Текст книги "Старость аксолотля"

SoulEater спроецировал им распятого Христа и анатомированную лягушку.

– Вокруг тебя?

– Уличная стая прокатится и не заметит, для стаи я лишь мелкая неровность почвы. Но если бы я начал с одной или нескольких игрушек, постепенно расширяя сеть, наматывая ее на себя, будто вату на палочке…

Гжесь поставил Тоторо на стол у монитора, и плюшка сразу же начала выстукивать что-то на клавиатуре. Они посмотрели на экран: случайный набор символов.

Гжесь эмотировал пожатие плечами.

– Он тоже не человек, я знаю, и не пес, не кот, не хомяк. И тем не менее – нечто иное, не я, кто-то другой.

– Миллион ящериц.

Она что, издевается? Не понять – динамик настроен на нейтральный тон.

Фрэнсис осторожно отодвинула Тоторо, а затем вручную ввела IP и длинный код RioBit.

– Прошу – проверь.

– Сейчас?

– Сейчас.

SoulEater39 кивнул ему угловатой башкой.

Это весьма важный вопрос, пожалуй, самый важный пункт этикета трансформеров – доверие к чужому харду. Не откроется ли там вдруг некий черный ход, через который в твой разум впишется Зараза? Особенно если учесть, что ее природу пока что так и не выяснили. Методом проб и ошибок была проведена безопасная граница: файлы меньше чем в семьдесят мегабайт не грозили инфекцией. По крайней мере, так можно было свободно эмотировать изГугла. Но не более того.

Никто, естественно, не переносится на процессоры самих роботов, они слишком слабы, чтобы вынести на себе груз всего нейрософта стандарта IS3. Открывается лишь постоянное соединение с роботом, с миллисекундной обратной связью. Но и таким образом в первые дни после Погибели немало трансформеров безвозвратно испортились.

– Окей.

Гжесь припарковал «СтарТрупера» на серверах мастерской. Ему не требовалось ничего делать, переключатель соединения был прямо в его мыслях. Проверив протоколы приватности, он перебросил на себя сенсорику с IP Фрэнсис – картинка и звук в порядке – и наконец облачился в нового робота целиком.

Они находились в лишенных окон, но ярко освещенных складских помещениях, заполненных коробками, пластиковыми контейнерами и стеклянными бутылями. RioBit опознал контроллеры «Цифера 4.2»[75]75
  Офисный человекоподобный робот, с внешностью, преднамеренно не создающей эффекта «зловещей долины».


[Закрыть] от «Дженерал Электроникс» – офисного человекоподобного робота, производство которых началось перед самой Погибелью. Рядом в своем «Цифере» стояла Фрэнсис Рори. Обе машины отличались друг от друга только цветом корпуса на плечах; это была модель унисекс.

– Туда.

Они прошли по коридору к лифту. Тот работал, повсюду светились широкие полосы светодиодов, помещения почти блестели чистотой – Гжесь почувствовал себя как на экскурсии в научную фантастику времен детства.

Матерница не отвечала на пинги, он не видел даже тэгов дверей и порогов. В холле третьего этажа сумел прочитать в зуме содержание старых листовок, приколотых к пробковой доске – объявления о приеме в докторантуру. Они находились в МТИ[76]76
  Массачусетский технологический институт, один из лучших технических вузов в мире.


[Закрыть].

– Неплохая скорость передачи.

– Наш спутник.

Фрэнсис высвечивала световые последовательности, открывавшие очередные двери.

Они вошли в громадную лабораторию, до потолка забитую замысловатой медицинской аппаратурой.

– Ого.

– Теперь понимаешь? Каждый спец по харду для нас на вес золота.

Лаборатория была столь обширна – стеклянные перегородки вместо стен, а за ними очередные ряды центрифуг, секвенсеров, стерилизаторов, диффузоров, спектроскопов и микроскопов, – что Гжесь не сразу заметил в глубине зала какое-то движение: два меха «Дженерал Электроникс», крутившихся возле шкафов IBM.

Заметив их, он, однако, сразу же почувствовал в их движениях нечто неестественное, то есть – нетрансформерное.

Он эмотировал нахмуренные брови.

– А они?

Фрэнсис эмотировала долгий вздох.

– У нас нет людей. Я уже не о спецах, а о лояльности к гильдиям и альянсам.

– Кстати, мне не удалось нагуглить – ты ведь фрилансер?

– Этот проект может быть только фрилансерским, если в нем есть хоть какой-то смысл. Поэтому я разговариваю непосредственно с SoulEater'ом и с тобой, а не с королевским советом, даже не с Козлами. Есть я, есть Чо, который при жизни работал здесь ассистентом в отделе грантов, и есть Лагира, постдокторант из Сан-Пауло. А теперь ты.

– А они? – Гжесь показал на двоих мехов в другом конце лаборатории.

Теперь Фрэнсис эмотировала пожатие плечами.

– Себя я копировать не стану, а никому другому доверять до сих пор не могла. Что мне оставалось? Боты, проверенные в сражениях и квестах. Вон тот – некромант двадцать четвертого левела из корейской AMMORPG[77]77
  Adult, or Action, – Massively Multiplayer Online Game (англ.) – игра ММО, отличающаяся динамичным действием и/или использующая сюжеты для взрослых.


[Закрыть], а тот – Ловец Астероидов из космооперы «Близзарда».

– Почему он так странно ходит?

– Я подключила ему скиллы для моторики из китайской оперы уся. Обычно он летал на бустерах экзоскелета, в основном в невесомости.

– Одно слово – деградация.

– И гравитация. В общем, падение.

Гжесь хотел рассмеяться и по-дружески толкнуть Фрэнсис локтем, но все закончилось металлическим лязгом, от которого по всей лаборатории разошлось холодное эхо.

– Sorry.

Он высветил гифку флип-флапа[78]78
  Японская декоративная игрушка, работающая на солнечной энергии (прим. пер.).


[Закрыть].

Но Фрэнсис уже опережала его на два шага, во всех смыслах.

– Ладно. Смотри. Нам нужно вот такое.

Гжесь подошел и позумил на корпуса машин с габаритами промышленных холодильников.

– Окей, я нагуглил эту линию продукции «Полигена»[79]79
  Фирма, производящая реактивы и устройства для химического анализа.


[Закрыть], высокотемпературный химический синтез, но не вполне понимаю…

– Теорию мы как-нибудь скопируем из баз научных работ, но нам нужен кто-то, кто занялся бы самим хардом, начиная с тупого охлаждения и очистки контуров. Никто из нас не понимает, как, собственно, все это работает – лишь то, что мы должны получить на выходе.

– И что вы должны получить?

– Жизнь. Человека.

Полное замешательство.

И Гжесь эмотировал полное замешательство.

– Гм?

– Не уцелели никакие органические соединения, так? Выжгло всю белковую химию, – Фрэнсис подошла к Гжесю и уменьшила громкость динамиков. – Но подумай – откуда вообще взялась на Земле органическая жизнь? Откуда? Из неорганической химии. Вначале был только горячий бульон из химических элементов и миллионы лет бурления высоких и низких энергий. И вдруг – бах: РНК, ДНК, клетки, растения, животные, рыба вылезает на берег, вуаля, Хомо сапиенс. А ведь нам вовсе незачем повторять весь этот процесс шаг за шагом. До Погибели биохимики уже синтезировали цепочки дезонуклеотидов[80]80
  Дезоксирибонуклеиновые нуклеотиды, органические химические соединения, входящие в состав ДНК и РНК, основа системы передачи генетической информации.


[Закрыть]. Кубики уже готовы, вся эта химия изначальных компонентов, переход от неорганики к органике. И есть рецептура – точные карты ДНК из «Human Genome Project»[81]81
  Завершенный в 2003 году двадцатилетний научный проект, целью которого являлось составление полной карты человеческого генома.


[Закрыть]. Нужно, естественно, синтезировать также саму яйцеклетку и подготовить матки в инкубаторах, но эта технология тоже уже существовала. Существует.

Фрэнсис говорила, а Гжесь стоял мертвой металлической глыбой – слушал и думал.

– Не получится.

– Почему?

– Чтобы жить, биологический организм должен иметь вокруг весь мир биологии. Поправь меня, если ошибаюсь, я не биолог, но кое-какие книжки читал. Самое простое: бактериальная флора в желудке. А что с питанием? Человек потребляет в том числе и белок, килограммы другой жизни. Тонны, сотни тонн в масштабах лет. Не получится.

Она спроецировала ему присевшую в реверансе придворную даму в бальном кринолине.

– Естественно. Весь мир биологии. В том и суть. Годы работы. Берешься?

A machine-made man. Сделанный Злым Богом ресет, после которого все становится наоборот – роботы создают человека. Подняв металлическую лапу, Гжесь провел острым краем пальца по гладкому блестящему корпусу синтезатора РНК/ДНК, нажимая все сильнее, пока не появилась царапина – metal on metal, пронзительный скрежет, от которого заболели бы уши (если бы у него имелись уши).

– Берешься?

Он любил прогуливаться по пустым и естественным образом безлюдным океанским пляжам и любил крыши небоскребов Минато. У него имелась простая программа для подъема по лестницам – Гжесь запускал меха наверх на сто этажей, а сам возвращался в робота лишь тогда, когда тот уже взбирался на вершину. Ночью город с этой поднебесной перспективы выглядел как обгоревшая почтовая открытка из Токио – большие неправильные пятна полной темноты, и лишь местами вспышки реклам, неонов, огромных ЖК-экранов, несколько 3D-лазеров и фрагменты освещенного лабиринта улиц. Пока «Роял Альянс» контролировал электростанцию в Хамаоке, гигаватты продолжали поступать в эти пустые пейзажи; королевские трансформеры раз за разом голосовали за освещение безлюдного мегаполиса. В полностью обесточенным городе у них не выдержала бы психика.

Гжесь любил подходить своим мехом к самому краю крыши, чувствуя, как вздрагивают гироскопы от любого порыва ветра, и с обрыва этой монументальной пропасти наблюдать за жизнью мертвого города, urban zombie. В одну из ночей он заметил движущиеся красные точки в небе над небоскребами – это Патагоны запустили себя воздушными дронами в районы РА. В другую он сделал еще шаг вперед и полетел на мостовую, записывая весь полет миллисекунда за миллисекундой.

Он начал ходить в ночные патрули в окрестностях башни «Айко», когда Патагоны и «Черный замок»[82]82
  «Черный замок» – происходит от англосаксонских европейских гильдий; объединяет в основном игроков в научно-фантастические игры и стратегии.


[Закрыть] ограбили ему третий секс-шоп подряд; запчасти для «Хонд» тоже когда-нибудь закончатся. До сих пор он не придавал значения территориальным стычкам между альянсами, но теперь ежедневно проверял карты воздействий и доклады о встреченных на территории РА чужих мехах, тревожные сигналы матерницы Токио. Взяв Плевательницу и дополнительные батареи (все равно он не ощущал их веса), отправлялся на долгие прогулки. Под ребристым металлом ног хрустели кости японцев и более мелкие остовы электронных гаджетов и пластикового мусора. Наконец из-за небоскребов Сиодомэ выплывало жирное солнце, и Гжесь мог отметить галочкой очередную ночь холодного одиночества. (Хорошего плагина для сна они все еще не дождались.)

Так крутился механический календарь Постапокалипсиса. «Патагония» и «Black Castle» начали драться между собой, сексбот против сексбота, кулаком в полимерную рожу. Кто-то в «Тюо Акатётин» распространял слухи о покушении на электростанцию Трех Ущелий. Сошли с орбиты и сгорели еще два спутника связи. В 1011 ПостАпо некий Эрнесто Игуарте из Патагонов впал в тяжелую шизогению и начал копировать себя без остановки, забив все сервера «Патагонии» и выплеснувшись на машины «B & B». Очередные альянсы отключались от открытой спутниковой сети. IRS якобы обстреляла какую-то установку на побережье Новой Зеландии. Гжесь скопировал себя в соседний дисковый раздел и вел многочасовые беседы с самим собой. Потом один из Гжесей стер себя начисто.

Он все так же любил прогулки по ночному Токио. В движении была жизнь, движение было жизнью. Какое-то время он пытался учить японский, но сдался. И все-таки – чужак в чужой стране. Вокруг некие символы, лица неких политиков, некие лозунги, все слишком странное, отдаляющееся, отталкивающее, замедляющееся. Ксеноархеология. Он остановился перед витриной магазина с париками, очками и костюмами Элвиса Пресли, подогнанными под азиатские размеры. Узкоглазый Пресли, зацикленный на экране во время выступления в Лас-Вегасе, скалил флюоресцентно-белые зубы. Гжесь все стоял и стоял, и не мог оторваться, что-то зациклилось в нем самом, будто все ветви алгоритма вели к одному и тому же узлу, к желтокожему Королю Рока – пока не получил по башке стокилограммовым молотом и не влетел в магазин через разбитое стекло витрины.

Это оказался не молот, а лапа промышленного «Шмитта»[83]83
  По названию «Faber-Schmitt AG», немецкого производителя промышленных роботов; самые популярные их модели – универсальные машины, легко конфигурируемые для работы на различных производствах и в строительстве.


[Закрыть]. Красно-зеленый мех с ассиметричным каркасом, растоптав экраны, парики и очки, готовился утрамбовать Гжеся в лепешку. В витрине он не помещался, распоров потолок своей шипасто-иглистой головкой, на побоище сыпались штукатурка и гипс. Гжесь даже не знал, то ли это кто-то из «Черного замка», то ли из Патагонов. Он послал тревожный пинг на частоте РА. «Шмитт» размозжил ему только что установленную ногу, а затем выстрелил из-под кулака в «СтарТрупера» от «Михара ясухиро» собственной сеткой Фарадея. Он был в полтора раза больше и вчетверо тяжелее, «СтарТрупер» уже не смог бы подняться из-под его громады, так что Гжесь решил разлогиниться и как можно скорее вернуться к себе в бронированном «ДриллМастере» от «Дженерал Электроникс».

Гжесь не заметил, когда потерял Плевательницу, скорее всего, когда летел сквозь стекло витрины, и сообразил, что к чему, лишь увидев Тоторо и двух Винни-Пухов, перепрыгивающих с манекена Элвиса на плечи «Шмитта» и набрасывающих на меха сетку Гжеся на Проводе заземления. «Шмитт» замахал лапами, пытаясь сбросить плюшек, но через витрину, по полкам и манекенам тут же хлынула вторая и третья волна ириготи. Через пару секунд уже два десятка плюшек – вся нейросемья Гжеся – скакали, топотали и плясали на промышленной громадине. Кто-то из них, вероятно, также нажал на спуск Плевательницы; они не ждали заземления и отсечения сигнала, лишь прожгли робота навылет, как это привык делать Гжесь.

«Шмитт» грохнулся на пол будто поверженный памятник, выбив похожую на гроб дыру и придавив одного покемона. Гжесь осторожно извлек его, проверил ножки и ручки, покрутил головкой. Другие ириготи облепили «СтарТрупера» от колен до плеч, попискивая по-своему и жестикулируя не то по-обезьяньи, не то по-человечески.

– Только меня не задушите.

Гжесь поднялся на одной ноге. Малыш Тоторо протянул ему лапку, словно предлагая помощь-опору роботу весом в полтонны. Гжесь эмотировал иронический смех. Интеллект рыбной ловли! Ответил зеркальным жестом, и они вышли на предрассветную улицу: одноногий «Михара ясухиро», опирающийся на Плевательницу, и вцепившийся в его стальной палец пузатый Тоторо, а за ними озорная стая остальных Гжесевых отпрысков.

10К ПостАпо

Первая война трансформеров разразилась за ресурсы, как и предсказывал SoulEater. Разразилась, прокатилась по всей Земле и угасла – каждый уже в точности знал, кому принадлежат все действующие серверные и электростанции.

В 4529 ПостАпо с карты мира исчезла последняя белая точка. Ни один трансформер не был в состоянии обеспечить себе в одиночку постоянный ремонт харда и бесперебойное питание.

– Мы вступаем в феодальный период, – шутил Гжесь. – Вместо крепости на холме – кузница роботов.

В 7899 ПостАпо что-то отказало в последнем из спутников связи, отражавших до этого сигнал над Атлантическим океаном. Протянутые по морскому дну кабели сдались еще раньше – мелкие ремонтные работы, которые систематически проводили люди незаметно для миллиардов интернавтов, прекратились в день Погибели, и неизбежное накопление вызванных обычной энтропией дефектов победило одну за другой все трансокеанские линии. Инженерные работы в морских глубинах – одна из тех вещей, за которые нет смысла браться, не имея за спиной всей цивилизации.

Соответственно, трансформеры могли забыть о свободном логине в мехов в любой точке мира. Гильдии и альянсы уже превращались в обычные нации, объединенные не только языком и культурой, но также временем и местом.

GOATs и «Black Castle» поделили между собой Токио и его электростанции, объединившись, разбившись на фракции и снова объединившись. Теперь они в самом деле были японцами.

Гжесь не заглядывал туда восемь с лишним лет и крайне удивился, когда Сияющий Рассвет объявил ему о прибытии Дагеншелла.

– Таракан, – сказал Сияющий Рассвет. – Бррр!

Бычки всех своих неместных гостей упаковывали в конвейерных мехов «Дженерал Электроникс» серии «Бург I»[84]84
  Усовершенствованная версия «майского жука» (с крыльями – солнечными батареями) производства «Дженерал Электроникс».


[Закрыть], больше напоминавших двуногих скарабеев, чем гуманоидов. «Dwarf Fortress» продавала их всем транснациям Америки вместе с запчастями, то была единственная модель, производство которой удалось снова запустить и поддерживать – с перерывами – начиная с 8488 ПостАпо. Сияющий Рассвет и прочие общительные векторы развили в себе глубокое отвращение к этому дизайну. Гжесь предполагал, что это как-то связано с их травмой после атаки Республики Игуарте на Ферму в последние дни войны.

Дагеншелл размашисто вошел в сад, поводя вокруг черными панелями жучьих крыльев. Солнце клонилось к закату, по зарослям и грядкам шуршали зеленые тени.

Сияющий Рассвет спрятался за виноградной лозой, швыряя в Дагеншелла камешками из-за рахитичных стволов яблонь.

– Может, сразу собак на меня напустишь? – загрохотал Дагеншелл.

– У нас пока нет собак.

Гжесь выпрямился, отцепив усик USB от линии опрыскивателей. Он работал здесь в специализированном «Мандрейке II-А», на шести богомольих лапах, с выдвигавшимися из-под корпуса батареями сельскохозяйственных орудий. Корпорации стремились заменить автоматами в том числе фермеров, перед самой Погибелью в это вкладывались немалые средства.

Гжесь эмотировал рукопожатие. Дагеншелл эмотировал вечер за пивом. Гжесь эмотировал стол и стулья. Они стояли в саду друг напротив друга, будто сидя.

– Янки Бычок Менгеле.

– Желток вампир камикадзе.

Они в унисон эмотировали хохот.

– Я его съем съем съем, – запел Сияющий Рассвет.

Дагеншелл высветил вопросительный знак.

– Тебя как раз съедают, – Гжесь показал на приближающихся к ним с севера сада измазанных в грязи талисманов-франкенштейнов, плюшевых уродцев, собранных из десятков механических игрушек самых разных культур и времен. – Завтра они будут тобой говорить и тобой ходить, с утра до вечера.

Черный таракан дернулся, будто по нему прошла дрожь.

– А можно где-нибудь, где не подслушивают?

Гжесь показал манипулятором на свою спинную пластину.

– У меня постоянная связь с Визнером[85]85
  Здание, где находятся медиалаборатория Массачусетского технологического института и Центр визуальных искусств Листа; названо в честь бывшего президента МТИ Джерома Визнера (прим. пер.).


[Закрыть].

В настоящее время Гжесь использовал для процессинга сервера медиалаборатории МТИ, с дополнительным бэкапом «B & B» в переносных контейнерах серверной Гугла под Бостоном.

Северная Америка держалась на наземных линиях, от Калифорнии до Новой Англии. Гномики уже производили световоды, да благословит их Интел.

– Я ведь знаю, что ты не сидишь в этом богомоле, и я не болтаю тут с каким-то Игуарте; но ведь тебе можно доверять?

– А ты? Откуда живешь? Не из Токио же?

– Долгая история. Не слышал? Мы в конце концов подняли в воздух трансокеанские дроны. Я скопировался на флэш. Вместе с делегацией. Первый рухнул где-то возле Гавайев – это далеко не «Донтредеры», о нет. Но во второй раз мы поймали воздушный поток на двенадцати километрах, и нам повезло. Теперь сидим на компах гномиков, сюда я теку, скорее всего, по той же связи с Кембриджем[86]86
  Имеется в виду город в штате Массачусетс, где находится МТИ (прим. пер.).


[Закрыть], что и ты.

– Довольно-таки крупное событие, странно, что не было в новостях.

– Сейчас расскажу, только этих убери.

Ириготи сыпали меху Дагеншелла песок в шестерни, совали палочки в его суставы и между стальных сухожилий.

– Идем.

И два трансформера – таракан и богомол – со скрежетом и лязгом потопали следом за заходящим солнцем, в то время как десятки маленьких механических грязнуль кружили вокруг, будто рой самых заурядных насекомых.

В воздухе жужжали поблескивающие серебристым и лиловым крошечные дроны, миниатюрные роботы конвейерного производства для опыления растений, которых не могли опылить пока не воскрешенные насекомые.

Дагеншелл подозрительно таращился на ириготи всеми линзами.

– Я им не нравлюсь или что?

– Зависит от вектора.

– Гм?

– Побудешь с ними немного – научишься распознавать.

– Знаешь, что стало с остальными такими же плюшевыми сморчками в Токио?

– Что?

– «Большой Замок»[87]87
  Ядро гильдии Black Castle, оставшееся после откола «Малого Замка» и продолжающее традиции «Черного Замка».


[Закрыть] их окольцевал и переделал в разведчиков.

– Всех?

– Что ты, большинство развалилось раньше без ремонта.

– Портятся они быстро, это точно. Порой целый день приходится тратить на их починку.

– Зачем такие мучения?

– Не убью же я их.

Дагеншелл эмотировал человека с головой свиньи.

– Кого не убьешь?

– Не знаю, но понимаю, что это было бы убийство. Видишь тот вектор? Я называю его Сияющим Рассветом, потому что он всегда полон энергии летнего дня, заряжает меня, как радуга и соло на гитаре.

– Почему «вектор»?

– Потому что важны не сами ириготи, важна их конфигурация. Подели мозг на двести частей и собирай их в разных комбинациях по двадцать, тридцать, сорок. Каждый раз будет получаться другая личность.

Они вошли в длинный гараж. Гжесь припарковал «Мандрейка» под ремонтным колпаком и вышел из тени в облике старого «СтарТрупера» (модель, идентичная японскому «Михара ясухиро»).

Оба поднялись по внутренней лестнице на крышу главного здания Фермы, под треугольные панели солнечных коллекторов. Ириготи за ними не последовали – лестница была слишком крутой для большинства игрушек, составлявших этот вектор; тот обладает инстинктом самосохранения и по собственной воле не разложится.

Гжесь выдвинул датчик воздуха, эмотировал вздох и сказал:

– Ладно, мы в привате.

И тогда Дагеншелл, не тратя зря времени, заявил:

– Нам придется сбросить атомную бомбу на «Патагонию».

– Чего?

– Другого выхода нет. SoulEater сейчас переманивает IRS. Будет коалиция: мы, то есть обе Японии, и королевские из Европы, и Бычки, и гномики, и, может, «Рекс»[88]88
  «Тираннозавр Рекс» – небольшая гильдия, объединяющая тестостероновых воинов с идеологией, основанной на играх типа «шутер от первого лица» (начиная с «Дума»).


[Закрыть], может, «Саламандры». «Патагония» пошла за «Малым Замком»[89]89
  Гильдия трансформеров, возникшая после раскола в «Black Castle»; фракция меньшинства, отсюда «Малый Замок». Постепенно склонялся к все более ортодоксальному «Тяжелому металлу».


[Закрыть], они напустят на вас все дроны России и Бразилии. Единственный выход – превентивно разбомбить их серверы. Но все эти попрятанные в шахтах баллистические ракеты давно проржавели и при попытке пуска в лучшем случае проделают в земле дыру размером с Морию. Только подводная лодка-дрон IRS на ходу.

– Это же полнейшая дичь!

– Знаем. Можешь предложить другой выход? Слушаю.

– Убедить Патагонов.

– Даже если сейчас ты их убедишь, то где гарантия, что вскоре там снова не победит фракция «Тяжелого металла»[90]90
  Мнение, что Погибель лишь ускорила неизбежное – ибо так или иначе следует перешагнуть и полностью отбросить биологию, поскольку к органической жизни нет возврата; полное отречение трансформеров от биологии.


[Закрыть]? А «Малый Замок» вообще не убедить, забудь.

– Верно, «Малый Замок» еще те фашисты.

Оба эмотировали тяжкие воспоминания. Черные треугольники отражали над мехами золотистое сияние засыпающего солнца. Ветер принес зеленый листок, прилепив его к броне на плече «СтарТрупера». Гжесь коснулся этого растения-реликвии острым как игла кончиком пальца, после чего эмотировал очередной вздох.

«Тяжелый металл» проклюнулся в постах на форумах «Книги Судного дня» – позднего осколка MTL, где выступали прогрессивные трансформеры – в отличие от трансформеров-консерваторов, то есть «цеплявшихся за жизнь».

Для металлистов – то есть тех прогрессистов, которые в полной мере приняли как должное трансформерное существование в мехах и компьютерах – Гжесь и весь проект «Генезис 2.0» являлись примером фундаментального консерватизма, трансформерной отсталости и темноты.

«Тяжелый металл», в основе которого лежали также идеи «Бога Ресета» и эльзасский антигуманизм, провозглашал безусловное господство харда и необходимость полностью и необратимо оставить позади биологическую жизнь. Погибель лишь ускорила неизбежное, говорили металлисты, мы не можем теперь вернуться на уровень неандертальцев и вонючего мяса. А что делают Бычки в «Генезисе 2.0»? Крутят назад колесо истории.

«Patagonia Riders», крупнейший альянс Южной Америки, постепенно поглотивший все другие тамошние гильдии и всех фрилансеров, в конце концов стал настолько многочисленным и внутренне разнообразным, что при очередных голосованиях своих членов не раз принимал противоположные стратегии и политики, меняясь как хамелеон. Патагоны также меняли своих лидеров чаще, чем масло в мехах; какое-то время от их имени вели переговоры даже лебнеровские[91]91
  По имени Хью Лебнера, американского изобретателя и инициатора ежегодного конкурса на написание программы чат-бота, разговор с которым будет признан наиболее похожим на разговор с человеком – критерий, весьма близкий к тесту Тьюринга.


[Закрыть] разговорные боты[92]92
  Компьютерная программа, задачей которой является ведение разговора с использованием естественного языка или текстового интерфейса. Чат-боты рутинно использовались для онлайн-обслуживания клиентов фирмами, а также в социальных сетях и в качестве приложений для смартфонов.


[Закрыть].

А «Малый Замок», напротив, появившись как отдельный альянс после раскола в «Black Castle», всерьез подсел на «Тяжелый металл». На протяжении последних 4К он имел одного и того же лидера, Анемозу Кватро. К тому же ходили слухи, что некоторые трансформеры «Малого Замка» полностью переносились на все более мощные процессоры мехов, по образцу «Стремящегося к Бесконечности» Игуарте приковывая себя к единственному металлическому телу.

Гжесь считал металлистов деградировавшей кликой вдохновенных идиотов. Вслух он этого не говорил, но подозревал некое загрязнение их софта, слишком глубокое касание Заразы или неправильное функционирование IS3 еще во время считывания перед Погибелью.

«Тяжелый металл» был не мировоззрением и не политическим убеждением – это была религия, извращение и операционная система души.

– Но почему именно для вас это так важно? Почему именно сейчас? «Малый Замок» грозился уже давно.

– Пучина подступает нам к горлу. Либо вы быстро возьметесь за жизнь океанов, либо нас окончательно зальет.

«СтарТрупер» взглянул на юг, где плыли темными волнами высокие нивы зеленой травы, впервые столь пышной за двадцать семь лет.

Прошлой весной наконец прижились сорняки и цветы, а с более далеких камер Гжесь скачивал картины, свидетельствовавшие, что ветер уже успел разнести их семена по большей части Новой Англии. Цветы! Он все еще машинально делал зум на каждый более яркий проблеск среди монохромных стеблей злаков.

Вытянув над травой руку и показывая на темную линию на горизонте, он эмотировал величественный полет орла.

– Те леса – видишь? – стоят мумифицированные уже четверть века, и это наша цель на нынешний и будущий год. Сперва Чо выпустит грибы и бактерии, и мы наконец разложим трупы деревьев. А потом на этом удобрении вырастет свежий лес, с цифровой ДНК.

Дагеншелл наклонился за край крыши, глядя красной линзой на накрытый вуалью длинной тени здания Фермы сад, на кривые и хрупкие ростки яблонь, слив, шелковиц, каштанов, сосен, кленов.

– Пока что у вас не особо получается.

– Поговори лучше с Чо, ты сам не понимаешь, о чем речь, это целая генетическая магия. Я тут занимаюсь ремонтом опрыскивателей и мешаю в кадках искусственное говно.

– Вот именно! – «Бург» выпрямился и вывел на дисплей быструю климатологическую симуляцию, электрические спирали облаков, спринтерский пульс океанических течений, восходы и заходы Солнца. – Такие вещи ускользают от их внимания, поскольку речь идет об инженерных масштабах. Ты это понимаешь, я это понимаю, но не талмудист ДНК, который даже меха на себя не наденет.

Винсент Чо славился своим отвращением к человекоподобным роботам. Металлисты не могли решить, следует ли считать его хардкорным прогрессистом или же, напротив, белковым ультраконсерватором. Чо – тайный агент Бычков и главная причина союза проекта «Генезис» с альянсом «Bull & Bull» – с самого начала сидел на серверах Гугла, пользуясь самое большее дронами-насекомыми, лабораторными манипуляторами и матерницей. Он мог неделями пребывать в симуляциях химии углерода и виртуальных эволюционных играх.

Гжесь склонялся к мнению, что в своем нынешнем состоянии Чо стал в стократ лучшим генетиком, чем непосредственно перед айэсингом. Кто-то окрестил его «Стивеном Хокингом трансформеров», и так оно и осталось.

– Иди с этим к Рори, она разбирается в таких вещах. Политика, да?

– Планктон! – прогудел Дагеншелл, встопорщил солнечные крылья и завибрировал ими, создавая над Тихим океаном дискотечный стробоскопический эффект. – Планктон, сука, мех, а не политика!

Заходило солнце, «СтарТрупер» мало что мог разглядеть на экране «Бурга», но Гжесь прекрасно знал, что имеют в виду японцы. Пытаясь выиграть время, он эмотировал скребущую в затылке обезьяну.

Гибель жизни на Земле быстро привела к климатическим изменениям в масштабах, превосходивших все, что успела до этого натворить грязная человеческая цивилизация. Больше всего зла принесло исчезновение внешне наименее значительной составляющей: мелких морских организмов, о существовании которых прежде не знал никто, кроме микробиологов. В действительности же планктон связывал гигантские количества двуокиси углерода, извлекая ее из атмосферы и топя в глубинах. В отсутствие этого «насоса» уровень углекислого газа в атмосфере уже вырос почти втрое, подняв среднюю температуру на пять градусов Цельсия. Но тот же самый планктон выпускал в небо большую часть сульфида диметила, а именно вокруг него конденсируются облака, особенно те низкие и густые, которые забирают исходящее от поверхности планеты тепло. В мире без планктона облака над океаном стали явно темнее и поглощали значительно больше тепла – что добавило по крайней мере еще три градуса к парниковому эффекту. Полярные льды таяли будто в покадровом фильме, уровень моря поднялся почти на метр, а шесть лет назад остановился Гольфстрим. Япония со всеми ее чудесными роботами уходила под воду.

Разве что если в океанах вновь зародится жизнь.

Обезьяна поковырялась в носу и громко чихнула.

– Нам пришлось бы полностью перестроиться. Не человек и континентальная флора, но океанография. Не знаю, есть ли у них вообще в базах эти геномы.

– Есть, наверняка есть. А если не у них, то наверняка лежат где-то, запакованные на старых серверах. Только скажи, и половина королевских Козлов и «Большого Замка» сядут за исследования.

– Думаешь, это так просто? Ты вообще знаешь, как Чо это делает? – «СтарТрупер» обвел механическим жестом темнеющий ландшафт возрождаемой природы. – Ты знаешь, что сперва ему нужно воспроизвести в виде симуляции весь эпигенез[93]93
  Процесс развития организма посредством дифференциации клеток, из зародыша; организм не растет из своей миниатюрной версии, но создает в процессе развития очередные части и органы. Эпигенетика (эпигенез + генетика) – наука о наследовании помимо генетической информации. Эпигенетической, например, является сама информация о приведении в действие или торможении экспрессии генов. Эпигенетические механизмы являются одной из самых больших тайн биологии.


[Закрыть]? Все циклы поколений, гормональные среды и несуществующие биотопы? И под эти результаты он вручную подстраивает синтез ДНК и инкубацию. Ему пришлось бы внезапно переключиться с одной области на совершенно иную.

– Пусть скопируется.

– Fuck you and your tech.[94]94
  В жопу тебя и твою технику (англ.) (прим. пер.).


[Закрыть]

– Вам просто все равно, вы забавляетесь мягкими человечками, но в душе вы металлисты, этакий «софт-металл»[95]95
  Среди идейных ориентаций трансформеров – одна из умеренных, предполагающая, что трансформеры могут сосуществовать с новыми версиями органической жизни.


[Закрыть] времен ранней «Патагонии».

– Я что, должен обидеться? – буркнул из глубины железа «СтарТрупер». – Да бомбите кого хотите, а мы будем заниматься своим делом. Те леса, которых ты, похоже, терпеть не можешь, – он снова повернулся в сторону южной дали, – они ведь тоже дадут вам много хорошего. Знаешь, почему сразу после Погибели – в первые дни, недели – внутренность континентов столь потеплела и высохла? Потому что воду из почвы в атмосферу испускают именно луга и леса, они так потеют, из листьев, листьями, тучами и дождем. Да и сама почва без связывающих ее растений подвергается эрозии до голого камня, что уже происходит. И никому до Погибели не пришло в голову составить карту геномов почвенных бактерий, а без них весь биоценоз – что двигатель без масла. Знаешь, сколько тут работы?

– Но насчет этих ваших лесов и лугов речь идет о десятилетиях. А нас заливает уже сейчас.

– Пожалуйста, иди, агитируй и выиграй голосование у Бычков.

– Ты прекрасно знаешь, что твой голос значил бы больше всего.

– Неправда, в здешних дискуссиях главенствуют Рори, Чо и Картер-Лагира.

– Но ты – молчаливая сила на заднем плане, тебе и глина в лапы.

«СтарТрупер» поднял металлические захваты, сжал их и разжал, и еще раз, и еще, будто удивленно проверяя, в самом ли деле он этими механическими лопатами слепил из грязи человека.

– Я только знаю, какой кабель воткнуть в какое гнездо.

– И на том стоит фундамент всех империй.

Загрохотала небольшая гроза – нет, то другой механический гул поплыл со стороны темнеющего заката, к которому подсознательно клонился Гжесь в своем старом мехе, присевшем, будто горгулья на крыше Фермы.

Быстрый зум – и он увидел: шлейф пыли на старой дороге и блеск полированного металла.