Текст книги "Обложки к смыслам"

О девичьем

Сидели с Дашей на летней веранде кафе. В этот раз глинтвейн не варили (для такого напитка сочельник всё же больше подходит), заказали рислинг. И ведро льда.

Погода сошла с ума, сначала зарядив снега в середине апреля, а теперь выжигая всё, куда можно было кинуть взгляд. Был август.

– В общем, до секса так и не дошло в тот раз, – продолжает она.

– Потому что побрилась. Знаешь примету: зонт возьмёшь – дождя не будет.

– Воистину.

Мы салютовали друг другу бокалами в воздухе.

– Вообще эстонцы занятные. Случился у меня роман. С Ромео. Прикинь? Эстонец Ромео. Запиши, потом рассказ сочинишь.

– И как он, сексуальный генерал?

– Да куда там. Скорее отставной офицер стресса. Каждый раз после оргазма рыдал. Первый раз я кинулась неотложку вызывать.

– Потом привыкла?

– Вспомнила, что у него медицинской страховки нет. Да ну его, – Даша махнула рукой.

Я кручу кольцо на большом пальце. Здесь. Сейчас. Это на кольце написано.

– Я раньше думала, что это только у нас большинство мужчин конченные.

– Сейчас же не говорят конченные. Сейчас есть модные термины: токсичные, абьюзеры, пассивно-агрессивные.

Здесь. Сейчас.

– А оказалось, что это какая-то интернациональная история. Не новость как бы, но я всё же надеялась, что они неравномерно как-то по земному шарику распределились.

– Да ладно тебе. А как же любовь?

Здесь. Сейчас.

– А что любовь? Любовь – это прекрасно. Максим, например, до 11:30 утра сегодня числился моим парнем, я его любила.

– А что случилось в 11:30?

– Поняла, что разлюбила.

Даша смотрит на дорогу. Я смотрю на Дашу.

– Это важно, знать время, когда разлюбила.

– Воистину, – отвечает Даша.

Мы салютуем в воздухе бокалами. Здесь. Сейчас.

Сюжеты

– Мил, и я в тупике, понимаешь? Издатель ждёт новую главу, а у меня в голове перекати-поле и корова «му-у-у».

– Прям «му-у-у»?

– Угу.

– Так и пиши о коровах тогда, в чём проблема?

– Проблем нет. А у коров есть кризисы?

– Конечно, Мил, есть. Думаю, достаточно банальные.

– Тогда это мне не подходит. Я ни черта не смыслю в банальностях.

Мы задумались.

– Как думаешь, коровы подключены к потоку?

– Оль, ё-моё, ну что, настолько небанально?

– Что? Тонкие материи в тренде. Может, из потока карту пастбищ скачивают.

Мы молчим.

– Совсем плохо, да?

– Ага. Банально?

– Нет, конечно, ты же ничего не смыслишь в банальностях.

– И то правда.

А чокаться в тот раз было нечем.

Место

Вкидывали тут на днях с Любимкой в аудиопространство мысли про то, что даёт ощущение своего места.

И сошлись на том, что ни насыщенность будней, ни посещение всех на свете перформансов, ни череда новых знакомств, ни летние ночи на берегу Карповки не обозначают место жительства.

Не знаю, как уж другие (ведь все люди разные), но для меня это скорее формат отпуска – такая тусовая жизнь. А помимо жизни тусовой, у меня ещё есть обычная. Где я готовлю завтрак себе и Ульяне, а вечером мы идём на детскую площадку в парк, а не мчим на открытие новой галереи с бокалом игристого рислинга наперевес.

Жизнь, в которой есть рабочие моменты, есть «за молоком в „Дикси“ в тапочках», есть кот и «чёрт, опять забыла про корм!»

Daily routine. Скучная и такая моя. Наличие её и означает – вот место, где я живу.

Каждое утро меня встречает день, в котором я никогда не была

Или история без трусов. Сегодня с Катенькой обсуждали жару. Не жару в смысле сексуального желания, когда огонь-пожар. Хотя это было бы уместно, всё же несём культпросвет в массы, а обычную такую жару +32 градуса по Цельсию.

– Жарко на улице ужасно, я даже бельё не надеваю.

– Ай ноу вот ю мин, – отвечаю я.

И рассказываю историю о том, как неделю назад было в Петербурге непривычно жарко, и я пошла гулять с дочерью в парк в платье без белья. Сижу на лавочке, бытовые думы думаю. Напротив сидит мальчик лет 15 с папой. А бытовые думы, знаете ли, тяжелее философских даются. Заморочилась я, да так, что только через какое-то время сообразила, что мальчик давно сцену наблюдает из «Основного инстинкта». Мальчик-то сообразил раньше, достал телефон. На этом я его и спалила. Сначала подумала, что я ему в матери гожусь (если в параллельной Вселенной я родила в 18). А потом подумала, что повезло пацану.

– Стопудово повезло. А вдруг это его папа попросил снять?

И так нас в этой теме завертело, проблемы отцов и детей вспомнили, о доверии поговорили. Пришли к выводу, что круто, когда удаётся выстроить такие открытые отношения с сыном-подростком. Даже если это мы нафантазировали.

Малина

В топе всех ягод планеты для меня ОНА. Малина. Читать надо с придыханием.

Я могу есть малину на завтрак, обед и ужин. И на файв-о-клок тоже перекусить.

Поэтому июль – месяц малинового экстаза. В 2016 году, беременная Ульяной, ела её каждый день. Со мной даже раз за съёмку расплатились двухнедельным запасом малины. Думаю, поэтому моя дочь к своим шести годам до сих пор не съела ни одной ягоды. Наелась, так сказать, уже.

Поэтому, дорогие друзья, вы ничего не знаете о любви, если ваш любимый человек не привозит вам 3 кг малины в упаковке из-под торта. Кабачки она, правда, тоже привезла. Пожалуй, Любим – единственный человек, которому позволено приносить кабачки в мой дом.

Петербург. Соседи

О том, что у нас появились новые соседи, я узнала во вторник в 8 утра. В нашем временном петербургском доме отнюдь не толстые стены и шумоизоляция. Клянусь, я правда считаю, что соседи вполне могут услышать, как жужжит вибратор.

– Людк, а чё, нормальный номер! – прогромыхало у меня над ухом.

«Твою ж мать», – подумала я, глядя на часы.

Мужчина и женщина, по голосам лет 40—45, у него пузо над ремнём джинсов и у неё, скорее всего, тоже. Женаты. Издалека ребятки приехали. Петербург посмотреть.

Да, я так услышала.

– Да ты смотри, и холодильник, и микроволновка! – продолжал восхищаться мужчина.

– АБАЛДЕТЬ! – вторила ему супруга.

– А сковородка есть?

«Хозяйственные… Это плохо».

– Всё есть! – продолжал орать мне в ухо муж.

Начали громыхать выдвижные шкафы.

– Опа, смотри, тут на вешалки – всё оп! И развесить можно, Людк.

«Вешалки. Ну охуеть – не встать».

– О, туалет! – радостно верещит супруга.

«Сча душ найдёт, санузел-то совмещён».

– И душ!!! – слышу подтверждение своих мыслей.

– Эргыхрнггггх, – мужчина то ли горло прочищает, то ли вызывает Люцифера.

Слышу, как отлетает пробка от стеклянной бутылки. «Жигули барное». Или типа того.

– А ты что там делаешь? – подозрительный голос Людмилы в моих ушах.

– Пиво пью. Эх, хорошо!

«Господи, хоть бы не храпел, хоть бы не храпел», – я гоняю эту мысль в голове со скоростью хомяка в колесе.

Слышу, как соседи шуршат пакетами.

– Ну вино твоё я убирать не буду. Или убрать? – интересуется мужчина.

«Так, а ребятки-то весёлые. В восемь утра один с пивом, другая с вином. Где б взять силы? Господи, пожалуйста, избавь меня от роли свидетеля их яростного пятиминутного секса. Ни о чём больше не попрошу!»

– Да ты не выбрасывай. Насыпь в эту крышку корм!

Смотрю на кота, кот смотрит на меня. Мы понимаем, что за стенкой ещё и питомец.

– Опа! А это что за блевотина? – кричит муж.

– Да это не блевотина, это понос. Софи, тебя чё, вырвало? – это жена обращается к зверюхе.

«Да я собрала джекпот! Оля, пора искать квартиру!»

– Алиса, включи Андреа Бочелли. Погромче.

«Пусть знают, что у них тоже есть соседи».

Повезло

Паркуюсь вчера у парадной и замечаю, как за мной наблюдает мужчина.

Он не был одет в плащ на голое тело, рядом не был припаркован грузовичок с мороженым, но чем-то этот персонаж меня насторожил. Выхожу из машины.

– Девушка, а вы из первой парадной?

– Да.

– Тут на последнем этаже квартиру роскошную сдавали. Вы не знаете случайно, кто сдавал?

– Знаю.

– Здорово! А вы не знаете, ещё сдают?

– Уже нет.

– Вы уверены?

– Да, потому что в ней живу я.

Мужчина грустно улыбается:

– Да ла-а-адно? Вот вам повезло! А вы надолго?

– Надолго, – отвечаю я и захожу домой.

Купаться запрещено

Лет 15 назад в конце марта тоже было тепло. Влюблённые студенты, жирные после зимы коты, а мы с Любимкой выползали на лавочки города послушать птиц.

Голые щиколотки, шапки, спрятанные в рюкзаки, куртки нараспашку, лавочка и две бутылки «Жигулей», разговоры о любви с Любимкой и о будущем, которое наступит однажды-нибудь – вот так начиналась весна.

15 лет прошло. «Жигули» я больше не пью. Коты, будто бы, не такие уж и жирные.

А Любим рядом. И весна наступила.

Человек разумный

…Порой ведёт себя как и вовсе несмышлёный. Алогичность поведения заключается в непреодолимой жажде борьбы с тем, что является прямым продуктом деятельности нашего мозга. С мыслями.

Все мы люди, несовершенные, а иногда и вовсе – бракованные, так любим фокусироваться на уничижении самих себя. Мы цепляемся за мысль «ничего не получится» (подставить своё), будто это спасательный круг, а мы не умеем плавать.

Более того, мы так любим ДУМАТЬ мысль, что «у меня ничего не получится» (подставить своё), что готовы тратить всё свободное время на это.

Сегодня, завтра и через неделю. И ещё пару раз во вторую субботу ноября.

Мы, люди, думаем, что эти мысли что-то говорят о нас, о людях.

Но это не так. Мысль – это просто текст. Иногда ещё и картинка.

Она ничего не говорит о конкретном Васе как о человеке.

Кроме того, что он эту мысль самозабвенно думает.

И меня поражает, как много людей предпочитает сливаться со своими мыслями.

А они же не каждый раз весёленькие и радостные, правда? Вместо того чтобы отделиться от них себе же во благо. Ну уж своей психике точно. Так много людей с готовностью покупается на истории о болезненных эмоциях. Они-де вредят здоровью/обличают слабости/показывают недостаток контроля/etc.

Ок-ок.

Попробуйте отказаться от суждений и увидеть в эмоциях то, чем они являются; постоянно меняющимися ощущениями, проходящими через тело.

Кстати, если с эмоцией сливаться и пытаться с ней бороться, то она только усугубляется. Столько сил тратится впустую. Поэтому не боритесь, отделяйтесь.

А в свободное время полейте цветочки. Во благо.

Конфетти

Общались утром с Катенькой и сформулировали мысль. Боженька взял конфетти из ублюдков и рассыпал их по земному шарику. И перемешались они с адекватными и приятными особями. А дальше уже кому как повезло. У кого-то на районе есть единомышленники, а кто-то, как мы с Катей, оказались далеко друг от друга. И километры неприятных людей между нами.

И я задумалась, вдруг какая-то отдельно взятая мерзкая личность очень тоскует среди душечек? Даже немного жалко стало. Не очень, на самом деле.

И я умру в этом городе

Под звуки грозы и машин, несущихся по Каменноостровскому. Когда вдохов больше, чем выдохов. Лёгкие заполнены. Чернота туч своей насыщенностью превосходит все синоптические нормы. Вдохов больше, чем выдохов. И я думаю, что сердце моё перестанет биться под этой чернотой. Последнее, что я увижу, будут капли размером с боль на этом окне. А последнее, что я услышу, будет рёв ветра, ломающий зонты и срывающий маски. Здесь. За стеклом.

Что именно здесь, на этом подоконнике, сосредоточились все смыслы всех миров, чтобы быть уничтоженными вместе с последним вздохом. И меня будет рвать слезами, пока какой-то из всхлипов не станет последним. И даже смотря на буйство погоды, понимаю, что я – небо, а всё вокруг – лишь контекст.

В спальню зашла Машенька.

В телефоне – аудио от Любимки.

На небе вышло солнце.

Я выдыхаю.

Я продолжаюсь.

Я знаю это чувство

…Когда страх пускает метастазы в психике.

Мои слова кому-то могут показаться циничными.

Но факты просты – мне тоже есть что терять.

Открыла конспекты по диалектической поведенческой терапии.

Навыки поведения в кризисной ситуации. Читала и конспектировала в феврале.

Второй раунд.

Я стою на земле крепко. Я не ставлю себя на паузу. Я продолжаюсь.

У меня есть смыслы продолжаться, смотря на всё происходящее.

И слишком большие планы на эту жизнь, чтобы отказаться.

Дневники. 22.09.2022

Лавка. Боярышник. Если честно, то я не знаю точно, боярышник ли это. Просто как-то летом одна бабуля так сказала, и мы решили считать этот куст боярышником. Какая красивая осень в этом году. Какая страшная осень в этом году.

Итак, к лавке. Сижу. Гоняю в голове воспоминания. На мне носки «другой жизни не будет». Кроме носков одежда тоже есть. Мимо идёт мужчина. С пакетом. И пирожком. Думаю, в пакете ещё пирожки. Остановился рядом.

– Космические у вас носки, – говорит, откусывая пирожок.

– Спасибо.

– Да вы вся космическая. Знаете, я людей вижу. У меня дар. От вас такой свет исходит, что невозможно не увидеть. А свет – это любовь. У вас её много. Продолжайте любить.

– Спасибо, – говорю и встаю с лавочки.

– У вас всё хорошо будет. Ведь вы правы, другой жизни не будет.

Что ж. Во благо.

Она хотела ребёнка и уехать за черту урбана

А он хотел, чтобы её руки снова пахли краской и вишнёвыми сигарами.

Чтобы она вплетала колокольчики в пряди и ходила голой по своей студии.

И чтобы все его рубашки были в пятнах от краски.

Но она готовила киш с кабачками с какой-то зелёной мутью, надевая странный клетчатый фартук. Потому что это полезно. Есть зелёное. Фартук тоже полезно надевать, чтобы не испачкаться.

А он хотел есть пиццу и китайскую еду из коробочек, сидя на полу, обсуждая последнюю выставку Евгении Парфеноновой. Или Аглаи Самолетовой.

Для него эти имена не значили ровным счётом ничего, пока их не произносила она.

Он помнил, какой дикой она была в моменты близости. Когда желание, как цунами, накрывало. И тело, и разум. И сопротивляться было бесполезно. Да и незачем. Не было в этом сопротивлении никакого смысла.

Он видел сейчас, как она считает дни по календарю.

Раз – два – три.

И секс превратился в гонку зачатия.

Раз – два – три фрикции.

Всё. Спать.

Три – два…

Одна полоска.

И снова заново. Она хотела ребёнка и уехать за черту урбана. Он хотел сбежать в параллельную вселенную к колокольчикам и больше никогда её не видеть.

Паралич души

И вот мы. Сидим напротив друг друга. Как будто не было этих пяти лет. Возможно, прошло 50 лет, а возможно, 50 секунд. Нам не о чем говорить. Есть так много вещей, которые нам надо сказать друг другу. Никто из нас не решается задать первый вопрос. Я смотрю в окно на толстого рыжего кота. Он спит в центре клумбы с гиацинтами, от солнца шерсть его почти золотая.

За соседним столиком сидит пожилая дама в розовой нелепой шляпе в форме огромного пиона. Шляпа розовая, а дама зелёная. (Нет, абсент тут ни при чём).

На даме пронзительно-зелёный сарафан.

– Какая неистовая шляпа, – скажу я.

– Как и всё в нашей жизни, – ответишь ты.

Но мы молчим. Я знаю, кого эта старушка напоминает. Точно знаю, но не могу вспомнить.

– Какая неистовая шляпа, – говоришь ты. И я удивляюсь звуку твоего голоса, будто слышу его впервые.

– Как и всё в нашей жизни, – бормочу я.

– Почти надпись на открытке, – смеёшься ты.

Дама с открытки. Из 2022 года. Вот кого напоминает эта старушка.

Я хочу улыбнуться, но правая половина лица не слушается меня.

Уже пять лет. А может, 50 лет. А возможно, 50 секунд.

Ритуалы

Мы встречаемся каждое утро. Пару недель. С того момента, когда я решила ходить ногами перед работой. И чтобы не ходить бесцельно, я хожу за морнинг кофе.

Он всегда сидит за одним и тем же столиком. Наша утренняя встреча – ритуал.

Я захожу в кофейню, мы встречаемся глазами, долго смотрим, не отводя друг от друга взглядов, затем он отворачивается и в следующий раз посмотрит только следующим утром. Эти несколько секунд визуального слияния просто прекрасны.

Я каждый раз думаю, что вот сегодня обязательно подойду, положу руку рядом на столик и скажу «Привет». И каждый раз он отводит глаза быстрее, чем я успеваю сделать шаг в его направлении. Не знаю, что меня на самом деле останавливает.

Возможно, мысль о том, что формально я в отношениях.

Возможно, мысль о том, что тот другой расстроится, если узнает об этом.

Хотя как ему узнать? Если я здесь, а он не здесь?

Сегодня утром я почувствовала, что дальше так продолжаться не может. Мы давно уже оба всё понимали. Я захожу в кофейню, он – за тем же столиком, мы смотрим друг другу в глаза.

Раз, два, три… Вдох. Я делаю шаг не к стойке, а к нему. Он заинтересован.

– Привет, – говорю я и протягиваю руку, чтобы почесать его за ухом.

Гигантский чёрный котяра индифферентно позволяет мне до него дотронуться.

– Какой же ты жирный, – ласково бормочу я, вспоминая своего кота.

Жирного, шерстяного и канонично полосатого.

Переходный возраст

В тот раз пили остывший утренний кофе по дороге в аэропорт.

– Что такое переходный возраст? Откуда куда переходим?

– Мил, переходный возраст у мальчика – резко растёт член, скелет и тупость.

– Допустим. Мальчик переходит на следующий уровень, чтобы сразиться с боссом? Вряд ли что-то выйдет, если он тупой. Только если босс – женщина.

– У мальчиков переходного возраста любая женщина – босс. И кассирша, и практикантка в школе, и мама, и одноклассница Люся.

– Допустим. А что дальше?

– Как повезёт. Обычно, если что-то из трёх компонент ещё растёт, то тупость.

– А жаль.

– А жаль…

Через 10 минут.

– Но надежда есть?

– Само собой.

Дневники. 29.09.2022

И надо продолжать жить в мире, изменения которого не поддаются пониманию.

Скорости – осознанию. А потери – лимитированному гореванию.

В мире, где ты не выйдешь из кабинета и не спросишь, чем меня покормить.

В мире, где курьер неожиданно не принесёт мне цветы от тебя. Просто так.

В мире, где пройду кучу инстанций, чтобы получить хотя бы шанс снова увидеться.

В мире, где мы не играем в слова по дороге из детского сада.

В мире, где от тебя остались фотографии и пять слов на обороте.

В мире, где ты не можешь меня обнять, потому что это надо прям срочно-срочно.

В мире, где я должна продолжать функционировать, потому что иначе никак.

В мире, где запах сигарет впитался не только в одежду, но и в кожу.

В мире, где нет тебя. Мне нужно продолжать жить в нём, чтобы был мир, где ты есть.

Я злюсь

Первобытной сильной страстной злостью на источник угрозы моему потомству.

Львица в саванне. Готовая разорвать, впиться клыками в глотку.

Я могу не есть, не спать, таща своего детёныша за загривок в безопасное место.

Боюсь нового нападения, но готова защищать до своего последнего вздоха.

Этот инстинкт сильнее прочих. Древнее, прочнее, фундаментальнее. Защита и созидание – про женское анималистичное. Просто подумайте об этом.

Дневники. 2.10.2022

Проснулась в шесть. По будильнику и с пониманием, что встать и работать не могу. Тело изнутри колотит дробью народного танца, на внешнем плане – невозможность пошевелиться. Вспоминаю, как первые месяцы 2021 года проспала в колыбели из своих рук, приговаривая: «Тише-тише, моя хорошая, я с тобой». Через какое-то время помогло. Обнимаю, но говорить не могу, поэтому думаю. «Тише-тише, я с тобой».

К семи утра понимаю, на что злюсь. Этот опыт я уже проживала. Уже оставалась одна – внезапно, коварно, без ориентиров, как теперь дальше. Заснув в октябре 2022-го, открыла глаза в январе 2021-го, где опоры были оторваны вместе с кожей.

Где никто не может помочь, поэтому «Тише-тише, моя хорошая, я с тобой».

Неотправленные письма. 7

Право первой ночи у меня. Почти каждое место, где я живу, называю домом.

Потому что ношу свой дом с собой, в себе. Там тот ещё хаос. Но это мой хаос.

Я его возглавляю. Так и вожу по миру все человеческие приколюхи. Берегу, потому что они – часть меня.

Быть главнокомандующим своего хаоса – даёт большое преимущество.

Заключается оно в том, что я продолжаю делать. Смотря на всё.

Хотелось бы, конечно, не смотреть. Но ведь для этого глаза надо закрыть, а если закроешь, то, конечно, и хаос не увидишь. Но и ничего хорошего тоже не увидишь.

А я пообещала, что ни я сама, ни кто другой больше их (глаза) не залепит мне.

Поэтому как там говорят? «На новом месте приснись жених невесте».

(Петербург. Петроградка)

Дневники. 6.10.2022

Проснулась, а моё дерево за окном полностью окрасилось в красный.

Это дерево – первое, что вижу, выходя из спальни.

Каждый день с начала сентября наблюдала постепенный градиент.

Плавный, размеренный, неизбежный. Как символизм течения жизни, необратимости процессов. За летом придёт осень, за зелёным – красный, солнце сядет на западе, чтобы встать на востоке.

И я продолжаю заигрывать с семантикой, думая о том, как завершились вехи отдельно взятой жизни. Чтобы для тех, кто нашёл время переосмыслить, солнце вновь взошло на востоке.

Диалоги об осени

– Привет, ты занят?

– Нет. Что-то случилось?

– Нет. Можешь поговорить со мной?

– Могу. О чём?

– Обо всём. Например, об осени.

– Хорошо. Осенью идут дожди. Ты так и не купила зонт?

– Шутишь? В Петербурге всегда дождь!

– И?

– Конечно, не купила.

– Так и думал.

…

– Я снова пью кофе.

– Сколько продержалась в этот раз?

– Месяц. Или что-то типа того.

– Осенью вкусно пить кофе. Вкуснее, чем летом.

…

– Лена опять разводится с Мишей.

– Это в который раз?

– Четвёртый, кажется.

– И опять в октябре.

– Предложит весной пятый раз быть свидетельницей – откажусь.

…

– Ты сидишь на полу?

– Конечно. Как ты понял?

– Октябрь же. С октября по март ты ведёшь активную половую жизнь.

– Смешно.

– Я старался.

– Я знаю.

…

– Помолчишь со мной?

– О чём?

– Обо всём. Например, об осени.

– …