Текст книги "Мысли вслух"

Мысли вслух
чужие и свои
Вячеслав Завьялов

© Вячеслав Завьялов, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Вместо предисловия

Вы здесь увидите разное об одном: о человечности, башкирских и не только человеках и сегодняшней башкирской правде, написанное добрым, русским, бирским, уфимским и честным пером: как вырубленное топором.

Если пишет Вячеслав Завьялов, это значит – это уже история. Не только потому, что он в 1994 году, с чем-то в очередной раз не смирившись, пошел вместо формального пятого курса исторического факультета в вооруженные силы нашей молодой и многовековой Родины.

И не только потому, что он, столько лет тосковал в пиаровских копирайтерах по живой репортерской истории с открытым финалом.

Просто в сумятице нашей разбитой уже не на осколки, а пылинки и ниточки, фрагментированной жизни Десятых Двадцать Первого почти ни у кого в цеху уже не остается воли и времени на цельный рассказ. А у него хватает воли и усидчивости дотянуть пером ниточку до целой истории.

Он умеет увидеть и сфоткать для обкомовской газеты мрак и безнадегу, законсервированные в толстых стенах лагерных развалин у подножья башкирского шихана Тратау.

Он умеет услышать респондента, и, рискуя своей башкой, не вильнуть ни в букве, ни в звуке, когда тот, раздухарившись, машет генеральской шашкой.

Он умеет излить наболевшую боль в своей колоночке электронной, сказать долгожданную и нарывающую уже от умолчания нашу общую, башкортостанскую правду так, чтобы никого не ранить.

Я видел его ухмылочку в бою с российской безалаберностью, 26 мая 2011 года, когда он, вскочив на беленький БТР спасателей, поскакал за правдой в гущу взрывов урманского арсенала.

Тогда стало все просто, честно и понятно – не каждому в нашей сложной и замороченной многослойным обманом, и игрой жизни везет на простые ситуации ясности.

Ну и тут всё ясно: Слава – простой добрый и хороший мужик, честно и понятно пишет, пишет так, как вы сами никогда не увидите.

А чего вам еще надо от журналиста?

Шамиль Валеев,

главный редактор ИА «Башинформ»

Финальные деньки лета 2015-го

Против ветра
У автора бестселлера «72 метра» Александра Покровского особое мнение о том, как нам обустроить Россию

Александр ПОКРОВСКИЙ // Фото Раифа БАДЫКОВА

Встретить популярную, легко узнаваемую медийную персону в Уфе в последние годы – не проблема. С лекциями и гастролями приезжают многие – артисты, писатели, и даже столичные коллеги-журналисты давно уже проторили к нам дорожку со своими мастер-классами. Уфимская публика отзывчива, в большей своей части благодарна и ко всему уже привычна. Тем не менее, встретив пару недель назад в фойе одного из уфимских ДК запросто прогуливающегося Александра Покровского, я поначалу оторопел. Известный писатель-маринист, автор книги «72 метра» и сценария к одноименному фильму, сам в прошлом моряк-подводник, человек, буквально перевернувший своими рассказами мое восприятие окружающего мира, – вот он, рядом, сосредоточенно беседует о чем-то с участниками только что созданного в Уфе генеральского клуба. Подхожу, представляюсь, прошу Покровского уделить пару минут «Республике Башкортостан». Он легко соглашается, и наши «пара минут» в итоге выливаются в полуторачасовой разговор. Писатель, однако, ни разу не взглянул на часы и не прервал интервью, несмотря на настойчивые попытки бывших сослуживцев утащить его куда-то, чтобы в более неформальной обстановке отметить встречу однополчан.

Еще один штришок – разговор этот с Александром Покровским протекал под бравурные армейские и морские марши игравшего в холле ДК духового военного оркестра.

– Александр Михайлович, в Уфе состоялась закладка камня в основание будущего памятника военным морякам, уроженцам республики, погибшим как в военное, так и в мирное время. А сейчас в ДК «Нефтяник» проходит встреча генералов и адмиралов, Героев России всех родов войск. Ваши впечатления от происходящего?

– Впечатления очень хорошие. В Башкирии в данный момент происходит событие, которое я охарактеризовал бы как собирание России. Мне это нравится, конечно. Я во многих регионах был, но мало где видел подобное. Здесь, у вас, православные вместе с мусульманами, православный батюшка стоит рядом с муллой, и нет никаких трений, нет дележа на русских и не совсем русских. Я считаю, что в России все русские, только называются исторически по-разному – русские башкиры или русские татары, русские грузины, русские русские, наконец. Мы все думаем на одном языке. Вслед за Владимиром Далем хочу сказать: на каком языке человек думает, тем сознанием он и обладает. И радует, что вот это собирание страны, объединение наших земель начинается не с Москвы, не с Петербурга, оно начинается с таких городов, как Уфа, которые находятся в самой середке России.

– Читая впервые вашу книгу «…Расстрелять!», я буквально падал от смеха под стол. И лишь потом, через несколько дней уже, ощутил, что на самом-то деле после ее прочтения хочется рыдать в голос. Вы специально так пишете?

– Об ужасном я должен был написать смешно. Вот я так и написал.

– Это ваша защитная реакция?

– Да, что-то вроде защитной реакции. На флоте без смеха невозможно, смерть там – всегда рядом. Необходимо так ее воспринимать, чтобы она тебя не узнала, когда придет. Во время смеха смерть не берет – проверено. И потом, это же все-таки жизнь наша, такая, как она есть. Ну не может человек все время страдать. В какой-то момент просто необходимо устроить себе праздник и пошутить над происходящим. Так и родилась эта книжка, о которой вы упомянули.

– От таких «шуток» у многих сознание трансформировалось. По телевизору нам показывают, что все у нас в армии и на флоте хорошо. Но, прочитав ваши книги, понимаешь, что акценты здесь совсем другие нужно ставить.

– Лучше прозреть заранее, чем сожалеть потом о потерянных розовых очках. Кто-то и когда-то должен был все это сказать. Не во время же боя прозревать человеку, слишком поздно будет.

– И все равно, для таких книг, как «Калямбра», например, нужно созреть. Или, в крайнем случае, читать их только после того, как уже отслужил в армии.

– Я не согласен с вами, и вот почему. Когда я шел в армию, мне никто не объяснял, как она устроена, а если бы мне объяснили, что она устроена вот так-то и так-то, я бы, наверное, очень долго думал – идти служить Родине или не идти. Но если, зная всю эту подноготную, я все-таки решил бы служить, это и стало бы настоящим мужским поступком. Поэтому мои книги не могут никого испугать. Человек должен понимать, куда он идет. Если он поступает в военно-морское училище, он обязан знать, на что именно будет потрачена его жизнь. Многие курсанты в мое время просто ломались, а среди них встречались парни невероятной физической силы. Приходили на флот и ломались.

– Почему происходила эта ломка?

– От несоответствия представления об армии, которое мы получали, будучи на «гражданке», реальной действительности. Вот ты, к примеру, думаешь, что пришел служить Родине, а тебя начинают оскорблять практически все, кто старше по званию или по сроку службы. Много людей готово к подобному отношению? Я выдержал, наверное, потому, что передо мной были другие примеры, не из правильных книжек про армию. Я знал, куда шел. Но в училище нашем были отличники, золотые медалисты, которые приходили на флот и в течение нескольких месяцев спивались. Поэтому, я считаю, нужно сначала прочитать, а потом уже принимать решение. Если человек понимает, что его будут обижать, унижать, потому что так все устроено, и при этом тяга служить у него не пропадает – пусть идет и служит.

– Бардак какой-то получается, а не служба.

– Так я для того писал свои книги, чтобы ситуация начала меняться к лучшему. Это же посыл тем, кто принимает решения, кто командует молодыми: ребята, давайте все исправим! Не унижайте человека, он служит не вам лично, он служит Родине, России, Конституции, народу, присяге своей, и вы не имеете права им управлять по своему собственному разумению. Это не ваш личный слуга!

– У нас армейский устав до недавних времен был практически копией воинского устава царской армии.

– Необходимо понимать, что армия – это самая консервативная часть общества, по идее, армия меняться не должна. Должно меняться отношение граждан к своему служению. Граждане должны осознавать, ради чего им это нужно, для чего они идут в армию. И в царской армии, кстати, все было выстроено относительно правильно. Но, как всегда, задумано было красиво, а выполнялось как обычно – царь-батюшка был выше закона.

– Зря вы так, был же у нас Александр III, к примеру.

– Так все равно царя нельзя было осудить, как в Англии, например. Или публично обсуждать его действия в печати. Вот нынешняя бабушка-королева английская – хоть и полощет руками, когда с чем-то не согласна, попробуйте запретить прессе публиковать статьи о монаршем семействе. Невозможно – там закон, там знают, как себя вести! А у нас в России до сих пор этому не научились. Император России не был примером для подражания, хоть и появлялись достойные личности, тот же Александр III. И эта пропасть между монархом и народом все время увеличивалась. Мы знаем, чем это закончилось. Народ взял вилы и воткнул их в бок офицерам. Вот офицерство у нас всегда страдает. В любую смуту офицеры первыми попадают под раздачу.

– Есть ли в наше время какая-нибудь разница между морскими офицерами и офицерами «сухопутными»? До 1917 года эта разница была колоссальной.

– Все зависит от образования. На море опасности можно ждать отовсюду. На суше легче – тут хотя бы утонуть нельзя. Вообще, на флоте другое восприятие мира, по-иному воспринимаются происходящие вокруг тебя события. Даже организация быта другая. Морской офицер много читает и этим спасается. Не потому, что он такой умный уродился, а потому, что чтение спасает от рутины реально. А как только человек начинает читать, причем правильные книги, он становится мудрее. Правильное печатное слово очень сильно просветляет и развивает мозг. Поэтому на флоте служили люди с развитыми мозгами. Но сегодня, наверное, грани таковой уже не существует.

– В самом начале нашей беседы вы употребили такую фразу – «собирание России». Ее действительно нужно собирать?

– Пора. Мы имеем сегодня погибающее государство. Страна с одной стороны гибнет, с другой – рождается, с третьей стороны – опять гибнет. Чем больше гибнет государство, тем больше оно возрождается. Мы постоянно находимся в стадии зачистки. Фактически уничтожен военно-морской флот, осталось 10 процентов от былого величия, и ничего принципиально нового за минувшие десятилетия не построено. Нет концепции. Вот что мы будем строить, с помощью чего и кого? Какая у страны идеология при этом строительстве? Нигде это не описано, не оговорено. Никто не высказал своего мнения, как и, главное, кто будет возрождать флот.

– Зато мы бурно обсуждаем покупку французских «Мистралей».

– Можно обсуждать все что угодно. Но есть одна аксиома – любое оружие покупается под конкретную тактику. И где, в данном случае, тактика? Ну, нельзя же, в самом деле, купить копье, не владея при этом тактикой копьевого боя.

– Может быть, в верхах, там, где это решение принималось, все просчитали, а нам, как обычно, просто не говорят?

– Не понимаю, для чего их вообще купили. Ну купили бы себе прогулочную яхту, причем за меньшие деньги, если так уж надо. «Мистраль» – это десантный корабль с очень слабой ПВО. Размеры этого корабля не соответствуют тому количеству пехоты, которое у нас имеется. Непонятно, для чего все это.

– Для Черноморского флота, например. Решение, вроде, принималось на пике российско-грузинского противостояния.

– Да не знаем мы и не узнаем уже никогда, для чего все это задумывалось. Нам чиновники не говорят, для чего они то или иное приобретают, они сами не знают, ради чего, и начинают придумывать разные версии. В итоге чиновник и народ говорят на разных языках. Ну не может же он сказать, что «Мистраль» ему нужен для того, чтобы у нас за это купили «Северный поток». Ясно, что шло лоббирование каких-то газовых интересов – других вменяемых объяснений я просто не вижу. Существует же военная наука, в конце концов, существует Генштаб, который разрабатывает военную доктрину. Вот пусть они ответят – для чего нам вообще нужны вооруженные силы. Для того, чтобы газом торговать, они не нужны, а вот для того, чтобы этот газ у нас в обозримой перспективе не отняли, – нужны.

– Я уже начинаю сомневаться, что мы прочитаем когда-нибудь у писателя Покровского хорошую, добрую книгу о нашей армии и о флоте. Возможно ли вообще появление у вас такой книги?

– Когда-нибудь она появится обязательно, но давайте, ребята, сначала построим государство. А государство – это, прежде всего, закон. Создавая свою империю, Чингизхан создал закон, первым пунктом которого было – Закон есть! И Чингизхан сам подчинялся этому закону. И даже сына своего, когда тот затеял что-то против государства, казнил, иначе его империя попросту распалась бы. Внук его, Батый, действовал точно по заветам деда. И если мы сегодня хотим, чтобы наша страна не распалась на кусочки, то должны действовать точно так же – царь ты, королева английская или, извините, президент, но лгать своему собственному народу не нужно.

– Мне кажется несколько странным экстраполировать методику управления государством Чингизхана на нынешнюю Россию.

– Так это же всеобщие законы управления. И Чингизхан не сам их выдумал, его китайцы научили. Они ему так примерно сказали: хорошо, парень, ты нас захватил, но как ты нами управлять будешь? И хан понял, что надо учиться управлять. И выучился. Очень быстро, причем.

– Одним словом, корень всех наших бед – в отсутствии правильных законов и неумении управлять?

– Конечно. В противном случае, пусть нам, наконец, скажут – какая у нас, у страны, и у них, правителей наших, цель? Вилла на лазурном берегу – не цель. Деньги – тоже не цель, а лишь средство достижения цели. Вот когда наши чиновники осознают, что их зарубежные банковские счета существуют до тех пор, пока существуют русские штыки? Была бы у их западных коллег возможность прийти и отнять все их деньги, как у Хосни Мубарака, так давно бы пришли и отняли. Повод напасть они найдут обязательно, гиены всегда нападают на ослабевшего льва. Это закономерно. И если ты хочешь обустроить свое государство – начинай его обустраивать. Все очень просто на самом деле.

– Вы прямо как Козьма Прутков. Тот тоже утверждал, что если хочешь быть счастливым…

– … будь им! Совершенно верно! Мы же сегодня не можем договориться с чиновниками, они говорят так, чтобы мы не могли понять смысл сказанного. Я должен догадываться о том, какой великий смысл заключен в их словах. А давайте по-простому: где начало, где конец? Я пойму, правда. А сейчас я не понимаю. Более того, я вижу, что все, что они делают – это против нас. Это разлагает, разваливает, уничтожает страну. Вот возьмите и спросите у них – почему подводные лодки четвертого поколения не ходят в море?

– Я лучше у вас спрошу: почему?

– А потому, что нет его, четвертого поколения, на самом деле. Эти лодки существуют в виде инвестиций каких-то, даже готовых корпусов, быть может. Но ничего не работает! Как должно быть все налажено? Экипаж должен быть обучен, он должен сидеть в лодке, лодка вообще должна строиться в присутствии экипажа. Ничего этого нет! А внутри, посмотрите: вот какой-то уникальный, сверхсовременный прибор, а рядом еще один, но уже родом из пещерного века. У нас потому и гибли лодки, что все делается и монтируется в спешке, что все доделываем на ходу, а потом еще сто раз переделываем. Сажаем в эти лодки необученные экипажи, и как результат – гибель и катастрофы. Да и какой флот? Его не существует по сути. Мы «донашиваем» то, что сделано в Советском Союзе. Все, что есть – наработки прошлого. Нынешних нет. Производственной базы тоже нет. Некому строить, обтачивать даже простейшие детали. Мы выживаем пока на уровне технологий, причем, технологии эти разработаны лет пятьдесят тому назад. Все страны давно уже ушли вперед. Мы строим подводные лодки с помощью кирки, кувалды и такой-то матери. Все деньги на ветер – вот это мы умеем…

– Как-то все совсем грустно.

– Мы предлагали в свое время – давайте возрождать флот, армию, Россию. Возьмите легендарный крейсер «Аврора», сделайте его правофланговым. Героический крейсер, героический экипаж, прошедший Цусиму. Пять с половиной часов морского боя, вы представляете, что это такое? По нему стреляли – живого места не было в корпусе. 18 снарядов в него попало и огромное количество осколков. Сперва из него сделали символ революции, мол, стрелял в 1917 году по Зимнему дворцу, хотя авроровцы все в один голос утверждали, что этого не было. Мы предложили: давайте поставим «Аврору» на верфь, отремонтируем, сделаем из нее действующий учебный корабль – образец того, как служить Родине. А из нее сделали музей. И подбор людей в этом музее, мягко говоря, не удовлетворяет морское офицерство, военно-морскую общественность. Не те это люди, понимаете?

– Может быть, погорячились мы тогда, в 1991 году? Может быть, всеми правдами и неправдами надо было сохранить Советский Союз? В вашем понимании, какой строй для нашей страны, в ее теперешнем положении, наиболее приемлем?

– Тот строй, который плавно должен был перейти из советского в постсоветский, сейчас реализован в Китае. И это наши разработки! Разрабатывалась эта переходная модель под руководством Андропова. Именно он начал думать над тем, как можно трансформировать наш советский строй во что-то перспективное. Эти разработки с приходом Горбачева к власти стали не нужны. Кто их взял? Китайцы. И те люди, которые разрабатывали эту переходную модель, живут теперь на два дома – в Китае и в России. Чаще в Китае. То, что из себя КНР сегодня представляет, – придумали мы.

– Не Дэн Сяопин?

– Нет, не он. Конечно, какая-то вялотекущая реформа в Китае шла, но основные, ключевые ее моменты связаны именно с теми событиями, о которых я говорю. Просто Дэн Сяопин был гениален настолько, что ему было все равно, где брать основу, – ему не надо было ничего придумывать, за него все придумали мы.

– Так, может быть, отыграть назад, на пару десятилетий, и попробовать еще раз?

– Бога ради, отыгрывайте. Вон же они, ученые – в Китае живут. В стране, где нерадивых и вороватых чиновников ставят к стенке.

– Ставить к стенке – не признак высокоразвитой цивилизации.

– А как иначе? Можно еще такую модель попробовать, например. Приходишь к чиновнику и говоришь: «У тебя много денег, и мы знаем, что все они награблены. Мы оставляем тебе 0,1 процента на житье-бытье, а вот остальное верни. Сутки на раздумье. Не вернешь – встанешь к стенке». Вы думаете, нереальная модель?

– Думаю, нереальная.

– Но именно так поступили в Бразилии. Приходили к коррумпированным чиновникам и говорили: «Мы вас не тронем, если вернете в казну деньги и уйдете со всех постов». Возвращали как миленькие. С коррупцией можно на самом деле разобраться в пять минут. При желании, конечно. Не надо для этого много людей, нужна тайная полиция, которая будет исполнять обязанности тайной полиции, а не крышевать. Президент Рузвельт не захотел же, чтобы страной управлял Аль-Капоне. В Грузии смогли же справиться с коррупцией. Я не люблю Саакашвили, но он же справился с коррупционерами и ворами в законе. Я разговаривал с грузинскими ребятами, которые все это дело осуществляли – они ночью приехали ко всем, к кому надо, и банально всех арестовали.

– Доходили отголоски этой истории: так как содержать их в тюрьме не было ни денег, ни особого желания, их всех из Грузии депортировали. В Россию.

– Глупости. У них есть специальная тюрьма, в которой содержатся только воры в законе. Кто успел убежать, тот убежал. Остальные сидят. Причем, когда вор выходит на свободу, его тут же, у ворот тюрьмы, спрашивают: «Ты вор?». По воровским понятиям он должен ответить: «Да, я вор». И все, тут же идет обратно в камеру. Безо всякого суда, разворачивают – и назад. Воры у них сидят в тюрьме. Грузины и полицию таким же манером поменяли – взяли и выгнали всех на улицу. Оставили процентов 15 – 20 действительно неподкупных, те обучили новый призыв, который набрали прямо со студенческой скамьи, из обычных людей. Как в России когда-то, в 1920 году. У нас тоже такие люди есть, только они не нужны никому. Воровать – это же идеология такая сегодня. А нам надо найти таких людей, у которых иная не только идеология, но даже биология. Которые органически не могут воровать, лгать. Вот им и передать власть.

– Кто же, по-вашему, всем этим займется?

– Все зависит от личности и от ее масштабов. Тот же Чингизхан появился в нужное время и в нужном месте. Времена на самом деле не меняются, они всегда одни и те же. И нравы у людей одни и те же. Просто надо выстроить правильное государство, иначе ничего у нас не будет – ни образования, ни новой техники. Мы можем сколько угодно кричать о спутниках ГЛОНАСС, но они как падали, так и будут падать, пока мы не решим самую главную задачу. Всегда у нас найдется человек, который отвинтит какую-нибудь гайку, украдет какой-нибудь болтик, без которых спутники не летают. Оттого и нет никакого уважения к нашей стране в мире. Примеры такого неуважения у каждого на виду. Вот последний – наш самолет разворачивают над Турцией, сажают, бьют наших пилотов мордой об стенку, ищут что-то на борту. Да что же это такое! Я вижу сегодня только поэтапную сдачу позиций повсюду. Вот Северный морской путь не можем сами эксплуатировать, давайте его китайцам отдадим. Те с удовольствием возьмут. Но ведь существует же такое понятие, как память поколений. То, что мы выстраиваем сегодня, обязательно отразится на наших детях. И на детях тех, кто управляет нами, в том числе. И начать реформу им надо с самих себя. Только так. И нам всем нужно перестать быть троечниками. Тогда, быть может, что-то путное у нас получится.