Текст книги "Записки разведчика. Книга вторая"

Перед штабом разведотдела Юго-Восточного фронта построились пять групп дальней разведки. Перед строем ходил начальник разведотдела полковник Хромов и давал последние распоряжения:

– Солдаты Родины! Сегодня, как никогда, от вас требуется выстоять в бою с превосходящими силами противника и защитить раненых наших братьев по оружию! Как нам стало известно, под прикрытием контрразведки фронта обосновалась большая диверсионная группа противника, которая вносила дестабилизацию в работу нашего фронта, убивала гражданских и военнослужащих, в том числе и офицеров, совершала подрывную деятельность. Сегодня ночью они собираются силами до роты солдат напасть на госпиталь, который находится в Андреевске. Ваша задача: не дать погибнуть ни одному раненому, которые находятся в госпитале. Задача трудная, но её необходимо выполнить! Вопросы есть? Вопросов нет. Тогда, по машинам!

– Вадим, не нервничай! Шесть групп по пять человек сейчас находятся на исходных позициях вокруг госпиталя. Ещё шесть групп ждут команды, чтобы ударить с тыла противника. Я отдал приказ стараться брать живьём.

– Легко тебе говорить, Андрей Павлович! Одно дело, когда находишься вместе с ними там, где ты нужен, а совсем другое – сидеть в тылу и ждать.

– Я всё прекрасно понимаю! Сейчас для нас с тобой самая тяжёлая задача – ждать! Когда начнётся бой, тогда ты все тревоги свои позабудешь, тебе не до них будет.

– Ладно, уговорил. Тогда давай хоть чаю выпьем, что ли!

– На это я согласен! Ребята твои постарались штаб Третьего Особого найти. Мишин под видом прибывшей новой части к нему выдвинул воздушно-десантный полк, часа в три ночи они будут брать его. А Шестнадцатого Отдельного, как и следовало ожидать, не существует. Отдельных батальонов контрразведки всего пятнадцать. По номеру полевой почты определили, что это Шестой батальон противовоздушной обороны. Так что как-то вот так вот!

– Тогда весь Третий Особый надо сегодня же брать.

– Не горячись. А если не всех удастся захватить и обезвредить из тех, кто на задании? Они должны будут вернуться в казармы, вот тогда и возьмём.

– Да я за наших жён переживаю, Андрей Павлович! Они же у нас сейчас на правах заложниц находятся! Если хоть с кем-то из них что-нибудь случится, я ведь с ума сойду!

– Не переживай, Вадим! Всё будет хорошо!

Оба вздрогнули и автоматически посмотрели на часы: ноль часов тридцать две минуты. Им обоим пришло сообщение по мыслесвязи: «Началось». Они вышли из штаба. На поляне отдыхали тридцать человек из резервных групп. Старший, увидев офицеров, подал команду:

– Становись! Равняйсь! Смирно! Господин полковник! Группы резерва построены!

– Вольно!

– Вольно!

– Господа солдаты и офицеры! Мне пришло сообщение, что на госпиталь, находящийся в городе Андреевске, совершено нападение. Госпиталь защищают наши братья по оружию из шести групп разведчиков. Вы их прекрасно знаете. Приказываю вам выдвинуться на помощь нашим братьям! По машинам!

Вокруг госпиталя наступила тишина. Обычно в это время здесь поют ночные птицы, сверчки и цикады, но сейчас как-то разом всё прекратилось. Значит, начинается. На небе пока только маленькая Луна светит, а через пару часов взойдёт и большая. Если они и начнут, то уже скоро, потому что позже будет слишком светло. А наших ещё не видно. Лишь бы не опоздали, а так справимся, и не в таких переделках бывали!

– Как ты, Серёжа?

– Я в порядке, господин майор. Наших только не вижу.

– На то они и разведчики, чтобы их не просто было увидеть! Они уже в кустах сидят, не беспокойся. Надо как-то выследить этого Дубова и взять его живьём по возможности. Очень много он знает. А в штабе его расколют. Будь внимателен: вон кусты начинают шевелиться, значит, они уже там.

За плетнём территории госпиталя в некоторых кустах чуть заметно шевельнулись ветки кустарника, как будто внезапный ветерок пробежал по ним. Но опытный глаз разведчика умеет различить разницу между ветром и человеком, который там спрятался.

Началось всё тихо, почти бесшумно: из кустов по всему периметру госпиталя выскочили около тридцати солдат в форме контрразведки и побежали к зданию. Они даже не подумали о движении перебежками, а бежали, пригнувшись к земле. На полпути они упали в траву и больше не двигались. Оставшиеся в кустах, поняв, что внезапность атаки не сыграла свою роль, обстреляли из автоматов траву, в которой, по их предположению, залегли разведчики, а затем поднялись в атаку почти все разом. Завязался рукопашный бой. В нескольких местах раздались одиночные выстрелы, но скоро всё стихло. Слышны были только стоны раненых.

Сергей заметил, что на внешнюю окраину поля боя опустилась какая-то прозрачная плёнка, по которой снизу вверх пробегали какие-то неяркие блики. А потом в кустах начали рваться гранаты, уничтожая оставшихся нападающих.

– Внимание всем нападающим! Говорит подполковник Привольный. Приказываю вам сложить оружие и выходить с поднятыми руками! Сопротивление бесполезно! Вы окружены по всему периметру солдатами разведки фронта! – раздался громкий голос Вадима из невидимого в темноте громкоговорителя.

– Это все?

– Так точно, господин подполковник, все. Остальные либо убиты, либо в госпитале на перевязке или в операционной.

Прошло полчаса после того, как контрразведка сдалась на милость победителя. Перед строем пленных ходил подполковник Привольный и внимательно всматривался в лица пленных.

– Я не вижу трёх самых главных действующих лиц: майора Дубова, рядовых Крутова и Котлярова. Отвечайте, бойцы, где ваш командир?

– Господин подполковник, их с нами не было, – ответил ближайший солдат. – Пять человек во главе с Дубовым направились три часа назад в Берхов.

– Ты имеешь в виду Сурден?

– То есть, как Сурден? Это разве Сурден?

– Машину мне срочно! Разведка, пять человек со мной! Не опоздать бы…

Сергей тихо спросил у Вадима:

– Лена?

Вадим кивнул:

– Два часа я не слышу её совсем. На запросы не отвечает…

Через десять минут они забежали в квартиру Привольных. Такого разгрома в квартире они никогда ещё не видели: всё, что стояло, было опрокинуто или сломано, кроме стола, стоявшего в зале. Ящики выдвинуты и опустошены, их содержимое валялось на полу. А на столе лежала записка, написанная мужским почерком:

«Вадим, моё почтение! Твоя жена у нас. Не вздумай посылать кого-то за ней! Она может умереть внезапно. Я пока не решил, что с ней делать, но если ты хочешь получить её целой и невредимой, жди дальнейших инструкций. Дубов».

– Что делать будем, Вадим? – спросил Истомин.

– Пока ждать. А ждать можно по-разному. По всей вероятности, её пытаются перевести через линию фронта. На той стороне она им важнее, чем тут. В линии фронта есть только одно место, где они могут перейти. Построй группу.

Сергей тут же отдал команду:

– Группа, становись! Равняйсь! Смирно! Господин подполковник, группа построена!

– Вы только что участвовали в бою с диверсионной группой противника, которая действовала под видом контрразведки фронта. Другая группа во главе с майором Дубовым захватили в заложники сотрудницу нашего разведотдела и пытаются перевести её через линию фронта. Нам с вами предстоит задержать эту группу любой ценой! Выдвигаемся немедленно. По машинам!

– Здравия желаю, господин подполковник!

– Здравствуйте, Грушин. Не спится?

– Никак нет, господин подполковник! Мне Маслов звонил два часа назад, предупредил, что на моём участке группа разведки пройдёт на ту сторону…

– Маслов, говоришь? А кто он такой?

Грушин опешил от такого вопроса:

– Ну, как же, господин подполковник, это же начальник контрразведки…

– Вот именно! Контрразведки! Теперь ты меня понимаешь?

– Кажется, начинаю соображать… Тогда причём тут разведка? Ею же Хромов командует.

– Они должны сюда прибыть или сразу полезут на ту сторону?

– Их командир должен зайти и представиться.

– В общем так, майор: если хочешь жить, не задавай им лишних вопросов! Дай им возможность перейти туда. Обо мне ни слова! Понял?

– Так точно, понял!

– Дай мне одного солдата, я его назад сегодня же пришлю.

– Васильков! Пойдёшь с группой.

– Слушаюсь, господин майор!

– Всё, вперёд!

Перевалившись через бруствер окопа, группа растаяла в ночи.

Двое суток продолжалось преследование группы Дубова по территории противника. Странным оно было: вроде бы они были на своей территории, но, тем не менее, из леса не выходили, и их никто не встречал. Они передвигались максимально скрытно и были в камуфлированной форме наших войск. За это время они продвинулись на свою территорию на восемьдесят километров. Для мужчин это был непростой переход, а для Лены – совсем тяжкий. На каждом сеансе связи я старался поддержать её морально, и пару раз показался ей перед глазами, чтобы она видела, что мы её не бросили. Лена стойко переносила тяжёлые переходы с короткими остановками. Все переговоры между солдатами группы она передавала мне. В них мелькали знакомые и незнакомые имена и фамилии оставшихся у нас агентов, но ни разу «Зверя» никто не назвал по имени. А я надеялся именно на это.

Мы находились настолько близко к группе Дубова, что иногда могли даже просто коснуться их, вытянув руку, но они нас не видели. А к концу второго дня они вообще потеряли всяческий страх: видимо, на них действовало то, что они находились на собственной территории. Только Дубов был предельно внимательным и в меру осторожным. Постоянно озирался по сторонам, был очень раздражённым, иногда вспыльчивым. По моим наблюдениям и предположениям, он кого-то ждал и торопился попасть на какое-то место, где их ждали. Вечером второго дня его солдаты не вытерпели, и один из них подошёл к нему:

– Господин майор, сколько нам ещё двигаться по нашей территории, как мышам? За нами нет хвоста.

– Котляров, вы слишком нетерпеливые! Завтра к вечеру нас встретят и отвезут в столицу. Вот тогда и погуляем! Новый год будем встречать в шике и блеске нашей столицы!

– Да что нам Новый год! Это как-то всё призрачно и недоступно. Отдай нам девчонку сейчас! Нам уж очень хочется позабавиться с ней! Она такая шикарная, что слюнки у всех текут!

– Ты совсем сдурел или только на нижнюю половину? Она нам нужна, как прикрытие!

– Да кто об этом узнает? Если бы им появиться, они бы уже были тут! Она не нужна им, или Привольный ждёт нашего нового задания, надеясь, что жена появится дома живой и невредимой! – хохотнул коротко Котляров.

По мыслесвязи я тут же отдал приказ:

– Группа, внимание! Троим занять позиции около Елены! Быть готовым в любой момент начать атаку! Дубова берём живым, остальных уничтожить!

Пока отдавал приказ, я отвлёкся от разговора и увидел, что Котляров очень довольный пошёл от Дубова в сторону Лены. Я понял, что пора действовать. Быстро подобравшись к Дубову, я применил к нему удушающий приём, заткнул ему рот кляпом и связал руки и ноги. Василькова оставил сторожить, а сам поспешил к группе.

В это время Котляров, ухмыляясь во весь рот, подошёл к Лене и заявил:

– Ну что, красотка! Раздевайся! Сейчас начнётся самая сладкая забава!

Лена сильно испугалась и мысленно закричала:

– Вадим!!! Помоги!!!

Я ответил ей спокойно:

– Любимая моя! Не бойся! Я рядом и не дам тебя в обиду никому!

Котляров продолжил ухмыляться:

– А ну-ка, парни, держите её! Я первый, а вы следующие!

Его друзья загоготали и схватили Лену двое за руки и плечи, а двое за ноги. Котляров встал перед Леной на колени и спустил штаны. Не успел он сделать даже самых простых движений в сторону Лены, как заорал нечеловеческим криком: из паха вырвался фонтан крови, и Котляров упал лицом вниз, пытаясь руками остановить струю крови. Его друзья попадали вслед за ним. Лена вскочила и кинулась мне на шею. После того, как окончилась истерика, она смогла сказать мне:

– Я знаю, кто такой «Зверь». Он остался в нашем тылу.

Раздался звонок по телефону. Хромов взял трубку:

– Слушаю Вас.

– Господин полковник, добрый вечер! Грушин докладывает. У нас тут ливни начались, но иногда просматривается солнышко. Так что путь открыт!

– Спасибо большое, Грушин! Значит, ждите гостей!

Группа Вадима вернулась. С Леной всё в порядке. Нужно высылать машину к ним.

– Сергазинов!

– Я, господин полковник! – забежал адъютант.

– Сиротин из госпиталя не появлялся ещё?

– Сегодня не появлялся. А что, должен был?

– Да нет, это я так, на всякий случай поинтересовался. Вызови ко мне Минакова срочно.

– Слушаюсь, господин полковник! – отдав честь, Сергазинов вышел из кабинета.

Через пять минут в кабинет вошёл Боря:

– Господин полковник! Лейтенант Минаков по Вашему приказанию прибыл!

– Здравствуй, Боря. Значит, такое дело: возьми машину Галактики и поезжай срочно к Грушину в хозяйство. Наши вышли там. И вези их всех сразу сюда прямиком. Понял?

Боря заулыбался во все зубы:

– Слушаюсь, господин полковник! Разрешите идти?

– Иди, Боря.

Ещё через пятнадцать минут в кабинет вошли разведчики из группы Сиротина, Привольные, Боря и ввели Дубова.

– Господа офицеры! Поздравляю Вас с разгромом огромной диверсионной группировки противника, действовавшей в нашем тылу!

Все, кроме Дубова, ответили:

– Служим Отечеству!

Хромов улыбнулся и продолжил:

– Но наша работа на этом не закончилась. У нас остался целый ряд вопросов к майору Дубову. Мы пока не выяснили до конца, кто такой «Зверь», и я надеюсь, что с его помощью нам сегодня это станет известно. Так что, господа офицеры, готовьте ваши вопросы. А вы, Дубов, присаживайтесь на табурет.

– А руки развяжете или нет?

– Боря, развяжи ему руки.

Боря снял ремень с рук Дубова, и сделал шаг назад, оставаясь за спиной Дубова. Дубов оглянулся, осмотрел всех и уселся на табурет, потирая затёкшие кисти рук. Хромов спросил его:

– Итак, начнём с самого начала. Ваша настоящая фамилия, имя и отчество?

– Дубов Василий Борисович.

– Вот даже как! Под собственным именем работал! А легенду выдумали или настоящая?

– Тоже настоящая.

– Ну что ж, так и примем к сведению. Теперь расскажите нам историю, которая произошла год с небольшим назад, свидетелем которой и участником оказался подполковник Привольный.

– А вы её разве не знаете?

– Большую часть знаем. Нам интересна она с точки зрения противника.

– Началась она за полгода до той перестрелки на пустыре. Мне поступило задание разместить в части, в которой я служил, пятнадцать человек, которым поставлена задача особого значения. Я ответил, что места приготовлены. Через пять дней они прибыли всем скопом. Когда я проверял у них документы, схватился за голову: они были оформлены неправильно, и по ним выходило, что эта группа несла службу в несуществующей части. Пришлось их всех прятать в нарядах на кухню, по роте и так далее, чтобы не выпускать с территории. На подкуп сотрудников архива, писарей в штабе ушло много времени и средств, и через три месяца всё-таки смогли сделать хотя бы похожие на настоящие документы. За это время я пытался выяснить об их задании хотя бы самую малость. Но эта их сверхзасекреченность чуть не сгубила нас всех тут. Почти половина группы при первом же выходе на задание погибла. Я составил отчёт об этом и отправил нашим. В ответ пришёл приказ мне самому возглавить операцию. Два месяца каждый день мы искали подход к этому Пеликанову, но снова получился провал: перед самым нашим носом он исчез! И снова поиски, и снова началось всё с начала. А тут ещё этот патруль, будь он неладен! Надо ж было в патруле оказаться разведчику, да ещё и самому Привольному! Из десяти человек пятеро погибли, рассекретился один агент, и мне пришлось играть роль тяжелораненого.

– Вот тут вы глубоко ошибаетесь! В этот день погорел не один ваш агент, а двое.

– То есть, как это двое? А кто второй?

– Это не важно. Продолжайте рассказ.

– Хм… Занятно. Ладно, поехали дальше. Целый год было всё в порядке, и мне было не до зачистки тех косяков, которые появились незнамо откуда. Но как-то я увидел двух гражданских, которые были тогда на пустыре вместе с остальными. Я не думаю, что они меня заметили, но в голову пришла мысль, что нужно зачистить всех, кто связан с этим делом. Я поднял на ноги две группы и приказал им произвести зачистку. Гражданских они никого не нашли, а вот с некоторыми военными успели расправиться.

– Не льстите себе, майор. Все те, кого они пытались убрать, остались живы и идут на поправку.

– Значит, снова прокол… Э-хе-хе… Чего уж там теперь. В общем, вот такая версия моя будет.

– Не прибедняйтесь, Дубов. Теперь по поводу вашей последней операции. Вы отправили на верную смерть две трети батальона. Как вам пришла в голову такая мысль только?

– Мысль, надо сказать, не свежая. Когда мне пришёл приказ сворачивать свою деятельность и возвращаться к своим, план перехода у меня уже был готов. Нападение на госпиталь – просто инсценировка, чтобы отвлечь все ваши силы от настоящего перехода. Но что-то снова пошло не так. Я не понимаю, как вам удалось нас перехватить на нашей территории…

– Кстати, о переходе. Почему вы не вышли сразу к своим, а пошли по лесу, чтобы не встретиться со своими?

– Нас ждали в ста километрах от линии фронта, и туда мы должны были добраться сами.

– А теперь проверка на вшивость: кто такой «Зверь»?

– О! Вы и это знаете! Вообще-то это мой рабочий псевдоним…

Дверь кабинета приоткрылась, в щель протиснул голову Сергазинов и незаметно кивнул Хромову. Хромов увидел знак и подмигнул. Дверь тихонько закрылась. Хромов встал со стула и, потягиваясь, прошёлся по кабинету.

– Знаете, Дубов, а вы никогда не мечтали командовать отделом разведки фронта?

– Что за шутки, господин полковник?

– Нет, это не шутки. Мне просто интересно вдруг стало: а как бы выглядел Дубов на моём месте? Ну-ка давайте-ка поменяемся местами на минутку!

– Зачем?

– Что? Боитесь, что ли?

– Да чего мне бояться? Давайте.

Дубов встал с табурета и занял место за столом Хромова, а полковник уселся на табурет. По мыслесвязи он обратился к Привольному:

– Вадим, не называя приглашённого никаким образом, пригласи его сюда.

– Хорошо, Андрей Павлович.

Выйдя из кабинета, он сказал:

– Вас ждут! Прошу!

В кабинет Хромова вошёл возмущённый подполковник Маслов, начальник контрразведки фронта. Увидев Дубова в камуфлированной форме за столом начальника разведотдела фронта, а Хромова на табуретке, он опешил. Хромов, глядя на вошедшего, громко сказал:

– А вот и «Зверь» пожаловал в ловушку.

Дубов привстал со стула с раскрытым ртом и с вытаращенными глазами. Маслов попытался выхватить из кобуры пистолет, но Привольный ударил его рёбрами ладоней по нижнему основанию шеи, и Маслов потерял сознание.

– Что, майор, не ожидали такого поворота событий? Уведите его. А этого приведите в чувство. Поговорить с ним требуется именно сейчас.

Ощупав воротник и манжеты гимнастёрки, сняв портупею с оружием, прошарив рукава и штанины, Маслова подняли и посадили на табурет. Боря похлопал его по щекам и привёл в чувство.

– Здравствуй, «Зверь»! Я вижу, не ожидал такого приёма! У тебя теперь только два пути: если не будешь говорить, то умрёшь «при задержании», а если будешь говорить – на усмотрение трибунала. Ты меня понял?

– Понял, Хромов, чего уж тут не понять. Спрашивай, попытаюсь ответить.

– Зачем приказал Лену уничтожить?

– Я приказал её с собой захватить, а не уничтожить. Это уже их междусобойчик.

– Врёшь, гад! Я все ваши переговоры слышала и передала Хромову и Вадиму!

– А, значит, ты жива… Жаль… Но теперь уже ничего не поделаешь. Следующий вопрос.

– Да ты и на этот не ответил. Я тебя слушаю.

– Снежин устраивает на Новый год какое-то грандиозное празднество. Наши командиры приказали её доставить к нему в загородный дом.

– Кто будет присутствовать на празднике?

– Вся королевская рать, от президента до любого министра. Только вам туда не пройти. Там будет тройная проверка с фейс-контролем всех прибывших лиц. – Маслов счастливо усмехнулся.

Привольный усмехнулся ему в ответ:

– Ну, это мы ещё посмотрим!

Дальнейший допрос Привольного уже не интересовал. У него в голове родилась авантюрная идея, которая обещала ему либо смерть, либо грандиозный успех для всей планеты. Он попросил разрешения уйти и, взяв под руку Лену, вышли из штаба. На свежем воздухе он остановился, повернул к себе лицом Лену и прошептал:

– Леночка! Милая моя! Прости меня, пожалуйста, что приношу тебе только боль и страдания! Я тебя даже не поблагодарил за то, что ты смогла выдержать такие условия! Солнышко моё! Я тебя очень люблю! Я не умею говорить красивых слов, но я тебе очень благодарен!

– За что, Вадим? – удивлённо спросила Лена.

– За то, что ты у меня есть! Ты – самая красивая девушка на всём белом свете!

Она засмеялась:

– Это ты называешь, что не умеешь говорить красиво?

– А что, разве я красиво сказал? Я думал, что только и умею, что приказы отдавать…

– Ты сказал очень красиво! Я каждый день жду от тебя таких или примерно таких слов, но у тебя на первом месте работа, на втором месте – служба, а уже на третьем – семья. Я не обижаюсь на тебя, а принимаю тебя таким, какой ты есть!

– Спасибо тебе, родная моя! Я тебя просто обожаю!