщательно облазили всё вокруг, то смогли бы найти что-то ещё интересное, но тревога за товарищей – вдруг они ждут нашей помощи? – не позволила тратить драгоценное время. Поэтому, вернувшись в машину, мы снова тронулись в дорогу.

За руль опять сел Степаныч, а мы, быстро пообедав, стали рассматривать и обсуждать наши находки. Насладившись переливами бриллиантов – их оказалось девять, все примерно одинакового размера, но чуть крупнее камней в подаренных серёжках, – отложили их в сторону.

Кубики с иероглифами не вызвали ажиотажа. Их было шесть штук, на каждом размещён персональный рисунок или орнамент, к единому мнению мы не пришли. Повертев их в руках и прикладывая к вискам, ко лбу, грея в ладонях, мы так и не смогли проявить их скрытые возможности. Я как раз рассказал парням о необычном свойстве одного из артефактов шефа. Не исключено, это были просто игрушки или сувениры. Мы их ставили и в ряд, и один на другой, меняли местами, но ничего не происходило. Поэтому тоже отложили их.

Самый большой интерес вызвал загадочный ларец. Мы вертели его, пытались нажимать на разные рисунки, ощупали все стенки и крышку, но ларец не открывался. Крышка ларца была прилажена так плотно, что невозможно было поддеть её даже лезвием ножа.

– Селена, как ты думаешь, что внутри? – спросил я.

– Ничего подозрительного или опасного мои датчики не фиксируют, – успокоила нас она.

Мы провозились с ларцом целый час, облизываясь на него, как коты на сметану. Наконец оставили затею открыть его и стали просто наслаждаться звёздными переливами внутренней структуры камня.

– Мужики, – сказал Серёга. – Я как-то читал, что у чёрного опала такие же свойства. И чем ярче эти точечки у него сверкают, тем дороже камень. Но опал чёрный, а тут структура как у яшмы. Хотя тоже очень красивая вещица и тяжёленькая такая, но при тряске ничего внутри не перекатывается. Может, он пустой?

Володька, в это время державший ларец в руках, встал из-за стола, чтобы налить себе чаю, и вдруг предложил:

– Может, его кипятком ошпарить и он откроется?

– Я тебе ошпарю! – всполошился Сергей, вырвав из рук Баринова шкатулку. – А вдруг рисунок потемнеет или что сломается, треснет от перепада температуры?! Тогда его уже и не продашь, а так хоть эстетическая ценность да имеется. – Он подышал на крышку и протёр её от запотевания полотенчиком.

Неожиданно раздался щелчок, и крышка чуть приподнялась с одной стороны.

– Ёшкин кот!!! – заорал в восторге Серёга. – Открылась! Вот что дыхание животворящее делает!

Степаныч из-за руля взмолился:

– Да не тяните, ироды, кота за хвост, что внутри?

Полковник осторожно поставил на стол ларец и приподнял крышку. Внутри в два ряда, плотно подогнанные под размер ларца, лежали индикаторы порталов!

– Индикаторы, – вздохнули мы. – Степаныч, здесь примерно с десяток индикаторов порталов, может, больше.

– Ну, тоже хорошо, – откликнулся он. – Они, конечно, не очень дорогие, крон по пятьсот. Но спрос на них есть всегда. Возьмите себе по одному, мало ли что, вдруг пригодятся, а остальные продадим, да и на шкатулку желающие найдутся…

– А давайте шкатулку не будем продавать, – взмолился Серёга. – Мужики, если вы не против, могу я её себе оставить? Жене подарю, жалко продавать такую красоту.

– Я не против, – согласился Володька.

Да и мы с проводником подтвердили: раз шкатулку нашёл он – она ему и принадлежит.

– Спасибо, парни, – обрадовался Николаич, – а индикаторы – на продажу.

Мы взяли себе по одному, а остальные, переложив в целлофановый пакет, прибрали. Серёга бережно обернул шкатулку какой-то своей майкой и упаковал в багаж.

Через некоторое время Степаныч, сбрасывая скорость, стал съезжать с автострады вправо. Дорога вновь стала грунтовой, но достаточно пригодной для движения.

– Подъезжаем? – поинтересовался Володя.

– Да нет, ещё примерно сто километров по грунтовке. Я подошёл к водительскому креслу:

– Может, тебя подменить? А ты пока перекусишь?

– Давай, – легко согласился он.

Хотя дорога была и не такой качественной, как на автостраде, но скорость вполне можно было держать около ста километров в час. Привычная степь зеленоватым покровом тянулась в обе стороны. Странно, подумал я, что дорога не заросла от времени, будто по ней постоянно передвигались. Или здесь умная растительность, что трава не лезет на трассу? Или землю чем-то обрабатывали?

Размышляя над очередной загадкой, я с комфортом покачивался в шикарном водительском кресле, руля по дороге. В зеркале заднего вида была видна лёгкая пыль, поднимаемая колёсами нашего автомобиля. Солнце прошло уже более половины пути по небосводу. Климат-система кемпера держала в кабине приятную прохладу.

– Селена!

– Да, Стас. – Голограмма искина повисла в воздухе над приборной панелью.

– А что тебе известно о найденных нами кубиках? Ещё кто-то подобные находил?

– Да, изредка, но такие находки попадались исследователям. Существует популярная гипотеза, что это тренировочные предметы. С помощью их местные жители учились открывать порталы. Они как-то воздействуют на работу мозга, позволяя без индикаторов чувствовать приближение порталов, а также оперировать различными энергетическими полями. У вас их называют витонными, или просто чакрами. Каждая чакра – это энергетический вихрь. Если человек раскрывает свою чакру, у него усиливается частота энергетической вихревой компоненты и происходит сложение двух вихревых потоков – циркуляции внутренней энергии тела и вихря чакры. Они омывают друг друга и в то же время пропорционально усиливаются. Используя подобный поток, можно управлять внутренней энергетикой организма, лечить и восстанавливать его. А кубики помогают выходить на более высокие уровни управления уже витонным телом самой планеты, вследствие чего можно самостоятельно открывать порталы. – Селена сменила свой официальный наряд на лёгкий спортивный, села на приборной панели в позу лотоса и закрыла глаза, будто медитируя.

– Да, я слышал, что буддийские монахи, входя в транс, могут открывать эти чакры и восстанавливать свой организм или переводить его в разные режимы. У них есть такой экзамен, когда ученика сажают в мокрой простыне на морозе и он должен не только не замёрзнуть на холоде, но и высушить простыню, управляя только энергией тела. Правда, они этому долго учатся…

Селена, не открывая глаз и сидя всё в той же позе, медленно произнесла:

– А кубики… помогают ускорять процесс обучения, совершенствуя его…

– А как с их помощью научиться этому?

– Никто не знает… Но если тебе это удастся… ты станешь очень могущественным и почитаемым человеком во всём междумирье…

– Да… Круто бы было, – размечтался я. – Захотел куда-то попасть – бац, открыл проход, и ты уже там, закрыл его за собой, и никто тебя уже не достанет. – В грёзах я не заметил, как добрался до очередного города. Увидев появляющиеся верхушки башен, я заорал: – Мужики! Подъезжаем!

Все столпились около водительского кресла. Увидев, что слева от дороги появилась какая-то насыпь из камней, полковник скомандовал:

– Сворачивай за них, – и потянул за руль.

– Ты чего? – недоумённо спросил я. – Вон же дорога…

– Лучше перебздеть. Встанем за ней, нас не особенно увидишь.

– Верно, – одобрил решение Степаныч. – Смотри, здесь город как в низине стоит, так что нас можно увидеть только с высоты.

– Ну хорошо, – согласился я и завернул за насыпь.

…Когда через полчаса мы вышли наружу, Степаныч уверенно погнал дрон по кругу на большой высоте. Мы опять столпились у монитора. Этот город был крупнее предыдущего. Сверху виднелись не просто площади, а даже какие-то прудики или озерца с пересекающими их мостами. Просторные дворы, в которые можно вместить хоккейное или футбольное поле. Довольно крупные купола, скрывающие под собой приличные помещения. И знакомые башни, портики и минареты.

Проводник уже хотел возвращать квадрокоптер назад, как Серёга скомандовал:

– Стоп! Ну-ка снижай потихоньку вот сюда. – Он ткнул в одну из площадей.

Картинка на мониторе стала приближаться.

– Сдвинь чуть в сторону.

Степаныч осторожным движением джойстика стал уводить дрон левее.

– Сделай приближение…

Картинка стала ещё больше увеличиваться, и тут все увидели, что невзрачный прямоугольник, стоящий на краю этой площадки, превратился в похожий на наш кемпер!

– Ха! – обрадовался Серёга. – Нашли!

Дрон завис на месте. Степаныч максимально увеличил картинку. Трейлер стоял с открытым задним пандусом, но никакого движения вокруг не наблюдалось.

– Ну что, ломанулись! – с нетерпением произнёс я.

– Погоди ломиться, – остудил мой пыл полковник. – Без разведки и наблюдения можно всем сгинуть. Задача будет такой. Возвращай дрон, не знаю, засветился он или здесь нет никого. Но будешь действовать как в прошлый раз – гонишь его перед нами на небольшой высоте. Если всё чисто, мы осторожно продвигаемся вперёд. Нам нужно дойти до этой площади и закрепиться вот в этих, – он ткнул в монитор, – зданиях около прохода для наблюдения. Скоро стемнеет, так что, если в кемпере кто-то есть, мы увидим свет в окнах. Если никого живого нет, будем действовать по мере поступления данных разведки. Не отвлекаемся на поиски артефактов, только разведка! Всем понятно?

Мы кивнули.

Почти два часа, мелкими перебежками, с повышенным вниманием, мы добирались до помеченных зданий. Разведав правую башню, мы увидели, что проход наверх у неё был обрушен.

– Не пройдём, пошли осмотрим левую, – скомандовал Сергей.

В этой башне лестница была нормальной. Поднявшись по ней, мы увидели, что на третьем уровне башни соединены между собой небольшим балконом. Сергей приказал мне ползком перебраться в правую, а они с Володькой остались в левой. Заняв позиции в двух рядом стоящих башнях, мы хорошо видели автомобиль.

– Жаль, бинокля нет, – посетовал Серёга. – Степаныч?

– На связи.

– Погоняй аппарат над машиной, попробуй посмотреть внутрь через окна. Даже если дрон собьют, мы будем в курсе, что кто-то там есть.

– Понял, добро.

Через пять минут мы услышали тихое жужжание квадрокоптера. Пролетев мимо нас, он устремился к кемперу. Сначала проводник погонял его вокруг машины, потом заставил дрон зависнуть перед лобовым стеклом.

– Ну, что там видно? – спросил полковник.

– Отсвечивает, вижу только пустое водительское кресло. Движения внутри нет.

– Попробуй через боковые окна – над кухней и над спальным местом.

Дрон заскользил в сторону и завис перед продолговатым кухонным окном.

– Вообще ничего не видать, – донёсся голос Степаныча.

– А может, загнать его в грузовой отсек, он же открытый? – вмешался Володька.

– Понял, выполняю.

Аппарат заскользил вдоль корпуса и, завернув за угол, скрылся из вида. Через минуту Степаныч доложил. Внутри стоит гироскутер проводника. С виду целый, тел и посторонних предметов не обнаружено. Но ящики сдвинуты, похоже, что-то из них доставали. Ящики наши, экспедиционные. В них обычно мы возим товар на продажу: консервы, спиртное и кое-какое оборудование, типа как наш дрон, у них было. Зная отца шефа, тот ещё аккуратист, он такого не позволил бы.

– Уводи дрон, – скомандовал полковник. – Всем внимание, если мы засветились, ждём гостей. Стас, наблюдение за кемпером. Володь, на тебе вход в нашу башню – это единственный путь, по которому нас можно достать. Стас, приготовь верёвку, в случае опасности уходим по ней.

Я огляделся вокруг.

– Николаич, а верёвку не за что здесь цеплять, комната голая.

– Пораскинь мозгами, – рассердился он. – У тебя в рюкзаке топор есть, привяжи верёвку поперёк топорища. В случае отступления закрепишь топор за угол окна. Под натяжением и спустимся по верёвке. Действуй!

– Понял!

Подготовив верёвку, я стал следить за кемпером и близлежащими зданиями. Никакого движения не наблюдалось. Через десять минут донёсся голос Степаныча:

– У вас там как дела?

– Пока всё тихо, наблюдаем, – ответил Сергей.

– Я периодически поднимаю дрон над машиной, осматриваю окрестности. Никого.

– Либо выжидают, либо действительно здесь нет людей, но спешить не будем. Может, они куда ушли все вчетвером, подождём.

…Прошло два часа. Солнце скрылось за зданиями, но в очках маски стало лишь немного темнее.

– Ночь скоро, – подал голос Степаныч. – У меня всё так же тишина.

– У нас тоже.

– Может, подойдём к машине? – спросил Володька.

– А если там заминировано, в темноте и не заметим. – Полковник был в своей родной стихии. – Давайте так, я остаюсь дежурить, вы возвращаетесь в кемпер, через два часа будем меняться, как в карауле. Степаныч, у дрона замени батарейки и оставь его на улице. Будешь запускать из машины, пока совсем не стемнеет. А потом он уже будет бесполезен.

– Аккуратно, парни, – напутствовал нас проводник.

Прижимаясь к стенам зданий, мы без осложнений добрались до машины. От постоянного напряжения спина у меня уже отваливалась от боли. Как только разделся, сразу завалился на кровать и попросил Селену сделать мне массаж. Я лежал, постанывая от удовольствия, так что проходящий мимо Володька спросил:

– Ты чего кряхтишь?

– Селена мне массаж делает током, а я балдею…

– Офигеть! А с виду ничего не видно, только спина периодически у тебя дёргается… А мне она сможет сделать, а то тоже что-то колом встала?

– Селена, – позвал я искин. – А ты одновременно можешь не только мне массаж делать?

Она рассмеялась:

– Да хоть вам всем!

– Степаныч! – заорал я. – Принимай лежачее положение, сейчас тебе массаж будут делать.

Володьку уговаривать и не нужно было, он уже укладывался на своей кровати.

– До Сергея Николаевича не дотянусь, – посетовала она, – далеко он от меня.

– Хорошо, когда вернётся, и ему сделай, пожалуйста.

– Без проблем.

После получасового массажа настроение улучшилось, проснулся аппетит, и все радостно устремились к холодильнику. Степаныч всё восторгался:

– Вот бисова штучка, а я и не знал, что она и массаж может делать, и главное – как похоже! Будто другой человек тебя мацает! – Встав с постели, он с хрустом размялся и попросил: – Парни, не в службу, а в дружбу: уши уже пухнут, так курить хочется, а на улицу не выйдешь… Можно я здесь перекурю?

– Степаныч, иди-ка ты в грузовой отсек, – сказал Володька, выставляя продукты на стол, – там кури, чтоб не в салоне, а то ведь ты один из нас курящий.

– От то дило! Побегу. А вы пока сгоношите чего перекусить!

Увидев, что проводник чуть ли не вприпрыжку бежит к двери, я крикнул ему в спину:

– Тушёнку там к ужину захвати, а то готовить неохота, лапшу быстрого приготовления зальём кипятком, да с тушёночкой – самое то, овощи и фрукты у нас есть…

После сытного ужина решили установить очерёдность дежурств. Первым сменить полковника хотел Степаныч.

– Да ты же без нас его не найдёшь, – попытались мы остановить его пыл.

Посовещавшись, пришли к единому мнению. Сначала идёт Володька вместе со Степанычем показать ему дорогу. Потом его меняет уже он сам, а я меняю его. Прикинув, что часа три у меня есть, я решил немного покемарить. Думал, долго не усну, но провалился в сон, как только лёг на постель. Мне показалось, что только глаза прикрыл, а Володька уже будит меня – пора на смену.

Умывшись холодной водой, я выглянул в окно: на улице стояла полная темнота. Надев защитный костюм и прихватив автомат, поискал рюкзак, но потом вспомнил, что он остался там, на всякий случай.

Выйдя через обеззараживающий тамбур на улицу и оглядевшись по сторонам, в очередной раз порадовался очкам в маске. Город просматривался отлично, словно на улице стояла просто пасмурная погода. Не торопясь добрался до места наблюдения, предупредив по радиосвязи, что я иду, сменил Степаныча и устроился около окна.

Кемпер стоял без видимых изменений. Я стал размышлять, живы ли наши товарищи, куда могли пропасть, а может, в трейлере кто лежит, ждёт помощи, а мы тут прохлаждаемся, да и нет, видимо, здесь уже никого, чего полковник тянет резину…

Так прошёл примерно час, как вдруг раздался оглушительный взрыв. Башня с правой стороны единственного прохода к машине осела на глазах. Сверху всё заволокло пылью.

Матерясь и чертыхаясь, я осторожно спустился и стал осматриваться. Проход был весь завален довольно большими кусками разрушенного здания. Если кто и стоял там, вряд ли остался в живых, не осколками, так камнями завалило бы. Тут же меня вызвали по рации:

– Стас! В чём дело? Ты гранату бросил, или что?

Я стал судорожно объяснять, что к этому взрыву не имею никакого отношения. Что взорвалась башня напротив нашей – через дорогу.

– Не высовывайся, идём все к тебе, – сказал, как отрезал, полковник.

Через десять минут я увидел их силуэты и по рации получил подтверждение: не стрелять.

Собравшись вместе, мы аккуратно стали подбираться к завалу. Оглядев место происшествия, Серёга скептически заметил:

– А ведь направленный был взрыв. Если бы мы тут сразу пошли, всех положило бы… Без опыта так не заминируешь. Мля… Да и здание это… Я ведь, мужики, хотел сначала в нём разместиться… – Он стал осматриваться вокруг. – Вряд ли взрыв произошёл дистанционно. Похоже на растяжку, но я внимательно осматривал в первый раз проход – ничего не заметил. Значит, мины ещё были. Ищите вокруг тела – на кого-то ловушка сработала?

Мы, осторожно перешагивая через крупные обломки, пошли к завалу. Следя по сторонам, я вдруг почувствовал давление в ушах. Буквально пара секунд – и тишина, затем опять пара секунд давит на уши, и снова всё пропадает.

– Мужики! Где-то ультразвуковое устройство работает, – предупредил я.

– С чего ты взял? – грубо спросил Сергей.

– Да вы разве не чувствуете, на уши давит.

Все стали оглядываться. Подойдя ближе к разрушенному зданию, я присмотрелся к развалинам, а давление на уши продолжалось.

– Да ты же звукач, вот и слышишь, что нам не слышно! – махнул на меня рукой Серёга.

– Да при чём тут звукач или нет. – Я всё ближе подбирался к развалинам. – Ультразвук услышать нельзя, эти частотные колебания за пределом наших физиологических восприятий. Ухо среднего человека может слышать частоту примерно в восемнадцать килогерц. А ультразвук – далеко за двадцать тысяч герц. Это как ультразвуковой свисток для собаки: если в него дунуть, появляется давление в ушах, но животное этот сигнал услышит и прибежит. А раз давит на уши, это где-то рядом… – Заглянув за метровый остаток стены, я увидел под обломками живое существо! Придавленный наполовину рухнувшей плитой, внизу лежал тот самый котопёс! – Все сюда! – пересохшим от волнения голосом позвал я. – Тут котопса придавило!

Мужики ринулись ко мне. Передняя часть тела этого существа по размеру не уступала тигру. Задняя была скрыта под обломками стены. Припорошенный пылью зверь смотрел на нас и что-то негромко говорил нам! Странное простуженное рычание напоминало речь, непонятную для нас. Животное будто сообразило, что мы его не понимаем, и, когда в очередной раз открыло рот, мы не услышали звука, но зато уже все почувствовали давление в ушах.

– Во! И у меня сейчас давит на уши, – пожаловался Степаныч.

– Парни! – с восторгом понял я. – А ведь оно разговаривает с нами на двух частотах! Обычной речью и ультразвуковой! Значит, оно разумное!

Мы перелезли через преграду. Столпились вокруг зверя, нам по-человечески было его жалко. Под осевшей пылью было трудно определить его окрас, хотя короткая шерсть и смешные кисточки на ушах выдавали в нём скорее всё же семейство кошачьих. Он скрёб длинными и довольно мощными лапами по земле, но плита крепко держала свою жертву.

– Ну, не знаю, – скептически отозвался полковник. – Может, у него разум, как у волка, только подойдём – цапнет за руку, гляди, зубы-то у него какие, откусит на хрен. Вот на кого ловушка сработала!

– Что делать-то будем? – спокойно и как-то по-будничному спросил Володя.

Мне стало очень жалко животное.

– Может, попытаемся вытащить?

– Руками не поднять, тут лом нужен. – Степаныч уже развернулся и перелезал обратно. – Я сейчас из машины принесу, у меня там парочка есть в багажном отсеке.

Присев перед зверем на корточки, я стал его рассматривать и участливо приговаривать:

– Как же тебя угораздило нарваться? Вы же, кошки, осторожные существа, да и, скорее всего, запах мины – непривычный, чужой для тебя. А всё чужое – пугает. Чего полез сюда?

Котопёс, заметив, что я с ним разговариваю, уставился мне в глаза и стал что-то порыкивать, словно жалуясь на произошедшее. Вслушиваясь в его рык, я вдруг различил более тихое, писклявое, но очень похожее на ворчанье кого-то ещё. Встав, я отошёл немного в сторону и чуть не провалился в яму. Осторожно заглянув в неё, я с удивлением обнаружил в ней детёныша котопса! Он сидел внизу, уставившись на меня, и что-то жалостливо ворчал.