Текст книги "Стальная бабочка"

«Акулы» первыми сообразили, что происходит, даже открыли по десанту огонь, но сумели сжечь только десяток робокригов, летевших на правом фланге. Еще десяток роботов и несколько живых бойцов арьергарда попали под запоздалый залп оборонительной системы станции. Все остальные к тому времени успешно вошли в мертвую для орудий станции зону и сразу же принялись выполнять программу штурма.

Первым делом требовалось форсировать невидимую, но прочную преграду – силовое поле станции. Робокриги искрили, но на малом ходу продавливали поле вполне успешно, ведь силовая преграда на это и рассчитана – все, что летело с угрожающей скоростью, задерживала, а что подходило медленно – пропускала. Но для живых людей без дополнительного экранирования протискивание сквозь поле – сомнительное удовольствие, некоторых начинало трясти, словно припадочных, а кое-кто и вовсе терял сознание. В результате несколько бойцов замешкались и вскоре очутились далеко от станции, их отшвырнули залпы вылетевшего из стартовых портов станции «гнуса». Охранная стая биоников работала только с внешней стороны поля, поэтому всем, кто успел до их появления прорваться под силовой купол, повезло чуть больше.

Вторым этапом штурма стал взлом шлюзов. Можно было, конечно, пойти напрямую, сквозь борт, но для таких прорывов требовалась огневая поддержка истребителей, а еще лучше ракетная атака невзрывного действия – проще говоря, удар болванкой в борт. Вспомогательными же средствами борт станции не вскрыть. И не потому, что мощности стрелкового оружия не хватало, чтобы проломить достаточную дыру. Станции дактианцев, как и все их корабли или боевые роботы-бионики, были живыми организмами, способными регенерировать с потрясающей скоростью. Пока станция была жива (а она именно жила, а не функционировала), любые повреждения на ней исправлялись быстро и зачастую без помощи других биоников или людей. Все пробоины заживали в считаные минуты. Вот чтобы дыра не затянулась, и требовалась та самая «болванка» – полый корпус ракеты, застряв в борту, становился своеобразным входом, кроличьей норой, через которую сначала выходил воздух из поврежденного отсека, а затем десант проникал внутрь станции.

Сейчас ничего подобного сделать мароманны не могли, поэтому сосредоточились на вспомогательных шлюзах. Задачка была не намного проще, чем взлом борта, но у штурмовиков имелся надежный рецепт на этот случай. И главным хранителем этого рецепта был, как ни странно, доктор Бозе.

– Четыре дозы, – добравшись до борта станции, Хауэр воткнул в прочную обшивку, а вернее – в шкуру станции-«левиафана», виброгарпун и закрепил на поясе страховочный фал. – Борис, ты на связи?

Макс повертел головой, пытаясь определить, где занял позицию доктор. В поле зрения было десятка три бойцов в скафандрах и с полсотни робокригов, но вычислить Бозе не составило труда. Рядом с Борисом маячил кифер. Момо закрепился на шкуре-обшивке с помощью своего жала, лапы у него оставались свободными. Получалось, что кифер висит рядом с бортом или, можно сказать, торчит из него, словно антенна или случайно проросшее на благодатной почве причудливое дерево. Вот под этой «пальмой» и загорал доктор Бозе.

– Я в курсе, – проронил Борис, спешно распаковывая свое имущество, – программу штурма изучил со всем старанием. Потому и занял эту позицию. Если ты заметил, я точно в середине квадрата, на равном удалении от всех ближайших шлюзов. Только четырех доз будет мало. Станция молодая, здоровая, с крепкими нервами и очень сильными печеночными фильтрами. Придется вколоть все восемь доз, и еще дозу гепатотоксина, иначе миорелаксант не подействует. Фильтры все нейтрализуют в один момент.

– Ты с кем сейчас говорил? – Хауэр хмыкнул. – Я половину слов не понял. Вкалывай, что нужно, пока нас не стряхнули!

– Шесть секунд, командор, я пока не нашел сосудисто-нервный пучок этого сектора…

– Робокриг триста один, помочь доктору, – приказал Макс.

– Это здесь, – робокриг указал на точку почти под ногами у Бозе.

– Думаешь? А-а… точно! – Бозе похлопал ладонью по обшивке и обернулся к двум робокригам, державшим спецоборудование из особого арсенала Бозе. – Семьсот десятый, прожигай вот здесь. Десять выстрелов на полной мощности. А ты, триста первый, держи наготове иглу. Начали!

Робокриг с номером «семьсот десять» перевел регулятор огня на полную мощность, приставил штурмовую винтовку к указанному доктором участку и нажал кнопку активации. Возможно, Максу это лишь показалось, но обшивка-шкура поблизости от поврежденного места вроде бы слегка дрогнула, словно от боли. Робокриг отсчитал десять импульсов и убрал винтовку. Другой воин-синтетик тотчас воткнул в прожженную дыру длинный телескопический шест диаметром в руку. Опаленные ткани быстро сомкнулись вокруг «иглы», а затем шест начал потихоньку подниматься – внутренние ткани обшивки принялись его выдавливать, как досадную занозу, но Бозе тоже не стал мешкать. Он, как заправский минометчик, зарядил в «иглу» несколько огромных ампул, а последним аккордом послал в трубу небольшой заряд, который должен был разбить ампулы и разогреть их содержимое, а заодно закупорить «иглу».

Все прошло гладко. Спустя несколько секунд трубка прекратила подниматься, а еще через полминуты наступил требуемый «медицинский эффект». Ближайшие четыре шлюза открылись. Выглядело это как открытие сжатых до сих пор естественных отверстий, ведь наружные входы шлюзов этой живой станции были заперты не люками в виде кожных складок (на других объектах встречалось и такое) и не диафрагмальными створками (что тоже встречалось, но только на машинах, воевавших в атмосфере), а циркулярными мышечными жомами. Под действием введенных доктором веществ были заблокированы нервы, управляющие этими сфинктерами, и в результате временно парализованные мышцы расслабились. И не потребовалось никакого взлома бортов. Чистая работа. Если, конечно, не брать в расчет, что следующим этапом будет вход внутрь «левиафана» через эти, пардон, анусы. Впрочем, эти тонкости мало интересовали штурмовиков. И не в такие задницы лазали. Ничего, не гордые.

Воинов гораздо больше интересовала обстановка в примыкающих к шлюзам отсеках. А вернее волновал всего один вопрос – сколько бойцов гарнизона станции успели прибежать к месту прорыва штурмовой группы противника и сколько они привели с собой биоников.

Ответ на вопрос оказался вполне удовлетворительным. Более-менее серьезное сопротивление мароманнам было оказано лишь у одного из четырех шлюзов. Дюжина биоников, похожих на полутораметровых двуногих ящеров с острыми клыками, попытались порвать пришельцев, как партию грелок, но первыми в отсеки ворвались робокриги, поэтому недоделанные «ти-рексы» лишь обломали перед смертью зубы. В шлюзе, через который вошли Хауэр и Бозе с Момо, и вовсе не пришлось никого поджаривать.

Авангард отряда быстро и без единого выстрела занял позиции, забросил во все ближайшие коридоры и переходы небольших, похожих на стальных крыс роботов-разведчиков, а на трапы, ведущие вверх или вниз от шлюзового сектора, были отправлены маленькие, но юркие и способные маневрировать даже в невесомости летающие дроны – фликриги или, еще короче, флиги. Крысы и флиги не имели на борту никакого вооружения, зато они могли становиться невидимками и снимали в трех десятках режимов, вплоть до рентгеновского. Лучших шпионов было трудно сыскать даже в секретных запасниках у дактианцев. А ведь их инженеры-генетики могли приспособить для шпионажа любые живые существа, вплоть до бактерий под ободком унитаза.

– «Демон», как обстановка? – Пока бойцы переходили с обшивки на борт станции, Хауэру выпала минутка, чтобы взглянуть на ситуацию в целом.

– Все в порядке, идем ко дну, – ответил Холичек. – Твой синтетик передал моему все твои мысли. Вы на станции, и мы можем отходить к «Каменному куполу». Это хорошо, только вряд ли возможно. Нас обложили со всех сторон.

– Скоро мы поднимем здесь шум…

– Не поможет, командор. Дактианцы не поддадутся на вашу провокацию. Они просто вырубят генератор и обесточат субпортал, чтобы отрезать вам путь на планету.

– Стоп, разве станция получает энергию с планеты?

– В этом весь фокус. Мои офицеры взломали один из инфопотоков дактианцев – я сбросил твоему синтетику код подключения, может пригодиться. Правда, инфопоток какой-то странный, будто бы изолированный от общей сети Аррадакта. Так вот, чудище, к которому вы забрались под кожу, это не отдельный организм, как все нормальные корабли и базы дактианцев. Это экспериментальный экземпляр, связанный с планетой чем-то вроде энергетической пуповины. Она обеспечивает ему стабильное и очень мощное питание, а заодно страхует как раз от случаев вроде нашего.

– То-то я думаю, охраны тут маловато, – проронил Хауэр немного растерянно и оглянулся. – Просто подстава на подставе. Значит, дактианцам нет смысла метаться. Добьют спокойно вас, а потом возьмутся за нас?

– Видимо, так. Вся надежда на Ударную группу или на гарнизонную флотилию «Каменного купола». Но это слабые варианты. До выхода из прыжка Ударной группы еще десять минут, а флотилии идти не меньше двадцати.

– А «Демон»…

– Продержится минуту. Это максимум. В общем, будь здоров, командор. Теперь ты сам за себя.

– Постой, Холичек! Где Герцог?!

– Где-то был, – капитан пожал плечами. – Где-то на борту, наверное. Я не знаю.

– Что ты хочешь сделать?!

– Исполнить последний трюк, он же последний шанс. Разгонюсь по минимуму и прыгну.

– Это ведь получится почти прыжок с места, он требует уйму энергии! Тебе придется вырубить щиты и орудия! Тебя раздолбят в пыль прямо на разгонной траектории!

– Придется рискнуть, – Холичек вздохнул. – Выбора-то особого нет. А кто говорил, что будет легко? Прощай, Макс. Если не прорвемся, передай внешнюю запись этого эпизода моей жене… нет… лучше – резервной копии моего синтетика.

– Не буду ничего обещать, – Макс нахмурился. – Лучше подержу за вас кулаки.

– Суеверия противоречат нашей идеологии, Макс. Ты забыл? Впрочем, как знаешь…

Держать кулаки пришлось недолго. Как только «Демон» перебросил всю энергию на силовые установки, «киты» произвели мощный залп, и активная защита БДК дала сбой. Половина торпед была уничтожена противоракетами на подлете, но все остальные «сигары» попали точно в цель. «Демон» начал разваливаться на части, а когда ближайший «Серапион» добавил из плазменных пушек, вырвавшийся из отсеков кислород вспыхнул, и БДК превратился в скопление огненных шаров разного диаметра. Финальным аккордом стал взрыв силовой установки. Он мгновенно разметал пылающие обломки, и в точке, где только что горел БДК «Демон», не осталось ровным счетом ничего. Вернее, что-то осталось, какой-то закопченный остов, но он больше не горел и не особо отражал свет. Как и положено неживым орбитальным объектам.

Глава 4
Приказная правда

Сайрус понял, что звание тактика второго уровня сорвалось, когда на связь вышел Торез и, как всегда с ухмылкой, сообщил, что, пока Рем загорает на пляжах Арианского моря Террановы, ему, проклятому всеми богами звездному воину, приходится геройски уничтожать тяжелые корабли противника. Непосвященный решил бы, что Торез лично бросается с гранатой на вражеские дредноуты, настолько торжественным и трагичным одновременно был тон заявления флотского тактика второго ранга. Но Сайрус знал Тореза Герра не первый стандартный год и всегда делил на десять все, что тот говорил. Привычка оправдала себя и на этот раз. Очень скоро выяснилось, что флотилия Тореза уничтожила всего один мароманнский корабль, к тому же не грозный крейсер, а десантный корабль – условно боевой. У заплутавшего корабля не оказалось даже боевого охранения, кроме собственных палубных истребителей. Ну еще в критический момент БДК бросил в бой, видимо, от отчаяния, десантные боты. Все это, естественно, не помогло, и корабль был уничтожен. «В пыль!» – это Торез произнес с особым смаком.

Вот именно после этого хвастливого рассказа приятеля Сайрус понял, что новых звезд на погонах пока не будет. То, о чем предупреждала Вита, началось, враг принялся потихоньку выбираться из гиперпространства, а Рем еще не выловил мароманнскую разведку. Да что там «не выловил»! Он даже не наткнулся на ее след.

Утешало только одно: часть десанта уничтожена, работы будет меньше. Хотя тут как знать. Может, и не было десанта на борту этого БДК. Мароманны – очень хитрые негодяи, выдать черное за белое для них не просто в порядке вещей, а часть их военного искусства. На эту мысль Сайруса навело упоминание Торезом контратаки десантных ботов. Стали бы враги использовать не по назначению эти шлюпки, будь они нужны для высадки десанта? Наверняка нет. Да и в целом история получилась странная. При всей своей хитрости мароманны всегда были практичными существами. Жертвовать БДК как пешку – это на них не похоже. Может быть, что-то сорвалось и БДК вывалился из прыжка случайно? Может, он просто шел куда-то в другое место, потому и не было у него на борту десанта? В этом случае у Сайруса пока оставался шанс получить новые погоны.

«Так или иначе надо продолжать поиск, – сделал вывод Рем. – Пока не нагрянули реальные силы вторжения, лучше бы мне найти этих разведчиков. И даже не за новые погоны. Просто потом будет не до них, а ударов в спину никто не запрещал. Особенно диверсантам-разведчикам. Это вообще их… то есть наша… специализация. Но я-то сейчас практически фронтовой состав, то есть мне придется сражаться на передовой. А драться с мишенью на затылке – так себе удовольствие».

Сайрус похлопал по плечу пилота поискового летуна-штурмовика и развернулся к оператору большого биоскана. Вживленный в боевой летающий модорганизм аппарат сайтенского производства умудрялся захватывать и сканировать площадь в несколько десятков квадратных километров. При этом он подсчитывал численность попавших «под гребенку» организмов, сортировал все живое по родам, видам и классам, да еще и определял, есть ли в них модифицированные гены. Последняя фишка – заслуга дактианских инженеров, доработавших и сам биосканер, и его программу. Поток информации, таким образом, был колоссальный, ведь зверья в девственных лесах Террановы было более чем достаточно. Но оператору не приходилось выискивать в этой мешанине нужные данные. В аппарат были заранее введены параметры искомых субъектов, в том числе генетические. Вернее, в первую очередь генетические, чтобы биоскан не принял за мароманнских разведчиков каких-нибудь селян-колонистов, обожавших рядиться в импортные шмотки и таскаться на охоту с трофейным (а если говорить честно – с контрабандным, поставляемым смаглерами или поселенцами с другой стороны планеты) оружием.

– Вижу три группы одетых прямоходящих, – сообщил оператор. – Результаты генетического сканирования нейтральные. Снова мимо.

– Снова мимо. – Сайрус нервно побарабанил пальцами по подлокотнику и обернулся к пилоту. – Может, мы ошиблись с квадратом?

– В секторе Эпсилон только два квадрата могут заинтересовать противника, тринадцатый и десятый, – охотно ответил пилот. – Фабрика-лаборатория при нашем гарнизоне и столица колонии. Но в Терраполис разведчики не сунутся, а окрестности гарнизона-фабрики мы проверили два раза.

– Может, мы не тех ищем? – вдруг выдал свежую идею оператор биоскана.

– В смысле? – Сайрус удивленно взглянул на привата.

– Я просто подумал… – Оператор смутился под испытующим взглядом тактика.

Рядовые бойцы и специалисты пока не привыкли к тому, что в их гарнизоне служит сам Сайрус Рем, и частенько терялись, когда тактик обращался к ним напрямую.

– Продолжай, продолжай, мне интересно, – подбодрил его Рем.

– Мы ввели в биоскан генетические стандарты мароманнов как приоритет, но… противник в курсе, что у нас имеются широкополосные сканеры, и мог нанять для разведки кого-то нейтрального. А то и вовсе, как у нас в Эпсилон-13… но это нет… это вряд ли. Скорее, наемники. Простите, тактик, что так сумбурно излагаю!

– Я понял, приват. – Рем кивнул. – Ты прав. Мароманны любят гибридные методы ведения войны. Запросто могли нанять каких-нибудь смаглеров.

– А то и вильдеров, – подсказал пилот. – Смаглеры-наемники стоят на порядок дороже, чем дикари, а в деле не намного лучше. Избалованные слишком. Правда, вильдеры тупые, как курдючные бионики, но зато свирепые. И оружие у них чумовое, выкашивает всех и вся, как та самая чума.

– Тебе-то откуда знать? – Сайрус усмехнулся.

– Смотрел дневники Франца Поляка. Он рассказывал, как наши выловили пять или шесть групп наемников на Свайсе. Тремя командовали мароманнские офицеры, только в форме без опознавательных знаков. Ну, помните, когда там шла война за шахты?

– Франц Поляк и сам наемник, смаглер, и вообще скользкий тип. – Рем поморщился. Он знал этого типа лично и был далеко не в восторге от такого знакомства. Франц обычно нанимался проворачивать для дактианцев темные, но необходимые делишки, за которые не взялся бы ни один тактик и даже самый беспринципный приват. То есть дактианцы тоже не брезговали «гибридными методами», но, в отличие от мароманнов, не афишировали, что используют наемников. – Та еще сволочь.

– Сволочь, – охотно согласился пилот, – но ведь наша!

Возразить было нечего, и Сайрус лишь молча кивнул.

– Если поменять приоритеты задания, биоскан нарисует совсем другую картину, – вновь осмелился вступить в разговор оператор. – Вот здесь, почти на окраине столицы, скопление дактианцев третьего класса. А вот здесь, в двенадцатом квадрате, ближе к нашему гарнизону, в поселении при фабрике-ферме Фианто, много прямоходящих с нейтральным генетическим кодом.

– В смысле аборигены? – спросил пилот.

Он явно хотел спросить что-то еще, но осекся. И правильно сделал. Упоминание «аборигенов», мягко говоря, дурной тон. По официальной версии Имперского Министерства информации, планета премиум-класса Терранова была открыта и первично заселена дактианцами. Имелся даже официальный «первооткрыватель», руководитель экспедиции Джуно Писаро. О том, что на Терранове к тому моменту худо-бедно существовали десять (десять!) поселений «нейтральной» расовой принадлежности, а на другой стороне планеты на втором крупном континенте процветал настоящий мароманнский город, «Министерство правды», как его между собой называли дактианцы, предпочитало умалчивать. Наверное, потому, что руководила этим министерством правнучка великого Джуно, дамочка неумная, но энергичная и свято верившая в фамильную легенду.

Шутка, шутка! Правнучка была ни при чем. Демократической Империи Аррадакта просто было невыгодно делить свою половину планеты Терранова с какими-то босяками. Ведь настоящие первооткрыватели именно босяки – смаглеры. А первыми поселенцами были вильдеры, привезенные из космических далей ушлыми контрабандистами.

Будь на месте дактианцев мароманны, они, вероятно, решили бы эту проблему радикально – вырезали бы всех «аборигенов», ну или вывезли бы на менее комфортные планеты. Кстати, возможно, так они и поступили, ведь еще пять или шесть поселений «аборигенов» находились на их стороне планеты. Хотя, судя по тому, что «Министерство правды» об этом тоже умалчивало, все разрешилось как-то иначе. Вполне возможно, мароманны дали тем вильдерам работу и теперь нещадно эксплуатировали их потомков.

Дактианцы на своей территории поступили иначе. Они сделали вид, что никаких «аборигенов» не было и нет. Так и повелось. В лесах и горах жили некие «нейтральные» люди, строились деревни, шло тихое и размеренное существование, а в поселениях дактианцев бурлила и благоухала своя жизнь. И два этих мира не пересекались, даже если их сводил случай. Дактианцы смотрели на встреченных аборигенов, как на местную фауну, а лесные жители пугливо шарахались от дактианцев, как от острозаразных больных. Так и жили.

– Дай подробную раскладку по двенадцатому квадрату, – немного поразмыслив, приказал Сайрус. – И сравни с неофициальными статданными. Сколько там было аборигенов, сколько стало… и так далее.

– Ого! – Оператор развернул проекцию объемной таблицы так, чтобы Рему было удобно. – Превышение на шестьдесят единиц. И серьезный пик по другим параметрам. Много неучтенного оружия. Аборигены словно собираются на большую охоту.

– Или собирают боевой отряд, – заметил пилот.

– Не спешите с выводами, – строго сказал Рем. – Пилот, курс на точку скопления аборигенов.

– Еще один момент, господин тактик! – встрепенулся оператор. – У этих аборигенов пиковые значения личной радиоактивности. Словно они не аборигены, а вильдеры.

– Аборигены и есть вильдеры, – подсказал пилот вполголоса, как в школе.

– Да, но… не совсем. Они потомки настоящих вильдеров, четвертое-пятое поколение, родившееся уже здесь, на Терранове. Поэтому они не настолько радиоактивны, как их предки. А эти фонят, словно только что выползли из воронки от ядерного фугаса.

– Или прилетели с вильдерской планеты, – закончил мысль оператора Сайрус. – Взять всех на заметку! Сможем выделить каждому по стрекозе-шпиону?

– В гарнизоне этого добра полно, – оператор кивнул. – Только своим ходом они прилетят через час, не раньше.

– Пока сами будем за ними следить. Пилот, возьми эту группу на прицел и зависни.

– Не могу, – сказал пилот. – Группа движется. Чтобы держать на прицеле, надо двигаться за ними, а не зависать.

Пилот увеличил проекцию изображения, которое формировал на пульте летун.

– А-а, – Сайрус сосредоточился на изображении, – вот в чем дело. Охота началась? И в каких угодьях они собрались добывать дичь?

– Пока непонятно, больше топчутся, чем идут…

– Смотрите за ними во все глаза. И во все сканеры. Летун, тебя тоже касается.

Летун обозначил, что принял приказ тактика и что польщен прямым обращением, добавив в «анатомический» интерьер кабины верноподданнических лиловых тонов.

– Сайрус, – на прямую связь с Ремом вдруг вышла Вита. – Есть новости?

– А у тебя?

– Что за дурацкая привычка отвечать вопросом на вопрос?

– А у тебя?

– Маленький негодяй, – прошипела Вита, как в юности, когда Сайрус брал что-нибудь в ее комнате. – Все идет, как я и ожидала. На орбите появился флот Ударной группы «Север». Мароманны атаковали флотилию Тореза. Он с тобой еще не связывался?

– Связывался, но до появления «Севера». Хвастался, как лихо уничтожил БДК. Теперь ему не до бахвальства?

– Снял с языка, – призналась Вита. – На орбите идет масштабный бой. Торез пытается оттеснить мароманнов к спутникам, а они упорно пробиваются к орбитальному терминалу «Терранова-Восход».

– Зачем он им? Они собираются высадить десант через гражданский терминал? Что за глупость?

– Заметь, это ты предположил. Скажи, как диверсант, это действительно абсолютная глупость или в определенных обстоятельствах такой ход оправдан?

– В очень узком диапазоне обстоятельств.

– Это я и хотела услышать. Бросай все, лети к принимающему терминалу «Восхода».

– А вот это уже глупость без вариантов. Даже если мароманны захватят орбитальный терминал, достаточно вырубить подачу энергии, чтобы заблокировать их высадку на планету через «Восход». Я почти нашел разведчиков!

– Делай что приказано, Сайрус!

– Ты думаешь, Торез не справится?

– Тебя не касается, что я думаю.

– И все-таки.

– Торез справится, – поняв, что брат не сдастся, нехотя сказала Вита. – Мы ему поможем. Несколько минут назад на высокой орбите Террановы вышли «киты» Оперативной флотилии резерва страткома. Они атакуют мароманнский ордер во фланг.

– В чем тогда проблема?

– Господин тактик! – вдруг всполошился пилот. – Простите, что прерываю…

– Вы в своем уме, тактик-пилот седьмого уровня? – изумилась Вита. – Вы осознаете, кого смеете прерывать?

– Да, пилот Ромеро, помолчите, – попытался отмахнуться Сайрус, – у нас с госпожой стратегом важный разговор.

– Так точно, виноват! – Пилот побледнел, стушевался, но не умолк: – Просто тут такое дело… они исчезли! Прошу взглянуть!

– Кто? – Сайрус бросил взгляд на проекцию.

– Эти… с нейтральным генкодом и при оружии. Все исчезли, разом. Как сквозь землю…

– Да уж, дисциплинка в колониальных гарнизонах… – проворчала Вита. – Сайрус, что там у тебя происходит?

– Момент. – Рем приблизил проекцию, изучил местность, а затем вызвал какой-то справочник и полистал его в поисках нужной картинки. – Все ясно.

Сайрус вернул проекцию в режим текущего времени и ткнул пальцем в нужную точку.

– Летим прямо сюда. И передай в гарнизон, чтобы вся противодиверсионная группа летела в эту же точку. По боевой тревоге. Выполняй. – Сайрус вновь обернулся к окошку виртуальной беседы с резиденцией страткома на Аррадакте. – Госпожа стратег… Вита, ты что-то спросила?

– Что за балаган устраивают твои подчиненные?

– А-а, это… виноват, госпожа стратег, пилот Ромеро понесет суровое наказание за нарушение субординации. Но у нас тут небольшое происшествие. Группа вооруженных прямоходящих… думаю, это искомые разведчики мароманнов… провалилась сквозь землю.

– Температуру измерял?

– Земли?

– Свою.

– В норме. Разведчики действительно ушли под грунт. В квадрате Эпсилон-12, над которым сейчас барражирует мой летун, находятся вентиляционные шахты нескольких горизонтальных выработок.

– В этом квадрате нет и не было никаких выработок. – Вита нахмурилась. – Ты что, давно с агентами Мининфа не встречался?

– Мининформации может плести что угодно, но выработки и шахты здесь есть. И были задолго до прибытия на Терранову наших «первопроходцев». Мало того, по неофициальным данным разведки, в этих подземельях до сих пор полно действующего оборудования и даже добываются полезные ископаемые. Пропагандисты могут замалчивать тему, а я не готов подставлять под удар охраняемые мною объекты и колонию в целом, чтобы угодить «Министерству правды».

– Ты военнослужащий и должен выполнять приказы.

– Ну так прикажи мне. – Сайрус пожал плечами. – Прикажи забыть о подземельях аборигенов, как о выдумке мароманнской пропаганды. Только учти, через час все, кто спустился в шахты, окажутся где-то в Терраполисе. Вернее, под ним. Город был построен на месте выхода на поверхность пяти штолен. И я не могу гарантировать, что теперь все эти древние норы не связаны с подземными коммуникациями столицы.

– Вот дерьмо!

– Хуже. – Сайрус кивнул. – В одном ты права – надо смотреть на проблему объемно и не закрывать глаза на связь между событиями. Если мароманны на орбите рвутся к «Восходу», мы также должны обратить внимание на «Восход», только на его планетарную часть. Хотя гораздо проще будет перекрыть старые тоннели в районе поселка Реццо. Там находится следующий вентиляционный блок. Можно запустить туда крупный прайд хищных биоников и сбросить десяток модифицированных орфийских колючек. Все это есть в арсенале военной комендатуры поселка. Если кого-то из вражеских разведчиков не сожрут мутанты, то остановят колючки – они в считаные минуты разрастутся по всему просвету тоннелей и окаменеют.

– Спасибо, что хотя бы в одном я права. – Вита саркастически усмехнулась. – Действуй, Сайрус.

– В смысле – отдать приказ коменданту Реццо?

– В смысле – двигай в Терраполис, к грунтовому терминалу «Восхода»! Убеждена, разведчики в конце концов появятся именно там. И запомни навсегда – никаких тоннелей не существует, как никогда не было и нет на Терранове никаких аборигенов! Это все вражеская пропаганда, как ты и сказал.

– Политики – худшее зло во Вселенной. – Сарус вздохнул. – После тех, кто метит в политики. Ты случайно не собираешься перейти на работу в правительство? Или, может быть, намылилась в парламент? В какую палату, в сенат, в конгресс?

– Я просто хочу дослужиться до пенсии, а не вкалывать всю жизнь, – устало сказала Вита. – Меня не привлекает участь неудачников – оставаться вечно молодой и сдохнуть от тоски в расцвете сил. И тебе я желаю старости, братец.

– Спасибо, сестренка, но мне будет неуютно на таком заслуженном отдыхе. Будут постоянно мерещиться лица как раз тех, кто погиб молодым, но не от тоски, а от пули, хотя мог бы заслужить пенсию и наслаждаться старостью. В частности, будут сниться лица тех, кто погибнет сегодня в бою с разведкой мароманнов в Терраполисе. А погибнет там уйма народа. Причем в большинстве случаев случайные прохожие.

– В этом не будет твоей вины. Они погибнут от рук агрессора. А ты его остановишь.

– Я и предлагаю…

– Остановишь в Терраполисе! Это приказ! Извольте выполнять, если не хотите под трибунал, господин тактик второго уровня!

– Пока третьего…

– Уже второго! Приказываю остановить мароманнскую оголтелую свору, защищая наши демократические ценности и право мирных граждан третьей категории на жизнь среди цветущих садов Террановы, самой благополучной колонии Священного Аррадакта. Все ясно?

– Кроме демократических ценностей. Это что?

– Отставить сарказм. – Вита поморщилась. – Все, Сайрус, работай. Удачи.