Текст книги "Джокер"

Вячеслав Владимирович Шалыгин
Джокер

© Шалыгин В.В., 2019

© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2019

© «Центрполиграф», 2019

Пролог
Орбитальная станция «Авангард»

Месяц назад

В космосе не бывает долгих серых сумерек, как на Земле. Солнечные лучи почти сразу заливают ту часть станции, которая первой выходит из тени планеты. Насколько быстро нагревается наружная обшивка, сказать трудно, но чувство, что выпрыгнул из темной комнаты на раскаленную полуденной июньской жарой спортплощадку, возникает мгновенно. Просто выстреливает из глубин памяти этакая детская картинка и заставляет рефлекторно зажмуриться. А иногда еще и покрываешься испариной, хотя в скафандре микроклимат ничуть не меняется.

– Все в голове. – Бортинженер Дымов вынул из сумки на поясе ключ и примерился к упрямой гайке. – И от головы.

– Что говоришь? – спросил напарник Дымова, пилот Колесов.

– Как только выходим на солнце, зажмуриться охота, говорю. Когда внутри станции – еще ничего, а если снаружи – рефлекс срабатывает стопроцентно. Как у собаки Павлова на лампочку.

– Какой рефлекс? Стекла сами затемняются, автоматически, за две миллисекунды. Лучше гайку крути. Думаешь о всякой ерунде в рабочее время.

– Думать полезно. – Дымов усмехнулся. – Могу научить.

– Трепаться вредно, – без малейшего раздражения в голосе парировал Колесов. – Кислорода на три часа осталось, а нам еще панель менять. Сегодня не управимся – завтра придется идти. Ты собрался ежедневно за борт выходить?

– А вот и неправда ваша, дяденька пилот. – Бортинженер поднатужился, но упрямая гайка не поддавалась. – Между прочим, разговоры разговаривать… по инструкции положено. – Дымов взял передышку, но болтать не перестал. – И это правильно! Надо ведь понимать, как там дела у человека, которого занесло на высоту в тысячу километров. Да еще в открытый космос. А как понять? Вот «треп-тест» в этом деле и помогает… лучше, чем любые показатели всяких медицинских датчиков. Начнет космонавт пургу гнать – сразу ясно: что-то пошло не так.

– Ты уже начал, слышу. «Разговоры» ему «разговаривать»! Филолог! И вообще в космосе нет высоты. Есть расстояние до Земли.

– Не знаю, не знаю. В пресс-релизах про нас пишут: «Станция на высокой орбите». И вообще не придирайся!

– Не буду, если начнешь крутить. Сейчас нагреется – вообще не отвинтим.

– Это композит, он не расширяется при нагревании. – Дымов собрался с силами и поднажал.

– Это керамическая обшивка не расширяется, поскольку и не нагревается вовсе, а гайки…

– Пошла родимая!

– Другое дело.

– Да что ты будешь делать?! – вдруг снова огорчился бортинженер.

– Что опять не так?

– Гайка треклятая! Она теперь из ключа не выходит. Что ж сегодня все наперекосяк?

– Ты не каркай, а просто подцепи ее.

– Пробовал, не идет.

Расширяется металл, из которого была сделана отвинченная гайка, или нет, осталось спорным вопросом, но в ключе она застряла намертво. Дымов вздохнул и протянул инструмент напарнику:

– Можешь сам убедиться.

Колесов не отреагировал на предложение, даже не обернулся. Дымов не видел его лица за зеркальным стеклом шлема, но зато услышал, как пилот удивленно хмыкнул и проронил короткое, но емкое непечатное словцо.

Бортинженер осторожно развернулся и попытался увидеть то же, что и Колесов. Поначалу он ничего особенного не разглядел, но затем заметил светящуюся точку, которая стремительно росла в размерах. Другими словами, к станции приближалось какое-то отражающее солнечные лучи космическое тело. Прикинуть его траекторию было трудновато, но шанс, что пути неопознанного объекта и станции пересекутся, выглядел вполне реальным.

Дымов на миг завис в легкой растерянности, но затем встрепенулся и вызвал бортовой компьютер станции. Вернее, это «Авангард» вызвал свой дежурный экипаж. Синтетический голос станции зазвучал на миг раньше возгласа Дымова: «Авангард», на связь!»

– Неопознанный объект в темной зоне, высота орбиты семьсот пятьдесят, расстояние до станции шестьсот, скорость сближения – километр в секунду, – бесстрастно доложил «Авангард».

– Он ниже, – констатировал Дымов. – И все равно сближается с нами? Ерунда какая-то. Если метеорит или мусор, должен потихоньку к Земле дрейфовать.

– Если управляемый объект, то ничего он никому не должен, – возразил Колесов.

– Управляемый? Спутник? Кораблей мы, как помнится, до августа не ждем.

– Мы и спутников не ждем. – В голосе пилота появились командные нотки. – Станция, идентифицировать объект.

– Неопознанный объект.

Дымову показалось, что синтетический голос повторил это с укором. Нет, так, конечно, только показалось, но бортинженер все равно ухмыльнулся.

– Станция, закрытый режим связи, включить протокол опознания номер четыре. Базы данных Минобороны. Раздел боевые спутники Альянса.

– Круто берешь, – проронил Дымов.

– В первую очередь надо исключить высший уровень угрозы.

– Маневрирующий спутник «Мауна-Лоа», – подтвердил компьютер худшие опасения пилота. – Вооружение основное: ракетный комплекс орбитального базирования. Вооружение вспомогательное: электромагнитная и лазерная установки, манипулятор. Способен захватывать объекты корабельных габаритов массой до тридцати тонн.

– Крупная штуковина. – Дымов подтянул страховочный фал. – Уходим?

– Так точно. – Пилот тоже начал перемещаться в направлении шлюза. – Хотя вряд ли успеем. Девять минут до вероятного контакта.

– А что он нам сделает? Целиком станцию ему не подцепить. Разве что антенну откусит своим манипулятором. И потом, думаешь, он в принципе собирается нападать? Это же… капец, какой международный кризис.

– Я ничего не думаю и тебе не советую. Повторно, между прочим. – Колесов сделался серьезным донельзя. – Лучше вспомни свои любимые инструкции. Про подобные ситуации там много чего интересного написано.

– Интересного много, – согласился Дымов. – Утешительного мало. А-а, черт!

– Ну, что еще?!

– Ключ улетел!

– Наплюй и забудь.

– Ну так я согласен. Не самая ценная вещь. Только он прямиком в сторону спутника полетел!

– Забудь, я сказал! Вероятность, что ты космический чемпион по метанию гаечных ключей, стремится к нулю. В цель твой снаряд не попадет. Давай в шлюз, пулей!

Возвращение на борт станции, выравнивание давления в шлюзе и снятие скафандров заняли минут сорок, поэтому за кульминационным моментом экипаж станции следил напряженно, но буквально одним глазом каждый – изображение передавалось на контактные линзы. Картинке не хватало объема, однако все необходимые параметры космонавты видели отлично.

Спутник приблизился на расстояние в пару километров, поднялся чуть выше (или отошел чуть дальше от Земли – по версии Колесова) и синхронизировал скорость со станцией. Никаких прочих действий он не предпринимал. Орудия на «Авангард» не наводил, установить связь не пытался и вообще вел себя как дрессированная собака: выполнял команду «рядом», не опережая «хозяина» и держась слева, если брать за горизонталь уровень солнечных батарей, развернутых, словно крылья, по бортам станции.

– Центр на связи, – усевшись в свое кресло, доложил Дымов.

– Телетрансляция включена?

– Видим вас, «Авангард», – вместо бортинженера ответили с Земли. – Про вашего гостя знаем, только что разговаривали с Пентаграммой. У них сбой управления военными спутниками.

– Взлом? – поинтересовался Дымов.

– Возможно. Наши военные утверждают, что у Альянса не только с боевыми спутниками проблемы. Еще и половина аппаратов Хьюстона вышла из-под контроля. И у китайцев сложности, потеряна связь с лунной станцией.

– А наши?

– У нас тоже нет связи с главной лунной базой. Остальные пока держатся. Как у вас?

– На удивление, – Дымов осекся и на всякий случай перепроверил основные данные «Авангарда», – все штатно. Взломщики атакуют избирательно?

– Как вариант. Но мы склонны расценивать это как технический момент. Без политики. Избирательность взломщиков связана с потенциальной опасностью спутников. Злоумышленники перехватывают контроль над боевыми аппаратами и спутниками связи. Обитаемые модули и корабли не затронуты, научные станции работают. Все, кроме орбитальных и лунных оптических и радиотелескопов.

– Звучит не очень. – Дымов поморщился.

– Потенциальный противник зашевелился, и мы его… предупреждаем? – осторожно спросил Колесов.

– Минобороны отрицает.

– Ну, это понятно…

– Постойте, – вмешался Дымов. – Я один вижу закономерность?

– О чем ты? – Колесов удивленно взглянул на товарища.

– Под чужим контролем боевые спутники, связь и телескопы.

– И что?

– Дымов прав, – согласился оператор Центра. – Без орбитальных и лунных телескопов мы видим на порядок меньше, но даже возможностей земных рефлекторов достаточно, чтобы рассмотреть некую… группу неопознанных объектов. Она появилась непонятно откуда, чуть дальше Сатурна. Пока объекты не движутся, но если двинутся, то, по нашим расчетам, гости будут на орбите Земли примерно через год.

– Это вы на что сейчас намекаете? – Колесов недоверчиво улыбнулся. – На пришельцев? Вы разыгрываете? Так первое апреля неделю назад было, опоздали вы с шуточками.

– Вот именно, майор Колесов, нам не до шуток. Так что отнеситесь к вводной со всей серьезностью. Мы считаем, что спутник «Мауна-Лоа» сопровождает «Авангард» не случайно. Есть версия, что взломщиками являются как раз эти гости. Это они перенаправили спутник к станции.

– И теперь это наш конвоир? – Колесов нервно перебил оператора. – Зачем нам конвоир? Мы ведь мирная станция. Мы ничего не можем сделать никаким пришельцам.

– Они-то об этом не знают, – пробурчал Дымов. – Вот прилетят, убедятся, тогда и решат.

– Дослушайте, – строго сказал оператор. – Это случилось не только с вами. Все маневрирующие спутники направлены взломщиками к потенциально опасным объектам.

– Опасным?! Но мы ведь…

– Прекратите перебивать! Спокойно! Ситуация критическая, понимаем, но постарайтесь держать себя в руках! Да, вы мирная станция! Мирная, но очень крупная.

– А потому все-таки опасная, – негромко сказал Дымов. – Как айсберг. Для десантных кораблей.

– Они готовятся… отодвинуть нас в сторонку? – Колесов смахнул проступившую на лбу испарину.

– Или превратить в безопасную космическую пыль. – Бортинженер невесело усмехнулся и покосился на товарища. – Ставлю пиво на второй вариант.

– Иди ты со своими приколами! – Колесов нервно скривился. – Нас пришельцы скоро атакуют, между прочим!

– И это странно.

– Да неужели!

– Не сходится кое-что. – Дымов продолжил на удивление спокойно: – Скоро-то вроде бы скоро, а на самом деле – не так уж и скоро! Ну и какого черта они засветились аж за год до прибытия? Это первая странность. Дальше! Зачем они выдали свои возможности? С такого расстояния… от Сатурна… найти наши спутники, понять, что это за штуковины, рассортировать по степени опасности и взломать системы управления – высший интеллектуальный и технический пилотаж. Не слишком ли круто для чуждого разума? Пусть даже для продвинутого. Улавливаете мысль?

– Вы считаете, что взломщики – это не пришельцы? – спросил оператор.

– Могут быть и пришельцы. Только не те, которые сейчас на орбите Сатурна. Местные, адаптированные к нашей жизни. Грубо говоря, стратегическая диверсионно-разведывательная группа, давно уже к нам заброшенная.

– Возможно, – согласился оператор. – А почему корабли, если это, конечно, корабли, позволили обнаружить себя заранее? Вы обозначили это как первую странность, но не озвучили свою версию разгадки.

– Так я к этому и подвожу! Тут два варианта: или они невысокого мнения о нашей обороноспособности, или… кто-то помог их обнаружить. Судя по ситуации со спутниками, наши ракеты и лазеры для них все-таки опасны, так что первый вариант можно отбросить. Я прав? Остается вариант с неведомым помощником.

– Удивляете, Дымов. Действительно, координаты поступили из анонимного источника. Спецслужбы занимаются его поиском.

– А вы меня удивляете. Гравитация мешает крови циркулировать по извилинам? Это же элементарные выводы. А теперь, внимание, главный вывод! Вернее, предположение. Взломать системы управления спутниками мог тот же, кто дал нам координаты флота пришельцев. Ну, хоть теперь-то уловили мысль?

– Это не взлом, а подсказка? Нам указали на слабые места? Чтобы мы подготовили космическую оборону?

– Вот именно! Потому и загодя все сделано, и акцент на боевых аппаратах. Но, заметьте, их не вывели из строя, а только выключили или временно взяли под контроль.

– Временно? Почему вы так решили?

– Интуитивное умозаключение.

– Зачем телескопы было вырубать? – недовольно спросил Колесов.

– Чтобы системы управления телескопами мы тоже усовершенствовали в срочном порядке. Или просто перенаправили их на область Сатурна. А то далекие галактики они видят, а что творится в Солнечной системе, разглядеть не могут.

– Не убедил.

– Но логика прослеживается, – признал оператор Центра.

– Вот видишь. – Дымов взглянул на пилота и округлил глаза. – Землю зато убедил. Обращайся теперь ко мне просто: уважаемый спаситель планеты.

– Только не зазнайтесь, Дымов. – Оператор сменил тональность. – В связи с изменившейся обстановкой завтра вам будет передан пакет новых инструкций и полетное задание. Ориентировочно через неделю ждите корабль с коллегами и оборудованием.

– А на то, что мы под прицелом, наплевать и забыть? – по-прежнему недовольно спросил Колесов.

– Считаем, Дымов прав насчет цели взлома и временного характера потери управления. За неделю мы устраним последствия. Тогда «Мауна-Лоа» точно станет неопасной.

– Устраним последствия… взлома «Мауна-Лоа»? Мы?! Это ведь боевой спутник Альянса.

– Правила игры меняются, товарищи космонавты. Пока ограничимся этой информацией. Готовьте станцию к стыковке с орбитальным телескопом «Эдвин».

– Он же списан. – Дымов удивленно хмыкнул. – Я вообще думал, что его затопили давно.

– Он на орбите, и несколько минут назад Хьюстон вернул над ним контроль, но телескопу требуется обслуживание. Вы этим и займетесь после того, как «Мауна-Лоа» отбуксирует его к вам.

– Серьезная операция, – с сомнением проронил Колесов.

– Коллеги из Хьюстона вам помогут. «Авангард», как высокоорбитальная станция, станет нашим самым зорким наблюдателем.

– Почему не лунные телескопы? – буркнул Колесов. – У них зеркала втрое больше, чем у старины «Эдвина», и электроника лучше.

Земля не ответила. То ли оператор посчитал, что все уже сказано, и закончил сеанс связи без предупреждения, то ли возникли новые неполадки – этого не смог определить даже бортинженер. Видимо, поэтому Дымов счел своим долгом ответить вместо Центра.

– Как говорил великий сыщик Майкрофт Холмс: «Это элементарно, Джонсон!» На лунных станциях слишком трудно соблюдать режим секретности. Там, по сравнению с нами, натуральный проходной двор. Так что готовьтесь к мобилизации, фельдмаршал.

– Я и так военный пилот.

– Не-ет, ты не понял. – Дымов невесело усмехнулся. – С этой минуты мы живем не просто по уставу ВКС. Мы теперь живем по законам военного времени. Все разговоры шифруются, военная тайна кругом и всюду, и даже мыться будешь с ключом ракетной установки в зубах. Чтобы в случае чего прямо голышом на боевой пост, ключ на старт, целься, пуск! Вот такая… дедукция.

Глава 1
Орбита планеты Метрополис Деи

Земной год назад

Окрестности гигантской планеты, опоясанной кольцами из камня, пыли и газа, – это довольно странное по всем параметрам пространство. Даже с расстояния в десять имперских единиц планета кажется подъехавшей вплотную и застывшей в последний момент боевой машиной-мастодонтом. Так и хочется убежать от нее куда подальше, спрятаться в укромном местечке и не высовываться, пока она не укатится на кольцах-колесах по своим кровожадным делам.

Но это все проходит, когда зависаешь на дальней орбите хотя бы на неделю. Два-три дня она угнетает, затем становится привычным видом в обзорном экране-иллюминаторе, а на седьмой день ты уже любуешься грандиозным видом и удивляешься, насколько ничтожны спутники этого левиафана. А ведь им удается иметь собственную орбиту, на которой ты, строго говоря, и висишь. А еще они ухитряются удерживать атмосферу и по два-три десятка своих спутников. Чудеса, да и только.

Наверное, чудеснее этой картины – только вид открытого космоса, недоступный наблюдателям на внутренних планетах системы окольцованного гиганта по имени Доминус. Даже с поверхности его самого дальнего спутника, планеты Локум Ремота, едва видны наиболее яркие созвездия Галактики, настолько сильную засветку дает Доминус. Кажется, что он притягивает все лучи местного светила и отбрасывает их на ближайшие космические тела, заставляя атмосферы спутников купаться в живительных лучах, но одновременно лишая обитателей этих планет такой романтики, как воспетое далекими земными предками ночное небо в звездах.

Да и само светило, центр местной солнечной системы, проступает на небосводе любого из спутников Доминуса нечетко, размытым пятном на золотисто-синем фоне. Наверное, поэтому штандарт Империи – равномерно золотистый с лиловой в серебристых завитушках каймой по верхней и правой кромке. С поверхности столицы, девятого спутника Доминуса, планеты Метрополис Деи, небосвод так и выглядит – днем золотистый, а ночью лиловый в призрачных разводах от контуров множества прочих спутников и вихрей в атмосфере гиганта Доминуса. Без единой звезды.

Впрочем, иногда несколько звезд увидеть все-таки можно. Не каждый день, а бывает и не каждый год, но можно. Это звезды боевого флота Армии Империи Доминуса – мобильные базы, вокруг которых собираются ударные корабли главного ордера, боевые посудины помельче, десантные галеры и вспомогательные суда. Каждый из базовых кораблей имеет габариты с небольшую луну, а их штатная орбита невысока, поэтому светятся на небосклоне они как бриллианты в золотой оправе. Или в серебристо-лиловой, в зависимости от времени суток.

Сегодня главной звездой во всех смыслах была мобильная база Атакующего флота «Красный» – главной ударной силы АИД, то есть Армии Империи Доминуса. Вместе с ним чествовались еще два флота, но им достались только отблески триумфа. Главный приз получал АФ «Красный». Меньше месяца назад, по атомному времени Империи, флот был выведен из зоны боевых действий против Содружества Хармора и теперь как бы приводил себя в порядок на орбите метрополии.

«Как бы» потому, что на орбите Метрополис Деи просто не было условий для полноценной перегруппировки, ремонта, пополнения ресурсов, резервов техники и личного состава. Это всегда была столичная планета. Административный, культурный и научный центр, не более того. Все ремонтные верфи, оружейные, продовольственные, топливные склады и производственные доки находились далеко на периферии планетной системы, а то и вовсе в далеких колониях.

Но традиция есть традиция. С фронта все флоты отправлялись на орбиту метрополии, где личный состав лечился и отдыхал от недели до месяца, а уж после корабли ложились на курс к верфям, складам и докам.

Империя заботилась о подданных. А иначе какая она Империя?

Атакующий флот «Красный» отдыхал на орбите метрополии давно и рьяно. Матросы и легионеры-десантники выспались, отъелись, нагулялись по злачным местам многочисленных орбитальных станций и планетарных портов, а офицеры посетили все обязательные приемы в Императорском дворце и прочих более-менее знаковых местах. Перед отправкой на профилактические работы и пополнение всех ресурсов флоту и десантному легиону оставалось только выслушать формальное напутствие Императора. Формальное, но очень впечатляющее.

Это было нечто вроде финального прохода через триумфальную арку, только космического масштаба. Флот выстраивался в парадный ордер, все информационные пространства транслировали звук официальных фанфар – тысячекратно умноженный чуть гнусавый звук походной трубы – и открывали эфирные порталы на главную площадку Империи – в информационную реальность Дворца. Далее следовала пауза, во время которой на палубах мобильных баз, кораблей, галер и судов выстраивались подразделения легиона и экипажи, на плацах военных объектов метрополии, спутников и космических станций замирали солдаты почетного караула, а на балюстрады Дворца и Главного штаба выходили офицеры и дамы.

Пока шло построение, в общем информационном пространстве велась трансляция из надраенных до блеска, хотя зачастую латаных-перелатаных отсеков мобильной базы чествуемого флота. Обычно в набор обязательных видов входили панорамные голограммы сопровождающих любой флот астероидов – боевых тренажеров, а также десантных отсеков с готовыми к высадке в любой момент гигантскими крепостными венцами. Также показывались построенные на палубах когорты механических людей из отрядов прорыва, ряды биотехники всевозможного назначения и парящие под потолками отсеков летающие аппараты любых размеров и самой разной боевой мощи.

Как только войска выстраивались на своих плацах, повелитель Империи Доминуса, облаченный в золотой доспех и с бриллиантовой тиарой на голове, выходил из покоев и произносил короткую, но всегда страстную и весьма поэтичную речь. Причем содержательно он никогда не повторялся, что делало ему честь и заодно тешило самолюбие солдат.

Но космический масштаб действу придавали вовсе не блеск императорских доспехов или массовое участие подданных. Каждый, кому была доступна трансляция Речи Повелителя (а информационное пространство видели все, и не хуже, чем реальность), видел ее дубляж в форме титров… из каменных обломков, пыли и газа! Да, да, из всего того, что составляло кольца вокруг Доминуса.

У зрителей создавалась отчетливая иллюзия, что от каждого слова Императора кольца вокруг циклопической планеты начинают дрожать и поверхностные слои составляющих эти кольца обломков приходят в управляемое движение. Камни сближаются, расходятся, а недостающие места заполняются пылью. И в результате на поверхности возникают гигантские объемные буквы и пиктограммы, которые складываются в те самые слова, что мгновением раньше произнес Император.

Естественно, все это было иллюзией. Но как удается ее создать и почему она видна не только в трансляциях информационных пространств, но и вживую, невооруженным глазом, с наблюдательных постов орбитальных станций, висящих вблизи колец… это оставалось загадкой. Не самым стратегическим, но тщательно охраняемым секретом Дворца. Так что, иллюзия это или реальность, многие подданные готовы были отчаянно спорить.

Такое грандиозное обращение Императора считалось для флотов АИД высшей наградой. Поэтому не грех повторить, что сегодня в главном фокусе триумфа находился Атакующий флот «Красный» и все его воины. Все без исключения, даже списанные по ранению. Точнее, переведенные на вспомогательные должности, как это случилось с тысячником штаба десантного легиона Песталом Донисом.

Когда церемония закончилась, тысячник Донис вернулся с плаца в штабной отсек мобильной базы, но из праздничной атмосферы не выпал. Он бестелесно вошел в горячий информационный архив и открыл проекцию текста обращения Императора. Ему хотелось прочитать все, что он услышал, поскольку титры на кольцах До-минуса он, естественно, не читал. На них он изумленно таращился…

…«Империи Доминуса и союзникам, флотам и легионам, матросам и солдатам!

Величайшее обращение Императора, верховного командующего АИД, вашего повелителя и боевого товарища.

Обращение-титул.

Солдаты легионов и матросы экипажей, мои товарищи по оружию! Вы славно сражались. Вашей кровью пропитан грунт десятков планет и лун. Вашим мужеством и доблестью гордится Империя. Вам кричат троекратно «Триумф!» колонии. Перед вами преклоняют колени покоренные планеты. На вашу милость отдаются побежденные враги. Ваши подвиги прославляют поэты и разносят во все сектора Галактики лучшие информаторы. Вы – самые доблестные воины обитаемых миров и навсегда останетесь примером для новых поколений.

Нет сомнений, что вы готовы и дальше сражаться во славу Империи, приумножать своим ратным трудом богатства Доминуса и защищать верных подданных. Ваш Император в это искренне верит и в знак благодарности делает вам подарок, славные воины Армии Империи Доминуса. Наш стратегический противник униженно запросил пощады, и ваш Император проявил снисхождение к побежденному. Содружеству Хармора милостиво и благородно пожалован год перемирия, чтобы оно смогло зализать раны. Мы не бьем лежачих!

Славные воины Армии Империи Доминуса, в ознаменование этой великой победы вам всем будет выплачено двойное жалованье, а три Атакующих флота – «Красный», «Белый» и «Синий» – будут выведены из секторов сражений для пополнения, отдыха и переформирования. «Белый» и «Синий» будут отведены в системы Эниума и Аррадакта, а «Красный» отправится на Базовый плацдарм «Земля» – в колыбель человечества. Император понимает, что его солдаты заслужили много большего, но перемирие – это не окончательный прочный мир, который наступит лишь после того, как Хармор станет не противником, а одной из лояльных колоний Империи Доминуса.

Это время скоро придет, и тогда свои заслуженные награды получат все флоты и легионы!

Верховный командующий АИД, величайший стратег, повелитель планеты Метрополис Деи и семидесяти трех колоний Император Доминуса Клавдий Оттон»…

…Перечитав официальный документ, наверное, раз десять, Пестал Донис свернул проекцию и мысленно выделил из послания Императора «подсластитель горького лекарства»: строчку о том, что Атакующий флот «Красный» удостоен привилегии провести свой отпуск, пополнить личный состав и залатать дыры в корабельных бортах на Базовом плацдарме.

Конечно, «Красный» мог бы остаться на фронте. Экипажи кораблей и десантный легион были все еще настроены драться, а не отдыхать. В венах у всех бурлила жажда мести за погибших товарищей. Но, во-первых, кто спрашивал матросов и легионеров? А во-вторых, «Красному» выпала честь побывать на Земле – колыбели человечества. Такого не случалось вот уже десять лет по атомному времени Империи, и за этот приз шло неофициальное соревнование среди всех флотов, не исключая «Лиловый», личный флот Императора, – сборище помпезных снобов, презирающих любые инициативы. Один только этот факт говорил, что отдых и пополнение личного состава на Земле – это действительно серьезное поощрение, тут уж без лукавства и малейшей иронии.

«И двойное жалованье тоже греет сердце. – Донис усмехнулся. – Интересно узнать, откуда деньги? Уж не от проклятого ли Содружества? Хармор тупо купил себе годичную передышку? Учитывая, насколько истощена войной экономика Империи, передышка ей самой не помешает. А уж как не помешает взятка от врага! Ладно, не взятка, назовем это контрибуцией, чтобы не сгущать краски. Противно, конечно. Столько ребят полегло ради этой пирровой победы, но что тут поделаешь, на все воля Императора. Ему виднее, как управлять государством и вести войны».

– Тысячник, к вам гость из метрополии, – негромко, но четко доложил один из двух личных охранников Дониса. – Мара Тирис. Имеет разовый пропуск независимого распространителя информации.

Тысячник отбросил мысли общего порядка, встряхнулся и настроился на работу. Он отвечал в штабе за связи с общественностью и точное, но безопасное с точки зрения секретности освещение армейской жизни. Давать интервью, выступать от имени легиона и флота на площадках гражданского информационного пространства, общаться с родственниками павших героев, всевозможными общественными наблюдателями и бесчисленными информаторами было прямой обязанностью Дониса, его треклятой, но важной работой.

– Приглашай. – Пестал кивнул.

Охранник шагнул в сторону, впуская в зал для конференций гостя из метрополии.

Независимый распространитель информации выглядела необычно. Донис мог это утверждать, поскольку имел немало контактов с людьми данной профессии. Чаще всего ему встречались энергичные молодые мужчины, имевшие если не боевое прошлое, то хотя бы военную подготовку. Гораздо реже собирать, интерпретировать и распространять военные новости в общедоступном информационном пространстве брались пожилые отставники. Совсем редко, может быть два-три раза за всю карьеру Дониса, в штаб обращались женщины, тоже из числа ветеранов. Но такое вот щуплое юное чудо, с тремя разноцветными косичками на макушке, с наивными синими глазами в половину лица и щебечущее, словно перепуганный воробей, появилось на базе флота впервые. И наверное, не только за время службы Дониса, но и вообще за всю историю базы.

Правила предписывали относиться к любым распространителям информации с уважением и без предвзятости, но тысячник едва сдержался, чтобы не обратиться к гостье «дочка» или как-то еще, снисходительно и по-отечески ласково. Впрочем, эти эмоции теплились в суровом сердце десантника только первые тридцать секунд. Пока милая девушка не превратилась в несносную девчонку.

Все-таки в штабе справедливо считалось, что приставка «независимый» в названии благородной профессии распространителя информации не сулит ничего, кроме головной боли. С аккредитованными на постоянной основе представителями солидных информационных площадок никогда не возникало такого количества проблем, какое обеспечивали эти шныряющие по разовым пропускам «независимые» стяжатели громкой славы. Почему-то им казалось, что убойный сюжет с передовой или из недр прифронтовой базы – это верный способ попасть в золотую когорту уважаемых информаторов. Некоторым это удавалось, все правильно. Но ведь только некоторым, самым талантливым и понимающим суть вопроса. Что, скажите на милость, может сообщить о военных делах вчерашняя гимназистка, которая не отличит ручную электромагнитную баллисту от лучевой катапульты?

Но деваться Донису было некуда.

Тысячник незаметно вздохнул. Если бы не ранение, последствия которого не сумели устранить даже лучшие эскулапы Империи, сидел бы он сейчас не в штабе, а в трюме десантной галеры и смотрел бы через иллюминатор на приближающийся грунт какого-нибудь тренировочного астероида или вражеского спутника. Вот это жизнь, это служба. А в штабе… то смертная тоска, то кавардак с этими гражданскими. Еще и независимые информаторы нынче пошли – то ли пристукнуть и выкинуть в космос, то ли обнять и поплакать.

Нет, на самом деле все было не так уж плохо. Кроме официальной должности ответственного за связи с общественностью, Донис имел секретную функцию главного шифровальщика флота. Через него проходили все секретные сообщения, запросы на получение каких-то сведений и прочие интересные пакеты информации. Это делало Дониса, может быть, даже более важным звеном в жизни флота, чем любой из тысячников десантного легиона. А если приплюсовать должность связного с общественностью, на которую никто из легионеров и корабельных офицеров не согласился бы даже под страхом расстрела, Пестала следовало вообще на руках носить.